Поручик Белкин изнывал от безделья. Хотелось любви страстной и короткой, коньяку и карт. Но последние два года поручику Белкину не благоволили. Неудачная дуэль с титулярным советником Расторгуевым, ссылка, Кавказ. Уже там – еще более неудачная дуэль с казачьим сотником Козлищевым. Но дело замяли, помилование – Питер. И вот теперь хотелось любви страстной и короткой, коньяку и карт.

В доме графини Разумовской был бал. Потянувшись, Белкин протянул:

- Заха-ар!

Появившийся денщик быстро уловил суть вещей. В свои древние годы он мечтал о тихом имении, где барина будет обхаживать дворецкий и челядь, а он в виду пожилого статуса только подносить стопки и выслушивать оскорбления. Но барин делал все возможное, чтобы Захар снова уехал вместе с ним на Кавказ. От поездок в этот регион у денщика Захара остались небогатые воспоминания – запах немытых овец по утру, когда предгорье затянуто дымкой тумана, да местная водка, от которой у него пропадала речь. Захар понял: поручик собирался на бал.

В доме графини Разумовской на Морской почти ежедневно шли празднества. Девяностолетняя старуха брала последнее. Принимала всех. В её доме можно было встретить кого угодно от членов царской семьи до поручика Белкина. Явившись, Белкин осмотрелся. Выбор был. Главное - не допустить конфуза. Дама должна быть одинока. Третьей поездки на Кавказ он бы уже не перенес. Минеральные воды угнетали его и изнуряли.

Внимательный, чтобы не пропустить лакеев с шампанским, поручик Белкин бродил по зале, искусственно прихрамывая. Фальшивая хромота исключала объяснения, отчего он не танцует. Белкин не хотел терять времени на полонезы. Он искал любовь жаркую и короткую. Минуя колонну, он обнаружил прямо перед собой фигуру, достойную резца Антонио Канова. Даже стоя спиною к Белкину, прекрасная незнакомка дышала движениями, страстью и тем волшебным чувственным пороком, что возможен только у девушек из моральных семей. Белкин ощутил жар в груди.

- Вы очаровательны как лебедица, мадемуазель… - прошептал он, наклонившись как можно ниже к обнаженной точеной вые.

Созданная Афродитой прелестница развернулась. Поручик Белкин почувствовал, как по его спине прокатилась ледяная волна. У него даже в глазах потемнело. Перед ним была средняя дочь княгини Свиридовой, о которой в Петербурге ходили дурные слухи. Слухи ходили не напрасно, поскольку были налицо. Страшнее неё на сегодняшнем балу был только старший фейерверкер Палтусов, который случайно оказался в эпицентре потешных огней в день именин государя. Бродя по зале с бокалом «вдовы Клико» в руке, он внушал всем состояние библейского ужаса. От княжны Свиридовой-средней шарахались на улице кони, что одно и то же, если не вдаваться в классовые различия. На балу уже шептались, что эти двое здесь ищут друг друга, чтобы выстроить планеты в ряд и совершить апокалипсис.

- Виноват, мадемуазель, - выдавил Белкин, стараясь не смотреть на княжну. – Искал поручика Затонского, пардон, перепутал…

И поручик, не забывая про лживую хромоту, стал стремительно удаляться циркулем к выходу.

- Повучик, повучик! – позвала его мадемуазель Свиридова. – Куда же вы?

Белкину стало понятно странное одиночество лебедицы во время танцев. Его первая же его попытка добиться любви страстной и короткой грозила афронтом и дурными слухами. Стуча сапогами по мраморным ступеням, Белкин прижимался к стенке и спускался по широкой лестнице. Поднимающиеся дамы неземной красоты окутывали его шлейфами парижских духов, улыбались в веера и бросали расслабляющие взгляды. Счастье было так близко.

-  Спаси и сохрани, - бормотал Белкин, подскакивая на ступенях, - спаси и сохрани…

- Повучик, - послышалось над головой, - вы за каретой?

«За цианидом!», - пронеслось в голове Белкина. На улице он быстро осмотрелся. Посмотрел направо, налево. Ни одного извозчика. Они начнут съезжаться сюда часа через три. Развернулся и, забыв про хромоту, помчался по направлению к Гороховой.

- Повучик, я сбивась с ног, это ужасно!

Услышав за спиной это, он увеличил скорость. Задыхаясь от табака и шампанского, поручик Белкин забежал за угол дома и прижался к стене. Стремительный цокот каблуков, словно по паркету рассыпали стеклянные шарики, послышался и затих.

«Не выйду», - решил Белкин, стоя в пахнущей мочой подворотне. Сунув дрожащей рукой папиросу в зубы, он долго возился со спичками. Они ломались и падали ему под ноги. Он решил появиться на улице с рассветом.

- Па-авучик! – послышалось рядом. – Это бестактно! Вы ажитировави меня и бросиви, бросиви!

Поручик медленно поднял красные от напряжения глаза. Перед ним стояла княжна Свиридова. Он послушно взял руки по швам. Откинул папиросу. Коротко кивнул, отчего его волосы вылетели вперед и повисли. А потом круто развернулся и бросился бежать.

Бегал он быстро. Уже на бегу Белкин покрылся холодным потом. А, ведь, он уже промчался не меньше версты. В какой-то момент ему даже казалось, что под ним его ретивый Муслим – так раздувались щеки поручика и так яростно колыхались на ветру его волосы. Он даже услышал короткое ржание.

- Вы больше не оммфе, повучик! – раздалось за спиной.– Видеть вас больше не хочу!

«Дай-то, господи!», - пронеслось в голове Белкина. Однако радость была недолгой. Он отчетливо услышал, как стук каблуков за его спиной участился.

- Не будьте хамом, повучик! - кричала княжна Свиридова, летя стрелой за обессилевшим Белкиным. -  Поддержите меня под руку, я вся с ног сбивась!

От одной мысли, что его могут увидеть вместе с княжной, Белкин почувствовал головокружение.

- Извозчик! – заорал он, увидев пролетку.

На ходу заскочив, сунул кучеру гривенник.

- Гони, родной, шибко гони!..

- Куда гнать, барин?

- Не знаю, в больницу гони, в Москву!..

- Там барыня поспевает, ваше благородие.

- Полтинник дам, если не поспеет!

Лошадь пошла наметом, вышибая из мостовой раскаленные искры.

Догнав пролетку, княжна закричала:

- Ну что же вы, повучик! Хорошо же говориви!

Белкин сидел, закинув ногу на ногую Закрывал лицо ладонью со стороны княжны. От каждого хлопка её платья он вздрагивал как от выстрела. Иногда рассматривал ногти. Добавив ходу, княжна Свиридова заскочила в пролетку. Лошадь повело. Извозчик едва не покинул козлы.

- Ненавижу вас, повучик! – вскричала она, впиваясь губами в Белкина и валя его на спину.

Он почувствовал, как её напряженный бюст болезненно придавил его грудь.

– В «Паве-Роявь», всадник! – приказала она кучеру. Жадно рассмотрела пораженное столбняком лицо поручика Белкина под собой и снова впилась ему поцелуем в губы.

Вячеслав Денисов (с)

Больше историй в моем телеграм-канале https://t.me/DenisovStory