"ты безнадёжен"
Эту фразу Серёга запомнил надолго. Да и как не запомнить, если тебе её повторяют чаще, чем в Маке говорят "Свободная касса"? Родители, учителя, знакомые, коллеги на работе, а теперь и она - любимая девушка.
Сергей посмотрел в зеркало. Оттуда на него глядели два уставших глаза, обрамлённых сизо-серыми синяками недосыпа. Они сейчас больше напоминали камеры наблюдения в супермаркете - те самые гляделки, что помогают выявлять воришек в зале.
Яблоко. Рубашка. Туфли. Наспех, конечно же, а как иначе. Опоздаешь - снова что-то скажут. Потому, что в нашем человейнике ты обязан вписываться в чьи-то пять или десять пунктов правил. Например, приходить в одно и то же место в 8:45. Даже, если пробки.
Смерть - не отмазка. По сути, твой единственный способ никого не разозлить и не разочаровать - не рождаться вовсе. Пусть без тебя живут. Потому, что даже твоя смерть будет поводом для чьего-то недовольства. Пожил мало. Семью оставил. Ничего не добился перед смертью. Зачем жил вообще? Небо только коптил.
В серо-сизой рамке стало мокро. Серёга вытер влагу рукавом белой рубашки. Застегнул ремень, и вышел в мир. Мир не улыбался. он был таким же сизо-серым, угрюмым. Даже птицы, казалось, страдали осенней хандрой, вяло перекрикиваясь о том, как всё достало.
- Куда прёшь? - прервала раздумья бабулька с тележкой, переезжая колесом новые туфли.
Он вновь вырвался из раздумий, посмотрел вниз, разглядывая ровную грязную полосу, что перечеркнула сейчас его обувь, а может, что-то большее? Может, это знак, что весь день так пойдёт?
Она не писала сутки. Не звонила. Наверное, не думала. Потому, что человек, шагающий сейчас по людной улице, отмахиваясь от мошек, распинывая грязные кофейные стаканчики, оказался совсем не таким. Не тем, кого она напредставляла в своей красивой головке, одурманенной сказками о счастливой жизни и принцах.
Нет, Серёжа не злоупотреблял, не выражался, руку на неё не поднимал. Встречал и провожал, но... Знаете, это женское "я ждала от тебя большего?" Да и мужское тоже. Ты не знаешь, чего именно ждал, но всё равно, на всякий случай, для проформы, разочаровался. Громко, пафосно, вслух.
Десять минут до начала рабочего дня, а проклятого троллейбуса нет на горизонте. Надо выходить раньше. Надо просыпаться в шесть. Надо... надо... Всё это отзывалось гулким и протяжным эхом в голове, перемежаясь со звуками улицы, криками детишек, перебегающих дорогу, ворчанием бездомных, спорящих, кто пойдёт за самогоном.
- Вам надо выспаться.
- Что? - Сергей проснулся внутри того, что считал своей объективной реальностью, повернулся на звук голоса. Девочка лет тринадцати. В голове шумело. Он сейчас видел её, как в кино. Картинка дребезжала, плёнка двигалась дальше.
- Выспаться.
Он пригляделся. Нет, не подросток. Просто миниатюрная девушка с папкой подмышкой.
- Работа... - невпопад ответил он, понимая, что просто выдал первую адекватную отмазку, что есть.
- У всех работа. Вы куда сейчас? - спросила она.
Сергей завис. Он прекрасно помнил адрес офиса, знал, на каком транспорте туда доехать, но... Сейчас его сизо-серые окошки таращились веками-ставнями на этого бойкого живого и совсем не серого человека посреди галереи мрачных лиц.
Десять минут спустя они сидели в кафе, пили крепкий и не очень вкусный эспрессо. Серёгин мозг постепенно приходил в подобие нормы, изображая бодрость, а веки теперь находились примерно на одной параллели.
- Кем работаете? - прервала неловкое молчание девушка.
Серёга что-то промямлил, понимая, что вряд ли может чем-то удивить новую знакомую.
Та кивнула и продолжила, - А я в политике. Ищу новые имена, знаете ли.
- Новые имена? - приподнял бровь парень.
- Да. К слову, я так и не представилась. Марина, - она протянула тонкую ручку, чтобы поздороваться, но Серёга инстинктивно поцеловал её.
- Ой, - засмущалась собеседница. Щёчки порозовели, а сама она едва скрывала улыбку, - да, ищу молодых перспективных людей, готовых менять страну к лучшему.
"Ты безнадёжен", - отдалось гулким и неприятным эхом в серёгиной голове. Нет, это она сейчас точно не о нём. Он всё только портит.
- Хотите присоединиться к нашей команде? - вдруг спросила Марина.
***
- Виктор Геннадьевич, я нашла кандидата. Да, по всем параметрам подходит. Да, моложе. Как раз достигнет нужного возраста, пока пройдёт подготовку.
Марина заметно волновалась. Сергей поглядывал из-за столика, как она прохаживается вдоль витрины кафе, что-то настойчиво объясняя кому-то на другом конце.
Назад она вернулась немного нервная. Уселась, поправила волосы, и хлопала ресницами, постукивая длинными острыми ноготками по столешнице.
- В общем, я поговорила с нашим руководителем, и он предлагает тебе пройти собеседование.
- Собеседование? Зачем? - парень ошарашенно уставился на Марину.
- Будем тебя в люди выводить. Ну, не только тебя... Молодых и перспективных людей! - торжественно заявила девушка, - только сначала положи вот сюда палец, - она протянула какой-то приборчик, напоминающий портативный сканер.
***
- Сергей Анатольевич? - дверь приоткрылась буквально на пару сантиметров, и в неё протиснулся длинный нос секретарши.
- Что? - недовольно ответил Говоров, перелистывая на планшете очередные рейтинги политиков.
- К вам Марина Евгеньевна. Говорит, что срочно.
Сергей отвлёкся от экрана, кивнул и закрыл браузер.
Девушка вошла той же поспешной походкой, так же взволнованно осмотрелась, кинула на стол папку и уселась напротив.
- Они одобрили. Серёжа, они тебя одобрили! - глаза Марины горели, щёки пылали, а сама она выглядела так, словно выиграла миллион долларов в багажнике машины, стоящей в гараже виллы.
Говоров напрягся. Он, конечно же, понимал, что из десятка претендентов могут выбрать именно его. Но... почему-то думал, что его вновь обойдёт кто-то более удачливый.
***
- Виктор Геннадьевич Золотов, - представился седой мужчина в жилетке. Совсем не похож он был на "демиурга", управляющего политической жизнью в многомиллионной стране.
- З...здрасте, - выдавил Сергей.
- Да вы присаживайтесь, разговор предстоит долгий. Всё-таки миссия весьма ответственная у вас, Серёжа.
- Миссия?
- Понимаю, что всё, что сейчас прозвучит, несколько непонятно, неожиданно, а местами - утопично, но да. На вас возложена миссия. Как раз самое время выдвинуть вашу кандидатуру вперёд. Смотрите, Аверьянов, Максимов, Рыльцев - самые очевидные приемники Самого. На них все смотрят в первую очередь. А вы пока что скромный работник системы. Хороший, надёжный, не успевший засветиться в коррупционных схемах. Ни виллы на Мальдивах, ни десяти машин, записанных на дальних родственников. Из простой семьи. Всё идеально сходится. Избирателям нужен кандидат из народа.
- Кандидат куда? В городскую администрацию?
- Бери выше. Мы не готовим местечковых чиновников. Точнее, я не готовлю. Для этого есть другие люди, другие программы. К началу предвыборной компании тебе будет тридцать пять. Осталось чуть-чуть подправить твою биографию. Жениться, завести ребёнка. Чтобы была первая леди, образцовая семья. Смекаешь?
- Угу, - буркнул Серёга.
***
После дебатов серёгино горло пересохло настолько, что в микрофон журналисту госканала он мог исключительно хрипеть. СМИ назойливо донимали очередными вопросами, ответы на которые слышали сто раз. Охранники старались максимально аккуратно оттеснять их, чтобы и прикрыть, и не подставлять шефа.
Когда Говоров наконец-то добрался до машины и юркнул в салон, прикрываясь от очередной вспышки, наконец-то удалось выдохнуть. Марина уже ждала внутри, поглаживая округлившийся животик.
- Как прошло? - спросила девушка.
Она положила его руку себе на живот, и Сергей на миг провалился в забытие. Здесь существовал только её тихий голос и лёгкие толчки маленького человечка в материнском лоне.
- Вроде бы, нормально, - на автомате ответил он, всё ещё пребывая в полутрансе.
***
В день голосования он отправил Марину к тёще, предварительно попросив ту отобрать у супруги мобильный и не включать телевизор. Почему-то, вопреки всем прогнозам и заверениям Золотова, он всё ещё считал, что проиграет Аверьянову. У того админресурс, связи с олигархами, миллионы. За Серёгу же платила "организация".
К середине подсчёта разрыв составлял семь процентов, а к концу дня достиг десяти в пользу Говорова. Он не верил глазам. Голос в голове, уверяющий, что ничего не выйдет, звучал всё тише, руки дрожали от волнения. Наконец он не выдержал, и позвонил тёще:
- Елизавета Марковна, позовите Марину, пожалуйста.
- Серёж, она спит. Девочка очень волнуется за тебя. Пусть отдохнёт, - в голосе женщины слышались тревожные нотки. Она переживала не только за дочь, но и за будущего внука.
- Хорошо. Как проснётся, передайте, что всё хорошо, и я её очень люблю.
Телефон полетел на кресло, спугнув толстого полосатого кота.
***
- Инаугурация на девять. Потом встречи. Нужно быть огурцом, - уведомил Золотов, - потом приедут гиены из оппозиции лизать тебе зад, Серёжа. Ты не удивляйся. Они-то на западных грантах, но и рисковать на местах тоже боятся. Так что служат двум, а то и трём господам одновременно.
Говоров кивнул, поглядывая на часы. Нужно доехать домой, узнать, как жена, подготовиться... Выспаться. Вот, чего ему не удавалось так давно. Просто лечь и поспать. Круги под глазами приходится перед каждым появлением на камерах ретушировать. Так недолго и здоровье угробит...
***
Девяносто дней. Они все говорят про девяносто дней. Сергей ходил по кабинету, пытаясь собраться с мыслями. Золотов, конечно, дал свои указания. Ясен пень, что его "должность" согласована с вышестоящими лицами, а каждое ключевое действие продумано до мелочей. Но между этими важными делами в жизни президента страны всегда есть множество деталей, за которые несёт ответственность только он сам. Один неправильный шанс и ты жуёшь от страха галстук, как тот политик в 2008. Говоров никогда не думал, что быть марионеткой тоже бывает сложно.
Зазвонил телефон. Тревожно, долго, взывая к серёгиному вниманию. Он стоял у окна не шевелясь. Взгляд провожал проезжающие вдалеке машины, снующих людей, пролетающих мимо птиц. Вот - там, за окном - жизнь... Что он тут делает? Зачем это всё? Бросать - поздно. Да и страшно. Ведь теперь есть не только его никчёмная жизнь. Есть Марина, ребёнок. О них думать нужно. О будущем, о семье. И немного о стране, которую ему доверили.
Временами он ощущал себя драконом, спящим на горе золота. Понимал, что однажды придут жадные гномы. Что его победят. Потому, что так написано в сценарии. Боялся. Просыпался по ночам. Пил большими глотками обжигающий горло кофе.
***
- Война? - голос Говорова дрожал, а сам он готов был выпрыгнуть в окно.
Виктор Геннадьевич сидел напротив в своей бессменной "форме" из серых брюк и жилетки поверх простой рабочей рубашки.
- Не совсем. Стандартная процедура. Мы направляем в горячую точку людей, американцы - своих. Бомбим позиции вот этих парней. Союзники делают вид, что выполняют те же задачи. Потом аккуратно выводим войска, сообщая населению о том, что террористы уничтожены, мы молодцы, а американцы снова учинили провокацию. Ты что, телек никогда не смотрел? Это почти каждый год же приходится делать.
- Зачем? - Сергей всё ещё не понимал схему.
- Затем, дружок, что мы с ними демонстрируем миру, у кого больше яйца. Понятное дело, что не у нас. Но населению нужна красивая патриотическая идея. Дескать вот, какие мы могучие, непобедимые. Мир от террористических угроз освобождаем. Ну, в целом-то так и есть. Просто нужно чуть приукрасить.
- А американцы? Они на нас не пойдут войной?
- Наши западные партнёры - мудаки редкостные, но умные мудаки. Они делают только то, что экономически рентабельно. Война с нами будет затяжной, противной, уронит экономику на долгие годы. Да и кто знает, вдруг наши ракеты долетят? Они не имеют никакого желания проверять.
- И ради чего вся эта беготня?
- Для людей всё, Серёжа. Для них, родимых. Нужно же создавать видимость великой Америки, грейт её эген, понимаешь. Там ведь такие же мужики и бабы с детьми сидят. Тоже всем недовольные. Им нужно, важно знать, что не всё так паршиво, как видится из окна кредитного дома.
- А какое у нас место в этой всей истории?
- О, умнеешь на глазах. Говоришь не "у меня". Молодец, Сережа. У нас всех задача простая - держать систему на плаву, пока более умные люди не придумают новую. Как в 1917, 1991, 2024. Есть, так сказать, лимит того, насколько может стать хуже. Провалится ниже - отвечаем мы. А по шапке надавать могут так, что лучше бы и не лез. Как и за излишний интерес. Был такой, неправильный. Правда, не с нашей стороны, а через океан. Молодой, амбициозный, неглупый. Жена красавица. Прямо, как ты. Прилетело две пули. Разворотило башку.
- Кеннеди?
- Ага, Серёжа. Тогда у них пара человек на повышение пошли. А у нас всполошились. Потому, что только стратегию работы с одним нашли, как у них уже Джонсон. Нихрена с ним договориться не вышло. Только с Никсоном контакт сложился. Я тебе зла не желаю. Если не хочешь сделать Маринку вдовой, просто слушай мои советы, старайся не ляпнуть лишнего на камеру, да не лезь туда, где уровень доступа повыше нужен. А то знаешь, как бывает... В лучшем случае - на даче закроют. В худшем - в ящик заколотят.
***
- Мариш! - Сергей забежал в дом, но супруги на месте не оказалось. Он прошёлся по дому, хмуро кивая охранникам. Зашёл в кабинет, крутнулся в кресле, перелистал три папки бумаг на сегодня. Среди прочих лежала черная пластиковая с наклейкой "лично. секретно".
Пробежав глазами по первым строчкам, Говоров чуть не поседел. Он снова и снова вчитывался в текст, не веря своим глазам. Не могла она... Не могла.
Он схватил телефон и начал лихорадочно жать кнопку дозвона. Марина не поднимала трубку, заставляя его волноваться ещё сильнее. Что... Что делать? Документ пока видел только он. Рассказать Золотову? Сдать единственного близкого человека, мать его ребёнка? Или всё скрыть, найти всех, кто в курсе, решить вопрос тихо или не очень?
В голове тихо, едва слышно прозвучал давно забытый голос "Ты безнадёжен"...
- Да пошли вы! - выкрикнул он, швыряя папку в стену, - это подстава!
Сергей выбежал из кабинета, наспех застёгивая пиджак, понёсся вниз, в холл, распугивая удивлённых охранников, и едва не сбил жену.
- Марина... Я только что...
- Читал отчёт?
- Откуда ты...
***
- Серёжа, мы с тобой оба прекрасно всё понимаем. Делай выбор. Либо ты со мной, и мы ломаем эту систему либо ты с Золотовым, и мне придётся от тебя избавиться, потому, что иначе вся агентурная сеть будет разрушена. Сядут тысячи людей, пострадают семьи, а у страны никогда не будет шанса вылезти из этого бесконечного цикла. Золотов и его хозяева считают нас хомячками. Нужно бежать вперёд, пока не сдохнешь. остановился - тебя пристрелят, как лошадь, сломавшую ногу. А мы - капля никотина. Мы убиваем лошадь, разрываем хомячка. А потом... Потом просто придут те, кто знает, что делать.
Говоров чувствовал, как мелко дрожат руки. Намного сильнее, чем в день выборов. Сильнее, чем во время сессии. Он никогда, ни разу в жизни так не боялся.
- Прости... - Марина навела на него пистолет, - у тебя есть всего один шанс.
Он промолчал.
- Ты безнадёжен... - прошептала жена.
В этот момент что-то внутри оборвалось, и Сергей прошептал, - Стреляй.
Дверь тихо открылась, раздались жидкие хлопки, и внутрь вошёл Виктор Геннадьевич.
- Молодец, Серёжа. Я не зря на тебя поставил.
Говоров в недоумении замер, переводя взгляд то на жену, то на шефа.
- Матрица, сынок, безупречна. Помнишь? Мы просто решили убедиться в своей правоте.
***
Июньский ветер нёс мусор вперемешку с листвой, а вместе с ним улетали сейчас последние надежды на счастливую жизнь. Седеющий, но всё ещё молодой и подающий надежды политик смотрел вниз на мостовую. Ручка легко провернулась, окно распахнулось, обдав его почти горячим летним воздухом и оглушив шумом внешнего мира.
Он не без труда взобрался на подоконник, прикидывая на глаз, сколько будет лететь, и успеет ли о чём-то подумать перед смертью.
- Серёж, не глупи, - раздался за спиной спокойный голос жены.
Он в последний раз оглянулся, и рухнул вниз.
***
- Ну, что твой пальцевый сканер показывает? - спросил Сергей девушку, поглядывая в сторону официанток.
- У тебя случайно не бывало суицидальных мыслей? - ответила она вопросом на вопрос.
- Нет, - удивлённо отреагировал парень, всё ещё не понимая, что происходит.
- Ладно.
- А почему ты спросила?
- Да так, не бери в голову, - отмахнулась девушка, - я сейчас...
Она побежала в туалет, достала из сумочки телефон и быстро набрала СМС "отбой, кандидат не подходит". Смартфон запиликал ответным звонком.
- Как не подходит? Ты же сама говорила, что...
- Виктор Геннадьевич, это не он. Точно. Я уверена.
- Ну, смотри. Ищем дальше.
Она нажала "отбой" и тяжело выдохнула.
- Прости, Серёжа... Прости... Так лучше для тебя, - прошептала она, хоть парень её и не мог услышать.
Девушка посмотрела на себя в зеркало, умылась, наспех вытерла руки одноразовым полотенцем и незаметно прошмыгнула через запасной выход.