Древнейшие щиты были предназначены в основном для боя на дубинах и представляли собой куски дерева разного размера, обмотанные шкурами или верёвками, с ручками или без них, своего рода кулачные деревянные баклеры. Они были небольшого размера и требовали большого искусства в применении, можно сказать в древние времена было развитое дубинковое фехтование, наподобие фехтования с рапирой и баклером во времена Ренессанса.

Появление бронзовых мечей в IV тысячелетии до нашей эры пока не сказывалось значительно на потребности в мощных щитах, поэтому долгое время применялась пельта — лёгкий кожаный щит, используемый фракийскими пехотинцами-велитами (пелтастами), имеющий форму полумесяца. Изготовлялся из лёгкого дерева, или плетёнки из тростника, лозы, ивовых прутьев и др. Каркас обтягивался кожей, а сверху мог покрываться медью. Персы и другие восточные народы также использовали щиты, похожие на пелту.

Появился легендарный аспис (аргивский щит) или часто неправильно называемый гоплон — круглый выпуклый щит тяжеловооружённого пехотинца (гоплита), получил своё наименование от греческого слова «оружие». Диаметр асписа — от 80 сантиметров до 1 метра; щит прикрывал от подбородка до колен. Этот тип щита появился, предположительно, в VIII веке до н. э.; основа представляла собой соединённые деревянные планки, иногда внешняя сторона тоже обтягивалась кожей (бычьей), а из металла делалась лишь кромка. На внутренней стороне, в центре располагалась широкая бронзовая рукоять — порпакс, куда рука просовывалась до локтя, кистью руки воин сжимал вторую рукоять, расположенную у края щита — антилабе, она изготавливалась из шнура или кожаного ремешка, пропущенного через две бронзовых петли. Часто по периметру щита располагались кольца, через которые пропускался шнур, образующий антилабе, на этом шнуре щит можно было перебросить через плечо, например, на марше.

С IV в. до н. э. им стал легендарный и узнаваемый скутум - выпуклый ростовой щит, высотой около 120 и шириной до 75 сантиметров, самая ранняя находка VIII в. до н. э. Нам наиболее знакомы скутумы прямоугольной формы, обычные во времена Империи, а вот армии республиканского Рима чаще вооружались овальными. Единственный скутум из Дура-Европос, сохранившийся почти целиком и даже с краской выставлен в Метрополитен-музей, Нью-Йорк, США. Щит делался из рамы (сохранилась берёзовая), обтягивался кожей, в более позднее время склеенным из деревянных планок (римской фанеры) и обшивался снаружи кожей или тканью. Края щита были окантованы бронзой или железом, в центре располагался округлый бронзовый умбон. Римский щит имел только одну горизонтальную рукоятку в центре. Как и аргивские щиты, скутумы были весьма увесисты — прямоугольные весили около шести килограммов. На марше носился на ремнях.

Самым известным из круглых кулачных щитов и визитная карточка викинга, как и выдуманный рогатый шлем - щит викингов. Он характерен не только для викингов, а вообще для большинства европейских армий. Им неукротимые викинги и не менее яростные славяне пользовались не только для защиты, его активно применяли для нападения: наносили удары кромкой, а также железным умбоном. В диаметре от 90 до 100 см, в зависимости от размеров самого викинга, щит был плоским, из одного ряда досок, как правило, из хвойной древесины, чтобы там застревало оружие. Толщина щитов, например с Гокстада, в среднем 12 мм, при том, что по краям она была вдвое меньше — 6 мм. В центре щита был железный умбон, который, как правило, составлял около 120−150 мм в диаметре при толщине 3−5 мм. Снаружи щит обтягивался кожей, изначально кожу прибивали к доскам, однако впоследствии стали использовать зажимы для того, чтобы было удобнее и быстрее чинить щит в случае повреждений. «Стена щитов», напоминает римскую черепаху, викинги и славяне могли создать непроницаемую для стрел конструкцию накладывая щиты друг на друга и закрывая строй со всех сторон и сверху. Внешняя сторона обычно была покрыта мелованным грунтом и раскрашена в красный и белый цвета, использовали черный, синий, а также желтый цвета, нередко наносился и какой-либо рисунок, например ворона Одина.

Каплевидный или миндалевидный щит – визитная карточка русского ратника появился в Восточной римской империи, наиболее ранние византийские изображения таких щитов датируются серединой X века. Около 1000 года каплевидный щит получил распространение по всей Европе, в том числе и на Руси. Древнейшие русские изображения таких щитов встречаются на миниатюрах Радзивилловской летописи начала XIII века, копирующих, более ранние образцы. Поначалу они снабжались цельнокованными умбонами, как на круглых щитах, изготавливались из дерева и обтягивались кожей, по краям оковывались металлом. Щиты имели плоскую или согнутую форму, отношение высоты к ширине составляло примерно 2:1. Русские щиты составляли от трети до половины человеческого роста, западные были крупнее. Щит удерживался на нескольких ремнях, в которые продевали кисть и локоть руки. Имелся дополнительный ремень, чтобы откинуть щит за спину и освободить вторую руку. На русских щитах делались различные изображения — кресты, а также звери (львы, барсы) и птицы (орлы). Пехотинцы за счёт таких щитов, заходящих друг за друга, образуют сплошную стену, защищающую от стрел, такой щит удобен и в поединке, поскольку закрывает ноги от самых популярных ударов в бедро.

Во Франции треугольный кавалерийский рыцарский щит называли экю (фр. Écu), он использовался в период с примерно, 1200 года по 1450 год. Изготавливался из дерева покрытого кожей, мог усиливаться полосками металла или роговыми пластинками. На экю обычно наносили герб, обозначающий королевство или же семью. Примерно с 1300 года техническое совершенствование доспеха вновь сделало значительный шаг вперед, и кавалерийский щит еще более теряет значение. Он становится маленьким треугольным тарчем (нем. Tartsche, фр. petit écu) с прямолинейными краями, который более или менее закрывал половину груди и левое плечо. Щит становятся снизу полукруглыми, иногда, как в Англии и Северной Франции, четырехугольными, почти квадратными.

Особый вид тарчей употреблялся в Венгрии XV века. Это трапецевидные щиты, выпуклые, так что они оказываются прижатыми к груди и закрывают левую часть тела. Эти тарчи нашли применение не только в Венгрии, но и в других странах, находившихся в той или иной мере под влиянием Востока: в Польше и Московии. Очевидно, такие кавалерийские щиты носили также всадники короля Матеуша Корвина (1440—1490) и венгерская гвардия Максимилиана I.

Баклер (нем. Faustschild, фр. boce, bocete, rondelle de poing, um. brochiero) — маленький, так называемый кулачный щит, 20-40 см в диаметре (8-16 дюймов), весом 1-2.5 кг чаще всего металлический и круглый. К концу XVI века венецианская школа фехтования отказалась от кулачного щита и его заменили дагой (кинжалом). Баклер – по сути один умбон с ручкой.

Щит-павеза использовался чаще специальными щитоносцами-павезьерами для прикрытия арбалетчиков, но иногда они и сами их носили. Павеза (павез, павиза, павиз, павезе) — тип пехотного щита прямоугольной формы шириной от 40 до 70 см, высотой 1—1,5 м. в XIV—XVI веках, нижняя часть могла иметь и овальную форму. В зависимости от способа применения существовали ручные и стоячие павезы (за такими павезами прятались при перезарядке арбалета, избегая ответного огня со стен при осаде). Павезы широко использовались гуситами во время Гуситских войн, им принадлежит классический пехотный вариант павезы. Вышли из употребления в Европе с появлением огнестрельного оружия, в Японии же в виде щита татэ продолжал использоваться даже в 19 в., его обшивали стальной пластиной для отражения пуль. Щит гуаней в Китае тоже был довольно высоким и его опирали на палку.

Одним из заимствованных от мавров является щит адарга (от Аль-дараха, араб. Щит) — тяжёлый кожаный щит, сделанный из двух овальных деталей, длинные стороны которых частично заходят одна на другую. Этот щит появился в Северной Африке, важным центром их производства был город Фес в Марокко. Первоначально адарга был круглым или в форме сердца, но в тринадцатом веке он теряет круглую форму и состоял из пары перекрывающих друг друга эллипсов размерами 70-80 см по большой оси. Делали его из деревянной основы на которую приклеивали два и более слоя сыромятных шкур (обычно - антилопы или быка), а потом сшивали, чтобы сделать щит жестким и упругим, сзади пришивались две петли-ручки, а также иногда третья для предплечья и подкладка, для смягчения ударов. Часто щиты украшались резьбой, позолоченными украшениями, махровыми кисточками, мавританскими надписями и металлическими аппликациями. Адарга, или как его иногда называют щит-сердце, стал неотъемлемой частью вооружения лёгких кавалеристов испанских королевств хинетов, которые переняли тактику и технику мавританских всадников. Щит недорогой, прочный, лёгкий, пользовался популярностью даже у испанской пехоты при завоевании Нового Света. Подобные щиты использовались в Европе вплоть до конца 16 века, среди испанских гарнизонов Новой Испании адарга использовались даже до 19 века.

Последнее крупное боевое применение щитов состоялось в ходе англо-зулусской войны, 22 января 1879 года зулусы имели щиты в битве при Изандлване. В этой битве армия зулусов под командованием Нчингвайо Кхозы уничтожила британский отряд под командованием подполковника Генри Пуллейна. Однако уже в битва при Улунди зулусы потерпели сокрушительное поражение, хотя отмечается некоторое положительное применение щитов в штыковой. Масаи использовали щит в конфликтах и на охоте как минимум до 70-х годов ХХ века, теперь это аттракцион для туристов.

Противопульные щиты нескольких различных конструкций использовались в ходе Первой мировой войны подразделениями русской армии: наибольшее распространение получили крепостной щит (который весил более 1 пуда, то есть 16 кг) и полевой щит (который весил около 26 фунтов, примерно 10 кг). В СССР передвижные бронированные щитки с амбразурой для стрельбы лёжа из винтовки (треугольные, из броневой стали) начали выпускать для Красной Армии после начала советско-финской войны, во время войны был разработан новый способ их применения в наступлении на укреплённые позиции противника в зимних условиях: бойцы устанавливали щитки на лыжи и толкали перед собой. Всего, до окончания войны на предприятиях Ленинграда было изготовлено 50 тысяч щитов. Щиты производились и применялись в ходе Великой Отечественной войны (в частности, в ходе обороны Ленинграда). На рубеже 1960–1970-х годов противоударные щиты поступили на вооружение специальных подразделений полиции США, Японии для разгона демонстрантов, вернее для защиты от палок, отрезков труб, камней, бутылок. Противоударные щиты нередко изготавливают из прозрачного пластика, или имеют прозрачную вставку на уровне глаз (либо перфорационные отверстия).

Противопульные баллистические щиты остались на вооружении полицейских и антитеррористических подразделений специального назначения.

Павел Бекоев. Командир отряда спецназа ГРУ. Количество операций которыми руководил Бекона феноменальное-более 100 раз он командовал разгромом моджахедов в Афганистане. Гриф секретности о подвигах осетинского капитана не снят до сих пор. 10 операций Бекоева вошли в учебные пособия для спецназа. А операция в Пакистане вошла в пятерку лучших операций за всю историю русского спецназа. Павел Бекоев погиб 18 марта 1986 г. Одному из секретных горных спецподразделений ГРУ присвоенного имя Павла Бекоева

Родился он 14 января 1958 г. в городе Железноводске. Он был долгожданным ребенком в семье. Его отец Виктор Дмитриевич и мать Ирина Владимировна очень гордились сыном, который продолжил семейную традицию и стал профессиональным военным. Рассуждая с сегодняшних позиций, трудно понять, почему отец не помог сыну и не отмазал его от службы в Афганистане. Хотя он, как главный хирург Группы советских войск в Германии, мог это сделать.

А сын стал десантником и три года доблестно воевал в спецназе ГРУ в Афганистане. До службы в армии он окончил Минский радиотехнический институт. В 1980-1982 гг. проходил службу в рядах Советской Армии на офицерских должностях. В 1983-1984 гг. работал мастером цеха на минском «Термопласте». В мае 1984 года после настоятельных рапортов был направлен в Афганистан.

Несмотря на то, что он был выпускником гражданского вуза, его сразу приняли в ряды спецподразделений высокого уровня. Павел сначала служил в 154-м отряде спецназа, а после его перевели на должность командира роты спецназа 177-го отдельного отряда ГРУ.

Новый командир батальона Алексей Попович был очень доволен, получив командиром роты такого опытного офицера. Он прислушивался к нему с первого дня, поскольку нельзя было не доверять опыту Бекоева, который к тому времени служил в Афганистане уже второй срок, т.е. воевал больше трех лет. К тому времени он уже имел ордена Красного Знамени и Красной Звезды и две медали «За отвагу». Надо сказать, что награды давались очень скупо, редко. Даже проявив героизм, зачастую ребята не награждались. Или ограничивались медалью.

«Павел не просто вписался в коллектив. Некоторые командиры видели в его самобытности вздорность. Для Бекоева не было авторитетов, он был совершенно неудержим в бою, был справедлив, требователен к себе и подчиненным. Одновременно был заботливым командиром, - вспоминал о нем его сослуживец майор Владимир Волош. - Его имя постоянно находилось на устах военнослужащих. Кто говорил о нем с восторгом, а кто завидовал его многочисленным удачам. Помню, 17 октября 1985 г. он со своей ротой без потерь разгромил опорный узел душманов в районе Парзубай. Спустя месяц в другом бою выдержал четырехчасовой натиск противника. Атаковал врага и захватили 9 ПЗРК (переносной зенитно-ракетный комплекс), 2 ДТТТК, большое количество боеприпасов. Успехи роты, которым командовал отважный осетин, во многом определялись его личным мужеством и хорошим знанием своих подчиненных, с которыми он делил и скромный палаточный быт, и постоянный риск боя. Он был очень честолюбив и храбр»,- пишет В. Волош.

Сослуживцы его называли: «Скромный - в быту и неудержимый - в бою». Приведем один пример. В декабре 1985 г. наша разведгруппа вышла на Ургуне на караваны «духов». Результативными оказались две засады в ущелье севернее этого города, которые провели два капитана - Степанов и Бекоев. Было захвачено большое количество стрелкового оружия и боеприпасов, пленных было около 70 человек. А в районе Гумалькалай, помимо других трофеев, удалось захватить несколько ПЗРК китайского производства, что считалось отличным результатом. А таких операций у Бекоева было больше 100.

Вошла в историю войны в Афганистане операция, проведенная в Газни. Здесь в укрепрайоне сосредоточились большие силы противника. Командованием 40-й армией была поставлена задача - разгромить мятежников. В операции участвовали и бойцы Бекоева. Целый день шел ожесточенный бой с применением авиации и тяжелой артиллерии. Враг был очень силен. Он сумел захватить господствующие высоты и не давал нашим продвинуться вперед. Шел такой шквальный огонь, что наши не могли головы поднять.

Однако в самом начале боя рота Бекоева, составлявшая костяк атакующих, поднялась выше по склону и захватила горное орудие на подготовленной огневой позиции. Орудие было тщательным образом замаскировано от наблюдения с воздуха и развернуто в сторону той самой площадки, которую рота Бекоева использовала для приземления. «Духи» заранее знали место высадки десанта и случись задуманное, нашему десанту бы пришлось туго.

В этом отношении Павел Бекоев, больше всех рассчитывавший на успех внезапности и твердо уверенный, что спецназовцам удастся подавить противника прежде, чем он успеет развернуться к бою, оказался совершенно прав. Эта операция была признана успешной и стала одной из самых удачных операций 177-го отряда. Имя капитана Бекоева гремело на весь спецназ!

Последний бой Бекоев принял на территории провинции Газни 18 марта 1986 г.. Кишлак Сихибхан находился в труднодоступном месте. Отсюда пришло сообщение о том, что здесь находится небольшая банда «духов», сопровождающая французского советника.

Около полудня рота Бекоева была поднята по тревоге и загрузилась в вертолеты, не взяв с собой ни тяжелого вооружения, ни даже теплых вещей на случай, если придется ночевать в горах. Командир посчитал, что весь налет займет не более двух часов. Излишним казалось запасаться. К тому времени после ряда успешных операций его авторитет был непререкаем. Череда громких побед притупила у личного состава чувство опасности и необходимое уважение к противнику. Была уверенность в победе. Бекоев посадил свою роту в вертолеты и улетел задолго до того, как боевые машины вышли из парка. Хотя в боевом приказе указывалось, что бронегруппа должна поддержать Бекоева огнем в случае необходимости.

На месте рота в течение 2-х часов прочесывала кишлак. Первоначально не было оказано никакого сопротивления. Вышли на окраину к большой крепости, где тоже никого не было. Уже не рассчитывая найти противника, он успел запросить вертолеты для обратного вылета. И в тот момент по роте был открыт шквальный огонь. Бойцы роты лежали в арыке, ведя беспорядочный огонь по крепости. Дистанция между арыком и стеной крепости составляла около 50-70 метров. Поэтому несколько МИ-24, круживших в воздухе, никак не могли нормально поддержать роту огнем из опасения попасть по своим.

О последних минутах жизни командира роты замполит майор Волош рассказал:

«Бекоев, который не привык отступать и чья личная храбрость поражала всех, все-таки решил штурмовать крепость. Действуя личным примером, он подобрался к ближней стене и через пролом влез вовнутрь. За ним последовали капитан Олег Севальнев и еще один солдат. Они пошли на смерть за своим командиром. Бекоев крикнул Севальневу: «Олег, пойдем! Мы вдвоем их там голыми руками задушим!». Он бесстрашно вылез на крышу крепости и побежал по ней, бросая во двор гранаты. «Духи» открыли огонь на звук шагов сквозь саманный потолок и ранили его… Он упал во внутренний дворик и был добит автоматной очередью из окна.

Героически погиб и Севальнев. А солдат чудом сумел выбраться наружу и доложить о гибели обоих офицеров. Бой продолжался до самого вечера, четверо погибли, а двадцать девять человек получили ранения различной степени тяжести. Такова была цена недооценки противника.

«Покойный Паша Бекоев рассказывал мне о своих бойцах, с которыми вместе карабкался по горам, где даже без душманского огня было трудно. И я представил себе состояние человека, которому нужно в составе группы прочесать кишлак, пробираясь через лабиринты дувалов, где неожиданно может ударить в спину пулеметная очередь, и я понял, к этому привыкнуть невозможно», - вспоминал впоследствии боевой летчик, подполковник Юрий Владыкин, друг Павла.

В Афганистане было принято 40 дней не занимать койку погибшего в бою. Эту традицию в отношении Павла свято сохранили... Светлая память о достойном сыне Осетии и Беларуси должна храниться на вечные времена. Еще при жизни, имея за плечами 28 неполных лет и огромный боевой опыт, Павел Бекоев стал легендой 177-го отряда спецназа ГРУ, его имя гремело в 40-й армии. Был удостоен орденов Красного Знамени и Красной Звезды. А после героической гибели был представлен к званию Героя Советского Союза. Но где-то наверху посчитали по-другому, и вместо Золотой Звезды его наградили вторым орденом Красного Знамени. Хотя, если рассудить, то в 40-й армии было всего 12 человек, награжденных двумя орденами Красного Знамени, а Героев Советского Союза - 70 человек.....

Слева Бекоев Павел Викторович,погиб 18.03.1986г.(Газни),справа-ст.л-т Турусумбаев Игорь Владимирович,погиб 12.02.1985г.

Севальнев Олег Витальевич, капитан, ком-р мотострелк. батальона, род. 12.5.1958 в г. Рига Латв. ССР.

http://afgan.ru/memorial/52bekoev-pv-afgan-.html

Вспоминая события двадцатилетней давности, я понимаю, что офицеры и солдаты, рассматривали события в Афганистане не только с точки зрения интернационального долга, но и с точки зрения военной романтики и получения боевого опыта. Многие офицеры и солдаты сами стремились попасть на войну, и я был одним из таких добровольцев. После окончания Академии с отличием мне предлагали большие и высокие должности в Москве. А я от всего этого отказался и сказал: «Хочу быть командиром». Меня и назначили командиром отряда в одну из бригад армейского спецназа в Прибалтику.

Сразу после прибытия в бригаду я попросил комбрига – полковника Александра Завьялова – направить меня в Афганистан. Сначала вопрос никак не решался – дескать, ты нам и здесь нужен. Но потом приходит телеграмма, и начинаются собеседования – сначала с начальником разведки, потом – с начальником штаба округа, c командующим округом. Всех их я внимательно слушал, а они мне все говорили одно и то же: «Смотри там! Если что, мы тебя снимем!» Я сижу, головой киваю, уши прижимаю: «Да, да, да, обязательно, конечно». И нас троих – однокашников из разных округов – направили на собеседование уже в Генеральный штаб. Там, под руководством Олега Ульяновича Швеца, нам дали подготовку уже конкретно по Афганистану. Готовили меня на восьмой батальон в Фарахруд, вместо Юрченко, а назначили на шестой, вместо Фомина А.Г.

Когда я в Афганистан собрался, был женат, и в семье были маленькие сын и дочь – пять и восемь лет. Жена на новость о моей отправке отреагировала очень плохо. Переживала, плакала, уговаривала не ехать. Говорила: «Не надо этого делать. Дурак ты, почему о нас не думаешь?».

В Афганистане я командовал 6-м омсб СН (отдельный мотострелковый батальон специального назначения), он же – 370-й отдельный отряд спецназа, который дислоцировался в городе Лашкаргах. Ввел его в Афганистан 1985 году Иван Михайлович Крот, я как раз заканчивал Академию. Незадолго до этого приезжает он из Чучково (место дислокации одной из бригад армейского спецназа) и говорит: «Я ввожу отряд в Афганистан, в Лашкаргах. Учи, Влад, переброску частей и соединений на большие расстояния». Я его послушал, и огромный конспект для себя написал на эту тему. И точно – в мае 1987 года был назначен командиром именно в этот отряд, а конспекты мне пригодились при выводе отряда из Афганистана в Союз. Отряд я принимал у будущего Героя России капитана Фомина Александра Гурьевича, встретились мы с ним в Ташкенте, а в Лашкаргахе имущество передал мне замкомбата Володя Чернышов.

Если говорить прямо, то в мое время в Афганистане в основном воевал армейский спецназ, который и был главной «рабочей лошадкой» в системе «Завеса». Все остальные обозначали мощь нашей армии – охраняли дороги, сопровождали грузы и иногда проводили крупные операции. Готовится колонна к отправке – это уже событие! Танки, пушки, самолеты, каски, бронежилеты!!! Масштабные операции проводились относительно редко, и, безусловно, впереди всех шли группы армейского спецназа.

Главной задачей самого спецназа в Афганистане была борьба с караванами с оружием, боеприпасами, наркотиками, а также уничтожение бандгрупп, проникающих с территории Пакистана и Ирана. Задача эта была очень трудная – ведь как таковой оборудованной границы у Афганистана с Пакистаном и Ираном не было.

Территориально зона ответственности у моего отряда была огромная: правый фланг – в межозёрье Хамун, провинция Фарах, а левый фланг – город Кандагар. В эту зону входили провинции Гильменд, Нимруз и часть провинции Кандагар, песчаная пустыня Регистан с главным ориентиром - горой Маликдукан, зеленая зона реки Гильменд, каменистая пустыня Дашти-Марго и горы Хашруд, Чари-гар, Трушбаб-гар.

Гарнизону были приданы 205 отдельная вертолетная эскадрилья, десантно-штурмовой батальон 70 дшбр, который охранял городок, плюс артиллерийская батарея «гиацинтов» («Гиацинт» – крупнокалиберная самоходная пушка), которая прикрывала городок, взвод установок залпового огня «Град», отряду – звено вертолетов, батарея десантных 120-миллиметровых пушек Д-30, миномётная батарея, танковый взвод и разведывательный взвод, для авиационной поддержки – пара «Грачей» из Кандагара.

Когда я только принял отряд, в роте старшего лейтенанта Сергея Бреславского подорвались две бээмпэ (БМП, боевая машина пехоты). Я принял решение об эвакуации группы и приказал Саше Семинашу идти через второй канал у Марджи. А он хочет идти через Систанай, что не менее опасно! По молодости я ведь упёртый был, настоял-таки на своём. Так группа в засаду попала!!! Я им сразу на помощь помчался. Расстояние было километров сорок, на помощь мы пришли быстро. На подходе к месту боя нас прилично обстреляли, один бэтээр (БТР, бронетранспортёр) подорвался на мине.

Я сразу понял, что без поддержки авиации здесь не обойтись: «Связь мне!». Вызвали вертушки, огонь артиллерии. Вертушки на предельно малой высоте отстреляли «асошки» (АСО, тепловые ловушки для защиты от ракет с тепловой головкой наведения. ) и зажгли камыши, чтобы выдавить «духов» на открытое пространство. Не всем бандитам удалось уйти. В бою уничтожили безоткатное орудие, из которого «духи» стреляли по нашей броне. На этот раз всё закончилось благополучно, не считая нескольких легкораненных и контуженных бойцов и офицеров.

Самое неприятное для меня как для командира было то, что прошла всего неделя, как я принял отряд. Получилось «шашкомахательство» какое-то… В то же время пустить их по другому маршруту через Систанай было равносильно самоубийству. Вражеский кишлак Систанай прижимает дорогу к такому же кишлаку Марджи. И если бы наши втянулись между кишлаками, их бы там всех грохнули. За подрыв БТР на мине в этом бою мне крепко досталось от командира бригады Герасимова Дмитрия Михайловича.

В пустыне стояла страшная жара. Броня и стволы обжигали руки. После боя только подошли к другому каналу с водой, бойцы как-будто рассудок потеряли, бросились в канал – и как давай пить! Я кричу командирам: «Хоть охранение выставьте!» Какой там!.. Стреляю в воздух, снова кричу – ноль внимания! В такую страшную жару люди нередко полностью теряют контроль над собой и ничего не боятся, ничто не может их остановить – такое неудержимое желание напиться водой. Так я и охранял их, пока все не напились, не стали хоть чуть-чуть соображать, и вспомнили, наконец, что жизнь в опасности.

Через зону ответственности отряда проходили условно двадцать восемь караванных маршрутов, по которым шли поставки оружия, боеприпасов, перевозились наркотики. На моём участке караваны прорывались в центральные районы Афганистана со стороны Пакистана через перевал Шебиян по пустыне Регистан, со стороны Ирана – по пустыне Дашти-Марго. Бандгруппы передвигались в составе караванов с оружием, боеприпасами и наркотиками в основном ночью. Нередко бандгруппы вклинивались в состав мирных караванов с товаром, или маскировали свой караван под мирный караван.

Кроме борьбы с боевыми караванами и бандгруппами мы проводили и другие операции. Если становилось известно, что в том или ином кишлаке выявлен центр сопротивления местной власти, т.н. Исламский комитет, или, проще говоря, «духи», то мы производили налёт, ликвидировали такой центр и восстанавливали правительственную власть. Часто захватывали склады с оружием, печати, документы ИПА, ДИРА, НИФА, знамена, партийные кассы и всё такое прочее.

Если говорить о караванах, то они были или вьючные, или автомобильные. Вьючный караван обычно состоял из десяти-двадцати верблюдов. В типичном боевом караване процентов тридцать-сорок груза составляли промышленные, продовольственные товары, ещё тридцать-сорок процентов были оружие и боеприпасы, а остальное – наркотики. Конечно, «духи» всеми способами маскировали оружие и боеприпасы под мирные грузы.

Обычно впереди боевого каравана пускали мирный караван из шести-восьми верблюдов. А через два-три часа уже шёл основной, боевой караван. Охраняла караван, как правило, банда из пятнадцати-двадцати человек. Кроме них были погонщики верблюдов.

Непосредственно перед караваном шла группа из пяти-шести человек – головной дозор. В ядре каравана, где находился груз, обычно было человек пятнадцать-шестнадцать. Все вооружены автоматами и гранатомётами. Это были достаточно подготовленные «духи», но нельзя сказать, чтобы слишком хорошо. Однако на расстояние сто-двести метров стреляли они довольно точно. Плюс к этому они были знакомы с тактикой действия мелких подразделений. Если надо было сосредоточить огонь всей бандгруппы на одном нашем солдате, который стрелял по ним, то с этим они вполне справлялись. Тренировали их на территории Пакистана в учебных лагерях, в так называемых «школах талибов». Оружие у душманов было в основном китайского, арабского и румынского производства, а экипировка – куртки, спальники – американская.

Интересные старые фото подразделения времен 90-ых и 00-ых в комментариях.

P.S. изначально оригинал был высокого качества, пришлось переделать на JPEG из-за размера

P.S.S. Возрождение древней серии постов 2.0

О подвигах советского спецназа известно крайне мало - одно скрылось под грифом «Секретно», а о другом поскромничали рассказать сами герои. Одним из таких «забытых» героев был и ветеран управления «А» с позывным «Берсерк».

Практически все бойцы советских спецподразделений являются для мира настоящей загадкой, хотя за их плечами десятки беспримерных подвигов и тысячи спасённых жизней. Конечно, определённую роль в этой таинственности сыграл гриф секретности, наложенный на все спецоперации. Однако даже после распада СССР, когда все кому не лень начали рассказывать «правду» и «истину», о настоящих подвигах советских спецназовцев предпочитали не вспоминать. А сами бойцы и не спешили хвастать своими заслугами, так как были воспитаны в совсем иных жизненных ценностях. Таким скромным героем был и Виктор Иванович Блинов – слесарь завода ЗиЛ для обывателей и легенда советского, а затем и российского, антитеррора и группы «Альфа» с позывным «Берсерк».

Он родился во вполне обычной, на первый взгляд, московской семье. Отец – электрик, а мать – партийная чиновница. Но даже родители Виктора Ивановича были не так просты, как казались. Отец прошёл практически всю Великую Отечественную войну. Несмотря на то, что был он командиром миномётного расчёта, медаль «За отвагу» он получил во время разведки, когда в рукопашном бою убил четырёх немцев. Блинов-старший часто ходил в бой, но, по воспоминаниям родственников, врага не ненавидел. Он часто говаривал, что немцы, родившиеся до 1920 года – хорошие люди в большинстве своём, потерянным поколением были лишь те, кто воспитывался в Рейхе. Мать спецназовца тоже была не проста – работала цензором в КГБ, но при этом она была человеком набожным и воспитывала сына в православных ценностях. И будущий «Берсерк» вобрал в себя всё самое лучшее от родителей.

После школы Виктор Иванович пошёл по стопам отца и пошёл служить артиллеристом, а после срочной службы устроился на завод ЗиЛ, на котором по легенде он и проработал всю жизнь, а не спасал человеческие жизни. Впрочем, будущий герой  не планировал своей легендарной карьеры, а изначально намеревался стать военным переводчиком и занимался изучением немецкого языка, которым овладел практически в совершенстве. Однако при поступлении в институт ему сделали предложение, изменившее всю жизнь – позвали в только что созданное антитеррористическое управление «А» и в 1978 году он стал спецназовцев.

Уже через год Блинова ожидало боевое крещение – советские войска отправлялись в Афганистан, а «Альфе» предстояло штурмом брать дворец Амина, больше похожий на неприступную цитадель. Однако на это сложное задание отбирали только бойцов с опытом ведения боевых действий, «Берсерк» же с ещё двумя «альфовцами» и взводом десанта должен был захватить штаб ВВС.

Чтобы не устраивать бойню в густонаселённом районе было решено действовать скрытно. С помощью одного из своих связных «альфовцы» и несколько десантников скрытно проникли в здание штаба и скрылись в одном из многочисленных кабинетов. А когда настал час «х», они принялись обезвреживать внутреннюю охрану, а когда афганцы с внешнего кордона увидели, что советские солдаты находятся как вокруг штаба, так и внутри него – сдались и они. Первый штурм «Берсерка» прошёл без единого выстрела.

После Кабула «Берсерка» ждала рутинная для «Альфы» работа – освобождение заложников, захват банд и особо опасных преступников, охрана высоких гостей и первых лиц государства. В Советском Союзе подобные события не афишировались, поэтому о подвигах тех лет знают преимущественно только участники событий. Однако крупные теракты скрывать не получалось. Таким был захват самолёта в Уфе в 1986 году дезертирами. Дело осложнялось тем, что местность вокруг самолёта отлично просматривалась и тайно подобраться вся штурмовая группа не могла. Пока шли тяжёлые переговоры в самолёт скрытно удалось проникнуть только трём бойцам «Альфы», среди которых был Блинов. Захватившие самолёт дезертиры были наркоманами, чем и попытались воспользоваться переговорщики, согласившись передать террористам запрещённые препараты, понадеявшись, что они уснут. Но «выключился» только один из двух и тогда была отдана команда на штурм. Вся операция продлилась менее восьми секунд, за которые «Берсерк» умудрился ликвидировать одного преступника, забрав оружие у другого.

Опыт реальной войны спецназовец получил во время распада СССР, когда вместе с «Альфой» был направлен в Азербайджан, руководство которого намеревалось пригласить в страну иранские войска. «Берсерк» с соратниками был направлен в Нахичеваньский погранотряд, на участке которого спецназовцы занимались отловом диверсионных групп, ликвидацией прибывающих в страну наёмников и отловом оружейных контрабандистов.

Но самым тяжёлым боем, по словам самого Блинова, был штурм больницы в Будённовске. Летом 1995 года Шамиль Басаев с отрядом в 20 боевиков попытался захватить этот российский город, но первоначальный план был сорван и террористы захватили городскую больницу, взяв в заложники персонал и пациентов, общей численностью 1100 человек. Кроме того, ещё несколько десятков террористов захватили жителей города в других местах, так что число заложников приближалось к 2 тысячам.

Ни один спецназ мира и по сей день не имеет опыта по проведению столь крупных спецопераций. В Будённовск была направлена «Альфа» в полном составе, но было понятно, что таких сил явно недостаточно и к штурму привлекли и местную милицию. Но что могли противопоставить обычные милиционеры отлично обученным боевикам и наёмникам? Сил «Альфы» тоже не хватало, хотя привлекли к операции всех, даже тех, кто ещё ни разу не проводил захват.

Когда 17 июня в 5 утра была отдана команда на штурм бойцы несколько замешкались, для всех это было словно командой к самоубийству. Тогда одним из первых в бой ринулся «Берсерк», чтобы увлечь за собой необстрелянных бойцов, а его примеру последовали ветераны. Как описывают события очевидцы, Блинов встал в полный рост и практически пешком пошёл в сторону больницы, ведя огонь по противнику. Террористы открыли по нему шквальный огонь, но попасть никак не могли. Видимо они настолько удивились дерзости «альфовца», что забывали выдёргивать из гранат чеки.

«Берсерк» первым дошёл до окон первого этажа больницы и началось спасение заложников, однако пробиться вглубь здания не удавалось, несмотря на самые отчаянные попытки – террористы буквально каждый коридор превращали в аллею смерти, заминировав все проходы растяжками и установив пулемёты в ключевых точках. Когда прозвучала команда на отступление, «Берсерк» так же неспешно отступал одним из последних, прикрывая отход молодых товарищей.

Согласно официальным документам, Блинов в том бою не получил ни одного ранения, хотя его бронежилет превратился в ошмётки. Но на самом деле он получил осколочное ранение и контузию, но предпочёл это скрыть, чтобы остаться служить в спецназе. Со службы он уволился только 1999 году, защищая Родину почти 30 лет.

Но даже после этого он не находил покоя и в 2001 году, в возрасти почти 50 лет «Берсерк» с лёгкостью сдал норматив на Краповый берет. Как утверждал спецназовец, только физические нагрузки на пределе человеческих возможностей помогали ему снять стресс после спецопераций. Больше от этого ему не помогали ни алкоголь, ни гулянки, ни даже обычный семейный отдых на природе.

По воспоминания родственников, в нерабочее время «Берсерк» был самым обычным человеком – любил слушать «Битлз», обожал фильмы «Дикие лебеди» и «Тихий Дон», а читать предпочитал Ильфа и Петрова – в общем, полностью соответствовал легенде о скромном слесаре с завода ЗиЛ.

Умер Виктор Иванович Блинов 10 февраля 2017 года, так и постеснявшись рассказать миру о своих подвигах.

https://inforeactor.ru/65609-russkii-berserk-zabytyi-geroi-b...