***
Когда за Китарионом закрылась дверь, Шахрион с большим трудом подавил горестный вздох. Он ни на секунду не лукавил, говоря своему верному слуге о том, что не хочет заставлять того принимать командование. Китарион за последние годы изрядно охладел к военным забавам и не императору было осуждать его за это. Насмотревшись на ужасы войны, и – особенно - на кошмар Стоградья, в одночасье превращенного в землю мертвых, бывший капитан гвардии сильно изменил взгляды на жизнь.
Собственно говоря, именно поэтому Шахрион и не возражал, когда тот запросил Марейнию в награду за заслуги, именно поэтому он назначил Бирта – всего лишь рыцаря смерти, пусть и генерала при жизни - на место верного Китариона.
Однако, кто бы что ни говорил, но Китарион оставался едва ли не самым одаренным полководцем Империи после самого Шахриона, и никому кроме него император не мог доверить столь важное и щекотливое задание. Конечно, за ним потребуется присмотр, именно поэтому старая команда кольценосца - склочный некромант Кштиритион и хитроумный шаман Инуче отправятся в поход вместе с генералом. Именно поэтому у Инуче - свое задание, за которое гоблин, конечно же, запросил изрядную цену, устроившую, впрочем, императора.
Но именно поэтому Шахрион не мог просто взять и приказать. Ему пришлось манипулировать, взывая к совести своего верного слуги.
"Воистину совесть — это бич людской", - с горечью подумал император.
Как будто у тебя она была, - тотчас же подключилась Тень.
- Кому, как не тебе знать, была, или же нет, - тихо прошептал император - сегодня невидимая для окружающих гостья была на редкость добродушна и ее подколки не выводили императора из равновесия.
Он кивнул выходившим из комнаты кольценосцам, затем перевел взгляд на Тартионну, которая и не думала покидать зал Малого Совета. Шахрион вздохнул.
- Слушаю.
- Не уверена, что отправлять почти всю гвардию на восток было мудрой идеей, - не теряя ни мгновения, проговорила та.
- Опасаешься вторжения?
Советница хмуро взглянула на мужа и поморщилась.
- Шахрион, не говори глупости, мы оба прекрасно знаем, что есть угрозы пострашнее вторжений.
- У меня три дегустатора, - напомнил император, - как же не знать. Даже одаренные Матерью могут погибнуть от яда.
- Сомневаюсь, что маг твоей нынешней силы не сумеет нейтрализовать отраву, - отмахнулась жена.
- Всякое бывает, - пожал плечами Шахрион, затем чуть заметно улыбнулся, и спросил. - Слушай, а раз уж нам предстоит серьезный разговор, может - партию в шемтис? Когда мы в последний раз играли в него?
- Думаю, больше года назад, - с ностальгией проговорила его Госпожа. - Или даже двух. Великая Мать, я и помыслить не могла, что управление по-настоящему большой страной отнимает столько сил и времени!
Она прикрыла глаза, и уже спустя пару минут в комнату вошел рыцарь смерти, в руках которого стояла полностью готовая доска с расставленными фигурами. Мертвец осторожно поместил свою ношу между императором и его женой и удалился.
Шахрион воззрился на супругу, приподняв обе брови.
- А что такого? - невинно поинтересовалась та. - Эта доска стоит в моих покоях с нашей последней партии, полностью готовая к игре. Ты бы знал это, если бы заходил почаще.
В ее голосе император уловил явный упрек, и, говоря начистоту, возразить ему было нечего. В последнее время они действительно здорово отдалились друг от друга.
"Когда она была всего лишь советницей, мы общались куда чаще, чем теперь, когда Тартионна - моя Госпожа", - с грустью, сменившейся внезапной вспышкой раздражения, подумал император.
На удивление - Тень молчала. Впрочем, она вполне могла себе это позволить. Его настроение в последние месяцы менялось чаще и резче, чем у беременной.
- Прошу простить меня за это, - с грустью ответил он, бросая кубик для того, чтобы определить, кто будет ходить первым. Выпала единица. - Управление Империей, и правда, тяжкая ноша.
- Мне кажется, что тебя гнетет что-то еще, - Тартионна пристально уставилась на мужа. - Скажи, ты уверен, что за время, прошедшее с того проклятого дня, когда вы на пару с Гартианом выпустили на волю Безымянное Заклинание, оно никак не ударило по тебе?
- Нет, конечно же, - соврал Шахрион. - Разве что, сделало сильнее.
Госпожа, кажется, не поверила словам своего Властелина, но не стала ничего говорить, вместо этого - бросила кубик. У нее выпало шесть.
- Предлагаю вернуться к разговору о разумности отправки почти всей гвардии на восток, - предложил Шахрион, прикидывая, какую комбинацию супруга попробует разыграть в дебюте.
Ледяная Ведьма выдвинула вперед одного за другим двух копьеносцев и произнесла:
- Враги затаились и до меня доходят нехорошие слухи. Кажется, что-то грядет, и, кстати говоря, неожиданный успех Бича Пустыни явно имеет какое-то отношение к планам остатков Лиги. Как бы ты, выведя из столицы лишние войска, не сыграл им на руку.
Шахрион кивнул, бросая кубик и открывая путь рыцарю.
- Понимаю твое беспокойство, но давай будем смотреть правде в лицо: при всем желании я не мог отправить туда никого больше. Свободных войск прямо сейчас у нас практически нет. Треть легионов защищают границы, треть - поддерживают спокойствие внутри провинций, которые, как ты знаешь и без меня, все еще слишком рыхлые.
- Оставшаяся треть же недостаточно хорошо подготовлена для того, чтобы противостоять закаленным в боях лиосским тысячам, - закончила за него Тартионна, делая свой ход.
- Это, во-первых, - назидательно поднял палец Шахрион.
В этот самый миг император очень гордился собой и лишь спустя пару секунд понял, настроение, подобное флюгеру на ветру, вновь играет с ним злую шутку. Осознание этой мысли окутало его покрывалом неудержимой ярости, и Черный Властелин ущипнул себя за ногу под столом, чтобы хоть как-то унять рвущееся наружу бешенство.
Надеясь, что жена не заметила этой вспышки он походил, не сильно задумываясь над своими действиями, после чего, продолжил говорить:
- Второй немаловажный аспект - время. Допустим, я сумел бы сколотить ударные группы из двенадцатого и пятнадцатого легионов, дополнил бы их парой тысяч всадников и усилил лишней сотней магов. Но сколько бы времени это заняло? А Железный Легион и гвардия - они тут, под рукой, всегда готовы к бою. Уже через неделю они, ведомые, одним из лучших полководцев Империи Тьмы и сопровождаемые одним из сильнейших чародеев мира же вступят в пустыню, а значит, у нас сохранится реальный шанс оказать помощь союзнику.
- Ты уже связывался с Харшшааном? - поинтересовалась Тартионна, выводя своего мага из-под защиты крепости.
- Пока что нет, - Шахрион внимательно вгляделся в доску, пытаясь понять, какую же хитрую каверзу устроила ему жена этим хитрым ходом.
"Если подумать, серьезной угрозы нет, однако, если Тартионна выбросит больше десятки в два хода... Неужели она хочет рискнуть"?
- Но свяжешься? - супруга взглядом подгоняла его, заставляя нервничать.
- Обязательно, причем сегодня.
Шахрион, наконец, решился, и обозначил атаку в направлении мага. Ему было даже интересно, какой из трех предположенных вариантов действий изберет Тартионна.
Та чуть заметно улыбнулась и кинула кубики.
Кости медленно покатились по столу, стуча, точно отмеряя последние дни его жизни. Они остановились, глядя в потолок тремя парами глаз каждое.
Улыбка Госпожи стала еще шире, в ней появилось торжество.
- Готов терять венценосца? - осведомилась она, нанося магический удар по двум копьеносцам и лучнику, прикрывавшим главную фигуру мужа.
- Пока что нет, - отозвался тот, бросив кубики и надеясь на удачу. - А что б его!
"Две единицы, ну надо же"!
- Кажется, сегодня не мой день, - вздохнул Шахрион, кладя венценосца на бок. - А насчет твоего вопроса о врагах, думаю, тысячи гвардейцев вкупе с городской стражей будет достаточно для того, обезопасить нас от неожиданностей... Но все-таки, утрой бдительность.
- Как пожелает мой владыка, - улыбнулась чародейка, томно и призывно, как в былые времена. - А теперь... быть может, еще одну партию?
Они сыграли еще три, и лишь после этого супруга отправилась по делам, а он, оставшись в гордом одиночестве, извлек тириомаль. По уму, связаться с новым халифом следовало тогда же, когда он вызвал в столицу Китариона, но по какой-то неведомой причине Шахрион оттягивал этот момент.
Возможно, подступающая собственная гибель занимала несколько большее место в его размышлениях, нежели политика, возможно, мешали постоянные перепады настроения, возможно - что-то еще. Но, так или иначе, этот вопрос император отложил на потом, и вот, сейчас к нему придется вернуться.
Активируя магический шар, он невпопад подумал:
"Интересно, как там моя свита, сильно ли бесятся из-за того, что я бросил их на самом краю Империи и улетел, что называется в закат"?
Ответ пришел с третьего раза. Изображение разгладилось и на императора уставился молодой лиоссец с очень, очень напуганными глазами.
- Приветствую тебя, халиф Харшшаан Могучий сын Шшиира. Желаю процветания, счастья и доброго здравия, насколько подобное вообще возможно в сложившихся обстоятельствах - поздоровался Шахрион.
- И я приветствую Черного Властелина, да будет Империя Таараш стоять еще тысячу лет. Здравие мое пока что доброе, однако не уверен, сколь долго это продлится.
- Стены уже взяты? - удивился император.
- Хвала Великим Древним, нет! - горячо отозвался лиоссец. - Но, буду честен, шансов победить у нас немного.
Произнеся это, он вопросительно уставился на Шахриона.
Мальчик не был дураком, он все прекрасно понимал, причем получше многих, а потому - не просил и не умолял, а лишь сообщил правду.
"Умница"! - одобрил Шахрион. - "Догадываешься, зачем я связался с тобой и что хочу предложить, но не представляешь, какой будет цена. Что ж, не волнуйся, мальчик, я не собираюсь обдирать тебя, как липку. Впрочем, интересов Империи не забуду".
- С глубокой скорбью и тревогой я услыхал о гибели твоего достойного отца, - подпустив в голос немного горечи, проговорил император. - Это печалит меня сверх всякой меры, но, как мы все знаем, Мать не делает исключений, и забирает в свои чертоги даже лучших".
На лице юноши также появилось выражение печали, причем довольно искренней. Покойный халиф, возможно, не был гением политики и военных дел, но сына он действительно любил и заботился о его благополучии.
"Хотя бы что-то хорошее можно найти даже в самых плохих из нас", - подумал Шахрион перед тем, как высказать свое предложение.
- Империя Таараш крайне обеспокоена перспективой потери верного и надежного союзника, а потому предлагает посильную помощь в деле борьбы с врагами как внешними, так и внутренними, - произнес он.
- Я с готовностью приму любую помощь, которую ты, о владыка, пожелаешь мне предоставить.
- Однако ты должен понимать, Халиф, что война в пустыне - занятие опасное и затратное.
- Конечно же, - смиренно ответил юноша, однако глаза его тут же заблестели. - Но я сразу должен предупредить: я не отдам ни пяди родной земли, и не раскрою тайну лиосского огня.
Шахрион и так прекрасно понимал это, но все-таки не отказал себе в удовольствии уточнить:
- И почему же, позволь спросить?
- Есть вещи, на которые мужчина просто не имеет права пойти даже под угрозой неминуемой гибели, - твердо ответил юноша.
"А ведь ему страшно, очень, очень страшно! Молодой, вся жизнь впереди, казалось бы - поступись малым, и сможешь править, но нет, рискует навлечь на себя гнев могущественного соседа и лишиться его помощи, но не предать свой народ".
А потому, Шахрион решил немного подбодрить собеседника.
- Не волнуйся, - добродушно улыбнувшись, ответил он, - мне не нужны ни чужие владения, ни чужие тайны.
"Первые я и так возьму, если того пожелаю... И если не сойду с ума в ближайшие пару месяцев. Ну а второе... Что ж, мои алхимики рано или поздно раскроют секрет лиосского огня, а если даже у них и не выйдет сделать это, я всегда смогу купить несколько бочонков. Конечно, лиоссцы не продают его чужакам, но один раз уже сделали исключение, а где один - там и второй".
- Тогда чего же ты хочешь?
Юноша, кажется, был действительно удивлен.
- Имперские торговцы на два года будут освобождены от всяческих пошлин и смогут свободно торговать во всех принадлежащих тебе городах и деревнях, - резко, не оставляя ни малейшего пространства для торга, ответил император.
Конечно, его так и подмывало увеличить срок беспошлинной торговли, но все-таки наглеть не стоило. В этой ситуации главное было - закрепиться на рынках халифата, подмять под себя его слабые банки и полуразорившихся купцов. Двух лет для решения этой задачи будет более чем достаточно, а потом... А потом будет видно!
- Я согласен.
Поспешность, с которой юный халиф принял условия Черного Властелина, говорила красноречивее тысячи слов.
- Я рад, что мы нашли общий язык столь быстро. Помощь скоро придет, поэтому – держитесь, - проговорил император. – До встречи, уверен, она состоится.
Сказав это, Шахрион деактивировал тириомаль.
«Что ж, еще одно дело сделано, а теперь»… - император поднялся…
***
Десятый день третьего месяца лета 4-го года со дня Реставрации (по имперскому летоисчислению), вечер
Шахрион моргнул.
Пару лет назад в небольшом дворике внутри дворца он приказал посадить несколько кустов, пяток деревьев и немного цветов. Получился маленький, но достаточно симпатичный сад. Время от времени император отдыхал в нем, играл с сыном, иногда – проводил время вместе с женой. И вот, теперь он оказался прямо посреди небольшой площадки – сидел на изящной лавочке перед кустом бесценных белых роз, привезенных с юга.
Бросив короткий взгляд на небо, Шахрион понял, что пропустил добрых два часа, а то и все три. Император захотел выругаться, но бранные слова не успели сорваться с его губ – прямо в этот момент со всей силы навалилась старая знакомая: головная боль.
Внутри черепа будто заработал кузнечный пресс, который принялся молотить по заготовке с частотой и силой, достойными лучшего применения.
Шахрион упал на колени и, обхватив голову руками, застонал. Очень хотелось орать, но император все-таки сумел сдержаться, хотя, надо заметить, получилось это у него с трудом.
Несколько секунд невыносимой агонии, и немного отпустило, впрочем, не слишком.
Трясущимися руками Шахрион потянулся к потайному карману, туда, где хранились заветные пилюли.
«Скорее… проглотить… раскусить… как же больно»! – обрывки мыслей прыгали, сбиваясь с шага и натыкаясь друг на друга.
Но даже в таком состоянии Черный Властелин заметил неладное – едва различимый солнечный зайчик, которому тут однозначно не было места.
Не думая, не обращаясь к рассудку, на одних лишь рефлексах, император воздвиг вокруг себя водную стену, и точно в этот самый миг в нее врезались два арбалетных болта. Черный Властелин не видел, кто стрелял по нему, но, опять же, не раздумывая, метнул две сосульки в направлении выстрела и постарался подняться.
Не вышло – ноги повело в сторону, а невидимые молотки застучали с новой силой. Он упал на бок, накрылся Водяным Куполом – мощным защитным заклинанием, способным отразить средней силы молнию или огненный шар – и потянулся к заветному потайному кармашку.
Неловко Шахрион запустил в него пальцы и рассыпал драгоценные пилюли, которые полетели на землю.
- Да …! – в сердцах выругался Черный Властелин, и, наплевав на всякое достоинство, стал есть их прямо с земли, давясь песком и глотая его вместе с горьковатыми лекарствами.
Внезапно громыхнуло, причем так, что и без того не самое лучшее состояние императора стало еще хуже: он ослеп, оглох, а голова едва не взорвалась изнутри, столь сильной оказалась боль. А затем правый бок обожгло и Шахрион, не раздумывая, ударил вокруг себя Кольцом Тлена – страшным заклинанием, буквально выпивающим жизнь из пространства вокруг некроманта.
Раньше он даже помыслить не мог о том, чтобы сотворить подобную волшбу, лишь читал о ней в магических книгах. Сейчас же она получилась легко и непринужденно, и это при том, что заклинание Шахрион не тренировал ни единого раза.
Не останавливаясь, он обрушил на пространство вокруг себя еще три магических атаки, использовав сперва воду, затем – молнии, а после – пламя.
Одновременно с этим он переключился на магическое зрение и, не обращая внимания на мигрень и боль в раненом боку – бросив короткий взгляд он заметил торчащий из раны камень, который, видимо, попал туда из-за взрыва - внимательно обшаривал окружающую территорию, погруженную в туман. Черный Властелин не знал, что именно использовал убийца для того, чтобы уничтожить его Водяной Купол, но был уверен – этот гаденыш еще дышит.
И он не ошибся – едва заметное биение жизни, тихий ветерок за спиной, и вот холодная сталь уже несется навстречу плоти.
Несется лишь для того, чтобы завязнуть в плотном песке – Песчаный Двойник – также был освоен императором всего лишь после прочтения одной книги.
Другой маг, наверное, за такие способности продал бы душу, но лично Шахрион готов был с легкостью обменять их всего лишь на то, чтобы избавиться от Тени, приступов ярости, провалов памяти, подступающего безумия и, конечно же, от этой треклятой боли!
Он взревел, и волна ярости, захлестнувшая императора, смыла боль и неуверенность очистила разум, и он сумел разглядеть своего противника. Это был невысокий жилистый человек или эльф – маска, скрывавшая лицо, не позволяла понять наверняка, - облаченный в черную облегающую одежду, и вооруженный двумя слабо светящимися кинжалами.
Шахрион сразу же почуял от оружия эльфийскую магию и тихо выругался. Даже если остроухие недобитки и не стояли за покушением, у врагов отыскались их артефакты, причем – весьма и весьма мощные.
Впрочем, эти игрушки подарят убийце лишь пару дополнительных секунд жизни!
Шахрион понимал это. Его враг – тоже.
Именно поэтому он, не теряя больше ни единого мгновения, метнулся на императора, в самую последнюю секунду меняя траекторию движения и явно намереваясь попасть своему противнику в шею.
- Умри! – заорал Черный Властелин, нанося сразу две атаки.
Первой он попытался остановить сердце врага, а второй – Плетью Тлена – рубанул того поперек груди.
Защитные чары, а точнее – их остатки, каким-то чудом сумели спасти сердце хозяина кинжалов, но при этом полностью иссякли и свечение покинуло оружие, в котором больше не осталось магии. От плети же убийца уклонился. Точнее – попытался. Самый кончик, сотканный из мрака, задел левое плечо противника, и рука его тотчас же ссохлась подобно ветви, с которой кто-то срезал кору.
Как ни странно, враг не издал ни единого звука, не упал, не остановился и даже не замер. Вместо этого он лишь ускорился, и со всего размаха налетел на Шахриона, который лишь в самый последний момент успел выставить очередной щит.
Оттолкнувшись от него, точно от стены убийца перекувырнулся в воздухе и, приземлившись за спиной чародея, ударил того кинжалом, метя в бок.
- Да сдохни уже! – заорал Шахрион не только останавливая противнику сердце, но еще и направляя на него струю огня.
На этот раз сработало – тот огромным факелом повалился на землю, однако за миг до того, как упасть, враг судорожно дернул горящей рукой и кинжал, пущенный в полет ослабевшими пальцами, направился прямо в сторону Шахриона.
Берегись! – яростный вопль Тени заставил императора дернуться в сторону, но было уже поздно – лезвие угодило точно в бедро. Оно засело неглубоко и даже не достало до артерии, но ноги Шахриона отчего-то вмиг стали ватными и он – в третий раз за несколько минут – повалился на землю.
«Это… становится… дурной… привычкой», - подумал император. – «Ну ладно… зато… голова… не болит... так... сильно» …
Боль действительно притупилась, вслед за нею пропал слух, обоняние, осязание, и, наконец, зрение.
Оставшись в полной черноте Шахрион успел еще подумать: «надо же, какой сильный яд», а затем сознание наконец-то покинуло императора.