Кровь королей. Проклятый материк - Часть 4⁠⁠

Каждый день по пять-десять раз Эльдман выходил на арену и побеждал новых врагов. Можно было сказать, что он вошёл во вкус, ведь каждого из них он убивал с неистовой жестокостью. За это в качестве награды высокопоставленные осквернители начисляли ему очки арены. Данная валюта хоть и существовала только на словах, но была невероятно полезна. За эти очки, кроме нового оружия и брони, можно было купить положительные эффекты в виде ускорения, увеличения запаса здоровья или урона. Также можно было узнать, с кем именно будет следующий поединок, какие у противника способности, и на основе этого выбрать покупки. Против живых Эльдман использовал яды и проклятия, против мёртвых — огонь и эфирные масла. Но что ещё важнее, за очки арены можно было узнать, как будет выглядеть арена. Мясорубка подобно шкатулке с секретом была невероятно сложным механизмом, который менял свой облик и форму в зависимости от желаний Учредителя, который как никто другой любил порадовать зрителей кровавым зрелищем. Во время поединка стены арены могли начать съезжаться к колоннам, из-за чего участники часто попадали в западню и обращались перемолотым фаршем с костями. Иной раз арену заполняли разнообразные ловушки от капкана до гигантского топора, что мог рассечь гладиатора пополам. Также существовала версия, где её быстро заполняла кислота, и бойцам приходилось прыгать по ещё не растворившимся трупам или лезть на колонны. Если один из них не погибал в назначенное время, оба растворялись в кислоте.

Во время боёв Эльдман специально тянул время и играл со своими жертвами. Он старался изучить арену и понять, в чём её слабость. Однако механизм из высокоуровневых материалов, созданный высшими умами, был надёжно скрыт и защищён толстыми стенами арены. Изнутри нарушить её работу было просто невозможно. Внимание Эльдмана привлёк другой не менее важный фактор – магический барьер, что отделял мясорубку от балкона богачей, постепенно терял запас прочности. По 10 единиц в секунду, из-за чего трём чернокнижникам, что стояли на выступах над ареной, приходилось рассеивать и создавать его заново. Делали они это довольно быстро, но всё же на пару секунд в самом центре мутного барьера образовывалась брешь, в которую мог пролезть человек. Со стороны могло показаться, что это отличный шанс, но Эльдман понимал, что как только он пересечёт черту, чернокнижники воспользуются заклинанием «Подавление нежити» и сбросят его обратно. Ответ на вопрос, как использовать слабое место в защите арены, пришёл сам собой, когда против Эльдмана вышла сражаться осквернённая женщина по имени Сильвина Обрывающая жизнь. Несмотря на то, что она была мертва и слегка подгнивала, кожаная одежда на её теле подчёркивала красоту и изящность женской фигуры. В то же время Сильвина была невероятно сильна, не важно, кто стоял перед ней, своим крюком на длинной цепи она с лёгкостью пронзала плоть и притягивала врагов к себе.

Бой между Сильвиной и Эльдманом был очень напряжённым и жестоким. Обрывающая жизнь часто задевала его острым крюком и вырывала из плоти куски мяса. В одной из своих атак способностью «Ветер разрушения» она оторвала Младшему руку. Только благодаря тому, что арена в тот день кишела ядовитыми насекомыми, за счёт которых в виде летучих мышей восстанавливался Эльдман, ему удалось победить. Ещё до начала боя Младший знал, кто будет его противником, а потому заказал у Учредителя десяток длинных гвоздей. Ими он прибил звенья цепи к одной из колонн, после чего напал на Сильвину в лоб. Без колебаний пронзил грудь мечом, а после гвоздями прибил её руки и ноги к стене. Зрители замерли в ожидании того, как последний гвоздь войдёт ей в сердце, но молодой вампир бросил орудие пыток и шепнул ей что-то на ухо. Ненависть и злоба на лице мёртвой женщины тут же исчезли, их сменили восхищение и застенчивость.

— Что это было?! — возмущался Учредитель, встречая Эльдмана, который по возвращению с арены покорно отдал мечи и позволил надеть на себя ошейник. — Ты должен был убить её! Почему ты этого не сделал?

— Не захотел, слишком красивая, — ответил Эльдман. — Если так хочется, можешь сам пойти и закончить начатое. Да и, ко всему прочему, мне куда приятнее обрывать жизнь живых, нежели мертвых. За них дают хорошие достижения, да и кровь у них намного слаще.

— Что ты ей сказал там, на арене?

— А ты как думаешь? Пригласил её к себе в клетку на ночь.

— Нашёл на что тратить силы! В любом случае, тебе сильно повезло, что зрителям твоя выходка понравилась, но если ты ещё раз выкинешь что-то подобное, я тебя отправлю в игру на выживание. Это моя сцена! Моя арена, и здесь один побеждает, а другой должен умирать! Умирать в неистовых мучениях! Ты меня понял?

— Хватит орать. Лучше скажи, сколько очков арены мне дали?

— Будь моя воля, у тебя бы их отобрали! — Учредителя бесило, что Эльдман его ни во что не ставил. — Но да. Тебя наградили, ещё сильнее, чем обычно. Видимо, решили, что это часть театральной постановки. В следующий раз, когда ты встретишь её на арене, я хочу, чтобы ты прикончил Сильвину её же крюком. Ты меня понял?!

— Да, да. Хватит брызгать слюной, того гляди, моя клетка проржавеет, и я сбегу. Лучше перечисли Шептуну три тысячи очков.

— Три тысячи? За какие это заслуги?

— Говоришь так, словно не в курсе. В отличие от тебя, он мастер рассказывать интересные истории, которые нашёптывают его крохотные паучки.

— Не смей дерзить мне! — вспылил и тут же успокоился покрытый ужасными шрамами мертвец. — Но я соглашусь, его истории действительно очень занимательны. Особенно мне нравится история про древнейшего вампира Дракулу. Ещё при жизни этот человек вселял в своих врагов ужас. Он посадил на колья и выпил кровь десятка тысяч человек. Вот это чудовище. Он-то понимал суть искусства.

— Так ты передашь Шептуну очки или нет?

— Да, хорошо. Брать что-то будешь? Может хочешь узнать, кто будет следующим противником? Или сменишь мечи, твои вот-вот сломаются. У меня есть для тебя кое-что особенное. Рапира павшего рыцаря. Одноручное, на четырнадцатый уровень. Наносит сто двадцать урона, даёт три процента к стойкости, штраф скорости занижен до четырёх процентов.

— А врагов он с одного удара не убивает? — Эльдман не упускал возможности поглумиться над Учредителем. — Возьму два, пусть их заточат и усилят магией.

— Зачем тебе два? Они непомерно дорогие, каждый стоит тридцать пять тысяч.

— Я ж тебя не спрашиваю, зачем тебе щупальца и глаза из шрамов, хотя очень интересно.

— А ты не знаешь? Так я просвещу тебя. Этот осквернённый, — Учредитель сильно оттянул свою щёку и открыл рот, из которого показались короткие щупальца и глаза, — всего лишь оболочка, а внутри истинный я.

— Ну и мерзость!

— Дерзи и оскорбляй сколько хочешь, всё равно в конце постановки ты умрёшь, а я заберу себе твоё чудное тело.

Учредитель бросил на Эльдмана косой взгляд и удалился на арену. Он считал, что красота его творения заключается в деталях, поэтому часами мог раскладывать кости, насаживать на крюки тела и затачивать шипы.

К утру, когда зрители покинули ложе, а гладиаторы отдыхали в своих клетках, к Эльдману на плечо залез паук. Маленькое и очень хрупкое насекомое перебралось с плеча к уху и шёпотом произнесло слово «я». За этим паучком подбежал другой и тоже произнёс, но уже другое слово «Получил». Так, цепочкой из тысячи пауков, которые ползли из другой клетки к Эльдману, передали полноценное сообщение «Я получил три тысячи. Чего ты хотел?». Пауки так называемого Шептуна были способны запомнить одно слово и как почтовый голубь донести его собеседнику. А когда таких пауков были тысячи, можно было завязать полноценный разговор на расстоянии. Получался такой себе аудио-паучий чат.

— Соедини меня с Сильвиной из четвёртого крыла, — попросил Эльдман.

— Ожидайте, вас скоро соединят, а пока послушайте приятную музыку.

Несколько паучков на плече Эльдмана начали насвистывать древнеславянскую мелодию, а через обещанное время он услышал голос Сильвины.

— Кто это?! — она была не рада тому, что её побеспокоили.

— Это я, Эльдман. Мы сегодня виделись на арене.

Долгое время паучки не передавали никаких сообщений.

— Почему вы не убили меня?

— Потому что нуждаюсь в твоей помощи. Помнишь, что я сказал тебе? Ты заслуживаешь большего, чем сидеть в этой яме.

— Ваши слова очень лестны, но я не заслуживаю вашего внимания. Вы великий вампир, и со дня, как я вам проиграла, вы мой хозяин, но даже несмотря на это, я вряд ли смогу вам помочь.

— Хозяин?

— Да. В моём роду, если мужчина побеждает женщину, он становится её мужем или господином. Такой красивый мужчина, как вы, не захочет иметь ничего общего с таким прогнившим трупом, как я, поэтому я покорно приняла роль вашей прислуги.

— Удивительно, ситуация как в книгах прошлого столетия, — Эльдман едва не взболтнул лишнего. — У меня есть к тебе одна просьба.

— Что угодно.

— Завтра ты должна вызваться добровольцем в игру на выживание.

— Если мой господин того желает, я с радостью умру за него.

— Да нет, ты не так поняла, — Эльдман уловил на себе взгляд здоровяка Брутуса из соседней камеры. Со стороны могло показаться, что Эльдман разговаривает сам с собой. — Я тоже буду участвовать в этой игре. Если у нас всё получится, то мы выберемся из этой ямы, как я и обещал.

— Что именно я должна сделать?

— Когда чернокнижники будут обновлять магический барьер во второй раз, ты должна будешь зацепить крюком и стащить одного из них вниз. Если мы доберёмся до балкона, свобода окажется у нас в кармане.

— Чтобы продолжить использование пауков, пришлите Шептуну ещё три тысячи очков арены, — прозвучал голос Шептуна, и цепочка из пауков оборвалась.

— Ты закончил бредить? — спросил Эльдмана Брутус.

— Можно и так сказать. К тебе у меня тоже есть разговор. Ты все ещё хочешь наложить проклятие на рыцаря смерти?

— На кого? — уже запамятовал своё обещание Брутус.

***

Настал день игры на выживание. Сегодня на балконе арены собрались все сливки общества, среди которых был даже сын кровавого лорда. В это время у входа на арену собрались участники мероприятия, среди которых затесались Эльдман Младший 17 уровня, Брутус Риц и Сильвина 19, а также Шептун 14. Худой мужчина в чёрной маске без выреза для глаз подслушал разговор и вместо того, чтобы рассказать обо всём Учредителю, решил попытать счастья и сбежать вместе с ними.

— Слушайте сюда, отбросы! — Учредитель обратился к участникам игры перед тем, как скормить их Чеширскому губителю. — Ваши жизни принадлежат смерти, души — вечности, а тела — этой арене! Не важно, что вы там о себе возомнили, вы просто актёры на сцене и для вас всё кончится так, как задумал автор. Но, несмотря на безысходность вашей смерти, у вас есть выбор: бежать или сражаться. Тот, кто победит Чеширского губителя, получит свободу!

Пока Учредитель произносил, по его мнению, вдохновляющую речь, чернокнижники увеличивали здоровье участников в зависимости от того, сколько очков арены у них было на этот момент.

— Нам половину очков переведите в здоровье, а вторую в скорость восстановления, — обратился к чернокнижнику Эльдман.

Мужчина в чёрных одеждах вопросительно обернулся на Учредителя и, получив одобрительный кивок, наложил на Эльдмана и его спутников два положительных эффекта. Очков доблести хватило, чтобы поднять здоровье Эльдмана до 2700, Брутуса до 5100 тфсяч и Сильвины до 3300, а регенерацию здоровья до двух процентов раз в пять секунд.

Чтобы у гладиаторов не было соблазна устроить бунт, вокруг них собралось два десятка рыцарей смерти. Своими чёрными массивными щитами они выстроили стену и погнали участников игры на выживание к воротам. Не успели осквернённые покинуть проход и разбежаться по арене, как огромный покрытый золотой чешуёй зверь выдохнул в них жаркое всепоглощающее пламя.

___

Читать первый том – https://author.today/reader/96478/761803

Читать второй том – https://author.today/reader/98532/780814

Читать третий том – https://author.today/reader/106455/843037

Читать четвертый том – https://author.today/reader/126501/1009669

Читать Пятый том – https://author.today/reader/143948