Старое интервью 2014 года с Евгением Витальевичем Гильбо.
Через 8 лет можно сделать выводы что сбывается, а что нет...

— Совет Федерации по просьбе президента отменил постановление о применении войск на Украине для защиты собственных граждан. Как вы считаете, такое решение могло способствовать тому, что Порошенко все же начал войну против Новороссии?

— Все это относится исключительно к сфере PR. Ну, давал разрешение Совет Федерации на ввод войск. И что? Дал и, слава Богу.

Соответственно, чтобы их вводить, их нужно еще иметь. А боеспособных частей, в количестве и качестве достаточном для оккупации хотя бы части Украины, у России нет.

У Российской Федерации формально довольно многочисленная армия, но большую ее часть составляют либо вспомогательные, либо технические, либо небоеспособные части. Частей, которые можно назвать боевыми, у Российской Федерации примерно такой же процент, как на Украине. Вот Украина набрала 15 тысяч, а Российская Федерация если наберет 50 тысяч — это будет самым большим счастьем.

Все разговоры на тему огромной российской армии говорят только о том, что власть предержащим разных стран нужно как-то отпиаривать происходящее. А отпиаривать его надо в терминах, которые будут понятны публике. Публику кормили определенными контекстами, объясняли, что государства еще существуют, что они могущественны и все решают государства, как будто ХХ век на дворе.

Сейчас нужно объяснить, что Украину разносят, делят на кусочки.

Хотя, кто делит — непонятно. Назвать эти силы невозможно — они вне тех медиа-конструкций, которые на народ сгружали раньше. Значит, возникает вопрос: кого назначить ответственным? В России назначили злобных пиндосов, соответственно, на Западе назначили злобных русских.

- Кто же — кукловоды?

— Там нет кукловодов — у нас все время ищут кукловодов. Все время ищут какой-то заговор. В мире идет конкуренция. Конкуренция достаточно сильных слаженных структур, которые называются глобальные корпорации. Раньше, пока были нации, они были транснациональные. Теперь все эти трансики ушли куда-то там в транс-сообщество, а у нас имеются глобальные корпорации, у которых сфера интересов глобальна, поэтому границы им только мешают.

У них нет интереса к национальным государствам — они перестали их кормить, поэтому бюджеты национальных государств сократились уже в разы по сравнению с 80-ми годами прошлого века. В Европе мы видим сокращение бюджета в реальном исчислении в 2-2,5 раза за последние 25 лет. В России это произошло одномоментно в начале 90-х. В Соединенных Штатах он тоже сокращается. Сегодня основные бюджеты, основные свободные средства — у глобальных корпораций. У них имеются свои структуры безопасности, эффективные военные формирования — частные военные компании. Они настолько эффективны потому, что у них другая — современная метода ведения войн.

Это — сетецентрическая война.

Мощь сетецентрической операции мы видим на примере Славянска. Частная военная компания фактически имеет 200 бойцов. Какое-то вспомогательное ополчение можно только сторожами на блок-посты ставить. Но центр, интегрирующий этот процесс, малыми диверсионными группами связал 15-тысячную украинскую группировку и издевается над ней, как хочет. 75-кратное превосходство не позволяет украинцам не то что как-то разгромить противника, но вообще даже перехватить инициативу. И таких армий у корпораций много. У государств подразделений, которые способны вести сетецентрические операции, практически нет. Немного есть у англичан, французов, у США и чуть-чуть есть в структуре армии России. Все. Но это все — чуть-чуть.

Ни одно государство осуществлять сейчас вмешательства такого масштаба, как осуществляют корпорации, не может. Тем более государства не могут противостоять корпорациям на том или ином театре военных действий. Государства могут только отпиаривать ситуацию. Там может Лавров встретиться с Керри и пиар согласовать — договориться о том, как они будут у себя отпиаривать. Но повлиять на ситуацию ни тот, ни другой не могут.

— Олигарх Игорь Коломойский, "Правый сектор" сильнее украинской армии?

— Ну, Коломойский, вообще говоря, не олигарх. Его называют олигархом сейчас, но он — пиарщик, он занимается PR. Его задача, соответственно, связи с общественностью. За ним стоит достаточно сильная группировка, выросшая из определенного общака — бывшей брежневской полупартийной, полукриминальной тусы. Соответственно, полусостоящей из агентуры Первого управления в Израиле. Они там вместе подсуетились, сделали этот достаточно серьезный общак, захватили этот кусок Украины, долго его доили. Теперь им надо хоть как-то его удержать, а вовремя сделать частную военную компанию, им мозги не позволили.

Они же были уверены, что через государство можно все это крышевать. Они на этом накололись. Сейчас и в Российской Федерации все общаки, которые представляют российские олигархи, в таком же положении. И если они не примут в ближайшее время необходимых мер, то окажутся скоро в таком же положении.

Сейчас гром грянул, и ребята стали создавать свою частную военную организацию.

Специалистов у них я пока не вижу достаточно. Нормальных сетецентрических операций они не проводят, они пытаются заниматься тем, чем могут. Это охранная, по сути, компания. Она занимается охраной объектов Коломойского, которые за ним числятся. В той же Донецкой области пытаются их охранять. Собственно говоря, это — единственное, чем они занимаются в Донецкой области. В боях они не принимают участия. Днепропетровский клан, который пиарит этот самый Коломойский, является центром постсоветской украинской, если это можно так назвать, государственности. И вообще стоящая за ним политическая организация в первую очередь несет ответственность за все, что происходило последние четверть века на Украине.

Сейчас они теряют власть по вполне понятным причинам. Соответственно, они бесятся.

Пытаются как-то решить вопрос, но они еще не понимают, как это сделать. Они не видят, на каких условиях с ними могут договариваться. Они не понимают этого, и в панике пытаются удержать как можно больше для последующего торга. Действуют так же, как раньше пытался сделать Янукович — нахапать как можно больше, чтобы потом было чем рассчитаться. Как я и предсказывал еще 3-4 года назад, это была неверная тактика — при отступлении у него заберут все. Остатки у него в Донбассе сейчас потихонечку раздербанивают. Вот и все.

— Почему все-таки рвануло именно на Украине?

— В основном, конечно, готовился удар с юга. В первую очередь, английские корпорации, которые за этим стояли, собирались начать с дестабилизации Средней Азии в 15-м году. Мы ожидали этого и того, что параллельно с этим кто-то может попытаться поджечь Кавказ. Хотя на Кавказе это сложнее. Там за последние годы, особенно после осетинской войны, создана достаточно паранойяльная структура безопасности, которая способна как-то ситуацию удерживать.

Соответственно, никто не ждал, что это будет на Украине. Но там сыграл роль субъективный фактор — специфические умственные способности ее последнего премьера Азарова.

Азаров умудрился уничтожить как бы основу жизни Украины.

Россия — страна монополий, и её держат монополии. На Украине никаких реальных монополий нет, там население поддерживать некому, и, соответственно, население занималось самовыживанием. Там существовал достаточно мягкий налоговый режим для частного предпринимательства, и все частным предпринимательством по мелочи занимались.

Страна жила и олигархи могли воровать, сколько хотели. Азарову сказали, что он должен делать, как в Европе. До этого так же уничтожили Болгарию и Венгрию. Венгрия теперь — мировой лидер по числу самоубийств. Этот же опыт решил перенять Азаров — взял и уничтожил базу.

В результате на Украине закрылось 2/3 частных предпринимательств.

Соответственно, люди лишились подножного корма — куда им было деться? Он создал эту пороховую бочку. Это был неизбежный протест украинского населения против невозможных условий жизни. Людей вообще лишили возможности добывать хлеб насущный.

— А откуда взялись вооруженные и обученные люди?

— Их, конечно, готовили задолго до этого. Там было создано очень много тренировочных лагерей.

Особенно в Западной Украине. Потому что там — абсолютная безработица, там пацанчикам вообще некуда было пойти.

А в тренировочных лагерях — что-то похожее на товарищество. Они там хоть людьми себя чувствовали. Поэтому, естественно, все пацанчики стремились в эти лагеря. Люди с оружием появились позже, но тоже понятно откуда. Криминал на Украине достаточно развитый, рейдерство тоже. Но проблема даже не в этом, вопрос — в PR.

Этот днепропетровский клан сделал фундаментальную ошибку при самой закладке украинской государственности. Они решили, что для того, чтобы было государство, надо создать там нацию, и у нее должен быть свой язык. Хотя это полностью противоречит фактам. Если исходить из этого, то получается, что Швейцария, Бельгия, Австрия — это не государства. Мексика, Венесуэла, Аргентина, Бразилия, Австралия с Канадой — тоже, ну и Соединенные Штаты тогда — не государство.

Есть очень много ситуаций, когда язык есть, а государства нет. И наоборот.

То есть это — совершенно непрофильный фактор, и он не мог быть реализован. Осталось очень много напряженности, поскольку этим языком владеет меньшинство на Западной Украине, оттуда стали гнать кадры. Понятно, что их качество было крайне низким, государство стало разваливаться, ну и развалилось. Кроме того, они практически уничтожили систему образования, потому что стали навязывать Восточной Украине этот самый украинский язык.

В современном мире, если человек хочет делать карьеру, иметь успех, социальный статус, он должен работать в дигитальной сфере — в сфере производства смыслов, PR, программного обеспечения, проектов и так далее. А все эти высокостатусные вещи связаны с одним из 10 мировых языков. Владея ими, ты вписываешься в мировой, если не истеблишмент, то, по крайней мере, в средний класс. Зная украинский, можно работать только на должностях, на которые они сейчас и претендуют: водопроводчики, строительные рабочие, проститутки в борделях по всей Европе и тому подобных местах. Такая специализация получилась с Украиной вследствие языка.

С мовой больше никуда. У неё нет рынка.

Он не может сложиться в силу того, что очень небольшое число носителей — не может иметь достаточной емкости, чтобы стать сектором мирового постиндустриального рынка. Соответственно вписаться они могут только через русскоязычный сектор мирового постиндустриального рынка. Их от этого сектора отсекают, и в результате мы видим ту беспросветность, которая на Украине сейчас есть для всех отсеченных.

— Почему Америка, Госдеп так рьяно и безоговорочно поддерживает все действия новых украинских властей?

— Госдепартамент — это не актор. Это заведение, то есть ни на что оно влиять не может — его дело оформлять что-то. Причем оно еще даже не в курсе, что именно надо оформлять. Раньше, когда еще государства были в уважухе, то и внешнеполитические ведомства были у корпораций в большом уважении. Там они согласовывали свои действия и отчитывались. Сейчас как согласовательный орган Госдепартамент умер, влияния он ни на что не оказывает, его даже не ставят предварительно в известность, что придется отпиаривать. Но как-то выходить из ситуации надо. Вот они нашли вариант, что мы типа ничего не знаем. То есть это просто гениальное решение под названием "Псаки". Да, потому что там на самом деле пара — на сцену ставят Псаки, в зал сажают журналистов, и она демонстрирует для всего мира, что она — дура. Если бы Госдепартамент не хотел, журналист бы лишился аккредитации. Раз аккредитация у него сохраняется, вероятно, даже и вопросы согласованы. Просто-напросто всему миру показывают: ребята, мы здесь ни при чем — у нас Псаки. Все.

— Но зачем нужна эта ужасная силовая операция, разрушения и смерти?

— Это — не силовая операция. Это гражданская война на Украине, которая пиарится как силовая операция против, как они говорят, сепаратистов. С другой стороны, там воюют между собой части распавшегося государства. Третьи говорят, что это злобный Путин ввел свои секретные войска. В действительности там процесс происходит на двух слоях.

Первый слой — это разборки имущественного характера между корпорациями, которые делят наследство Ахметова, Януковича "покойного" и других. Передел идет большой, черный передел. Естественно, в него уже вмешались глобальные корпорации.

Кроме того возникает народное ополчение на социальной основе.

Идеология ополчения вполне революционна. Там какое-то социальное государство обещают строить. Это — как бы нижний уровень, развертывание гражданской войны.

Вторая сторона — неизбежное противостояние на уровне постиндустриальных рынков. Меж ними границы лежат в сфере культурных символик, то есть, кто воспринимают твою культурную символику, в первую очередь, язык, это и есть данный рынок.

Только сектора рынка, где уже сейчас больше 200 миллионов клиентов, способны выжить.

Их немного и только за ними будущее, а остальным придется вписываться или же оставаться на уровне водопроводчиков. Русский сектор постиндустриального рынка перспективен. Там уже сложились достаточно серьезные силы. И, собственно говоря, вокруг интереса по защите этого рынка и начинается кристаллизация русскоязычных корпораций, корпоратократий и метакратий, всех постиндустриальных производителей. Этот процесс в самом начале.

— А что происходит с массовым сознанием на Украине?

— У нас только последние полгода стали обращать внимание, что творится в украинских СМИ. А дело в том, что:

На протяжении четверти века украинские СМИ, украинские школы, вся украинская культурная среда гнала абсолютно шизофренические установки. Выросло целое поколение шизофреников. Все, кто младше 35 сейчас, жертвы этой культурной агрессии, зомбирования.

Старшее поколение может сравнивать. Младшее поколение естественно ничего другого не видело, кроме того, что рассказали в школе. А там рассказали только то, что тянет на анекдот, но оттуда и взялась украинская идеология.

При Советском агитпропе рассказывали, что украинские националисты — это предатели. Потом из Москвы пришла разнарядка, что теперь вы независимы, изображайте незалежность. Все перевернулось. Вместо Ковпака, у них герой — Бандера, вместо Богдана Хмельницкого — Мазепа. В Академии КГБ дипломы вручает американский посол, целый этаж в здании КГБ выделен под американских шпионов.

— Получается, что это уже не излечимо? Прозрение не наступит?

— Излечимо все. В Германии после 45-го года провели же денацификацию. А там — не сравнить, что было. Там была очень профессиональная пропаганда. Все-таки доктор Геббельс с сотоварищами трудились 11 лет солидно. Но прозрели. Теперь, если любой фашик только появится в этой Германии, ему не то, что поддержки не будет нигде, ему люди просто в морду плевать будут. Потому что людям объяснили, как они на этих вот иллюзиях нацистских навернулись. И на Украине это неизбежно произойдет.

Только Украины как таковой уже не будет.

Это произойдет с людьми, которым так или иначе надо будет вписываться в новую реальность.

Взято из  https://www.pravda.ru/world/1214341-geelbo/