28 ноября 1915 года, на исходе имперской эры, в семье генерала и княжны родился мальчик Кирилл. Возможно, его ждала совсем иная судьба – но отец пропал без вести в годы Первой мировой, а мать вышла замуж за красного военспеца, экс-подполковника.

После окончания семи классов Кирилл поступает в фабрично-заводское училище, чтобы получить рабочую специальность, но понимает, что его влечет литературная деятельность. Он продолжает обучение уже в Литературном институте.

К этому времени уже были опубликованы первые стихи Симонова, но настоящая всесоюзная слава пришла к нему уже в годы Великой Отечественной.

«Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины…», «Жди меня, и я вернусь…», «Если дорог тебе твой дом…», «Майор привез мальчишку на лафете…», «От Москвы до Бреста нет такого места…» и многие-многие другие строки пережили своего автора, живы до сих пор.

А тогда они нужны были солдатам как воздух – стихотворения Симонова учили наизусть, со всех концов Советского Союза он получал письма-ответы, а некоторые из них становились основой для новых стихов.

Где-то в это время он меняет свое имя на псевдоним: букву «р» он до конца своих дней так и не научился выговаривать, поэтому страна навсегда запомнила не Кирилла Симонова, а Константина.

И вот, после войны поэт, которого поняла и полюбила вся Россия, начинает активную общественно-политическую деятельность. Становится главным редактором «Нового мира», участвует в гонениях на Ахматову и Зощенко, обличает «космополитов», подписывает резолюцию против «Доктора Живаго» своего коллеги-Пастернака.

Если бы это делалось из личных убеждений – все можно было бы понять. Но сочетание шести Сталинских премий и слов: «ничего похожего на чувство любви к Сталину у меня не сохранилось» вызывает вопросы.

Нужно ли здесь кричать: приспособленец, соучастник, предатель? Наверное нет. Например, давайте взглянем на полную версию цитаты, приведенной выше:

Вижу и великое, и страшное, что было в нем, понимаю на свой лад меру содеянного им — и необходимого, и ужасного, но ничего похожего на чувство любви к нему у меня не сохранилось.

Уже гораздо более взвешенный взгляд получается. Человека, готового серьезно думать и обсуждать своего современника, политического деятеля. Человека, готового, несмотря на свои взгляды, помогать людям, даже тем, кому с советским государством оказалось не по пути.

Святым Симонова не назовем – но и циничным приспособленцем он не был. Он был простым человеком, пережившим непростое время.

Нам же остаются его классическая уже проза, его военная поэзия, его вечные строки.

Цитата и факты биографии взяты из источника:

Симонов К. М. Глазами человека моего поколения. Москва: ИздАТ, 1990.

Кто обозначит сухие места?

Мне не положено в мокрое сызмальства,

Мне ни венка не нести, ни креста.

Столько ещё запустелых избенок

ставнями хлопнут из прошлого дня?

Сколько душить будет этот ребёнок,

Цепко за шею схвативший меня?

Все нарисованы ближние лица,

Всё состоит из дурных новостей.

Как-бишь в покое с собой находиться,

Коль сожаленье дерет до костей?

Бархатом выстелить ложе загробное,

Саваном белым взавтра укрыть.

Версия жизни этой лишь пробная

Где же лицензию можно купить?..

Жарит меня и коптит.

Жду я каких-то событий,

А слышу лишь цокот копыт.

Что в середине этой?

Где было взято начало?

Я уж не здесь, я где-то

Ближе, к «которых не стало»…

Видно за горизонтом:

Конницы статная рать

Быстрым движется фронтом…

Бежать бы, да не убежать.

Вечер приходит немощный,

Ветер качнет антенны,

Битвы не будет зрелищной

И не воздвигнуть стены.

Ночь всех спящих сравняет:

Их блага и их грехи.

Может хотя бы оставит

На утро мои стихи...