Интервью французского политолога о СВО России на Украине
Интервью полностью на французском, может кто-нибудь перевести? Очень интересное интервью которое доказывает, что и в Европе есть адекватные люди, которые понимают смысл СВО. После новостей на ТВ, это был прямо как глоток свежего воздуха, я был приятно удивлен. Комментарии французов только чего стоят! Распространить бы это интервью для просвещения простых европейцев.
- Parlez-vous francais? - Ні. Я розмовляю тільки українською мовою!
Дочь учится на первом курсе в школе кинематографии в Париже. Администрация обратилась к ней и ещё одному русскоязычному третьекурснику с просьбой поучить молодых украинских беженцев французскому языку. Бесплатно, естественно. Парень родом с Украины, учил в школе украинский язык, но в старших классах жил с родителями в Москве. Дочери дали группу русскоязычных беженцев, а парню украинскоговорящих. После первого занятия дывчины выкатили парню в ТГ предъяву: "Зачем берёшься учить французскому языку, если сам плохо говоришь на украинской мове?" Угрожали нажаловаться администрации.
Хотя зачем дывчинам французский на la place Pigalle? Непонятненько...
Продолжение поста «Кто знает французский?»
Более дополненная версия.
Призываю переводчиков
Может найдутся переводчики, кто переведет? Или может кто уже знает, где можно найти перевод.
Ответ на пост «Призываю переводчиков»
Перевод получился примерно такой, прошу строго не судить. Воспринимать сумбурные речи взволнованных французов на слух не так просто. В переводе отпущены некоторые мелочи, моменты перебивания, которые не сильно влияют на содержание. Если есть ещё знатоки французского и вы видите неточность, поправьте. Конструктивная критика всегда приветствуется!
И (Интерьвьюер)
Что вы почувствовали вчера , когда министр иностранных дел России, Сергей Лавров, упомянул ваше имя? И когда заговорил о вашей работе.
А. Л. (Анн Лор/ Anne Laure)
Извините, я плохо вас слышу, всем добрый день. Я знаю, что у нас сейчас много зрителей. Я вас очень плохо слышу, не могли бы вы говорить погромче, пожалуйста? Вы меня хорошо слышите?
И. Да, я вас хорошо слышу. Я сейчас пододвину микрофон чтобы...
А. Л. Я вас не слышу совсем.
И. Я не знаю, слышите вы меня или нет.
Я говорила, что министр иностранных дел вчера упомянул о вашей репортерской работе на Донбассе. Она подверглась цензуре во Франции. Что вы почувствовали в этот момент? Что вы там говорили?
А. Л. Честно говоря, есть ощущение, что я в дерьме, я очень устала. Мы здесь очень плохо спим, поэтому я не буду долго говорить. Нужно знать, что первые съёмки на Донбассе начались в 2015. Я там была три раза. Снимался фильм где-то в январе-феврале в течение 15 дней.
Первый раз я там была перед минскими соглашениями, ещё два раза после соглашений. Эти записи я предложила телекомпании France Télévisions, другим компаниям, но они ответили: "Нам это не интересно".
Я же сначала знала, что эта гражданская война превратится в резню. Я об этом сказала в начале видео. До Донбасса всего 2 часа лететь из Парижа. Происходит что-то ужасное, обратите внимание! А французские редакции мне сказали: "Мы это уже видели в документальных фильмах". Как вы объясните то, что никто не пришёл, телевидение Франции отказалось от репортажей? Я стала объектом цензуры...
И. Какова ситуация на Донбассе?
А. Л. Вспоминая это я переживаю все то, что было в 2015 году. А население сейчас удивлёно, и говорит мне: "С ума сойти. Там гражданская война?" Я снимала разных людей, которые мне задавали вопрос: "Почему только сейчас европейское сообщество узнало о войне, которая длится 8 лет?"
И. Вопрос был не об этом. Мы не сейчас узнали об этой войне. Какова ситуация сейчас?
А. Л. В Донецке бомбят дома. Здесь я засняла трех или четырёх умерших.
Затем мы поехали в Горловку, где мы увидели двух убитых и довольно много раненых. Мы взяли интервью у врачей, мы поснимали в больнице . И затем мы поехали в город, который заняли русские. Мирные жители напуганы, они говорят о вторжении. Как я уже сказала, я не за Путина, не за Россию. Моя работа, это как деятельность красного креста. Я снимаю обычных людей, мне не важна ни их политическая позиция, ни национальность, это меня не касается. Мы были в деревне, в которой 8 дней длились бои, как мне кажется, довольно ожесточённые. Мрачное место. Оно было захвачено русскими. Я сейчас нахожусь на Донбассе, здесь проводятся боевые действия спецподразделением России. Донецк постоянно атакуют. Почти каждый день, когда мы ложимся спать, слышны выстрелы и взрывы. Бум, бум, бум. Днем, когда мы можем, мы ловим момент и фотографируем.
И. И последний вопрос. Мы услышали речь президента Зеленского. Он говорил, что против них выступило зло. И они хотят победы света над тьмой. Как вы относитесь к этой метафоре?
А. Л. Мадам, кто хочет видеть, как умирают люди? Никто. Но если говорить о моем личном мнении, оно может шокировать. 8 лет пытались решить проблему, подписывая Минские соглашения. Но они не были соблюдены. И люди, которых я встречаю, не хотели этих преступлений против Украины. В 2014 их бомбили на вертолётах.
И. Это оправдывает вторжение России и войну?
А. Л. Нет, нет. Я за мир, ни в коем сулчае, нет. Я это не оправдываю. Ещё возникает вопрос, что оправдывает тот факт, что Донбасс бомбило их собственное правительство. Я не представляю, каково быть в их шкуре, жить так 8 лет. Они не могут нормально получать пенсию, зарплаты... Да?
И. Последний вопрос и я оставлю вас в покое. Вы чувствуете, что русские врут?
А. Л. Мы сейчас переживаем информационную войну. Весь мир будет транслировать свою правду. Это, к несчастью, часть моей профессии. Я стараюсь оставаться нейтральной. Сейчас всё переделывают, умалчивают. Вы же знаете, как это делается в нашей профессии. Да, к сожалению, нам врут. И это недопустимо.
И. Спасибо, сейчас мы поговорим о гражданах Украины. Спасибо, что были с нами.