Пандемия + Рассказ

С этим тегом используют

1 год назад

Архив памяти⁠⁠

Впервые выкладываю что-то из своей писанины на Пикабу, ух.
Написано в одномоментном порыве вдохновения в четыре ночи, поэтому могут быть ошибки, нелогичности и в целом качество посредственное. Кому не зашло -- извиняйте, не лучшая моя работа.

Я иду вперед, и под моими ногами сквозь бетон проклевываются ростки, а на них раскрываются почки, а из них появляются листья. Я иду вперед, а цветы и зелень стремительно клонятся книзу, вянут, чернеют, обращаются в пыль; а камень трется, распадается на осколки, уносится вдаль. Я иду вперед, и подо мной завывают свои утробные песни фантомы прошлых чужих жизней, а с боков протягивают окаменевшие руки статуи, жаждущие, ощущающие тепло живого сердца и сами оттого теплеющие.
Я иду вперед, и от стен отдается оглушающе тихим эхом мой шаг. Они мерцают и блестят, по ним медленно плывут барельефы. Если приглядеться, увидишь в них и себя. Я иду вперед, а за моей спиной распадается прошлый мир. Туда ли? Есть ли путь обратно? А если вдруг шагну мимо пола?..
Я иду вперед, окутанный мягким туманцем, убаюканный шепотками вокруг, но в сердце моем – тревога, волнение, сомнение. Артерии вдруг кажутся непривычно тяжелыми, и мне хочется расплести их, но я этого не делаю – впереди виднеется бетонный блок. Когда я к нему приближаюсь, он покрывается мхом, травой, лозами и трещинами, и посреди всего этого распускается роза. Я срываю её и чувствую, как захватывает дух и спирает дыхание; я лечу вперед, закрываю глаза и выныриваю из сна.
Я смыкаю губы, вдыхаю кислый воздух и щупаю руками сердце, которое еще недавно подвело меня, перестав биться в самый нужный момент. Вместе с этим я перебираю тонкими пальцами папки в архиве своей памяти, рассчитывая найти в нем нечто новое.

Так и есть. И теперь я иррационально боюсь закрытых пространств. И теперь душевая кабинка начинает давить на меня – почти физически. Сильнее голова болела лишь тогда, когда я приложился ей о керамическую плитку.
Оборачиваюсь полотенцем, выхожу на балкон, смотрю на развалины некогда стабильного мира; поворачиваю голову влево, смотрю через висящее треснутое зеркало на развалины некогда стабильного себя. После того, как я умер около трех месяцев назад, в моих глазах навсегда поселился этот взгляд: глубокий, выражающий ужас и бесконечную печаль. Так смотрят на предавшего друга. Но я ни на кого не смотрю. Почти все вымерли еще во время пандемии. Я тоже. Но я бессмертный. Жаль.

После каждой смерти в архив добавляется новая папочка. После каждой смерти я отрываю кусочек от чьей-то жизни и пришиваю его к собственной, как заплатку. Цвет не тот, фактура тоже – отсюда и последствия. Я никогда не любил икру. До прошлого года, когда меня зарезали на этом самом дворе. Зато шаурму обожал – пока полтора года назад не упал с крыши. Я не идиот и не суицидник, просто на меня натолкнулся голубь, и я дернулся в сторону.
Я бы очень хотел никогда не знать, каково это – потерять ребенка, когда ему всего два года, а потом еще смотреть на его истерзанное тело без одной руки, чтобы опознать его в морге. Я бы очень хотел, чтобы эта картина никогда не отпечаталась в моей памяти – и ведь, что характерно, вместе с историей. Вместе со всеми счастливыми воспоминаниями. Вместе с любовью к нему. Вместе с картиной: он делает свои первые шаги, в доме светло и тепло, а мне хорошо. Я люблю, и меня любят; и на будущее у меня большие планы.. нет, не у меня: у нас. Вместе с именем… Филипп. Я был безразличен к этому имени, а теперь не могу смотреть на старые рекламные плакаты.

А однажды я захворал. Сильно. Скрутился на постели в позе эмбриона, затем тот же сон, та же роза – и я вновь здоров. Только морщин на лице добавилось и седая щетина чуть отросла. И папки. Не папка. Папки. Их стало больше: всегда появляется лишь одна, но не в тот раз. Так я понял, что я не один такой. Был еще по крайней мере один такой бессмертник. (Я себя никогда бессмертным внутри своей головы и дневника не называл, только бессмертником. Это отражает суть гораздо лучше.)
Целых семь папок. Арахнофобия, опыт утопления, пистолетный выстрел; блестящий на солнце золотой купол православной церкви и возвышающаяся надо мной готическая; мать, отец. Мои, в смысле. Теперь мои. Мертвые.
Вот отчего я начинаю испытывать скорбь по совершенно незнакомым мне людям, умершим давным-давно? И ведь носитель наверняка уже смирился с потерей, “отскорбел” своё, живет своей жизнью. А я вынужден каждый день просыпаться и мучаться от того, что никогда не обниму его и никогда не почувствую её нежной морщинистой руки в своей, никогда не поем больше её борща и никогда не выпью с ним пива. Что пиво, что борщ были особенными. Я сам таких никогда не пробовал. Пока папки не появились.
Но вот что самое интересное: как погиб прежний их владелец? Я ведь никак не умираю: ни от аппендицита, ни от той злополучной болезни, ни от чужого ножа. Проверять как-то не хочется, я ведь всё ещё чувствую боль. Да и черт его знает, что мне в следующий раз в башку подсунут. Может, паранойю? Или шизофрению. Вот уж на что шансы высоки. В одиночестве свихнуться недалеко. Потом получу какую-нибудь сенсоро-вегетативную нейропатию и доковыряюсь ножичком в груди до того самого сердца, на которое заплатки шью. (Я не ботан. В одной из папок была профессия врача, который горел интересом к своей работе. Похоже, в любую свободную минуту он сёрфил по интернету и Википедии.)
Смотрю на горизонт и выдыхаю. Стою тут на балконе, как дурак. А раньше я на балконе курил. А потом раз – и нате папку бросившего курильщика. Теперь надеюсь не подцепить от кого-то наркоманию. Наркотики сейчас нигде не найдешь, вот совсем нигде, вот вообще нигде. Я себе вены выгрызу.
Ветерок шаловливо играется с полами полотенца, обдувая голые ноги. Мне становится холодно.
А вообще с того момента, когда я от той болезни умер, я стал как-то более безответственно относиться к своей жизни. Знаю же, что перед зияющей бездной беспроглядной черноты никогда не окажусь и свет в конце тоннеля никогда не увижу; а лишь цветок розы и оплетенный лозами бетонный куб, траву сквозь камень под ногами, рассыпающийся на клочки мир и почувствую тянущее вперед сердце.
Тут я вдруг понимаю: а ведь так, вероятно, тот мужик (или не мужик) и умер. Когда я попадаю в этот коридор, на эту грань меж жизнью и смертью, пол появляется под моими ногами лишь тогда, когда я иду сам… А если шагнуть назад? Или остаться на месте? Пропадешь в этой чернильно-несуществующей пустоте.
Он не погиб. Он именно, что умер. Надоело ему…

Мне тоже надоедает.

Слегка похлопываю рукой по перилам балкона, разворачиваюсь и ухожу назад в квартиру.
Если в обычной жизни смерть – событие большое, то теперь это очень даже обыденно.
Пандемия прошлась по всему миру косой около двух лет назад. Сначала гибли от болезни; затем гибли от стычек между выжившими. Потом стали умирать от пищевого отравления. Многие рисковали и по заветам фильмов и игр открывали старые консервы. Ошибочка; фатальная… Сейчас мало кто остался в живых. На улицах – великое множество трупов. Несколько аварий на электростанциях. Несколько прорванных плотин. Результат? Целые города смыло водой. Мне несказанно повезло, и я всё ещё жив, наш город все это обошло стороной. В одном районе был огромный взрыв. Почему? А фиг знает. Может, газ кто-то оставил включенным. Может, склад с бензином загорелся.

Наш город в лесостепи. Тоже повезло. Лесные пожары вспыхивают постоянно. Я их порой даже с крыши дома вижу – столб дыма поднимается в небо, смешиваясь с облаками… Не повезло тем, кто рядом с лесами жил. В деревнях, например.

А ещё зверушки вышли. Ох уж эти зверушки. Одного моего знакомого (единственного) загрызли на улице волки. Пугать их некому, держать их нечему. В итоге, когда наружу выхожу, всегда беру с собой пистолет и металлическую биту. Мне это, конечно, может и не помочь. Но чувствую себя гораздо безопаснее. А пистолет табельный – не мой, конечно, а полицейского. Я с тела снял. Патроны – только те, что внутри. Я еще не тратил.
Ох уж эти зверушки! Теперь никто не травит насекомых. Тараканы повыползали изо всех щелей. И мухи. И комары. И оводы. И слепни. Какое биологическое разнообразие. Особенно приятно наблюдать, как крысы бегают прямо по дорогам меж припаркованных машин. И одичалые кошки, их ловящие. Идиллия, ей-богу.

По меркам старого мира я псих. Меня трупы уже не пугают. Разве что тех, к кому лично я привязан. Вроде Филиппа… всё ещё стоящего перед глазами.

Грустнею вдруг, и хочется напиться. Папки алкоголика у меня пока не было, конечно, но я помню, как приятно проваливаться в это блаженное неведение. Хотя сейчас напиться нечем. Вино тоже имеет срок годности. Пить можно только коньяк. И то с опаской.
Я вообще питаюсь не пойми чем. С огромным подозрением отношусь к консервам из чужих квартир и магазинов. Чуть ли не уровнем вымеряю, нет ли вздутия на банке. Хотя от голода у меня самого скоро вздутие будет. Но еще раз умереть я не хочу. Да и порченую еду есть не очень приятно. Даже чипсы или сухари. Нюхнешь – и чувствуешь, как споры плесени проникают в ноздри. Арома-а-атище!

В чае и крупе всегда что-то копошится. Да и вообще, открывая любой шкафчик на любой кухне, я на сто процентов уверен, что оттуда побегут черные и рыжие мелкие жители. Хотя не такие уж и мелкие. Они сейчас вымахали, с палец толщиной. Мне слегка мерзко, но тоже привык.

Воду экономлю. Постель меняю. Клопов пока не было… кажется. Ночью на москитной сетке чуть ли не слоем ночные бабочки – те, что правда летают.

О приятных запахах я уже забыл. Разве что освежитель воздуха или духи какие. Всегда воняет. Либо сыростью, либо плесенью, либо гнилью. А от меня – потом. Я моюсь, честно, но так часто, как раньше, уже не получается. Вот сегодня в душе упал и перевернул тазик с водой. Потеря? Потеря. Теперь надо идти до реки, потом от реки. Одной рукой ведро несешь, другой от одичалых собак отмахиваешься. Идиллия, ей-богу.

Но я это утрирую. Зато книги теперь бесплатные, даже в магазинах. Книжные-то никто не разграбил. Я за последние две недели книг прочел больше, чем за всю жизнь.
Рисую понемногу. Пишу тоже. Чернила во всех ручках высохли, но я как-то умудряюсь. Капаю воды немножко, и можно строчить.

Но я это от темы отошел. Назад к смертям и почему сейчас умереть проще.

Причина один – пищевое отравление. Это мы разобрали.
Причина два – зверушки. Это тоже.

Причина три – другие люди. Общество свихнулось, это верно. Но сейчас и людей-то почти не осталось. Пропускаем.
Причина четыре – болезни. Это бич. Просто так наглотаться таблеток и наслаждаться магическим излечением не выйдет – срок годности. Сироп не попьешь – срок годности. Даже чай с малиной и медом. Нет ни черта. А болезней много. Насекомых – жопой жуй, откуда залетают – пес знает, что переносят – лотерею, от чего ты загнешься быстрее.

Причина пять – скука. Я реально от скуки скоро умру. И тишина. Оглушительная. Птицы поют и стрекочут сверчки… и всё. Я уже очень давно не слышал музыки. Я забыл мотивы любимых когда-то песен. Я очень хочу что-то послушать. Вообще что угодно, хоть попсу. Только мелодию дайте. Я неосознанно на столе стал выстукивать ритмические рисунки – разные! Разные! Я гитару в дом притаранил. Играть не умею. Пытаюсь учиться. Хорошо, что учебник есть – книги-то не растаскали.

Я потягиваюсь, смотрю на давно остановившиеся часы (полпервого ночи; на улице жарит солнце) и сажусь в кресло. Беру из стопки, стоящей рядом, следующую книгу, перекладываю дочитанную в другую стопку. Открываю первую страницу и забываю обо всём.
Хорошо, что папки с дислексией не было.

Показать полностью

[моё] Рассказ Авторский рассказ Апокалипсис Пандемия Бессмертие Длиннопост Текст

L.Aletta

2 года назад

Авторские истории

Любовь в эпоху пандемии (зарисовка)⁠⁠

(Вымышленная история)

Новенький пришёл в конце 21-го. Уже на третий день его пребывания в офисе Алиса поняла, что влюбилась. У Стёпы были широкие плечи, колдовские чёрные глаза и сильные руки. Он отменно шутил в курилке и на обеде, благородно придерживал дамам дверь и таскал бутылки с водой для кулера. Мечта, а не мужчина. Отныне Алиса носила лишь короткие юбки и красилась, даже если делала это в полусне. Стёпа заинтересованно переглядывался с коллегой, но дальше этих взглядов дело не шло.

На новогодний корпоратив он не пришёл. Разочарованно уединившись с другим не таким прикольным парнем, Алиса погрузилась в ожидание. Все каникулы она вспоминала Стёпу, мечтала об их встрече, представляла в деталях диалог, свидание, поцелуи. Примчавшись 10-го на работу, Алиса смущённо улыбнулась своему герою. Такой сильный и такой застенчивый… Переглядки продолжились, сопровождаясь скромными комплиментами и редкими шоколадками.

Так прошло пару месяцев. А потом отменили ковидные ограничения, и Стёпа впервые пришёл без маски.

У Стёпы были широкие плечи и колдовские чёрные глаза. А ещё кривой нос, нелепо-огромный рот и жидкие усики.

Любовь умерла. И Алиса с интересом присмотрелась к другому коллеге.

Источник: https://vk.com/wall-183463244_3274

[моё] Юмор Пандемия Коронавирус Любовь Рассказ Текст

aydmus

2 года назад

Что случилось с президентом?⁠⁠

Во время страшной пандемии президента сразил бушевавший вирус. Недруги возрадовались и уже начали надеяться, что пришла долгожданная пора для перемен, а вот фанаты президента стали переживать. Больше всех переживали его подчинённые, ведь болезнь означала: если президент умрёт, они могут потерять свои места.

Президент лежал в своем бункере, когда близился его конец. Его верные подданные решали, кто будет следующим. Но их планам было не суждено сбыться. Во время одного из заседаний, дверь кабинета едва не слетела с петель, когда её пнул очнувшийся президент. Глаза его сияли силой знания и жаждой перемен, а тело было покрыто рельефными мускулами. Члены правительства его сначала не признали, но потом все же поняли, что это он.

- Господин президент, вам уже лучше? - спросила глава избиркома - Может вам лучше прилечь?

Президент ударил по столу так, что всё, что на на нём находилось, подпрыгнуло, а заснувший премьер министр поднял голову.

- Я сам решу, что лучше, а что нет. - Говорил президент, в голосе у него звучала непоколебимая уверенность - Пока я заболевал, у меня было время подумать. Я понял, что все достижения нашего правительства ничего не значат.

- Господин президент, а как же возвращение… - попробовал перебить министр обороны, от чего случился очередной мощный удар по столу.

- Молчать! Всё, чего мы достигли не может больше являться достижением. Вы прекрасно знаете о наших проблемах. Поэтому теперь они станут нашим приоритетом, а именно решение этих проблем. Стране нужны перемены и я знаю с чего нужно начать.

На следующий день президент выступил с обращением к нации в котором выразил чёткие намерения кардинально изменить страну. После этого обращения президент покинул трибуну и отправился в один из самых захолустных городков. Там он нашёл самое ветхое здание и вошёл внутрь. Журналисты затаили дыхание, когда президент окидывал взором сгнившие полы и потолки покрытые плесенью.

- Это наша страна. - Рассуждал президент - Это страна в которой мы живём. Это наш дом. Ведь мы с вами не живём на улице или в лесу. Нет. Мы живём в домах. Если они в таком состоянии, значит и страна в таком состоянии.

Затем президент поехал в больницу. Там его встретили пациенты, лежащие в потрёпанных коридорах и взволнованный главный врач. Здание больницы было старым, а сделанный накануне капитальный ремонт был таким, что здание по прежнему в нем нуждалось.

Президент прошёлся по больнице и молча направился в детский сад, потом в школу, закончил он свой марафон поздней ночью в университете. Все уже были вымотаны, но вот президент был полон сил. Он попросил журналистов включить камеру и обратился к нации в прямом эфире.

- Живём в развалинах, лечимся в моргах, в школах учимся пить и курить, в университетах воровать и обманывать. Мы долго об этом молчали, но терпеть больше не можем. Завтра я подпишу закон о принудительных работах для всех, кто повинен в этом. Обвиняемых слишком много, чтобы подвергать их уголовному преследованию. Это глава города, его заместители, директора школ и садиков, главный врач. Поэтому в тюрьму они не сядут, пока всё не исправят. Для этого мы их направим на принудительные работы, а для начала, лишим всего, что они украли. Это будет первый шаг на пути к переменам.

Для реализации своего плана президент организовал независимый комитет, в который входили исключительно добровольцы. Люди сами проверяли работу мэров, директоров и даже глав управляющих компаний. Школьники были рады помогать по школе, всегда приходили на субботники добровольно. Президент иногда приезжал в какую-нибудь школу и просто помогал подметать. Студенты сплотились и помогали друг другу, а преподавателей, пишущих дипломные работы за деньги они сдавали в прокуратуру. Врачи, медсестры, учителя и пенсионеры вдруг почувствовали себя уверенными и защищёнными на пути к переменам.

Страна начала меняться. Через пять лет страна завоевала первенство практически во всех научных олимпиадах. Специалисты со всего мира приезжали, чтобы работать в лучших институтах и делиться опытом с коллегами. Перемены привели к тому, что в стране не было бедных, а лишние деньги люди отдавали в экономику страны, чтобы жить ещё лучше.

Но не всем в стране стало лучше жить. Многие разбогатели на взятках, откатах и прочих коррупционных схемах. Таких людей было очень много. Против президента был организован комитет нравов, который выступал за приостановку прогресса и процветания. Культуру, нравственность и традиции они ставили выше прогресса, и поэтому выступали против научных инициатив. В этот комитет входили люди, которые разворовывали национальные богатства и строили себе виллы и особняки за границей. Но после перемен, это стало невозможно.

Однажды глава комитета выступил на интернациональном собрании с речью.

- Наш президент хороший человек. - Говорил он - Первый правитель страны, который действительно смог поднять её с колен и превратить в великую державу. Я бы даже сказал сверхдержаву, которая во многом превосходит другие. Каждый житель страны со мной согласится. Но, вы забываете кем он был каких-то пять лет назад. Именно поэтому многие к нему относятся с сомнением. Я готов развеять ваши сомнения и сказать, что все перемены, случившиеся в нашей стране, являются шторкой, за которой скрывается жажда войны и самодержавия. Помощь бедным странам, тесное сотрудничество с развитыми странами нужны для расширения сферы влияния. Я был главой комитета безопасности и советником президента, поэтому я знаю, что говорю. Когда президент заболел, он понял, что ему не удалось захватить весь мир, поэтому едва очнувшись он принялся к реализации своих амбиций. Поймите, что близится тот день, когда вместо сверхмощных телескопов в ваши страны начнут отправлять танки.

С того дня началась жестокая критика в адрес президента. Многие говорили, что вирус повлиял на его мозг, поэтому неизвестно, что ему может прийти в голову. На одном из телешоу эксперт от комитета нравов говорил, что президента подменили инопланетяне, чтобы захватить планету и поработить человечество комфортной жизнью, а продвинутые космические технологии нужны для налаживания контакта. Президент продолжал выполнять свою работу несмотря на возникшую критику.

Глава комитета нравов получал многомиллиардные откаты, но после перемен, такая возможность пропала. Его дочь, жившая за границей, нуждалась в деньгах, поэтому отец был вынужден вернуть прежнюю страну. Страну, в которой коррупция является прочным клеем, соединяющим между собой таких, как он. А ведь их было много, и все они жаждали возвращения, благоприятные перемены им были не нужны, ведь у них была стабильность.

На президентских выборах, люди требовали участия действующего президента, но в соответствии с новой конституцией, он не мог больше занимать свою должность. Дошло до того, что люди требовали изменить конституцию, но глава оппозиции настаивал на том, чтобы закон был соблюдён и выборы проходили без действующего президента.

Своё последнее обращение президент сделал из деревни, где он проживал. Он сидел в чистом поле и жевал травинку.

- Это наша земля. - Говорил он - Только мы решаем, что с ней делать. Я такой же, как и вы. Кто угодно может быть президентом. Только вот, не каждому удается понять, что именно он должен сделать. Я понял это, когда думал, что дни мои сочтены. Я сделал всё, что было в моих силах и жалею лишь о том, что не начал делать этого раньше. Я хочу попросить вас, чтобы вы не сражались за меня, или за другого президента, или за режим и правительство. Боритесь за себя и своих близких, за эти земли, за каждую травинку и цветок, ведь это наш общий дом, самое главное богатство. И никому не позволяйте торговать вашим богатством, а уж тем более, отнимать его у вас. Я умру. Все правители умрут, а правительства изменятся. Но наш дом останется, и мы должны его уберечь. Я ухожу с огромной радостью за то, что успел сделать, с надеждой, что будущие поколения сделают мир ещё лучше. Я хочу поблагодарить вас за поддержку, а самое главное за проделанную работу, ведь без вас ничего не получилось бы. Сейчас я вынужден оставить свой пост. Знаете, один человек как-то сказал, что я пришел с другой планеты. Так вот я ему отвечаю, что теперь я возвращаюсь домой.

Президент улыбнулся, махнул напоследок и вырубил камеру. После этого обращения его никто не видел. Кто-то всерьез воспринял его слова о возвращении на родную планету и даже создал целую уфологическую теорию. Кто-то говорил, что он живёт в тайге и катается на медведях, об этом даже сказку написали. А кто-то говорил, что видел его среди зрителей на хоккейном матче, но точно никто не знал, что случилось с президентом.

Показать полностью

[моё] Рассказ Юмор Пандемия Мистика Проза Длиннопост Текст

aydmus

2 года назад

Как Вовка и Юрик хотели спастись от пандемии и отправились на поиски границы с "пандемиром"⁠⁠

Вовка и Юрик гнали по трассе. Было уже темно. Вовка сидел за рулём. Юрик спал после трёх выпитых бутылок джин-тоника. Они уехали из большого города, где стало трудно жить. Пандемия бушевала. Их заставляли носить маски и соблюдать социальную дистанцию. Они устали от этого и решил сбежать.

Вовка свернул на просёлочную дорогу, машину стало трясти сильнее. Юрик проснулся.

- Мы приехали? - пробубнил он.

- Нет. Спи пока.

- Ты разбуди, когда подъезжать будем. Хочу увидеть границу Пандемира.

- Увидишь, не переживай.

Пандемиром называли весь мир, считавший, что людям угрожает пандемия. Вовка и Юрка узнали, что есть граница этого мира, за пределами которой их ждёт жизнь свободная от масок, вакцины и прочих особенностей пандемии. Они собрались и уехали. По дороге заправились водочкой, чтобы было проще справляться с возможными трудностями, которые могли возникнуть на их пути. Ведь это была дорога никуда.

Вовка перебрал с водочкой и не справился с управлением. Машина съехала с дороги и угодила в дерево. Юрик открыл глаза и с удивлением начал осматриваться.

- Я же просил разбудить. - Возмутился он – Мы приехали? Мы выбрались из этого «Пандемира»?

- Приехали, Юрик, – пробубнил Вовка. – Дальше придётся идти пешком.

Было лето. Они не боялись замёрзнуть. Они забрали вещи. Посмотрели в последний раз на машину и отправились на поиски выхода из Пандемира.

- Я уже чувствую свободу. – Сказал Юрик. – Чувствуешь? Лесом пахнет. Мы как будто из тюрьмы сбежали.

- Значит, мы близко. Здесь нас никто маски не заставит носить. И ежи нас не убедят делать вакцину.

Юрик усмехнулся хриплым голосом.

Они шли вниз по реке. Пандемия их действительно перестала беспокоить. Вокруг была природа: лес, деревья, чистый воздух и звуки диких животных. Юрик протрезвел от такой обстановки и решил накатить водочки. Любоваться природой на трезвую голову он не захотел, или не умел. Вовка его поддержал. Они сели на берегу реки и решили выпить.

- Эх, скорее бы выбраться из Пандемира. – рассуждал Юрик.

- Да, заживём. – Согласился Вовка.

Вдруг перед ними в реке что-то булькнуло.

- Смотри, рыба! – прошипел Юрик. – Сейчас поймаю.

Только он решил подойти поближе, как вдруг из воды показалась голова старухи. Юрик отпрыгнул в ужасе, увидев незнакомку.

- Ты чего старуха пугаешь? – спросил он.

- А ты чего пугливый такой? – подмигнув, спросила старуха. – Иди ко мне, я тебя обниму.

- Не старуха, ты лучше плыви дальше. – Ответил Юрик – Может, встретишь там старика.

Старуха окунулась в реку. Через мгновение она всплыла и была молода и красива. Юрик даже глаза протёр, чтобы убедиться, что видит перед собой юную красавицу.

- А где старуха? – спросил он.

- Я тебе разве не нравлюсь? – спросила девушка нежным голосом.

- Мне нравишься! – вмешался Вовка. – Ты и до этого мне нравилась. Слушай, а ты случайно не знаешь, как покинуть Пандемир?

- Что это? – спросила девушка.

- Ну, Пандемир, это мир, в котором все боятся пандемии. Маски носят и вакцину заставляют делать. Как выбраться отсюда? Знаешь?

- Знаю.

- Как?

- Чтобы покинуть этот мир, вы должны оставить в нём что-то ценное. Что у вас есть?

- Деньги есть. – Сказал Юрик.

- Ещё цепочка золотая и перстень.

- Сложите их в пакет, и покружитесь три раза в одну сторону, а затем в другую.

Юрик и Вовка сделали так, как она велела.

- Что дальше? – в предвкушении спросил Юрик.

- Теперь раздевайтесь и плывите за мной.

Они за секунду скинули с себя одежду и с энтузиазмом полезли в воду. Девушка плыла быстро, мужики старались не отставать.

- Далеко нам плыть?

- Плывите. – Говорила девушка.

Через двадцать минут, мужики отплыли далеко от того места, где зашли в воду. Они уже изрядно устали. Девушка, в отличие от них плыла вполне бодро и уверенно.

- А там, куда мы плывём, все такие красивые как ты? – спросил Вовка.

Девушка ему ничего не ответила. Она нырнула под воду и больше мужики её не видели. Юрик и Вовка оказались не только посреди реки, они были в замешательстве. Минуту назад прекрасная дева вела их к свободе от Пандемира, а теперь она исчезла.

- Может, надо плыть быстрее? – задумался Юрик.

- Не знаю, у меня уже сил нет. – Сказал Вовка и поплыл к берегу.

Они лежали на берегу и отдыхали от непростого заплыва, который их протрезвил.

- Может мы выбрались? – Предположил Юрик.

- Вроде ничего не изменилось.

- Как проверить?

Вовка пожал плечами.

Они сидели на берегу и смотрели на реку. Их вещи остались выше по течению. Они не торопились за ними возвращаться. Они решил посидеть и поразмыслить над тем, как покинуть Пандемир. За спинами у них раздался хруст травы. Они обернулись и увидели, что из леса вышел лесник.

- Рыбачите? – спросил он.

- Загораем. – Ответил Вовка.

- Отдыхайте. С рыбой тут осторожнее. А то водятся тут хищницы неуловимые.

Вовка и Юрик обернулись и в недоумении на него посмотрели.

- В смысле? – Спросил Юрик.

- Вторую неделю на этой речке внучка с бабкой орудуют. Обе чемпионки по плаванию. Они пьяных рыбаков обворовывают, которые на речке останавливаются. Такие чудеса творят. Мужики у нас глупые оказываются, в такую ерунду готовы поверить. Вы случайно их не видели?

- Нет, мы ищем границу с Пандемиром. Хотим сбежать от масок и вакцины.

- Это хорошо, тогда я с вами.

Остались трое мужиков на берегу думать, как выбраться из Пандемира.

Показать полностью

[моё] Рассказ Пандемия Юмор Длиннопост Текст

aydmus

2 года назад

Как во время пандемии Ванька нарвался на расу Ебанаков⁠⁠

Пандемия продолжалась вот уже два года. Многие люди заболевали, немало погибло. Ванька не верил в существование вируса с самого начала. Ему вроде было сорок лет, но он продолжал наставить, что всё это заговор и никакого вируса не существует.

- Гриппом ведь не болеем. – Говорил он – А то, что люди там умирают – так они всегда умирали. Им просто приписывают этот вирус. Вот и всё.

Когда разработали вакцину, злость у Ваньки только разбушевалась.

- Нас хотят чипировать! – рассуждал он, сидя на кухне – Хотят управлять нами! Хотят сделать из нас рабов!

Лечился Ванька исключительно спиртными напитками. Он считал, что наиболее эффективным лекарством в борьбе с любыми болезнями является водка с перцем. Он часто собирался со своими сторонниками на кухне или во дворе, «лечился» вместе с ними и рассуждал о всемирном заговоре.

- Если этот вирус есть, его точно кто-то придумал. – Рассуждал он – Вот сами подумайте: раньше никто им не болел, а теперь нате, пандемия, мать её. Ещё эти намордники заставляют носить. Ну уж нет. Давайте, лучше выпьем за свободу! Ну, и разумеется за здоровье!

Однажды один из «соратников» Ваньки принёс в их «дискуссионный клуб» новое «лекарство». Неизвестная травяная настойка разошлась быстро. Закусывали прошлогодними засоленными грибочками. «Пациенты» быстро ощутили «терапевтический эффект» препарата и под громкую песню из магнитофона, отплясывали среди гаражей.

Вечером Ванька зашёл в магазин, купил из-под прилавка четыре фанфурика с настойкой боярышника и направился домой. По дороге у него прихватило живот. Грибы, мать их – подумал он и стал оглядываться в поисках укромного места, где он сможет избавиться от тягостного груза. Беседка в детском саду оказалась походящим местом. Было темно, детишки давно разошлись по домам. Ванька спустил штаны, сел на корточки и со страшным грохотом испустил из себя лавину.

Он кряхтел и тужился. Чтобы хоть как-то унять боль, он открыл фанфурик и залпом осушил бутылёк. Ему казалось, будто из него выходят не испорченные грибы, а огромные куски раскалённой лавы. Пока Ванька страдал от извергающегося кишечника, к беседке подошли двое и посветили на него ярким лучом света.

- Мужики, не серчайте, - кряхтел Ванька? – я уберу за собой.

Неизвестные ничего не ответили, они взяли его под руки, без особого труда подняли и потащили. Ванька даже ноги не разогнул, так и остался парить на корточках со спущенными штанами. Его притащили на детскую горку, которая выглядела как космическая ракета. Когда его засунули внутрь, он невероятным образом оказался в просторном салоне космического корабля.

Его окружили неведанные существа и стали с любопытством разглядывать. Они были похожи на человекоподобных ящериц. Он сидел передними на корточках и в ужасе пытался понять, что происходит. Затем он медленно поднялся и надел штаны.

- Где это я? – Тихо спросил Ванька.

- На космическом корабле. – Ответил пришелец.

- Вы меня похитили? Будете на мне опыты проводить?

- Нет, Ванька. Мы забрали тебя, потому что ты избранный. Ты смог понять то, что неведомо простым смертным.

- Я ничего не сделал. – Оправдывался Ванька.

- Сделал. Ты пытался принести людям правду о том, что вирус был придуман. Но придумали его не люди. Его придумали мы - ебанаки, чтобы управлять человечеством при помощи страха. Чтобы поработить землян.

Ванька с удивлением посмотрел на ебанаков.

- Ебанаки? - насторожено спросил Ванька - Вы больше на ящериц похожи.

- Не бойся нас. – Успокаивал его пришелец – Тебе ни что не угрожает. Мы просто хотели просканировать твой разум, чтобы сохранить его образец. Твои интеллектуальные способности удивили нас. Пока люди носят маски и соблюдают дистанцию, ты живёшь спокойной жизнью, с полной уверенностью, что всё это заговор. Скажи, может кто-то из нас связывался с тобой? Может, среди нас есть предатель?

- Я и сам болел. – Ответил Ванька – Я же не умер, и в больницу не попал. Выпил чуть-чуть, подлечился, и на ногах. Значит, ерунда это всё. Нет никакой опасности. Выдумали всё.

Пришельцы общались между собой, кивали головами и разводили руками.

- Скажи Ванька: почему люди не хотят прислушаться к тебе? Ведь ты пытаешься принести им истину.

- Потому что они тупые! – уверенно заявил он – Насмотрятся своих интернетов и рассказывают потом сказки. И я не один так считаю, у нас многие ребята не верят в этот вирус.

- Значит, к тебе всё-таки прислушиваются. Что ж Ванька, мы продолжим наблюдать за тобой. Но ты не вспомнишь про этот разговор. А если вспомнишь, значит у тебя удивительные интеллектуальные способности.

Ванька потерял сознание. Когда он пришёл в себя, голова сильно болела.

- Дяденька, вы живой? – раздался детский голос. – От вас какашками пахнет.

Ванька поднял голову и увидел, что вокруг него стоят несколько детишек и любопытно разглядывают. Он лежал в горке-ракете. Штаны были на нём, но полны «сюрпризов», которые неприятно замёрзли.

- Уйдите, ящерицы поганые. - Прохрипел Ванька на детей.

Воспитатели вызвали скорую помощь и завели детей в детский сад, чтобы они не разглядывали незнакомца в обгаженных штанах. Когда приехали врачи, Ваньку сильно трясло. Похмелье нанесло очередной удар по его организму, который он бережно лечил спиртными напитками.

- Ты ящерица?- сиплым голосом спросил он, глядя на врача.

- Я дракон. – С иронией ответил врач – Почему от тебя воняет, как от свиньи?

- Ты ящерица. – Заключил Ванька. – Вы все ящерицы. ВЫ ебанаки.

- Понятно. – Тяжело вздохнув, сказал врач. – Ты сам подняться сможешь?

- Я поднялся. Уже поднялся. Я там был. Наверху был.

Ванька продолжал лежать и трястись. Врачам ничего не оставалось, как силой поднять его и погрузить в машину скорой помощи. Они с отвращением взяли его под руки и попытались поднять. Но Ванька заорал так, будто ему причинили нестерпимую боль (будто разбился последний фанфурик).

- Я больше не полечу! Не хочу! – кричал он.

Полёт на горке-ракете закончился для Ваньки в отделении наркологии. Его привязали к кровати. Пожилая санитарка протёрла его загаженную область и надела взрослый подгузник. Напоследок она ещё и плюнула ему в лицо со злости. Он всё равно этого не почувствовал, поскольку находился под действием сильного успокоительного.

Через пару дней Ванька сидел возле окна своей палаты и смотрел за окно. Он должен был пролежать в больнице двадцать один день, а затем оплатить штраф: за распитие спиртных напитков в общественном месте. Но это его не беспокоило, он думал про ебанаков, которые рассказали о том, что происходит.

Врачи не воспринимали всерьёз его рассказы о том, что ебанаки похитили его при помощи горки-ракеты. Для них ответ лежал на поверхности – белая горячка. Ванька больше никому не стал об этом рассказывать. Пациенты носили маски, соблюдая противовирусные требования. Он считал, что им просто неведома истина, которой он обладал.

Показать полностью

[моё] Рассказ Авторский рассказ Мистика Юмор Пандемия Длиннопост Текст

postanovich

2 года назад

Редакция сомнтельного харктера

15 лет спустя⁠⁠

2035 год. Случайная встреча на улице.

- О, привет!

- Здравствуйте.

- Как дела, что нового?

- Всё ок. Мы знакомы??

- Конечно! Не узнаешь?

- Честно говоря, нет.

- Ща, подожди, маску надену.

*надевает*

- А так?

- Ооо, Наташка, ты! Привет! Рад тебя видеть. Че без маски ходишь? Маскируешься?

[моё] Будущее Юмор Пандемия Коронавирус Рассказ Предсказание Сочинение Писатели Текст Маска

ieasy

3 года назад

Новый Декамерон, или пир во время короновируса. День 2-й⁠⁠

Всякое односвязное компактное трёхмерное многообразие без края гомеоморфно трёхмерной сфере. Почему-то именно гипотеза старика Пуанкаре приходила в голову Олегу каждый раз, когда он с непреходящим восторгом и трепетом становился свидетелем нового чуда. Сегодня этим чудом была Таина, она часто проносилась мимо него, напоминая кругленькое облачко на двух длинных нитках, из которого рос тоненький стебелёк её талии, и грациозное шевеление этих нитей быстро уносило её вскинутую головку в неведомую даль. Справедливости ради, даль была не такой уж неведомой, Олег был поверхностно знаком с её мужем и даже оказал ему как-то небольшую услугу. А в этот раз был вечер в компании друзей, и Олег с Таиной сидели друг напротив друга, и муж Таины был в командировке, а жена Олега была в Польше по ей одной известным делам. Можно ли назвать поведение его легкомысленным, в этот, и все предыдущие вечера вместе с последующими за ним, это большой вопрос. Слишком внимательно он относился к людям, предметам и явлениям, однажды вовлечённым в его орбиту, а предложение проводить девушку без спутника домой было вполне понятным поступком воспитанного человека.

Искушенный слушатель со сложившейся системой ценностей сейчас с негодованием уйдёт, узнав о том, что через пару часов Олег с Таиной уже рассказывали друг другу истории своих замысловатых жизней, а за несколько минут до этого Таина наконец прекратила часто-часто выкрикивать его имя и убежала куда-то, вернувшись с загадочной улыбкой на лице, мокрой головой и чаем с конфетами на бамбуковом подносе с дырочками… Да, мои дорогие искушенные слушатели, этому моменту предшествовала длинная история жизни Олега, некоторые аспекты которой требуют уточнения.

За пятнадцать лет до описываемых событий Олег спал в конференц-зале завода имени Сахарова. Спал после ночной смены, сидя в первом ряду в желтой майке с цифрами. Вообще-то это была практика после первого курса, и его рабочим местом был балансировочный станок в цехе механообработки, но ушлый староста подписался на ремонт мягкой кровли, с которой было видно, что тракторные движки в меню завода были чем-то вроде прикрытия, а вся территория завода была занята танками. Детство босоногое заканчивалось, молодая художница Лариса, хранящая в конференц-зале свои плакаты и кисточки, уже давно приметила Олега, и, проснувшись, он увидел прямо перед собой насмешливый взгляд. Лариса, яблоко от яблони живописи семидесятых была само очарование интеллектуальной игры в намеки и аллюзии. К этому времени Олег уже успел влюбиться в сокурсницу Алёну с многочисленными вытекающими последствиями, но богемный мир новой подружки закружил его, в ритме своего индивидуального нарциссизма она открывала ему одну за одной простые тайны привязанных к ним органов, одной из которых был выплеск гормонов под рёв взлетающего Ту-134! Лариса была опытной женщиной, и однажды выболтала Олегу то, о чем в силу неопытности еще не подозревала его первая любовь Алёна. Он тоже не знал, что далеко не каждый молодой человек может похвастаться с************************еподходящий момент. Эта странная дружба к осени сошла на нет, конечно же, причиной разрыва была не эта информация, просто Алёна простила Олега, а Лариса, погоревав пару дней поняла, что никакого гуманистического или философского содержания в их союзе не было, пошла на поводу у собственного эстетства и рассказала об этой особенности своего друга первой красавице на курсе Ольге.

"Плохие новости скачут, как блохи, а хорошие и так ясны", как говорил старина БГ, поэтому жизнь Олега после практики несколько изменилась. На первой же сессии он вынужден был сдавать динамику полёта на дому у Сталины Ильиничны, а английский у Фаины Юрьевны. Сталине было пятьдесят, и, пропустив экзамен по неуважительной причине, Олег буквально вымолил у строгого препода разрешение прибыть с хвостовкой в любое удобное для неё время. Благодаря своей худобе он всегда вызывал слезу жалости у своих бабушек, а Сталина Ильинична, взглянув на тощего двоечника, сразу отвела его на кухню. После ужина, на удивление придирчиво прогнав его по билетам, она поставила не дежурную тройку, но полноценные пять баллов, и Олег в благодарность починил в её квартире все болтающиеся розетки и выключатели. Закончив ремонт, Олег засобирался домой, но увидев панику в глазах вышедшей его провожать женщины, понял, какой поступок будет единственно правильным и они, не сговариваясь, направились в сторону спальни. Стелла, как называли её в преподавательской, была неподвластна времени, тонкие плечи и нетронутая учительским синдромом шея могли принадлежать тридцатилетней девахе, и только потухшие глаза, превращающие её в снежную королеву, выдавали присутствие в доме какой-то тёмной истории. Стоит ли сомневаться, что Олег с присущим ему состраданием прошел все этапы освобождения его подруги от тяжкого груза прошлого. Долгие ночи слёз и жарких откровений исподволь делали взгляд женщины всё более тёплым, и однажды она проснулась и поняла, её жизнь далеко не закончена. Конечно же, её привязанность к новому другу была связана не только с его умением найти самые нежные струны её тела, его **********************сто растормошил уснувшие было глубины её **************са, но и, подобно университетской аэродинамической трубе, стал точкой опоры в её новой жизни. Труба делала теорию полёта настоящим полётом, а она, Стелла, с появлением Олега начала опираться на что-то непередаваемо реальное, а любые мечты сразу же становились почти реальностью, потому что с её новой реальностью не могли сравниться никакие прежние мечты. Где-то через пару лет Олег благодаря Стелле получил направление на языковую практику во Франции и по её же просьбе на помойках Парижа все свои летние каникулы разыскивал её непутёвого оболтуса сына, частично промахнувшегося с бизнес планом и вполне осознанно поддавшегося сомнительному обаяние местных клошаров. Когда они вернулись в Москву вдвоём, Стелла Ильинична представила обоим своего нового мужа Эдуарда Марковича, декана кафедры информационных технологий.

С Фаиной всё было проще. Это была совсем еще девчонка, лет на пять постарше Олега, и на первом же зачете она радостно протараторила ему текст на английском –

"A cop sees an old woman carrying two large sacks. One of the sacks has a hole and is leaking 20 dollar bills. The cop asks the woman, “Where did an old lady like you get all of that money?” She replies,

“Well, there’s a golf course behind my house and when golfers need to go to the bathroom, they stick their penis through a hole in my fence and pee into my yard. It became a problem because it kills the flowers.” " The cop asks,

“So what did you do about it?” The old lady says,

“I get my hedge clippers and I wait behind the fence. When a golfer sticks his penis through the fence, I grab ahold of it and shout GIVE ME $20 OR IT COMES CLEAN OFF!”

“That seems fair enough,” the cop says, “so what’s in the other sack?”

The old lady replies with, “Not everyone pays…”

Самое время признаться, что Олег это я и я уже готов вести повествование от первого лица, наплевав на возможные последствия такого каминг-аута. Итак, из всего текста я понял только то, что за всё нужно платить, Фаина посмеялась над моими познаниями и заметила, что мне бы не помешали индивидуальные занятия по английскому. Именно на дополнительных занятиях её полушария в том месте, где они стягиваются в воронку, делающую попу не гомеоморфной трехмерной сфере фигурой, натолкнули меня впервые на понимание гипотезы Пуанкаре. Со временем по этой детали и по форме самой попы я научился безошибочно определять тонкости характера практически любой женщины, независимо от цвета кожи, профессии и даже (о ужас!) её, если можно так выразиться, пола! У Фаины фактура этого нежного цветка была схожа с поверхностью листа мяты нежно терракотового цвета, такие люди уравновешены и жизнерадостны, в отличии от обладателей блестящей воронки цвета розового золота, напоминающей позолоченный мундштук ямаха для трубы. Они напротив, тревожны и мнительны, а если вместо выпуклости пониже спины у них есть вертикальное её продолжение, переходящее непосредственно в ляжки, могут быть чрезмерно эгоистичными. Возможно, по этой причине, худая как любая уважающая себя кошка породы сфинкс Альбина любила меня потроллить, одетая в кратчайшую юбку и без каких-либо трусов она появлялась передо мной на людном тротуаре и, наклонившись, делала вид, что завязывает шнурки на кроссовках. Уже заочно знакомый читателю петушок на длинной палочке тут же блокировал мне любую возможность передвигаться, и я был вынужден стоять, прикрывшись тем, что оказалось у меня в руках.

Показать полностью

[моё] Литература Рассказ Пандемия Длиннопост Текст

Hagarth

3 года назад

Авторские истории

Серия Роман "Эпидемия" Цикл "Пурпурный Рассвет"

Роман "Пурпурный рассвет. Эпидемия" Часть 5. Глава 4⁠⁠

Предыдущий пост Роман "Пурпурный рассвет. Эпидемия" Часть 5. Глава 3

Все посты https://pikabu.ru/@Hagarth/saved/1547654

Глава 4.

6 июля.

15.42 по московскому времени

Кабардинка. База «Рассвет»

«Шестое июля. Четырнадцатый день с начала эпидемии. Долго не писал, не было времени. Слишком много событий произошло за эти дни. В двух словах не рассказать. Облажался по полной. План добраться домой по морю, рухнул еще на этапе подготовки. Яхту жалко, вряд ли такую еще найду. Самое обидное, что разбил судно, фактически, не по своей вине. Да, не досмотрел, но кто мог увидеть дрейфующий в море грузовой контейнер. Хорошо, что большую часть вещей оставил в машине. Ребят чуть не угробил. Совсем забыл, про них еще не писал, как и о том, что было до крушения. По пути из Москвы в Новороссийск проколол колеса, как тогда думал - случайно, потом выяснилось, что это было спланированно. В результате попал в рабство к двум отмороженным маньякам. В плену были еще несколько человек, и парни, и девушки. Узурпаторы накачивали наркотой и возбудителями, устраивали каждый вечер садистские оргии. Были жертвы: одну девушку задушил Тафар во время секса, взбунтовавшегося парня убили в подвале. Почти таким же образом, как и я в рабстве оказались еще двое. Мулат Джавид и Марк, с психическими проблемами. Благодаря им удалось вырваться из заточения. При освобождении, оба маньяка и их сподручный погибли. Джавид и Марк изъявили желание присоединиться ко мне в путешествии до моря, они направлялись на юг, в Турцию. Вместе нашли яхту, решили испытать. Чем это испытание закончилось написал выше. На нашу фантастическую удачу, в море рыбачили члены общины «Рассвет», которые и подобрали нас с контейнера. Сейчас у них на базе, в поселке Кабардинка. Место хорошо укреплено, провели экскурсию, рассказали, показали. База раньше принадлежала спецслужбам и не требовала больших изменений для жизни. Поражает, как быстро они смогли организоваться, наладить быт, охрану. Рыболовное судно видел сам, по рассказу занимаются сельским хозяйством, выращивают овощи, есть коровы, куры, свиньи. Пытаются восстановить ГЭС. В «Рассвете» уже не меньше сотни человек. Меня поселили в комнате с Вадимом и Александром. Первый – угрюмый здоровяк, почти всегда молчит, напоминает наших лесорубов: большой, мускулистый, бородатый, с татуировкой на плече, только бейсболки и клетчатой рубашки не хватает. Второй - словно только что сошел с рекламного билборда. Высокий, худощавый, модельной внешности. Только, в отличии от Вадима, много говорит и вечно всем недоволен. Судя по замашкам, до пандемии в деньгах не нуждался и привык к привилегированному положению в обществе.

Я соскучился по людям. Только сейчас, когда вокруг опять голоса, суета и течет жизнь, начал понимать это. Всё-таки человек – социальное существо, без сородичей быстро приходит в упадническое состояние. Решил взять паузу в путешествии, побыть в общине, прийти в себя. Надеюсь записаться в команду рыболовецкого судна, набраться опыта. И к ребятам прикепел, Марку и Джавиду. Жизнь спасли как никак. Поймал себя на сомнении: стоит ли вообще возвращаться. Не знаю, что меня там ждет. Возможно, только смерть близких и тяжелая депрессия. Возможно, что, добравшись, начну сильно жалеть, о том, что покину «Рассвет» и новых друзей. Это сомнение пугает. Выезжая из Москвы, был уверен на сто процентов, а сейчас уже не сомневаюсь. Надеюсь, что в ближайшее время определюсь, и развею сомнения.

Пол дня сижу в комнате. Прохладный кондиционированный воздух, сытный обед, голова, разгруженная от мыслей, подтолкнули к размышлению. Я ведь даже не задумывался, что могло стать причиной эпидемии. Уже известно, что вирус, но откуда он мог взяться? И как он мог распространиться с такой скоростью, что заразил все человечество за один день? Сломал всю голову. Пришел пока только к одной более-менее логичной мысли, но уж больно она фантастическая. Вирус мог попасть в атмосферу из космоса. Как не знаю, может хвост кометы, или облако газа, я не астроном и это только догадки, но другого объяснения не вижу.»

- Эй, ты че там по клавишам стучишь?

Стив обернулся. В дверях стоял Саша, держа за руку маленькую девочку. Даже простая туристическая одежда: карго брюки и футболка, выглядели на нем, словно на модели на подиуме. Девочка прижималась к руке и опасливо осматривалась по сторонам.

- Да так, записи веду.

- У тебя там мультиков каких-нибудь нет?

- Надо поискать, может на жестких дисках что-то есть.

- Отлично. – Князев подошел ближе и дружески положил руку на плечо. – А то она с другими детьми сидеть не хочет.

- А что у тебя там еще есть? На дисках твоих? – С кровати поднялся Вадим и Стив инстинктивно вжал голову в плечи. Здоровяк, как и его собака, пугали, чувствовалась в нем скрытая мощь и готовность к действию в любую секунду.

- Да так, просто коллекция видео, фоток, статей разных.

- Видно сильно ценных для тебя, если ты все сохранил и таскаешь с собой в защищённом кейсе. – Воеводов потер лицо ладонями и подошел к окну, потянувшись.

- У тебя планшет есть, или телефон? – Стив повернулся к нависшему над ним Саше.

- Есть, сейчас достану.

- Некоторые мультфильмы только на английском, ничего страшного?

- Да пофиг, уж лучше хоть что-то, чем ничего.

Через десять минут Князев вручил девочке мобильник с мультфильмами. Женя устроилась на кровать, подобрав под себя ноги и уткнулась в смартфон.

В семь спустились на ужин, утомленные ожиданием. Звон посуды, людской гомон, запахи еды, все как в старые добрые времена. В столовой, забитой до отказа, встретил Марка и Джавида. Ребята уже сидели за столиком, мулат вел эмоциональный монолог, Сахаров лениво ковырялся в тарелке вилкой. Прайс молча поставил поднос сел рядом. Разговор не вязался, чувствовалась нервозность и обеспокоенность. Если Стив привык к обществу людей, и явно по нему скучал, то друзья ощущали себя дискомфортно. Марк замкнулся, осматриваясь по сторонам взглядом запертого в клетке волка. Джавид пытался отшучиваться, маскируя свое состояние.

После ужина, на выходе их встретил мужчина с зубочисткой во рту, представился Ефремом, по манере вести диалог угадывалось высокое положение в иерархии общины.

- Пойдем, шеф ждет.

Молча проследовали в здание штаба. Интерьер отличался от жилого блока. Тяжелые двери, явно бронированные, решетки на окнах и вооруженная охрана. У кабинета сидели Воеводов и Князев, ожидая аудиенции, волкодав послушно лежал в ногах хозяина.

- О, сосед, тоже на распределение? – Саша, закинув ногу на ногу, вальяжно откинулся на спинку скамьи и наградил надменным взглядом. – А ты что весь изрезанный, с газонокосилкой трахался?

Прайс обернулся к Марку, опасаясь увидеть огонь сумасшедший ярости в глазах друга. Перед внутренним взором до сих пор стояли кадры, как в поставленном на паузу фильме, с какой легкостью и упоением этот тощий парень способен переступить через грань «не убий». Но в глазах Сахарова читалось только презрение.

Ефрем открыл ничем не отличающуюся от других дверь и жестом пригласил войти. В кабинете прохладно, пахнет раскуренным кальяном, навевая ассоциации с восточными странами. За столом из полированного дерева, выпуская струю дыма из рта, сидит мужчина. Невысокий, смуглый как торговец кукурузой на пляже. Он нагнулся, положил мундштук на стол, блеснув лысиной в лучах солнца.

- Проходите, присаживайтесь. – Бас мужчины наполнил помещение, как звук сабвуфера.

Расселись по стульям, Стив выбрал самое нейтральное место – по середине, Марк с Джавидом самые дальние. Князев, демонстрируя свое пренебрежение авторитетами, сел напротив, вальяжно развалившись на стуле. Воеводов осмотрелся, и занял место, с которого полностью видно всю комнату и вход, пес послушно лег рядом с хозяином, так, чтобы можно было наблюдать за присутствующими. Ефрем встал у дверей, скрестив руки на груди, словно охраняя выход.

- Меня зовут Пимон Эксархидис, я здесь за главного. Думаю, вам это уже сказали. – Мужчина опер руки на стол, скрестив пальцы. – С вами я заочно знаком. Эти здания раньше принадлежали ФСБ, так что остался доступ к некоторым базам. И так, начнем. Александр Князев.

- Есть такой.

- Двадцать пять лет. Сын Юрия Князева, известного промышленника и владельца международного холдинга. Университет, отсутствие постоянного места работы, два замятых уголовных дела по статье о распространении наркотиков, лечение в реабилитационной клинике. Интересная у вас биография, молодой человек, насыщенная. – Пимон посмотрел на сидящего напротив и оскалился, улыбкой это выражение лица никак не назовешь.

- Стремился познать все грани бытия. – Князев ухмыльнулся в ответ, не в первой он общался с властными людьми и тушеваться не привык. – А у вас тут что, конкурсный отбор в команду светлого будущего?

- Проверяем всех, чтобы знать, от кого что ожидать. Сразу скажу: гонор можешь поумерить. Твой статус и власть денег умерли вместе с человечеством. Не важно, голубых кровей или из низов общества, теперь мы все равны, и работать придется так же, как и всем.

- Со «все равны», ты прямо загнул. Сам в кабинете сидишь, команды раздаешь, начальник. Так что не все отголоски былого скончались. Я вот и сейчас на тебе ментовские погоны вижу.

- Короче, – Эксархидис резко опустил ладони на стол. – Ты приписан к команде сельхозников. Поработаешь в поле, или за скотиной поухаживаешь, спесь слетит.

- А если я не хочу?

В кабинете повисла напряженная пауза. Стив осмотрел присутствующих. Все ждали реакции начальника. Каждый понимал, что его дальнейшие слова покажут стержень, на котором держится община.

- В таком случае тебя здесь никто не держит, выход знаешь где. – Пимон натужно улыбнулся. – Если все же решишь спустится со своего Олимпа, то возвращайся в комнату, завтра утром отправишься на рабочее место. Друга уже кремировал?

- Да. - Князев моментально поник.

- Пришлось запускать печь в крематории. Теперь хоть знаем, что работает. Так следующий, Джавид Кочарян.

- Ага. – Растерянным голос сказал Джавид.

- Двадцать два года. Жил один, работал с шестнадцати лет. Послужной список богатый: грузчик, ночной сторож, кладовщик, оператор погрузчика, и так далее. Смотрю, физического труда не боишьcя?

- Выживать надо было. Образования нет, родителей тоже. Все ручками-ручками.

- При этом - абсолютно чист, ни одного привода. Ни разу не привлекался.

- Как ангел! Не люблю привлекать внимание.

- Похвально. В бригаду АХО на базе пойдешь? – Эксархидис постучал пальцами по лакированной поверхности.

- Да не вопрос, главное - кормите нормально.

- Отлично. Так, следующий. Марк Сахаров. – Пимон поднял взгляд на сидящего в дальнем конце кабинете. Никакой реакции. Марк сидел, опустив глаза в пол и безучастно рассматривал узоры ламината.

- Двадцать три года, сын выдающегося кардиохирурга Сергея Сахарова. Двойное убийство, совершенное в состоянии аффекта, три года лечения в психиатрической клинике.

Вадим с Сашей одновременно повернулись к безразлично сидящему в углу Марку. Худой, заросший парень с изрезанными руками и отрешенным взглядом никак не выглядел хладнокровным убийцей. Эксархидис поймал их взгляд, и поспешил разрядить напрягшуюся обстановку.

- Должен уточнить, что это был самосуд. Отомстил за сестру-близнеца. Я бы поступил так же. Сейчас как себя чувствуешь?

- Да нормально он себя чувствует, таблетки главное пить. Все с ним хорошо. – Ответил за молчащего друга Джавид.

- Я у него спрашиваю, а не у тебя. Марк?

Сахаров медленно поднял взгляд, безучастно, словно на стены, посмотрел на всех сидящих. Повернулся на монотонный стук пальцев Пимона по столу.

- Если вы боитесь, что я начну бросаться на людей, то напрасно. Но я бы предпочел минимизировать контакты с другими. И, вообще, задумываюсь, о том, стоит ли мне здесь находиться.

- Понял. Тебе следует пройти к врачу. После осмотра определимся. Итак, дальше, Стив Прайс.

- Я здесь.

- В России полтора года, командировка по обмену кадров. Высшее образование по сетевой безопасности, несколько международных сертификатов по программированию, знаешь четыре языка. Впечатляет.

Стив чуть улыбнулся и опустил взгляд. С детства стеснялся, когда его хвалили, и даже сейчас, после смерти человечества, не мог избавиться от этого.

- Вы с какой целью в море были? Хотели домой вернуться?

- Да. Делали пробный выход в море, и напоролись на плавающий контейнер.

- Сейчас их много в море, как и дрейфующих кораблей. Так что плавание превратилось в еще более сложную задачу, тем более для неопытного морехода. В «Рассвете» остаться не хотите? Хотя бы на время, подучить наших специалистов. С программистами сейчас туго, не очень приспособленный к выживанию народ.

- А в команду рыболовецкого судна можно записаться?

- Хочешь опыта набраться? Я поговорю с капитаном, придумаем что-нибудь. Но более полезен будешь здесь на базе. Скорее всего будешь пару раз с ними в море выходить, остальное время – здесь. Так устроит?

- Думаю да. – Стив потер руками колени.

- Итак, попрошу всех вернутся в комнаты.

Прайс встал первым. Князев, с довольной ухмылкой, поднял мундштук со стола и затянулся кальянным дымом, и, опередив американца, вышел из кабинета. Джавид с Марком нехотя поднялись и направились к выходу, оборачиваясь на Вадима.

- Воеводов, вас попрошу остаться.

Дверь захлопнулась. Эксархидис встал, медленным шагом подошел к окну, скрестив руки на груди.

- Вадим, я был очень удивлен, когда увидел ваше личное дело.

- Что же вас так удивило?

- Первое, гриф секретности. Не ожидал. Дальше – интереснее. Двадцать вторая бригада спецназа ГРУ, разведчик-диверсант, Чечня, Сирия, Южная Осетия и еще более двадцать заграничных командировок, которые даже для нас засекречены. Последние несколько лет живешь с матерью, работаешь матросом-спасателем и не высовываешься. Сразу возникает два вопроса: почему ушел из спецслужб, и почему засел в глуши?

- Это так важно? – Вадим откинулся на спинку стула и заложил руки за голову.

- Так, любопытство.

- Удовлетворяй его с молодежью.

- А ты немногословен. – Пимон вернулся за стол и открыл толстую папку с фотографией Вадима на обложке.

- Болтун – находка для шпиона.

- Кандидат в мастера спорта по армейскому рукопашному бою, эксперт по тактической стрельбе и стратегическому планированию. Орден за отвагу, за заслуги перед отечеством третьей степени. Был приставлен к званию Героя России после последней операции, но отказался и покинул ряды Вооруженных сил. У тебя была такая карьера, что случилось?

- Какая разница? Уже нет ни России, ни Вооруженных сил.

- Хочу понять твою мотивацию: редко кто, отдав столько службе, соскакивает, отказавшись от всех привилегий.

- Ну вот такой я необычный, что поделаешь.

- В общину зачем приехал?

- Так уже лучше, сразу в лоб. Врач нужен, ранен в ногу, и осмотреться хотел, может останусь. – Воевод набрал воды из графина и сделал несколько глотков.

- Сам обработать не смог? Сомневаюсь. Где заработал?

- Трое урок в гости наведались. Больно им девчонка приглянулась. Пришлось объяснить им по-человечески, что девушка не хочет.

- Завалил?

- Завалил.

- Откуда они были? Только трое? Логово нашел? – Эксархидис чуть прищурился, словно старался рассмотреть картины произошедшего в памяти Вадима.

- Хрен их знает, откуда, с колонии какой-то, бесед с ними не вел. Только трое, в Геленджике дом облюбовали, недалеко от моего.

- Ясно. Сейчас можешь пойти к врачу. Вообще, нам бы твои навыки пригодились. Ребята есть обстрелянные, но по большей части в стычках с ОПГ и антитеррор. У тебя более подходящая специализация. Поднатаскал бы бойцов.

- А вы что, воюете?

- Не без этого. Потом введу в курс дела. Людоед твоей проблем не доставит?

- Султан его зовут, туркменский волкодав, посмышленее многих будет.

- Ладно можешь идти. Завтра утром на планерке все расскажу. Осваивайтесь.

Вадим поднялся и зашагал к выходу.

- Секунду, чуть не забыл. Ночь в патруль разбудят, мужчин не так много, ставим всех по расписанию, чтобы смены короче сделать. Ничего необычного, вышка, караул, все как в армии.

- Понял. – Бросил через плечо Воеводов и вышел из кабинета.

***

Стив опустился в кресло, открыл ноутбук и только собрался запустить базу, как в комнату зашел Князев.

- Американец, а ты оказывается башковитый. Только кому теперь твои знания нужны?

- Может, никому. – Закрыл лэптоп, не хотелось мелькать своими трудами, хотя вряд ли бы этот напыщенный оценил их важность.

- Вот и я о том же. Придется тебе, как и всем, или в земле копаться и говно коровье выносить, или мотаться по складам, в поисках полезностей.

- Я работы руками не чураюсь.

- Посмотрим, посмотрим, все вы такие, пока в дерьмо по уши не залезете.

- А тебе то откуда знать? – Раздался от двери голос Вадима. – Отстань от парня, пусть своим делом занимается.

Увидев вошедшего, Саша поутих, сел на кровать и залип в потолок. В комнате воцарилась тишина, только кондиционер мерно гудел под потолком и тяжело дышал пес.

Работать дальше не было желания. Комната угнетала. Стив чувствовал себя, как в клетке. Закинув на плечо рюкзак вышел в коридор, в надежде встретить друзей. В жилом блоке тихо. Народ отдыхал после трудового дня. Шумела вода в душевых, в комнатах негромко разговаривали. Вышел на улицу. Солнце уже село, с море дул бриз, наполняя воздух запахом соленой воды и прохладой. Асфальт под ногами дышал теплом, накопленным за день. В беседке между зданиями оживленно. Разглядел активно жестикулирующего Джавида в компании незнакомых людей.

- …В воду навернулся. Вообще не понял, что за фигня случилась. Смотрю - яхта тонет. Американец Марку помог в воду прыгнуть. О, вот кстати и он!

Прайс зашел в беседку и сидящее повернулись в его сторону. Неловко улыбнулся и как можно быстрее сел на лавочку, подальше от центра внимания. Помимо Кочаряна, в беседке сидели две девушки, одна постарше, в бейсболке, с хвостом каштановых волос, вторая – совсем молодая, с черными как смоль волосами, сидела в обнимку со смуглым невысоким парнем. Его переносица распухла, превратив и без того восточные глаза в две щели.

- Так вот, - продолжил монолог Джавид. – В воде мы уже заметили, что напоролись на контейнер. Кто же знал, что эта хреновина может в море плавать. Если бы не рыбаки из общины, фиг знает, где бы мы сейчас были. Блин! Вспомнил!

- Что такое? – Спросил Стив, увидев на лице друга явное беспокойство.

- Машины наши со всем барахлом. Мы же их в яхт-клубе бросили.

- Не переживай, я с Ефремом говорил. Пообещали завтра отвезти нас, забрать. Ничего с ними не будет.

- Фух, успокоил. Кстати, знакомься. Это Тимур и Лера, они вместе, так что клинья не подбивай, меня уже осадили. Это Юля, она с Вадимом приехала, к ней лучше вообще не подкатывать, ты же видел этого громилу.

- Мы с ним не вместе, просто друзья. – Поспешила уточнить девушка.

- Стив Прайс, рад знакомству.

- Приятно. Ты действительно американец? Неплохо на русском говоришь.

- Да, самый что ни на есть, родом из Техаса. В университете интересовался языками, учил русский, пара однокашников были из России, практиковал. А где Марк?

- В медпункте. – Ответил Джавид, присев на лавку. Ребра осмотрят, и голову, как этот Эксар… Эскарх… короче Пимон сказал.

- Вы у него были? – Вступил в разговор Тимур, подавшись вперед.

- Ага, впятером. Мы трое и Вадим с Князевым.

- А этот утырок, что там делал? – Услышав фамилию Саши, Лера привстала.

- А он тут популярен. Чем тебе успел наслоить? Подкатывал? – Поинтересовался Джавид.

- Он мне нос сломал, а она ему за это по яйцам прописала. – Ответил за девушку молчавший до этого Тимур.

- А что не поделили то? – Не унимался Кочарян.

- Долгая история. – Тимур помассировал переносицу, говорил он гундосо, словно страдал от насморка.

- Так у нас времени теперь хоть отбавляй. Давай трави, хоть как-то развлечемся.

- Короче, на базу приехали двое, рассказали про сектантов в Краснодаре. Людей в плену держали, жертвы приносили, крышу сорвало на фоне конца света. Пимон отправил группу на устранение, я и еще восемь человек.

- Извини что перебиваю, а ты каким боком? На бойца не сильно похож. - Джавид в своем репертуаре, тактичностью не блистал.

- Он только из армии, там начало «Пурпурного» застал. – Огрызнулась Лера.

- Сорян, зря наехал. Продолжай.

- Мы сначала разведали обстановку, с темнотой пошли на штурм. И напоролись на Князева. Он на крыше здания сидел, со стволом и тоже в бой ломанулся. Пересеклись. Наши его повязали, не знали кто он и что хочет. Меня сторожить оставили. Ну он меня и уработал, вырвался и ломанулся к сектантам. Там девочку, которая с ним, Женя вроде, в плену держали. Друга его, Эмиля, на кресте распяли. Опоздали, он к тому, как психов перебили, уже мертв был.

- Хрена себе… - Протянул Джавид.

Стив сидел молча, переваривая информацию. Болтливый и наглый Князев предстал перед ним совсем в другом свете. Он думал, что этот высокомерный тип – апофеоз эгоизма и цинизма, но оказалось, что это лишь маска, за которой скрывался человек, готовый пожертвовать собой ради ребенка и друга.

***

- Здесь болит?

Холодные пальцы врача прикоснулись к ребрам, надавили. Марк почувствовал легкий укол боли, не сильный, даже не поморщился.

- Смотря с чем сравнивать.

- По десятибалльной шкале.

- На двоечку.

- Ясно. Ребра целые. Ушиб, но переломов и трещин нет. Наложим тугую повязку, для фиксации. Походите с ней некоторое время, и все будет нормально. Старайтесь вдыхать не полностью, чтобы минимизировать боль. Теперь, о вашем психическом состоянии. Принимаете лекарства?

- Да. – Марк натянул футболку и сделал неглубокий вдох.

- Можно поинтересоваться, что за препарат?

- Я не знаю. У меня только блистеры без названия.

- Дадите мне пару таблеток на проверку? Хорошо помогает?

- Ну, раз я не хочу перегрызть вам горло, значит хорошо.

- Все настолько плохо? – Врач с опаской посмотрел на сидящего на кушетке пациента.

- Как бы вам описать? Представляете себе злющую собаку, готовую рвать и метать все что движется? Так вот, лекарство – сытная еда. Собака наелась, и лежит. Ярость в ней не угасла, но она слишком сыта, чтобы кидаться. Вот что-то типа этого.

- Примерно понял. А так вообще, какие эмоции испытываете?

- Сейчас почти никаких, иногда раздражение. Недавно даже весело стало.

- Приступов агрессии не было?

Марк прокрутил в голове события в доме Тафара, но говорить о них не стал, мало ли как могу воспринять произошедшее.

- Вроде нет, держу себя в руках.

- Хорошо. Я передам руководству результаты осмотра. Можете идти.

***

- Я не видела, что там было, в комнате сидела с ружьем, когда спустилась, только кровь на полу и у него ранение в ногу. – Услышал Марк слова девушки в кепке, когда подошел к беседке. Джавид со Стивом и еще один парень с девушкой в обнимку, внимательно слушали говорившую и не заметили его. – Я не знаю, как он с тремя сразу справился. Вы бы видели его лицо, сразу как не живое стало: холодный, отстраненный, расчетливый. Потом еще раз такое видела, когда на нас львы напали.

- Кто? Львы? – Джавид привстал с лавки, не поверив своим ушам и заметил Марка. – О, бро, ты уже пришел. Заходи, мы тут историями делимся. Юля про Вадима рассказывает. Народ знакомьтесь. Это Марк.

Сидящие по очереди представились. Сахаров прошел в дальний угол беседки и опустился на скамью, осматривая лица. Парень со сломанным носом, молодая девушка, обнимающая его за плечи и еще одна, в кепке, как раз продолжившая свою историю.

- Да, львы, точнее львицы. В городе свет вырубили, и они смогли вырваться из вольеров в Сафари-парке. От голода совсем с ума сошли. Мы выехали прогуляться по набережной, от четырех стен уже крыша ехала. Там они на нас и набросились, хорошо рядом кафе было. Отстрелялись. Я думала, что все, конец. До сих пор в себя не пришла, ночами снится как меня сжирают.

- Дерутся мишки! Я бы на твоем месте в штаны наложил! Офигеть. Рассказал бы кто-нибудь об этом месяц назад, я медаль за самую тупую брехню в мире вручил бы. – Джавид от перевозбуждения встал и начал ходить из стороны в сторону. – А Вадим, вообще, темная лошадка. Его Пимон одного в кабинете оставил, и говорил с глазу на глаз.

- Он бывший военный. Из разговоров поняла, что был на войне, но никогда не говорит где и когда. Очень скрытный. Разбирается в оружии и военных делах очень хорошо. Стрелять меня учил. К нам трое зэков зашли, выследили нас. Так Вадим заранее знал, что они вернутся. Подготовился. И завалил троих. Его как раз тогда в ногу ранили. Но он даже без оружия был, меня с винтовкой в комнате оставил,

- Ясен пень, разбирается. Рембо русского разлива, блин. Из-за чего ты сама то сюда уехала? Почему разбежались? – Джавид озвучил вопрос, который мучал всех.

- Мы искали хозяйство, ну курей там, корову. Наткнулись на работников из общины, так и узнали про «Рассвет». Я уговаривала Вадима поехать посмотреть, но он ни в какую. В людей вообще не верит, очень осторожный и недоверчивый. Я переживала, что из парка другие хищники выберутся. Там их много осталось: тигры, медведи, волки, леопарды, пумы. Рассказала ему, что боюсь, что лучше примкнуть к общине, с людьми безопаснее, тем более он ранен уже был. Так он поехал в парк и перебил всех. Хладнокровно, как забойщик на скотобойне. Меня это напугало. Увидела его с другой стороны. Как можно так хладнокровно убить животных? Мне показалось, что у него полностью отсутствует эмпатия. Поругались. И решила ехать сама. Кое как с управлением справилась, водить почти не умею, на второй передаче всю дорогу катила со скоростью сорок километров в час. Боялась, что что-нибудь сломается, но доехала. А он следом за мной приехал, через полчаса где-то. Но сейчас не общаемся.

- Зря ты испугалась. – Вступил в разговор Стив, молчавший до этого. – Он правильно поступил. Вот подумай: там животные, выросшие в неволе, привыкшие к тому, что их кормят и ухаживают за ними. И вот кормление прекращается, ведь все люди умерли. Они были обречены на страшную смерть от голода. Ну или как львы, выбрались из вольеров и отправились на добычу пропитания. То, что он сделал, это акт милосердия, эвтаназия.

- Не знаю. – Юля опустила взгляд в пол. – Все равно жутко.

- Тимур, вы же получается из нас первые сюда приехали? Как тебе здесь вообще? – Решил сменить напряженную тему Джавид.

- Да вроде нормально. Кормят хорошо. Меня к команде «рейдеров» приписали. Ездим по складам, магазинам, таскаем всё, что может быть полезным. Ларису выходили, завтра уже выпустят из медблока, острый пиелонефрит был. Вера под присмотром, с другими детьми занимается. Лера как раз в команде педагогов, она до «Пурпурного» вожатой в лагере была. Вроде все нормально, если бы не стычки ночные.

- Стычки? – Переспросил Стив.

- Ага. Вы еще не слышали? Рядом какая-то банда есть, не знаю, кто они и откуда. Но регулярно на базу нападают. Я как-то ночью в патруле застал перестрелку, их на подъезде перехватили. Утром притянули расстрелянные машины. Люди после эпидемии совсем помешались. Все говно из них полезло. Здесь, в «Рассвете», работают, стараются что-то воссоздать, выращивать. А этим только бы грабить, самим работать не охота.

- Чем дальше в лес, тем грибы веселее. Они там случайно не на постапокалиптических машинах ездят в кожаной броне с черепами? – Джавид закинул руки за голову и продолжал расхаживать по беседке.

- Нет, самые простые машины. Ну завтра сами услышите на утреннем построении.

- Тут еще и утренние построения? Велкам ту зе армия, мать вашу. Ладно, потопал я спать, мне впечатлений на сегодня хватит. Рубит уже. Марк, ты как, пойдешь? – Кочарян зевнул.

- Ага, ребра до сих пор ноют и не спали почти. – Сахаров поднялся и направился вслед за другом.

- Я тоже пойду. Действительно глаза слипаются. – Стив встал, потянулся и махнув оставшимся догнал друзей.

В жилом блоке разбрелись по комнатам. Князева и Воеводова не было. Не включая свет, Стив опустился на стул перед ноутбуком и откинул голову назад. День выдался слишком насыщенным и мозг не справлялся с объемом полученной информации. Надо заканчивать базу, но нет никакого желания садиться за компьютер. Да и не пойдет работа, слишком рассеян и не сосредоточен. Вспомнил истории Тимура и Юли. Каждый, кто прибыл в «Рассвет» успел хлебнуть после начала эпидемии по полной. И собственные злоключения уже не казались из ряда вон выходящими. Вера в то, что сможет добраться до дома таяла с каждой минутой. Почти полностью отбросил вариант морского перехода. Оставался путь по суше, но пока доберётся до Берингова пролива – начнется зима, а климат в тех местах - суровый. Да и кто вообще знает, как там обстоят дела с транспортом и дорогами. Та еще затея. С другой стороны, община «Рассвет». Люди, питание, защита и новые друзья. Уезжать в неизвестность никак не хотелось. Спасательных служб больше нет, и если что-то случится в дороге, то он просто сгинет в глухомани, никто даже не узнает.

От раздумий разболелась голова. Стянув обувь и футболку, улегся на прохладное постельное белье. Потолок в комнате ровный и белый, глазу не за что зацепиться. Усталость быстро дала о себе знать, затягиваю в пучину вязкого и беспокойного сна, в котором опять переживал крушение яхты.

****

Кто-то теребил за плечо. Продрал слипшиеся глаза, выбираясь из остатков сна, до конца не понимая, будят его в реальности или нет. Над ним навис Воеводов.

- Стив, вставай.

- Что? Что случилось?

- Ничего. Ночной караул, тебя не предупредили?

- Да говорили, забыл совсем.

- Ясно, вставай, кофту накинь, там ветер.

Прайс поднялся с постели, на автомате добрался до шкафа, вспомнил, что вещи еще в джипе на парковке яхт-клуба. Тяжело вздохнул, мерзнуть точно не хотелось. Князев сопел во сне, на стуле рядом с кроватью висела его кофта, сначала чуть не поддался искушению одолжить, но в последний момент передумал. Еще раз посмотрел на Сашу и увидел необычный горб под одеялом, словно спящий обнимал подушку. Подошел ближе присмотрелся и увидел Женю, маленькую девочку, которая везде ходила за Князевым, как хвост. Она спала, свернувшись клубком и прижимая к груди черную сумку из кожзама. Эта картина пробрала почти до слез. Он не знал, кем приходились они друг другу, какая история их связывала, но знал, что Саша готов умереть за этого ребенка. А сейчас она спит у него под боком. Не удержался, сделал фото на телефон, как напоминание для себя, что осталась еще человечность в этом мире и вышел из комнаты.

Продолжение в комментах

Показать полностью

[моё] Самиздат Роман Постапокалипсис Фантастика Эпидемия Пандемия Вирус Длиннопост Текст Рассказ

Посты не найдены

1 2 3 4