Ответ на пост «Равенство. Нападки справа, критика слева»
Маркс и Энгельс — говорили: равенство есть пустая фраза, если под равенством не понимать уничтожения классов. Классы мы хотим уничтожить, в этом отношении мы стоим за равенство.
На мой взгляд, именно эта фраза описывает суть всей статьи. Не должно быть тех, кто имеет, за счёт поста, сословия или богатства, настолько большое влияние на общество, что его личные желания могут игнорировать потребности всего общества. И тут не согласиться с Марксом и Энгельсом действительно сложно. И если отходить от сути, говорящей о необходимости устранения лишь качественных отличий меду положением различных членов общества, а пытаться уравнять их ещё и количественно, то это неизбежно создаст противоречия в обществе.
СССР, к сожалению, создал внутри себя новый класс номенклатурной элиты, которая подчинила себе и экономику, и исполнение законов.
Причём, насколько я вижу, это стало возможным именно из-за расплывчатых формулировок, определяющих правила формирования собственности, когда формально общественное фактически перешло под управление небольшой группы, не допускающей попадания к себе чужих. Как замечали многие, главная сложность развития карьеры заключалась в том, что у директора магазина есть свой сын, а у генерала свой.
Равенство. Нападки справа, критика слева
Идея равенства, несмотря на свою многовековую историю, является, пожалуй, самым беззащитным, самым шельмуемым, самым атакуемым со всех сторон принципом построения общественных отношений. И пусть нигде и никогда этот принцип не был реализован практически, его непримиримая критика в классово разделенном обществе существовала всегда. Критика – сказано очень мягко и очень условно, поскольку в своих крайних проявлениях эта «критика» воплощалась в плахах, в кострах инквизиции, в тюремных камерах и бараках концлагерей. Разбор персонального дела на партсобрании за «левый уклон» или несогласие с «Генеральной линией» также мог закончиться для вольнодумца более чем печально - отнюдь не только «постановкой на вид» или выговором «с занесением».
Наличие столь агрессивной «критики» дает повод усомниться в добросовестности намерений «ученых», «философов», «идеологов» и прочих «обществоведов» в желании служить истине. Предлагаемая ими «аргументация» свидетельствует больше о наличии своего частного «интереса» в наукообразном обосновании тех или иных форм неравенства в угоду господствующим классам, мало чем отличаясь в этом от источаемой придворными мудрецами угодливой хвалы достоинствам своего сюзерена.
Некогда модный «философ» Н. А. Бердяев прямо заявлял: «Свобода есть право на неравенство», исходя из бесспорного на его ретроградский взгляд положения, что каждый индивидуум в обществе действует на свой страх и риск, преследуя свой эгоистичный интерес. «Философ»-идеалист оставляет без внимания тот непреложный факт, что люди соединяют свои усилия в процессе производства, координируют свою деятельность ко всеобщей выгоде, что исключает всякое произвольное понимание «свободы», иначе, нежели как осознанную необходимость. Более того, именно равенство людей обеспечивает им свободу максимально полного раскрытия всех своих талантов и способностей на благо всего общества, следовательно, и к своему тоже. Это даже можно назвать «эгоизмом» разумного человека, понимающего, что его труд, отданный в одной форме, возвращается к нему в виде множества материальных и культурных благ в другой форме.
Из этических соображений недопустимо не только рассматривать, но даже и приводить доводы в пользу неравенства по расовым, национальным, гендерным, конфессиональным и тому подобным признакам. Изучение подобного рода социальных прожектов - дело более подходящее для психиатров и прокуратуры. Отвергнем и притязания всяких добуржуазных «их благородиев» и «превосходительств» на неравенство, на врожденную привилегированность своего положения и социального статуса. Вряд ли можно признать убедительным и соображения насчет наследования материального богатства, де, папочка олигарх «заработал» - сынок имеет «право» на паразитизм и праздность.
У классиков марксизма-ленинизма есть немало критических высказываний по отношению к буржуазному пониманию равенства, как «равных возможностей», равноправия при сохранении «священного и неприкосновенного права частной собственности». Необязательно предаваться глубокомысленным теоретическим изыскам, чтобы согласиться с тем, что не может быть никакого равенства между шахтером и владельцем шахты, между собственником, капиталистом и наемным работником, между финансовым воротилой и сельской учительницей, несмотря на все пышные декларации либеральных «прав» и «свобод».
Так что, отбросив явно ложные, исторически отжившие, «консервативные», либеральные, правые и ультраправые нападки на равенство, ограничимся противопоставлением, условно говоря, «левых» марксистско-ленинских позиций с «правым» оппортунизмом номенклатурных «идеологов» советской модели общественного устройства.
Как известно, принципом социализма, как низшей фазы коммунизма является равенство в труде и равенство в плате. Справедливо ли это? Обратимся к Ленину:
«Учет и контроль — вот главное, что требуется для «налажения», для правильного функционирования первой фазы коммунистического общества. Все граждане превращаются здесь в служащих по найму у государства, каковым являются вооруженные рабочие. Все граждане становятся служащими и рабочими одного всенародного, государственного «синдиката». Все дело в том, чтобы они работали поровну, правильно соблюдая меру работы, и получали поровну. Учет этого, контроль за этим упрощен капитализмом до чрезвычайности, до необыкновенно простых, всякому грамотному человеку доступных операций наблюдения и записи, знания четырех действий арифметики и выдачи соответственных расписок.
Когда большинство народа начнет производить самостоятельно и повсеместно такой учет, такой контроль за капиталистами (превращенными теперь в служащих) и за господами интеллигентиками, сохранившими капиталистические замашки, тогда этот контроль станет действительно универсальным, всеобщим, всенародным, тогда от него нельзя будет никак уклониться, «некуда будет деться».
Все общество будет одной конторой и одной фабрикой с равенством труда и равенством платы.
Но эта «фабричная» дисциплина, которую победивший капиталистов, свергнувший эксплуататоров пролетариат распространит на все общество, никоим образом не является ни идеалом нашим, ни нашей конечной целью, а только ступенькой, необходимой для
радикальной чистки общества от гнусности и мерзостей капиталистической эксплуатации и для дальнейшего движения вперед».
Итак, несмотря на принципиальную необходимость грубого, «фабричного» равенства в первой фазе коммунизма – социализме, В. И. Ленин далек от идеализации такого положения дел. Потому что как физические возможности и потребности людей разные и механическое уравнивание с одной стороны будет препятствовать полному раскрытию созидательного потенциала работников, а с другой стороны в неравной степени удовлетворять их потребности. Об этом писал и Маркс:
«…один рабочий женат, другой нет, у одного больше детей, у другого меньше, и так далее. При равном труде и, следовательно, при равном участии в общественном потребительном фонде один получит на самом деле больше, чем другой, окажется богаче другого и тому подобное. Чтобы избежать всего этого, право, вместо того чтобы быть равным, должно бы быть неравным.
Но эти недостатки неизбежны в первой фазе коммунистического общества, в том его виде, как оно выходит после долгих мук родов из капиталистического общества».
Таким образом, и Маркс, и Ленин видели устранение этих недостатков путем исторического дрейфа от принципа «равенство в труде – равенство в плате» к утверждению в обществе коммунистического принципа «от каждого по способностям, каждому по потребностям». В этом вся суть критики социалистического равенства «слева», как равенства формального, недостаточного и только потому несправедливого.
Намного более замысловаты нападки на равенство «справа», со стороны номенклатурных догматиков, обильно цитировавших основоположников, извращая даже самые простые и очевидные их мысли. Вот как наукообразно и убедительно может выглядеть правооппортунистическая демагогия:
«При социализме труд не только определяет место, положение трудящегося в производстве, в обществе, но и его долю, его «индивидуальный трудовой пай» при распределении предметов потребления. Распределение по труду - экономический закон социализма.
Распределение по труду предполагает строжайший контроль со стороны общества, государства за мерой труда и мерой потребления. Без этого нельзя обеспечить равную оплату за равный труд. Осуществляя контроль за мерой труда и мерой потребления, общество ставит количество продуктов, получаемых каждым работником, в прямую зависимость от его участия в общественном производстве, от уровня производительности его труда. Оплата в зависимости от количества и качества труда создает материальную заинтересованность каждого труженика в том, чтобы более полно и эффективно использовать рабочее время, оборудование, не допускать простоев и прогулов, повышать свою квалификацию, осуществлять рационализацию производственного процесса и т. д. Тем самым распределение по труду оказывает большое воздействие на развитие социалистического производства».
И далее, ещё откровеннее:
«Распределение по труду предполагает решительную борьбу с уравниловкой в оплате труда. При уравнительном распределении не проводится разли¬чий между квалифицированным и неквалифицированным трудом, между добросовестным работником и лодырем. И тот и другой при оплате труда получают одинаково, поровну, что выгодно только лодырям. Все это подры¬вает личную материальную заинтересованность каждого работника в том, чтобы лучше работать, постоянно по¬вышать свою квалификацию, производительность своего труда. Уравниловка в оплате труда ничего общего не имеет с социалистическим принципом распределения, противоречит потребностям развития социалистического производства».
Этот текст характерен для советских учебников «политэкономии социализма», в которых хитроумно сочетались отдельные лексические обороты из трудов основоположников марксизма-ленинизма - «мера труда», «индивидуальный трудовой пай», «равная оплата», «равный труд» и т. п. с их вульгарно извращенным содержанием.
Вот, к примеру, невинный предлог «за», вставленный между словами «оплата» и «труд», полностью меняет смысл ленинского определения социалистических отношений - «равенство в труде и равенство в плате». Этот предлог вводит чисто капиталистическое отношение трудового найма – заработную плату, с той разницей, что в отличие от подверженной рыночным колебаниям цены рабочей силы, её размер устанавливается достаточно произвольно велением соответствующих инстанций, по своему разумению «оценивающих» труд с «точностью» до копеек. Нелепость этих копеек, еще в «застойные» времена, вызывала у меня смутное сомнение в объективности такого известного «закона социализма» как «оплата по труду», поскольку технократическому рассудку автора было очевидно несоответствие заявленной погрешности «измерения» сложному и многогранному процессу созидательного труда человека. Ведь еще в XIX веке Маркс доказал, что труд не имеет и не может иметь стоимости, следовательно, невозможны и утопичны были любые попытки найти его «социалистический» денежный эквивалент.
Забавен «аргумент» про «лодырей», которым выгодна «уравниловка». Обогащение политэкономического словаря словечками такого рода, вроде бы как «из народа» показывает чудовищную отдаленность авторов таких «теорий» от реальной жизни. Предположим, «лодырь» и добросовестный труженик получают одинаково. Кого здесь следует «стимулировать»? Добросовестный работник лучше работать не станет, он и так работает как надо. Следовательно, следует стимулировать «лодыря», чтобы он взялся за работу? Если «лодырь» получит больше и даже если он действительно станет лучше работать (что сомнительно), как отнесется к подобной несправедливости добросовестный работник? Если же он получит меньше, то как можно предположить, что он вдруг воспылает рвением к работе?
Кстати, при капитализме никому и в голову не придет вдаваться во всякие мотивационные тонкости и ублажать трудящегося оплатой сверх рыночной стоимости его рабочей силы. За порогом стоит масса безработных и на любой каприз работника у нанимателя есть очень убедительный аргумент – не нравится? – Свободен.
Если на производстве есть места, где можно бить баклуши, то не надо винить в этом «лодырей». Это некомпетентность и невежество руководства, начиная с самого верха, не способного рационально организовать производственный процесс, равномерно распределить труд на всех работников. Социалистическая экономика это один огромный «конвейер», на котором равно заняты все трудоспособные граждане страны, начиная от совхозной доярки и нянечки в детском саду и заканчивая ученым, писателем, генеральным конструктором, министром и президентом. Работа каждого является неразрывной частью общего процесса создания средств жизнеобеспечения в интересах всего общества. Какое-либо «материальное стимулирование» отдельных составляющих технологической цепочки произведет только обратный эффект, породит отчуждение, эгоизм, рост потребительских настроений, что никогда еще не способствовало общей пользе.
Весьма активно «идеологами» правого оппортунизма использовались любые слова основоположников, дающие предлог для критического отношения к равенству, наподобие этих:
«Энгельс был тысячу раз прав, когда писал: понятие равенства есть глупейший и вздорный предрассудок помимо уничтожения классов. Буржуазные профессора за понятие равенства пытались нас изобличить в том, будто мы хотим одного человека сделать равным другим. В этой бессмыслице, которую они сами придумали, они пытались обвинить социалистов. Но они не знали по своему невежеству, что социалисты — и именно основатели современного научного социализма, Маркс и Энгельс — говорили: равенство есть пустая фраза, если под равенством не понимать уничтожения классов. Классы мы хотим уничтожить, в этом отношении мы стоим за равенство. Но претендовать на то, что мы сделаем всех людей равными друг другу, это пустейшая фраза и глупая выдумка интеллигента, который иногда добросовестно кривляется, вывертывает слова, а содержания нет, — пусть он называет себя писателем, иногда ученым и еще кем бы то ни было».
Если бы В. И. Ленин мог предположить, кто и с какими целями станет его цитировать! Ленин отрицает механическое, формальное равенство, не учитывающее индивидуальности людей, их физических и творческих возможностей, интересов, способностей, т. е. не отвечающее фактическому равенству - коммунистическому труду по способности и распределению по потребности. Но партийные казуисты воскликнули – Ага! Ильич был против «уравниловки»! Истинное равенство возможно лишь в бесклассовом, коммунистическом обществе, а поскольку до полного коммунизма еще далеко, то социальное неравенство совместимо с социализмом!
С торжествующим видом номенклатурные «ученые» цитировали Маркса из его «Критики Готской программы»: «Соответственно этому каждый отдельный производитель получает обратно от общества за всеми вычетами ровно столько, сколько сам дает ему. … То же самое количество труда, которое он дал обществу в одной форме, он получает обратно в другой форме». Готовое «теоретическое» обоснование «закона социализма» - оплаты «по труду», если бы не одна досадная малозаметная неувязка – «за всеми вычетами». Ведь логично предположить равное для всех участие в этих вычетах, направляемых на обеспечение общественных фондов потребления, общегосударственных расходов, поддержку нетрудоспособных членов общества, инвестиции в культуру, науку, развитие, модернизацию, обновление основных фондов, что может составить львиную долю от произведенного общественного продукта. Но если будет равный для всех вычет на эти цели из неравной платы, то не получится ли так, что один работник получит по труду в десятки раз больше другого, а кто-то мало того, что не получит ничего, да еще и останется должен обществу? А если вычет делать неравный, то не явится ли это нарушением новоиспеченного «закона социализма» - «оплаты по труду»?
Никакой «оплаты по труду» быть не может в силу полной политэкономической несостоятельности самой попытки приложения денежной меры к тому, что не имеет стоимости – труду человека. Поэтому при социализме иных вариантов дележа произведенного продукта, нежели поровну – не существует. Так же, как и невозможно неравное трудовое участие, измеряемое своей естественной мерой – рабочим временем.
Негативное воздействие нарушения принципа социалистического равенства на советское общество было как экономического, так и этического порядка. В экономике единый народнохозяйственный комплекс разъедался ведомственными, цеховыми, территориальными, частными интересами. Сохранение товарно-денежных отношений в промышленности и сельском хозяйстве, при отсутствии механизма рыночного саморегулирования, вело к произволу в ценообразовании и тарифной политике. Деление плановой номенклатуры изделий и тарифов на «выгодные» и «невыгодные», гонка за «прибыльностью» вели к вымыванию «дешевого» ассортимента. Денег становилось больше, произведенной продукции меньше. Партийная бюрократия пыталась смягчить социальные последствия от своих экономических новаций путем удержания цен на продукты и услуги первой необходимости на стабильно низком уровне, перераспределяя средства через дотации и всё глубже запутываясь в клубке противоречий. В результате неравенство в обществе росло, эффективность производства падала.
Извращения самих основ экономического базиса социализма, сохранение наемного труда, дифференциация платы, социальное неравенство порождали конфликт общего и частного, деформировали общественное сознание, вызывали рецидив мелкобуржуазности взглядов и ценностных ориентиров, при внешней ханжеской правильности и благочинности отправления «коммунистических» ритуалов.
Какие чувства испытывает трудящийся, получая в кассе предприятия больше своего товарища по работе? Пакостное «удовлетворение» своей «успешностью». Мерзкую «сладость» превосходства над другим человеком. Гнусность тихого злорадства.
А что испытывал человек, получивший меньше, но который также добросовестно трудился в течении равного с другими времени? Сознание поруганной справедливости и обиду. Потерю интереса к труду, безразличие, апатию, стремление сделать что-либо «назло».
И вот это постыдство партийными «идеологами» рассматривалось как здоровая мотивация к труду? Как внедрение «передовых методов хозяйствования»? Как марш к коммунизму? Что это, если не невежество, не своекорыстие, не прямая измена делу Великой революции и не предательство интересов советского народа?
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Великая полемика. Часть 1
Великая полемика, как сообщает нам маоистская википедия, - это дискуссия, развернувшаяся в 1963-1964 гг. между Коммунистической партией Советского Союза и Коммунистической партией Китая, по ряду вопросов, касающихся оценки роли Сталина, диктатуры пролетариата, путей перехода к социализму, сосуществования социалистических и капиталистических стран. Редакция Бескома хочет познакомить читателей с одним из документов этой полемики, а именно с девятым письмом или статьей ЦК КПК по поводу открытого письма ЦК КПСС. Важность данного документа, по нашему мнению, подтверждает тот факт, что китайская сторона выпустила данную статью отдельной брошюрой на русском языке в Пекине в 1964 году и, видимо, готовила материал к распространению среди русскоговорящих товарищей. Статья называется "О хрущёвском псевдокоммунизме и его всемирноисторическом уроке". Документ содержит критику международной и внутренней политики Хрущева и ЦК КПСС и, на наш взгляд, остался не только актуальным, но и не превзойденным по глубине анализа процессов в СССР и по сей день. Последующие объективные исследователи хрущевского периода лишь добавляли те или иные факты, подтверждающие выводы "китайского письма". Приятного чтения.
О хрущёвском псевдокоммунизме и его всемирноисторическом уроке
Учение о пролетарской революции и диктатуре пролетариата есть квинтэссенция марксизма-ленинизма. Отстаивать революцию или выступать против неё, отстаивать диктатуру пролетариата или выступать против неё — это вопрос, который всегда был в фокусе борьбы между марксистами-ленинцами и ревизионистами всех мастей. Этот вопрос остаётся и ныне в фокусе борьбы между марксистами-ленинцами всего мира и хрущёвской ревизионистской кликой.
На ⅩⅩⅡ съезде КПСС хрущёвская ревизионистская клика не только возвела в систему свою антиреволюционную теорию так называемых «мирного сосуществования», «мирного соревнования» и «мирного перехода». Более того, она объявила, что в Советском Союзе диктатура пролетариата перестала быть необходимой, и выдвинула вздорную версию о так называемых «общенародном государстве» и «партии всего народа». Таким образом, окончательно сформировалась её ревизионистская система.
Программа КПСС, выдвинутая хрущёвской ревизионистской кликой на ⅩⅩⅡ съезде КПСС, есть программа псевдокоммунизма, есть ревизионистская программа, направленная против пролетарской революции, на отмену диктатуры пролетариата и пролетарской партии.
Хрущёвская ревизионистская клика ликвидирует диктатуру пролетариата под ширмой «общенародного государства», изменяет пролетарский характер КПСС под ширмой «всенародной партии» и расчищает путь для реставрации капитализма под ширмой «развёрнутого строительства коммунизма».
ЦК КПК в своём Предложении о генеральной линии международного коммунистического движения от 14 июня 1963 года указывал, что подмена государства диктатуры пролетариата «общенародным государством» и подмена партии — авангарда пролетариата — «всенародной партией» теоретически является весьма абсурдной, а практически — крайне вредной. Это — огромный шаг назад в ходе исторического развития, не имеющий ничего общего с переходом к коммунизму и лишь способствующий реставрации капитализма.
ЦК КПСС в своём Открытом письме и советская печать всеми правдами и неправдами пытаются выгородить себя и обвиняют нас в том, будто наша критика «общенародного государства» и «всенародной партии» — это «далёкие от марксизма рассуждения», страдающие «оторванностью от жизни советского народа» и зовущие его «вернуться назад».
Ну что ж, посмотрим, кто на самом деле далёк от марксизма-ленинизма, какова в действительности жизнь в Советском Союзе и кто заставляет Советский Союз вернуться назад.
СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО И ДИКТАТУРА ПРОЛЕТАРИАТА
Как надо понимать социалистическое общество? Существуют ли классы и классовая борьба на протяжении всего этапа социализма? Отстаивать ли на протяжении всего этого этапа диктатуру пролетариата и доводить до конца социалистическую революцию или же ликвидировать диктатуру пролетариата и открыть путь для реставрации капитализма? На все эти вопросы необходимо дать правильный ответ на основе коренных положений марксизма-ленинизма и исторического опыта диктатуры пролетариата.
Замена капиталистического общества социалистическим является большим скачком в истории развития человеческого общества. Социалистическое общество представляет собой важный исторический период перехода от классового общества к обществу без классов. Пройдя через этап социалистического общества, человечество вступит в коммунистическое общество.
Социалистический строй обладает несравнимыми преимуществами перед капиталистическим строем. В социалистическом обществе диктатура пролетариата заменила собой диктатуру буржуазии, общественная собственность на средства производства заменила собой частную собственность на средства производства, пролетариат из угнетённого и эксплуатируемого класса превратился в господствующий класс, коренным образом изменилось социальное положение трудящихся. Государство диктатуры пролетариата осуществляет демократию в отношении широких масс трудящихся — самую широкую демократию, которую не знает капиталистическое общество, и осуществляет диктатуру лишь в отношении эксплуататорского меньшинства. Национализация промышленности и коллективизация сельского хозяйства дают широкий простор огромному развитию производительных сил общества, обеспечивают развитие производительных сил темпами, недоступными для старого общества.
Однако нельзя не видеть, что социалистическое общество вышло из недр капиталистического общества и является низшей фазой коммунизма. Оно ещё не является вполне зрелым коммунистическим обществом в экономическом и других отношениях и неизбежно сохраняет родимые пятна капиталистического общества. Говоря о социалистическом обществе, К. Маркс отмечал: «Мы имеем здесь дело не с таким коммунистическим обществом, которое развилось на своей собственной основе, а, напротив, с таким, которое только что выходит как раз из капиталистического общества и которое поэтому во всех отношениях, в экономическом, нравственном и умственном, сохраняет ещё родимые пятна старого общества, из недр которого оно вышло». В. И. Ленин также указывал, что в первой фазе коммунизма, то есть в социалистическом обществе, «коммунизм не может ещё быть экономически вполне зрелым, вполне свободным от традиций или следов капитализма».
В социалистическом обществе существует ещё различие между рабочими и крестьянами, различие между городом и деревней, различие между физическим и умственным трудом, ещё не полностью ликвидировано буржуазное право, это общество ещё «не в состоянии сразу уничтожить и дальнейшую несправедливость, состоящую в распределении предметов потребления „по работе“ (а не по потребностям)». И, следовательно, в нём всё ещё существуют различия в богатстве! Вышеуказанные различия, явления и буржуазное право могут исчезнуть лишь постепенно, и для этого необходим весьма длительный период времени. Полный коммунизм, принцип которого «от каждого по способностям, каждому по потребностям», может быть осуществлён лишь тогда, как об этом говорил Маркс, когда все эти различия исчезнут и будет полностью ликвидировано буржуазное право.
Марксизм-ленинизм учит и практика Советского Союза, Китая и других социалистических стран показывает, что социалистическое общество охватывает весьма длительный исторический период. На протяжении всего этого исторического периода идёт классовая борьба между буржуазией и пролетариатом, стоит вопрос «кто кого» в борьбе между социалистическим и капиталистическим путями, существует опасность реставрации капитализма.
ЦК КПК в своём Предложении о генеральной линии международного коммунистического движения от 14 июня 1963 года отмечал:
«Классовая борьба продолжается в течение длительного исторического периода после завоевания власти пролетариатом. Это по-прежнему остаётся объективным законом, не зависящим от воли людей; разница лишь в том, что классовая борьба протекает в иных формах, чем до завоевания власти пролетариатом.
После Октябрьской революции В. И. Ленин неоднократно указывал:
Свергнутые эксплуататоры всегда и всеми средствами стремятся возвратить себе отнятый „рай“.
Мелкобуржуазная стихия постоянно рождает новые капиталистические элементы.
В силу буржуазного влияния, а также из-за окружения и разлагающего воздействия мелкобуржуазной стихии, в рядах рабочего класса и среди служащих государственных учреждений могут появиться перерожденцы и новые буржуазные элементы.
Окружение со стороны международного капитала, угроза вооружённой интервенции со стороны империализма и происки, предпринимаемые им с целью мирного разложения, являются внешними условиями дальнейшего существования классовой борьбы в стране социализма.
Жизнь подтвердила вышеизложенные положения Ленина».
В социалистическом обществе свергнутая буржуазия и другие реакционные классы довольно долго остаются сильными, а в некоторых отношениях — довольно могущественными. Они тысячами нитями связаны с международной буржуазией. Они никак не хотят примириться со своим поражением и упорно продолжают меряться силой с пролетариатом. Они ведут скрытую и открытую борьбу с пролетариатом во всех областях. Прикрываясь зачастую ширмой поддержки социализма, Советов, коммунистической партии и марксизма-ленинизма, они ведут свою деятельность, направленную на подрыв социализма и реставрацию капитализма. В политической области они длительное время выступают в качестве силы, противостоящей пролетариату, постоянно пытаются свергнуть диктатуру пролетариата, проникают в государственные учреждения, общественные организации, хозяйственные органы и культурно-просветительные учреждения, чтобы оказывать там сопротивление руководству пролетариата и прибрать власть к своим рукам. В экономической области они всеми средствами подрывают социалистическую всенародную и коллективную собственность, развивают капиталистические силы. В идеологической и культурно-просветительной областях они, в противовес пролетарскому мировоззрению, протаскивают буржуазное мировоззрение и разлагают пролетариат и другие слои трудящихся буржуазной идеологией.
Коллективизация сельского хозяйства приводит к превращению крестьян-единоличников в крестьян-колхозников и создаёт благоприятные условия для полного перевоспитания крестьянства. Однако до тех пор, пока коллективная собственность не будет поднята до уровня всенародной собственности, пока не исчезнут полностью пережитки частного хозяйства, крестьяне неизбежно сохраняют некоторые черты, присущие мелким производителям. В этих условиях неизбежно существуют стихийные тенденции к капитализму, сохраняется почва, порождающая новых кулаков, всё ещё происходит поляризация крестьянства.
Упоминавшаяся выше деятельность буржуазии и её тлетворное влияние в политической, экономической, идеологической и культурно-просветительной областях, наличие присущих мелкому производству города и деревни стихийных тенденций к капитализму, неполная ликвидация буржуазного права и влияния силы привычки старого общества приводят к непрерывному появлению перерожденцев в рядах рабочего класса и в партийных и государственных органах, к непрерывному появлению новых буржуазных элементов, казнокрадов и расхитителей общественного добра на государственных предприятиях, являющихся всенародной собственностью, к непрерывному появлению новых буржуазных интеллигентов в культурно-просветительных учреждениях и среди интеллигенции. Эти новые буржуазные элементы и перерожденцы вместе с элементами старой буржуазии и других эксплуататорских классов, которые уже свергнуты, но ещё не окончательно уничтожены, ведут наступление на социализм. Особенно большой вред наносят перерожденцы, захватившие руководящие органы и оказывающие поддержку и покровительство буржуазным элементам низовых органов.
В условиях существования империализма пролетариату социалистических стран приходится бороться не только с внутренней буржуазией, но и с международным империализмом. Империализм всегда ищет случай для развязывания вооружённой интервенции против социалистических стран или осуществления мирного разложения. Он стремится либо уничтожить эти страны, либо добиться их перерождения в капиталистические государства. Эта классовая борьба на международной арене неизбежно находит своё отражение внутри социалистических стран.
В. И. Ленин говорил: «Переход от капитализма к коммунизму есть целая историческая эпоха. Пока она не закончилась, у эксплуататоров неизбежно остаётся надежда на реставрацию, а эта надежда превращается в попытки реставрации». Он также отмечал: «Уничтожение классов — дело долгой, трудной, упорной классовой борьбы, которая после свержения власти капитала, после разрушения буржуазного государства, после установления диктатуры пролетариата не исчезает (как воображают пошляки старого социализма и старой социал-демократии), а только меняет свои формы, становясь во многих отношениях ещё ожесточённее».
На протяжении всего этапа социализма классовая борьба между пролетариатом и буржуазией в политической, экономической, идеологической и культурно-просветительной областях не может прекратиться. Это длительная и сложная борьба; она идёт извилистым путём и многократно повторяется. Эта борьба, подобно волне, то поднимается, то опускается; она то несколько ослабевает, то резко обостряется. Эта борьба определяет судьбу социализма. От этой длительной борьбы зависит, куда пойдёт социалистическое общество: к коммунизму или к реставрации капитализма.
Классовая борьба в социалистическом обществе неизбежно находит своё отражение внутри коммунистических партий. Буржуазия и международный империализм прекрасно понимают, что для перерождения социалистических стран в капиталистические прежде всего необходимо перерождение коммунистических партий в ревизионистские. Новые и старые буржуазные элементы, новые и старые кулаки, а также перерожденцы всех мастей и оттенков составляют социальную основу ревизионизма, они всячески выискивают себе агентов в рядах коммунистических партий. Наличие буржуазного влияния является внутренним источником ревизионизма, а капитулянтство перед давлением со стороны империализма — его внешним источником. На протяжении всего этапа социализма внутри коммунистических партий социалистических стран неизбежна борьба марксизма-ленинизма со всякого рода оппортунизмом, главным образом ревизионизмом. Особенность этого ревизионизма состоит в том, что он, отрицая классы и классовую борьбу, стоит на стороне буржуазии, ведёт наступление на пролетариат и превращает диктатуру пролетариата в диктатуру буржуазии.
Основоположники марксизма, исходя из опыта международного рабочего движения и объективного закона классовой борьбы, отмечали, что для перехода от капитализма к коммунизму, от классового общества к бесклассовому необходимо опираться на диктатуру пролетариата, другого пути нет.
К. Маркс говорил, что «классовая борьба необходимо ведёт к диктатуре пролетариата». Он также говорил, что «между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата».
Развитие социалистического общества есть процесс непрерывной революции. Маркс, разъясняя, что такое революционный социализм, говорил: «Этот социализм есть объявление непрерывной революции, классовая диктатура пролетариата как необходимая переходная ступень к уничтожению классовых различий вообще, к уничтожению всех производственных отношений, на которых покоятся эти различия, к уничтожению всех общественных отношений, соответствующих этим производственным отношениям, к перевороту во всех идеях, вытекающих из этих общественных отношений».
Ведя борьбу против оппортунизма Ⅱ Интернационала, Ленин творчески освещал и развивал учение Маркса о диктатуре пролетариата. Он говорил: «Диктатура пролетариата не есть окончание классовой борьбы, а есть продолжение её в новых формах. Диктатура пролетариата есть классовая борьба победившего и взявшего в свои руки политическую власть пролетариата против побеждённой, но не уничтоженной, не исчезнувшей, не переставшей оказывать сопротивление, против усилившей своё сопротивление буржуазии». Он также говорил:
«Диктатура пролетариата есть упорная борьба, кровавая и бескровная, насильственная и мирная, военная и хозяйственная, педагогическая и администраторская, против сил и традиций старого общества».
Товарищ Мао Цзэ-дун в своей известной работе «К вопросу о правильном разрешении противоречий внутри народа» и других трудах, основываясь на коренных положениях марксизма-ленинизма и историческом опыте диктатуры пролетариата, дал всесторонний и систематический анализ классов и классовой борьбы в социалистическом обществе и творчески развил марксистско-ленинское учение о диктатуре пролетариата.
Товарищ Мао Цзэ-дун исследовал объективные закономерности социалистического общества с точки зрения материалистической диалектики. Он указывает, что всеобщий закон развития природы и человеческого общества — единство и борьба противоположностей — сохраняет свою силу и для социалистического общества. В социалистическом обществе и после завершения социалистического преобразования собственности на средства производства по-прежнему существуют классовые противоречия, классовая борьба не исчезает. Весь этап социализма пронизывает борьба двух путей — социалистического и капиталистического. Чтобы обеспечить строительство социализма и предотвратить реставрацию капитализма, необходимо довести до конца социалистическую революцию на политическом, экономическом, идеологическом и культурном фронтах. Окончательной победы социализма нельзя достичь при жизни одного или двух поколений. Полностью добиться её можно через пять — десять поколений или даже через ещё более длительный период времени.
Товарищ Мао Цзэ-дун подчёркивал, что в социалистическом обществе существуют два типа социальных противоречий — противоречия внутри народа и противоречия между нами и нашими врагами, причём противоречия внутри народа являются многочисленными. Только чётко разграничивая эти два неодинаковых по своему характеру типа противоречий и применяя неодинаковые методы для их правильного разрешения, можно сплотить народ, то есть свыше 90 процентов населения страны, победить врагов, составляющих лишь несколько процентов населения, и укрепить диктатуру пролетариата.
Диктатура пролетариата есть основная гарантия укрепления и развития социализма, основной залог победы пролетариата над буржуазией и торжества социализма в борьбе двух путей.
Пролетариат может освободить себя, только освободив всё человечество. Историческая задача диктатуры пролетариата имеет два аспекта — внутренний и международный. Внутренние задачи состоят главным образом в полной ликвидации всех эксплуататорских классов, в интенсивном развитии социалистической экономики, в повышении коммунистической сознательности народных масс, в ликвидации различий между всенародной и коллективной собственностью, между рабочими и крестьянами, между городом и деревней, между умственным и физическим трудом, в устранении с корнем всех возможностей для возникновения классов и реставрации капитализма, в создании условий для построения коммунистического общества, где будет осуществлен принцип «от каждого по способностям, каждому по потребностям». Международные задачи состоят главным образом в предотвращении нападения со стороны международного империализма (включая вооружённую интервенцию и мирное разложение) и оказании поддержки мировой революции вплоть до того времени, когда народы различных стран покончат с империализмом, капитализмом и эксплуататорской системой. До тех пор, пока эта задача в обоих её аспектах не будет выполнена, до тех пор, пока мы не вступим в полный коммунизм, диктатура пролетариата абсолютно необходима.
Судя по нынешнему положению дел, диктатура пролетариата далеко ещё не выполнила своей задачи во всех социалистических странах. Во всех без исключения этих странах существуют классы и классовая борьба, существует борьба двух путей — социалистического и капиталистического, стоит вопрос о доведении до конца социалистической революции, вопрос о предотвращении реставрации капитализма. Все социалистические страны ещё очень далеки от ликвидации различий между всенародной и коллективной собственностью, между рабочими и крестьянами, между городом и деревней, между умственным и физическим трудом. Все эти страны ещё очень далеки от уничтожения всех классов и классовых различий, от коммунистического общества, где осуществляется принцип «от каждого по способностям, каждому по потребностям». Поэтому всем социалистическим странам необходимо решительно отстаивать диктатуру пролетариата.
Отменив диктатуру пролетариата в этих условиях, хрущёвская ревизионистская клика изменила делу социализма и коммунизма.
НАЛИЧИЕ ВРАЖДЕБНЫХ КЛАССОВ И КЛАССОВОЙ БОРЬБЫ В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ
Объявляя об отмене диктатуры пролетариата в Советском Союзе, хрущёвская ревизионистская клика ссылалась главным образом на то, что в Советском Союзе якобы уже ликвидированы враждебные классы, что там больше нет классовой борьбы.
Но каково действительное положение в Советском Союзе? Есть ли там враждебные классы и классовая борьба?
После победы Великой Октябрьской социалистической революции в СССР была установлена диктатура пролетариата. В результате национализации промышленности и коллективизации сельского хозяйства была ликвидирована капиталистическая частная собственность и утверждена социалистическая всенародная и коллективная собственность. Вместе с тем за несколько десятков лет были достигнуты великие успехи в социалистическом строительстве. Всё это — немеркнущая победа, достигнутая Коммунистической партией Советского Союза и советским народом под руководством Ленина и Сталина. Эта победа имеет огромное историческое значение.
Однако в Советском Союзе и после завершения национализации промышленности и коллективизации сельского хозяйства всё ещё существуют уже свергнутые, но ещё не окончательно уничтоженные старая буржуазия и другие эксплуататорские классы; существует политическое и идеологическое влияние буржуазии; существуют стихийные силы капитализма в городе и в деревне; непрерывно рождаются новые буржуазные элементы и новые кулаки; на протяжении всего этого длительного периода шла и идёт классовая борьба между пролетариатом и буржуазией, между двумя путями — социалистическим и капиталистическим — в политической, экономической и идеологической областях.
Советский Союз был первой и, в своё время, единственной страной, строившей социализм. Тогда отсутствовал какой-либо зарубежный опыт, которым можно было воспользоваться. Вместе с тем в процессе познания закона классовой борьбы в социалистическом обществе наблюдался отход от марксистско-ленинской диалектики. В результате всего этого Сталин после завершения в основном коллективизации сельского хозяйства преждевременно провозгласил, что в Советском Союзе «нет уже больше антагонистических классов» и что советское общество «свободно от классовых столкновений»; односторонне подчёркивая единство социалистического общества, он игнорировал наличие в нём противоречий; он не опирался на рабочий класс и широкие массы в борьбе против сил капитализма, рассматривал вопрос о возможности реставрации капитализма лишь как вопрос, связанный с вооружённым нападением международного империализма. Всё это неверно и теоретически, и практически. Но тем не менее Сталин остаётся великим марксистом-ленинцем. Находясь во главе партии и государства в Советском Союзе, Сталин твёрдо отстаивал диктатуру пролетариата и курс на социализм, проводил в жизнь марксистско-ленинскую линию и обеспечил победоносное развитие Советского Союза по пути социализма.
Хрущёв же после своего прихода к руководству партией и государством в Советском Союзе стал проводить целый ряд ревизионистских политических установок, всемерно способствуя развитию сил капитализма, что привело к новому обострению в Советском Союзе классовой борьбы между пролетариатом и буржуазией, борьбы между двумя путями — социалистическим и капиталистическим.
Стоит лишь перелистать советские газеты последних лет, как в глаза бросится множество фактов, свидетельствующих о том, что в советском обществе не только имеются многочисленные элементы старых эксплуататорских классов, но и рождаются в большом количестве новые буржуазные элементы, усиливается классовое расслоение.
Посмотрим сначала, как орудуют всякого рода буржуазные элементы на советских предприятиях, являющихся всенародной собственностью.
Руководители ряда промышленных предприятий и их сообщники, злоупотребляя своим служебным положением, используют оборудование и материалы государственных промышленных предприятий, создают «подпольные цехи», занимаются частным производством, продают продукцию налево и делят между собой выручку, наживая на этом огромные барыши. Приведём примеры.
Руководители одной из фабрик товаров военного ассортимента в Ленинграде, поставив на «все ключевые посты» своих людей, «превратили государственное предприятие в частное». Организовав в частном порядке производство ряда товаров невоенного ассортимента, они за три года только на изготовлении авторучек получили выручку в 1 200 тысяч рублей (в старых деньгах). В числе этих людей оказался человек, который «в двадцатых годах» «был нэпманом» и «воровал всю жизнь».
В Узбекистане директор одной шёлкоткацкой фабрики сколотил свою группу людишек, в которую входили главный инженер, главный бухгалтер, начальник отдела снабжения и сбыта, начальники цехов и другие, они-то и стали «новоявленными предпринимателями». Заготовив с помощью различных связей свыше десяти тонн вискозы и натурального шёлкового сырья, они занялись «производством неучтённой продукции». Рабочих они нанимали без оформления документов и установили «двенадцатичасовой рабочий день».
Директор одной мебельной фабрики в Харькове, открыв «нелегальный трикотажный цех», вёл подпольные операции. У этого директора «было несколько жён, несколько автомашин, несколько домов, 176 галстуков, около сотни сорочек, десятки костюмов». Кроме того, он всегда крупно играл на скачках.
Такие люди не действуют в одиночку. Они всегда устанавливают связи и действуют заодно с работниками государственных органов снабжения, торговой сети и других учреждений. У них есть заступники и агенты в органах милиции и в судебных учреждениях. Они даже пользуются поддержкой и покровительством со стороны высших руководящих работников государственных учреждений. Возьмём примеры.
Заведующий мастерскими при одном психоневрологическом диспансере в Москве и его сообщники создали «подпольное предприятие», за взятки «приобрели 58 трикотажных машин» и большое количество сырья, установили связи с «52 фабриками, артелями и колхозами» и за несколько лет нажили три миллиона рублей. Они сумели подкупить сотрудников Отдела борьбы с хищениями социалистической собственности и спекуляцией, контролёров, ревизоров, инспекторов и других.
Директор одного машиностроительного завода в РСФСР вкупе с заместителем директора другого машиностроительного завода и другими лицами, всего 43 человека, разбазарили более 900 ткацких станков, продав их фабрикам Средней Азии, Казахстана и Кавказа, руководители которых занимались подпольным производством.
В Киргизии шайка из 40—50 человек, прибрав к рукам две фабрики, организовала там подпольное производство, расхитила государственное имущество на сумму свыше 30 миллионов рублей. В эту шайку входили председатель Госплана республики и заместитель министра торговли, семь начальников управлений и заведующих отделами Совета Министров республики, совнархоза, Госконтроля, а также «крупный кулак, бежавший из ссылки».
Приведённые выше примеры показывают, что промышленные предприятия, на которых орудовали перерожденцы, формально считались социалистическими, а фактически были превращены в капиталистические предприятия и служили источником наживы для этих людей. Отношения между этой категорией людей и рабочими стали отношениями между эксплуататорами и эксплуатируемыми, угнетающими и угнетёнными. Разве такие перерожденцы, которые владеют и распоряжаются частью средств производства и эксплуатируют чужой труд, не являются самыми настоящими буржуазными элементами? Разве их сообщники из должностных лиц государственных учреждений, которые, действуя вкупе с ними, злоупотребляли своим положением, занимались коррупцией и взяточничеством, делили награбленное добро и принимали, таким образом, участие в различного рода эксплуататорской деятельности, не являются также самыми настоящими буржуазными элементами?
Совершенно очевидно, что все эти люди принадлежат к враждебному пролетариату классу, к классу буржуазии, а их антисоциалистическая деятельность как раз и представляет собой классовую борьбу — наступление буржуазии на пролетариат.
А теперь посмотрим, как орудуют всякого рода кулацкие элементы в колхозах.
Руководители ряда колхозов и их сообщники делают всё, что им заблагорассудится, занимаются взяточничеством, хищениями, спекуляцией, мотовством и эксплуатацией колхозников. Приведём примеры.
Председатель одного из колхозов в Узбекистане «держал в страхе целый кишлак». Все руководящие посты в колхозе были «заняты его зятьями, шуринами, сватами и прочими „близкими людьми“». «Свыше 132 тысяч колхозных рублей» он израсходовал «на личные „нужды“». У него имелись собственная легковая машина, два мотоцикла и три жены, у каждой из которых был «свой особняк».
Председатель одного колхоза Курской области возомнил, что артель — его «вотчина». Члены организованной им шайки, куда входили бухгалтер, кассир, кладовщик, агроном, заведующий магазином и другие, прикрывая друг друга, «обирали колхозников». За несколько лет своей преступной деятельности они присвоили свыше ста тысяч рублей.
Председатель одного колхоза на Украине при помощи бухгалтера, фабриковавшего липовые кассовые ордера и закупочные акты, нажил за счёт колхоза свыше 50 тысяч рублей. При этом бухгалтера...
Редакция газеты «Жэньминь жибао», Редакция журнала «Хунци», 14 июля 1964 года
Энвер Ходжа: отрывок из выступления на Московском совещании 1960
Почти шестьдесят лет прошло с совещания делегаций 81 коммунистической и рабочей партии в ноябре 1960 в Москве, казалось бы, вполне заурядного события тех лет. Однако данное мероприятие имеет, на взгляд коммунистов, свою изюминку, а на взгляд ревизионистов, ложку дегтя в бочке хрущевского меда. Такой изюминкой стало 3-х часовое выступление лидера Албанской Партии Труда (АПТ) и Албанской Народной Республики Энвера Ходжи с критикой руководства КПСС.
Международная политика КПСС после смерти Сталина претерпела серьезные изменения: руководство СССР стало заискивать перед Западом (посещение Хрущевым США - 1959, Англии - 1956), титовская Югославия после сталинской опалы была возвращена в лоно социалистических стран, под нажимом Москвы в братских странах активно искоренялся культ личности. Те страны, которые считали подобные политические решения ошибочными и подрывающими международное коммунистическое движение, постепенно становились изгоями в социалистическом блоке. К несогласным применялись не только методы морального давления и запугивания со стороны СССР и “братских” партий, но и экономические меры. Такими странами были Китай и Албания.
К концу 50-х напряженность между коммунистическими и рабочими партиями нарастала. Первой открыто о разногласиях внутри социалистического блока заявила китайская сторона. В апреле 1960 года в Китае вышел сборник статей “Да здравствует ленинизм”, где КПК выразила свое несогласие со стратегией и тактикой КПСС относительно международного коммунистического движения. Москва ответила обвинением в адрес КПК в “догматизме” и “сталинизме” на Бухарестском совещании, проходившем в июне того же года, заручившись поддержкой большинства социалистических стран, но не Албании.
Руководство АПТ взяло небольшую паузу и, проанализировав текущие события, а также доводы обеих сторон (КПСС и КПК), на ноябрьском Московском совещании встала на сторону Китайской компартии. После Бухарестского совещания экономическое и политическое давление на Албанию со стороны СССР еще больше усилилось (дошло до того, что СССР затянул с помощью социалистической Албании в поставке зерна в кредит, когда страна пострадала от землетрясения и засухи; были раскрыты заговоры против албанского руководства инспирированные Москвой), поэтому доклад Энвера Ходжи не был выжидательным, после критики международного империализма и продавшейся ему клики Тито, лидер АПТ перешел к критике Хрущева и ЦК КПСС.
Вот за эту изюминку, за этот камень марксистско-ленинской критики, брошенный в хрущевский огород на пике могущества СССР рукой крохотной Албании, хочется напомнить читателям о юбилее Московского совещания, и предложить небольшой отрывок из выступления марксиста-ленинца-сталинца Энвера Ходжи.
= = =
Отрывок из доклада
Что происходит в наших партиях? Что происходит в нашем лагере после XX съезда? Товарищ Суслов может быть очень оптимистически настроен, как он выразился во время работы октябрьской комиссии, обвиняя делегацию Албанской партии Труда, товарища Хюсни Капо в пессимистическом подходе к событиям. Мы, албанские коммунисты, не были пессимистами даже в самые мрачные времена истории нашей партии и нашего народа и никогда не будем такими, но реалистами будем всегда.
Много говорят о нашем единстве. Оно необходимо, и мы должны бороться за то, чтобы упрочить и сцементировать его. Но это факт, что по многим важным принципиальным вопросам у нас нет единства.
Албанская партия Труда считает необходимым пересмотреть вопросы в свете марксистско-ленинского анализа и исправить ошибки там, где они имеются. Возьмем вопрос о критике Сталина и его дела. Будучи марксистско-ленинской партией, наша партия полностью отдает себе отчет в том, что культ личности является вредным и чуждым коммунистическим партиям и самому коммунистическому движению явлением. Марксистские партии должны не только не допускать развития культа личности, который сковывает активность масс, отрицает их роль, противоречит развитию самой партийной жизни и регулирующим ее законам, но и всеми силами бороться за искоренение его в случае его возникновения или наличия в данной стране. В таком плане мы вполне согласны, что надо было критиковать культ личности Сталина, как вредное в партийной жизни явление. Но, по нашему мнению, на XX съезде и особенно в секретном докладе товарища Хрущева, вопрос о товарище Сталине не был поставлен правильно и с марксистско-ленинской объективностью.
По этому вопросу Сталин был сурово и несправедливо осужден товарищем Хрущевым и XX съездом. Вопрос о товарище Сталине и его деятельности касается не только Коммунистической партии Советского Союза и советского народа, но и всех нас. Товарищ Хрущев, также как он представил в Бухаресте вопрос о разногласиях между Коммунистической партией Советского Союза и Коммунистической партией Китая, как вопрос о разногласиях между Коммунистической партией Китая и международным коммунизмом, и, исходя из его слов о том, что решения XX и XXI съездов были приняты всеми коммунистическими и рабочими партиями мира, что ему нравится повторять, должен был бы проявить великодушие и последовательность и в суждениях о действиях Сталина и сделать так, чтобы и решение по этому вопросу было принято вполне сознательно коммунистическими и рабочими партиями всего мира.
В этих вопросах не может быть двух мерил, двух весов. В таком случае, почему на XX съезде товарищ Сталин был осужден без предварительной консультации с другими коммунистическими и рабочими партиями мира? Почему перед коммунистическими и рабочими партиями мира нежданно-негаданно Сталин был предан „анафеме", и многие братские партии узнали об этом лишь тогда, когда империалисты напечатали тайный доклад товарища Хрущева и грудами выбрасывали его на рынки?
Коммунистическому миру и прогрессивной общественности осуждение товарища Сталина было навязано товарищем Хрущевым. Что могли сделать наши партии в этой обстановке, когда совсем неожиданно, используя большой авторитет Советского Союза, им всем стали навязывать это?
Албанская партия Труда оказалась перед большой дилеммой: она не была убеждена и никогда не будет убеждена в справедливости осуждения товарища Сталина таким образом и в тех формах, как это было сделано товарищем Хрущевым. Наша партия в целом приняла формулировки XX съезда по этому вопросу, но тем не менее она не придерживалась рамок, определенных этим съездом, не поддалась шантажу и запугиванию извне.
Албанская партия Труда проявила реализм и справедливость в вопросе о Сталине, сохранила признательность этому славному марксисту, которого при жизни ни один „храбрец" среди нас не осмелился критиковать и которого после его смерти стали обливать грязью! Создалась и создается невыносимая обстановка, когда отрицается руководящая роль И. В. Сталина на протяжении целой славной эпохи Советского Союза, эпохи, когда было создано первое в мире социалистическое государство, окреп Советский Союз, были успешно сорваны империалистические заговоры, были разгромлены троцкисты, бухаринцы, кулачество как класс, завершились победой создание тяжелой индустрии, коллективизации, одним словом, эпохи, когда Советский Союз стал колоссальной державой, успешно построившей социализм, а в период второй мировой войны проявившей легендарный героизм и разгромившей фашизм, эпохи, когда был создан могучий лагерь социализма и т.д. и т.п.
Албанская партия Труда считает несправедливым, ненормальным и немарксистским, чтобы из всей этой эпохи были, как это делают, вычеркнуты имя и великое дело Сталина. Славное и бессмертное дело Сталина должны защищать мы все, кто не защищает его, тот оппортунист и трус.
Товарищ Сталин, как личность и как вождь Коммунистической партии большевиков, является в то же время, после смерти Ленина, самым выдающимся вождем международного коммунизма, оказавшим весьма положительное и авторитетное влияние на упрочение и развитие завоеваний коммунизма во всем мире. Все теоретические труды товарища Сталина являются ярким свидетельством его верности гениальному учителю, великому Ленину и ленинизму.
Сталин боролся за права рабочего класса и трудящихся во всем мире, он с величайшей последовательностью и до конца боролся за свободу народов наших стран народной демократии.
Уже поэтому Сталин принадлежит всему коммунистическому миру, а не только советским коммунистам, принадлежит трудящимся всего мира, а не только советским трудящимся.
Если бы товарищ Хрущев и советские товарищи смотрели на этот вопрос так, то не были бы допущены те большие ошибки, которые произошли. Но они подошли к вопросу о Сталине слишком просто и только сквозь внутреннюю призму Советского Союза. Но, по мнению Албанской партии Труда, даже сквозь эту призму они подошли к делу однобоко, видели только его ошибки, почти полностью упустили из виду его великую деятельность, его великий вклад в дело укрепления Советского Союза, закалки Коммунистической партии Советского Союза, подъема экономики Советского Союза, промышленности, колхозного сельского хозяйства, его роль в руководстве советским народом в борьбе за великую победу над немецким фашизмом.
Были ли у Сталина ошибки? За такой длительный период, богатый героическими подвигами и усилиями, войнами и победами, не могло не быть ошибок, причем не только личных ошибок Иосифа Сталина, но и руководства, как коллективного органа. Какая партия и какой руководитель могут сказать, что они не допускают ошибок в своей работе? Когда делаются критические замечания в адрес нынешнего советского руководства, хотя товарищи из советского руководства советуют нам смотреть вперед, они говорят, что надо отказаться от полемики, но когда речь шла о Сталине, то они не только не смотрели вперед, но вернулись далеко, далеко назад, чтобы копаться только в слабых сторонах деятельности Сталина.
Культ личности Сталина обязательно надо было преодолеть. Но можно ли говорить, как это делалось, что сам Сталин создал этот культ личности? Культ личности обязательно надо было преодолеть, но было ли необходимым и правильным, чтобы на того, кто упоминал имя Сталина сразу же указывали пальцем, а на того, кто пользовался цитатами Сталина, смотрели косо? Некоторые поспешно и с особым усердием разбили памятники Сталину, переименовали города, носившие его имя. Впрочем, зачем нам ходить далеко? В Бухаресте, обращаясь к китайским товарищам, товарищ Хрущев сказал: „Вы цепляетесь за дохлую клячу", „если хотите, приезжайте и заберите и ее кости". Это было сказано в адрес Сталина.
Албанская партия Труда торжественно заявляет, что она против подобных действий и подобных суждений о деле и личности И. В. Сталина.
Но почему же, советские товарищи, эти вопросы были поставлены таким образом и в таких искаженных формах, когда можно было отметить как полагается и исправить как ошибки Сталина, так и ошибки руководства и не вызвать такого большого потрясения в сердцах коммунистов всего мира, которым только их дисциплинированность и авторитет Советского Союза не дали вспыхнуть гневом.
Товарищ Микоян говорил, что они не осмеливались критиковать товарища Сталина при жизни потому, что тот снял бы им голову. Мы уверены в том, что товарищ Хрущев не снимет нам головы за справедливую критику в его адрес.
После XX съезда произошли уже известные события в Польше, в Венгрии разразилась контрреволюция, начались нападки на советскую систему, имели место потрясения во многих коммунистических и рабочих партиях мира и, наконец, то, что происходит ныне.
Мы задаем вопрос: От чего все это произошло в международном коммунистическом движении, в нашем лагере после XX съезда? Может быть, это происходит оттого, что руководство Албанской партии Труда является сектантским, догматическим и пессимистически настроенным?
Нас это должно чрезвычайно беспокоить, мы должны выяснить источник болезни и излечить ее. Конечно, болезни не излечишь, ни похлопыванием по плечу ренегата Тито, ни заявлениями о том, что современный ревизионизм окончательно разгромлен, как утверждают это советские товарищи.
Авторитет ленинизма был и остается решающим фактором. Он должен быть поставлен так, чтобы повсеместно и целиком были искоренены ошибочные взгляды. Иного пути у нас, коммунистов, нет. Если можно и должно представить все в реальном свете, таким, каково оно есть, то это следует сделать теперь же, пока не поздно, на настоящем Совещании. Мы считаем, что коммунисты должны спать со спокойной совестью, что они должны крепить марксистское единство и делать это, только отбросив утайки, пристрастия и распри. Коммунист должен выкладывать то, что у него на душе, и о делах судить верно.
Могут найтись такие люди, которым не понравится то, что говорит наша маленькая партия, нашу маленькую партию могут изолировать, на нашу страну могут оказать экономическое давление, чтобы доказать нашему народу, что его руководство, мол, негодно, нашу партию могут подвергнуть нападкам, что и делается. Михаил Суслов сравнивает Албанскую партию Труда с буржуазными партиями, а ее руководителей — с Керенским. Но это нас не пугает. Мы уже к этому привыкли. Ранкович отозвался об Албанской партии Труда не хуже. Тито назвал нас Геббельсами, но мы тем не менее остаемся ленинцами, а они — троцкистами, предателями, слугами и агентурой империализма.
Энвер Ходжа, АПТ в борьбе против хрущевского ревизионизма, с.362-369
Черная Спарта (Дагомея), против Французских Империалистов. Патриотизм и пораженчество Ленина.
Не ищите Дагомею на современной карте – она исчезла. Теперь эти земли на побережье Гвинейского залива принадлежат Республике Бенин. Два века назад, во времена своего расцвета, Дагомея была военизированным государством с вымуштрованной армией, все устройство которого было направлено на захватнические войны. Европейцы называли ее то Черной Спартой, то Невольничьим Берегом.
Дело в том, что каждую весну вымуштрованная армия отправлялась на захватнические войны к соседям. Главными трофеями солдат были рабы.
По некоторым оценкам, вплоть до середины XIX века Черная Спарта ежегодно продавала около 20 тысяч рабов. Такие деньги позволяли вдоволь приобретать ткани, спирт, табак и главное — оружие для армии. Чем больше оружия - тем больше захваченных рабов.
Часть порабощенных людей потом продавали в Вест-Индию и американцам, благодаря чему королевство солидно обогащалось. Остальных оставляли в Дагомее, для использования на тяжелых работах или для человеческих жертвоприношений в ходе ритуала культа вуду.
Вот и выходит, зря Американские негры обвиняют в работорговле белых, Африканские негры тоже этим активно промышляли, просто у них силенок, чуть поменьше было.
Негры для этих целей, даже организовали свое рабовладельческое государство, смыслом существования которого была добыча рабов. Так что можете плюнуть в глаза тому человеку, который будет утверждать, что негры не способны к созданию государств и всю жизнь готовы лежать под пальмой. Когда на кону такие деньги, даже негр может встать к станку и будет пахать добровольно и без принуждения круче белого, как последний капиталист.
Естественно суть рабовладельческого государства, подавлять класс рабов, и в этом искусстве, негры-рабовладельцы преуспели.
Отрубленные головы складывались перед дворцом, человеческий жир использовался в разных церемониях. А сердце съедали для того, чтобы закалить дух. Ежегодно по 500 человек приносили в жертву, своих, рабов, пленных. Считалось, что убиенные на том свете будут рассказывать предкам о том, какие дела вершит государь. Когда же умирал царь, то в жертву единовременно приносилось от 4 до 10 тыс. человек.
Их душили, травили, топили. В плане человеческих жертвоприношений дагомейцы мало отличались от ацтеков.
Но тут на Дагомею, начали действовать санкции Запада, так объяснили своим подданным экономический кризис, хозяева страны.
Поскольку рабы были основой экспорта Дагомеи, запрет европейцами работорговли стал причиной ослабления государства уже с начала XIX века. От Дагомеи отделились области Анло и Крепи, Порто-Ново стал французским протекторатом, хоть и управлялся формально одним из дагомейских «принцев». На севере область Махис со столицей в Савалу отвоевала полную независимость от Дагомеи.
От Дагомеи стали отделяться национальные республики, так как поток бабла из центра, стал иссякать, а рабов отправлять в центр для жертвоприношения не хочется, самим нужнее.
Чтобы предотвратить проникновение европейцев в Дагомею, в стране не прокладывали дороги и не строили каналы. Экспорт рабов был заменён экспортом пальмового масла, и если раньше военные экспедиции дагомейцев снаряжались в основном за рабами для продажи, то теперь — за рабами для работы на плантациях масличной пальмы.
Дагомейцы стали крепить оборону и готовится встретить Запад во всеоружии. Разрушая экономику? Хитрый план в действие, если провести деградацию экономики, то враг ее не захватит.
К концу XIX века армия Дагомеи состояла из 4500 человек регулярных войск, 10000 иррегулярных и корпуса амазонок. Вооружение составляли 8000 магазинных винтовок, 4000 старых ружей и несколько пушек, а также сабли, косы и луки.
Подобно женскому батальону, охранявшему Зимний в тот злополучный вечер, дворец королей Дагомеи охраняли несколько сотен элегантно одетых девственниц-амазонок, готовых сложить головы за своего правителя. Эти дагомейские весталки, впрочем, не давали обета оставаться в девстве пожизненно и рубить головы мужикам. Они могли уйти со службы и завести семью. Я думаю, что они были даже завидными невестами, хотя вряд ли видавший виды гренадер в юбке мог бы стать хорошей и доброй женой; малейшая ссора с ней могла бы закончиться однозначно в её пользу.
Ну и обряд инициализации у них был специфический в 14-16 лет, не негр с большой елдой, как вы могли подумать, а негр-раб со связанными руками, которому они с одного удара должны были отрубить голову. Не у всех сразу получалось, но для ученицы это было простительно.
Сохранилась запись морского французского офицера Жана Байоля, датированная декабрем 1889 года: «Я видел, как девочка-подросток Наниска осуществило свое первое испытание — убийство. Она подкралась к связанному рабу со спины, взмахнула большим ножом, и его голова покатилась к ее ногам. Под рев толпы она подняла свой страшный трофей и слизнула кровь жертвы с оружия».
Карательный отряд, приводивший в исполнение смертные приговоры, тоже состоял из прекрасных дам.
В общем, это было деспотичное африканское государство, наживавшееся работорговлей.
К мужикам требования было по жестче - не убивать связанных рабов, а принести две головы из похода, если он приносил одну, то начинающие негры-математики легко решали задачу сложения чисел, к одной добавляли еще отрубленную голову неудачника - задание выполнено, две головы принесены.
Дагомейцы очень сильно надеялись на Европу, что им удастся поссорить Французов со своими соседями. Они правда не знали, что на дела Дагомеи другим Европейцам плевать, они их использовали, что бы ослабить политически Францию, но идти на жертвы, ради каких-то негров? Извольте.
Интересно отметить, что побережье Дагомеи номинально находилось под протекторатом Португалии аж до 1886 года. В 1877 году англичане подтолкнули несколько дагомейских уездов к отделению и «добровольному» присоединению к Лагосу. Но настоящими хозяевами в стране становились французы. Французы появились в Дагомее еще в XVII веке и известно, что еще в 1670 году правитель Аллады отправил посла к Людовику XIV. Однако в следующем веке отношения с Францией пришли в упадок, и только в 1844 году в Уиде был открыт французский торговый дом фирмы «Режи & Фабр» с разрешения короля Гезо, деда последнего дагомейского короля Беханзина. В 1863 году племянник Гезо – принц Дасси – стал королем Порто-Ново под именем Тоффы. Он первым заключил договор с французами о протекторате. В 1868 и 1878 годах король Гле-Гле заключил договора с Францией уже от имени Дагомеи. Французы утвердились в Котону, Годоме и Абомее-Калаве, несмотря на тщетные протесты со стороны Португалии.Только у германских торговцев было закуплено около 5 тысяч скорострельных ружей и боеприпасов к ним, а также четыре пушки. Оружия хватило перевооружить всю армию и вывести ее на современный уровень, а вот с пушками вышла незадача, то ли их не было, то ли были, но ими не умели пользоваться.
На французов точили зуб не только португальцы.
Немцы, обосновавшиеся в 1884 году в Того с дипломатической помощью выдающегося немецкого путешественника и специалиста по Африке Густава Нахтигаля, мечтали вытеснить французов из Дагомеи. Когда в 1889 году Гле-Гле решил обложить иностранных коммерсантов в Котону и Уиде дополнительными налогами, Франция возмутилась, но Гле-Гле нашел неожиданных союзников в лице немцев и англичан.
А вот это уже было не терпимо! Что-бы наша любимая Дагомея, принадлежала сосисочникам и бифштексникам!
Для того, чтобы исправить ситуацию, Париж направил в Абомей своего посланника – лейтенанта Жана Байоля, губернатора Гвинеи (со столицей в Конакри). Прибыв в Котону, лейтенант отправил королю Гле-Гле свой жезл. По всей видимости, Гле-Гле намеревался увидеть не жезл, а шпагу в качестве смиренного подношения. Прием, который был оказан Байолю в Абомее, был не очень любезен.
Но увы, французу дали понять, что ему здесь не рады.
Лейтенанта продержали под стражей 36 дней, заставили подписать договор об отмене французского протектората над Котону (по сути, о возвращении Котону Дагомее), а под конец, для того, видимо, чтобы доставить незадачливому дипломату больше моральных страданий, вынудили присутствовать в качестве «почетного гостя» на церемонии человеческих жертвоприношений. Особенно усердствовал в глумлении над французским послом принц Кондо. Когда же наконец лейтенант Байоль выбрался из Абомея, он узнал, что спустя два дня по его отъезду Глее-Гле скончался. Королем стал принц Кондо под именем Беханзин…Возвратившись надо было восстановить поруганную честь Франции, хм. особенно когда под вопросом стоят большие бабки.
Так началась война Французских Империалистов, против государства не являющего Империалистическим, но активно ведущего Империалистические (Захватнические) войны, против соседей, вот такой парадокс. В войне столкнулись два хищника один побольше, другой поменьше.
Байоль поведал о своих мучениях своему руководству, и в 1890 году в Дагомею отправились две роты сенегальских стрелков и полурота габонских стрелков под началом Терильона. В общей сложности, «экспедиционный корпус» французов состоял из 320 человек. 20 февраля 1890 года они взяли Котону и провозгласили его французской территорией. 23 февраля, в день Советской Армии и Флота, дагомейская армия понесла еще одно поражение от французов. Однако уже 1 марта атака дагомейских амазонок-мужеистребительниц отбросила французов обратно к Котону. Французские торговцы в Уиде были частью убиты, частью закованы в кандалы и отправлены вглубь страны. Терильон потерял сорок человек убитыми и ранеными, а армия Беханзина насчитывала как минимум две тысячи стрелков. Пусть ружья у них были большей частью кремневые, но пуля – дура, сами понимаете, нас Суворов этому учил. Однако Беханзин повел себя странно. Он объявил, что не намерен отвоевывать Котону, а хочет захватить Порто-Ново и посчитаться со своим братом Тоффой. Французская канонерка «Изумруд» 28 марта пришла на помощь Тоффе. Она прошла вверх по реке Веме и расстреляла несколько дагомейских деревень. Уже в апреле французская эскадра у берегов Дагомеи насчитывает шесть кораблей, а сухопутный контингент – 895 человек. Решающая битва разворачивается у деревни Атиупа 18 апреля. Убиты 1500 дагомейцев и 8 французов. Армия дагомейцев рассредоточивается, собираясь с силами для последующей борьбы, но наступает сезон дождей и лихорадок. Не до войны. Новый командующий французским корпусом полковник Клипфель предлагает снова послать эскадру вверх по Веме и в одну кампанию захватить Абомей. Однако осуществление этого плана решено отложить.
Первый этап войны, дагомейцы выиграли. Большие их потери не должны смущать, французы, на бумаге не жалели басурман. Наступила пауза.
Численность обеих армий были почти одинаковы 4500 дагомейцев, против 3000 французов+2600 носильщиков.
В сентябре 1892 года трехтысячный французский корпус, состоящий из частей артиллерии, морской пехоты, кавалерии и с участием Иностранного легиона, отправился на штурм столицы королевства. В 50 километрах от столичного города Абомей французы встретили яростный отпор. В рядах колониального войска возникло замешательство, ведь на хорошо вооруженных и обученных солдат с остервенением набросились… женщины.
Дивизионный генерал Альфред Амеде Доддс в своих мемуарах писал, что французские солдаты сначала были обескуражены: как воевать с дамами? Но когда на землю полетели отрубленные головы товарищей, стало понятно, что девицы с длинными ножами – отнюдь не мадемуазели из парижских предместий, а умелые и храбрые воины.
В ближнем бою им не было равных. Прорвавшись сквозь огонь ценой немыслимых жертв, черные амазонки ловко орудовали своими ножами, оставляя вокруг горы трупов. Казалось, что они не испытывают страха. Даже оставшись в одиночестве, воительница сражалась до тех пор, пока не падала бездыханной.
Французы были поражены мужеством и яростью амазонок. Однако, несмотря на мощное сопротивление, дагомейская армия не могла противостоять европейцам, имевшим более совершенное оружие.
К середине августа они начали медленное продвижение к городу Абомей — столице Дагомеи. 19 сентября французская колонна двинулась к Догбе на берегу реки Веме, расположенному в 80 километрах в глубине Дагомеи. В пять часов утра дагомейцы осуществили нападение. После трех часов борьбы легионерам удалось восстановить положение, несмотря на массовые попытки врага подавить их. Армия Дагомеи отступила, потеряв 132 человека убитыми. Французы потеряли убитыми пять стрелков и двух офицеров (правда, включая командующего Фора). После гибели Фора батальон возглавил капитан Баттрео, а в Догбе были построены мост и форт, который назвали «Командующий Фора».
Французы продолжали свое наступление на север, пройдя около тридцати миль вверх по реке, после чего повернула на Абомей и была атакована 4 октября армией под командованием короля Беханзина. После нескольких часов рукопашного и штыкового боя, который выявил бесполезность дагомейских мачете против французских винтовок, дагомейцы были вынуждены отступить, потеряв около 200 воинов. Французы захватили в плен трех немцев, одного бельгийца и одного англичанина, которые сражались в рядах дагомейской армии, вечером пленные были расстреляны. Потери французов в битве при Абомейе составили 42 человека.
И тут выяснилось что в рядах Дагомейцев сражаются ИхТамНет, прямо классика Империалистических войн! Французы были в ярости, вот почему у них такие большие потери, однозначно, эти европейцы нанесли 90% потерь их армии, а ни какие-то безграмотные нигеры.
После победы французы возобновили свое движение в сторону столицы Дагомеи. Противник, в свою очередь, изменили тактику и усилили партизанские действия, чтобы замедлить продвижение колонны Доддса. Французы потратили почти месяц, чтобы подойти к столице Абомей. До 15 октября Легион потерял несколько лейтенантов, а также капитана Бальтро, который получил ранение. Стойкий противник не прогибался, конвой подвергался постоянным атакам.
Дагомейцы поняли, что кнутом обух топора не перешибешь и перешли к партизанской тактике. Проблема была в характере рабовладельческого государства, оно не могло вести тотальную войну, так как почти все силы уходили на охрану рабов. Только небольшие армии, гигантские для племен негров-соседей и смешные даже для народных государств.
Решающее сражение войны состоялось 6 октября 1892 года в селе Адегон. Враги снова осуществили нападение, но в результате боя 503 вражеских солдата были убиты, а знаменитый корпус амазонок Дагомеи был разбит. Потери корпуса амазонок были столь велики, что еще неделю они не участвовали в столкновениях, однако начиная с 15 октября принимали участие в каждой стычке. Это сражение явилось поворотным пунктом в умонастроениях дагомейцев: они смирились с тему, что войну выиграть не удастся. Французы в битве при Адегоне потеряли лишь шесть человек убитыми и 32 ранеными.
15 октября французы расположились бивуаком на расстоянии около тридцати километров от столицы, чтобы реорганизовать свои силы и дождаться подкрепления.
Дагомейцам удалось остановить противника, при полном изнеможение сил, наступила оперативная пауза, вопрос решался кто первым подведет подкрепления, несколько сот лишних человек решали исход кампании.
Сработала европейская организация, которой они всегда били туземцев, к французам прибыли подкрепления, иначе им пришлось бы поворачивать назад.
Дагомейцам удалось блокировать их в деревне Акпа. Последовали ежедневные нападения со стороны солдат Беханзина и амазонок. Подкрепление к французам прибыло 20 октября в виде батальона под командованием офицера Одеуда. 26 октября французы прорвали линию обороны противника и возобновили движение.
И тут только тогда Дагомейцы поняли, что надо все таки забыть о бабках и подумать о своем национальном государстве, пора переходить в феодализм. Но как то поздновато...
Поражение государства, стало приносить свободу рабам, согласно Ленину - очень неприятный факт, для буржуазных историков.
Столкнувшись с потерями, д вынуждены были освободить своих заключенных, а также рабов и включить их в состав своей армии. Со 2 по 4 ноября французские войска и дагомейцы столкнулись в нескольких сражениях. Беханзин и около 1500 человек пытались осуществить прямую атаку на французский лагерь 3 ноября, но были отбиты после четырех часов боя. На следующий день французы, пользуясь своим численным перевесом, захватили королевский дворец после целого дня битвы.
5 ноября король Беханзин направил миротворческую миссию французам. Миссия не удалась, и французские колонны, вошедшие в Кану 6 ноября, 16 ноября начали поход на Абомей. Город был покинут и подожжен дагомейцами. Несмотря на свою отвагу, Беханзин оставил столицу в пламени. С 18 ноября полковник Доддс оставил вооруженный гарнизон в столице и организовал разведку. Остальные колонны были направлены в Порто-Ново чтобы восстановиться и ждать подкрепления от метрополии.
Выиграли французы войну? Нет, сожжение Москвы, ни на шаг не приблизило французов к победе. Основная война должна была только начаться, что значит для слабо развитой страны, потеря дворца для жертвоприношения людей культу вуду? Ничего, моральная неприятность. Открылось идеальное поле для партизанской тактики в джунглях, французы дохнут от болезней, а многочисленные партизаны, грабят обозы и вооружаются.
Но сработал маленький нюанс - классовый патриотизм рабовладельцев.
Конечно, французы сами не собирались сами эксплуатировать рабов. Они просто считали, что рабовладельцы-негры, слишком много себе отщипывают от экспорта "черного дерева" и пальмового масла, что надо больше делится, слишком много для них чести. Естественно, они хотели срезать верхнею политическую верхушку и поставить свою марионетку. А вот олигархов-рабовладельцев они трогать не собирались, они и так успешно управляют своими рабами, лезть с своим французским рылом в их устав? А это им надо?
Когда рабовладельцы поняли планы французов, они быстро сдали свое национальное государство в руки Французов, еще бы терять такие бабки, ради своего народа-негров, когда они их до этого успешно тысячами продавали.
Вести партизанскую войну против оккупантов? А какая у меня с этого будет выгода?
-Свобода страны!
-Вы что издеваетесь? А как я свободных буду продавать?
Беханзин и остатки королевской армии бежали на север. Французы посадили на королевский трон брата Беханзина. Сам Беханзин, после безуспешных попыток воссоздания армии и организации сопротивления, 15 января 1894 года сдался французам и был сослан на Мартинику.
Для негров-рабов ничего от войны не поменялось, как были старые рабовладельцы, так они и остались, только имя короля сменилось. Единственное, радость, запретили жертвоприношения вуду, но к сожалению для вида. Теперь рабовладельцы не делали это открыто, устраивая праздник, а так, на заднем дворе, где поменьше глаз.
Патриотизм и Пораженчество.
Попробуем извлечь из истории уроки, а то ее изучение это окажется бессмысленной тратой времени.
Вернемся к нашим рабам, допустим, они узнали, что Французы, собираются напасть на Дагомею и решили поднять восстание что-бы освободится. Но так как рабы попались слишком умными, они решили написать письмо Марксистам, как действовать в данной ситуации и написали письма и получили два ответа.
Как рабам Дагомеи лучше всего освободится.
Первый ответ
1. До нападения Французских Империалистов, необходимо объединится городским и аграрным рабам, можно даже привлечь к своим целям мелкую буржуазию - ремесленников и мелких торговцев.
Затем, после того как главные силы Дагомеи, выступят из столицы к направлению главного удара Французов и рабовладельческая армия ввяжется в бои с Империалистами, поднять восстание рабов в городе и окрестностях, связанная боями, армия не сможет подавить восстание. После того как восстание увенчается успехом, создать свое правительство, отменить рабство, договорится с армией рабовладельцев, так как она в основном состоит из пролетариев, кроме верхушки, ей придется принять данный факт и перейти на сторону восставших, ради национальных интересов страны.
Возможен плохой вариант развития событий, армия откажется идти на союз, после чего у нее будет два варианта действий - лучший: разбежаться, худший: соединится с Империалистами и вмести с ними они начнут завоевывать страну, действуя из патриотизма классовых интересов.
Если армия присоединится к восставшим - прислать в армию своих комиссаров, для контроля оставшейся командной верхушки, пока он не согласится с приказом, приказ считать не действительным и наполнить состав армии освободившимися рабами. Разбухшая армия, увеличенная в несколько раз, благодаря усиленному притоку свободных негров, которым есть за что сражаться, легко разобьет Французскую колониальную армию, которая неожиданно встретит врага, имеющего численное преимущество в несколько раз больше, чем она ожидала, еще и морально устойчивую. При этом Дагомейская армия, сможет вести более эффективную партизанскую тактику.
Рабы освобождены, национальные интересы страны спасены. Страна перешла на новый уровень развития общества. Самый важный и печальный вопрос, что кажется, как будто противоречит идеям освобождения, дальнейшее освобождение рабов надо проводить постепенно, иначе экономика государства может рухнуть и не сможет противостоять внешней агрессии.
Второй ответ
2. Перед нападением Французских Империалистов, всем рабам объединится с рабовладельцами, активно им помогать, возводить укрепления, сдавать неустойчивых рабов, которые хотят поднять восстания во время войны.
На восстание идти только аграрным рабам, которые занимаются тяжелым физическим, так как вшивые интеллигенты - городские рабы и "креативный класс - мелкая буржуазия", ремесленники и мелкие торговцы сдадут нас после победы!
Когда призывник тренируется, голову держать прямо, не ерзать, а то отрубаю вам голову, он не дай бог себе вывихнет руку или нанесет себе травму. Помнить! Все это ради интересов национального государства! Будем укрепляя государство, после успешного восстания, нам же больше достанется.
После отбития нападения Империалистов, армия приобретет опыт, научится эффективно сражаться у нее появятся пулеметы и другие трофеи, приобретет элементы Европейских тактики, станет в разы сильнее. Убедится что государству ничего не угрожает и политическое поле чистое.
Государство рабовладельцев награбит много ресурсов и поделятся с рабами, жить им станет легче.
После чего можно поднимать восстание!
После победы восстания (хм.. против сильно усилившегося государства?), одномоментно сразу, полностью освободить рабов, не обращая внимания на последствия для экономики.
Оба письма написали Марксисты:
Первое письмо написали настоящие коммунисты: Ленин, Сталин, Константин Семин, Клим Жуков.
Второе письмо написали оппортунисты: Плеханов, Зиновьев, Зюганов, Александр Роджерс, Суть Времени и примкнувший к ним профессор М.В.Попов.
Они под видом коммунизма, проталкивают службу за интересы эксплуататорского класса. Все могут ошибаться, но именно они упорно делают вид, что не понимают Ленина, цитируя его.
По первому ответу, действовали в России перед первой мировой и получили передовое государство, которое отбила все атаки Европы.
По второму письму, перед первой мировой, действовали Франция, Германия и Италия - освободится не удалось, проиграли, зато получили фашистов, Французы, формально выиграли, не оправились после войны и фашисты сами к ним заехали.
Американцы, помогая из патриотизма Империалистам своей страны, постепенно скатываются в фашизм.
Ну и не забываем наблюдать за оставившими коммунистами, они легко могут перейти в оппортунизм, так деньги от олигархов никогда не бывают лишними.
Вывод.
Иногда интересы государства, противоречат интересам народа.
Но после захвата власти угнетенным классом интересы народа, начинают соответствовать интересам государства.
Иногда, нельзя выиграть тяжелую Империалистическую войну, не устранив класс предателей, они успеют сдать страну, даже если вы ее выиграли.
Оппортунистов-марксистов, очень трудно распознать, говорят правильные логичные вещи, а по итогам выходит полная ерунда.