История о верблюде, льве и ребёнке

Фридрих Ницше будет сопровождать вас в вашем собственном поиске смысла

В 1882 году Фридрих Ницше познал глубину отчаяния. Он жил с рядом проблем со здоровьем, психическими расстройствами и посттравматическим стрессовым синдромом, приобретённым в результате службы санитаром во время Франко-прусской войны (в тот период он также заразился дифтерией и дизентерией). Последней каплей стало то, что женщина, которую он глубоко любил и которой несколько раз делал предложение руки и сердца, бросила его.
Ницше был необычайно одарённым молодым человеком. Он получал степень доктора философии, будучи ещё подростком, и получил должность преподавателя в удивительно молодом возрасте – 24 года.
В конце 1860-х годов подающий надежды философ также преуспел как наездник и солдат. Казалось, ему было суждено стать капитаном прусской армии, но несчастный случай во время катания на лошади и его слабое зрение (он едва мог видеть) положили конец его военной карьере. Он вернулся в академию, где снова преуспел.

Фридрих Ницше

Ницше был одарённым писателем, а также академическим гением, который развил экстраординарное понимание одних из самых глубоких идей, которые лежат в основе наших убеждений. Он на новом интеллектуальном уровне рассматривал привычные моральные и философские концепции, которые считаются само собой разумеющимися даже сегодня.
Книги вроде «Человеческое, слишком человеческое», «Несвоевременные размышления» и «Весёлая наука» разрушили мораль, религию, разум и обнажили пустоту в сердце современной цивилизации.
Однако Ницше был далёк от нигилизма. Философ глубоко верил в возможности человека. Он стремился писать подобную Евангелию беллетристику, которая служила руководством для тех, кто разделял его презрение к традиционным ценностям, табу и священным вещам.
Именно в 1882 году, в тот сложный период своей жизни – страдая от психических и физических недугов, обитая в фактической изоляции в Рапалло (Италия) и переживая разрыв с Лу Саломе, женщиной, которую он так любил – Ницше начал писать одну из самых необычных книг философского канона: «Так говорил Заратустра».
Книга представляет собой философский роман, который повествует о спуске мудрого отшельника – Заратустры – из его жилья в горах в вымышленную землю, где он делится мудростью в серии тематических эпизодов.
Легендарный тёзка Заратустры – основатель древнеперсидской религии зороастризм. Пророк считается первым, кто изобрёл бинарную мораль «добра» и «зла», которая пробилась в авраамические религии и которую мы принимаем как должное сегодня.

Ценности и обычаи, которые когда-то считались вечными, со временем рухнули. Ницше считал, что «смысл» жизни находится внутри нас самих.

Ницше проповедовал «жизнеутверждение», честное и мужественное оспаривание всех доктрин, которые сдерживают людей, какими бы распространёнными они ни были.
Вместо этих доктрин Ницше разработал свои собственные доктрины, которые служат инструментами для людей, стремящихся стать тем, кого философ назвал “Übermensch”, что означает «сверхчеловек». Сверхлюди владеют своими эмоциями, радуются тому, что просто существуют, и творят, прежде всего.
Заратустра был идеальным рупором для Ницше, потому что он верил, что Заратустра может исправить то, что было его окончательной ошибкой (мораль).
«Заратустра создал самое пагубное заблуждение, мораль; следовательно, он должен также стать первым, кто признает это».
Это не значит, что Ницше был лишён этики; более того, он был против того, что мораль сдерживает людей от действий из любви или творчества. Философ был против правил, ценностей и кодексов.
У Ницше были свои ценности. Он решительно выступал против антисемитизма и национализма, столь распространённых среди немцев в его время (и которые станут катастрофической смесью в двадцатом веке).
Ницше полагал, что одержимость шаткими понятиями, такими как «нации» и «расы», мешает человеку найти своё высшее «Я».
Это важный момент: Ницше не верил, что расизм и национализм, например, являются «злом» с моральной точки зрения. Он верил, что это болезни, передаваемые из поколения в поколение, и от них освободятся те, кто ищет своё высшее «Я».
Этика Ницше заключалась в том, чтобы исключить плохие идеи, а не классифицировать их как зло.
Устами Заратустры, ближе к началу книги, Ницше излагает три метаморфозы, через которые должен пройти человек, чтобы обрести истинную свободу и изобилие творческой силы. Используя аллегорические образы, он описывает метаморфозы как верблюда, льва и, наконец, ребёнка.
Когда Заратустра спускается вниз из своего жилища в горах, его потрясает безразличие людей к тому, чему он хочет их научить.
Мудрец уподобляет людей стаду. Город, который он посещает, называется «Пёстрая Корова», что является умным философским намёком на презрение Платона к правлению большинства в демократии. «Пёстрая Корова», по сути, означает «управление стадом».
Персонаж Ницше, Заратустра, презирает стадо. Стадные животные не желают иметь дело с дискомфортом. Им просто хочется безопасного и богатого пастбища: спокойной и относительно (но не очень) обеспеченной жизни без каких-либо сюрпризов. Стадо держится вместе и не желает рисковать, его члены полагаются на пастуха, который должен показать им, что для них хорошо.
Верблюд
В отличие от большинства в стаде, есть люди, которые сильны духом, и они начинают духовный путь к самореализации, который они могут или не могут завершить. Первый этап этого пути – когда мы становимся «верблюдами».
Как бы странно ни звучала эта метафора, в ней много смысла. Верблюд является носильщиком и олицетворяет «сильный» дух, он, в отличие от стадного животного, с удовольствием берёт на себя ношу.
«Есть много вещей для духа, сильного духа, в котором обитают уважение и благоговение: его сила жаждет тяжёлого, самого тяжёлого [...] таким образом, он становится на колени, как верблюд, и желает, чтобы его хорошо нагрузили».
Те из нас, кто силён духом, хотят вникнуть глубже в смысл вещей, но эта задача требует много багажа. Мы хотим, чтобы нас хорошо нагрузили, мы желаем взять на себя тяжёлую ношу потому, что дух верблюда стремится «радоваться» своей силе, «спешить в пустыню», испытывая уважение ко всем тем тяжёлым грузам, которые являются великими и хорошими.
Мы читаем, путешествуем, учимся, открываем. Нагрузка растёт. До нас дошло так много знаний, скрытых в книгах. Мы радуемся нашей силе нести это бремя.

Одинокий путь верблюда

Более того, верблюд берёт на себя самые сложные вещи, которые бросает ему жизнь. Он должен преодолеть страх, встретиться лицом к лицу с истиной, вынести неразделённую любовь и так далее.
Но пустыня одинока, и дух верблюда больше не хочет нести бремя идей и знаний, которые ему не принадлежат. Верблюд обнаружил, что мир не имеет существенных или универсальных ценностей. Нет никакого смысла в жизни.
Верблюд развивает желание снять с себя ношу, взять под контроль собственную судьбу и сказать «Я хочу».
Лев
Но чтобы свалить с себя ношу и создать собственный смысл и судьбу, вы должны пройти через новую трансформацию.
В одинокой пустыне происходит вторая метаморфоза: чтобы исполнить своё предназначение, духу нужно править пустыней, стать властелином пустыни, чтобы обрести свободу. Для этого лев, как говорит Ницше, должен бороться с существующим владыкой. Существующий владыка – это дракон, называемый «Ты должен», и этот дракон – большое препятствие на пути к истинной свободе.
«Ты должен» – это разрешение; все моральные законы и общественные ценности, которые существовали до этого, диктуют нам, кто мы и как мы должны действовать. Дракон соблазнителен, он сверкает золотыми чешуйками, на каждой из которых написано «Ты должен».
Тысячи чешуек символизируют тысячи лет «Ты должен», столетия кодексов о том, как вы должны мыслить и действовать. Дракон – враг истинного самообладания.

Дух льва должен бросить вызов дракону. На тысячах сверкающих чешуек дракона написана золотая фраза «Ты должен». Дракон представляет собой разрешение: все ценности, которые были до нас.

Столкнувшись с драконом, лев говорит: «Я хочу!» Но дракон возражает, что все ценности уже созданы. Он заявляет: «Нет места "Я хочу"».
Лев должен сразиться с драконом, чтобы стать повелителем пустыни и завоевать свободу.
Когда лев противостоит дракону, он рычит то, что Заратустра называет «священным "нет"». Священное «нет» – это отказ от всех ценностей, которые существовали до льва. Ницше был апатридом (он отказался от гражданства Пруссии), безработным и безбожным. Он должен был бороться с теми, кто не одобрял жизненный выбор, который он сделал, включая его собственную семью.
Описывая льва, он, возможно, говорил о собственном опыте. Сверхчеловек, по его мнению, был истинной личностью, тем, кто развивал самообладание на собственных условиях.

Каспар Давид Фридрих «Двое, созерцающие Луну», 1825-1830

Ребёнок
Дух теперь желает иметь собственную волю. Те, кто отказался от мира, который был до них, теперь имеют силу победить.
Представьте себе состояние чистой личности, которая не обременена правилами, обычаями и условностями общества. Представьте себе человека, который управляет своей судьбой, определяет собственные ценности (которые он никому не навязывает) и пребывает в состоянии свободного творчества и игры.
На что похоже то состояние, которое находится прямо у нас под носом? Конечно же, речь идёт о ребёнке.
«Ребёнок – это невинность и забвение, новое начало, игра, самоходное колесо, первое движение, священное "да"».
Ницше считал, что истинно свободный дух будет подобен играющим детям, которые впервые открывают мир, не обременённый тем, что было раньше (отсюда и «забвение»). Ребёнок любопытен и полон удивления. Ребёнок не отягощён правилами и ценностями, он открывает для себя смысл в вещах.
Произнеся «священное "нет"», чтобы отвергнуть всё, что было раньше, ребёнок выкрикивает «священное "да"», которое утверждает жизнь.
Мы можем создавать собственные ценности, рисковать, чтобы получить то, что хотим, от жизни. Священное «да», как утверждает Ницше, есть игра творения. Дух становится своей собственной волей, он завоёвывает свой собственный мир.
Написав «Так говорил Заратустра», Ницше ещё больше отдалился от друзей и семьи. Удушающая тяжесть викторианских ценностей усугубляла всё более ухудшающееся психическое здоровье Ницше.
Несмотря на свои проблемы, он продолжал писать необычайно дальновидные книги, которые предвещали борьбу отдельных людей и наций в двадцатом веке. Ницше стал интеллектуальным титаном, чья работа предвосхитила психологию, экзистенциализм, структурализм и постмодернизм.

Ницше в последние годы своей жизни

Бродя по улице в Турине, Ницше был окончательно сломлен, когда увидел, как кучер изо всех сил хлещет лошадь. Он обнял руками шею лошади, чтобы защитить её, и упал на землю. Ницше так и не оправился от бездны душевных болезней, тяготивших его с 44 лет. После двух инсультов и воспаления лёгких Ницше умер летом 1900 года в возрасте 55 лет.
Мы все знаем, что внутри нас есть высшее «Я», и аллегорические метаморфозы Ницше – это лишь руководство, помогающее пройти через страдания, которые неизбежно приходят вместе со стремлением к истинной свободе и творческому самообладанию.
В своей книге «Человеческое, слишком человеческое» Ницше писал: «Они боятся своего высшего "Я" потому, что, когда оно говорит, оно говорит требовательно».
Ницше заставляет нас найти в себе мужество слушать. Если мы сможем понять, «почему» мы живём, мы сможем вынести практически любое «как».

via

Смею предположить, что из-за инстаграмма мир стал на 50% несчастнее и наверняка прибавилось множество психологических болезней.Каков мотив публикаций в социальные сети? Конечно первое это – эго. Посмотрите на меня, у меня вот так, а вот здесь я вообще счастлива, смотрите какие у меня глазки. Второе – это обусловленная природой нужда в социальной оценке, потребность в общении и коммуникация с внешним миром. Это нормально. Но не нормален контент, которым мы пытаемся заинтересовать публику и получить свою порцию “поглаживаний” – термин из книги Берна “Люди, которые играют в игры”. Поглаживание — единица признания и названа так потому, что первоначально человек будучи младенцем получает свое признание главным образом через прикосновение. Эрик Берн, создавая свою теорию мотивации назвал потребности человека голодом и первые два вида голода - голод по стимулам и голод по признанию можно удовлетворить через поглаживания. Вербальное поглаживание при этом может частично занять место физического контакта или поглаживания.

Так вот. Публикация в социальную сеть – своеобразная потребность в признании. Но кажется больше половина населения дошла до фанатизма и каждый данный нам Вселенной день – целиком и полностью проводят в социальных сетях подбирая более удачный фильтр или пробуя на себе кошачьи ушки.

Серьезно? Столько лет эволюции ради “ушек” в инстаграмм ? Класс. Я ругаю других и себя ругаю, но с попытками докопаться до мотивов. Проследить, так сказать побег заряда по нейронам.

Мне хочется стать отшельницей. Мне не интересно общаться с людьми. Такое ощущение, что все зомбированные и если ведут диалог, то составленный не из своих мыслей, а из рецензий бьюти-блогеров. Я слушаю разговоры подростков и детей на улице и схожу с ума от количества мата в речи. А чему удивляться ? Ивлеева, Фейс, Дудь и прочие селебрити учат этому. Дети растут на них. Ивлеева пропагандировала в массы образ девочки пацанки с незнанием английского и матерящейся , как сапожник. Что я теперь вижу на улице? Очаровательных, утонченных леди, которые гордятся своей нежностью и женственностью ? Конечно нет. Я вижу их!!! Ивлейчиков….спортивки , огромные кросы, брови – сигарета во рту и мат. При том если вы попытаетесь познакомиться с данным видом homosapien – вы поймёте, что они считают себя фантастически умными.. они поняли жизнь в свои 17! Мир тлен, люди, которые радуются жизни просто тупые и не понимают, что смысла нет, ведь счастье – это секунда до того, как захочется больше….Я хочу спрятаться. На последок цитирую Ницше. Счастливо дорогие мои люди!

“Друг мой, беги в свое уединение! Я вижу, ты оглушен шумом великих и исколот жалами малых.

С достоинством умеют лес и скалы молчать вместе с тобой. Уподобься же вновь любимому дереву своему: раскинув ветви, прислушиваясь, тихо склонилось оно над морем.

Где оканчивается уединение, там начинается базар: там, где базар, там шум великих актеров и жужжание ядовитых мух“

"Когда Ницше плакал".

Автор мне безумно понравился после прочтения его Лжеца на кушетке. Сам Ялом является представителем экзистенциального направления в психотерапии, то есть это много философии, при чём такой которая извечно мучает представителей людского рода. Эта книга — фантазии на тему, что бы было, если... Судьбоносная встреча: малоизвестный, но уже подающий надежды философ с трудным характером Ницше и знаменитый австрийский врач Йозеф Брейер, безуспешно пытающийся хитростью найти к нему подход.

«Вы хотите летать, но вы не можете просто так взять и полететь. Я сначала должен научить вас ходить, а первое, что вы должны усвоить, чтобы научиться ходить, – это понять, что тем, кто не подчиняется себе, управляют другие»

Ядро произведения — зарождение психоанализа как метода путем проб и ошибок.

При этом, мне понравилось, что автор не замкнулся на описании терапевтических философских бесед и показал, что необходимые ответы можно найти и в общении с людьми, от которых не ожидаешь получить хорошего совета. Они тоже способны в нужный момент поддержать и посмотреть на картину под другим углом.

К известному венскому врачу Йозефу Брейеру приходит экзальтированная русская посетительница Лу Саломе, которая просит доктора помочь её другу Фридриху Ницше. Ницше на грани самоубийства, его болезнь это отчаянье! Но Фрейд ещё не изобрёл свой психоанализ, он сам ещё молод и ходит в учениках у Брейера)) и медицина ещё не знает как лечить такого рода болезни. Хотя Лу Саломе известно от брата, который посещает лекции Брейера, что совсем недавно тот вылечил молодую женщину от истерии. Метод революционный и ещё толком не испытан, но Брейер очарован русской девицей и даёт своё согласие.

Я тут погуглил и узнал что оказывается есть экранизация! Честно говоря я не очень понимаю что там экранизировать потому что большая часть книги это сам психоанализ- разговор Брейера и Ницше. Именно это самая сильная и интересная часть книги. Они долго нащупывают метод, устанавливают доверительные отношения, делают поразительные открытия.

Знаете ли вы истинный вопрос для мыслителя? — И ответил без малейшего промедления: — Вопрос этот таков: какое количество истины я могу вынести?

Ницше расплылся в широкой улыбке и ответил, по­трясая пальцем в воздухе: «Именно! Наконец вы сами сказали это! Точная формулировка проблемы! А почему нет роста? Более полезных мыслей? Вот на что был наце­лен вопрос, который я задал вам вчера перед самым ва­шим уходом: о чем бы вы думали, если бы не уделяли все свое время этим чужеродным мыслям? Прошу вас, от­киньтесь назад, закройте глаза и попробуйте вместе со мной провести умственный эксперимент.

Давайте заберемся куда-нибудь высоко, может, на вершину горы, и посмотрим вокруг вместе. Там, далеко, мы видим человека, и человек этот не только умен, но и чувствителен. Понаблюдаем за ним. Вероятно, когда-то он заглянул слишком глубоко в ужас своего существова­ния. Может, он слишком много увидел! Может, ему до­велось столкнуться с прожорливыми челюстями времени, или с собственным ничтожеством — он всего лишь пес­чинка, — или с быстротечностью и непредсказуемостью. Его страх был острым, ужасным, но однажды он вдруг узнал, что страсть ослабляет страх. И он впустил страсть в свой разум, и страсть, беспощадный противник, вскоре завладела всеми остальными его мыслями. Но страсть не умеет думать, она жаждет, вспоминает. Итак, человек начал перебирать похотливые воспоминания о Берте, ка­леке. Он перестал смотреть вокруг, все свое время он тратил на свои сокровища: воспоминания о том, как двигались пальцы Берты, ее губы, как она раздевалась, как разговаривала, заикаясь, как ходила, прихрамывая. И вскоре все его существование было поглощено этими мелочами. На широких бульварах его сознания, созданных для парада благородных идей, скопился мусор. Сначала он еще помнил о том, что когда-то в его голове бродили великие мысли, но со временем это воспомина­ние поблекло и вскоре совсем исчезло. Исчезли и его страхи. Осталась только растущая тревога, словно он упустил что-то. Сбитый с толку, он начал разгребать за­валы мусора в поисках причины тревоги. И вот что мы видим сегодня: он копается в отбросах, словно в них скрывается ответ. Он даже предлагает мне составить ему компанию!»

Ницше замолчал, ожидая ответа Брейера. Молчание. «Скажите, — спросил его Ницше, — что вы думаете о человеке, которого мы видим?» Молчание.

«Доктор Брейер, что выдумаете?» Брейер сидел молча, с закрытыми глазами; казалось, слова Ницше загипнотизировали его.

«Йозеф, Йозеф, что вы думаете?» Приходя в себя, Брейер медленно открыл глаза и по­вернулся к Ницше. Он так и не произнес ни слова.

«Разве вы не видите, Йозеф, что проблема вовсе не в том, что вы ощущаете дискомфорт? Да какое значение имеют напряжение и давление в груди? Разве кто-нибудь когда-нибудь обещал вам, что все будет хорошо? Вы плохо спите? И что с того? Вам кто-нибудь говорил, что вы бу­дете хорошо спать? Нет, проблема не в дискомфорте. Про­блема в том, что не те вещи вызывают у вас дискомфорт!.»

Ялом показывает все кочки и проблемы психотерапии с которыми сталкиваются герои, это и установление доверительных отношений, которые уже по сюжету достаточно проблематичны потому что доктор с самого начала плетёт интригу и пытается обманом втереться в доверие к Ницше, с другой стороны у философа чрезвычайно сложный характер и пронзительный ум. Доктор загодя продумывает многоходовки и сценарий беседы, но Ницше видит все эти капканы и парадоксальным образом ловушки вдруг оборачиваются против самого доктора)) И Брейер внезапно открывает для себя те истины о которых пишет Ницше, они находят отклик в его душе и тогда происходит взаимное проникновение, философия Ницше открывает кровавые экзистенциальные истины для доктора и терапия Брейера начинает помогать Ницше.

«Йозеф, попытайтесь прояснить свой разум. Представьте себе такой мысленный эксперимент! Что, если какой-нибудь демон скажет вам, что жизнь, которую вы ведете сейчас и вели раньше, вам придется пережить еще раз, и еще бесчисленное количество раз. И в ней не будет ничего нового, только каждая боль и каждая радость, все невыразимо малое и великое, что было в вашей жизни, вернется к вам в той же последовательности и преемственности — даже этот ветер, и эти деревья, и эта скользкая глина, даже кладбище и страх, даже этот момент нежности, когда мы с вами, рука об руку, бормочем эти слова? — Брейер не сказал ни слова, и Ницше продолжал: — Представьте себе бесконечные песочные часы существования, которые переворачиваются снова, снова и снова. И каждый раз мы с вами тоже оказываемся вверх ногами, простые пешки, вот мы кто».

Брейер даже не пытался его понять: «Как эта… Эта… Эта фантазия…»

«Это не просто фантазия, — настаивал Ницше, — это более реально, чем мыслительный эксперимент. Только вслушайтесь в мои слова! Не думайте ни о чем больше! Подумайте о бесконечности. Оглянитесь назад — представьте себе, что вы бесконечно далеко всматриваетесь в прошлое. Время тянется назад в вечность. А если время бесконечно далеко тянется назад, разве то, что может случиться, не происходило уже когда-то? Может, то, что сейчас происходит, уже происходило раньше? А если все уже происходило ранее в бесконечности времени, что вы, Йозеф, можете сказать об этом моменте, о нашем перешептывании под сводами деревьев? Разве и это не происходило раньше? И время, которое бесконечно далеко протягивается в прошлое, разве в будущее оно не должно протягиваться в бесконечность? Разве мы не должны возвращаться постоянно в это мгновение, в любое мгновение?»

Ницше замолчал, давая Брейеру время усвоить свои слова. Был полдень, но небо затянуло темными тучами. Начал падать слабый снег.

Конечно тут несколько попсовое понимание философии Ницше и мы здесь больше уподобимся зверям которые сопровождают Заратустру и распевают его истины в песенках чем карлику который замахивается на глобальный вопрос о времени)) Но следует помнить что Ялом собственно и не собирался препарировать мысль Ницше и что это всего лишь красивый пример для демонстрации глубины заблуждений которым подвержены даже такие столпы глыбы и титаны.