Главное верить...
К сожалению, многие из тех, кто оказались в зависимости от "вещества" верят в то, что оно им "Помогает". И они совсем не верят врачам и прочим "шарлатанам", которые пытаются их убедить, что жить без "вещества" им будет лучше.
Вера - очень абстрактная субъективная величина. И когда психика человека искажена различными психоактивными веществами, то и Вера претерпевает изменения. Зависимые "Верят" также импульсивно, необузданно, раскованно и демонстративно, как и живут.
Они меняют Богов на наркотики, меняют свое мировозрение каждый год и естественно с той же силой с которой они восхищаются своими "Идолами", они их потом ненавидят.
Вера, которая не прошла испытания временем, теми самыми терапевтическими временными отрезками в 3 года, 5 лет и 8 лет, такая вера не больше, не меньше, чем увлечение. Зависимым свойственно увлекаться. Соблазняться многообещающими рекламными акциями и пропагандисткими лозунгами.
В этом случае коммерческие и религиозные реабилитационные центры находятся в определенной ловушке. Им нужно соблазнить и привлечь к лечению тех, кто рад соблазняться и увлекаться. Но оказавшись в реабилитации зависимые выясняют, что вместо ежедневного шоу, как в рекламе, их ожидает весьма скучный и утомительный терапевтический процесс.
Как после этого верить терапевтам?
С другой стороны в государственные бесплатные реабилитационные структуры ходить изначально не хочется, не смотря на то, что это необходимо, чтобы перестать срываться и сняться с диспансерного учета. Они ведь жутко не привлекательны и не оборудованы современными штуками для комфортного избавления от зависимости.
Вот кому после этого Верить?
Себе нельзя, ведь регулярно внутренний голос переходит на сторону "Зла" и начинает провоцировать уйти в срыв. Специалистам помогающим за деньги верить не получается, ведь они из корыстных целей собираются лечить, а это противоречит искренности. А государственные учреждения предоставляющие услуги психологов, соц.работников и врачей вообще не вызывают доверия, так как с трудом вериться, что они на одном лишь энтузиазме и бюджетной зарплате готовы сотворить невозможное. Есть еще один вариант, религия, но она требует чистоты помыслов и соблюдения ритуалов. Это не сложно в религиозном сообществе, но в мирской жизни насыщенной соблазнами выдерживают единицы, остальные, как выше было сказано склонны менять Богов на привычные вещества, которые сулят помощь в этом невыносимом нервно-психическом напряжении, обусловленном стремлением быть тем, кем на самом деле не являешься - праведником.
Путь избавления от пристрастия к веществу тернист. И он предполагает, что на первых этапах верить кому-то или во что-то ты не обязан. В первый год трезвости достаточно дисциплинированно посещать терапевтические мероприятия: консультации психолога, группы самопомощи и лечащего врача. Это возможно не убережет от срыва, но позволит быть информированным о перспективах и сознательно прогнозировать, что будет дальше. Все те, кто срывался знают, что бессознательный опыт, который был приобретен без "якорей" и акцентов - легко забывается.
Разговоры о Вере актуальны тогда, когда мозг отрезвился настолько, что готов оперировать сложными абстрактными символами, а не принимать на Веру, теологические шаблоны и прочие морально-нравственные религиозные догматы. Принимать сознательное взвешенное решение во, что верить зависимые способны, как правило, на втором-третьем году трезвости. Но кто же им даст, быть неверующими так долго. "Куй железо пока горячо", но...
Уходя в срыв из религиозной реабилитации зависимый в большей степени уходит от Бога, чем от трезвости. Так как трезвость это сопутствующее требование Веры в Бога. И как показывает практика не всегда обязательное. Ведь многие священнослужители не осведомлены о закономерностях заболевания, ибо не верят в медицинскую трактовку данного порока.
Не спешите Верить, научитесь сначала определять кто достоин доверия, а чьи манипуляции требуют критического анализа.©
Мать его…
Опрашивая пациентов с химической зависимостью с целью сбора демографических данных для истории болезни, замечаешь такую особенность: фактически каждый третий из пациентов ухаживает за больной матерью. И сразу возникает, ложное убеждение, что все эти разговоры о созависимости весьма надуманы. Какая может быть созависимость, если у человека кроме больной матери, за которой нужен постоянный уход никого не осталось. Но…
Уже на следующий день за окнами наркологи появляются паломники с огромными пакетами. Это те самые больные матери, жены-инвалиды, дети сироты несут своему кормильцу блага цивилизации, чтобы он поскорей встал на ноги. И режим лечебного учреждения отходит на второй план. Наркология превращается в семейный профилакторий. Пациент окружен заботой и вниманием, прям как дома с одним условием: по словам, самих пациентов пить они начинают от невыносимого нервного напряжения в стенах родного дома.
Парадоксально, но беспомощные матери и жены, оказываются таковыми, пока их мужчина дееспособен. Они тревожны, часто болеют и требуют к себе максимума внимания до тех пор, пока их спутник трезв и послушен. В момент срыва и в период последующего восстановления они способны предотвратить развал бытовых устоев и еще совмещать это с уходом за больным.
В чем же секрет? Здесь стоит вернуться к анамнезу. В подростковом возрасте, излишне оберегаемые матерью чада, которым становится тесно в уютном гнезде, решаются на бунт и побег, но воспитанные совестливыми и боязливыми, всегда возвращаются в родные пенаты.
Безграмотная манипуляция и выученная беспомощность вот секрет таких взаимоотношений. Ведь нас с детства учат, что мать это святое и что ребенок для матери остается ребенком в любом возрасте. Некоторые воспринимают это слишком буквально. И в свои пенсионные годы продолжают таскать к наркологу свое нашкодившее чадо.
Кстати жену, в большинстве своем, пациенты выбирают по образу и подобию своей матери и, разумеется, этот союз может состояться только с разрешения матери. Если же все происходит своевольно и ли тайком, то это аналог того же подросткового бунта за которым последует неминуемое возвращение в родительский дом.
В этом нет ничего ужасного, ведь это стратегия поведения существует повсеместно, но и приятного мало. Данная связь обременительна и неудобна, но жить по-другому ни зависимые, ни созависимые зачастую не хотят и не могут. Хотя здесь возможны варианты: хотят, но не могут или не хотят, но могут. Изменения возможны только когда на табло появится надпись «Хочу, могу, должен».
Лишь бы это был не очередной временный бунт.©
Враг, который не нападает...
Не стоит винить алкоголь, табак и прочие наркотики. Это не одушевленные предметы. С таким же успехом можно считать потенциально опасными веществами камни, если ввести моду разносить себе ими голову.
Именно человек принимает решение. Именно он заряжает пули в ствол. Именно «человек-разумный» наполняет себя отравляющим веществом.
- Что вас привело в наркологию?
- Лечусь?
- От чего?
- От алкоголя…
- Нет такого заболевания…
- Как нет?
- Есть заболевание – алкоголизм…
- Что если я один раз напился, то теперь алкоголик?
- Вы у нас на учете уже 8 лет…
- Мне некогда к вам сюда ездить…
Принято решение вести деструктивный образ жизни. Выбран сценарий «Алкоголик». Но принятие роли не произошло. Отсюда и конфликт во внутриличностном пространстве. Отсюда циклическое саморазрушение.
«Я НЕ АЛКОГОЛИК!!!» - скандалит он сам с собой, разрушая все, что его окружает. «ЯНЕАЛКОГОЛИК!!!» уходит в очередной срыв… Вернется или не вернется науке пока не известно. Очевидно, то, что этот спектакль для него еще не доигран, ибо выгоден. Он ему приносит достаточно привилегий, чтобы не исключать его из репертуара.©
Деформация...
Деформация больной личности включает в себя: выраженный эгоизм, легкомысленность, лицемерие, грубость, распущенность, неустойчивость интересов, склонность к праздному образу жизни. Индивид утрачивает чувство дистанции, позволяя себе грубое поведение, пренебрежительное отношение к окружающим. Больной часто демонстрирует завышенную самооценку, чрезмерную уверенность в своих силах, бахвальство. Вместе с тем, проблемы с волевой сферой препятствуют адаптации больного к требованиям социального окружения, снижают способности преодоления многочисленных жизненных трудностей. Снижение морально-этических норм отражается в небрежности к своему внешнему виду, чистоте одежды, качеству питания, состоянию места проживания. У зависимых от ПАВ отмечается существенное понижение социального статуса: потеря профессиональных навыков и способности к обучению, равнодушие к традиционным семейным ценностям, материальная зависимость от родственников.
Болезненное самосознание Джека...
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.