У Эдгара смесь редких, но абсолютно бесполезных в обычной жизни талантов. Он разбирается во всем мистическом, но работает в ненавистной бухгалтерии. Надеясь принести пользу и реализоваться, он начинает карьеру экстрасенса, но оказывается, что людям не нужна помощь в сверхъестественном, люди просто хотят быть обманутыми.
Приятного чтения.
Глава 1. Аферист
Ведьмаки и ведьмы. Целители и ведуньи. Маги и колдуны. Черные, белые, серые и бесцветные. Верите ли вы в них? Существуют ли тайный, скрытый от нас, мир волшебства? Прячется ли за пригорком древняя школа чародейства?
- Нет, - скажите вы. И будете правы.
Не существует того сказочного тайного мира с волшебными палочками и драконами. Нет его. Но есть другой колдовской мир. И все о нем знают и даже не пытаются скрыть.
Не верите?
Вбейте в поисковую строку «форум ведьм и колдунов» и вы найдете сотни, если не тысячи веб сайтов, групп и прочего.
- Аферисты, - скажите вы. И снова будете правы.
Но даже в толпе лжецов, есть хотя бы один правдивый самородок.
***
Эдгара разбудил кот. Наглая морда уставилась на него, словно начальник на подчиненного.
Открывай дверь, выпускай и корми – говорил этот взгляд. Эдгар перевернулся на другой бок и закутался в одеяло.
Это не помогло. Кот начал орать. Не кричать, не мяукать, а именно орать. Реветь на максимально доступной громкости, да так сильно, что стало страшно. Казалось, что его резали, жарили и снимали шкуру одновременно. Или сам кот делал упомянутое с кем-то, крича от удовольствия в унисон со своей жертвой.
Манипулятор блохастый.
Эдгар встал. И тут же ощутил все прелести морозного декабрьского утра. Босиком он добежал до двери и открыл ее, выпустив шерстяного диктатора. Дешевый синтетический ковер обжег резким холодом ступни ног. Еще несколько прыжков и Эдгар вновь закутался в одеяла, сидя на кровати, словно в шатре.
Так намного теплее.
Вот только кот показался в дверном проеме и бесхитростно уставился на «хозяина»:
Еда сама себя в миску не положит. Долго тебя ждать еще?
Эдгар залпом осушил стакан с водой, который стояла на стуле рядом с кроватью. Утром его всегда мучила жажда, потому что он не пил на ночь. Ведь если попить перед сном, нужда разбудит тебя и придется выйти из комнаты. А выходить было… нежелательно.
Даже кот не рисковал высовываться ночью в коридор и кухню. Старый бабушкин дом, в котором он жил, днем был самый обычный. Но с трех до четырех, иногда до пяти утра, дом принадлежал кому-то еще.
Нечто неосязаемое. Непостижимое. Властное и бесконечно темное, блуждало по коридорам дома в это ночное время. И Эдгар непонятно откуда знал, что лучше дать этим странникам спокойно прогуляться. Не беспокоить их. Не потому, что они угрожали ему. А потому что...
ЭТО НАШ ЧАС НОЧИ И ДАЖЕ НЕ СМЕЙ НАМ МЕШАТЬ! ПОНЯЛ?!
Такие были правила этого дома. Еще покойная бабка предупреждала его и старшего брата, когда они гостили у нее в детстве:
- Не ходите по коридорам после полуночи. Не ходите. Не наше это время. В комнатах запритесь и сидите с братом. Вот вам по ведру, если в туалет захотите. Спите себе спокойно и не обращайте внимание на то, что может вам послышаться.
Эдгар с братом спали в разных комнатах. Но оба смиренно повиновались. Они накрывались одеялом с головой, игнорировали скрипы деревянного пола. И множество ночей подряд пытались убедить себя, что им всего лишь послышалось как нечто царапнуло стену. Оправдывали себя игрой воображения, когда им казалось, что за дверью кто-то стоит и слушает их дыхание во сне.
Лишь однажды, когда Эдгару было десять лет, он ослушался. Нет. Выйти в коридор он не осмелился. Духу не хватило. Просто посветить в замочную скважину, заглянуть туда одним глазком. Обычно его фонарика хватало, чтобы осветить стену напротив. Но не в тот раз. Он не увидел бледные полоски выцветших обоев на стене через широкий замочный туннель. Только темноту. Пот выступил на его спине, подобно росе. Глаза округлились, а ужас застыл в горле как комок непрожеванной пищи, которым ты вот-вот подавишься и умрешь, раздирая свою шею в тщетных попытках сделать глоток воздуха.
Даже сейчас, спустя шестнадцать лет, он вздрагивал от этих воспоминаний и мог поклясться чем угодно – в том непроглядном мраке, нечто посмотрело на него в ответ. Он почувствовал это, как мы затылком чувствуем на себе чужой взгляд. Что-то в той темноте смотрело на него. Пялилось. И только спустя время, он смог преодолеть безжалостный паралич страха, чтобы сдвинуться с места и убежать обратно в кровать. Спрятаться от этих глаз пустоты.
Эдгар загнал один ноготь под другой и поежился от этих воспоминаний. Раньше кот спокойно гулял по ночам и не просился к кому-то, но после смерти бабки все изменилось.
- Домовой, - отмахивалась бабушка, когда он спрашивал ее про это в детстве. – Ну, гуляет он ночью. Что ж тут такого? Пусть гуляет, стесняется, может нас. Может, боится. А может голышом бегает, кто его знает. Он же почему ночью ходит? Потому что мы спать должны. Чтобы нам не мешать, а мы ему не мешали.
- Пора работать, – буркнул Эдгар, взглянув на дисплей телефона.
Он выпрыгнул из царства тепла и комфорта. И хоть бабуля в течение жизни сумела провести к частному дому все блага современной цивилизации, в том числе даже канализацию, причем последняя обошлась паре чиновников шевелюрой седых волос, зимой в доме было холодно. Эдгар завернул свое тощие тело в многочисленные слои одежды и вышел из комнаты, мрачно посмотрел на старую дверь в конце коридора, зевнул, и пошел на кухню.
Раньше стук гостей в ворота опережал лай сколь безмозглой, столь и зубастой псины по имени Овчар. У пса было только два режима - лаять и не лаять. Причем трудолюбивое животное второй режим искренне считало государственным праздником. В том смысле, что в году таких случаев было не больше десяти.
- Эдгар-Овчар! – вечно дразнил его старший брат.
По двору раньше гуляла разнообразная птица. А за домом, в клетках, шуршали травой и топали шерстяными лапами многочисленные кролики.
Так было раньше. Когда Эдгар был ребенком. Когда бабушка была жива.
Сейчас собачья будка во дворе была заброшена. Среди снега виднелись ржавые звенья цепи, напоминающие змею, затаившуюся в засаде. Птица вымерла. А из нескольких десятков кролей, осталось всего три, которые отчаянно дергали носами, словно знали, что и их черед скоро наступит.
Этот дом, подобно графину, был до краев заполнен прошлым. Чтобы налить что-то новое, нужно было вылить старое. В таком жилище попросту не было места настоящему.
Пока остывала чашка крепкого и сладкого чая, Эдгар выполнил положенные утренние ритуалы и приготовил гостиную к скорому приходу первого посетителя. Психология играет важную роль в ремесле, которым начал заниматься Эдгар несколько месяцев назад.
В центр маленькой гостиной был выдвинут квадратный столик, укрытый темной тканью, которая на самом деле была изнанкой скатерти. Окно было задернуто шторами, чтобы создать полумрак. Несколько свеч и тусклое освещение, чтобы подчеркнуть тени. И, конечно, металлическая коробка из-под печенья для денег или, как говорил Эдгар, для пожертвований. И последний штрих – ароматная свечка, которая безумно нравилась самому Эдгару.
- Как мало мы оставляем запаху. Лишь бы не воняло - наш девиз, - мрачно произнёс он с наслаждением вдохнув дым сгоревшей спички.
Эдгар был одет во всё черное, единственный цвет, который ему по-настоящему шел. Берцы с высокой подошвой, черные джинсы, свитер, а сверху молодежная мантия до колен с длинным капюшоном.
В этот самый момент раздался скрип ворот. Эдгар сделал глоток чая и нервно постучал длинными пальцами по столу.
Чтобы обманывать, нужно верить в ложь, а я до сих пор волнуюсь, как в первый раз.
Хлопнула входная дверь, а следом в прихожую зашла его первая клиентка по фамилии Локтева.
- Людмила Леонидовна, - низким беспристрастным голосом поприветствовал Эдгар разведенную тощую женщину лет пятидесяти.
Если бы вы встретили её на улице, вы бы её даже не заметили. Женщина – серая мышь. Одинокая, грустная и пустая, словно призрак. Каждый раз видя её, Эдгар чувствовал жгучую жалость. Жалость, которая мешала ему работать.
Кто жаждет быть обманутым – будет обманут. Я не в силах это изменить.
- Здравствуйте, Эдгар Юрьевич, - она виновато топнула ножками, стряхивая остатки снега на старый коврик и зачем-то постучала в косяк двери, словно спрашивая разрешения чтобы сделать очередной робкий шаг.
- Проходите. Садитесь, - холодно произнес Эдгар и кивнул в сторону стула.
…гости будут разные, очень разные, но умоляю вас, никому никакого предпочтения, всё что угодно, только не внимание…
- Что случилось? – спросил Эдгар.
- Опять не везет мне, Эдгар Юрьевич. Снова. Как от вас уйду всё хорошо, все налаживается. А через неделю опять всё из рук валится. Вот сегодня, пачку риса открывала, рука дернулась и всё на пол. По пути к вам, трамвай ждала, десять рублей в снег уронила так и не нашла. Всё перерыла. Невезенье какое-то! – воскликнула она и ударила себя несколько раз в грудь, смутилась и продолжила привычным тихим голосом: – Порча, говорю вам. Сглазил кто. Посмотрите?
Эдгар бросил на неё долгий неуютный взгляд, а потом потусторонним голосом добавил:
- Уже смотрю.
У Людмилы было худое смуглое лицо, с островками абсолютно белой кожи, которыми была покрыта и шея, и руки, и наверно всё тело. Безвредная, но непривлекательная патология, вызывающая нарушения пигментации кожи.
Нельзя их жалеть. Нельзя им сочувствовать! Но…
- Нет, - сказал Эдгар.
- Простите? – смутилась Людмила Леонидовна.
- Нет ни проклятия, ни порчи, - повторил он.
- А сглаз? – с надеждой прошептала она.
С надеждой. Ах, конечно! Ведь если это действительно сглаз, то волшебник сможет решить все твои проблемы.
- Не любит вас кто-то, - закинул удочки Эдгар и напряженно закрыл глаза, схватив свободной рукой толстую свечку, горячий воск тут же капнул на кожу. – Но не жгучая ненависть. Нет. Обида, просто обида и недоброе слово. Ругались?
- Невестка, - догадалась Людмила. – Наверно?
- Невестка, - подбодрил её Эдгар. – Вижу, обиделась на вас. Что-то в доме не поделили. Мелочь какую-то.
- Да! Всё так, - закивала Людмила. – Из-за чашки. Чашек. Она их только внутри моет, а снаружи нет. Они все в помаде после нее остаются. Я ей намекнула, потом еще раз. Видно, задела её. Надо мягче попросить, - взволновано прошептала она и, широко раскрыв глаза, почти с ужасом спросила: - А что ж делать?
- С невесткой? – не удержался Эдгар.
- Со сглазом! – серьезно ответила женщина.
- Снимать конечно. Руку! - повелительно воскликнул он и схватил хрупкую ладонь Людмилы.
Она не Людмила Леонидовна Локтева, несчастная одинокая женщина, которая просто ищет мужского внимания. Забудь это! Она клиентка. Не мной так другим - она будет обманута. Не жалей муху, которая ищет паутину чтобы в ней умереть.
- Вторую, - скомандовал он и сжал две безвольные ладошки. – Закройте глаза.
Эдгар драматично вскочил на ноги и оказался за спиной женщины, сжав ее плечи. Та от неожиданности вскрикнула, напряглась и инстинктивно втянула голову.
- Глаза не открывать, - прошептал ей на ухо Эдгар и тут же почувствовал, как расслабились её мышцы. От нее пахло талым снегом, сыростью, хозяйственным мылом и какой-то старостью, словно от одежды, пролежавшей в шкафу не один десяток лет.
Он помассировал её плечи, потом шею, потом аккуратно надавил длинными пальцами на некоторые точки на затылке. При этом уверенно повторяя одни и те же слова:
- Тьме нет места, свет идет. Тьме нет места, свет идет.
Потом положил одну руку ей на макушку, а другой как бы закрыл ей глаза. И твердо произнес:
- Сияй как солнце, - по телу женщины пробежала еле заметная дрожь. – Откройте глаза.
Эдгар вернулся на место, Людмила смущенно улыбалась.
- Лучше? – задал он обязательный вопрос, ответив на который жертва должна проникнуться положительным эффектом этого спектакля.
- Да. Лучше. Как будто гора с плеч!
- Я почистил вашу энергетику.
- Да-да. Ох, аж голова закружилась, - захихикала женщина и, размотав шарф, начала обмахивая себя его концом.
Эдгар молча смотрел на неё, давая время полностью погрузиться в самообман. Всего-то на всего массаж, прикосновения и правильные слова. И вера, конечно. Она верила в сглаз, которого нет, пыталась найти причину своих мелких неудач в сверхъестественном. Так проще, проще, когда причина где-то там, а не в тебе самом.
- Эдгар Юрьевич, я всегда хотела у вас спросить, - расслабившись начала Людмила. – У вас такое имя необычные, вы же не из наших краев?
Помедлив Эдгар ответил:
- Мой отец военный. Когда я родился, мы жили в Прибалтике, потому мне и дали несвойственное русским краям имя Эдгар. Уже потом мы вернулись обратно в Россию, в город, чтобы жить поближе к бабушке, маминой маме. Я тогда её впервые и увидел.
- Да-да, - закивала женщина. – Я помню вашу бабушку, и помню рассказы моей матери о ней. Упрямая, строгая и одновременно справедливая женщина, после войны, когда мужчин почти не осталось, ваша бабушка пахала на легендарном тракторе «Сталинец», а позже стала директором местной школы №13. Моя мама как раз была учителем в той школе.
В этот момент мяукнул кот, который сидел на шкафу – своем излюбленном месте.
- А я и не заметила его, - удивилась женщина.
- Он обожает там сидеть, там его никто не замечает, а ему всё видно, - объяснил Эдгар и открыл крышку металлической коробки из-под печенья. - Как обычно.
Людмила Леонидовна кивнула и полезла в сумку за кошельком. Старым потрепанным кошельком. С неуместной улыбкой она рассталась с несколькими крупным купюрами и зачем-то поблагодарила Эдгара.
Как будто было за что.
Но тут Эдгар что-то почувствовал, уловил некую тонкую нить тревоги, которая проходила сквозь сознание женщины.
- А как дела у вашего сына? – догадался он.
Секунду назад готовая уйти, Людмила вновь села.
- Колено у него болит. У меня фотография есть, посмотрите? Только у меня больше денег с собой нет, - она вновь полезла в сумку.
- Нет, - жестом остановил её Эдгар.
- Я в следующий раз донесу, у соседки еще раз одолжу…
- Да не в этом дело, - перебил её Эдгар и виновато уставился на злополучную жестяную коробку с деньгами. – Я не занимаюсь лечением, Людмила Леонидовна.
- Я заплачу, потом, - непонимающе повторила она и растеряно наклонила голову.
- Вы что оглохли? Я не целитель! – отрезал Эдгар, вскочил на ноги и шагнул к окну, лишь бы не смотреть в эти доверчивые серые глаза. – К врачу сходите. Сеанс окончен.
Женщина мигом схватила свои вещи и тихо, подобном мышке, выскочила из дома.
- До свидания, - виновато сказала она на прощание и добавила: - Извините.
- Целительство. Да что б я хоть раз еще этим занялся, - бубнил себе под нос Эдгар, нервно загоняя один ноготь под другой. Он встретился взглядом с котом, который сидел на шкафу. – Что? Противно тебе? – коту противно не было.
Снова послышался скрип ворот. Эдгар посмотрел на часы и выругался.
- Проклятье, всегда опаздывала, а тут вовремя приперлась.
Он сделал глубокий вдох и снова с трудом натянул этот уверенный образ, словно костюм супергероя, которым он никогда не был и точно никогда не станет.
Эдгар-овчар. Тощий неудачник!
Резко распахнув дверь, уверенной походкой зашла следующая клиентка. Она представляла собой бойкую и гиперактивную полную женщину лет сорока пяти с большой сумкой, золотой улыбкой и с огромными перстнями на пальцах. Она работала продавщицей в местном магазине, и была одной из тех женщин, которую знали все, и которая знала всех. И стоило ей войти, Эдгару в нос тут же ударил крепкий запах духов. Настолько крепкий, что он наверняка отгонял комаров, собак, насильников и младших демонов преисподней.
Эдгар про себя называл её «дама с заниженной религиозной ответственностью», потому что она верила во всё и поклонялась всем с логикой, присущей фанатичным любителям лотерей, дескать, чем больше богов ублажить, тем больше шансов на чудо. Потому сразу после экстрасенса она шла в церковь, а если бы в их маленьком городке была мечеть и синагога, еще бы и туда заглянула, а вечером бы еще и гуся зарезала во славу Перуна. У таких как она дома всегда среди икон, для верности, на всякий случай будет католическое распятие, Будда и бюст Ленина, а рядом на стене - очередной новогодний китайский календарь с актуальной в этом году живностью, при помощи дешевого фотошопа, окруженного деньгами и прочими активами.
Такая была эта Сара Евгеньевна Румянцева, и каждый раз она начинала их встречу одной и той же фразой…
- Пришла заряжаться положительной энергетикой! Здравствуй, Эдгар.
- Эдгар Юрьевич, - вяло поправил он.
- Да какой же ты Юрьевич, я с вас смеюсь! - раскудахталась она и приземлилась на стул напротив него, тяжело вдыхая воздух. – Ты мне в сыновья годишься. Тебе вон, двадцать лет. Юрьевич.
- Мне двадцать семь, - упрямо возразил Эдгар, накинув год для верности.
- И в честь чего вам двадцать семь? Такий молодой и красивый, и почему-то до сих пор неженатый. Я с вас удивляюсь, посмотрите на себя - высокий, глаза черные, а скулы такие острые, шо можно порезаться. Худой, правда, тощий, но хорошая жена и откормит. А как мне ваш дома красивый нравится! - не замолкала женщина. - Я еще бабку твою много раз знала, царство ей небесное. Еще в школу её ходила где она директором была. Я себе знаю, а вы думайте, шо хотите, но женщина она была с большой буквы «Ж». Характер как у главного калибра бронепоезда, но зато какой справедливый! Я вам так скажу…
У каждого своя причина прийти к экстрасенсу. Каждый ищет что-то особенное и каждый нуждается в определенной подаче желаемого. Как найти это, как подобрать этот ключик и как дать то, что человеку нужно — это первое что выучил Эдгар в этой «профессии». С Румянцевой Сарой Евгеньевной было тяжелее всего, но и её Эдгар научился читать.
- Хватит трындеть! – резко оборвал её Эдгар на очередном вираже, когда она собиралась перепрыгнуть на новую тему, тем самым сбив её с толку. – Говори зачем пришла!
Первое, что Эдгар понял в отношении этой женщины – она обожала, когда ей грубят, для неё сила — это единственный авторитет. А второе - ей просто нужен толковый слушатель, готовый вытерпеть её бредни о потустороннем, которые ей чудилось в каждом углу, иными словами Эдгар был для неё своеобразным психотерапевтом.
- Простите старой женщине её человеколюбие, Эдгар Юрьевич, - покаялась она, но было видно, как ярко загорелись её глаза стоило ей нахамить. – Пришла к вам беседовать за мой сон. Такое приснилось!
Эдгар развесил уши, впитывая смертоносный поток словесного спама, периодически отдергивая её грубым словом, дескать: «ты зря тратишь моё время» и «говори по сути». Но это давалось тяжело. Он медленно, но уверенно терял поводья беседы, терял власть над разговором и всё шло в неведомое русло.
И почему все сегодня говорят или обо мне, или о бабушке? Как знают…
Его скучающий взгляд отчаянно искал за что зацепиться, чтобы удержать сознание в настоящем. В этом скучном, неправильном, несчастном настоящем. В мире из которого хотелось убежать, но из которого не было выхода.
Аферист самой низкой пробы. Хуже только если снова стать бухгалтером.
Вдруг ему стало не по себе. Гадкое, неприятное предчувствие заполнило его изнутри. Нечто плохое, готовое вот-вот явить себя.
Неожиданно из кухни раздался невероятный грохот. Судя по шуму с плиты упал железные чайник, крышка отвалилась и сейчас описывала круги на полу.
Эдгара прошиб холодный пот, а Сара Евгеньевна аж подскочила от неожиданности и вопросительно уставилась не него.
- Кот, - неуверенно предположил Эдгар и повернулся чтобы проверить.
Женщина тоже поднял глаза к верхушке шкафа.
- У вас два кота? – спросила она, потому что кот сидел на своем излюбленном месте и нервно дергал хвостом.
- Один, - медленно ответил Эдгар и загнал один ноготь под другой. Дверь закрыта, мышей и крыс быть не может. Он сглотнул.
ЭТО НАШ ЧАС НОЧИ И ДАЖЕ НЕ СМЕЙ НАМ МЕШАТЬ! ПОНЯЛ?!
Час ночи и ужас из детства снова выскочили в сознании как черт из табакерки. Раньше такого никогда не происходило днём. Раньше, когда бабушка была жива.
– Домовой, - осторожно сказал он.
- Домовой? Бог ты мой! – также испугалась женщина и перекрестилась. – Страсти какие, так вот…, - снова затараторила она как ни в чем не бывало.
Но сердце Эдгара стучало, как после марафона. Ощущение чего-то нехорошего витало в воздухе, и он инстинктивно начал принюхиваться и всматриваться в детали комнаты.
Старый бабкин дом. С такой же скучной и старой мебелью, покрытой дурацкими платочками и вязанными полотенцами. Старый диван, который с годами растеряла всю мягкость, сейчас по комфорту не превосходил и колоду дров. Пара лишних стульев у стены, предательски похожих друг на друга, но у одного точно качалась ножка. Пыльные комнатные растения на подоконнике частично, скрытые за оранжевыми шторами. Обои на стенах когда-то окрашенные в яркий и веселый узор, а сейчас - выцветшие и потухшие, словно глаза старика. Древний телевизор на тумбочке, которая на самом деле была еще более древней швейной машинкой. И конечно же, великая стенка шкафа с одеждой на разные сезоны, книгами и, конечно, с ценной посудой, которую всю жизнь бабушка берегла на особый случай, но так ни разу из нее и не поела.
Но в шкафу, среди заезженной литературной классики, на обороте которой все еще можно было найти цену в несколько копеек, торчало несколько корешков вполне новых книг. Эдгар инстинктивно искал их и, найдя, немного успокоился.
Черная магия, некромантия, спиритизм, демонология.
Эти названия вызывали у Эдгара приятное послевкусие во рту. Заставляли его мозг получать короткую инъекцию счастья. Эти книги пугали его и привлекали одновременно. Страшное и прекрасное в одном флаконе. Они вдохновляли его, он видел в них свой потенциал.
Но все эти мысли, словно веником, смела неумолимая, как один из всадников апокалипсиса, Сара Евгеньевна.
- Вот такой вот сон, Эдгар Юрьевич. Ну, не к добру же это, так? – её искусственный одесский акцент исчез также неожиданно, как и появился, словно у Воланда на Патриарших прудах.
- Всё так, - Эдгар почесал одну ногу другой и снова спрятал ее в теплое царство тапочка. – Продолжайте.
Он усмехнулся. Сегодня она была в образе колоритной еврейской женщины, а в прошлый раз вела себя величественно и манерно, как Рената Литвинова. Хорошая могла бы получиться из вас актриса, Сара Евгеньевна, но испортили вы себе карьеру, сбежав с каким-то альфонсом, который вас вскоре бросил. А теперь вы всего лишь продавщица в забытом Богом городке, ходите по церквям и шарлатанам, мечтая, что эти ритуалы помогут вам ухватить удачу за хвост. Балансируйте на грани реальности и шизофрении, играя в актрису одного вам видимого театра.
Она никогда не рассказывала это Эдгару, но тот увидел правду, почувствовал, словно знал это всегда. И это знание вызвало тягучие ощущение дежавю и неприятное осознание простого факта - а чем я лучше своих собственных клиентов?
Всё. Слушать её уже не было никаких сил, пора выгонять эту вампиршу.
- Да-да, всё так! Достаточно молоть эту чушь, я тебе три раза уже сказал, что с той открыткой делать, кажется тебе, что там рисунок дурной, так сожги её. Потом возьми…, - Эдгар осекся на полуслове, потому что, четко ощутил приближение беды.
Через секунду заскрипела ворота. А немного спустя ворвался его сосед.
- Ага! – торжественно воскликнул он, словно разоблачил жену с любовником. – Я так и знал!
Молодого парня с мечтательной внешностью, который прямо сейчас злобно ковырял воздух указательным пальцем в направлении Эдгара, звали Константин. Это был сосед из дома напротив, который мнил себя некромантом и одевался во все черное, как и сам Эдгар, но разительно отличался от последнего за счет неуместной козлиной бородки и множества пентаграмм на кольцах, сережках и браслетах, которыми был увешан, словно цыганка. Кроме того, этот Костя обладал низким голосом как у Александра Гудкова из команды КВН «Федор Двинятин». Причем Эдгар точно знал, что этот простофиля ради подобного голоса специально начал курить.
- Какого… магического жезла, Костя, ты сюда приперся? – вспыхнул Эдгар, не отличавшийся большой выдержкой.
- Ты увел всех моих клиентов. Проклинаю тебя и твой дом! – крикнул он и переломил на двое сухую куриную косточку, после чего бросил её на стол перед Эдгаром.
Эдгар стряхнул мусор на пол и не проклянулся. А Сара Евгеньевна раскрыла рот, предвкушая увидеть битву магов и летящие друг в друга огненные шары.
Но за комичностью ситуации скрывалась трагедия, трагедия которая вот-вот случится и разрушит хрупкую стабильность жизни Эдгара. Судья уже занес молот чтобы объявить приговор. Он уже это понял, только не знал, как этому помешать. Словно неведомое зло собрало воедино сотню мелких обстоятельств, чтобы ударить ими в нужный момент со всей возможной силой.
- Ты отбил всех моих клиентов, шарлатан! – прошипел Константин.
- Заткнись и убирайся из моего дома! – Эдгар вскочил, собираясь выкинуть за шкирку этого идиота, жалея, что не закрыл дверь на замок.
- Он самый настоящий шарлатан и обманщик, Сара Евгеньевна, - переключил он свое внимание на женщину. – Знаете, как именно он тут поселился? Жила тут раньше его бабка, болела. Он приехал, порхал вокруг нее, исцелял, а в итоге померла она из-за его целительства. А дом он себе забрал!
Эдгар хотел что-то возразить, но разговор мгновенно оборвался.
В этот момент все они услышали звук, звук от которого у всех пробежали мурашки по коже. Со стороны коридора до них донесся скрип. Скрип петель медленно закрывающейся двери, а следом – грохот, с которым та захлопнулась.
Кот в ужасе спрыгнул на пол и убежал прочь, обдав присутствующих порывом ветра.
Но быстрее всех сориентировался Константин:
- Вот видишь, что я говорил!
- Это домовой, - со знанием дела объяснила женщина.
- Домовой? – закатил глаза Костя. – Да, неужели! Это бабки покойной дух. Несчастной, больной старушки, которая тут жила и которую извел этот негодяй, - он снова указал на Эдгара.
Эдгар взорвался изнутри.
- Убирайся из моего дома! - процедил он сквозь зубы и оттолкнул Костю, но явно не рассчитал силу. Хрупкий паренек отлетел как плюшевая игрушка и разбил локтем телевизор, ударился затылком об стену и съехал на пол.
- Ты что ж творишь! – вскрикнула Сара Евгеньевна, видя, как ненависть до неузнаваемости исказила лицо Эдгара.
Константин вжался в стену, закрыв голову руками, а женщина отступила, уронив стул позади себя. Лицо Эдгара покраснело, на виске запульсировала жилка, а ноздри раздувались как у быка.
- Убирайтесь отсюда, - приказал он.
Сара Евгеньевна, уже пожалев, что вообще пришла, схватила свои вещи и выбежала прочь из дома. Константин, сперва споткнувшись, прихрамывая, последовал её примеру.
Калитка ворот скрипнули два раза и дом тут же наполнился звенящей тишиной. Эдгар застыл в центре пустой гостиной, сжав челюсти с такой силой, что казалось зубы вот-вот треснут. Он боязливо пялился в сторону коридора, не решаясь сделать шаг, почти до боли загонял ноготь большого пальца под ногти всех других по очереди.
У него в голове всё еще слышался скрип дверных петель. Ведь так могла скрипеть только одна дверь в этом доме. Дверь в конце коридора. Дверь, которая уже несколько месяцев была надежно закрыта на ключ.
P.S. Это черновик. Надеюсь вам понравилось, продолжение завтра.