«Неужели я что-то делаю не так?» — пронеслось в голове. Паника сжала горло, но теперь холоднее, острее. Это была не просто нехватка денег на еду — это был крах её недавно обретённого чувства контроля, её веры в волшебную силу алгоритма.

Она резко ткнула в иконку приложения — того самого, что стало её тайным оружием и советчиком. «Манипулятор». Название теперь казалось немного зловещим. Быстрыми, нервными движениями она вбила запрос:

— Почему мои приёмы манипуляций перестали работать? Провалились два раза подряд! В чатах!

Экран на секунду потемнел, затем появилась надпись:

— Анализируем контекст… Сопоставляем с предыдущими успешными и неудачными кейсами… Генерация ответа…

Вика закусила губу. Ожидание было мучительным. Наконец, текст заполнил экран, не сухими пунктами, как в магазине, а плотным, аналитическим блоком:

— Анализ запроса «Почему приёмы перестали работать?».

Первое: индивидуализация стратегий. Ключевая ошибка — применение общих шаблонов без глубокой адаптации. Эффективная манипуляция — это высоко персонализированный процесс. Наше приложение разрабатывает стратегии исключительно на основе вашего уникального поведенческого профиля через анализ ваших прошлых сообщений, реакций, лексики, эмоциональных триггеров и профиля цели через анализ его поведенческих паттернов. Шаблоны «комплимент», «срочность» и «дефицит» — лишь инструменты. Их эффективность на девяносто процентов зависит от контекста и индивидуальной подачи, которую вы не смогли воспроизвести, так как не обладаете достаточным эмпатическим опытом и навыками мгновенной психологической диагностики.

Второе: поверхностность данных о цели. В описанных чат-кейсах у вас был критический недостаток информации о целях. Их реальные мотиваторы, болевые точки, текущий эмоциональный фон, отношение к незнакомым просьбам — неизвестны. Применение шаблона без этой базы — стрельба вслепую с вероятностью попадания менее десяти процентов.

Третье: опыт цели. С вероятностью более восьмидесяти процентов, ваши цели в чате — люди с высоким уровнем скепсиса к неформальным запросам в сети, привыкшие к попыткам манипуляций. Их психологический «иммунитет» к общим приёмам значительно выше среднего по вашей предыдущей выборке у провинциальных продавцов, консультантов и молодых неопытных программистов.

Четвёртое: ригидность подхода. Повторение одной и той же схемы через комплимент и просьбу с разными людьми без коррективов снижает эффективность в геометрической прогрессии при переходе к новым целям.

Вывод таков: общие приёмы могут работать ситуативно, но для стабильного результата, особенно в асинхронной цифровой среде как чаты и соцсети с незнакомыми и опытными целями, требуется либо долгосрочная стратегия через постепенное построение доверия, сбор информации, «разогрев» цели перед основной просьбой; либо сильный эмоциональный триггер — воздействие, способное временно отключить рациональное мышление цели через шок, сильный страх, непреодолимое желание, чувство вины или эксклюзивную возможность. Требует точного знания триггера цели и мастерства подачи.

Вика проглотила комок в горле. Текст был жёстким, безжалостным, но очень точно раскрывал суть и давал ответы на волнующие вопросы. Он бил прямо в её уверенность, построенную на нескольких успешных реализованных стратегиях. Но в нем была и правда, которую она смутно чувствовала. Она не знала этих Алексея и Дмитрия. Она просто метнула в них свои заклинания наугад, в надежде быстро срубить денег. Злость сменилась жгучим любопытством. Она быстро набрала следующий вопрос, вкладывая в него всё своё недоумение и досаду:

— Но почему тогда дома, в провинции, одни и те же фразы работали как часы? На продавцов, на учительницу, даже на пьяного маминого друга! А здесь, в Москве, это не работало? Они что, здесь какие-то другие?!

Ответ пришёл почти мгновенно, как будто приложение ждало этого вопроса:

— Анализ запроса «Разница эффективности стратегий в провинции и Москве».

Первое: социально-экономический контекст. В провинции выше уровень доверия в локальных, повторяющихся взаимодействиях. Это могут быть продавец в магазине рядом с домом, учитель, сосед или знакомый. В таком случае у людей ниже психологическая «броня» к мелким просьбам и манипуляциям в быту. Также возможна более выраженная эмоциональная отзывчивость на личные истории вроде «мама больна» и «нет денег на еду». Отношение к деньгам часто менее рациональное, возможны импульсивные решения «из жалости» или «чтобы отстали». Москва — другое дело. Здесь выше уровень урбанистического стресса и скепсиса. Значительно ниже базовое доверие к незнакомцам, особенно в цифровой среде. Выше концентрация людей, привыкших к попыткам манипуляций через продажи, стартапы или инвестиции. Отношение к деньгам и времени более рациональное и инструментальное, популярна фраза «время-деньги». Личные истории вызывают подозрение чаще, чем сочувствие.

Второе: ценностные приоритеты. В провинции часто выше ценность личных связей, «человеческого отношения», локального авторитета. Также важно желание «быть хорошим» в глазах знакомого круга. В Москве выше ценность эффективности, результата, личных границ, профессионального соответствия. Репутация в незнакомом кругу менее значима при разовых контактах.

Третье: степень анонимности. В провинции она очень низкая. Ваши цели знали вас или могли легко узнать. Отказ мог иметь социальные последствия. В Москве, а особенно онлайн, она очень высокая. Отказ незнакомцу в чате не несёт последствий для репутации цели.

Четвёртое: опыт цели. Средний житель Москвы, особенно в сферах бизнеса и онлайн, сталкивается с попытками манипуляций значительно чаще, чем средний продавец провинциального магазина. Их «детектор чуши» и навыки вежливого, но твёрдого отказа развиты лучше.

В заключение стоит отметить, что ваши рабочие провинциальные шаблоны в московском контексте, особенно при общении с незнакомыми, рационально настроенными и опытными людьми в цифровой среде, обречены на низкую эффективность. Они воспринимаются как наивные, шаблонные или наглые. Для успеха в Москве требуется глубокая индивидуализация стратегии под конкретную цель. Также необходима качественная разведка и сбор данных о цели. Важны более изощренные, тонкие или, наоборот, более мощные эмоциональные методы воздействия. Необходима готовность к долгосрочной игре через построение отношений. Также очень важен учёт культурного кода и ценностных приоритетов московской среды.

Вика откинулась на скрипучую спинку стула, выдохнув струю воздуха. Экран смартфона тускло светил в полутьме комнаты. Город за окном гудел чужим, недружелюбным гулом. «Другие люди», — прошептала она, глядя на последнюю строчку анализа. Не просто другие — сложнее, быстрее, защищённые. Её провинциальные часики, так чётко отбивавшие удачи, встали перед московским бронепоездом рациональности. Но страх постепенно отступал, сменяясь азартом. Это был новый уровень сложности. Новый вызов. Приложение не сказало «невозможно». Оно сказало «сложнее». Оно дало карту минных полей и ключи к более мощному оружию. Долгосрочная стратегия… Эмоциональные триггеры… Индивидуальный подход…

Она медленно улыбнулась во тьме. Улыбка была уже не такой беззаботной. В ней появилась холодная, хищная искорка. «Хорошо, Москва, — подумала Вика, пальцы уже тянулись к экрану, чтобы открыть профиль нового, тщательно выбранного кандидата. — Играем по-твоим правилам. Но я научусь играть лучше».

Читать книгу "Манипулятор" полностью >>

(Спасибо большое за лайки и комментарии, которые помогают продвигать книгу!)

— Мам, — тихо сказала Вика, не снимая пальто и оставаясь у порога кухни.

Мама Люда медленно подняла голову. Мутные глаза сфокусировались на дочери. Сначала безразлично, потом в них вспыхнуло узнавание, а за ним — волна грязной, пьяной ярости.

— А, падла приползла… — голос был хриплый, скрипучий. — Хоромы-то свои навела? Мужиков новых навешала на уши? Дура набитая!

Слово прозвучало как плевок, но на душе было слишком больно от недавнего поражения, так что Вика ничего не почувствовала. Она смотрела на мать не со страхом или обидой, а с любовью.

— Я люблю тебя, мама. Очень-очень! — сказала Вика, смотря ей прямо в глаза.

На глазах мамы Люды появились слёзы.

— Я тоже люблю тебя, — сказала она, доставая стакан и наливая водки. — Давай выпьем, доченька!

— Мам, нельзя мне пить, — сказала она, хоть как-то пытаясь вежливо отказать.

— Чего это тебе нельзя? — спросила уже хмуря брови мама Люда.

— Я не пью! Алкоголь это зло, он разрушает людей! — сказала Вика в надежде достучаться до матери в такой трогательный момент.

— А ну пошла отсюда, учительница хренова! — ответила уже не смотря в её сторону мама Люда. — Дура набитая!

— Я не спорю, что дура, — сказала Вика, присаживаясь и кладя телефон на стол. — Вот видишь, выключила я его. Доверилась ему, а он меня подвёл. Правильно ты говорила, что это коробка проклятая!

— Что случилось-то? — опешила мама Люда.

— Да предложил он мне одного миллиардера обворожить, да не просчитал всё как надо. Просёк он, копать начал и понял, что всё липа, — сказала Вика, ещё больше опустив голову.

— Давай выпьем, доченька. Оно полегчает, — сказала, сморщив лицо, мама Люда.

— Не, мам, нельзя мне, — ответила Вика.

Мать, видя боль в глазах дочери, пустила слезу.

— Может тебе чем помочь, дочур, а? — спросила она, протягивая к ней руку.

— Да не надо, мам, — ответила Вика, вставая из-за стола. — Поеду я. Береги себя.

— Аривидерчи! — сказала мама Люда, налила себе ещё стакан водки и выпила залпом.

Вика забрала свои последние вещи, попрощалась с матерью и пошла на вокзал. «Хорошо хоть есть куда приткнуться», — думала она, покупая билет на поезд в Москву. «Хоть и убитая в хлам квартира на окраине, но своя».

Пока она ехала, всё думала о том, что же пошло не так. Она выкинула симку, оборвала все связи, которые могли бы указывать на неё, но всё равно боялась заходить в приложение. А вдруг, там осталась связь с прошлыми жертвами манипуляций? Как произошёл этот сбой? Почему? Было ли это проблемой приложения или она сделала что-то не так?

Вика несколько раз проматывала в голове ту сцену со звонком и паникой, которая возникла у неё, когда они приезжали проверять землю. Почему она тогда их так испугалась? Может быть, это из-за охранников-головорезов, которые были в офисе у Аркадия Петровича и которых она так испугалась. А может быть, это он сам напугал своим взглядом, который выворачивал всё изнутри. Перед ним было очень сложно врать. Очень! Ладно, это не важно. Главное, что всё позади. Впредь, надо брать задачи по своим возможностям. Ведь до этого всё получалось идеально! Может, стоит опять начать с малого? Уже есть опыт и знания. Можно ведь делать это самостоятельно и без приложения.

Дверь в убитую однокомнатную квартиру на окраине Москвы скрипнула, будто жалуясь. Вика втянула в себя спёртый, пыльный воздух — запах запустения и безнадёги, куда более родной, чем столичный лоск квартиры Аркадия Петровича, где она жила последнее время. Мысли о приложении сжимали горло ледяным комом. Может, всё-таки открыть его? Нет. Ни за что! Оно предало меня, — подумала Вика. — Но навык-то остался! У меня же всё же получалось!

Страх сменился злостью, а злость — наглым азартом.

— Сама справлюсь, — подумала Вика, упала на засаленный диван, достала телефон с новой симкой и полезла в соцсеть. Цель нашлась быстро: обеспеченный программист, одинокий, в аккаунте — фото дорогих гаджетов и тоскливые посты о непонимании. Идеальная мишень. Это же уже всё пройдённый этап. Блин, да это проще простого! Вика включила режим «хрупкой мечтательницы». Написала осторожно, с намёком на общие интеллектуальные интересы и лёгкую грусть. Он ответил! Завязался разговор. Она лила «душевность», подбирала ключики к его самолюбию, рисовала образ женщины, которой так нужна поддержка… и наконец виртуозно подвела к «временным трудностям» с арендой, намекнув на скромную сумму.

Ответ пришёл мгновенно. Сухой, без эмоций:

— Иди ты, потаскуха. Вижу тебя за версту. Блок.

Вика аж отшатнулась от экрана, будто получила пощёчину.

— Случайность! — яростно подумала она, глотая ком обиды. — Наверняка урод какой-то попался или просто не в настроении был. Руки дрожали, но пальцы уже лихорадочно листали ленту. Новая цель: менеджер по продажам, самоуверенный, с постами про «успех» и «жизнь на полную». Тут нужен другой подход — восхищение, лёгкий флирт, намёк на доступность для «настоящего мужчины». Вика вжилась в роль, писала игриво, поддакивала его бахвальству. И снова — кульминация: история про срочный платёж для лечения больной мамы, ведь этот трюк раньше работал безотказно! Ответ прилетел ещё грубее:

— Лол. Ну ты и дура, разводила хренова. Даже не оригинально. Иди подальше, овца тупая. Забанена.

Телефон выпал из ослабевших пальцев. Вика сидела, уставившись в грязный линолеум, ощущая, как почва уходит из-под ног. Холодный пот выступил на спине. Дважды… Подряд… Успешный опыт? Казалось, он испарился, как дым. Её слова, её приёмы, её уверенность — всё разбилось вдребезги о какую-то новую, невидимую стену. Почему они так реагируют? И почему раньше всё работало? Отчаяние сжало сердце, острее страха перед использованием приложения. Она нажала на иконку «Манипулятор».

Приложение грузилось долго, будто спало мёртвым сном. Наконец, появился уже знакомый, минималистичный интерфейс. Никаких уведомлений, никаких следов прошлой активности. Как будто и не было грандиозного фиаско. Вика глубоко вдохнула. Запах пыли и отчаяния заполнил лёгкие. Она открыла чат с приложением. Курсор мигал, ожидая вопроса. Что спросить? О провале с программистом? С менеджером? Нет. Корень зла был глубже. Корень был в том провале, который перевернул её жизнь. Пальцы застучали по стеклу телефона:

— Почему провалился план с Аркадием Петровичем? Почему он приехал проверять землю? Её же не существовало?

Она нажала «Отправить». Сообщение зависло на секунду, затем статус сменился на «Доставлено». Минута тянулась вечностью. Вика почти не дышала, впиваясь взглядом в экран, ожидая очередного удара, насмешки или молчания.

Появился сухой и лаконичный ответ, как отчёт разведки:

— Анализ Цели. Провал обусловлен нарушением стратегии поведения «Поддержания Легенды». Вы прекратили активное участие после получения аванса.

Вика аж подпрыгнула на диване. Она провалила? Она?!

— Как я могла поддерживать легенду?! — яростно выстукала она. — Он приехал на участок! А его не было! Там пустырь! Охранники говорят, что адрес липовый.

Приложение ответило почти мгновенно, будто ждало этого возражения:

— Ошибка в анализе локации. Участок номер сто сорок пять в районе деревни Сосновка был заготовлен и внесён в ЕГРН с минимальными корректировками задолго до контакта с Целью.

Вика замерла. Что? Заготовлен? В ЕГРН?

— Не понимаю! — отправила она. — Он же приехал и ничего не нашёл!

Текст на экране появлялся с леденящей душу уверенностью:

Участок был заведён на три адреса в рамках Легенды. Участок номер сто сорок пять был основным. Складской комплекс номер семь был резервным логистическим хабом. Дачный кооператив «Родничок» и участок номер двенадцать был частной резиденцией управляющего. Все адреса были внесены в ЕГРН с временными правообладателями через номиналов.

Вика читала и мир вокруг терял очертания. Складской комплекс? Дачный кооператив? Номиналы? Она понятия не имела про это! Всё было слишком сложно и непонятно для неё.

— Он приехал, а там пусто! — упрямо настаивала она, чувствуя, как почва уходит из-под ног уже в третий раз за день.

Приложение будто вздохнуло цифровым вздохом:

— Стратегия предусматривала сценарий проверки. При обнаружении Целью отсутствия активного строительства на Участке под номером сто сорок пять, следовало:

— Сослаться на временную приостановку работ из-за экологической экспертизы и пересмотра проекта через заранее заготовленные фальшивые документы в приложении.

— Немедленно перенаправить Цель на Складской комплекс номер семь логистического хаба проекта.

— Объяснить разрозненность объектов схемой налоговой оптимизации через разные юрлица. Сложность структуры владения затруднила бы быструю проверку Цели на месте. Вероятность успешного отведения угрозы составляла более восьмидесяти процентов.

Вика уронила телефон на колени. Перед её мысленным взором стоял Аркадий Петрович на том пустыре. Она представила его лицо, сначала недоумённое, а потом леденящее от понимания того, что его надули. А она… она просто сидела перед телефоном, не зная, что сказать. Всю сложную, многоходовую конструкцию, которую создало приложение, она разбила одним своим бездействием, своей глупой детской уверенностью, что всё уже в шоколаде и можно расслабиться. Она не довела Легенду до конца, не поддержала иллюзию в критический момент.

Горький истеричный смех вырвался из её горла, отдаваясь эхом в пустой квартире. Слезы, смешанные со смехом, потекли по щекам. Она подняла телефон. Её пальцы дрожали так, что она едва попадала по буквам. Она ввела не вопрос, а констатацию, крик души, адресованный самой себе и этому чёртову приложению:

— Вот я дура!

Вика выключила телефон. Темнота квартиры снова сомкнулась вокруг неё, но теперь она была другой. Она была просчитанной. Её провал, отчаяние, даже самоуничижение — всё это было введено в корректировки алгоритмов приложения. В этой темноте, сквозь слезы и стыд, пробивался новый импульс, острый как бритва. Ярость не на приложение, а на саму себя, свою глупость, лень и самоуверенность.

Дура, — прошипела она в тишину, сжимая телефон так, что затрещал корпус.

Она пока не знала, что будет делать дальше с этим приложением. Можно ли доверять ему снова? Пока она знала одно, что если хочет что-то изменить, то придётся изучать эти стратегии манипуляций до последней запятой.

Читать книгу "Манипулятор" полностью >>

(Спасибо большое за лайки и комментарии, которые помогают продвигать книгу!)

Вика выдохнула, прислонившись к стене. Он не отказал. Он согласился обсудить. Значит, якорь «духовной наследницы» сработал. Начиналась самая сложная и циничная часть игры — фаза финансовой экстракции.

Офис Волынского поразил Вику не своей роскошью, а солидной, подавляющей серьёзностью. Повсюду было тёмное дерево, кожа и висели картины в строгих рамках. Сам Аркадий Петрович, сидящий за массивным столом, выглядел усталым, но его острый и оценивающий взгляд заставил Вику сжаться внутри. Уроки борьбы с мамой Людой пролетели в памяти как одно мгновение. Все отточенные модели поведения моментально освежились и дали ей так нужную в этот критический момент силу. Она представилась с лёгкой грустью в голосе, упомянув «Волынскую», и сразу же перешла к делу. Вика разложила распечатанные документы по фиктивному складскому комплексу. Там были красивые графики с аналитикой рынка и поддельными письмами о «граничной цене». Говорила она чётко, уверенно, с искренне натренированным энтузиазмом, постоянно апеллируя к его опыту:

— Именно здесь, Аркадий Петрович, ваша уникальная схема логистики хабов, о которой вы рассказывали на том вечере, могла бы дать фантастическую эффективность! Я просчитала варианты, но без вашего стратегического взгляда… это просто риск. А с вами — уже шанс!

Она ловила его реакцию и понимала, что если он начнёт спрашивать тонкости и нюансы, то всё пропало. Вика ускорила темп под конец презентации, не давая ему вставить и слова, захлопнула папку, подошла к окну и взялась за голову:

— Ой, что-то я расчувствовалась. Голова закружилась… Извините меня.

Его взгляд на мгновение смутился, начали проявляться нотки сочувствия и сожаления. Это было то, что нужно. Он налил стакан воды, встал из-за стола и подошёл к ней.

— Пять миллионов… Сумма не критичная, Виктория, — произнёс он наконец, глядя не на неё, а в окно. — Но риск высок. Почему я должен поверить в ваш проект?

Это был ключевой момент. Все наставления «Манипулятора» опять пронеслись в её голове, оживляя в памяти акценты управления целью. Вика сделала глубокий вдох, вложила в голос нотки уязвимости и преданности делу, а не деньгам:

— Потому что это не мой проект, Аркадий Петрович. Это наш шанс доказать миру, что правильные подходы, проверенные временем, как ваши, работают и сегодня. Я верю в это дело и готова вложить все свои сбережения, но их не хватает. Для меня ваше участие — это не просто деньги, а шанс учиться у лучшего, шанс сделать что-то стоящее… как вы делали всю свою жизнь. И… я хочу, чтобы вы гордились результатом. — Она сделала паузу. — Как наставник!

Слово «наставник» сработало как ключ. Его взгляд смягчился, а уголки губ дрогнули. Он кивнул, почти незаметно.

— Хорошо. Рассмотрю. Дай Бог, чтобы твой энтузиазм не подвёл. Пришли реквизиты.

Через три дня пять миллионов поступили на её счёт. Вика не ликовала. Первый рубеж взят, но это была лишь разведка боем. Денег хватило на убогую квартирку на окраине Москвы, но это была первая крупная победа. Вика ликовала!

Прошло три месяца. Вика регулярно писала Волынскому «отчёты» о «прогрессирующем, но сложном» проекте склада. Она культивировала образ трудолюбивой наследницы, сталкивающейся с суровой реальностью бизнеса, но не сдающейся. Вика делилась вымышленными, специально разработанными для него приложения проблемами и всегда просила его «мудрого совета», подчёркивая, как его опыт помогает ей не сбиться с пути.

Затем пришло время для второго запроса. Встреча была уже менее формальной — за чаем в его кабинете.

— Аркадий Петрович, склады… они работают! — начала она с искренним воодушевлением. — Спрос есть, но… он превысил наши скромные прогнозы. Мы упираемся в мощности. Соседний участок — он идеален для расширения. Владелец согласен продать, но только сразу и только за наличные. Двадцать пять миллионов. Это шанс удвоить обороты в следующем квартале!

Она положила перед ним новый пакет документов. Там были прогнозы роста, фальшивые письма от крупного арендатора, предварительное соглашение на покупку земли.

— Я уже вложила всё, что смогла перераспределить… Ваше участие сейчас — это не просто инвестиция, а решение о будущем масштабе нашего дела.

Она видела, как он колеблется. Сумма была серьёзная. Приложение предложило сыграть на его страхе упустить возможность и, главное, на его растущей вере в неё как в «перспективную ученицу», способную приумножить его вложения.

— Двадцать пять… — пробормотал он, разглядывая бумаги. — Ты уверена в арендаторе? В сроках?

— Как никогда! — парировала Вика.

Он вздохнул, но кивнул.

— Ладно. Действуй, но держи меня в курсе каждого шага. Каждого!

Вика вернулась домой и не находила себе места. Внутри было пусто. И грязно. Азарт горел холодным, болезненным огнём где-то глубоко, но поверхность затягивало тягучей, маслянистой плёнкой отвращения к себе. Она переступила черту, которую даже не видела раньше. Он поверил ей как дочери, а она…

— Хочешь жить — умей вертеться, — прошептала она, успокаивая себя, но в голосе не было прежней уверенности. Была только усталость и тяжесть камня на душе. Игра продолжалась и обратного пути не было. Только вниз, в эту бездну лжи, куда она уже прыгнула с первой взятой у Андрея тысячи.

Вика мастерски играла на его одиночестве и потребности быть нужным, его вере в неё как в наследницу.

— Всё гениально, — успокаивала она себя. — Всё сработает!

Неожиданно зазвонил телефон. Вика вздрогнула. Она увидела входящий звонок от Аркадия Петровича, и на неё нахлынула волна радости. Она быстро взяла трубку и ответила задорным, полным надежд голосом:

— Да, я вас слушаю!

— Вика, тут какое-то недоразумение! Мои люди приехали проверить объект, про который ты мне говорила, но они не могут его найти. Охранники соседнего здания говорят, что это левый адрес.

Душа Вики улетела в пятки. Мозг выключился. Единственное, что можно было сделать в данную секунду, это выкроить немного времени, чтобы получить новые инструкции от приложения.

— Я… я сейчас ещё раз взгляну на документы, — сказала она.

— Да. Хорошо. Жду! — ответил Аркадий Петрович.

Она положила телефон на тумбочку и уставилась на него. Впервые за долгое время Вика почувствовала настоящий животный страх. Он сковал её мысли и движения. Она сидела и смотрела на телефон, не в силах пошевелиться.

— Алло, Виктория, — прозвучал голос из телефона.

Услышав своё имя, она резко нажала кнопку завершения разговора. Звонок пропал, но тут же появился новый входящий. Вика кое-как нащупала кнопку выключения телефона дрожащими руками и держала её, пристально смотря на экран телефона, пока тот не погас.

Читать книгу "Манипулятор" полностью >>

(Спасибо большое за лайки и комментарии, которые помогают продвигать книгу!)

Внезапно громкий стук в дверь разорвал тишину. Это был не просто стук, а удар кулачиной. Вика вздрогнула. Мама Люда заорала из комнаты: «Кто там?! Иди к черту!» Стук повторился ещё настойчивее, злее.

— Людкааа! Открывай, это мы! С гостинцем! — проревел хриплый мужской голос. Вика узнала его. Это был Жека, один из самых отвратительных друзей матери, с лицом, напоминающим помятую картофелину, и вечно мутными свинячьими глазками. За ним обычно следовал его злобный друг Костик, худой и костлявый, с татуировками по всему телу.

Сердце Вики упало. Это было последнее, чего ей сейчас хотелось. Люда, кряхтя и ругаясь, поплелась открывать. Дверь распахнулась, впустив волну холодного воздуха и тяжёлый шлейф перегара и пота. Вошли трое — Жека, Костик и ещё один незнакомый тип, такой же обтрёпанный и пьяный. Каждый из них нёс по бутылке дешёвого портвейна.

— Викуля! Красавица наша! — заорал Жека, увидя Вику за столом. Его мутные глаза скользнули по ней с отвратительной оценкой. — Учишься? Умничка! А ну, подвинься, место старшим освободи!

— Чего, Вика, опять за книжками сидишь? Не надоело ещё? — добавил его друг.

— Оставьте меня в покое, — тихо проговорила Вика, не поднимая глаз от тетради.

Они гурьбой ввалились на кухню, громко топая, грохнув бутылки на стол прямо поверх учебников Вики. Незнакомец с лицом, покрытым синеватыми прожилками, плюхнулся на её стул, отодвинув локтем так резко, что она едва удержалась на ногах.

— Чего торчишь тут? — буркнул Костик, его беззвучный рот искривился в гримасе. — Самовар ставь! Или закуску неси! Хозяйка, блин!

— Да нет у нас ничего! — выдохнула Вика, стараясь держать голос ровным, но внутри все сжалось в комок страха и унижения.

— Как это нет?! — возмутился Жека, уже откручивая крышку с бутылки. — Мать-то наша где? Людка! Ты что, дочку впроголодь моришь? Викуль, может, у тебя денег есть? На чипсы, а?

Он протянул жирную, грязную руку, будто ожидая, что она даст. Вика отшатнулась. Мать, тем временем, уже налила себе в гранёный стакан, ухмыляясь пьяной улыбкой.

— Не приставай к ребёнку! — буркнула она невнятно, но в её тоне не было защиты, только раздражение на помеху пьянству.

— Какой ребёнок?! — заорал незнакомец, который занял её стул. Он развалился, упёр ноги в край стола, чуть не опрокинув банку с чаем. — Баба уже! Смотреть приятно! Давай сюда, красотка, дядям поднеси! — Он хлопнул ладонью по столу рядом с бутылкой.

Жар стыда и гнева ударил Вике в лицо. Её руки задрожали. Она чувствовала себя загнанным зверьком в клетке, окружённым хищниками. Слёзы наворачивались на глаза, но она знала — заплачет, станет только хуже. Они будут смеяться. Унижать сильнее. «Помогите», — бессмысленно пронеслось в голове. Некуда бежать. Некому защитить.

Вика нащупала в кармане телефон. Это был единственный друг, который помогал ей в таких ситуациях. Она вытащила его, делая вид, что просто смотрит на время, но пальцы дрожали, набирая текст на клавиатуре. Внутри всё кричало. Она быстро вбила в поиск: «Как поставить пьяных подонков на место?!» Ответ появился мгновенно:

Основные драйверы поведения пьяных мужчин это потребность в доминировании и самоутверждении через унижение слабых. Их ключевая уязвимость это страх потери статуса перед собратьями, особенно перед лидером группы. Рекомендованная стратегия поведения «Раскол стаи».

— Выбрать самое слабое звено.

— Бить по его статусу перед лидером открыто и унизительно.

— Использовать известную информацию и слабость.

— Перевести агрессию группы на него.

— Создать угрозу для лидера через его ненадёжность.

— Сохранять ледяное спокойствие.

— Демонстрировать презрение, а не страх.

Вика моментально всё прочла. Холодная ясность накрыла панику. Костик был самый злобный, но и самый зависимый от Жеки. Она вспомнила, что на прошлой неделе Жека орал на Костика на лестничной клетке, обвиняя его в том, что тот просрал пачку сигарет, которую должен был ему принести. Костик тогда жалобно мычал, пытаясь что-то объяснить на пальцах.

Вика медленно подняла голову. Слёз не было. Её лицо стало каменным. Она опустила телефон на стол экраном вверх, будто случайно, но так, чтобы текст, если кто увидит, выглядел бы как набор букв. Она посмотрела прямо на Костика, который как раз тянулся к бутылке.

— Костик, — её голос прозвучал непривычно громко, металлически звонко в пьяном гомоне. Все невольно замолчали, удивлённые. — А где сигареты, которые ты должен был Жеке принести? Опять забыл? Или опять на своих баб потратил? — Она сделала паузу, глядя ему прямо в глаза с ледяным презрением. — Хотя какие бабы? Кому ты нужен, быдло? Только на водку да на сигареты клянчить.

Повисла пауза. Костик замер, его лицо исказилось от ярости и неожиданности. Он замычал что-то нечленораздельное, тыча пальцем в Вику.

— Чего?! — взревел Жека, резко поворачиваясь к Костику. Его свинячьи глазки сузились. — Это правда, Костян? Ты опять нихрена не принёс? Я тебе деньги давал на сигареты!

— Он не принёс, — чётко повторила Вика, её голос звучал как приговор. Она даже слегка усмехнулась уголком губ. — Зато бутылку себе купил. Посмотрите! А вам, как всегда, объедки принёс, потому что знает, что вы всё стерпите.

Костик вскочил, замахнулся на Вику. Но Жека был быстрее. Он врезал Костику в плечо, отшвыривая его от стола.

— Ты, тварь! — заорал Жека. — Ты мне, значит, втихаря бабки распилил?! Я тебе доверял! А ты!

— Да он всегда такой! — вставила Вика, словно подливая масла в огонь, но теперь она смотрела на Жеку с каким-то странным, почти уважительным сожалением. — Вам, Жека, надо людей надёжнее искать. А то вас же обувают, как последнего лоха. Из-за таких, как он, репутация страдает.

Жека побагровел. Его агрессия, направленная на Вику минуту назад, теперь целиком переключилась на Костика. Он набросился на него с матерными оскорблениями, тыча пальцем в лицо. Незнакомец неуверенно встал, пытаясь их растащить. Люда тупо смотрела на разборку, забыв про стакан.

Вика стояла неподвижно. Внутри всё дрожало от адреналина и ужаса перед тем, что она натворила. Но внешне нужно было демонстрировать лёд. Она видела, как Костик, рыча и мыча, пытается отбиться, как Жека орёт, как незнакомец мечется. Её слова сработали. Они, как яд, попали в самую слабую точку стаи — в зависть, подозрительность и страх потерять лицо перед авторитетом.

— Пошли отсюда! — рявкнул Жека, толкая Костика к двери. — Чтоб духу твоего тут не было, предатель! И бутылку свою забери! На помойке будешь пить!

Незнакомец, бросив жалкий взгляд на Люду и Вику, поспешил за ними. Дверь захлопнулась с оглушительным грохотом.

В квартире воцарилась тишина, нарушаемая только тяжёлым дыханием Люды и гудением холодильника. Люда тупо посмотрела на Вику, на опустевший стол, на бутылку, оставленную Костиком. Потом невнятно выругалась и, шатаясь, поплелась обратно к телевизору, доливая себе в стакан.

Вика медленно опустилась на стул и взяла телефон. В ушах всё ещё стоял её собственный голос — холодный, жестокий, полный ядовитого презрения. Она посмотрела на свои руки, которые дрожали.

Алкаши ушли, но надолго ли… Опять помог телефон, который дал оружие для борьбы. Она воспользовалась им безжалостно и выиграла эту схватку, но победа не принесла облегчения. Осталось лишь ощущение липкой, тёмной грязи на душе и странное, щемящее грудь чувство, что граница стала ещё тоньше. Тонкая грань, отделяющая её от чего-то по настоящему страшного и безнадёжного. Нужно было разработать план побега, чтобы закончить этот каждодневный ужас.

Читать книгу "Манипулятор" полностью бесплатно >>

(Спасибо большое за лайки и комментарии, которые помогают продвигать книгу!)

Она быстро набрала самое необходимое, взяла буханку серого хлеба и пакет молока, которое хотя бы давало ощущение сытости, дешёвую пачку макарон и маленькую банку тушёнки — роскошь, на которую она решилась, думая о теплом ужине. Вика подошла к кассе, где за прилавком с отсутствующим видом переставлял пачки сигарет мужчина лет сорока. На бейджике у него было криво написано: «Сергей Петрович». Его лицо было сильно уставшим, с глубокими морщинами у глаз. Он едва взглянул на неё.

Кассир провёл товары. Цифры на экране замерцали, как обвинение, — пятьсот рублей пятьдесят копеек. Вика достала деньги и пересчитала. У неё было лишь четыреста рублей. Разница в жалкие сто рублей пятьдесят копеек казалась пропастью. В сердце ёкнуло.

— Мало, девочка, — буркнул Сергей Петрович, уже забирая банку с тушёнкой, чтобы её убрать.

Паника, острая и знакомая, сжала горло. Отдать тушёнку? Или молоко? Остаться совсем без еды? Мысль о возвращении в холодную квартиру с вечно пьяной матерью и пустым желудком была невыносима. И тогда внутри что-то щёлкнуло. Не страх, а холодный, острый осколок понимания. Нужно что-то сделать. Сказать что-то. Заставить его.

Она замерла, глядя на продавца. Её мозг лихорадочно искал выход, слова, интонацию. Она видела его усталость, его отстранённость. Как до него достучаться? Как разжалобить? Как… сыграть?

— Сергей Петрович… — голос её дрогнул сам по себе, но Вика тут же усилила эту дрожь, сделала её тоньше, жалобнее. — Пожалуйста… Я… я не рассчитала. У меня мама… больная. Дома совсем ничего нет. Можно… я потом принесу? Завтра? Я живу рядом…

Она приложила все усилия, чтобы глаза стали огромными, влажными. Сжала губы, изображая борьбу со слезами. Она видела, как он напрягся, а его взгляд скользнул по её поношенной куртке и стареньким джинсам. В его глазах мелькнуло что-то — раздражение? Нет… скорее, усталое нежелание иметь дело с проблемой. Но не сочувствие. Не то.

— Не положено, — отрезал он, уже убирая банку. — Правила.

Отчаяние накатило с новой силой. Вика почувствовала, что вот-вот сорвётся и заплачет по-настоящему. Её рука судорожно полезла в карман за телефоном. Может, позвонить кому? А кому? Никого. Абсурдная мысль. Она просто машинально вытащила телефон, чтобы чем-то занять дрожащие руки, глядя на убираемую банку тушёнки.

— Щас, — сказала Вика и быстро вбила запрос в телефоне: «Мужик, сорок лет, продавец, у меня не хватает денег на продукты, что делать?» Телефон мгновенно выдал несколько вариантов:

Используйте технику дефицита: «Это последняя пачка, да?» Апеллируйте к справедливости: «Обычно у вас было дешевле!» Создайте чувство срочности: «Мне очень нужно, это подарок!» Проявите симпатию: «У вас такой красивый бейджик!»

Вика сглотнула и посмотрела на продавца. Тот уже начинал терять терпение.

— Простите, — начала Вика, стараясь звучать как можно искреннее. — У вас это… последняя банка тушёнки? Я специально за ней шла.

Продавец нахмурился:

— Нет, не последняя.

— А, понятно… — Вика сделала паузу. — Просто обычно у вас был другой, более выгодный ценник.

Продавец что-то пробурчал себе под нос и начал пересчитывать товар.

— Ладно, — наконец сказал он. — Скидываю вам сто рублей. Только не говорите управляющему.

Вика едва сдержала победную улыбку. Она быстро расплатилась и выскочила из магазина.

«Работает!» — подпрыгнула от радости она, открывая телефон и добавляя новый пункт в заметки: «Техника дефицита и апелляция к справедливости работает — скидка сто рублей».

На следующий день она зашла в другой магазин. На этот раз не хватало триста рублей на новую помаду. Вика уже знала, что делать.

— Ой, какая у вас красивая новая форма! — сказала она продавщице-консультанту. — И бейджик такой стильный.

Девушка зарделась от комплимента:

— Спасибо! Выбрали что-то?

— Да, вот эту помаду. Только знаете… — Вика сделала паузу. — Это подарок для моей учительницы, а у меня сегодня день рождения, и я копила на него целый месяц.

Продавщица посмотрела на ценник:

— О, давайте я вам сделаю скидку как постоянному клиенту.

Вика едва не подпрыгнула от радости. Она поблагодарила продавщицу, а для себя отметила: «Техника симпатии плюс срочность работает — скидка триста рублей!»

Подходя к квартире, она ощутила невероятный прилив сил и энергии. «Однажды я стану богатой, очень богатой, неприлично богатой — и покажу им всем!» — сказала она, сделав шаг в пропахшую перегаром прихожую. Остановилась, сделала глубокий вдох и резко выдохнула. Стало чутка легче. Всё это надо было как-то пережить…

Читать книгу "Манипулятор" полностью бесплатно

(Спасибо большое за лайки и комментарии, которые помогают продвигать книгу!)