Макаренко о последствиях ошибок в воспитании
Антон Семенович Макаренко (13 марта 1888 — 1 апреля 1939) — советский педагог-новатор, на своем многолетнем опыте проследил процесс воспитания нового человека в трудовом коллективе, развития в советском обществе новых норм поведения, процесс накопления нового морального опыта и привычек.
Коммунистическое воспитание многомиллионных масс советского народа началось с первого дня революции, с первого слова Ленина, с первых боев на фронтах гражданской войны. И потом, в течение 21 года, коммунистическое воспитание, сплошь и рядом в незаметных и неощутимых выражениях, как будто между делом, как будто в боковых параллельных процессах, а на самом деле сознательно и целеустремленно проводилось на протяжении всего грандиозного опыта социалистической стройки. Буквально можно сказать: нет ни одного акта, ни одного слова, ни одного факта в нашей истории, которые, кроме своего прямого хозяйственного или военного, или политического значения, не имели бы и значения воспитательного, которые не были бы вкладом в новую этику и не вызывали бы нарастания нового морального опыта.
Этот моральный опыт, эти родившиеся уже нормы поступка еще не сведены в строгую систему, еще не оформлены в точных положениях, в терминах и, самое главное еще не расширились до общенародных опытных традиций. Мы еще очень часто наблюдаем некоторую борьбу между старой и новой этикой, еще приходится слышать споры и недоуменные высказывания по вопросу о разных деталях поступка. Еще не уравновешены и не сделались нормативными многие положения о любви, дружбе, ревности, верности, чести,— эти детали в настоящее время занимают нашу молодежь, и она жадно ищет правильных решений, потому что она требует и хочет коммунистического совершенства поведения.
Среди проблем самой первой степени значимости стоит проблема воспитания воли, мужества и целеустремленности. Несмотря на то, что во всей всемирной истории: трудно найти эпоху, которая отличалась бы такими всенародными проявлениями именно этих качеств поступка, несмотря на то, что все наши победы являются результатом нашей могучей воли, нашего беззаветного мужества, нашего сознательного и настойчивого стремления к цели,— несмотря на это, а может быть, благодаря этому, вопросы воспитания воли сделались самыми важными и волнующими вопросами нашего бытия. Тем более важными они становятся сегодня, когда наша страна переживает новый подъем, когда она стоит на определившихся путях к коммунизму.
Конечно, воспитание воли и мужества на каждом шагу и сегодня совершается в нашей стране, и каждый день прибавляет в этом отношении еще неучтенные новые победы. Но совершенно ясно и другое. Совершенно ясно, что мы обязаны с чисто большевистской искренностью и прямотой сказать, что воспитание воли, мужества и целеустремленности проходит иногда в порядке самотека, что сознательных, организующих и точных начинаний в этом деле недостаточно.
В особенности это нужно сказать в отношении нашей школы. Трудно переоценить важность этого вопроса. В наших школах воспитывается больше тридцати миллионов детей и юношей. Это в несколько раз больше любой армии в любом государстве, это больше очень многих самых государств. И если мы допустим в этом важнейшем воспитательном деле хотя бы 10% брака, то это значит, что мы прибавим в нашем обществе 3 миллиона плохо воспитанных, а может быть, и вредно воспитанных молодых людей. Народное образование и народное воспитание в нашем государстве сделалось таким количественно могучим, что и один процент брака в этой работе грозит нашей стране серьезными прорывами.
Перед лицом этой постоянной политической проблемы уместно спросить: что сделано и что делается в области организации школьного воспитания. И ответить нужно в очень грустных словах. В советской жизни нет другой области, в которой делалось бы наше советское дело так неуверенно, так неразборчиво, так неопределенно...
А.С. Макаренко, “Воля, мужество, целеустремленность”, Том 5, с. 387-388
На зависть Макаренко
В видео присутствует мат
Уточнение из комментария: #comment_181431184
Полиция Курска задержала женщину, которая избила своего ребенка в такси. И сейчас уже следователи разбираются, что же стало поводом для такого поведения матери. Момент попал в объектив видеорегистратора в машине.
Макаренко о свободе и "свободе"
Антон Семенович Макаренко (13 марта 1888 — 1 апреля 1939) — советский педагог-новатор, на своем многолетнем опыте проследил процесс воспитания нового человека в трудовом коллективе, развития в советском обществе новых норм поведения, процесс накопления нового морального опыта и привычек.
О ЛИЧНОСТИ И ОБЩЕСТВЕ
Сталинская Конституция — единственный в мировой истории документ, имеющий характер исторического паспорта величайшего создания: нового человеческого общества. И только с появлением этого общества стало возможно говорить о решении проблемы «общество и личность».
Эта проблема решена не в горячей проповеди, не в призывах, не в порядке постановки принципов, а исключительно в процессе грандиозной революционной творческой работы, создавшей конструкцию, продуманную до мелочей и сделанную с точностью до мельчайших величин.
И это общество — настолько новое, настолько принципиально новое явление, что совершенно невозможно никакое сравнение его с буржуазным миром. Детали этого явления недоступны и непонятны для западных мудрецов, ибо этих деталей никогда не было в их жалком опыте.
К примеру возьмем вопрос о единой и единственной у нас коммунистической партии. Для нас это так убедительно и просто: только единая партия большевиков, передовой отряд рабочего класса и всех трудящихся, способна к наиболее яркому, эффективному и экономному социалистическому творчеству. Она гениально задумана, гениально организована, счастливо соответствует всей структуре общества.
Западным мудрецам трудно понять такие вещи. Человек, ездивший в своей жизни только на возу, с таким же трудом поймет, как это автомобиль обходится без квача и мазницы. Та сложная смесь лжи, интриги и взаимного поедания, которой смазываются колеса буржуазной демократической телеги, чтобы не слышно было раздирающего скрипа, и которая иронически называется свободой, в нашем обществе не нужна и не может иметь места.
Наше воодушевленное доверие к партии, наш экономический строй создают невиданную еще свободу личности, но это не та свобода, о которой болтают на Западе. Есть «свобода» и свобода. Есть свобода кочевника в степи, свобода умирающего в пустыне, свобода пьяного хулигана в заброшенной деревне и есть свобода гражданина совершенного общества, точно знающего свои пути и пути встречные.
Мы, естественно, предпочитаем последний тип свободы.
А.С. Макаренко, Сочинения, Том 7, с. 18-19
Источник - https://beskomm.livejournal.com/217437.html
В ухо двинуть или уговаривать до бесконечности — из практики автора «Педагогической поэмы» А.С. Макаренко
Антон Семенович Макаренко, добрейшей души человек, где-то идеалист, потому как был убежден, что трудом и добрым отношением можно перевоспитать кого угодно. А контингент у него был будь здоров. Что такое беспризорники того времени (30-е годы), мало кто из нас сейчас представляет.
С этого и начнем потому, как иначе не понять — за что же убежденный противник рукоприкладства в воспитательных целях дал таки в ухо одному воспитаннику и не один раз…., и как сам Макаренко признался:
«..гнев был настолько дик и неуемен, что я чувствовал: скажи кто-нибудь слово против меня - я брошусь на всех, буду стремиться к убийству, к уничтожению этой своры бандитов. У меня в руках очутилась железная кочерга..»
Формально причиной такого гнева было неподчинение одного хулиганистого воспитанника колонии имени Феликса Дзержинского. Стояла зимняя стужа. По правилам колонии ее обитатели сами себе заготавливали дрова, сами топили. Одному из них было дано поручение — пойти и нарубить дров для кухни. В ответ Макаренко, который понимал, что успех предприятия во многом зависит от его личного авторитета, получил:
- «Иди сам наруби, много вас!
Это впервые ко мне обратились на «ты».
В состоянии гнева и обиды, доведенный до отчаяния и остервенения всеми предшествующими месяцами, я размахнулся и ударил ..по щеке. Ударил сильно, он не удержался на ногах и повалился на печку. Я ударил второй раз, схватил его за шиворот, приподнял и ударил в третий раз...»
Макаренко организовал одну из первых после революционных событий в России колонию для беспризорников. Кстати, инициаторами создания таких колоний были чекисты. Феликс Дзержинский лично курировал этот вопрос. На создание колоний чекисты перечисляли средства из своих фондов, а также собственные зарплаты.
Макаренко хотел и требовал для этих детей самого лучшего, что только можно было раздобыть в тех условиях.
Для детей, которым предстояло быть строителями будущего, выделись бывшие дворянские усадьбы. Макаренко критиковали, мол, зачем этим детям дома с паркетом, теплой уборной и лепными потолками. Они не приучены к такому. Им бы чего попроще! Но у Макаренко были свои методы. И многие колонисты проникались его идеями, воспринимали их на подсознательном уровне и понимали, что тот комфорт, о котором они и не подозревали, это то, к чему они должны стремиться и добиваться этого своим трудом, создавать комфорт своими руками или зарабатывать деньки на приобретение того, что другие называли «буржуйскими финтифлюшками», от которых рабочему человеку одна мороки и смущение = не знаешь как сесть, на что нажимать… то ли дело — лопух сорвал и…
Макаренко закупал для воспитанников фарфоровую посуду, требовал, чтобы в столовой столы накрывали как положено — скатерти, салфетки, приборы, тарелки, стеклянные стаканы, графины с водой, солонки.
Все это разворовывалось в момент и переправлялось теми же колонистами на барахолку, чтобы на вырученные деньги купить или просто обменять на сигареты и марафет.
Из колонии выносили все! Постельное белье, теплые пальто и ботинки, которые для большинства колонистов были первыми в жизни вещами, не подобранными на помойке.
Фильм «Республика ШКИД» и «Флаги над башнями», которые были сняты по мотивам произведений Макаренко не отражают реальности, с которой он столкнулся, даже наполовину. Потому лучше прочитать первоисточник — самого Макаренко.
Откровенно, с болью в душе, он пописывал свою войну за души и судьбы детей, который были выброшены на обочину жизни и пущены в оборот, как товар на теневой стороне жизни. Воры, профессиональные побирушки, малолетние проститутки и сутенеры.
Макаренко приводит убийственные факты, рассказывая на примере Ванды о том, как жили некоторые колонистки до того, как попадали в поле зрения милиции, которая вылавливала беспризорников по вокзалам, рынкам, городским трущобам. Ванда жила на вокзале и отдавалась первому встречному за вознаграждение, на которое можно было купить один пирожок с капустой.
Уму не постижимо, но первыми колонистами были в основном подростки 14-16 лет! Самый трудный возраст, когда человек во многом уже сформировался и его предстояло по сути — переделывать, чтобы вытащить из каждого то хорошее, что в нем еще оставалось.
Воспитательная система Макаренко стояла на двух ногам и стояла прочно — труд и коллектив. Оба эти понятия работали как одно- коллективный труд, трудовой коллектив.
Мало кто верил, что из этой затеи что-то получится. Колонистов боялись, как разнузданную шпану, от которой не жди ничего хорошего — ограбят и прибьют — пырнут самодельной заточкой и ищи ветра в поле.Долгое время все, что происходило плохого, все убийства, кражи и грабежи валили и списывали на колонистов. Макаренко и педагогическому коллективу, который он с неимоверным трудом создал, приходилось отбиваться от обвинителей и жалобщиков и бороться за каждого «преступника» как за своего собственного ребенка.
А еще Макаренко как оружие использовал чистоту. Чистоту помещения, полов, постелей, одежды, рук, посуды и ДУШИ, помыслов.
Чистота отношений между юношами и девушками оказалась самым сложным в педагогической практике Макаренко. Одна история закончилась беременностью колонистки. Вышел грандиозный скандал. Колонию недоброжелатели хотели даже расформировать, мол, Макаренко не контролирует колонистов и они проповедуют свободную любовь. Это была ложь. И все колонисты, как один, включились в решение этой проблемы. История стала уроком всем. Макаренко еле отстоял право на рождение в колонии младенца, хотя девушку отправляли на аборт. В итоге была сыграна первая свадьба.
Невесте-колонистке собрали такое приданное, что деревенские куркули из соседнего села надолго утратили покой, увидев такое богатство.. коза, куры, полный набор посуды, постельное белье, отрезы ткани, подушки, полное приданное малышу, ботинки и набор слесарных инструментов. Своими силами построили для молодых избу, в которой справили новоселье..
Вот так Макаренко боролся за беспризорников 30-х годов..
Вот почему для него было трагедией тот случай, когда он не нашел слов и аргументов, чтобы вразумить строптивого пацана… кроме как дать ему в ухо. Больше всего он переживал то, что ЭТО ПОМОГЛО. В этом для Макаренко была трагедия и провал его педагогической теории, как он считал.
Все время ему удавалось держать себя на «педагогическом канате» - как он называл силу воли, которая сдерживала его в моменты ярости.
После «внушения» колонист как миленький пошел на работу и потом, после усиленного трудового дня, когда все, включая и Макаренко, отдыхали в тени, сказал своему воспитателю:
- «Простите, Антон Семенович..»
..а потом вдруг разразился смехом:
- А здорово! Ха-ха-ха-ха!…
Приятно было видеть его смеющуюся румяную рожу, и я не мог не ответить ему улыбкой:
- Что — здорово? Работа?
- Работа- само собой. Нет, а вот как вы меня съездили!»
Колонисты не обижались на Макаренко. Он сам себя казнил за то, что не сдержался. И потом, видя, что ему не по себе, виновник этих душевных мучений, который получил по мордасам, сам подошел еще раз к Макаренко:
«.. с самой серьезной рожей:
- Мы не такие плохие, Антон Семенович! Будет все хорошо. Мы понимаем….»
И несмотря на явный успех жестких воспитательных мер, какими Макаренко посчитал пощечину, он снова и снова возвращался к этому случаю:
«Нужно, однако, заметить, что я ни одной минуты не считал, что нашел в насилии какое-то всесильное педагогическое средство. Случай этот достался мне дороже, чем самому Задорову. Я стал бояться, что могу броситься в сторону наименьшего сопротивления…»
И еще более ужасным Макаренко посчитал тот факт, что колонисты после этого случая зауважали его настолько, что одного его слова было достаточно даже для самых заядлых тунеядцев и неисправимых воров.
«Что это, привычка к рабству» - спрашивала его одна из учительниц колонии, которая не одобрила то, что случилось. Макаренко, отдавая отчет в том, что эпизод войдет в книгу и будет замечен и друзбями и недругами, потому очень тщательно сформулировал свой ответ:
« - Нет, тут не в рабстве дело. Тут как-то иначе… ведь Задорнов сильнее меня, он мог бы меня искалечить одним ударом. А ведь он ничего не боится, не боятся и другие..Во всей этой истории они не видят побоев, они видят только гнев, человеческий взрыв. Они же прекрасно понимают, что я мог бы и не бить, мог бы возвратить Задорова, как неисправимого, в комиссию...Но я этого не делаю, я пошел на опасный для себя, но человеческий, а не формальный поступок...А колония им, очевидно, все-таки нужна. Тут сложнее. Кроме того, они видят, что мы много работаем для них. Все-таки они люди. Это важное обстоятельство!.»
К посту имеются вопросы: #comment_174278445
Макаренко о коллективе
Антон Семенович Макаренко (13 марта 1888 — 1 апреля 1939) — советский педагог-новатор, на своем многолетнем опыте проследил процесс воспитания нового человека в трудовом коллективе, развития в советском обществе новых норм поведения, процесс накопления нового морального опыта и привычек.
Вы обратили, вероятно, внимание на то, что недавно в «Правде» появились несколько статей о производственном риске. Нужно сказать, что у педагогов эта проблема выглядит, конечно, страшнее. Можно рисковать материальными ценностями, можно рисковать продукцией, хотя преступно рисковать и там, где дело касается материальных ценностей (разве можно рисковать, когда мы делаем самолеты или танки?). Но мы признаем риск, если в нем заложено стремление к правильной советской цели.
Возможен ли такой риск в педагогическом процессе? Если мы спросим об этом человека, сидящего в кабинете за книжками, то он скажет: «Рисковать человеком в педагогической работе нельзя». А если вы спросите меня, человека, работающего практически, у которого несколько десятков этих живых людей, то я скажу: «Обязательно, потому что отказаться от риска — значит отказаться от творчества». А мы имеем право отказаться от творчества в нашей воспитательной работе? Нет. Поэтому я утверждаю, что в педагогической работе педагог имеет такое же право на смелость и даже на риск, как и всякий другой работник.
Возьмем простой обыкновенный средний случай. Да, пожалуй, даже не нужно брать никакого случая: возьмем одну из консультаций, которая была напечатана (правда, года три назад) в педагогическом журнале. Педагог задает вопрос: «Каким тоном нужно разговаривать с учеником, который нарушил дисциплину?» И консультант «всем, всем, всем», на весь Союз отвечает: «Надо разговаривать с ним ровным голосом, чтобы ученик понял, что вы делаете ему замечание не потому, что вы на него гневаетесь или сердитесь, а потому, что вы так должны поступить». Конечно, при таком способе, применяемом в отношении ученика, нарушившего дисциплину, нет никакого риска. Какой же тут риск? Что бы ни случилось (если ученик потом опять будет нарушать дисциплину: бить стекла, оскорблять учителя, товарищей, бросит школу, станет хулиганом),— спросим этого учителя, который последует совету консультанта: «Почему у тебя вышел такой хулиган?» И он ответит: «Не знаю, я применял правильные приемы: я с ним разговаривал ровным голосом, я ему показывал, что у меня нет гнева, что я сделал все, что я обязан делать». А если бы он разгневался (потому что бывают такие поступки учеников, которые должны вызвать негодование), показал бы ученику, что негодует и не может быть ровного голоса, раз есть нарушение дисциплины и интересов коллектива, это остановило бы ученика, и дурное поведение больше не повторилось бы. Но тут будет риск. Какой риск? — Риск, вызванный отсутствием так называемого педагогического такта.
Вот вы разгневались, показали ученику, что вы гневаетесь, а у него произошли какие-то такие трансформации, что-то у него в душе начало переворачиваться... Но, по моему глубокому убеждению, ни вопрос о риске, ни вопрос о такте не может быть разрешен на одной паре..., когда, с одной стороны, стоит воспитатель, а с другой — воспитанник. Все споры, которые были у меня с педологами и со старыми наркомпросовскими работниками, и проистекали из такого представления о паре — учитель плюс ученик. Повторяю, такой пары нет. А что есть? Есть школа, организация, коллектив, общий стиль всей работы. И если у вас в школе будет правильный стиль, правильный тон, правильный коллектив, то никакой риск не делается страшным, и всякий риск необходим и возможен.
Это второе положение моей теории: никакой метод не может быть выведен из представления о паре: учитель плюс ученик, а может быть выведен только из общего представления об организации школы и коллектива.
В таком случае вопросы воспитательной работы никогда не могут быть разрешены порядком рекомендации метода каждому отдельному учителю по отношению к отдельному ученику, а могут быть разрешены рекомендацией формы стиля и тона для всей организации. И первой такой формой, необходимой у нас, в советском воспитании, является коллектив. Задача нашего воспитания сводится к тому, чтобы воспитать коллективиста. Какие мы отсюда сделали выводы? До сих пор многими делаются только такие выводы, что с учеником нужно говорить о коллективе, воспитывать его в смысле политических представлений и идей. Но они будут правильно усвоены только тогда, когда и на практике вы будете следовать этим идеям и принципам. А для того чтобы наше политическое воспитание и на практике немедленно претворялось в жизнь наших учеников и учителей, нельзя обойтись без коллектива. Наша советская педагогическая логика не сможет выдержать никакой критики, если мы вычеркнем в логическом построении коллектив.
Тогда мы поставим вопрос: а что такое коллектив? Нельзя представить себе коллектив, если взять попросту сумму отдельных лиц. Коллектив — это социальный живой организм, который потому и организм, что он имеет органы, что там есть полномочия, ответственность, соотношение частей, взаимозависимость, а если ничего этого нет, то нет и коллектива, а есть просто толпа или сборище. И вот я все свои 16 лет советской педагогической работы главные свои силы потратил на решение вопроса о строении коллектива, его органов, о системе полномочий и о системе ответственности. При этом я сделал еще один вывод — я не представлял и не представляю себе, можно ли воспитать коллектив или, по крайней мере, детский коллектив, если не будет коллектива педагогов. Совершенно несомненно, что нельзя воспитать коллектива, если 15 педагогов будут каждый воспитывать, кто как умеет и как кто хочет. Понятно поэтому, что должен быть и коллектив педагогов.
А что у нас написано о коллективе педагогов? Что мы, я и вы, знаем о нем? Если нас спросить с научной точки зрения о коллективе педагогов, то мы не знаем ни одного слова, хотя нам прекрасно известно, что там, где есть коллектив, там работа идет успешнее, там и вопрос о дисциплине не ставится, пожалуй.
Что надо успеть за выходные
Выспаться, провести генеральную уборку, посмотреть все новые сериалы и позаниматься спортом. Потом расстроиться, что время прошло зря. Есть альтернатива: сесть за руль и махнуть в путешествие. Как минимум, его вы всегда будете вспоминать с улыбкой. Собрали несколько нестандартных маршрутов.
Тот редкий момент, когда со священником ко одну сторону баррикад
Я уверен, что сегодня главная забота верующих родителей должна заключаться не в том, чтобы их чадо ходило в школу и хорошо там училось, а в том, чтобы эта самая школа и учеба не принесли ему вреда.
Услышьте в моем призыве не голос консервативного священника, а голос человека, у которого из восьми дипломов, приобретенных после среднего образования, три педагогических: педуниверситет и две магистратуры – «Управление учебными заведениями» и «Педагогика высшей школы». Я сам одно время преподавал педагогику магистрам. Кроме того, я и сейчас работаю профессором и заведую кафедрой вуза. Поэтому имею право сказать, что думаю по поводу современной системы образования.
Современное образование забыло или, наверное, правильнее сказать «забило» осиновый кол на всем лучшем, что было создано педагогикой со времени ее основания. Сегодня Антон Семенович Макаренко – самый невостребованный учитель. Его нигде не цитируют, на него не ссылаются, его книги давно не издаются. Хотя за рубежом его система – самая востребованная.
Например, в Японии работы Макаренко переиздают массовыми тиражами и считают обязательной литературой для руководителей предприятий. Практически все фирмы строятся по лекалам трудовых колоний Макаренко. Сегодня его наработки к нам возвращаются в виде зарубежных методик «мозгового штурма», «умения работать в команде», «тим-билдинга», «повышения мотивации сотрудника». Все это усердно изучают на всевозможных тренингах и семинарах, притом за немалые деньги. Но это для элиты, вернемся к средней школе.
Я неслучайно начал статью с основоположника современной педагогики: все, что происходит сегодня в нашей педагогике, – это анти-Макаренко. Первое, самое важное, преступное разделение – это разделение образования и воспитания. Вернее, уничтожение воспитания в системе образования. Для А. Макаренко на первом месте было воспитание, и уже потом, как его следствие, шло образование. Вот, навскидку, лишь несколько цитат Антона Семеновича.
«Если мало способностей, то требовать отличную учебу не только бесполезно, но и преступно. Нельзя насильно заставить хорошо учиться. Это может привести к трагическим последствиям». Это то, что я бы написал большими буквами на кабинете учительской, чтобы каждый учитель это видел и читал по несколько раз в день.
«Научить человека быть счастливым – нельзя, но воспитать его так, чтобы он был счастливым, можно». И в самом деле, зачем мы приобретаем знания? Не для того ли, чтобы прожить полноценную счастливую жизнь, или же для знаний как таковых? По этому поводу есть замечательная видеозарисовка.
А вот еще цитата, которая мне особенно нравится: «Наше педагогическое производство никогда не строилось по технологической логике, а всегда по логике моральной проповеди. Это особенно заметно в области собственного воспитания… Почему в технических вузах мы изучаем сопротивление материалов, а в педагогических не изучаем сопротивление личности, когда ее начинают воспитывать?»
Но кому сейчас нужно изучать «сопротивление личности», и вообще, кто из педагогов или родителей этим занимается? Нужен результат. Самое глупое сегодня заключается в том, что выбрано в качестве оценки результата – ВНО.
Система тестов в качестве изучения результатов успеваемости – это что-то вроде ироничной улыбки диавола.
Множество экспериментов доказали, что современное поколение детей тупеет. Притом делает оно это очень активно. Да, они могут сдать на отлично тесты по языку – например, отметить крестиком, где какой падеж правильно поставить. Их на это натренировали. Но если дать им несколько десятков слов и попросить составить из них рассказ, они этого не смогут сделать. О чем это говорит? О том, что наша школа заменила мышление игрой в крестики-нолики. Т.е. мозг учеников перестал быть гибким. Все, что касается философии, искусства, литературы, поэзии, постепенно уходит. Потому что это область мышления, а не зубрежки.
После хорошей педагогической школы, которая была в СССР (можете бросать в меня камни, но я не откажусь от этих слов: образование в СССР было одним из лучших в мире для своего времени), перестроечная школа стала выпускать «поколение Pepsi», а постперестроечная – «поколение Google». А это еще на ступеньку ниже. «Поколение Google» – это переходная стадия от человека разумного к человеку жующему.
Почему ухудшается память, почему люди глупеют? А это, кстати, уже научный факт. Да потому, что человек не развивает память. Раньше за знаниями была охота, их надо было добывать. Когда я учился в университете, для того чтобы что-то узнать и, соответственно, получить зачет или сдать экзамен, нужно было по много часов кряду просидеть в библиотеке, перебрать горы карточек, заказать по ним десятки книг, пролистать их, суметь выделить суть, переписать от руки цитаты в конспект, заучить. Вот это цена хорошей оценки и полученных знаний. Сегодня информация добывается легко – достаточно тыкнуть пальцем в тачскрин. И при этом мало кого интересует, что она может быть неправдивой. Наивно думать, что Википедия дает достоверные данные. Следовательно, полученная информация ненадежна, хаотична и не способствует развитию интеллектуальных и аналитических способностей.
Какой практический совет дать родителям в этой ситуации? Учите детей читать. «Книги – это переплетенные люди» (А. Макаренко). Мозг, как и мышцы, нужно тренировать. Он должен делать тяжелую для него работу. Если мы будем лежать на диване месяц и не двигаться, то нам нужно будет заново учиться ходить. Если мы не будем читать, думать, размышлять, то превратимся в примитивную социальную человеческую стаю, что, собственно, и происходит.
Конечно, тем, кто хочет быть пастухом этой стаи, кто будет ее стричь и делать из нее котлеты, выгодно, чтобы было именно так. Тупой электорат лучше думающего, это давно известно. Он также выгоден и финансовым магнатам. Потому что тупой человек с примитивным мышлением будет гоняться за брендовыми вещами и видеть смысл своей жизни в бесконечном украшении своей обертки. Он будет жить и работать ради фантиков.
Учите детей читать не по планшету, а по печатным книгам, которые пахнут типографской краской, которые имеют вес, цвет и запах. Хорошая художественная книга развивает язык, фантазию. Философское чтение – мышление. В противном случае пройдет немного времени, и творчество А. Пушкина, Л. Костенко, А. Чехова и Л. Толстого станет для нас непонятной и сложной шумерской клинописью.
Мир реальный в сознании наших детей стал объединяться с миром виртуальным. А это новая и не изученная до конца тенденция. Мне рассказывал очевидец, как девочка лет пяти-шести пыталась большим и указательным пальцами расширить «экран» витрины магазина, на обратной стороне которой сидела какая-то муха.
Что здесь можно посоветовать? Если уж так необходимо покупать ребенку планшет, то покупайте его вместе с собакой. Только делайте так, чтобы не вы, а ваш ребенок эту собаку выгуливал, дрессировал, кормил и нянчил. Пускай у него будет велосипед, мяч и удочка. В общем, весь тот набор, который нужен ребенку для освоения мира. Планшет для него – больший враг, чем рогатка.
Нам уже должно быть стыдно и страшно за себя. В прошлом были цивилизации значительно более высокого интеллектуального уровня, со значительно более глубоким философским мышлением. Мы уже намного ниже уровня Древней Греции, Китая, Индии. Мы неминуемо превращаемся в примитивных аборигенов, только бусинки и стеклышки у нас иначе называются и имеют другой вид.
И еще совет. Не гонитесь за непомерными школьными требованиями, которые загоняют вашего ребенка в тупик психологического рабства, тревожности, сколиоза и потерянного детства. Все эти требования сочинили, по сути, враги вашего ребенка, не идите у них на поводу. Защитите себя и своих детей от тех-агрессии образования. Я знаю семьи, которые, распределяют школьные задания дочери по членам семьи. Дедушка отвечает за математику и физику, бабушка делает уроки по литературе, папа, мама, тети, дяди – по другим дисциплинам. То, что задают на трудах, вся семья делает вместе. Ребенок не тянет всего этого. Вся семья еле справляется, зато учится дитя в престижной школе. Кому это надо?
То, что писал Макаренко о своем времени, нужно умножить на 100 в нашем. Вот его цитата: «С вершин „олимпийских“ кабинетов не различают никаких деталей и частей работы. Оттуда видно только безбрежное море безликого детства, а в самом кабинете стоит модель абстрактного ребенка, сделанная из самых легких материалов: идей, печатной бумаги, маниловской мечты».
Главное, что есть у вашего ребенка, – это его бессмертная душа. Душа, которая должна раскрыться в этой жизни подобно цветку. Заиграть красками неповторимого индивидуального разнообразия своей личности. К сожалению, современная школа через стандартизацию, бездушность, отсутствие индивидуального подхода и веры в Бога убивает этот процесс в самом его зародыше. Постарайтесь сделать так, чтобы школьное образование не травмировало душу вашего ребенка, и постарайтесь создать все условия для ее роста, цветения и плодоношения.
прот. Игорь Рябко.