Усталым светом застилается рассвет
Играет мелкой картой старая тревога.
И в дурака играем мы с судьбой, а ставок нет
Ей слишком мало, ну а мне так много.
Закрылись где-то переправы и мосты.
Устал булыжник где-то на дороге.
Картины ярких красок так пусты.
И смотрит, тихо смотрит в спину море.
Идёт в степи, среди пустых берёз.
Таких, белесо-синих, как кустарник.
Идёт по полю из усопших роз.
Такой он, одинокий, грустный странник.
Но, светит лучезарная звезда.
Звенит, как зимний снег, несёт подмогу.
И обернувшись, падает в макет.
И в птицу превращается, как слово.
Он странник, с болью он творил.
Разменивал эмоции на крохи.
И целый мир в глаза свои пустил,
Но только лишь, уверенно обжёгся.
И снова, снова повторил,
Ему за всё, за это всё зачтётся.
Гулял как ветер в облаках.
В один он дом, в другой заходит.
В любимом доме пустота,
И холод, что так мелко бродит.
Но, птица, из другого городка.
Она как сладкий поцелуй синицы.
Легка, уверенна и весела.
И любит все, что путнику сгодится.
А как он долго горевал.
Порвал на теле нитки плоти,
Он их тянул, метал, держал.
Хотел зашить дыру от грусти.
Но, только больше пламя разжигал.
Он честно, кожей заглушил
Тоску, и сердце что огнем тревожит.
Ах слепит сердце, лучше он закрыл.
Да всеравно ослеп, но и не против может.
И вот, собрались два огня.
Страдатель и на небе птица.
Бродяга путник без гроша
И светлой памяти синица.
Холодной жизни тишина.
И тех, да и других мгновения тревожат.
Да холод, словно без конца.
И путник птице говорит:
"Тебе погреться может?"
Немного душу приоткрыл,
Пылало теплая горница.
Согреть там можно целый мир.
Да только может быть одна лишь там синица.
И стало вместе хорошо,
И заиграли краской сумерки последней ночи.
Холодный дом горит своими огнем.
И пусть горит, пусть делает что хочет.
Подумали два славных огонька.
Да и решили, умирать так вместе.
А ночь та окончательно прошла.
Остался только полдень, теплым летом.
P.S. Первый раз что-то выкладываю, поэтому жду какой-нибудь критики или советов.
