Работаю онкологом. Очень часто хочется поделиться историями из практики, но они: 1)не весёлые. Не знаю, уместно ли их писать на развлекательном портале 2)пациент может узнать себя, если прочтёт. И если даже я не укажу персональных данных, будет ли это этично? Хм... В общем... Эту историю расскажу в свете последних постов про лечение рака.
Волей судеб я недавно прошла профпереподготовку на радиотерапевта, и теперь среди пациентов появилась категория больных лимфомой Ходжкина, а контингент это, как правило, молодой.
И вот пришёл как-то парень 17 лет, ученик выпускного класса. На приёме один, по общению открытый, местами фамильярничает. Судя по поведению, явно не из отличников, и я просто и доступно, без науковатости, на пальцах объяснила ему суть лечения, какой при этом надо соблюдать режим, не пропускать сеансы, и что по всем проблемам, связанным с его здоровьем, нам нужно поддерживать диалог. Что не нужно бояться подходить, говорить, спрашивать, мы люди открытые, пациентам во всем стараемся идти навстречу. Хочешь удобное время лечения - обсудим, потому что школу пропускать нельзя, экзамены на носу. В общем, "правила игры" были растолкованы, он все выслушал, подписал согласие на лечение, сходил на томографию, и мы попрощались на два дня, пока идут расчёты дозиметрического плана.
Ну вот, план готов, я звоню ему на сотовый с рабочего телефона, чтобы пригласить на первый сеанс . Гудки идут, трубку не берет. Звонила весь день. Когда рабочий день подошел к концу, со своего сотового отправляю ему смс с текстом:"Завтра начало лечения во столько-то, приходить туда-то".
Он пришёл в назначенный день вовремя, видимо, прочёл смс, и мы благополучно начали курс.
На следующий день он не явился.
И на следующий тоже.
Телефон был включён, шли гудки, но трубку никто не брал и не перезванивал.
Обрисую, что я чувствовала в этот момент.
Пациент числится в дневном стационаре, а значит, по идее, я должна его выписать за нарушение режима, ведь я по сути не знаю, где он. А вдруг его сбила машина? Что, если он заболел чем-то сопутствующим, и я не в курсе, а ему нужна госпитализация в другое учреждение? Что мне делать с начатым курсом лечения? Если у него ухудшилось состояние, он дома, а я и не знаю? Может быть, нужно его переводить на круглосуточное отделение? Как мне обосновать его госпитализацию в то время, как он не получает терапию?
Телефон родителей он не указывал, сведения о состоянии здоровья, написал, "никому не доверяю".
В общем, по правилам, если пациент, находясь в стационаре, потерялся, я должна его выписать.
Но как я могу просто так взять и прекратить лечение больного злокачественным заболеванием подростка?
Это была для меня этическая дилемма. С одной стороны, очень жаль. Жаль рубить с плеча, а вдруг я тороплюсь? В то же время оставить его в стационаре означало сочинять обоснование, почему пропущены сеансы, а это подлог. Писать несуществующие явления ОРВИ, температуру и диарею из-за погрешностей в диете (да-да, страховые компании блюдят за койко-днями). Вызванивать его, когда он в очередной раз не пришёл, и писать смс-ки, что завтра его ждём на сеанс во столько-то (кстати, судя по всему, смс он читал исправно, так как, когда приходил, то в чётко обозначенные в них время).
На следующий день он явился, извинялся, сказал, что просто не успевал после учёбы на сеансы, и больше так не будет. Мы ему объяснили ещё раз, что кабинет работает с 8-00 до 20-00, и он может приходить как сможет.
Потом он снова пропустил сеанс, и снова извинялся. Потом ещё. И в итоге, за две недели он получил три сеанса из 10 возможных (а всего было запланировано 18).
Надо сказать, что лучевая терапия требует соблюдения режима. В его случае нужны были ежедневные сеансы с примерно одинаковым интервалом в 24 часа, и пропускать их нельзя. Данная особенность продиктована радиобиологией опухолей, и это архиважно. Бывают форс-мажоры, и за время курса люди пропускают сеанс - два. Не смертельно. Но здесь это стало традицией. Поэтому, когда он пришёл на четвёртый сеанс на третьей неделе, его пролечили, я отдала выписку со словами о прекращении такого лечения. Объяснила, что лучевая терапия - это не игрушки, и его курс завершается. Он изумился:
- И что мне теперь, умирать что-ли???
Мне на момент показалось, что он был ошарашен тем, что то, о чем его предупреждали -выписка - свершилось, но не расстроен по сути дела. Да, предупреждали сто раз, что нельзя не ходить, иначе лечение закончим. Но он, кажется, думал, что это очередная страшилка от взрослых, которые просто строжатся, и что она никогда не воплотится. Что мы как родители, которые будут бегать за ним с уговорами, или что это больше нам надо? Действительно ли он расстроился? Мне показалось, что нет. Слова его были громкие, но упираться он не стал. Не просил продолжить, не просил не выписывать. Через секунду живенько собрался, сказал "Ну ладно" и ушёл.
В выписке я оставила рекомендацию, что при согласии пациента на курс лучевой терапии, он может обратиться повторно.
Он не пришёл. К сожалению, его судьба мне не известна, но есть основания полагать, что всё обошлось. В его случае лучевая терапия - не главный метод лечения. Надеюсь, у него все хорошо.
Жаль, что так бывает, а ведь кто-то подолгу ждёт очередь на лечение, в то время как мы занимаемся вот такой работой, которая никому потом не нужна.
