Как в одном селе пропали кони
Здравствуйте, уважаемые пикабушники! Благодарю моих подписчиков и всех читателей за добрые отзывы и за критику. Пишу, как могу. Все сочинения - от души! Прочитал тут про коней https://pikabu.ru/story/pro_koney_i_lyudey_poslevoennyie_god... и вспомнилось.
Одним из любимых занятий в селе летом было бегать на конюшню. Всякий раз это было приключением. Конюшня была колхозной. Стояла далеко от центральной усадьбы на пригорке. Обитало там, похоже, около ста лошадей. За пригорком тянулся широкий сырой луг в пойме речки. На этом лугу косили сено для лошадей и пасли их. Конюшня была деревянной и крыта соломой. Видно, строили ее еще до войны. Или вскоре после нее. В ней было три двери, больше напоминающие двустворчатые ворота: одна центральная и две - по торцам сооружения. Рядом с конюшней на просторном дворе был был большой загон для лошадей, колодец с журавлем, небольшое озерцо, сторожка. Позже построили кирпичную кузню. Посреди двора на столбе висел огромный цилиндрический предмет, похожий на газовый баллон. Видимо это он и был. Если бить по баллону чем то металлическим он начинал громко гудеть, как церковный колокол. В самой конюшне двери всегда были закрыты. Но мы готовы были часами ждать, когда они откроются и станут выводить лошадей. Происходило это довольно редко. Но изредка нам удавалось украдкой заглянуть в конюшню и даже сделать несколько шагов вглубь. Там было сумрачно и прохладно. В два ряда стояли кони. Пахло свежим и прелым сеном, навозом, конским потом. Все эти запахи смешивались в невероятный коктейль. Не сказать что он был приятным, но он не был противным. В деревне люди привычные к запахам. Мы тоже привыкали за лето к запахам сараев, они были естественными и никто носом не крутил. Соседка моей бабушки шутила по этому поводу: Хорошо в деревне летом, - пахнет сеном и г**ном.
Но попасть в конюшню мы могли только в присутствии взрослых. В остальное время стоило нам оказаться во дворе конюшни, а попасть туда было легко - никакого забора не было, как из кустов раздавался грозный окрик и звук кнута. Это давал о себе знать мужичок, живший по соседству с конюшней и, видимо, работавший при ней. Мы, при этом, пулей летели на улицу или на луг, к речке.
Парням постарше, попавшим в доверие к конюхам, порой, разрешалось сесть на коня и немного поскакать по лугу. Чаще всего - без седла. Мы же, мелюзга, только пускали слюни и сопли.
Сторожка, представляющая собой крошечную избушку, построенную в стиле, характерном для южной России, и тщательно выбеленную, летом была необитаема.
Зато зимой, когда мы оказывались в селе на зимние каникулы, выяснялось, что по ночам там сторожит некий дед, играющий на скрипке. Мой дед, порой, проводил вечера в той сторожке. И влекла его туда, скорее, не любовь к скрипичной музыке, а желание убить время за рюмочкой, в приятной компании.
Прознав об этом я долго просился с дедом побывать в сторожке скрипача. Он долго отнекивался. Наверное боялся, что я выдам его перед бабкой. Но однажды я побывал в сторожке. Было дело, наверное, часов в 5-6 вечера, но мне казалось, что это глубокая, таинственная полночь. И недолгий путь до конюшенной сторожки и все, что было потом, запомнилось как фантастический сон. Сторож, оказавшийся маленьким старичком с бородой, ну вылитый дед Щукарь, без лишних церемоний сыграл на скрипке. Моя мечта сбылась. Так, я впервые услышал скрипку в занесенной снегом конюшенной сторожке. Не могу сказать ничего о качестве исполнения. Но я был в восторге, словно побывал в консерватории им. П.И. Чайковского.
И снова лето. Мы по нескольку раз в день навещаем конюшенный двор. Соблазнов много: хочется посмотреть как приходят селяне, берут лошадей для личных нужд, запрягают их и уезжают. Хотелось хоть разок ударить по железяке посреди двора и послушать ее долгий гул; понаблюдать за конями, которые стояли в загоне, заглянуть в саму конюшню. Удивительно было наблюдать как из колодца, с помощью журавля, поили коней, вернувшихся с работы.
Отдельным увлекательным занятием было наблюдать за работой кузнеца. Он не гонял нас, но держал строго на пороге. В полутемной после солнца кузне пылал горн. Там был мех, с помощью которого раздували угли. Жара стояла неимоверная. По стенам висели всякие железяки. Возле кузни, помню стояли разные приспособления для сеяния-веяния, приводимые в движение лошадьми. Так что кузнец не только ковал лошадей но и чинил эти устройства. Особенно мне запомнилось устройство для сгребания сена. Оно имело огромные железные без всяких покрышек колеса и такие же зубья , метровой длины.
Мы видели, как эти сеносборники, приводимые в движение лошадьми, помогали сгребать сено на бескрайних лугах, облегчая труд людей.
В середине 70-х случилось несчастье. Стояло жаркое и сухое лето. Ближе к вечеру мы услышали набат. То били в конюшенную железяку. Били настойчиво и долго. На случайность это не походило.
Я был далеко от конюшни, в центре села. Увидев столб дыма в стороне конюшни я рванул на велосипеде туда.
Конюшня полыхала. Один мужик, открыв боковую дверь, пытался вывести лошадей, отдыхавших в деннике. Вывел около полутора десятков, спас. Среди них было даже несколько жеребят. Но остальные сгорели, дотла.
Были две пожарных машины, но приехали поздно, без воды. Помню, как одна машина пыталась набрать воды из озера при конюшне. И потом тушить. Какое там. Летний зной и ветер их опередили.
Причина пожара банальна. Один из конюхов, напившись, прилег с папиросой на солому, которой при входе в конюшню было в изобилии.
Рассказывали, что он, вроде, пустился в бега.Был пойман. Осужден, посажен.
Но только конюшня с тех пор пришла в упадок. Приехал колхозный бульдозер. Сгреб остатки конюшни и останки коней в овраг, засыпал землей. Колодец заглох и позже был засыпан. Журавль при нем сгнил и упал. Сторожка развалилась. Дольше все стояла заброшенная кузня. Но и она была разобрана до основания.
Конюшенный двор превратился в пустырь, поросший сорняками и случайными деревами. Луг, без ухода, стал почти заповедным. Не видно на нем никакой живности.
Ходят иногда селяне на речку, на пляж под названием "Поворот". И, многие, уже и не подозревают, что пересекают они конюшенный двор, где, прежде, кипела жизнь. Жизнь коней и людей, так тесно связанных между собой. Жизнь коней, так подло преданных огню человеком.
Вот такая крыша была у нашей конюшни.
Так, примерно, выглядело здание, только стены были деревянные.
Так резвились лошади в загоне.
Так выглядела сенокосилка.
Картинки все из инета. Спасибо всем, кто прочитал мой незамысловатый рассказ!
Про коней и людей.. послевоенные годы.
Эту историю мне рассказала бабушка...напишу от первого лица...бабушка моя-тег моё.
Война калечила не только людей, но и животных. А уж самая большая тяжесть, в прямом и переносном смысле, легла на лошадей.
В конце сороковых пригнали к нам в село выбракованных лошадей, участников тяжёлых боёв, как говорили старшие, «запаленных». Это были белые с каким-то розовым отливом красавцы-кони. А может, просто я запомнила их такими – розоватыми от раннего утреннего солнца или от отблеска костров в ночном.
Было четыре лошади – Соколик, Воронок, Орлик и Верный. Знать, сильно тосковали мужчины на войне по нежности и ласке, если даже лошадям давали такие добрые имена. Не знаю почему, но из четырёх лошадей больше всего я полюбила Соколика. Приносила ему капустки, морковки, брюквы. Руки и сейчас помнят нежное прикосновение лошадиных губ к моей мозолистой маленькой ладошке. Я чистила скребком бока под вечную песенку: «Соколик, Соколик, Соколик, Соколок». Он фыркал, стриг ушами, прислушивался к моему голосу, помахивал своим красивым хвостом.
Зимой мы ездили с отцом на лошадях за дровами для райкома. Ехать было недалеко. Да и как поедешь далеко, если отец израненный, потерявший ногу под Ленинградом, а я – десятилетняя помощница. Первыми нагружали сани Верного. Папа отправлял воз, давая коню команду: «Райком!» – и тогда начинали грузить следующие сани. У трёх лошадей не было вожжей, ими никто не управлял, но ни разу кони не спутали адрес и всегда приходили во двор райкома.
Последним нагружали Соколика, он был помоложе и посильнее. Ехали спокойно, папа никогда не позволял себе подгонять коня, не оскорблял его понуканием или подёргиванием. Соколик шёл размеренным шагом, скрипели полозья, хотелось одновременно и смеяться, и плакать.
Наверное, стёрлись бы из памяти эти лошади, как всё детское, если бы не один случай.
Летом я поехала купать Соколика в реке. Отъехала от ворот нашего дома и – ох, уж это детство! – решила ударить Соколика пятками. Узды нет, седла нет, а повыпендриваться надо. Вот и понеслась по улице, крича от счастья. И вдруг на дорогу выбежал малыш. Соколик встал как вкопанный. Он не сбил мальчишку, не шарахнулся в сторону – просто замер. Конь замер, а я полетела кувырком и от удара о землю потеряла сознание.
Очнулась оттого, что кто-то лизал мне лицо. Соколик. Он опустился рядом со мной. Мне никто не мог помочь, ведь все взрослые были на работе, а малыш Колька, испугавшись, залез под крыльцо чужого дома и горько плакал.
Как я заползла коню на спину, не помню, но чувствовала, что Соколик идёт медленно, стараясь не уронить седока. Подошёл к воротам и призывно заржал. Папа снял меня с лошади и начал ощупывать. Переломов не было, я просто захвостнулась, как говорили деревенские.
Через несколько дней я пришла на конный двор, но садиться на лошадь уже не могла – было страшно после падения. Соколик это понимал. Каждый раз, когда я стояла рядом, он тыкался мне в плечо и сочувственно фыркал.
Соколик, Соколик, Соколик, Соколок – розовый конь моего детства. Сколько с тобой было изъезжено дорог, искошено полей! Кони военной поры – вечные помощники детей, баб и инвалидов. Поставить бы вам памятник ко дню Великой Победы, чтобы потомки знали, что рядом с людьми во время войны были и лошади – сильные, добрые, умные.
Добра вам....
Надымский крест
Ещё в 2009 году Федерацией американских ученых была озвучена инициатива о новых целях для американского ядерного оружия на территории России. Прослойка яйцеголовых янки, где только нобелевских лауреатов под семьдесят штук, предложила правительству высокоточную ядерную войну с Россией методом экономического геноцида. Количество ядерных боеголовок сократить, но перенацелить носители с густонаселенных городов на двенадцать ключевых объектов нашей экономики.
Доклад лысые гуманисты оформили, как проект новой ядерной доктрины. Авторы признали, что инициативы о необходимости ядерного разоружения крайне своевременны, и подсказали, как их творчески доработать. В США имелось 5,2 тысячи ядерных боеголовок, из которых 2,7 тысячи находились на оперативном дежурстве, и еще 2,5 тысячи на складах. Это избыточное количество: заряды не могут быть использованы в военных действиях, США не собирались вести тотальную ядерную войну, – констатировали учёные. И подсказали, что актуальным становится минимальное сдерживание, нескольких сотен боеголовок хватит, чтобы обезоружить потенциальных врагов. Для эффективного сдерживания сердобольные нобелевцы предложили пощадить густонаселенные города – негуманно, приведет к многочисленным жертвам. Вместо городов мишенями определили важные объекты инфраструктуры. В список мишеней на территории России, достаточных для эффективного сдерживания, включили три НПЗ – Омский «Газпромнефти», Ангарский «Роснефти» и Киришский, принадлежащий «Сургутнефтегазу». В металлургии – Магнитогорский, Нижнетагильский и Череповецкий металлургические комбинаты, «Норильский никель», а также Братский и Новокузнецкий алюминиевые заводы. Поначалу список жертв замыкали Березовская ГРЭС, Среднеуральская ГРЭС и Сургутская ГРЭС, позже к ним добавили ГЭС и новые стратегические объекты, связанные с транспортными схемами доставки газа в Китай.
По подсчетам американских профессоров, в случае их уничтожения Россия не только не сможет вести войну вследствие подрыва экономики, но при этом потеряет всего лишь около миллиона жителей, это же мелочь…
Наши аналитики предсказывали перенацеливание ядерного оружия США на экономику. В случае войны ожидался, например, удар по географической точке, где сходятся важнейшие газопроводы. Это вызовет катастрофу в электроэнергетике европейской части страны, подорвет важнейшую статью валютного дохода и повлечёт гибель сотен тысяч людей от холодов. Почти весь газ, добывающийся в ЯНАО, проходит через район, который местные жители называют символично – «Крест». Там, в тундрах реки Правая Хета, пересекаются почти два десятка магистральных газопроводов. То есть жизнь 78 % населения России находится в зависимости от этого «Креста» площадью сто на сто метров. Американцы должны были ударить по четырём целям: «Крест», Надым, Пангоды и Новый Уренгой. Чтобы получить максимальный эффект, нужно не допустить быстрого восстановления «Креста», то есть уничтожить ближайшие населённые пункты, смести инфраструктуру доставки труб и сварочного оборудования…
Есть и ещё один узел, где собираются вместе газопроводы, работающие на Китай.
Ответные меры начали принимать поздно, и все необходимые «кольца всевластья» вернуть на место мы не успели. «Крест» стопудово прикрыт. В Диксоне ЗРК имеются, сам видел. Слышал, что в Норильск успели вернуть системы ПВО, включающие С-400 и «Буки». Радарные станции стоят на Лонтокойском Камне. Не знаю, как обстоит дело с прикрытием каскада Таймырских ГЭС. Ничего не слышал о стратегических объектах в этой глуши.
Под Енисейском в посёлке Усть-Кемь недавно запустили в штатную эксплуатацию надгоризонтную радиолокационную станцию системы дальнего обнаружения «Воронеж»; цель, конечно, достойная, однако она наверняка имеет свой пояс обороны.
Берегите Надым.
Основной текст взят: http://fantasy-worlds.org/lib/id23749/read/
О тех, кто за кадром, слово замолвлю.
С самого детства меня потрясали истории спасения различных животных. Я с замиранием сердца смотрела наши и зарубежные новости и передачи, в которых показывали одновременно ужасающие и прекрасные кадры спасения. Величественный и гордый лось, застрявший в трясине, которого заботливо шаг за шагом вытягивает отряд МЧС с помощью лебедки и собственных сил, а вокруг уже вовсю трудятся волонтеры, которые еще пять минут назад были простыми зеваками из толпы, а теперь помогают спасателям по мере своих сил. В такие моменты рождается гордость за тех, в ком еще осталась человечность, а сердце не зачерствело окончательно под гнётом бытовых проблем и всеобщего безразличия.
Истории спасения животных – как сказки со счастливым концом. Один человек не смог пройти мимо искалеченной и истощенной собаки, подобрал ее и привез волонтерам, которые поставили животное на ноги и нашли ему новых хозяев. И вот, получивший второй шанс на жизнь, четвероногий герой сверкает гладкой шерсткой и упругими мышцами на новых фотографиях, сделанных волонтерами после лечения и реабилитации.
Но меня жизнь столкнула с такой противоречивой темой, как спасение лошадей. Зачем их спасать и от кого? Ведь с самого начала лошадь – это животное-жертва, животное-еда и способ комфортного передвижения, когда-то всем доступный, а теперь весьма элитный. Но речь не идет о спасении целых табунов мясных пород, нет речи о том, чтобы перестать потреблять мясо в пищу и отказаться от всех благ в угоду собственному самолюбию и мнимой благодетели. Лошадей приходится спасать от людской жесткости и безразличия.
Много разных причин приводит лошадей на бойню – то самое место, откуда все так «любят» спасать искалеченных и обездоленных, беспородных, но таких умильных кляч. Но иногда случается так, что на бойню попадают настоящие бриллианты, блеск которых скрывается под грязной шерстью, и только опытный глаз может рассмотреть в них породистую лошадь. Вот так и прогремела нашумевшая история «Русского золота на Пензенской бойне», когда по каким-то причинам на бойню попало несколько десятков буденновских лошадей. Конечно, часть из них – бедные калеки, которые вряд ли кому-то станут полезными (и даже они нашли любящие семьи в итоге!). Но часть – совершенно целые, породные и красивые лошади, дикие, необузданные и невероятно прекрасные в своей девственной природе.
И так в приюте «Шанс на жизнь» появились они – «задорные кобылицы» и жеребчик с бездонными глазами, полными бесконечного удивления. На фото это прекрасные лошади под лучами весеннего солнца, но приглядевшись, становится понятно, что с ними что-то не так. Во-первых, этот взгляд дикой и несломленной натуры, которая находится, как минимум – в замешательстве. Во-вторых, состояние шерсти – тут и там виднеются проплешины, а живот и ноги покрыты коростой из грязи и навоза. Теперь мозаика складывается в единую картину – на фото перед нами дикие лошади, не знавшие человеческой заботы и общения.
А что же за кадром? Что же таят в себе все эти чудесные истории о спасении животных? Где то волшебство, с помощью которого, эти счастливые души оживают, излечиваются и становятся любимыми? Я скажу, что это, вернее, кто это – это люди. Те самые, которые каждое утро, в мороз и в дождь, в жару и в метель встают сутра пораньше, чтобы сесть на автобус и доехать до конюшни-приюта, в котором и происходят вышеупомянутые чудеса. Вы никогда не увидите этих людей на фото: они неприметно одеты в старую, но комфортную одежду, их карманы уже несколько раз зашиты, но в них до сих пор удобно носить сахар. На их ногах сапоги, которые вряд ли когда-нибудь можно отмыть до чиста. В их глазах спокойствие, а в сердцах – огромная безграничная любовь к животным. Которая заставляет их, порой, пренебрегая техникой безопасности, идти навстречу больному, искалеченному животному, чтобы просто помочь.
Мы видим чудесные результаты этого труда. Мы ликуем, когда удается спасти очередное животное, но мало кто из нас знает цену таких волшебных преображений. А цена волшебства это: бессонные ночи, сорванные спины, синяки и ушибы, литры медикаментов (потому что для лошадей и дозы лекарств лошадиные) и, иногда слёзы отчаяния. Но самый главный «ингредиент» волшебства – это труд, которому эти люди отдаются всецело. Нудный, тяжелый и изматывающий труд нескольких людей, о которых никогда не расскажут по телевидению, о которых, вряд ли напишут местные газеты, и о которых, мы не узнаем из социальных сетей и шокирующих заголовков.
Но я хочу написать об этих людях и сказать им огромное спасибо! Ведь я была там и видела, как опасно то, что они делают. Работа с такими лошадьми, от которых никогда не знаешь чего ожидать – это адский и опасный труд. Сколько раз у меня замирало сердце, когда лошади дергались, прыгали, пытались убежать – не счесть. А ведь я просто стояла рядом, наблюдая за тем, как другие рискуют своими жизнями ради животных.
В моих глазах эти люди – супергерои современности, в которых осталась жалость и любовь к животным не только на словах, но и в поступках. О таких людях важно писать, на таких людей нужно равняться. Ведь сердце настоящего человека не должно быть черствым.
Спасибо вам, что даете «Шанс на жизнь» тем, кто в этом действительно нуждается!
В связи с этим, решила возобновить работу канала о конюшне-приюте "Шанс на жизнь"
Заходите в гости и поддержите этих прекрасных людей: https://www.youtube.com/c/Equinevideo
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.