Кен Рассел (3.07.1927 – 27.11.2011)

Наши зрители могли его видеть в фильме Фреда Скепси «Русский дом» (1990): седовласый мэтр, он обладает запоминающейся внешностью. Кен Рассел снял оригинальный автобиографический телефильм, о котором он с юмором рассказал в передаче Сергея Шолохова «Тихий дом», на съёмки которой знаменитый режиссер пришел в неброской одежде и с какой-то авоськой в руках. В этой ленте Рассел представляет себя то смешным мальчишкой лет десяти, то влюбленным юношей, готовым броситься под поезд, чтобы достать упавший букет для любимой, то...

Впрочем, рассказывать сюжеты его причудливых фильмов - занятие явно неблагодарное.

Один из самых известных режиссеров мира, англичанин Кен Рассел всем своим творчеством словно опровергает расхожее мнение о британской сдержанности, неэмоциональности, размеренной медлительности и даже некоторой скучноватости.

Рассел получил признание экстравагантными кинобиографиями выдающихся деятелей искусства - Чайковского («Влюбленные в музыку»), Малера («Малер»), Листа и Вагнера («Листомания»), Рудольфа Валентино («Валентино»), Байрона («Готика»), Оскара Уальда (Последний танец Саломеи») и др.

При этом Петр Чайковский в его трактовке становится вспыльчивым гомосексуалистом, которого буквально женит на себе развратная шизофреничка.

Лист предстает на экране поп-идолом и одержимым любителем секса. Супруги Вагнеры - оголтелыми антесемитами.

Малер - умирающим от неизлечимой болезни неврастеником, которого преследуют воспоминания и видения о том, как гибнут его дети.

Лорд Байрон и Мэри Шелли превращаются в персонажей полупародийного, полустилизованного фильма ужасов.

Оскар Уальд – в персонажа театрализованного садомазохистского зрелища о Саломее, царе Ироде и Иоанне Крестителе…

При всем этом Кену Расселу удаётся убедить, что его герои - личности гениальные, при всех своих причудах и фантазмах творящими шедевры, рассчитанные на века...

Я бы определил стиль Кена Рассела как барокко эпохи постмодернизма.

Быть может, во «Влюбленных женщинах» (по роману Лоуренса) и в «Дьяволах» - драме времен средневековья, действие которой происходит в женском монастыре, фантазия режиссера была ещё ограничена определенными реалиями времени.

Зато во многих эпизодах «Влюбленных в музыку», «Малера» и особенно – «Листомании» и «Томми» Кен Рассел разворачивал целую феерию аттракционов изобретательных пластических композиций» цвета, света, динамичного монтажа.

Его рок-опера «Томми», к примеру, решена в стилистике, близкой к современному видеоклипу. Это поистине пиршество музыкально-кинематографической образности, подчиненной интересному философскому замыслу.

В похожем ключе решена и «Листомания», где властвует музыкально-эротическая экспрессия, эпатажная и притягательная одновременно.

Несколько выпадет из творчества Рассела его фантастическая притча «Другие ипостаси», где он попытался отойти от «фантазийно-биографического» цикла в сторону тематики, свойственной больше Джону Карпентеру или Дэвиду Кроненбергу. Несмотря на превосходные спецэффекты фильм о погружении человека во фантомно измененные состояния, вышел довольно ординарным.

Не поднялась выше среднего уровня и вторая (после «Влюбленных женщин») экранизация прозы Лоуренса, предпринятая Расселом во второй половине 1980-х. «Радуга» получилась добротной, почти академичной, тщательной но фактуре, но холодноватой картиной.

Куда лучше, по-моему, удались Кену Расселу две другие работы 1980-х: «Преступление по страсти» и «Логово белого червя».

Как ни странно, но некоторым зрителям показалось, что «Преступление по страсти» - серьезная психологическая драма о молодой женщине, которую не удовлетворяет обыденный комфорт устоявшейся жизни – днем она элегантная «деловая дама», а ночью - страстная эротоманка по кличке «голубая китаянка»...

Между тем, фильм Кена Рассела - своего рода фантазия на тему нашумевших фильмов «Дневная красавица»(1966) Луиса Бунюэля и «Психо»(1960) Альфреда Хичкока. Это стилизованная игра, её полупародийность постоянно подчеркивается режиссером, в частности, даже тем, что одну из главных ролей - священника-маньяка сыграл Энтони Перкинс («Психо»). Да и Кетлин Тернир ведёт свою роль с явной оглядкой на героиню Катрин Денев («Дневная красавица»)...

Что же касается «Логова белого червя», то это уже самая настоящая пародия. На сей раз на фильмы ужасов «готического» стиля. Чего тут только нет: коварная женщина-змея, таинственный замок, пропасть в раскаленный ад…

Словом, хорошая возможность для любителей отвлечься от повседневных забот. Буквально в каждом эпизоде, в каждом кадре - в декорациях, костюмах персонажей ощутима неисчерпаемая фантазия постановщика, которому, вероятно, доставляло удовольствие снимать этот «пустячок», которым бы профессионал-середняк» мог бы гордиться всю жизнь, как своим высшим достижением. Но для Рассела это всего лишь передышка.

С поразительной для его лет неутомимостью он опять становится по ту сторону камеры, снимая на пороге 1990-х одну из новелл фильма «Женщины и мужчины» и самую свою «американскую» картину «Шлюха», где героиня древнейшей в мире профессии (Тереза Рассел, однофамилица режиссера) увидена через не слишком бросающуюся в глаза призму иронии, впрочем, не без драматических ноток.

Говорят, что к шестидесяти годам Рассел выдохся, что его лучшее время безвозвратно прошло. Быть может. Но дай-то Бог многим режиссерам в его возрасте снимать такие яркие и талантливые фильмы. Да, вчерашний бунтарь и чуть ли не лидер контр-культуры в 1990-х и в XXI «скупее стал в желаньях», но кино/телепороха ещё хватало...

© Александр Федоров, 1992, 2011

Это было моё первое знакомство с Байроном. В детстве, когда читала книгу, выучила намертво эти стихи. Эпиграф напрямую связан с содержанием почти готической главы про страхи и прошлое бывшего пирата - и то, и другое произвело тогда неизгладимое впечатление.

Полная версия звучит так:

Но муки вечные, без стона

Надолго сдержанные в нас,

Как боль от жала скорпиона,

К нам возвращаются не раз.

Один намёк, пустое слово

Страданье старое вернёт

С прошедшей горечью и снова

Больное сердце изгрызёт,

Звук, нота песни музыкальной,

Июльский вечер, ночь, луна,

Букет цветов, зефир, волна,

Весёлый вид и вид печальный -

Всё может рану в нас раскрыть

И скорби цепь зашевелить.

Много пишут про страдания и жалость к себе. На меня произвело большое впечатление. Может кому нибудь поможет. Журнал "Физкультура и здоровье" -

" Анатомия силы" 1987 год 2-е изд. Немного плагиата.

Главное- это твердость характера, воля, готовность к упорному труду.  А остальное придет, обязательно придет.  Порукой тому примеры мужества людей, которые обжаловали самые суровые приговоры судьбы и добились своего.

Писатель Анисим Кронгауз как-то писал в " Литературной газете":

"Всё началось с моей статьи "Поплывём через Ла-Манш",опубликованной в журнале "Юность". В ней я рассказывал о своем детстве, о том, как первые десять лет жизни пролежал, привязанный к постели холщовыми ремнями, а потом четыре года передвигался только на костылях. Врачи предрекали мне довольно жалкую участь.

Я восставал против несправедливого приговора всеми фибрами своей души, но что значит бунт четырнадцатилетнего мальчишки против освещенных десятилетиями авторитетов медицинских светил! И вдруг мне попалась в руки биография и письма одного из величайших поэтов 19 века Джорджа Гордона Байрона. Я узнал для себя нечто очень важное: Байрон... хромал. Но таковы были сила и красота этого человека, что недостаток стал в глазах других достоинством: подражая ему, прихрамывал многие его современники.  С тех пор я решил отбросить ненавистные костыли и твёрдо опереться о землю собственными ногами. Я стал заниматься штангой и гантелями, начал плавать, а однажды даже, слегка прихрамывая, пришёл в секцию бокса, где прозанимался около двух лет. С тех пор для меня спорт, и особенно плавание, способ не только не потерять форму, но и всегда, во всех ситуациях оставаться самим собой. На мой адрес пришло немало откликов по поводу статьи. Но одно из писем показалось мне словно написанное моей рукой, но тридцать шесть лет назад. Вот оно.

"Здравствуйте, Анисим Максимович! Меня зовут Вова Д., а учусь я в седьмом классе. Вашу статью я прочел взахлёб.

Мама увидела, что я плачу, выхватила из моих рук журнал и тоже заплакала. Ведь я ещё не стоял на земле собственными ногами.

У вас там в статье есть стихотворение " Мой Байрон". Я выучил его наизусть, а недавно прочел на вечере в школе. Когда я дошел до строк:

Четырнадцати лет, почти у цели, Сломал я о колено костыли. И утюги шли в дело, и гантели, И, как у лорда, мускулы росли.

Вокруг стало так тихо, что я испугался. Мне так хочется ходить, как все. Так хочется быть сильным и ловким".

Вова Д. добился своего. Он сломал костыли. Он победил.

И ты, упорно иди к своей цели, к своей мечте. И пусть тебе будет трудно. Значит, перед тобой не мелкий сиюминутный стимул, а большая и сложная задача, достойная такого труда. Смелее в путь! Дорогу осилит идущий".

Продолжение серии рассказов https://pikabu.ru/story/pro_deda_i_alkogolizm_6611657

Дело было в 1989, 1990 или 1991 году, поскольку бабка была жива ещё в то время, но более точно я вспомнить не могу. Дед пришёл с работы и начал с порога рассказывать о том, что узнал в столовой.

— А ты знаешь, Зина, что Пушкин перенял от Байрона?

— Ничего Пушкин от Байрона не перенимал, он его творчеством в какое-то время увлекался и больше ничего.

Точно воспроизвести, что там тогда сказала тётка про Пушкина и Байрона я уже не смогу, но на самом деле это и не важно. Тётка закончила два университета по специальности русский язык и литература и страшно рвалась преподавать их в старших классах или в институте.

— Та шо ты понимаешь! Пушкин Байрону письма писал!

— Не писал никогда Пушкин Байрону никаких писем!

— А мне женщина в столовой сказала, что Пушкин писал Байрону письма про его творчество. Всё! И отстаньте от меня все!

Писал ли Пушкин письма Байрону и по какому поводу писал или не писал для меня что тогда, что сейчас никакого значения не имело и не имеет. Но Пушкина в этом направлении учат в учебных заведениях педагогических специальностей чуть ли не наизусть и начался новый скандал нечеловеческой силы.

— Ну сколько можно всяких дур слушать по столовым?!

— А ты не считай других глупее себя, дура такая!

— Откуда она может знать про Пушкина? Она же полуграмотная!

— Сама ты дура полуграмотная, а она в столовой работает!

— Ну и что с того, что она в столовой работает?!

— Я всё сказал! Запрячься в свою конуру и сиди там!

— Я так больше не могу! Этот папа издевается!

— Разойдитесь по разным углам! Вы сейчас ребёнка разбудите! — это уже с кухни пыталась их разнять бабка, переходя на крик.

— Вона — придурковатая! Женщина в столовой работает и сказала мне сегодня, что Пушкин писал Байрону, так в газете было написано.

— Я так больше не могу! — крик тётки сорвался на визг. Она когда орала с такой силой приседала и мелко продолжала приседать.

— Пошла вон! Придурковатая! Идиотка сомащедщая!

— Ну почему я сумасшедшая?! Ему какая-то баба сказала…

— Дура такая, придурковатая! Вона в столовой работает!

— Мало ли какой бред где напечатали! Пушкин Байрона читал!

— А я говорю, что Пушкин Байрону писал, так женщина сказала!

— Я так больше не могу! Меня этот папа с ума сведёт!

— Да ты и так сомащедщая! Дура такая безмозглая!

— Ну почему я дура?! Ему какая-то баба в столовой сказала, а он мне приходит рассказывать, что Пушкин писал и кому.

— Это ты дура сумасшедшая, а она в столовой работает!

— Павлик! Ну и что, если она в столовой работает?

— Вы не понимаете! Отстаньте от меня! Я всё сказал!

Дальше шла сложная последовательность взаимных обзывательств и воплей. Удивительной способностью деда было полное отсутствие логики в одних вопросах и безупречная логика в других. В шахматы я его мог обыграть разве что с большим трудом, но как только речь заходила о точных науках или вещах за пределом телевизоров или прочих им изученных вещей, то тут же в ход шли доводы наподобие любого бреда или кто и что сказал без оглядки на образование.

Тётка хоть и закончила два университета, но в технической области проявляла потрясающую глупость, переходящую в безграничную или просто немыслимую тупость и дед этим всегда пользовался. Он всегда и во всём старался вывести разговор на неприятную, раздражающую или неизвестную тётке тему и при первой же возможности переходил к обзывательствам, которые доставляли ему просто нечеловеческое на грани безумия удовлетворение.

Причём начиная скандал первым дед всегда через некоторое время начинал требовать, чтобы все отстали уже именно от него, при этом с неистовым упорством продолжая скандалить. Особенно это выглядело нелепо со стороны, с которой обычно его скандалы слушал я.

— Дура проклятая! Чтоб ты сдохла, гад такой! Паразитка!

— Ну почему я должна сдохнуть! Чёрт бы этих полуграмотных баб забрал! Находит себе дур полуграмотных и слушает потом!

— Этот ты дура полуграмотная и сомасщедщая! А она в столовой работает! Спрячься в конуру свою, паразит! Гад такой! Подонок!

— Ну почему я подонок! Я эту бабу топором зарублю!

— Это тебя топором зарубят! Придурка сумасшедшего!

Вопли продолжались обычно два-три часа, пока бабка не обещала поубивать их обоих сковородкой или языки отрезать.