Литрес или торренты
Накидали в связи с событием несколько мне подарков в виде книг на литрес
Думал хоть раз поступить в жизни правильно относительно купить или нет медиа.
10 минут с какими то лютыми тормозами пытался понять что там и как, плюнул, и за минуту нашел то что надо на ...трекере, и еще за минуту скачал.
Дворянское гнездо.
Вместо предисловия.
Роман-то прочитал, а вот написать что-то толковое уже пороху не хватат; а ещё надо по Чаадаеву писать, хушь плачь. Что получилось, то получилось.
А ещё я там вместо кавычек-ёлочек поставил лапки, но удалять лень всё равно никто не заметит. Курсивом выделены цитаты из текста, если кто не понял.
Хотел вроде картинку вставить, но забыл какую. Поэтому запилил название позаковыристей:
"Дворянское гнездо - христианский пафос в реалистическом романе".
Название романа можно толковать(на мой личный взгляд) немного двояко: это и усадьба «Лаврики», принадлежащая семье Лаврецких, и дом Марьи Дмитриевны Калитиной, в котором разворачивается действие. Хотя, судя по эпилогу, Тургенев имел ввиду всё-таки: «…дом Марьи Калитиной не поступил в чужие руки, не вышел из ей рода, гнездо не разорилось…». В целом, под «гнездом» тут разумеется скорее нечто большее – фамилия, семья.
Но это больше мои домыслы.
В доме Марьи Дмитриевны(в девичестве Пестова), которая является дальней родственницей, последовательно собираются герои романа, из которых я бы выделил в первую очередь Лизавету, Паншина, Лаврецкого, и, наконец, саму Марью Дмитриевну – на мой взгляд, она не играет существенной роли, она обычная тихо доживающая свой век вдова, сентиментальная и немного чопорная, но она связывает воедино всех персонажей, становясь кем-то вроде серого кардинала. Так что при разборе романа приходится поминать её через слово: достаточно того, что она пытается помирить Лаврецкого с его женой, активно участвуя в этой сцене.
Главный герой, как обычно, появляется не сразу – это Лаврецкий. Именно ему уделяется большая часть романа: подробно описана его жизнь, и даже описан его род начиная со Смутного времени(кстати, о Марье Дмитриевне сказано, что у Ивана Грозного в синодике было отмечено трое Пестовых – тоже намёк на давность происхождения её дворянства); сам роман формируется за счёт любовной линии Лаврецкого и Лизаветы, с одной стороны, и различных рассуждений о Лаврецком, рассуждений Лаврецкого и других(Михалевича, Паншина) о России и более частных вещах – так, с Михалевичем(студенческий друг) они обсуждают, по сути, «нового человека»: "-А ты себя вправь! На то ты человек, ты мужчина; энергии тебе не занимать, стать! \ Ты эгоист, вот что! – гремел он(Мих.) час спустя, - ты желал самонаслажденья, ты желал счастья в жизни, ты хотел жить только для себя… \ -Ибо – пожалуй, смейся, - ибо нет в тебе веры, нет теплоты сердечной; ум, всё один только копеечный ум… ты просто жалкий, отсталый вольтериянец – вот ты кто!" – всё это говорит Михалевский о Лаврецком, и заканчивает фразой «Помещик, дворянин – и не знает, что делать! Веры нет, а то бы знал; веры нет – и нет откровения».
Чтобы раскрыть образ Лаврецкого, надо дополнить, что воспитан он был в прозападной манере(вот куда нацелена фраза «а ты себя вправь» - Л. утверждает, что он «вывихнут воспитанием»), став исключительно европейским внешне, и долго путешествовал по Европе после женитьбы; его жена в сюжете также присутствует, но больше заочно, её зовут Варвара Павловна, и она выступает поначалу как бы олицетворением греха, а затем почти что дьяволом во плоти. Лаврецкий, несмотря на всю свою европеизированность, выступает как патриот, и, стакнувшись с Паншиным, своим антиподом, в словесной перепалке у Марьи Дмитриевны, говорит, что приехал «землю пахать»; и в эпилоге также указывается, что он «…выучился пахать землю и трудился не для одного себя; он, насколько мог, обеспечил и упрочил быт своих крестьян». Его жена, в противоположность, желает жить только для себя – она прекрасная актриса, исключительная светская дама, интриганка, наконец, порочная и корыстолюбивая женщина. После того, как она жила в Европе, устраивая лучшие приёмы, ей не составляет никакого труда обвести вокруг пальца Лаврецкого и Калитиных в своих целях.
Смутно получилось, но увы.
Я упомянул о том, что Варвара Павловна выступает как бы эмиссаром зла: антиподом ей выступает Лизавета Михайловна, дочь Марьи Дмитриевны; особое внимание следует уделить няньке Лизаветы, Агафье – смиренной, богомольной женщине: «Нагрубит ли ей кто – она только поклонится и поблагодарит за учение». «Калитин хотел было поручить Агафье домашнее хозяйство, но она отказалась «ради соблазна»; он прикрикнул на неё: она низко поклонилась и вышла вон». «Агафья, вся в чёрном, с тёмным платком на голове, с похудевшим, как воск прозрачным, но всё ещё прекрасным и выразительным лицом, сидит прямо и вяжет чулок; у ног её, на маленьком креслице, сидит Лиза и тоже трудится над какой-нибудь работой или, поднявши светлые глазки, слушает, что рассказывает ей Агафья; а Агафья рассказывает ей не сказки: мерным и ровным голосом рассказывает она житие пречистой девы, житие отшельников, угодников божиих, святых мучениц; говорит она Лизе, как жили святые в пустынях, как спасались, голод терпели и нужду, - и царей не боялись, Христа исповедовали». Лиза выросла богомольной, религиозной, она свободно молится и часто ходит в церковь, в отличие от своей матери, Марьи Дмитриевны, считающей, что это не слишком прилично, не по-дворянски. В религиозном чувстве ей(Лизе) противопоставлен Лаврецкий, который молился кажется, только в детстве, в церковь не ходит, а зайдя в церковь, чтобы увидется с Лизой(а не с Богом, кстати) также не произносит ни вслух, ни в уме ни одного слова молитвы «…попытался молиться, но сердце его отяжелело, ожесточилось, и мысли были далеко». По словам Михалевича, Лаврецкому не хватает веры; я когда выписывал цитаты, это только заметил. Вообще у романа получается сильный христианский подтекст – увы, атеисту понятный не вполне, или непонятный вообще. Одно только описание Агафьи, няньки Лизаветы, даёт понять, что нянька была, по сути, практически монахиней, а в конце жизни ушла в скит(уже после того, как её сменила гувернантка). Также и Лизавета, когда говорит с Лаврецким о смерти(мнимой) его жены, то говорит о прощении в христианском ключе:
«-[…]На что вам ваша свобода? Вам не об этом теперь надо думать, а о прощении…
-Я давно её простил, - перебил Лаврецкий и махнул рукой.
-Нет, не то, - возразила Лиза и покраснела. – Вы не так меня поняли. Вы должны позаботиться о том, чтобы вас простили…
-Кому меня прощать?
-Кому? Богу. Кто же вас может простить, кроме бога?»
В своей богомольности, чистоте Лиза отчасти противостоит Варваре Павловне, женщине падшей; также следует отметить, что Лаврецкий простодушен по части женщин: он не презирает женщин(если и презирает, то совсем немного, скорее он просто не интересуется), и не разбирается в них – жена его – его же первая любовь, которую он увидел и влюбился. Этой женщине Лизавета противопоставляется в таких его словах: «[…]-в течение этих двух недель я узнал, что значит чистая женская душа, и моё прошедшее еще более от меня отодвинулось».
Наконец, следует заметить, что роман написан под влиянием натуральной школы: детальное описание жизни Лаврецкого, пространные описания различных мелочей, особенно в Васильевском, куда приезжает Л.: «Тонконогие белые диванчики в гостиной, обитые глянцевитым серым штофом, протёртые и продавленные, живо напоминали екатерининские времена; в гостиной же стояло любимое кресло хозяйки, с высокой и прямой спинкой, к которой она и в старости не прислонялась. На главной стене висел старинный портрет Федорова прадеда, Андрея Лаврецкого; тёмное, желчное лицо едва отделялось от почерневшего и покоробленного фона; небольшие злые глаза угрюмо смотрели из-под нависших, словно опухших щёк; черные волосы без пудры щёткой вздымались над тяжёлым, изрытым лбом. На угле портрета висел венок из запылённых иммортелей. «Сами Глафира Петровна изволили плести», - доложил Антон».
В целом, читается немного скучновато; однако интересен христианский контекст(я очень вовремя прочитал «Несвятые святые» арх.Тихона(Шевкунова) и этот текст повлиял на моё восприятие Лизы и её няни, ну и некоторые элементы о духовной жизни Лаврецкого тоже мимо не прошли), гражданский пафос временами присутствует(например, Лаврецкий и Паншин спорят у Марьи Дмитриевны о России, но это уже более политика, и «народный дух», как-то, на мой взгляд, неинтересно. «Тюрьма народов», всё такое, увольте от пересказа).
Рудин. Рассуждения о герое.
Вместо предисловия.
"Вы хотите песенку - есть у меня", как говорится.
Тут некоторые решили, что я могу им написать про Флобера.
Докладываю: про Флобера я буду писать чуть позже, через пару недель. Может чуть больше. Но обязательно. А пока что вот, на том материале, который я пытаюсь освоить.
Тут ещё "Дворянское гнездо" Тургенева и "Философическое письмо №1" Чаадаева на подходе в эту неделю.
А теперь собственно основной текст. Еду как могу, пишу как умею, а в литературоведение я умею довольно плохо. Да и не хочется, слишком у меня это занудно выходит.
Рудин. Рассуждения о герое.
Персонаж одноимённого романа И.С. Тургенева, которого традиционно относят к «лишним людям». Это типаж такого человека, который «выломался» из общей жизни, традиций, и, подобно романтическому герою, смотрит свысока на общество.
В первую очередь, Рудин создаёт образ Дон-Кихота – романтичный чудак, на котором пальто висит на палке, с имением в полтора дома; он странствует по миру в надежде изменить этот мир, сделать его лучше. Удаётся это обычно никак – то есть вообще не удаётся, и одна из причин этому – Рудин не может найти общего языка с людьми, хотя ему и известны правила приличия, поведения, он вообще ведёт себя нормально, просто он слегка «не от мира сего», романтик, и порой это неумение найти общий язык выливается в «служить бы рад, прислуживаться тошно. Во главу угла Рудин ставит Идею, и следующее за ней Дело, что, по его мнению, должно быть достаточно для людей.
Однако, хоть я бы и сам хотел, чтобы такого расклада было достаточно для общения, но простых правил вежливости всё же недостаточно, так как отношения часто выходят за рамки чисто деловых. Рудину же недостаёт личного тепла, личного мнения; самое смешное, что они у него есть, но в извращённой форме: так он стал объяснять Лежнёву и его пассии, что ему делать с дамой сердца, и какие у них должны быть отношения(закончилось это всё, естественно, скандалом, так как в итоге Рудин написал отцу девушки о любви между этими двумя); а впоследствии Рудин приходит к Волынцеву, чтобы засвидетельствовать почтение своему сопернику в любви и сказать «прости брат, так уж получилось, я стал первым, но ты не обижайся, ты же не обижаешься, правда?»(вольная интерпретация). В целом, Рудин человек «нового склада», но тут в уме возникает идея брака на базе коммуны: «Водой тот город окружён, / И в нём имеют общих жён»(Хлебников). Во всяком случае, договориться до такого варианта вполне возможно, было бы желание поговорить, и Платонов такую идею высказал лет через пятьдесят примерно.
Но возвращаясь к нашему герою, вот что он этим хотел сказать Волынцеву, и зачем всё это было?
В любви Рудин оказывается таким же сухим и нерешительным: говорит горячо, но даже не думает хоть что-нибудь сделать. Мне в какой-то момент показалось, что Рудин решил просто устроить интрижку, аки герой-любовник, но тут текст романа сделал поворот в нужную автору сторону, и больше мы не узнаем, как и во что оно могло б развиться. Против этой донжуанской идеи говорит исключительная честность Рудина: в разговоре с Лежнёвым, рассказывая ему о своей жизни, Рудин описывает и эпизод, когда он жил у одного помещика, на что Лежнёв замечает, что ничего не мешало просто подлизаться к помещику, и жить так до скончания века. Вообще эпилог оправдывает Рудина, Лежнёв почти поёт дифирамбы его честности, уму, интеллекту, энергичности - пусть ограниченных, недостаточных и бесплодных, но имеющих место быть, в отличие от "прочей Росии", двигающих её вперёд. Рудину мало прожить до скончания своего века – он жаждет Истины.
Глупая совершенно идея, и приводит она его на баррикады французской революции, где Рудин и умирает, подстреленный одним из солдат короля. Как говорится, жил без страха и умер нахер.
В общем, человек честный и идеалистичный до глупости.
На мой взгляд, Тургенев достаточно реально изобразил персону Рудина: со всем его донкихотством, со всем его идеализмом, Рудин, живи он реально, он испытывал бы такие же трудности. Даже, я думаю, такие люди и существуют – просто книга даёт возможность куда конкретнее узнать о человеке, через призму авторского текста, а значит – авторского опыта.
«Но самый лучший вот какой случился с Рудиным анекдот. Беспрерывно развиваясь (эти господа всё развиваются: другие, например, просто спят или едят, - а они находятся в моменте развития спанья или еды[…])… Итак, развиваясь постоянно, Рудин дошёл путём философии до того умозаключения, что ему должно влюбиться. […] Познакомился он с одной француженкой, прехорошенькой модиской. Дело происходило в одном в одном немецком городе на Рейне. […] Француженка согласилась: приоделась получше и поехала с ним в гондоле. Чем же, вы думаете, занимался он всё это время? Гладил француженку по голове, задумчиво глядел в небо и несколько раз повторил, что чувствует к ней отеческую нежность. Француженка вернулся домой взбешенная […]».
Этим отрывком можно иллюстрировать, насколько Рудин «развивался»: дело-то происходит после основных событий, то есть – Рудин второй раз наступает на те же грабли, что и с Натальей, которая его надо сказать, отчитывает:«Когда я шла сюда, я мысленно прощалась с моим домом, со всем моим прошедшим, - и что же? Кого я встретила здесь? Малодушного человека…». Сам герой романа в отношениях склонен к излишнему резонёрству(нравоучению) и пространным философским письмам.
В общем, мужики, не будьте как Рудин. Редкой даме достаточно большого сердца.
Отдельной темой проходит реформаторская деятельность Рудина: несколько раз в романе упоминается, что где-то вроде как есть принадлежащая ему деревня, но сам герой в неё, кажется, ехать и не думает, а все его улучшения и начинания касаются каких-то сторонних вещей в чужой стороне. Получается, что Идея уводит его не только от чувств(а, ещё раз напомню, Рудин – романтик, а ранний романтизм – это вообще государство чувств и никакой логики: казалось бы, цитирование Байрона и Фауста в оригинале должно бы развить эмоциональную сторону, а поди ж ты) но и от его собственного дома, и домой он едет в самом конце романа, седой и сгорбленный, надеясь увидеть разве что полтора двора с одной старухой.
Всё как в песне:
«И сгорят мои годы и вовсе дотла
Под пустые, как дым, разговоры…»
Так и случилось с Рудиным: промотавшись по стране, отчаявшись принести пользу хоть где-нибудь, не могучи извлечь пользу из своего красноречия вернулся он в родную землю. А ведь поиски горних высей вели его через Германские университеты, через Российские университеты, где он только не был, чего только не отведал, а не вылилось это ни во что; так вот и получается, что и Тургенев вынес ему приговор через любовь, и титул «лишнего человека» Рудин получил вполне заслуженно.
Евангелие от Тимофея
Не ожидал от этих белорусских ментов столько глубокой мысли. Смысл книжки - гг пытался править людьми демократично. Он жестоко ошибся. Поскольку люди - скоты, по сути, - скотник на свиноферме - лучший правитель.
Ну ещё напомню, что хвалёная демократия, к которой мы стремимся, продержалась меньше 100 лет за 4 000 лет развития цивилизованного мира. Мы стремимся к идее, за которой говно на палочке.
Мое мнение о книге "Худеющий - Ричард Бахман (Стивен Кинг)"
Билли Халлек, высокомерный, самовлюбленный адвокат, а по совместительству человек с лишним весом, мудак и любящий отец, сбивает ночью цыганку. Ее смерть - это событие, не имеющее значения для большинства людей в городе, некоторые могли бы даже порадоваться. На фоне этого можно было бы выйти сухим из воды даже не имея связей, но у Билли они были. Убийство проходит без последствий для главного героя, чем крайне недоволен один старый цыган. Он решает взять справедливость в свои руки и насылает на Халлека проклятье. Скоро лишний вес перестанет быть его проблемой, он начнет стремительно и безостановочно худеть...
Есть романы, где сложно поставить себя на место главного героя, он делает много нелогичных вещей и немного безрассуден. Есть книги, где кажется, что протагонист ведет себя странно, но если напрячь фантазию и поставить себя на его место, то все становится логичным. А есть "Худеющий" Стивена Кинга. Здесь действия главного героя от начала и до конца не вызывают сомнений. "Почему бы сразу не признать, что тебя прокляли?" - появляется у тебя эта мысль и сразу исчезает, на следующей странице дается полное объяснение. "Может быть рассказать кому-то?" - оп, немного времени и новый ответ. Мотивация персонажа не скрывается между строчками, она прямо показывается, даже разжевывается.
Главная причина, по которой эта книга привлекательна: не понятно, кто здесь хороший, а кто плохой. Главный герой мудак, он совершил убийство, использовал знакомства и избежал наказания, разве это честно? Цыган считает, что нет и насылает на него проклятье, обрекает на медленную и мучительную смерть. Что насчет этого, честно? Даже если смотреть с позиции "око за око", смерть старухи была быстрой, а Халлека ждут долгие дни страданий, как моральных так и физических. Справедливо? Каждый решает сам.
Кинг показывает нам сборище засранцев, с головой окунает в их мир, но делает это таким образом, что мы начинаем понимать их мотивы. Повесить ярлык легко, а вот увидеть, что за ним скрывается - иногда откровение.
В Худеющем явно прослеживается мастер ужасов, неудивительно, что фанаты быстро раскусили Ричарда Бахмана. Стиль книги наполнен множество излишних деталей, которые можно с легкостью выкинуть и это никак не повлиет на сюжет, но полностью уничтожит атмосферу. Именно благодаря этим деталям мы проникаемся персонажами, постепенно начинаем их понимать и сочувствовать. Они могут нас раздражать, но за этим все равно будет скрываться легкая симпатия. На фоне этого у меня появилась претензия к ключевому персонажу книги: Хэйди, жене главного героя. Мне показалось, что она недостаточно раскрыта, из-за чего некоторые эмоциональные всплески Халлека кажутся странными даже для человека в его ситуации.
По динамике я бы разделил книгу на две части. Первые 2\3 перед нами плавное повествование, где раскрывается весь ужас главного героя, последняя треть становится динамичнее и стремительно несется к финалу.Мне не повезло, где-то лет двадцать назад я увидел концовку фильма по телевизору и благополучно выкинул ее из памяти ровно до этого момента. Спойлер возрастом в 20 лет испортил впечатление, но даже несмотря на это концовка романа кажется мне шикарной.
Иногда книга провисает, хочется бросить и взять что-то другое, но эта черта присутствует почти у всех работ Стивена Кинга. Нужно перебороть себя в этот момент и продолжить чтение. Эта книга того стоит.
P.S. Особенно она должна зайти людям с ускоренным метаболизмом.
Про книгу «1984»
Роман «1984» Джорджа Оруэлла - на самом деле достаточно жуткое произведение, но вместе с тем очень глубокое и прекрасное.
Автор погружает нас в мир, наполненный отсутсвием свободы. Нет свободы слова, действий и даже мысли.
Действия повествования происходят в абсолютно тоталитарном государстве, где всё основано на ненависти и страхе, где власть - цель, а люди - материал для достижения этой цели.
В этой стране нет места человеческим чувствам и эмоциям, таким как любовь и радость.
Один неправильный поступок или мысль могут стоить человеку жизни.
Жестокость, описанная в ярчайших подробностях полностью захватывает и поглащает читателя, наполняя его тревогой.
Да, в антиутопический роман не очень хочется углубляться, но невольно так и происходит.
Слог Оруэлла необычайно лёгок, но вместе с тем тошнотворно тяжёл описаниями страшных пыток. Тем не менее, 1984 - настоящий переворот в создании каждого, кто его прочтёт.
Меня оно не оставило равнодушным, надеюсь и вас тоже.
О том, почему я никогда не стану писательницей.
Ехала я с утреца в автобусе и подумала: надо бы осуществить мечту детства и написать уже ну если и не роман, дык хотя бы повесть на худой конец. Люблю я всякую разную фэнтезятину, жанр лояльный...
И выдумала я улыбчивого вора, парнишку, лет двадцати. В песочном плаще, с длинными пальцами, узкими губами и, обязательно, на восточном базаре. Потом базар я решительно зарезала - скучно писать про обворованных торговцев средневековыми овощами. Пусть ГГ будет медвежатником по госзаказам! Станет обкрадывать знатных, влиятельных вельмож и халифов пограничных государств... На предмет ценных бумаг, писем, соглашений и прочего залежалого фамильного золотишка. Естественно, не за бесплатно, а на ставке у Великого Визиря и Советника по внешней разведке.
Такой шпионский романчик Ирана времен раннего Средневековья. Парнишка стал сразу серьезным и немного резковатым в движениях. У Великого Визиря была рыжая, ухоженная борода, роскошный, шитый золотом парчовый халат и высокая чалма. Визирь был редкой проницательности человек, хитрый и дальновидный политик при ватном халифе. Женщин и вина чурался. Был сравнительно молод, лет тридцать шесть. Советник носил на поясе кривой ятаган и, возможно, был не советником, а начальником дворцовой стражи с функциями начальника федеральной службы охраны на полставки.
Понадобились им документы наследственного характера из дворца халифа соседних земель, подтверждающие соседские претензии на территории и являющие собой весьма солидный казус белли. А так как парниша-ГГ (профи стеллс-миссий, несмотря на юные годы) задолжал услугу Советнику, его и собрались отправить в тот дворец для превентирования нападения на Иран злобными соседями.
К тому времени, как я добралась на работу, скелет мне уже нравился. Оставалось несколько вопросов, касающихся жизнеспособности мира. Ведь все, что я знаю о Востоке того времени подчерпнуто, преимущественно, из небезызвестного диснеевского сериала и тома "Сказки Народов Мира".
- Как назывался Иран в 900-1300 веках н.э.?
- Каково было его политическое устройство?
- Как выглядела вертикаль власти?
- Какие должности и функции были у знати?
- Когда была изобретена парча и когда её ввезли на Ближний Восток?
- Как выглядел Ислам того времени, и насколько религиозным было население?
- С какими гос-вами велась торговля и в каком объеме?
- Каков был курс динара?
- Был ли тогда динар?
- ...
- ...
В общем, я утонула в политических атласах. После третьего часа гугления поняла, что без РГБ не разберусь, если и там мне помогут. Реально, научную работу написать легче, чем условно-правдоподобное фэнтези. За сим всё, пошла поплачу( Или поработаю, в конце-то концов...