Завязка, безусловно, практически та же - молодой лондонский архитектор Гораций Вентимор покупает на аукционе старый кувшин, в котором, как выяснилось, был заточен джинн Факраш-эль-Аамаш. Джинн пытается отблагодарить своего спасителя, но его вмешательство приносит одни неприятности. Очень популярная, надо сказать, была книга, на ее основе сделали мюзикл и несколько экранизаций, последнюю – в 1964 году.

"Да это Хоттабыч в чистом виде!" - уверены критики, многие из которых настроены сурово и никаких сомнений в заимствовании не испытывают. Вот что пишет, например, доктор филологии из Университета Хельсинки Бен Хеллман в своей монографии "Сказка и быль. История русской детской литературы": "Лагин позаимствовал у Энсти не только основную идею, но и целые сцены, хотя, конечно, изменил время и место действия – теперь это Советский Союз тридцатых годов". Его поддерживает и Владимир Гопман, написавший большую статью "Как стать счастливым. Вариант писателя Т. Энсти": "Нашему читателю роман «Медный кувшин» (1900), безусловно, напомнит повесть Лазаря Лагина «Старик Хоттабыч». Сходство между этими произведениями настолько очевидно, что можно с уверенностью сказать: Лагин был знаком с романом Энсти, переведенным на русский в 1902 г.".

Плагиат - это очень серьезное обвинение, поэтому давайте разбираться всерьез и по порядку. Заранее прошу прощения, что буду душнить, занудствовать и обильно цитировать.

Вопрос первый: читал ли Лагин «Медный кувшин», который вышел почти на сорок лет раньше "Хоттабыча" и почти сразу был переведен на русский?

Критики уверены, что читал, и в подтверждение обычно ссылаются на свидетельство дочери писателя, Натальи Лагиной. Вот только если обратиться с оригиналу этого интервью, свидетельство сразу становится не таким уж убедительным:

«Не раз я приставала к отцу с расспросами, как это он вдруг придумал такого джинна. Отец, иронически усмехаясь, говорил, что начитался сказок «Тысяча и одна ночь», потом его обуяли фантазии, а позже ему попалась на глаза какая-то древняя (!) английская баллада (!!!) “Медный кувшин”. И ничуть не повторяя прочитанного, отец вдруг понял, что ему, ну, совершенно необходимо написать про трогательного и чем-то нелепого джинна, чудом попавшего в нашу страну, где ему все непонятно».

Сам же Лагин о своем знакомстве с повестью Энсти ни разу не упоминал. Зато постоянно называл другой источник, из которого, по его словам, и вырос "Хоттабыч". Даже в предисловии об этом писал:

«В книге «Тысяча и одна ночь» есть «Сказка о рыбаке». Вытянул рыбак из моря свои сети, а в них – медный сосуд, а в сосуде – могучий чародей, джинн. Он был заточен в нем без малого две тысячи лет. Этот джинн поклялся осчастливить того, кто выпустит его на волю…».

Вопрос второй: Какие же "целые сцены" заимствовал Лагин у Энсти?

Самый подробный список "сюжетных заимствований" я нашел в той самой статье Гопмана. Итак:

1. "В обоих произведениях по приказу царя Соломона джинн заключается в сосуд". Я бы добавил еще третье произведение - в "Сказке о рыбаке" его тоже заключили в сосуд и тоже по приказу Сулеймана ибн Дауда.

2. "В обоих случаях выпущенный на свободу джинн клянется помогать во всем своему избавителю". В сказке "1000 и одной ночи" тоже сначала собирался. Потом еще посидел в кувшине и передумал.

3. "В обоих случаях избавителю предлагаются драгоценные дары, преподносимые джиннами в знак своей глубочайшей благодарности" - э-э-э... Мне кажется, это абсолютно напрашивающийся эпизод. Нет? Гопман видит заимствование в том, что и тот, и другой джинн наколдовывали спасителю именно караван верблюдов, груженных драгоценными товарами.

А что арабский джинн, простите, должен был наколдовать? Вагон с повидлом? Грузовик с пряниками?

Гопман объявляет совпадением еще и попытку улучшить жилищные условия спасителя, но мне кажется, здесь заимствованием и не пахнет. Хоттабыч, как мы помним построил для Вольки несколько дворцов, которые пионер потребовал отдать РОНО (в ранних редакциях - МКХ, московскому коммунальному хозяйству).

У Энсти же джин поступает скорее в стиле булгаковского Воланда, повелевающего пространством - он неведомым образом "расширяет" небольшую лондонскую квартиру архитектора до роскошных многозальных покоев.

И это весь плагиат, все найденные в книгах совпадения. Как признается сам критик: "Далее дары отличаются – но лишь потому, что герои разного возраста: Факраш пытается найти для Вентимора подходящую, по его мнению, партию, решив женить его на принцессе из рода джиннов; Хоттабыч же подсказывает Вольке на экзамене по географии".

Исследователь Г.А. Велигорский, также убежденный в заимствовании, в большой статье "Разные лики старика Хоттабыча: жанровые "приключения" сюжета" заявляет следующее: "Убедительное сравнение «общих мест» в двух произведениях провел В.Л. Гопман; не повторяя аргументов исследователя, добавим еще один от себя. Схожим образом звучит в повестях имя заклятого врага обоих джиннов: у Ф. Энсти – Джарджарис, у Л. Лагина – Джирджис".

А вот это уже серьезное обвинение, потому что на таких мелочах все обычно и палятся. Давайте разберем это созвучие подробно, с привлечением аргументов.

Сравнение текстов двух повестей полностью подтверждает обвинение.

Ф. Энсти «Медный кувшин»: «У меня была родственница, Бидия-эль-Джемаль, которая обладала несравненной красотой и многообразными совершенствами. И так как она, хотя и джиннья, принадлежала к числу верных, то я отправил послов к Сулейману Великому, сыну Дауда, которому предложил ее в супруги. Но некий Джарджарис, сын Реджмуса, сына Ибрагима — да будет он проклят навеки! — благосклонно отнесся к девице и, тайно пойдя к Сулейману, убедил его, что я готовлю царю коварную западню на его погибель».

Хоттабыч же поминает Джирджиса настолько часто, что автор над этим даже стебется:

— Пойдем погуляем, о кристалл моей души, — сказал на другой день Хоттабыч.
— Только при одном условии, — твердо заявил Волька: — при условии, что ты не будешь больше шарахаться от каждого автобуса, как деревенская лошадь… Хотя, пожалуй, я напрасно обидел деревенских лошадей: они уже давно перестали бояться машин. Да и тебе пора привыкнуть, что это не джирджисы какие-нибудь, а честные советские двигатели внутреннего сгорания».

Сходство имен несомненно. Но возникает один вопрос: если Лагин спер Джирджиса у Энсти, откуда тот взял своего Джарджариса? Сам придумал?

Нет.

На самом деле оба автора активно использовали текст "1000 и одной ночи". Энсти работал с переводом «Тысячи и одной ночи», выполненном Эдвардом Уильямом Лейном, который вышел в 1841 г. трехтомным изданием. Так, вышеупомянутый Велигорский сообщает, что "Из «Сказки о рыбаке» в изложении У. Лейна, помимо основной коллизии ... Ф. Энсти заимствует некоторые обороты для речи своего джинна Факраша, например, упоминание Джарджариса или Сулаймана, сына Давуда".

Но здесь он ошибается. Лейновский трехтомник был переведен на русский язык еще до революции Людмилой Петровной Шелгуновой, и, на наше счастье, этот перевод был переиздан издательством "Алгоритм" совсем недавно, в 2020 году.

Открываем главу "Рыбак", смотрим - никакого Джарджариса там нет. Но если пролистать чуть дальше, то в главе "Второй царственный нищий" читаем: "Отец выдал меня за сына моего дяди, но в вечер моей свадьбы, во время пиршества, шайтан по имени Джарджарис похитил меня".

Я уже говорил, что Энсти при написании "Медного кувшина" активно использовал текст "1000 и одной ночи". Настолько, что и сам не избежал обвинений в плагиате. Так, американский издатель даже прислал автору вырезку рецензии из одного нью-йоркского журнала с со следующим вердиктом: «Один парень, поумнее Энсти, рассказал эту историю в сказке из «Тысячи и одной ночи» тысячу лет назад, и получилось это у него куда лучше».

Энсти действительно заимствовал из арабских сказок достаточно много сюжетных ходов, причем использовал не только "Сказку о рыбаке". Тот же Велигорский пишет: "При этом очевидно, что Энсти вдохновлялся не только «Сказкой о рыбаке», но и по меньшей мере «соседними» историями; так, сюжет о превращении в мула (главы XI–XIII) он заимствует из предыдущей сказки – «Рассказ о третьем старце и муле», где также фигурирует джинн [см.: Lane 1841, 56–58].

Так, может, и Лагин своего Джирджиса не у англичанина подрезал, а в первоисточнике позаимствовал?

Пользовался ли он сказками "1000 и одной ночи"?

Еще как!

Например, Екатерина Дайс в статье "Остановивший Солнце. Мистериальные корни «Старика Хоттабыча»" прямо говорит о многочисленных заимствованиях устойчивых оборотов из арабских сказок:

"В речи старика Хоттабыча встречаются откровенные отсылки к этим сказкам, например: «И случилась со мной – апчхи! – удивительная история, которая, будь она написана иглами в уголках глаз, послужила бы назиданием для поучающихся. Я, несчастный джинн, ослушался Сулеймана ибн Дауда – мир с ними обоими! – я и брат мой Омар Хоттабович». Один из фрагментов-первоисточников в «Тысяче и одной ночи»: «Клянусь Аллахом, о брат мой, твоя честность истинно велика, и рассказ твой изумителен, и будь он даже написан иглами в уголках глаза, он послужил бы назиданием для поучающихся!».

При этом Лагин работал, разумеется, не с трехтомником Лэйна, а с академическим переводом этих сказок на русский язык, сделанным М. Салье и издававшимся как раз в период работы над "Хоттабычем".

Ну-ка, открываем главу "Второй царственный нищий", у Салье она называется "Рассказ второго календера". Как там Джарджариса зовут? Цитирую: "Он выдал меня за сына моего дяди, и в ночь, когда меня провожали к жениху, меня похитил ифрит по имени Джирджис ибн Раджмус, внук тетки Иблиса, и улетел со мною и опустился в этом месте".

А теперь - "Хоттабыч", знаменитый эпизод похода Вольки и древнего джинна в кино, появление поезда на экране и позорное бегство Хоттабыча:

— Чего ты кричал? Чего ты развел эту дикую панику? — сердито спросил уже на улице Волька у Хоттабыча.

И тот ответил:

— Как же мне было не кричать, когда над тобой нависла страшнейшая из возможных опасностей! Прямо на нас несся, изрыгая огонь и смерть, великий шайтан Джирджис ибн Реджмус, внук тетки Икриша!

— Какой там Джирджис! Какая тетка? Самый обычный паровоз!".

Как мы видим - совпадение практически дословное, разве что Иблиса на Икриша поменяли. Похоже, советские цензоры, опасаясь за целомудрие советских пионеров, не решились поставить рядом слова "тетка" и "Иблиса".

Если серьезно, то очень похоже, что, когда обоим авторам потребовалось как-то назвать главного врага джинна, они полезли в текст "1000 и одной ночи" в поисках какого-нибудь злого духа. А шайтан в этом томе только один - тот самый Джирджис-Джарджарис.

Перехожу к выводам.

Мы не можем сказать с уверенностью - читал ли автор "Старика Хоттабыча" книгу "Медный кувшин", а сравнение текстов повестей, на мой взгляд, не подтверждает мнения о "заимствовании целых эпизодов". Бесспорно совпадает только завязка - главный герой открывает некий сосуд и в современном мире появляется древний джинн.

Но, извините, сюжет "лох педальный случайно вызывает могущественного демона" является вечным, и раз за разом повторяется в искусстве как минимум со времен Средневековья (гуглить "ученик чародея/Der Zauberlehrling"). Не случайно в русском языке словосочетание "выпустить джинна из бутылки" стало поговоркой. Так мы, извините, в плагиаторы зачислим и англичанина Роберта Лисона, чью повесть "Джинн третьего класса" о волшебном духе, выпущенном школьником из пивной банки, я читал еще подростком.

И нашего родного Владимира Семеновича Высоцкого, с его песней про вылетевшего из бутылки джинна, у которого "кроме мордобития - никаких чудес!".

Но в процессе исследования выяснилась другая интересная вещь. Хотя заимствований текста друг у друга обнаружено не было, тексты сказок "1000 и одной ночи" оба автора использовали самым активным образом.

У меня нет под рукой английских оригиналов, поэтому о степени не сюжетного (которое бесспорно), а текстового заимствования Ф. Энсти я сейчас судить не могу. Но вот Лазарь Лагин совершенно сознательно делал "пасхалки для просвещенных", просто нашпиговав "Хоттабыча" раскавыченными цитатами из "1000 и одной ночи".

Сравните сами. Вот абзац "Сказки о рыбаке" из классического 12-томника с академическим переводом Михаила Салье:

«Знай, о рыбак, – сказал ифрит, – что я один из джиннов-вероотступников, и мы ослушались Сулеймана, сына Дауда, – мир с ними обоими! – я и Сахр, джинн. И Сулейман прислал своего везиря, Асафа ибн Барахию, и он привёл меня к Сулейману насильно, в унижении, против моей воли. Он поставил меня перед Сулейманом, и Сулейман, увидев меня, призвал против меня на помощь Аллаха и предложил мне принять истинную веру и войти под его власть, но я отказался. И тогда он велел принести этот кувшин и заточил меня в нем".

А теперь - "Старик Хоттабыч". Во время путешествия по Арктике Волька Костыльков и Жена Богораз нашли кувшин с братом Хоттабыча, "любезным Омаром", оказавшимся препротивным поганцем.

– Знай же, о недостойный юнец, что я один из джиннов, ослушавшихся Сулеймана ибн Дауда (мир с ними обоими!). И Сулейман прислал своего визиря Асафа ибн Барахию, и тот привёл меня насильно, ведя меня в унижении, против моей воли. Он поставил меня перед Сулейманом, и Сулейман, увидев меня, приказал принести этот кувшин и заточил меня в нём…

– Правильно сделал, – тихо прошептал Женя на ухо Вольке.

– Что ты там шепчешь? – подозрительно спросил старик.

– Ничего, просто так, – поспешно отвечал Женя.

Если хотите знать мое мнение - все эти споры о плагиате мимо кассы.

Авторы всегда заимствовали и всегда будут заимствовать друг у друга сюжетные ходы - их не так много. Значение имеет только одно - не кто у кого спер, а появилось в итоге яркое самостоятельное произведение или все ограничилось унылым подражательством.

Авторы "12 стульев" признавались, что позаимствовали фабулу своего произведения из рассказа Конан-Дойля "Шесть Наполеонов". Но они сделали абсолютно самобытный роман, и кто вспомнит того Холмса, читая про похождения Бендера и Кисы?

А какое-нибудь проходное фэнтези или "боярка" с "Автор.Тудей" формально сюжет не заимствовало, но по сути - неотличимо от тысяч других таких же эпигонских книжек с отчетливо картонным привкусом.

Получилось ли у Лагина?

Бесспорно. Причем не один раз.

Да, любезный читатель, есть как минимум несколько "Хоттабычей". Но об этом - в следующей главе.

__________________________

Моя группа во ВКонтакте - https://vk.com/grgame

Моя группа в Телеграмм - https://t.me/cartoon_history

Моя страница на "Автор.Тудей" - https://author.today/u/id86412741

Придумайте своего Похабыча

Адаптировать «Старика Хоттабыча» к современным реалиям пытались неоднократно. Впервые это произошло в 1950-е годы, когда опубликованный в 1938 году текст был существенно переработан и расширен с учетом изменений, накопившихся за пятнадцать лет в официальной идеологии.

Иногда указывается, что правки вносились без участия автора, Лазаря Иосифовича Лагина, — вплоть до легенды о том, что сказку переписывал лично Сталин. Как бы то ни было, не стоит забывать, что и оригинальный «Хоттабыч» был тоже своего рода «нелицензионной адаптацией» классических арабских сказок и «Медного кувшина» британца Ф. Энсти.

В последующие годы разные авторы создали более десятка продолжений, осовременивающих повесть. В них Гассан Абдуррахман ибн Хоттаб работает на оборонном предприятии, лечит Вольку от алкоголизма и за малым делом не репатриируется в Израиль.

В 2000 году появился, кажется, самый известный, не считая оригинала, представитель «хоттабычианы» — роман Сергея Обломова (Кладо) «Медный кувшин старика Хоттабыча», в котором джинн познает интернет и Россию конца 1990-х. В 2006-м по мотивам книги был снят фильм «}{0ТТ@БЬ)Ч», который очень не понравился дочери Лагина. В интервью Наталья Лазаревна возмущалась:

«Это нарушение авторских прав. Мне удалось запретить несколько экранизаций, но, когда я увидела этот фильм, я была в обмороке. Там осталось только имя отцовского персонажа и то, что он вылез из бутылки. Ну так придумайте своего „Похабыча“, а не спекулируйте на бренде. Не может старик Хоттабыч из детской книжки интересоваться бабами с титьками в телевизоре и ходить „отлить“, говорить через каждое слово „офигеть“».

В том же 2006 году издательство «Стрекоза» опубликовало развернутый ответ Лагиной всем, кто посягал на принадлежащие ей права — первый том официального продолжения «И снова Хоттабыч» (вторая и третья части вышли в 2007 и 2008 годах). Джинн там, оказавшись в современной Москве, то и дело сталкивается со своими «двойниками» в рекламе или произведениях искусства, и каждая такая встреча приводит его в неконтролируемое бешенство.

Услышанный по радио фрагмент «Песни-сказки про джинна» Владимира Высоцкого настолько возмущает Хоттабыча, что одному из мальчишек, прибывших с ним из прошлого, приходится его успокаивать:

«Да ты радуйся, что через семьдесят лет о тебе в нашем городе все помнят. Я бы хотел, чтобы через семьдесят лет так вот помнили обо мне!»

Но Хоттабыч не собирается менять пластинку и продолжает в том же духе: громит названный в его честь магазин ковров и уничтожает все товары в книжном, руководство которого имело неосторожность использовать образ джинна для привлечения покупателей. Под конец эта его привычка надоедает, кажется, даже самой Лагиной. Когда в «И снова Хоттабыч-3» старик в очередной раз начинает причитать: «А почему меня здесь все знают? Я так ничего и не понял», Волька отмахивается со словами: «Ну и ладно, потом поймешь».

Кокакольная шпиономания

Но вернемся к началу новых приключений Хоттабыча, которые, к счастью, не сводятся к одним лишь акциям в духе уничтожения пиратских дисков с помощью бульдозера.

Прочитав мысли Вольки ибн Алеши, размышлявшего над тем, каким будет мир «лет через семьдесят», джинн вырывает пару волосков из бороды и отправляет в будущее не только себя и своего юного повелителя, но и их общего друга Женю Богорада, а также Сережу Кружкина и хулигана Ваксу Кочерыжкина — мальчишек, имена которых ничего не скажут тем, кто читал «Старика Хоттабыча» только в редакции 1950-х годов. Таким образом, Лагина утверждает каноничность текста 1938 года и даже просит читателей в предисловии сперва изучить «ту самую первую книгу, которая написана около семидесяти лет назад».

Оказавшись в Москве нулевых, Волька и компания сразу демонстрируют, что попаданцы из них никудышные. Как в свое время Хоттабыч шарахался от автомобилей, считая их шайтанами и ифритами, так же и советская молодежь теперь приходит в ужас от найденной на земле крышки с надписью «Кока-Кола». Вместо того чтобы предположить, что в будущем «напиток капиталистов» стал достоянием пролетариата, они решают, что где-то поблизости находится шпион.

«Волька все еще стоял, не двигаясь. Во рту у него пересохло, а на лбу выступила испарина. <...>

— Если вы не забыли, такой напиток мог попасть в нашу страну только с каким-нибудь шпионом! <...>

— Надо что-то делать! — Волька привык сразу принимать решения даже в самых сложных ситуациях. — И прежде всего мы должны пойти в милицию и показать там эту крышку!»

Если вы ждете шутки о том, что панические атаки пополам со шпиономанией из-за крышки от зарубежной газировки через несколько лет могут стать обычным делом, то вот она.

Идти в милицию и жаловаться на «Колу» не пришлось. К героям подходит «человек в странном сером костюме с красными полосками», называется старшиной Дубалисом и требует предъявить документы. И тут снова промах: путешественники во времени уверены, что за семьдесят лет милицейская форма не изменилась. И вообще, страж порядка должен быть галантен, как дядя Степа, иначе он, разумеется, и есть тот самый «кокакольный» шпион.

«— Ничего себе милиционер! А где тогда портупея с пистолетом, синий китель, галифе и сапоги? — Вакса с удовольствием уличал мошенника. — Вы что ж думаете, мы не знаем, как должен выглядеть сотрудник милиции?! <...>

— Во-первых, милиционеры, о невежда, не носят серые костюмы, а во-вторых они приветливы со старшими!»

Недолго думая, Хоттабыч связывает Дубалиса, а также вызванное им подкрепление, и принимается размышлять над тем, во что бы их всех превратить. Иллюстрацию с тремя «недостойными» милиционерами, один из которых стоит на коленях, в книге сопровождает озорная подпись: «Супер! Супер! Это просто супер!».

Вообще, в версии Лагиной джинн гораздо острее реагирует на вещи, которые кажутся ему неприемлемыми. Прежде он не причинял никому серьезного вреда (а если и пытался, то Волька активно этому препятствовал), но теперь, встретив «странных» подростков с длинными волосами, в капюшонах и с мечами — толкинистов, — он, недолго думая, мобилизует их на войну с «царем Персидским», чья жестокость «не знает границ».

Потом, правда, Хоттабыч признает, что «перестарался», и возвращает ребят из прошлого, но даже тридцать минут участия в военных действиях существенно потрепали бедолаг и, кажется, нанесли урон их неокрепшей психике:

«Спотыкаясь и крича, по траве побежали те самые ребята, которые полчаса назад были отправлены на войну с Персидским царем. Одежда висела на них лохмотьями, мечей у них уже не было. И видно было, что они в испуге от кого-то убегают, хотя на самом деле за их спиной находились только Волька, Женька, Вакса и Хоттабыч».

У вас теперь есть хозяева

Но проходит немного времени, и гости из 1930-х вполне осваиваются в современной Москве, с удовольствием вкушая блага «тучных нулевых». Первым делом они, не без помощи Хоттабыча, переодеваются по тогдашней моде:

«...ребята оказались в <...> синих джинсах, майках с разными иностранными письменами и в странных ботинках, известных местному населению как кроссовки. <...> на джинсах засверкали красивые цветные камешки под названием „стразы“».

Стразы! А мы тут совсем уже о них позабыли.

Сам восточный чародей наряжается во все розовое — начиная вельветовым пиджаком и заканчивая бейсболкой. В таком гламурном виде герои гуляют по городу, тусуются в кинотеатрах и фастфудах, болтают по мобильникам и катаются на «Пежо», выигранном в главе с явно продакт-плейсментным названием «„Кока-Кола“ — это сплошные чудеса!» — короче говоря, наслаждаются жизнью.

Воцарение капитализма в бывшем СССР никого из пионеров не волнует. Это раньше Волька отказывался от дорогих подарков и пылко объяснял Хоттабычу, что частники — эксплуататоры, кровопийцы и тому подобное. Теперь же, когда сам джинн заводит об этом разговор, старается сменить тему.

«— Значит, у вас теперь есть хозяева? Раньше не было. Ты ведь, о Волька, сам был недоволен, когда я хотел подарить тебе дворец.

— Я и сам только сейчас начинаю понимать, что многое у нас изменилось. Похоже, теперь есть хозяева и у магазинов, и у домов. Я не знаю, хорошо это или плохо, но что есть, то есть — Волька смутился и уткнулся носом в учебник. — Ладно, Хоттабыч. Об этом хватит».

Все-таки к удобствам быстро привыкаешь.

А ведь какой мог бы сложиться сюжет! Советские идейные школьники с помощью восточной магии восстанавливают СССР. Нечто подобное было у Бориса Акунина в «Детской книге»: попав в Россию начала XVII века, главный герой обнаруживает, что Лжедмитрий I — это на самом деле пионер Юра из 1960-х годов, проникший в прошлое, чтобы загодя выстроить там социализм.

Но Лагина, словно заботливая старшая сестра, оберегает созданных ее отцом персонажей от любых трудностей. Даже учебник по информатике, который Волька читает, чтобы сдать экзамены в школе будущего, ему не приходится зазубривать. Это за него делает Хоттабыч.

«— Я открою вам страшную тайну, о мои друзья: дело в том, что внутри этой машины сидит... джинн! — сказал Хоттабыч и ткнул пальцем на обложку, на которой был изображен компьютер.

— Какой джинн? — удивился Волька.

— Джинн, которого зовут Виндоуз! — зашептал старик. — Этот джинн не такой всемогущий, как я. Поэтому, чтобы он выполнял повеления, с ним надо научиться обращаться. И вся книга рассказывает только об этом».

Попробовать себя в роли повелителей компьютерного «джинна» Вольке и остальным также не довелось: пара волосков из бороды — и экзамены сами собой были сданы на пятерки.

Но это еще что. Узнав, что девочка Таня из будущего регулярно обыгрывает его юных спутников в дворовый волейбол, Хоттабыч решает проблему кардинально:

«На Тане оказался блестящий восточный костюм с прозрачными шароварами, веселые зеленые глаза наглухо закрыла чадра, и девочка, упав на колени перед Хоттабычем, странно как-то запела:

— Отныне, отныне, я ваша рабыня, я ваша рабыня навсегда!»

Что любопытно, неоднозначный поступок джинна осуждения не получает, а из рабства Таню спасает случайно встреченный тренер, который забирает девочку в профессиональный спорт, что вполне устроило и ее, и Вольку с Сережей и Женей. Оказывается, мальчики и так решили, что с Таней больше играть не будут — очень уж их обижают постоянные проигрыши:

«Да еще не просто проигрываем, а девчонке. Позор!»

Феминизм в этом книжном будущем явно появится еще очень нескоро.

Мутация — это превратиться в Вольку

И все-таки написать три сказочных тома, целиком выстроенных на гедонизме, — задача вряд ли выполнимая. Лагина это понимает и вводит в сюжет антагонистов: троицу, состоящую из пожилого, но, благодаря различным ухищрениям, вечно молодого бизнесмена Хапугина, Ваксы Кочерыжкина и злобного брата Хоттабыча по имени Омар Юсуф, который для конспирации принимает облик черного кота, явно отсылая нас к другому трио — Воланд, Коровьев и Бегемот.

Тем самым Наталья Лазаревна укрепляет нашу веру в часто встречающееся предположение о том, что «Мастер и Маргарита» и «Старик Хоттабыч» неслучайно возникли в одном месте и приблизительно в одно и то же время. Правда, Хапугин с Ваксой до булгаковских «прототипов» не дотягивают, но «бегемотность» кота-Омара видна невооруженным глазом. Кто еще из антропоморфных кошачьих обладал столь зловещим обаянием и так лихо управлялся с алкогольными напитками?

«— Тогда выпьем за наше знакомство! — котище с громким выстрелом открыл шампанское и отпил глоток».

Уговаривая Ваксу перейти на сторону зла, кот прибегает к любопытному аргументу: все, кто добр, добры одинаково, а все злодеи ярки и индивидуальны. Уподобление положительных персонажей друг другу Омар называет мутацией:

«— Да у них скоро будет одно лицо: слащавая морда Владимира Костылькова! — выкрикнул кот. — Даже мой когда-то мудрый братец Хоттабыч скоро будет Волькой. И ты... <...> Ты что, не видишь эту мутацию, научно говоря? <...>

— А что такое мутация? <...>

— Мутация — это когда ты медленно превращаешься в Вольку».

Теорию Омара подтверждают иллюстрации к повести, сделанные А. Воробьевым. На них Вакса, Сережа, Женька и Волька отличаются только одеждой и цветом волос. Неужели где-то в книге притаилась лаборатория по клонированию людей? Прямо как в фильме «4» Ильи Хржановского, где в одной деревне неспроста жили-поживали четыре абсолютно одинаковые девушки.

Но дело, вероятнее всего, в другом. Написать двух схожих по духу героев так, чтобы читатель не забывал, кто из них кто, в целом несложно. А вот если их трое или больше — начинается путаница. Видимо, именно по этой причине Лазарь Иосифович, работая в 1950-х над новой версией «Хоттабыча», убрал из текста Сережу Кружкина. Об этом пишет филолог Лилия Тенькова:

«Выбросив из повести [сцену, в которой возникал Сережа], Л. Лагин не посчитал нужным написать альтернативную версию появления этого персонажа в числе друзей Вольки. А. Ромм в рецензии отмечал, что Волька, Женя и Сережа так похожи друг на друга, что бывает сложно вспомнить, кто и что именно каждый из них делал. Скорее всего, Л. Лагин тоже чувствовал слитность героев и постарался исправить этот недостаток, оставив только Женю Богорада, характер которого существенно дорабатывался. В принципе, из повести можно было бы убрать и Женю Богорада <...>, но в этом случае нарушалась бы сама идея пионерства как коллективной деятельности и потерялся бы очень важный для детской литературы мотив дружбы и взаимовыручки».

Возможно, пожалев «зарезанного» Сережу, Лагина посчитала своим долгом его воскресить. Вот только пользы ее сиквелу это не принесло — началась неминуемая «мутация».

Испугавшись, что станет «мутантом», следуя дорогой добра, Вакса предает друзей и переходит на сторону Омара и Хапугина. Затем до самого конца третьей книги он мечется, то исправляясь, то снова обращаясь ко злу, пока в конце концов не возвращается в «команду» Хоттабыча.

Бесконечные трансформации Ваксы и постоянный монотонный переход «мяча» (которым служит волшебное кольцо Сулеймана ибн Дауда) от плохих к хорошим и обратно наводят на мысль, что изначально «И снова Хоттабыч» задумывался по крайней мере вдвое короче. Почти все самые яркие эпизоды и забавные находки вроде ожившей рекламы салона сотовой связи и катания на лошадях, позаимствованных у памятников Жукову и Долгорукому, сконцентрированы в первом томе. Второй же и третий в основном состоят из побочных сюжетных линий, которые за редким исключением не производят особенного впечатления и почти не запоминаются.

Не хочется злоупотреблять догадками, рассуждая, для чего потребовалось так растягивать текст, хотя одно предположение прямо-таки напрашивается: возможно, Наталья Лазаревна сочла общение с «братьями» столь приятным, что захотела максимально его продлить?

Источник: gorky.media

Другие материалы:

• Поймай его, если сможешь — 15 лучших фильмов Кристофера Уокена

• Книгоиздание в СССР — как казанцы превратили Маугли в татарскую девушку

• «Зловещие мертвецы» — почему все так любят фильмы о дедайтах, Эше Уильямсе и хижине в лесу

• ТОП-15: Лучшие видеоигры о зомби

• ТОП-100: Великие сериалы XXI века (10-1) — Фарго, Настоящий детектив, Твин Пикс, Игра престолов и другие

• Хит на все времена — 11 лучших ролей Хита Леджера

• 15 фильмов — старая добрая фантастика, которую смешно смотреть сейчас

• Мужчинам не понять — 12 фильмов для женщин, которые стоит посмотреть в одиночестве

• Такая Белль наваляет любому Чудовищу: когда принцессы Диснея — качки

• О фильме «Грань будущего» / Edge of Tomorrow (2014), реж. Даг Лайман

• ТОП-10: главные книги жанра киберпанк

• ТОП-12: Странные фанатские теории о Гарри Поттере

• В волшебной стране Александра Волкова происходят цветные революции, а Элли — это Саманта Смит

• «Секретные материалы» — как Крис Картер заставил всех поверить в зеленых человечков

• Про найденный советский мультфильм «Сердце» (1971)

• Что известно о «Дюне 2» — когда выйдет фильм и ждать ли еще проекты по вселенной

• Алиса Селезнёва уже не та — вышел первый трейлер новой экранизации «Сто лет тому вперед» Булычёва

• Вкусно — и точка: FLUX GOURMET — макабр, в котором пердят, перформят и постигают границы искусства

• 10 остросюжетных детективов — смотрятся на одном дыхании

• «Мировой герой» или «Предатель народа» — каким мы запомним Михаила Горбачева по фильмам и сериалам?

• «Футурама» — путеводитель по научному юмору

Я всегда восхищался работой Лагина — и не только смелостью его фантазии, не только сюжетным мастерством, но и превосходной стилистикой, умением пользоваться словом, своеобразной интонацией, по которой узнавал автора с первых же строк, что, как известно, можно сказать далеко не о каждом писателе.
Аркадий Стругацкий

Лазарь Лагин... Вряд ли найдётся в нашем отечестве человек, который не читал, не смотрел или хотя бы не слышал историю древнего джинна Гассана Абдуррахмана ибн Хоттаба, попавшего в услужение к советскому пионеру Вольке. А где «Старик Хоттабыч», там и его автор Лазарь Лагин. Но так уж вышло, что этот замечательный советский писатель, подобно джинну, превратился в «раба волшебной лампы» — своей знаменитой книги. А ведь есть у Лазаря Лагина немало и других достойных произведений.

21 ноября 1903 года (по новому стилю — 4 декабря) в белорусском городе Витебске родился Лазарь Иосифович Гинзбург. В те годы в Витебске проживало много евреев (самый знаменитый выходец из местной общины, безусловно, Марк Шагал), и большинство прозябало в бедности; семья Гинзбургов не исключение. Отец будущего писателя Иосиф за гроши перегонял плоты по Западной Двине. Мама Хана занималась семьёй — забот ей хватало, пятеро детишек как-никак!

Чуть погодя Гинзбурги перебрались в Минск, где отец семейства открыл скобяную лавчонку. Когда Лазарь закончил школу, страна уже была охвачена гражданской войной. 16-летний парнишка уходит на фронт — и на чьей стороне прикажете сражаться потомственному голодранцу? Конечно же, за красных! Менее чем через год, в 1920-м, Лазарь Гинзбург получает партийный билет, а чуть позже становится одним из организаторов белорусского комсомола.

Писать Лазарь начал еще в окопах. Время было такое: в одной руке маузер, в другой книга. Поначалу юный большевик сочинял стихи — столкнувшись в Ростове с великим пролетарским поэтом Маяковским, Лазарь показал ему свои опусы и удостоился похвалы. Однако Гинзбург трезво оценивал свои возможности: «Говоря откровенно, у меня имеется немалая заслуга перед отечественной литературой: я вовремя и навеки перестал писать стихи».

Публиковался Лазарь с 1922 года как рабкор («рабочий корреспондент» — так называли тогда авторов-любителей, которые присылали в газеты материалы «с мест»). Одновременно учился: поскольку с детства любил петь, провёл год в стенах Минской консерватории, но бросил, не справившись с теорией, после чего уехал в Москву.

Там в 1925 году Лазарь закончил Нархоз, после армии поступил в аспирантуру Института красной профессуры, готовил диссертацию. И писал, писал, писал. В то время родился его псевдоним Лагин — от слияния начальных слогов имени и фамилии (с 1956 года псевдоним официально заменил фамилию).

До конца жизни Лагин оставался корреспондентом «Крокодила».

В 1933 году Лагина пригласили на работу в главную газету страны — «Правду». Ещё через год он занял пост заместителя главреда сатирического журнала «Крокодил». В 1936-м Лазаря приняли в Союз писателей СССР. Всё в жизни складывалось вроде удачно.

Но на дворе рычал «век-волкодав». После ареста возглавлявшего «Крокодил» Михаила Кольцова ежовские молодчики принялись хищно коситься и на Лагина. Спас его глава СП Александр Фадеев, отправив Лазаря в длительную командировку на Шпицберген. Именно там у Лагина родилась идея сказки о старике Хоттабыче. Некогда Лазарь прочёл повесть англичанина Ф. Энсти «Медный кувшин», в которой древний сосуд с джинном находил взрослый мужчина. Однако Лагина никак нельзя обвинять в плагиате: выражаясь современным языком, «Старик Хоттабыч» — вольный римейк (как и «Волшебник Изумрудного города», к примеру, или «Приключения Буратино»).

Лагин — офицер Черноморского флота.

В 1938 году повесть одновременно была напечатана в журнале «Пионер» и газете «Пионерская правда», а в 1940-м вышла отдельным изданием. С тех пор «Старик Хоттабыч» переиздавался бессчётное количество раз, переводился на английский, немецкий, китайский и многие другие языки.

Во время Великой Отечественной Лагин участвовал в обороне Одессы и Севастополя, войну закончил в Румынии. После Победы работал на радио, в нескольких издательствах, в прессе. И сочинял сатирическую фантастику — в основном антивоенные и антифашистские памфлеты.

Его романы «Патент АВ», «Остров разочарования», «Атавия Проксима», «Голубой человек», повести «Съеденный архипелаг», «Майор Велл Эндъю» и «Белокурая бестия» пользовались большой популярностью. Занимательный сюжет, качественный литературный язык, яркие характеры, острые коллизии... Однако все книги Лагина несут в себе чёткие приметы советского времени — эпохи жёсткого идеологического противостояния.

Лазарь Иосифович Лагин умер 16 июня 1979 года. Он был достойным сыном своего противоречивого века — отважным, честным человеком, который твёрдо знал, что такое долг. Он дружил с Олешей, Светловым, Ильфом, Зощенко. И писал очень хорошие книги, увы, ныне несправедливо забытые. Кроме одной. «Старик Хоттабыч» жив до сих пор...

«Старик Хоттабыч» (1938)

Советский пионер Волька Костыльков находит в речке старинную медную лампу, из которой появляется арабский джинн Гасан Абдуррахман ибн Хоттабб. Своему спасителю джинн предлагает обычные сказочные радости — золото, дворцы, рабов. Но у мальчика из СССР идеалы совсем другие: он страстно принимается перевоспитывать джинна в «нашенского» Хоттабыча. Особенно удался Лагину образ главного героя — нет, не «идейно правильного» пионера, а самого Хоттабыча, своеобразной комической вариации Дон-Кихота, всемогущего и беспомощного одновременно.

Первоначальный журнальный вариант показался некоторым бдительным товарищам недостаточно «правильным», и Лагину пришлось внести в текст «сталинские» пассажи. А вот из издания 1955 года «сталинизмы» уже надо было выбросить, разбавив текст «антиимпериализмом». Ныне повесть печатается в самом первом варианте.

Большой популярностью пользовался выпущенный в 1956 году фильм, который, однако, Лагину не понравился. По его мнению, лишь Николай Волков, блистательно исполнивший роль Хоттабыча, вытянул эту посредственную картину.

«Патент АВ» (1948)

Политический памфлет, действие которого происходит в вымышленной стране Аржантайе. Гениальный учёный Стивен Попф изобретает субстанцию, ускоряющую рост живого организма, мечтая избавить мир от голода. Однако власть имущие жаждут использовать «эликсир роста» совсем в иных целях. Роман не утратил актуальности: в мире, описанном Лагиным, мы живём здесь и сейчас... Сочиняя книгу, Лагин слегка похулиганил, применяя «говорящие» имена и названия, взятые из иврита. Такие шуточки могли дорого обойтись писателю: в стране шла кампания борьбы с «безродными космополитами». Случайный донос — и Лагина живо бы «заклеймили» и «призвали к ответу», а там и до Колымы рукой подать! Попытка была: в 1952 году в «Комсомольской правде» появился фельетон, где «Патент АВ» назвали плагиатом у Александра Беляева. Дело разбирала спецкомиссия СП, которая обвинения опровергла.

«Остров Разочарования» (1951)

В конце Второй мировой войны на затерянном тропическом островке в океане оказались двое немецких офицеров с секретным грузом, четверо «союзников» и советский моряк Егорычев. Учитывая характер груза (нацисты всё-таки создали своё «вундерваффе»!), люди не просто озабочены проблемой выживания, но и постоянно интригуют друг против друга, надеясь дождаться помощи «своих». Несмотря на ряд идеологических штампов, роман не устарел до сих пор — ведь человеческая природа за минувшие годы не изменилась.

«Атавия Проксима» (1956)

Действие происходит в вымышленной стране Атавия. «Холодная война» заканчивается, и, страшась этого, атавские власти готовят ядерный удар по некоторым своим союзникам, чтобы, свалив это чудовищное преступление на СССР, развязать мировой конфликт. Но случайно заряды взрываются прямо в пусковых шахтах, после чего Атавию вышвыривает в космос, превратив в мини-планету, где вроде бы сохраняется прежняя жизнь... Как всегда у Лагина, блестяще бичуются «язвы капитализма», которые не исчезли и по сию пору, приобретя характер метастазы. Книга многоплановая, во многом серьёзная, хоть по внешней лёгкости напоминает произведения О’Генри, особенно «Королей и капусту».

В 1972 году под названием «Трагический астероид» вышел переработанный вариант «Атавии Проксимы».

«Съеденный архипелаг» (1956)«Майор Велл Эндъю» (1962)«Белокурая бестия» (1963)

Из трёх больших повестей Лагина лучшая, безусловно, памфлет «Майор Велл Эндью, его наблюдения, переживания, мысли, надежды и далеко идущие планы, записанные им в течение последних пятнадцати дней его жизни». Перед нами — своеобразный фанфик по мотивам «Войны миров» Герберта Уэллса. Герой — английский офицер и «джентльмен», спесивый наглец, который, убеждаясь в непобедимости марсиан, становится их прислужником, «полицаем». В своём дневнике майор пытается оправдать измену философией приспособленца. Вещь очень мощная, поражает глубина проникновения писателя в самую суть изломанной предательской души. Лагину также удалась точная стилизация «под Уэллса», сохраняющая дух оригинала.

«Голубой человек» (1964)

Лагин считал этот роман своей лучшей книгой, однако некоторые «ура-демократы» заклеймили её позором — вероятно, из-за темы. Главный герой, обычный современный парень, студент истфака МГУ, в результате несчастного случая проваливается в прошлое. Точнее, его сознание переносится в Москву 1894 года. Перед нами — реалистический исторический роман, где глазами советского человека 1960-х показана царская Россия и зарождение большевистского движения. Герой пытается изменить историю, пусть и на локальном уровне. Негативное же отношение к книге вызвано, вероятно, тем, что сюжет связан с истоками компартии. Так, герой даже мельком встречается с Лениным. Зато написана книга великолепно — на порядок лучше большинства современных опусов о «попаданцах» в прошлое.

«Обидные сказки»

Серия коротких и острых сатирических рассказов в форме притчи. В отличие от других сатир Лагина, заряд «Обидных сказок» направлен «внутрь» советской жизни, из-за чего издатели долго не жаловали сборник.

О характере отношения к этим рассказам может служить следующий факт: когда Лагин написал на их основе несколько сценариев для мультфильмов, на Госкино СССР производство картин запретили с формулировкой «идейно порочные и клевещущие на советский строй».

Над «Обидными сказками» Лагин работал с начала 1930-х и почти до самой кончины. Полный вариант сборника был опубликован только в годы перестройки.

Источник: fanfanews.livejournal.com