Лабубу против реальности: как куклы с девятью зубами победили экономику, инфошум и взрослую тоску
Ничто так не объединяет поколение, как вещь, которую никто не должен был полюбить. Страшненькая, абсурдная, бессмысленная — и, конечно, дефицитная. В мире, где даже мемы живут меньше, чем батарейка в AirTag, на сцену вышел пушистый монстр с кроличьими ушами и оскалом на девять зубов. Его зовут Лабубу. Он родом из мрачно-волшебного подсознания художника Кэсинга Лунга, но в 2025-м он стал иконой новой эпохи. Эпохи, где тревога, бедность и желание быть «особенным» слились в одно: коллекционирование пластмассового бреда.
Пока взрослые спорят, почему инфляция ест завтрак у детей, подростки носят на сумках Лабубу — и этим отвечают на все вопросы. Эта игрушка, если её вообще можно так называть, стала новой валютой. Больше не нужны крипта, Cartier и коучинг по саморазвитию. Достаточно обзавестись кривозубым грызуном, чтобы почувствовать себя в клубе избранных. Особенно если он висит рядом с Birkin.
Что в нём такого? Формально — ничего. Ушастый мутант на стыке скандинавской сказки и кошмаров младшего брата. Он как будто из мультфильма, который запрещали показывать в детстве за подозрительную мимику. Щёки алые, глаза как после трёх ночей на ТикТоке, улыбка — как у стоматолога из постапокалипсиса. И всё это в формате «блайнд-бокса»: покупаешь вслепую, надеешься на редкость, получаешь дубликат и… радуешься. Потому что суть не в выигрыше. Суть — в ритуале.
В какой-то момент стало очевидно: Лабубу не просто игрушка, он — психоаналитик в формате 12-сантиметровой пугалки. Его обнимают те, кому надоело быть серьёзным. Его покупают те, кто вырос в эпоху «вечного взросления», где ипотека, тревожность и сторис с пляжа стали одним большим «должен». Лабубу ничего не должен. Он просто есть. И его любят за это.
Куклы стали массовым фетишем с лёгкой руки Лизы из BLACKPINK. Она первой вывела Лабубу в свет — буквально прицепила к сумке, как будто он давно был её эмоциональным багажом. Потом потянулись остальные: от Рианны до Дуа Липы, от Централь Си до Марка Джейкобса. Сначала все думали, что это шутка. Потом — что тренд. Теперь — что диагноз.
Очереди за ними выстраиваются по всему миру. На TikTok — марафоны по распаковке, где эмоции искреннее, чем в «Сенате». Один стрим — полтора миллиона долларов продаж. Повторим: игрушка с рожей как у персонажа Тимура Бекмамбетова приносит миллионы. За вечер. Потому что внутри Лабубу спрятан не только пластик. Там — легализованный дофамин. Сюрприз. Иллюзия редкости. И главное — ощущение, что ты, в отличие от всех этих скучных людей в метро, понимаешь, в чём прикол.
И это не просто «милота». Это милота с подножкой. Лабубу — не кавай, а его мутировавший двоюродный брат, который вырос в эпоху пост-иронии и знает, что в мире, где никому не до веселья, самым остроумным жестом будет выглядеть как ошибка в дизайне. Именно поэтому его любят Gen Z и их маленькие цифровые братья Gen Alpha. Потому что он — как они. Слишком странный, чтобы быть массовым. Слишком массовый, чтобы быть маргинальным. Вечный ребёнок с лицом анархиста.
В этой безумной гонке за индивидуальностью Лабубу вдруг стал символом своего. Он работает как татуировка в невидимом черниле: только свои считывают, только свои поймут. Его коллекционирование — это новая религия замены идентичности. Кто ты? Я — тот, у кого «ночной Лабубу с блёстками» и «медицинский выпуск лимитки». Ни слова о профессии, политике или любимом сериале. Только Лабубу. Только флекс.
Эта волна не случилась в вакууме. Она совпала с падением микротрендов, когда ни один «кор» не доживает до следующего апдейта iOS. Всё надоело. Всё повторяется. И тут выходит Лабубу — не как тренд, а как ошибка системы. Он не говорит «будь как все». Он шепчет: «стань страннее всех». Он как если бы Hello Kitty переспала с Гремлином и решила начать карьеру инфлюенсера.
Экономика, конечно, тоже подыгрывает. В кризисное время люди тратят на то, что создаёт иллюзию контроля. Маленькие предметы с большой символикой. «Индекс губной помады» теперь живёт в формате «индекса Лабубу»: когда Hermès слишком дорог, но хоть какую-то персонализацию хочется — выбираешь баг-чарм. Тот, кто раньше мечтал о брелке LV, теперь копит на лимитку с девятью зубами. Потому что это уже не просто игрушка. Это тикет в клуб «в курсе».
Pop Mart, китайский производитель этой магии, сейчас купается в золотом дождике. Рост на StockX — 748 процентов. Редкие Лабубу уходят за тысячи. А те, кто в 2023-м не понимал, кто это, теперь объясняют друзьям, как отличить подделку (их зовут «Лафуфу», и это уже само по себе анекдот) от оригинала по кривизне уха.
Но всё хорошее однажды становится скучным. И Лабубу, как любой мем, рискует умереть от передоза популярности. Чем больше он в ленте, тем меньше у него магии. Он уже не тайный знак, а вирусная форма. Его «уникальность» обесценивается с каждым новым репостом. Те, кто кричали, что он — «часть меня», теперь шепчут, что это было «в шутку».
В этой точке начинается обратный отсчёт. Когда редкость становится доступностью. Когда символ ироничного вкуса превращается в ещё один товар на полке. Когда то, что должно было быть маркером уникальности, вдруг оказывается в руках у соседа. И ты начинаешь сомневаться: а ты точно в клубе?
Labubu работает не как бренд, а как зеркало. Он не обещает быть вечным. Он сам знает, что временный. Его задача — дать ощущение, что ты успел на поезд до того, как он стал маршруткой. Что ты был первым в очереди за «никому не нужным», и именно поэтому стал кем-то. Пусть даже на восемь секунд TikTok-ролика.
В мире, где всё — маркетинг, где даже искренность продаётся с наклейкой «лимитед», Лабубу — парадокс. Он фейк, который работает как правда. Он милота, которая отпугивает. Он детство, пережитое взрослыми. И в этом его суть. Он — наше странное «да» в эпоху, когда всё хочется послать.
Можно ли его всерьёз считать культурным феноменом? Уже поздно спрашивать. Если китайское правительство начало борьбу с контрафактом, если ленты завалены распаковками, а TikTok учит, как «собрать семью Лабубу» — значит, да. Мы все участвуем в этом спектакле. Даже если делаем вид, что «просто наблюдаем».
И вот что странно. Несмотря на весь сарказм, на всю осознанность, на весь инфошум, есть что-то абсолютно честное в том, чтобы прицепить к своей сумке лохматую зверушку с оскалом. Что-то, что говорит: «Да, мне тоже страшно. И я тоже хочу, чтобы хотя бы кто-то меня понял. Даже если это пластмассовый монстр с ушами».
Лабубу — это не просто игрушка. Это наш способ сказать миру: «Мне плевать, что ты думаешь». И в этом, как ни парадоксально, больше свободы, чем во всех luxury-брендах мира. Потому что иногда, чтобы стать собой, надо прижать к груди самого уродливого друга — и не отпускать. Даже если он улыбается слишком широко.
Если бы этот текст был Лабубу, он бы сидел на полке, пил матчу с бергамотом и говорил: «Я — не милый. Я — необходимый».
