Долго планировала написать рассказ об этом отрезке своей жизни, но ни как мог выбрать время. Повествование о том, как я проходил обучение в одной немецкой коммуне. Это одно из самых ярких периодов моей жизни. Пишу сумбурно, потому что воспоминания накатывают волнами.
…Поселение мы увидели издалека. Я и мой друг, с рюкзаками за спиной, по асфальтированной дороге, подходили к заданному месту “X”. Оно представляло собой несколько двухэтажных деревянных зданий со двором, а так же много маленьких палаток, фургончиков и домиков на колесах, припаркованных в тени густых крон деревьев. Это была не правительственная организация. Экспериментальный проект, реализованный группой единомышленников. Суть эксперимента, что-то вроде создания нового стиля общества, которое может проживать в единение как друг с другом, так и с окружающей средой. Поселение занимало несколько гектаров, и находилось на опушке лесополосы, в изоляции от города. Нет, это не была секта, хотя было много интересных моментов, о которых я не делился с близкими. Попали мы туда, как выпускники филологического факультета. Денег у нас было мало, но поехать посмотреть мир очень как хотелось. Помог в этом друг, который первый побывал там дикарем, причем попал туда случайно и произвел очень положительное впечатление на жителей коммуны. Мы списались с администрацией поселения, и те разрешили нам приехать. Нам предоставлялось жилье, еда, обучение, а взамен, мы должны были принимать активное участие в общественной жизни и немного работать, физически.
По программе первые две недели мы должны были жить среди студентов, которые приехали, так же как и мы. В отличие от них мы должны были пробыть там два месяца. Это были студенты из Штатов, Японии, Кореи, Франции и даже один Иорданец, который нифига не говорил ни по английский, ни по немецкий. Общались мы с ним языком жестов. Мы подошли к юрте. Обычной юрте, которых, полно в Центральной Азии. Юрта была то ли киргизская то ли казахская, точно не могу определить. Таких, я видел сотни, но эти. Они находились в маленькой немецкой деревушке. This is Yuort – ознакомила нас девушка Мари. Американка. Мари начала эмоционально рассказывать что это такая палатка которую использовали древние монгольские племена… Мне было не интересно.
Мы строили дом. Дом из соломы, дерева и глины. Как подходят к работе немцы, это просто песня.
Так вот дом был четырехэтажным. Метров сорок в длину и пятнадцать в ширину. Каркас из бревен. Главные несущие стены из блоков соломы. А в конце, все это дело, замазывалось глиной. Конкретной технологии не было, и для это были приглашены несколько инженеров-проектировщиков которые планировали и походу экспериментировали. Один из них. Тот, который был ответственный за глину, целый день мешал пропорции глины песка соломы и воды. Делал он разные консистенции и лепил эти лепехи на стену. Ну, даже не лепехи, а красивые, выровненные мастерком правильные квадратики одинаковой толщины. Затем над каждым квадратиком, мелом подписывал, какие пропорции были соблюдены. Ну а дальше в течение дня, он подходил, фотографировал, трогал, нюхал. В общем, это была его исследовательская деятельность. На этой базе он нам всем потом презентовал, какие пропорции соблюдать и почему. Так же, объяснил, что будет, если мы не будем это соблюдать. Если вы думаете что дом из соломы глины и дерева, это какое-то убожество, то ошибаетесь. На фотографиях, где его закончили видно, что он ничем не отличается от обычного строения. Мы жили почти в таком же пока строили. Плюсы. На крыше установлены солнечные батареи, и элементы согревания воды от солнечных лучей, которые согревали воду до градусов семидесяти и сливали в огромный трехтонный термос в подвале. Этой воды хватало на всех жителей дома. Конечно, вежливо просили не принимать ванны. И жители это соблюдали. Немцы. Электричества от солнечных батарей хватало тоже не весь дом. Но в каждой комнате были установлены дорогие включатели и сенсоры движений, который, отключали свет, когда в комнате никого нет. Еще дорогими были оконные рамы и дверные проемы. Я не помню, сколько точно, но стоили они бешеных денег, а в этот проект попали, потому что была ошибка в заказе. Рамы и двери были произведены для другого клиента, который потом отказался. И производители продавали это в полцены. К каждой мелочи подходили с умом. Дела делали медленно, но аккуратно. Немцу, например, не придет в голову забить маленький гвоздик плоскогубцами. Он не поленится, спустится на этаж, что бы взять для этого дела молоточек. Или перетянуть две палки гибкой проволокой, нет, он пойдет за хомутками. Однажды пошли в поход, и один из них вернулся на третьем километре обратно, потому что забыл взять деревянную киянку для колышков от палатки. Киянку. Там столько камней кругом, но надо брать киянку. Каждый инструмент для своего дела. После работы, все рабочие аккуратно чистят инструменты, и складывают на рабочем месте. В своем уголке. Если мастер работал с глиной, то моет все в специально ведерке. В голове у всех как будто вшиты часы. С утра, я спускался в столовую, все сидят пьют кофе, ну думаю успею позавтракать хотя на часах без двух минут восемь. Иду накладывать кашу и прочие бутерброды. И вот в восемь двадцать девять все как по команде встают, выстраиваются у раковины, споласкивают свои кружки и выходят. Все как один. Это убивало. Я, первое время, на стройке выглядел как умственно отсталый. Попросили меня обить жестью одну стену. Дали для этого листы жести, и какую то бандуру похожую на газовый ключ. Ни гвоздей, ни молотка. Показали что обшивать. И вот я, найдя подходящие гвоздики стал забивать этим газовым ключом эту жесть. Часа два провозился, перебил все пальцы. Это дело увидел немец. Потом так вежливо попросил ключ и стал херачить им по жести. Это было оказывается что-то вроде большого степлера с заряженными скобами. Надо просто стучать им, а скобы сами вбиваются ровно и быстро. Таких открытий было много.
Кто работал. Кроме таких волонтеров как мы, были еще наемные строители. Не знаю точно, на каких условиях они работали. Приезжали эти строители фрилансеры на своих фургончиках. К примеру, специалист сантехник. Так вот у него в фургончике есть абсолютно все необходимое для его работы. Болгарка, удлинитель, провода, куски труб, маленький сварочный аппарат. Все все все. Даже кровать там оборудована. То есть это не только дом на колесах, но и мастерская. Они в них и живут, и ездят на такие вот контракты. На стройке, спросить у такого рабочего допустим плоскогубцы, все равно, что попросить у друга трусы поносить. Ношенные. Дать то даст, но смотреть будет как на идиота. Не прилично это, личный инстУмент просить. Но не стоит думать, что у них все инструменты новые как в клипе Бенни Бенаси. Нет. Инструменты они свои берегут, и можно увидеть у них в руках древние ножницы Золинген времен второй мировой. Кстати отличнейшие ножницы. Работают добросовестно. При мне, женщина штукатурщица, которая к вечеру поняла, что наложила неверный слой глины на стенку, в конце рабочего дня взяла шпатель и содрала все. До ночи шпатлевала заново. Ее никто не застукал, никто не поймал, но она решила, что это не хорошо. Вернее по-другому она не могла поступить.
Работой никто не брезгует. С утра могут кого-то распорядись чистить туалеты. О! Туалеты. Это отдельная тема. Туалеты у них были как у нас. Будка. Только внутри не очко, а такая лавка с унитазным ободком. С задней наружной стороны туалета, под лавку закатывается тележка. Обычная дачная тачка. Когда она заполняется, эту тачку откатываешь в специальное место и вываливаешь. Внутри туалета все из свежего, ровного, струганного дерева. Ни заноз, ни колючек. Рядом с унитазным ободком ведро с опилками. После того как справил свое грязное дело, берешь специальный стаканчик и засыпаешь в очко опилки. Один стаканчик. И запаха как такового нет. Самое интересное, за все это время, в туалете никто не насрал или нассал мимо, никому в голову не пришло нацарапать что-то, или поджечь ручку. Все это время он стоял чистый пречистый. Были еще и другие туалеты. Как я с ними познакомился напишу позже.
После того как я сколбасил одну фигню на стройке, меня поставили ответственным за брейки. Просто наверное чтобы я был больше занят. Режим дня у рабочих был для меня дикий первое время. Рабочий день начинался в восемь тридцать. В десять тридцать первый брейк. Пятнадцать минут. Потом обед в час дня. И в три тридцать второй брейк. В пять все заканчивают работу. Я должен был за полчаса до брейка спуститься со стройки, взять велосипед, оборудованный тележкой, погрузить на него все термосы. А было их штук семь. Поехать на кухню. Слить старый чай, сполоснуть и заварить новый. Был черный, зеленый, индийский с благовоньями и пряностями, кофе натуральный, кофе искусственный и еще несколько видов. Затем спустится в погреб и взять печеньки и остальные ништяки. Все это аккуратно грузится в тележку и везется на стройку. Территорию брейка надо прибрать немного подмести и если есть грязная посуда- вымыть. РОВНО в десять тридцать я должен был бить в гонг, оповещающий кофе брейк. И все, как по одной команде, кладут инструменты и начинают спускаться. Никто не задерживается. Никто не толкается. Все пьют, жуют или курят. Такой режим оправдан. Рабочие отдыхают в одно время, и никто не вздумает спуститься покурить в неположенное время. Дисциплина. Хотя не дисциплина, а это уже в крови.
Равенство полов. Блюдется. Я попал в переплет. Иду значит, по стройке и вижу, женщина тащит ведро, наполненное сырым песком. Для меня, человека, воспитанного в жестких восточных традициях, это не принято. Я быстро метнулся, и, невзирая на ее немецкие отговорки, отобрал ведро и дотащил до чана с глиной. Она что то брякнула на немецком, выхватила ведро и ушла. Ушла снова за песком. Я снова отобрал ведро и дотащил до чана. Тут женщина стала кричать и уже ругаться. Но я не понимал по- немецкий. В конце вызвали нас в администрацию для урегулирования конфликта. Оказывается немка, посчитала мои действия как ущемляющие. Я, по ее словам, отбирал у