Зона ЗК. «Записки зека: карантин- Часть-3».(продолжение)
Друзья, я рад, что стало столько подписчиков. Ночь напролет пишу третью часть. Предыдущие, ссылки:
«Записки зека: карантин- Часть-2».(продолжение)
для тех кому трудно утром встать
Итак, третья часть.
Зона ЗК. «Записки зека: карантин- Часть-3».
(продолжение)
Чехов в своем рассказе «Палата номер 6» в виде диалога врача и пациента интересно расписал границы мира – они у нас в голове. И не важно где ты находишься – в открытом мегаполисе или закрытой душной камере (в случае Чехова – в палате). Главное, как именно человек воспринимает действительность. Что для тебя границы мира? Иногда эти границы могут сильно и резко сузиться. И происходит это в местах лишения свободы.
В прошлых постах я описал как «заехал» в колонию-поселение, как осудили и бегло начал рассказ о карантине, в который помещают зеков на две недели с целью «акклиматизации». Есть еще одна цель – администрация «присматривается» к заключенным, делая выводы - что от них ждать в дальнейшем. Сегодня я продолжу эту серию статей.
Оказавшись в карантине, помимо всего прочего бросилось в глаза то, что все сидят на стульях или ходят. Ни один человек не лежал. Казалось бы – вот они кровати, но… есть большое НО. Согласно режиму лежать на кровати запрещено в дневное время и вообще, кроме часов после отбоя. Никак – не прилечь, ни облокотиться, ни прислониться. Только стул – или хождение по периметру хаты карантина. И не приведи Господь тебе уснуть или задремать – нарушение режима – «кича». Три «кичи» - перережим и здравствуй колония общего режима. А то и строгого – как решит суд. Конечно, это непривычно – за две недели #опы зеков принимают форму седалища табурета, зад деревенеет и становится частью стула. Именно в отбой, когда ложишься хоть на скрипучую и провисающую пружинами кровать понимаешь – вот оно то, чего не ценишь в повседневной жизни. Жизни, которая была так недавно.
Уже через час после моего появления в карантине показался дежурный – положил на стол машинку для стрижки. Молча посмотрел на меня, на машинку и вышел. Машинка предназначалась мне. Кто-то из зеков взял нехитрое устройство, усадил меня на все ту же табуретку и через 5 минут я был абсолютно лысым. По-другому нельзя – длинна волос не должна превышать двух сантиметров. Посмотрев в зеркало я окончательно убедился в том, что теперь я «настоящий заключенный». Узник совести.
Шли дни, проходили шмоны, редкие прогулки, длившиеся по 10-15 минут были глотками свежего воздуха. За эти 15 минут некоторые заядлые курильщики успевали выкурить по 4 сигареты, ибо они изымались при досмотре на входе в хату – в карантине курение запрещено. Хотя, где запрещено, там всегда найдутся лазейки. В сортире, под самым потолком, была вентиляционная шахта, а в ней годами проделываемая зеками дырка. То есть дыра, которую невозможно заделать. Для полноты картины скажу, что окно в сортир – большое стеклянное и насквозь просматривается через стекла в дежурной части. Карантин для того и сделан напротив дежурной части, чтобы сотрудники видели зеков как рыбок в аквариуме. Но и при таком раскладе удавалось покурить. Дежурный – человек, а человеку нужно и в туалет сходить и в телефоне может отвлечься, а то и вовсе пообедать. Вот тут зеки по очереди и курят, заталкивая губы с выходящим дымом чуть ли не в саму шахту. Но иногда происходит непредвиденные ситуации, а порой и комичные. Одну не могу не вспомнить.
Копченный, длинный жилистый и смуглый мужик, лет 40 от роду, отбывающий по статье «ну погоди» (угроза убийством – 119 статья УК РФ), сто раз оглянулся, проверил отсутствие дежурного на посту и, не предупредив никого, вытянулся в стойке сурка – ногами стоя на приунитазном пространстве, губами впиваясь в вентиляционную шахту. Обычно в таких случаях зеки предупреждают о своих намерениях и просят кого-то постоять на «атасе» – дежурный может войти в любую секунду. К слову сказать Копченый и так был придурковатого типа, и жил в своем мире – мире, где вместо мозга телом заправляет то, что от него осталось в следствии алкогольных возлияний. Простыми словами – сильно «затянутый». И, надо же было такому случится, в момент, когда Копченный наполнял организм никотином резко лязгнул замок, открылась решка (решетка перед входом в хату) и на пороге появился дежурный. Моментально почувствовав запах сигаретного смога, он без лишних слов направился прямиком в отхожее место. Но и у Копченного сработали остатки разума - он не придумал ничего лучше, как мгновенно присесть над зияющей дырой, что должно быть унитазом. Открыв дверь, и увидев полные ужаса глаза Копченного, между ними состоялся диалог, который останется в моей памяти на всю жизнь:
- О! Коптеев! Ты че, ср#шь тут?
Онемевший Копченный, сидящий на корточках в позе «орла» только утвердительно мотнул головой.
- Как то странно ты ср#шь, Коптеев. А че штаны не снял? В штаны прямо что ли валишь? Долго терпел? Вижу долго – аж дым из носа и #опы валит…
В прошлых статьях я рассказывал, что бывают обычные дежурные и «свои» - в данном случае оказался свой. Он громко поржал, захлопнул дверь карантина и удалился. Пожарная тревога в этот раз не включилась администрацией. Копченный остался в хате, хотя «кича» ему светила стопроцентная.
Обошлось в этот раз, но не обошлось в другой. Именно в следующий раз при аналогичной ситуации, только уже с другим зеком, дежурный включил пожарную тревогу. Для всей колонии это значило только одно – свернуть матрац в «рулет» и с ним, в руках на перевес, выбежать на плац для внепланового просчета. Удовольствие, скажу, то еще. Говорят, в былые времена за подобное непослушания с никотином в карантине, зеков заставляли бегать по плацу с теми же матрацами. То есть не тех зеков, кто покурил в карантине и кто там находится, а тех, кто живет в бараке, в общей массе. А теперь представьте последствия таких вылазок. Эти обезумевшие глаза на плацу, сотни глаз, держащих тяжелые «рулеты» и с бешенной яростью смотрящие в окна хаты карантина, вычисляя «виновника торжества». Таким образом администрация боролась с вредными привычками зеков в течении этих двух недель изоляции.
Три раза в день в карантин заглядывала и сама администрация – это были так называемые просчеты (поверки). Заходили всегда разным составом. В обед считали, как правило, просто дежурные с начальником отряда – или отрядником. Утром практически также. А вот вечером всегда приходят именитые гости – начальник поселения, сам начальник колонии, но как правило «гостем» на просчетах был ДПНК (дежурный помощник начальника колонии). Это, конечно, не те просчеты, что в бараке, но имитация их имела место быть – нас готовили. К чему – обязательно узнаете, читая серию моих статей про колонию. При поверке зеки выстраиваются в шеренгу, и дежурный по хате произносит речь дословно следующего характера:
«Осужденный – ФИО – статья #, начало срока, конец срока – происшествий в карантине не выявлено». «Дежурными» по хате обычно выставляются кому все по барабану – потому как говорить данную фразу администрации считается не приемлемо. Поэтому кто как может, тот так и выкручивается. Некоторые тупят и молчат, другие говорят через слово или невнятно. Отчет перед администрацией является «западлом». Опять же, если дежурный по хате не отчитался – «кича». Здесь, как любят выражаться зеки, приходиться «лавировать».
Наверное, настало время вводить героев в серию моих статей. Их будет не много. Я не буду описывать всех подряд – это будет скучно. В большинстве своем случаи у всех заурядные – как в фильме – украл, выпил – в тюрьму. По 158-ой статье. Эта самая распространенная статья в поселении. Такие люди со своими историями банальны. Ну, есть и уникумы, чьи истории заставляют задуматься. Еще раз повторюсь – про тяжелые статьи, например -105-ая убийство, с которыми я столкнулся впоследствии в СИЗО при этапировании, я расскажу позже, а сейчас говорим об обывателях «барака» поселка, где сидят от трех дней и до семи лет (максимум, который был при мне). Как повторяют зеки – «год – не срок, два – урок, три - …дальше не помню, ибо мой срок был именно два года. Я не буду называть реальные имена, фамилии и клички. Наверное, потому, что это не этично – чужие судьбы. Но будьте уверены, истории и люди, о которых я сейчас и в дальнейшем расскажу – реальны. Я с ними жил, находился в их среде, наблюдал за ними, со стороны подмечал повадки и поведение.
Еще когда только дежурный завел меня в карантин в самом начале – в глаза бросился взгляд и лицо человека. Это лицо не перепутать не с чем – откровенная схожесть с известным маньяком Андреем Чикатило была потрясающая. Тот же безумный взгляд, очки, дьявольски кривая улыбка. Это был Валера Шаповалов и он был моложен своего двойника – ему было 30. Естественно, как и в большинстве случаев, из-за очков имел кличку «фара». Беглого взгляда на поведение Валеры было достаточно, чтобы понять, что он, как бы это помягче выразиться, дебиловатый. Тот случай, когда диагноз 7Б виден без всяких подтверждений. Валера отучился в школе в забитом забайкальском селе 3 класса, после чего по инвалидности стал обучаться дома. Вернее, якобы стал. Читал он плохо, писал еще хуже, говорил заикаясь. Речь была скудной, кругозор ограниченный. Как бывает обычно у таких людей, с неполноценным интеллектом – имел хорошую физическую форму и недюжую силу. К примеру, при проведении ПХД (уборки) Валера мог в одни руки передвигать тяжеленные кровати, с которыми едва справлялись трое. Или напилить в баню пол «КАМАЗА» дров опять же один, используя тупую пилу на две ручки для двоих. На воле получал пенсию по инвалидности – зрение было никудышным (носил очки невероятной толщины) и подрабатывал грузчиком в местном сельпо. Калымил. Отбывал Валера наказание по 167 статье – порча чужого имущества. Выяснилось, что Фара был когда-то женат, прожил в браке счастливых два месяца, после чего узнал, что жена ему изменяет. В деревне это узнать не сложно. Не придумав ничего лучшего, Фара смочил носовой платок бензином и пошел к «резвящимся» выяснять отношения. Просканировав окна и увидев безутешных любовников, фара подпер двери в дом бревном, заложил под крыльцо смоченный в горючем платок и поджог. Ушел дворами. Ни о чем не думал. На утро Шаповалов уже сидел в районном КПЗ и давал показания. Любовники сбежали через окно – не пострадали. Дом полностью сгорел, вместе с надворными постройками и находящимся там скотом. Суд «насыпал» Фаре 5 лет колонии-поселения и полтора миллиона штрафа в качестве компенсации за причиненный вред. Суд оказался гуманным. Ему не стали «впаивать» иные статьи, сделав скидку на его дебильность. В карантине Фара всегда молчал и только иногда посмеивался своей улыбкой аля Чикатило.
Зекам нравилось подтрунивать над Фарой, не зная, что он был женат. Любили спрашивать - была ли у него когда-нибудь женщина или он в этой жизни познал только как «душить гуся». Фара молчал, улыбался. Было видно, что все происходящее он воспринимает как минимум на 60% - не больше. Да и то в своем измерении.
В следующем номере я продолжу описывать свое пребывание в одной из колоний-поселений Забайкальского края. Цель моих статей – заставить задуматься людей перед тем, как совершить правонарушение и развеять мир «блатной романтики». Я буду много рассказывать – вы узнаете как раскидывают по хатам из «общака» «чай-курить», с кем можно чефирить, а с кем нельзя, как происходит «отоварка» зеков продуктами на деньги, которые они зарабатывают на немногочисленной работе. Я расскажу почему в тюрьме в одной камере сидят поселенцы и матерые уголовники- убийцы, как раскидывают в СИЗО по разным боксам петухов, красных, мужиков. И как проходят прогулки под крытой крышей. Берегите себя.