Знаменитый блюзмен Джон Хаммонд (John Hammond) играл на обычном концерте в Нью-Йорке, когда познакомился с Джимми Хендриксом. Он уже был дружен с Эриком Клэптоном. В итоге он сыграл несколько концертов 60-х годов с обоими легендарными гитаристами в качестве своих помощников.
Это лишь один из многих невероятных моментов в карьере Хаммонда, кульминацией которого стал недавний альбом «You're Doin' Fine: Blues at the Boarding House». Пластинка, выпущенная в рамках серии «Звуковые дневники Медведя», была записана знаменитым звукорежиссером Grateful Dead Owsley «Bear» Stanley 2 и 3 июня 1973 года в Сан-Франциско. Результаты получились искренними и очень откровенными.
В следующем интервью Хаммонд рассказывает об игре с Клэптоном и Хендриксом, о проекте «You're Doin' Fine» и о длительной дружбе с Томом Уэйтсом (Tom Waits), результатом которой стала их совместная работа 2001 года «Wicked Grin».
- Вы давали серию концертов с группой, в которой в одном составе выступали Джими Хендрикс и Эрик Клэптон. Это такой роскошный выбор - но как это происходило на сцене? Как эти парни взаимодействовали с вами и вашей музыкой?
- Ну, я познакомился с Эриком во время своего первого тура по Англии в 1965 году. В то время он играл с Джоном Мэйоллом, а я был в турне, отыграл с ними несколько концертов и путешествовал вместе с ними. Эрик, он был феноменален. Даже в те времена, знаете, он был далеко впереди. Мы подружились, и я вернулся в США, где меня познакомили с Джими Хендриксом. Он тусовался в Нью-Йорке, пытаясь устроить концерт. Он спросил меня, могу ли я устроить ему концерт. Я сказал: «Я знаю одно место под названием Cafe Au Go Go и часто там выступаю. Давай соберем группу, и ты будешь моим лид-гитаристом. Без проблем».
Так что я пошел туда, поговорил с Говардом Соломоном (Howard Solomon) и получил концерт на следующей неделе. Мы играли там целую неделю, и все влиятельные лица в рок-н-ролле пришли послушать нас. Потом они предложили Джими билет на самолет в Англию, чтобы он записался с [продюсером Хендрикса] Чесом Чандлером (Chas Chandler) - и вот вся история. Примерно через год он вернулся в Нью-Йорк и разыскал меня. Эрик Клэптон был в Нью-Йорке с Cream - и он нашел меня. Я пригласил их обоих на концерт, который я давал в Gaslight [кафе в Гринвич-Виллидж]. Со мной были барабанщик Charles Otis и басист Herman Pittman, и я пригласил на сцену и Эрика, и Джими. Так что слева от меня был Эрик Клэптон, а справа - Джими Хендрикс. Не думаю, что я мог ошибиться. Это было фантастически - и это просто потрясающие ребята.
- Клэптон разделял ваше увлечение Робертом Джонсоном, ранним блюзменом. Что вначале поразило вас в музыке Джонсона? У него была такая короткая карьера, но в итоге он оказался очень влиятельным.
- Его записи были намного лучше, чем у кого-либо другого. На мой взгляд, он был настолько хорош, насколько это вообще возможно. Он явно слышал другие жанры блюза. Знаете, он мог играть практически в любом стиле, а его вокал был просто потрясающим. Я имею в виду, что его записи просто - по какой-то причине - были просто великолепны. Любой, кто это услышит, обязательно почувствует. Я имею в виду, что он появился в то время, когда было много записей различных исполнителей со всего мира. Так что он, очевидно, был знаком со стилем Пьемонта и Дельты, где он тусовался, и, очевидно, слышал таких людей, как Лерой Карр (Leroy Carr) и Скраппер Блэквелл (Scrapper Blackwell). Он был очень крутым парнем. Я имею в виду, что он слышал все это и был как бы синтезом всех этих стилей.
- Должно быть, вашей целью с самого начала было донести эти песни до нового поколения - и это получилось. Мне всегда казалось, что Doors не нашли бы песню Willie Dixon «Back Door Man» без вашей помощи.
- Думаю, я справился с этой задачей. Эй, они явно это слышали. Я так думаю, потому что аранжировка и ощущения очень похожи.
- В «You're Doin' Fine» вы снова работаете как сольный исполнитель. Вы стали легендой, выступая в таком формате. Что изначально вызвало такой интерес?
- Ну, впервые я узнал о блюзовой музыке, когда мой отец привел меня послушать Биг Билла Брунзи (Big Bill Broonzy) в 1949 году. Мне было семь лет, и это произвело на меня большое впечатление - и по какой-то причине я всегда тяготел к блюзовой музыке. К тому времени, когда я был в раннем подростковом возрасте, я был фанатиком блюза. Я никогда не думал, что когда-нибудь буду играть на инструменте или стану профессиональным музыкантом, но мне нравилась эта музыка. Когда у меня появилась гитара, это было то, что нужно. Соло для меня - это то место, где должно быть искусство. Если ты можешь исполнить соло, значит, ты действительно это сделал.
Что действительно поражает меня в этом новом альбоме, так это разнообразие выбора материала. Здесь есть ожидаемые песни из дельты и чикагской разновидности блюза, а также более недооцененный стиль Пьемонта. Это дает You're Doin' Fine настоящее ощущение открытия. Меня всегда интересовали различные жанры блюза. Мне нравились Blind Boy Fuller и Blind Willie McTell в стиле Piedmont, Robert Johnson и Sun House в стиле Delta. У Лероя Карра был свой собственный стиль. Я имею в виду, что существует так много вариантов. Я никогда не думал о себе как об авторе песен, но как о коллекционере великих песен.
- Интересно, как звучали эти записи, когда вы впервые услышали их 50 лет назад? По-другому ли вы воспринимали песни, когда слушали себя все эти годы?
- Да, я даже не представлял, что звук настолько хорош. Я имею в виду, что слышать это и слышать, как я все правильно записал, для меня просто удивительно. Для меня это было просто выступление в клубе, о котором я даже не подозревал. Ну, как все теперь знают, Bear был волшебником звука - и появление этой серии записей было просто подарком.
- Попутно вы подружились и с Томом Уэйтсом. Вы познакомились с ним на этом шоу, где была запечатлена песня You're Doin' Fine, а позже записали свой собственный альбом песен Уэйтса.
- Он был на открытии шоу, если вы можете в это поверить. Позже я участвовал в нескольких других шоу с ним и узнал его немного лучше. Он просто один из тех потрясающих музыкантов, которые создают атмосферу и ощущения, которые трудно передать словами. Он настолько динамичен. Я всегда восхищался им и даже в самых смелых мечтах не думал, что когда-нибудь сделаю подобную запись, но все получилось.
- Должно быть, это была сложная задача.
- Он такая уникальная фигура. Это трудно объяснить. Мы говорили о том, чтобы сделать этот альбом вместе, но он был на Западном побережье. Я был на Восточном побережье. Я отправил ему кучу идей, которые у меня были, и он прислал мне кучу песен, которые, по его мнению, мы могли бы записать.
Он был в восторге от этого, и мы отправились на Западное побережье. Моя жена, по сути, организовала всю эту сделку с его женой, Кэтлин. Том собирался собрать группу, в которую входили [клавишник и аккордеонист] Augie Meyers и [барабанщик] Stephen Hodges. Но они не смогли прийти на репетиции, так что все пошло прахом.
В студии, где мы собирались записываться, Том поссорился с владельцем. Так что нам негде было записываться. Все шло к тому, что все превратится в дерьмо, и моя жена сказала мне: «Почему бы тебе не взять его, выпить кофе и поговорить об этом. Иначе он уйдет». И я сказал Тому: «Все, что мы сделаем, будет хорошо. Я просто знаю это». И он сказал: «У меня есть несколько песен, которые тебе могут понравиться», и я сказал: «Это идея. Давайте сделаем это». Мы начали и сделали песню «2:19», и у нас получилось. На следующий день он пришел с целой кучей своих песен, и мы просто взялись за дело. Получилось здорово. Это отличная работа.
