Рассуждения человека, у которого два имени. Точнее одно.. или.. Кстати, а что думаете вы?
Я - молодой человек, который говорит и думает на русском языке. Мне 27. Родился я в Латвийской республике, в русскоговорящей семье. И когда я родился, государство поставило мою мать и отца перед фактом - хотите, чтобы у вашего сына было имя и фамилия, они будут, только мы их подкорректируем в соответствии с нормами наших законов, и будет ваш сын жить в этом огромном мире с буквой S в конце имени и фамилии. Ну как поставило перед фактом.. им выдали свидетельство о моём рождении с уже искажёнными именем и фамилией. Будучи ребёнком мне было абсолютно фиолетово, ибо вот она жизнь, весёлый, здоровый, у меня есть семья, руки, ноги, голова, друзья, бегаю, прыгаю, счастливый! И в моём близком кругу я всегда для всех был с тем именем, которым меня вопреки законам государственным, называли мои близкие.
Жизнь шла, время летело, и взрослые заботы подкрались заметно, началась путаница. Ибо я живу, добываю деньги, летаю в разные страны, и законы государственные - часть этого мира. Ну и выходит так, что для остального мира я зачастую господин с буквой S в конце своего имени и фамилии. Всё бы ничего, я бесконечно люблю свою семью, и русскоязычное, лишённое буквы S имя и фамилия навсегда будут частью меня, ибо лишь лишённый жизненной искры человек посмеет заявлять этому миру в искренней форме, что он согласен на такое кощунство со стороны государства называть себя так, как решило оно. И вот как-то так получилось, что я запутался и задался вопросом, кто же я в этом мире? Двадцать семь лет живу.. Тот, что с буквой S в документах, или тот, кого мои близкие и родные всегда называли так, что я искренне отзывался? И если у меня есть имя, то что такое имя? Ведь документы - это бумага от государства, где расписано черным по белому, и выглядит это подобно чьей-то злой шутке. А также есть имя, данное мне моими родителями. Его можно написать на бумаге, его можно произнести, напечатать, и оно обретёт силу в кругу тех, кто считает меня своим.
В такой ситуации испытываю двойственное чувство разделённой своей личности надвое, потому что документы у меня есть, и они то, что позволяет мне взаимодействовать с этим миром. С этими документами я тот, кто может производить любые действия в окружающем, утверждённом, цивилизованном мире. Эти документы принадлежат мне. Но есть и тот я, что пишет сейчас этот текст. На кой дьявол государству такая история? Ведь исходя из их законов, которые связаны с этим большим миром, искренность - это про то, что ни в коем случае не должно быть на бумаге, ни в коем случае не должно быть утверждено. Искренность для государства - это табу, это то, чего в этом мире быть не должно. Их интерес сводится к искоренению воли тех, кто производит в этот мир жизнь.
Находясь в такой ситуации, я задумался, а зачем вообще человеку имя? Ведь откажись я от своих документов, я лишусь работы и места в этом мире. Ну а искренне согласиться на такое - равно перестать быть собой и предать самых дорогих, кто подарил мне эту жизнь.
Для меня имя человека в этой жизненной ситуации стало лишь набором букв, который построен по тем же принципам фактов, на которых стоит цивилизация. Для меня после такого человек - это гораздо большее, чем его имя и фамилия. Ведь вспоминая кого-то, думаешь никак не о смысле и звучности его имени, а о той жизненной силе, которая олицетворяет его с этим миром, о силе его личности, которая способна.
Имя можно исказить, даже не против воли самого человека. Это делается вообще вне его ведома. А против воли его родителей. Масштаб абсурда в том, что в этой ситуации, на территории Латвии, живое существо по факту своего рождения, лишено права быть собой полностью в этом огромном цивилизованном мире, - тем, кого родители хотят утвердить не только на словах, но и на бумаге. Вопрос не о русскоязычности. Будь ты хоть Дэвидом, на бумаге только Дэвидс. И коль имя идёт по правилам государства, выходят они утверждают себя над родителями, над теми кто даёт жизнь. Справедливо? Если смотреть со стороны того, что государством предоставляется территория, на которой можно жить, и законы, которые оберегают от бед - они действительно могут утверждать, что их власть над этим миром поистине масштабна. Но тут история про другое. Отмотав время на тот момент, когда утвердились эти законы, после рождения ребёнка, вы либо владеете ситуацией настолько, что способны взять семьёй и уехать в другую страну, где ребёнку дадут желанное имя, либо принять то, что хочет государство. Мои родители выросли в этой стране, там их душа, там прошла их молодость, они любят это место, там их близкие, друзья, большая часть их жизни - именно ТАМ. Покидать всё, из чего состоит их жизнь ради имени и фамилии ребёнка? Что выбрать, будучи родителем? Искаженную фамилию свою, и имя ребёнка своего? Когда сделано самое главное - продолжение в пространстве и времени, и искра жизни теперь в маленьком теле и сознании, которое просто хочет жить и быть счастливым. А на кой чёрт вообще это документабельное имя, если человек уже есть?...
Это история про абсолютную власть. Про то, что способно вмешаться в глубины сокровенных душевных сплетений человеческого. Но если взять за высшую точку счастья человека продолжение своего рода, то какие цели преследует абсолютная власть? Ведь абсолютная власть - такой же продукт человеческого сознания, и движет человеком. Что за существо должно быть, для которого продолжение себя в пространстве и времени - мало, и желание посягнуть на счастье других - благо?
Я - обычный человек мира сего. Понятное дело, что тут история про ценность желания родителей, раз всё дошло до того, что сам факт имени, по крайней мере в моих глазах, лишился какого-либо сакрального значения. И понятное дело, что на пути стоит огромная государственная структура. Отказаться от такого явления как имя, чтобы и те, что говориться, подавились, и мы остались счастливы - увы, никак. Мир - место социальное, имя, как-никак, штука потребная!… но вот загвоздка. Хочешь быть в миру, иди на поводу! А на поводу никак. Получается будь вне мира. Абсурд же. Остаётся только вознадеяться на высший абсолютный смысл хотя бы чего-то настоящего, ибо коль эта искренность есть во мне, значит и явление такое, наверняка существует. Пишу это, потому что всё упёрлось в какую-то глупость. И посылаю луч надежды в бесконечное пространство всеобъемлющего и могучего всего.
