Часть 10 - Жалкая, ничтожная, нисколько не фашистская личность
X. Чумной подвал геббельсятины
Дабы связка Геббельс-Ильин не приелась читателю и с целью изучения причин выступления сторонников построения коммунизма на инстинктах против противников присвоения РГГУ имени Ивана Александровича, приведу цитаты Ильина в связке с другими авторами:
«Что сейчас необходимо, так это инстинкт и воля» (из выступления Гитлера в Мюнхене 27 апреля 1923 г.).
«Ибо нельзя вести человека против природы и ее закономерных инстинктов; его можно только принуждать лишениями, страхом, насилием и унижением» (Ильин, СС, т. 7 (1998 г.), с. 50).
«…стремление присвоить предмет потребления – инстинктивно. ... Преодолеть такое стремление, конечно, возможно .... Вопрос, сколько потребуется времени на преодоление такого стремления, а главное – нужно ли форсировать такое преодоление» (из статьи Д.Жученко «казначея» «Движения … 1957» от 25 января 2024 г.).
Вместе с тем, философия ильинизма-жученкивизма нас интересует в меньшей степени. Важнее исследовать пропагандистские тождество и борьбу якобы противоположностей – Ильина и Геббельса. Я нисколько не собираюсь оправдывать министра пропаганды нацистской Германии. Этот нелюдь – один из главных нелюдей всех времён и нардов. Просто факты говорят о том, что «святому Йозефу» по части оболгания СССР почти не пришлось трудиться – всё было украдено изобретено до него. Шмелёвыми, Мельгуновыми и Иваном Александровичем Ильиным.
Вот, например, листовка Геббельса 1944 года с пропуском для сдачи в плен желающим избежать ужасов большевизма:
И вот из книжонки Ильина «Коммунизм или частная собственность? Постановка проблемы», изданной в 1929 году:
«Несколько независимых организаций (?!) попытались собрать и зафиксировать официальные данные ЧК (позже называемой ГПУ), изо дня в день следя за коммунистической печатью и тщательно изучая ее. Число жертв за первые 5 лет составило приблизительно 1.860.000 человек» (Ильин, СС, т. 7 (1998 г.), с. 47).
По первому пункту между Иваном и Йозефом расхождение в 340 тысяч человек, но ведь Геббельс пишет о жертвах гражданской войны в целом, а Ильин – только об убитых ЧК и ГПУ. Более того, на следующей странице того же тома он это подчёркивает и оказывается в жёлтой майке лидера, опережая Йозефа в числе насчитанных жертв:
«список мучеников таков (цифры частично округлены): 28 епископов, 1215 священников, 6575 преподавателей и профессоров, 8800 врачей, 54 800 офицеров, 260 000 солдат, 105 000 офицеров полиции, 48 000 жандармов, 12 850 чиновников, 355 000 других представителей интеллигенции, 192 000 пролетариев, 815 000 крестьян. Сюда не входят жертвы гражданской войны, эпидемий и голодных революционных лет».
Это ж где в коммунистической печати было написано об уничтожении 815.000 крестьян в ЧК и ГПУ? Или откуда Ильин взял следующее, всё с той же страницы того же тома:
«Жертвы последующих голодных лет достигают, по подсчетам коммунистов, около 5 200 000 человек; в целом после революции людские потери составили приблизительно 17 млн. человек»?
«Расхождение» между Ильиным и Геббельсом в 9.300.000 жертв голода объясняется тем, что геббельсовы 14.500.000 человек — это суммарные «цифры» за 1918-1921, 1932-1933 годы. Статья Ильина написана в 1929-м и т.н. «голодомор» в ней, разумеется, не мог учитываться.
Вновь появляется стойкое подозрение, что Йозеф Павлович был вынужден ограничивать, цензуировать Ивана Александровича – делая его цифры хотя бы несколько более вменяемыми…
Продолжим читать «работы» Ильина и возьмём сочинённую после смерти Геббельса писульку 1947 года, по которой, на мой взгляд, Хрущёвы-Брежневы учились подсчитывать потери СССР в ВОВ – «демографическим методом»:
«Советская власть приняла Россию в 1918 году с населением приблизительно в 146 миллионов граждан. Показуемый Советами нормальный прирост должен был бы дать к началу второй мировой войны плюс 50 миллионов людей; иными словами, послереволюционная Россия должна была бы иметь к 1939 году не менее 196 миллионов населения. Между тем статистическая машина Сталина насчитала после аннулирования им не угодившей ему переписи 1937-го (показавшей по предварительному подсчету невступно 160 миллионов жителей!..) и по его повторному категорическому приказу 170 миллионов людей.
Это означает, что революция погубила в России за первые 22 года по ее собственному подсчету не менее двадцати шести миллионов жизней...» (там же, с. 348).
Вот так вот – лёгким передёргиванием в прямом эфире – Ильин нам показывает дополнительные прелести «демографического метода». Перепись 1937-го года сравнивается с тем, что «должна была» бы иметь Россия к 1939-му и не к началу его, а к концу – поскольку Вторая Мировая вроде как не в январе началась. Два года, конечно, не спасли бы большевиков от беспристрастного ильинского подсчёта – но и мы вернёмся к сухому языку цифр.
Сложим-ка насчитанное Геббельсом кроме 18 млн. «жертв» ВОВ и получим: 36.665.000. От этой суммы мы должны сминусовать 3.277.000 – поскольку речь идёт о ликвидированных «в приграничных и захваченных областях» – то есть о жертвах большевизма после начала Второй Мировой войны, в то время как Ильин пишет о переписи 1937-го года. Следовательно, Геббельс считал жертвами большевизма к 1937-му году 33.388.000 человек и вроде бы пока что «опережает» Ильина на 7.388.000 убитых большевиками. Но ведь Геббельс считает «жертвы большевизма» в 1944-м году, а Ильин в 1937-м – а всё те же «карательные экспедиции» и «лагеря принудительных работ» всё так же имели место быть на протяжении этих 8-ми лет! Таким образом, взяв среднеарифметическое ильинских жертв большевизма – 26 млн за 22 года (1,181 млн в год) и умножив на 7 лет разницы между 1937-м и 1944-м – мы получим 8.182.000 человек – и в желтой майке лидера подсчётов у нас окажется уже Иван Ссаныч, насчитавший бы к 1944-му на 794.000 человек больше Ёзефа Палыча (8.182.000 против 7.388.000). Ранее мы выяснили – в 1943 году Геббельс говорил о ликвидированных большевиками в «приграничных и захваченных областях» поляках в количестве 1.000.000 человек, а Ильин в 1945-м – о 1.600.000 антикоммунистах этой национальности. Так что – ещё неизвестно сколько составили бы геббельсовы 3.277.000 из «пограничных и захваченных областей» в ильинском исчислении. Земсков с Яковлевым хотя бы не отличались друг от друга в цифрах…
Если же сравнить способы умерщвления людей большевиками по Геббельсу и по Ильину – мы вновь не найдём существенным отличий, кроме тех, что «патриот» режет правду-матку и рыдает вместе с самоубившимся Геббельсом, и «тут» превосходя его в глубине анализа:
«Тут все:
и политические расстрелы, и трехлетняя гражданская война (1917 — 1920);
и связанные с ней эпидемии; и тамбовское восстание Антонова (1918);
и казни Бела Куна в Крыму (1920 — 1921);
и голод (1920 — 1921);
и гибель бессчетных беспризорных детей, число которых сама Крупская исчисляла миллионами;
и многолетний нажим на крестьянство;
и коллективизация (1929 — 1933), погубившая около 600 000 зажиточных крестьянских семей;
и страшный голод 1932 — 1933 года;
и бесчисленные «малые» восстания по всей стране, заливавшиеся кровью;
и «хозяйственная система» концентрационных лагерей (ГУЛАГ);
и постройка Беломорского канала;
и Соловки с отданными на замерзание священниками и верующими всех исповеданий;
и «набатная» индустриализация, не подготовившая Россию к германскому вторжению, и чистка в Красной Армии, и эмиграция».
Следующую, 349-ю страницу этого тома собрания сочинений Ильина Геббельсу читают в аду вместо завтрака – а «бедный Йозеф» грызёт ногти и локти кусает от зависти, поскольку он до этого не додумался. Да что там Йозеф – там и Алоизыч ногти на ногах уже давно сгрыз до самых коленок! Гитлер только мечтал убивать по 10.000.000 человек в год, а ИванСсаныч такие показатели у коммунистов нашёл. – Геббельс, как видно из его «пропуска» брехал в 1944-м, что за всё время Советской власти в «лагерях принудительных работ» (не концентрационных для начала) погибло 10.000.000 человек. Ильин, освободившись от цензуры рейхсминистра, считал иначе и «искренне и смело» заявляя:
«в довершение всего — вечно пополняясь, стонут десятимиллионные всероссийские концентрационные лагеря, куда свободный человек не имеет доступа, откуда не бывает ни писем, ни известий и где заключенные живут в среднем не больше восьми месяцев... Советская власть решительно предпочитает бесплатного раба, заключенного на смерть, — свободному гражданину, проклинающему коммунизм хотя бы и шепотом».
Если вдуматься, то получается – что, ладно – восемь месяцев, пусть будет – год. Таким образом – Советская власть убивает в лагерях 10 млн. человек ежегодно, о чём Ильин пишет в 1947-м – и ровно с этого момента Геббельсу с Гитлером начинают в аду вместо завтрака читать эту статью Ивана Александровича. Вот как нужно – даже на том свете не даёт покоя нацистам борец с нацизмом Ильин!
Кстати – концентрационные лагеря, «откуда не бывает ни писем, ни известий и где заключенные живут в среднем не больше восьми месяцев» – это строго про нацистские концентрационные лагеря. Это нацисты в своих директивах требовали добиваться желаемой степени устрашения населения путём оставления родственников в безвестности о судьбе арестованных (доказано в Нюрнберге). Кстати, про советские лагеря, «откуда не бывает ни писем, ни известий» – было изобретено Геббельсом во время разработки Винницкой провокации. Нацистам нужно было как-то объяснить – почему никто из советских людей не знал о том, что их родных расстреливали, поэтому – через русскоязычные оккупационные газеты начали вбрасывать такую, нынче «всем известную» меру наказания, как «десять лет без права переписки». Нам потом говорили в «перестройку» – что это всегда было «всем известно». Вот только «всем известно» стало именно от рейсхминистра:
Оккупационная газета "За родину" № 167 (262), среда, 21 июля 1943 г., с заголовком «Новые свидетели обвиняют большевизм. – Одиннадцать европейских специалистов судебной медицины посетили массовые могилы в Виннице»:
«Р о в н о, 20/7. Каждый день германскую следственную комиссию в Виннице посещают украинцы и украинки, которые при раскопках массовых могил, наконец, узнали о судьбе своих близких. Каждый час приносит всё новые свидетельства о страшной системе террора НКВД.
Елена Ольховская заявила следственной комиссии следующее: «Мой двадцатишестилетний муж был арестован в ноябре 19337 года в Виннице, у себя на квартире. Он был пекарем. Через день после его ареста у нас был произведен домашний обыск и забраны его бумаги. В последующие дни я ходила в тюрьму НКВД, однако, ни к кому допущена не была. Спустя неделю, я отправилась в городскую тюрьму, куда тем временем был переведен мой муж. Но и там меня к нему не допустили. Тогда мне было сказано, что он «сослан» на дальний север, на десять лет, без права переписки. Когда в Виннице начались раскопки, я ежедневно ходила на могилы, пока, наконец не опознала на одном трупе черный пиджак, чулки, две пары брюк и рубаху, как принадлежавшие моему мужу. Кроме того, я опознала также и тело покойного по кривому правому мизинцу. Ошибки здесь не может быть».
Та же газета, № 160 (253), то есть, чуть раньше – вторник, 13 июля 1943 г., цена 50 коп., с заголовком «Массовое убийство в Виннице – второй Катыни»:
«… Близкие убитых говорят, что они почти все получали от НКВД извещения, будто бы их родные ссылаются на десять лет в дальние области, без права переписки. Сухая почва отчасти замедлила процесс разложения, так что жуткую мертвую находку можно еще рассмотреть детально. … Со слезами рассказывает она, как после ареста мужа агентами НКВД, ей заявили, что он, как враг народа, без права переписки сослан на десять лет принудительных работ в Сибирь».
На фоне ильинского уничтожения в Советском Союзе по 10 миллионов человек в год – «10 лет без права переписки», придуманные Геббельсом – выглядят жалким фиглярством, и Геббельс по сравнению с Ильиным уже начинает превращаться в жалкую и ничтожную личность.
Помимо «10 лет без права переписки» нам «всем известно» и такое, что «полстраны сидело, полстраны охраняло». Откуда это взялось? Вновь – Иван Александрович:
«В России есть только палачи и жертвы» – поскольку большевики принесли в страну только вот что:
«и допросы, и анкеты, и угрозы, и доносы, и каторгу жизни, и всеобщее унижение, и «потогонную систему» подневольного труда».
Вот как-то странно – да? В 1938-м Ильин сетует, что доносы на него писали в нацистской Германии участники «русского национал-социалистического движения», но в 1947-м оказывается, что писать доносы свойственно советским гражданам… Количество «доносов» в 1982-м году каким-то образом умудрится подсчитать спившийся вертухай-эмигрант С.Довлатов (т.е. тот, кто охранял) – он «установит», что доносов было «4 миллиона» (т.е. помимо сидевших и охранявших были ещё и писавшие). При этом Довлатову удалось всё узнать по «закрытым партийным документам» за 7 лет до того, как на эту цифру выйдут Яковлев с Земсковым – и тоже по «закрытым партийным документам». А обвинение Сталина лично в создании «института стукачей» и бичевание «доносительства» в советском обществе начнут как раз те, кто сам стучал и сам сидел – Ильин и власовцы, доверительно писавшие о себе в своих листовках – «кое-кто из нас сам в НКВД сидел» – и страстно агитировавшие воевать против «стукачества»:
«Германский солдат не знает ни тиранства, ни врущих политруков, ни НКВД — доносчиков» (листовка «Союза освобождения народов СССР»);
«И если на твоей совести нет русской крови, если ты не служил в карательных и заградительных отрядах и не забегал вечерами с доносами на товарищей в особый отдел — у нас с тобой одна дорога и одна цель» (листовка «РОА»).
Вместе с тем, задолго до Довлатова у Ильина имелся ещё один коллега, правда, хвала Яхве – не получивший признания в качестве «философа», «патриота» и так далее. Звали этого человека Михаил Октан. Был он предателем, служил немцам в Орле, где превзошёл даже поставленного нацистами градоначальника – некоего Ставрова (как и положено – из царской армии). Октан не получил признания, видимо, вследствие чрезмерного увлечения антисемизмом – в отличие от Ильина, чутка подразмывшего суть в словоблудии:
«Прежде всего я категорически отказываюсь расценивать события последних трёх месяцев в Германии с точки зрения немецких евреев, урезанных в их публичной правоспособности, понимаю их душевное состояние; но не могу превратить его в критерий добра и зла, особенно при оценке и изучении таких явлений мирового значения, как германский национал-социализм».
В остальном Октан мало чем отличался от Ивана Александровича. Квинтэссенция взглядов Октана, выраженная в листовке его «Союза борьбы против большевизма» во многом дословно пересекается с Ильиным. Выше мы рассмотрели «подсчёты» Ильина с Геббельсом, Октан же выражался короче:
«Иудо-большевизм виновен в гибели миллионов людей в Гражданскую войну».
Далее в его листовке 1944 года значится:
«Мы хотим мирного труда без потогонной системы на фабриках и заводах».
Ильин же в 1947 году пишет:
«Идея коммунизма состоит в том, чтобы, во-первых, полностью погасить личную инициативу в хозяйстве, заменить индивидуальный дух предпринимательства организационным распоряжением из центра; во-вторых, погасить в душах людей заинтересованность в труде и заменить ее фальшивым «революционным пафосом», возможно, «потогонным методом»»;
«и допросы, и анкеты, и угрозы, и доносы, и каторгу жизни, и всеобщее унижение, и «потогонную систему» подневольного труда»;
«Советская власть … подвергает ее рабочий класс такой потогонной системе, о которой ни одно буржуазное государство и не слыхивало».
Короче говоря, Петру Григорьевичу хотелось бы подсказать следующее:
И только потом можно делать заявления – мол, Ильин – жалкая, ничтожная личность, «сочинявший разную лабуду, которая никакого практического применения не имеет». Это ж как же ж не имеет, если поначалу Геббельс у него списывал, а после своего самоубийства получил пытку чтением Ильина на завтрак? Это каким же образом – «Ильин, как для Белого движения, так и для фашизма был совершенно бесполезен», если Белое движение с удовольствием его труды поначалу издавало в Париже и Мюнхене, а при первой возможности окольным путём, через Мичиган забросило идеи Ильина в Россию – и про «красный террор», и про «потогонную систему», и про «никто (за исключением оголтелых коммунистов) не верит в целесообразность централизованного регулирования»? Более того, Ильин был заброшен в СССР ещё через Хрущёва – и не только потому, что последний начал потери в ВОВ считать по-ильински – «демографическим методом», а поскольку это Ильин в 1947 году – хоть раз, да верно напророчествовал: «Его [коммунистического государства] неизменным лозунгом остается «Догнать и перегнать Америку!»».
И абсолютно наплевать, если окажется, что написанное Ильиным вышло из лабораторий Форда в Детройте – поскольку это не именем гитлеровского спонсора пытаются назвать Высшую политическую школу, а именем Ильина.
(продолжение следует)
Часть 9 - Жалкая, ничтожная, нисколько не фашистская личность
IX. Мины ИльиНа
Да – выше была описана «бомба ИльиНа» – явно бросающееся в глаза из творчества «мыслителя», что может быть использовано «нашими уважаемыми партнёрами» в дальнейшей демонизации России. Представьте только, читатель – «Интернет», взорвавшийся заголовками: «Любимый философ Путина говорил о виновности СССР в развязывании Второй Мировой войны!», «Официальный идеолог России не скрывал её вины в нападении на мирную и трудолюбивую Германию!»… Остаётся надеяться, что В.В.Путин это предусмотрел – и знает, как противостоять такому натиску – быть может поговоркой, что «и на старуху бывает проруха»?
Есть ли вообще у протаскивающих Ильина в почётное наименование учреждения, призванного формировать историческую и идеологическую повестку в России — какие-то мысли или конкретные планы противодействия обвинениям Российской Федерации в приписанных Ильиным Советскому Союзу преступлениях против человечества? — Это может проясниться достаточно быстро. Правда, скорее всего — обезвреживать придётся не бомбу, а мину – скрытое взрывное устройство и вновь — международного уровня. Речь о геббельсятине, которую сам Йозеф так описывал в своём дневнике:
«Катынское дело становится колоссальной политической бомбой, которая в определенных условиях еще вызовет не одну взрывную волну».
Да — в этой части статьи речь пойдет о катынской трагедии и участии Ильина в геббельсовой пропагандистской кампании вокруг неё. Гитлеровцы, расстрелявшие осенью 1941-го года в Катынском лесу 11.000 польских офицеров – зимой 1943-го, устами Геббельса решили обвинить в этом НКВД СССР – как якобы совершивших это злодеяние в 1940-м. Провокация не удалась, а на Нюрнбергском трибунале вина нацистов в Катыни и вовсе нашла своё юридическое подтверждение в приговоре. Попытки разыграть этого краплёного туза из рукава давно самоубившегося «святого Йозефа» увенчались успехом лишь в октябре 1992 года, когда работники спецслужб США по приглашению Б.Ельцина от 17 июня 1992 года вбросили и «обнаружили» в наших архивах соответствующие фальшивки. При этом, как показано в предыдущей части статьи – в 1992 году даже самые лютые антикоммунисты, пытавшиеся добиться суда над КПСС по аналогии с Нюрнбергским трибуналом, определившим НСДАП преступной организацией – все эти Ельцины с Шахраями – признавали включение в приговор МВТ катынского эпизода с определением виновности в нём нацистов. Примерно с этого времени, с 1992-го — все как-то «забыли» о решениях Нюрнбергского трибунала и занялись мышиной вознёй — но: в 2010-м году и В.В.Путин преклонял колено на Катынском мемориале, и ГосДума сделала соответствующее заявление – о виновности в этом событии кровавого Сталина. Однако – «конъюнктура» поменялась, поэтому в связи с СВО вообще и с событиями в Буче в частности – начали рассекречивать документы, дополнительно подтверждающие виновность только и именно гитлеровцев в этом военном преступлении. Рассекречиваемые документы раскрыли и некоторые подробности геббельсовой мистификации вины НКВД в расстреле поляков. В настоящее время работает комиссия депутатов ГосДумы, направленная на отзыв того самого «конъюнктурного» заявления, по исключению из учебника истории Мединского обвинений СССР; общественное освещение уже доведено до «дебатов» на ОРТ, где геббельсёнок нашего времени потерпел поражение со счётом 1:3.
Так вот — в катынском отношении Ильин приобретает особенное сходство даже не с миной, а с … айсбергом. — Как известно, у айсберга видна только одна седьмая часть, а шесть седьмых «его печали под тёмною водой». Ильин отличается от айсберга лишь пропорциями между видимым и скрытым в пыли библиотек, поскольку в отношении своего кумира Ю.Лисица выдаёт такие комментарии:
«В настоящий том включены статьи Ильина, написанные им в Швейцарии на немецком языке и печатавшиеся в различных центральных и провинциальных газетах в период с 1939 по 1945 г. Все они посвящены главной теме того времени — Второй мировой войне. Из 376 статей для публикации выбрана 101» (Ильин, СС, т. 29 (доп. т. 14, 2004 г.), с. 537).
То есть – скрытая под тёмной водой, неопубликованная, не перевезённая в Россию часть Ильина составляет не 6/7-х, а три четверти, что тоже немало, поскольку мы убедились — даже представленной нашему вниманию надводной части Иван Ссаныча — для России на три повешенья вполне хватит.
В приведённых Ю.Лисицей сведениях о публикациях 376 ильинских статей — такая газета как «Neue Zürcher Zeitung» всего 6 раз упоминается в качестве разместившей писульки Ильина. Вместе с тем, перевозчик Ильина в Россию приводит и такие данные:
«В приложении к тому публикуются … библиографии его работ на немецком языке … недавно обнаруженных* … статей на немецком языке швейцарского периода (составитель А. Е. Климов)» (Ильин, СС, т. 20 (доп. т. 8, 2001 г.), с. 561).
То есть вне хранившегося на мичиганщине архива русского патриота.
Таким образом, в 2001-м заявляется о «недавно обнаруженных», хранившихся непонятно где, статьях – и их, кстати, в библиографии приведено за 1939-1945 годы именно 376. В 2004-м из этих 376 статей нашему вниманию предоставляется 101. При этом никто не говорит, что нет надежды «обнаружить» ещё 101 или 376 статей – или вообще, скажем – тысячу.
Вместе с тем, библиография Ильина, представленная нам Ю.Лисицей и А.Климовым — весьма отрывочна:
Также, в «Википедии» о газете «Neue Zürcher Zeitung» сообщается, что
«в 2005 году все номера газеты, выпущенные за время её существования, были оцифрованы. В результате был создан архив из примерно двух миллионов изображений объёмом около 70 терабайт. Однако он доступен только штату газеты».
Сама «Neue Zürcher Zeitung» как и Ильин — относится к «весьма и весьма консервативным», т. е. — реакционным. То есть — даже надеясь на абсолютную честность перевозчиков Ильина в Россию – нельзя исключать наличие несколько большего количества публикаций Ивана Александровича в «Neue Zürcher Zeitung», чем указанные в библиографии 6 штук. Могли же не все писульки Ильина из «Neue Zürcher Zeitung» стать достоянием А.Е.Климова, не являющегося её сотрудником? Могли…
Как это связано с катынской миной ИльиНа? А вот как. Геббельс был далеко не дурак. Дислоцировавшиеся в Катынском лесу немецкие военные делали вид, что нашли захоронение поляков «чисслучайно» – нацисты ведь, якобы, не убивали поляков, и, соответственно — типа, о могилах не знали. Параллельно, а точнее – несколько загодя – Геббельс симулировал и стимулировал «обеспокоенность» мировой общественности судьбой поляков. И выглядело это так. Издававшаяся в Берлине русскоязычная газета «Новое слово» в № 7 (493) от 24 января 1943 года в заметке «Исчезновение 1 500 000 поляков в СССР», ссылаясь на швейцарские газеты – как-то вот взяла да и начала внезапно «беспокоиться» о судьбе поляков, оказавшихся в 1939 году на территории СССР:
«Швейцарская газета «Нейе Цюрихтер Цейтунг» приводит сведения, исходящие от польских кругов о судьбе насильственно эвакуированных в СССР поляков. Число эвакуированных большевиками в сентябре 1939 года поляков достигает одного миллиона восьмисот тысяч человек. Из них по крайней мере около миллиона можно считать бесследно исчезнувшими» [Надо полагать – гитлеровцам лучше было знать – сколько они к этому моменту бесследно «исчезнули» поляков].
Потом у «Нового слова» и в других геббельсовских газетах были дополнительные ссылки на «иностранную», в том числе швейцарскую прессу, например – такие, когда наращивая интригу, «Новое слово» в № 13 (489) от 14 февраля 1943 г. (да и другие газеты, в том числе – и в вовсе не «нейтральной» Польше) повторно привела информацию об исчезновении строго определенного (видимо, по данных Освенцима) количества поляков. Статья «СССР и поляки»:
«Выясняются новые подробности исчезновения 1 500 000 поляков в СССР. Заключенное между польским эмигрантом, генералом Сикорским и Сталиным соглашение, согласно которому эвакуированные в Сибирь поляки должны быть освобождены и из них образованы польские дивизии для борьбы против Германии, не было приведено в исполнение Сталиным. Швейцарские газеты видят в этом причину отказа Сикорского от посещения Москвы, куда он должен был прибыть на днях».
Потом было уже «официальное» заявление «радио Геббельса» и истерия по поводу поляков, как жертв «большевистского террора», среди которых, конечно оглашались и 12.000 убитых в Катыни польских офицеров. Потом это всё рухнуло, вместе с Одесской и Винницкой нацистскими провокациями, призванными всех убедить в убийствах НКВД тысяч советских граждан. И вот — в мае 1945-го некий Петер Юст (то есть не Юстас, не Штирлиц, а именно что Ильин) пишет заметку, а в 2004-м – некий Ю.Лисица её ещё и комментирует, превосходя учителя (Ильин, СС, т. 29 (доп. т. 14, 2004 г.), с. 320, 322, 323, 602):
Здесь прелестен не только Ильин, но и Ю.Лисица. Те из геббельсят нашего времени, которые смеются над рассекреченными показаниями Арно Дюре, считавшего, что Катынский лес находится в Польше – пусть поплачут над хвелософствующим математиком Юрием Трофимовичем, разместившим Катынь в Белоруссии и умудрившимся по приказу от мая расстреливать в апреле. Хорош Ю.Лисица вместе с А.Е.Климовым ещё и тем, что майская статья 1945-го года «Швейцария под натиском тоталитарной пропаганды» отсутствует в библиографии Ильина (в тех самых 376-ти, «обнаруженных к 2001-му году, писульках). Таким образом, не будет никакого натягивания совы на глобус в предположении, что – и статья в «Neue Zürcher Zeitung», на которую ссылается геббельсово «Новое слово» в январе 1943 года и сама эта статья в «Геббельсовом слове» – написаны Ильиным. Точно так же — не будет ничего невероятного в гипотезе о написании Иваном Александровичем и февральской, 1943 года, статьи «Нового слова», и остальных статей в «швейцарских газетах», на которые «Новое слово» ссылается и во второй раз. Ильин не значится среди сотрудников «Нового слова»? — На мой взгляд, это не беда — ангелы, вынесшие ИванСсаныча из Германии на своих обсвастоненных крыльях, могли не афишировать своё дальнейшее с ним сотрудничество в его борьбе с самими собою (дабы не возбуждать лишний раз швейцарские власти). Ну — ладно. По крайней мере, корешок Ильина — лебезливо-елейный Шмелёв – среди авторов «Нового слова» числился. То есть – среди «двух Иванов» могло быть простое разделение труда и серебренников. В любом случае — как видно из приведённых для сравнения текстов — Ильин если и не работал корреспондентом «Нового слова», то уж по крайней мере — был весьма прилежным читателем этой газеты, даже после смерти Геббельса распространявшим в Швейцарии брехню «нового завета святого Йозефа».
И насколько же прелестен Иван Александрович в мае 1945-го!.. Он же как «Як-истребитель», у которого «тот, который во мне сидел – вдруг ткнулся лицом в стекло». Самоубившийся Геббельс наконец-то перестал цензуировать и делать хоть немного вменяемым творчество Ильина – вследствие чего геббельсовы полтора миллиона эвакуированных (а не угнанных) в Сибирь поляков (из которых, кстати, Геббельс в своих газетах находил кое-кого в живых и вёл речь о миллионе убитых) – с лёгкой руки Ивана Александровича вырастают в количестве как уничтоженные в СССР 1.600.000 человек!
Надо полагать – к январю-февралю 1943 года гитлеровцы могли «отвечать за базар», по отчётности концлагерей прекрасно зная – сколько они к этому моменту бесследно «исчезнули» поляков – миллион. Надо полагать, что «польские круги» могли предполагать «бесследно исчезнувшими» как «эвакуированных большевиками» «по крайней мере около миллиона поляков» не позднее 21 июня 1941 года. Надо полагать, что столь склонный к анализу Ильин не мог не сообразить, что в Освенциме с 1943-го до мая 1945-го могли запросто исчезнуть ещё 600.000 поляков. Надо полагать, что столь склонный к анализу патриот Ильин не мог не возразить против приписывания русским подобных ужасных злодеяний – однако вся его проблема такова: не мог он не заявить о том, что большевики и не на такое способны. Вот и получается — не мог Ильин, содержание всех статей которого «о войне» со слов Ю.Лисицы:
«намного шире и глубже, все они пронизаны щемящей болью за русский народ, за Россию, попавшую в столь трагическую ситуацию», –
промолчать после широкого развёртывания в русскоязычной геббельсовой прессе сведений о массовых убийствах в Одессе и в Виннице («второй Катыни»):
Не мог промолчать Ильин – он должен был выступить – или так, как полагается выступить патриоту, или так, как Ильин выступил на самом деле.
Вот, например, даже «аполитичный» профессор Орсос из Будапешта, со слов другого члена «международной» комиссии, собранной гитлеровцами для исследования катынских захоронений – и тот встал на защиту России (свидетельствует Ф.Гаек, другой, действительно вынужденный член всё той же комиссии):
«…на приветственную речь ответил самый старший из нас, проф. Орсос из Будапешта. Он заявил, что в Первую Мировую войну он находился 4 года в русском плену, из которых 10 месяцев под властью большевиков. Он научился тогда русскому языку и имел много возможностей узнать характер и душу русского человека. На основе своего опыта он должен сказать, что такое страшное преступление русский человек совершить не мог. Только международный еврей способен на это...».
Следует подчеркнуть – профессор Орсос был аполитичным в тройных кавычках. Он даже метод псевдо-каллуса придумал прямо в Катыни, чтобы «доказать» давность трупов – как убитых в 1940-м году, т.е. якобы – не нацистами. И то – этот вовсе не-патриот России говорил: русские на это не способны…
А что же «патриот» Ильин? Мы видели, что Ильин, как и полагает «патриоту» – был предельно честен – прямо-таки следовал заветам Ленина, требовавшего говорить массам правду, какой бы горькой она не была. Вот если Геббельс соврал, заявив об убийстве в СССР 1.000.000 поляков — так разве мог Иван Александрович не сказать правду, что их было 1.600.000? И какая может быть патриоту Ильину разница – где их убили – в Освенциме или в Сибири, когда речь идёт о выполнении «патриотического» долга перед Россией, об оболгании коммунистической России?
И вот как о страшном сне думается – как поляки, подождав годик-другой после торжественного наименования в честь «великого» всего и вся Ильина нашей высшей историческо-обществоведческой школы — заявят Владимиру Владимировичу: «хрен с ней с Катынью, там у Вас Ильин был не уверен вроде… но за миллион шестьсот тысяч убитых – ну-ка, закиньте нам компенсаций»… Да и заседание в ООН можно ожидать по поводу геноцида, преступлений против человечности и прочего – с вытекающими денонсациями итогов Второй Мировой войны – и всё только потому что возьмут и во всём демократическом мире скажут:
- Ильин – фигура огромного масштаба с удивительным даром глубокого анализа и провидения
Скажут – не мог Ильин, который настолько велик и который «за Россию» — взять – и так Россию оболгать… И придётся Владимиру Владимировичу вместо В.А.Небензи посылать в ООН П.Г.Балаева, чтобы тот кричал: «Мрази! Советский Союз – не Россия»!
Кто забыл – «Советский Союз – не Россия» – это название работы Ильина где и про изнасилованных советскими солдатами пишется – и не только немках, но и жительницах «Финляндии, Эстонии, Латвии, Литвы, Польши, Галиции, Австрии, … Чехии, Венгрии, Румынии, Болгарии, Югославии, Албании и Греции». Количество изнасилованных, правда, не указано – но как становится очевидно – в трёх четвертях «подводного Ильина» может скрываться такое, что и Геббельсу в голову не приходило. Тогда только А.Бехар и сможет помочь П.Балаеву, продемонстрировав в ООН ролик «Где Вы были 80 лет. Подозрительное заседание ООН».
Впрочем, очень хочется надеяться – что у Президента есть намного лучший план на случай признания мировой общественностью Ивана Александровича Ильина великим русским философом, патриотом и так далее. Вместе с тем, у Балаева-то не получится лет через несколько написать о том, как он знал – чем грозит признание Ильина великим философом, аналитиком и провидцем. Не получится у Балаева и кричать «Мрази!» – всем, кто признаёт «красный террор», уничтоживший цвет Красной армии, всем, кто признаёт «Большой террор» и остальные преступления сталинизма в виде депортаций и расстрелов целых народов. Всё это будет официальной позицией, выработанной в ВПШ имени безобидного Ильина.
Далее читателю будут продемонстрированы остальные датчики детонаторов мин Ильина, связанные со статьёй 6 Устава Нюрнбергского трибунала. Мины эти повторно принесло к Курилам, Калининграду и вообще – к границам и внутрь России – геополитическими течениями со швейцарщины, мюнхенщины, парижщины через мичиганщину – где люди, желающие России исключительно добра, разумеется – не могли уничтожить это богатейшее наследие русского зарубежья – как и 70 терабайт электронного архива «Neue Zürcher Zeitung» в Мичиган не попавшие.
P.S. В части шестой настоящего цикла я озадачился вопросом – откуда Ильин в нейтральной Швейцарии в июле 1939 года мог знать, что
«После казни лучших* генералов красный террор вырвал из рядов Красной армии еще 60% лучших* офицеров. Вместо широко разрекламированных 10.000 самолетов налицо лишь половина этого количества».
Тогда я ткнул пальцем в небо и предположил: сведения о «широко разрекламированных 10.000» ИванСсаныч мог взять из советских газет, а вот информация он том, что «налицо лишь половина» могла или быть им выдумана или получена от немецкой разведки. И вот – наша редакция, занимаясь параллельно изучением публичных заявлений перебежчика Г.С.Люшкова и его же секретных в то время показаний – получила интересные данные. Среди выступлений Люшкова в прессе сведений о имеющихся в СССР самолётах мы не обнаружили, а вот среди поступивших в 1938-м году в Германию через японское посольство секретных материалах его допросов имеются такие слова:
«В настоящий момент Советский Союз имеет армию в 2 миллиона человек, 5 тысяч самолетов и 5 тысяч танков».
Конечно, возможно, что к июлю 1939-го в советской прессе рассказали о количестве имеющихся в войсках самолётов, обозначив их в 5000 единиц – но пускай ильинисты приведут тогда эти газеты. До этого времени я продолжу считать Ильина получавшим инструкции и информацию от Геббельса.
(продолжение следует)
Часть 7 - Жалкая, ничтожная, нисколько не фашистская личность
VII. Мытьё чёрного кобеля
Сейчас некоторые наиболее упоротые ильинисты по странному совпадению вместе с наиболее преданными балаевцами прежде всего перевирают про ильинский «побег из Германии», подлинную историю которого можно прочитать в четвёртой и пятой частях настоящей статьи. Я не представляю как описанное лично Ильиным в трёх документах «вынесение его из Германии на крыльях ангелов» можно считать побегом – ну, да ладно. Вдруг я всё неправильно интерпретировал – и друзей Ильина из гестапо, читавших ему доносы, и заместителя Розенберга, информировавшего Ильина о глубоких нацистских госсекретах, и нерасторопность гестапо, позволившей не только Ильину бежать, но и выдавшей выездную визу – и его жене, и всем его вещам, и библиотеке вместе с перепиской с Врангелем и Шмелёвым… Интереснее другое. В нижеприведённом абзаце путём умолчания года издания статьи «мыслителя» «Российская газета» заодно пытается нам ещё разик втереть про ильинский дар «глубокого провиденья»:
То есть – получается, что Великая Отечественная война началась не в 1941-м, а лет на десять позднее, поскольку статейка эта («Германия – главный национальный враг России») была написана в 1948 году:
Ну да – «Надо надѣяться, что нынѣ [в 1948-м] эти иллюзіи [Ильина] изжиты». Ну да – «Надо надѣяться, что» Ильин в 1948-м перестал «разсуждать по опасной схемѣ: «врагъ моего врага — мой союзникъ» и» отказался и далее «по наивности … сочувствовать Хитлеру». Я позднее покажу, что и эти надежды тщетны. Пока что заострю внимание читателя, что не в 1938 году – как неумело пытается передёрнуть «Российская газета» – Ильин куда-то там «предметно вникнул», а в 1948-м:
«Предметно вникнув в античеловеческую суть национал-фашизма, Ильин опубликовал одну из программных своих статей "Германия – главный национальный враг России". Он искренне и смело писал, что в патологическом стремлении западников к "походу на Восток", к покорению бескрайних российских просторов и истреблению живущих на них людей "низшей расы" лежала основа нацистского "нового порядка" в Европе.
Ильин не ошибся в своих предчувствиях. Прошло несколько лет, и дьявольская фашистская машина объединенной Европы обрушилась на нашу страну. Она, как и некогда орды меченосцев, поляков и шведов, Фридриха и Наполеона, была разгромлена».
Для самого невнимательного читателя подчеркну, что в 1948 году не нужно было никакой «искренности и смелости» для описания «патологического стремления западников к «походу на Восток». Для самого необразованного читателя сообщу, что через несколько лет после 1948 года – никакие «предчувствия» Ильина не оправдывались – ибо «через несколько лет», в 50-е годы – никакая «дьявольская фашистская машина объединенной Европы» не обрушивалась на нашу страну (разве что только Ильин вместе с пропагандисткой машиной этой самой Европы не продолжил обрушиваться на СССР как делал это с 1922 года). Для самого забывчивого читателя напомню о настоящих ильинских «предчувствиях» 1939 года в отношении СССР:
«Железнодорожный транспорт и снабжение продовольственными товарами в случае войны в скором времени откажутся выполнять свое предназначение. «Обученные» миллионы не обучены; они лишь числятся на бумаге. И повсеместно царят — недоверие, шпиономания, плохое качество машиностроения и всеобщее желание радикальных перемен. Для коммунистов было бы прямо-таки роковым дать массам в руки оружие».
«Железнодорожный транспорт и снабжение продовольственными товарами» вопреки «предчувствиям» «провидца» не отказались «выполнять свое предназначение». ««Обученные» миллионы» оказались обученными без всяких кавычек и оказались числящимися не только на бумаге. «Недоверие, шпиономания, плохое качество машиностроения» как и «всеобщее желание радикальных перемен» оказались плодом больного воображения Ильина и к гражданской войне в СССР, страстно желаемой Ильиным в другом его «сочинении», не привели. Выдача же коммунистами «массам в руки оружия» действительно оказалась «роковой» – но не для коммунистов, а для «Хитлера», которому Ильин сочувствовал отнюдь не «по наивности».
Впрочем, Ильин настолько не обманулся в своих предчувствиях насчёт «рокового», насколько и Гитлер не обманул в своих обещаниях немцев — не узнавших Германии через пять лет...
Прикольно вот ещё что… Ильин, сидючи в Швейцарии, «искренне и смело» писал, что «Германия – главный национальный враг России», публикуя эти обличения во Франции. Вместе с тем, признание Германии главным национальным врагом России не мешало Ильину зашибать копеечку, распространяя другие свои глубоко «патриотические» мыслишки именно через германские издательства:
Хотя — что это я? В 1947 году Ильин же ещё не разобрался — кто есть «главный национальный враг России», он же сделал это лишь в 1948-м… Не прошло и трёх лет от победы над нацизмом и … до Ильина — дошло.
Вместе с тем — здесь самое место вспомнить о Александре Гельевиче Дугине – руководителе учреждения, которое вот-вот начнёт гордо носить имя провидца, философа, аналитика и патриота огромного масштаба – Ильина. Дело даже не в том, что А.Г.Дугин вопреки, как мы выяснили – весьма запоздалым «провиденьям» Ивана Александровича, в 1997 году вычерчивал весьма своеобразные геополитические оси:
«Как предварительные шаги в деле образования оси Москва-Берлин имеет смысл тщательно очистить культурно-историческую перспективу взаимных отношений от темных сторон прошлой истории русско-германских войн, которые были следствием успешной подрывной деятельности атлантистского лобби в Германии и России, а не выражением политической воли наших континентальных народов»;
«Ось Москва-Токио решает также ряд важнейших проблем в обеих странах».
И дело также не в том, что Александр Гелич за выстраивание этих осей был вовсе не против заплатить (не из личного кармана, конечно) весьма существенную цену:
«Из этого вытекает лояльность названной осевой фигуры в отношении России, которая даст этому образованию жизнь, уступив часть прусских земель, приобретенных в ходе Второй мировой войны (Калининградскую область) … В этой перспективе целесообразно вернуть Калининградскую область (Восточную Пруссию) Германии, чтобы отказаться от последнего территориального символа страшной братоубийственной войны»;
«В случае Курильских островов, как и в случае Калининградской области, мы имеем дело с территориальными символами Второй мировой войны, альянсы и весь ход которой был полным триумфом атлантистов, расправившихся со всеми своими противниками одновременно путем крайнего истощения СССР (при навязывании ему такой геополитической позиции, которая не могла в перспективе не привести к перестроечному развалу) и прямой оккупации Европы и Японии. Курилы напоминание о нелепой и противоестественной братоубийственной бойне русских и японцев, скорейшее забвение которой является необходимым условием нашего обоюдного процветания. Курилы надо вернуть Японии».
Дело также не в том, что несмотря на очень большое сходство этих тезисов Дугина с призывами к нарушению конституционной целостности РФ – всё это дугинское геополитизирование до сих пор доступно в интернете, причём, в первой строке поисковика – почему-то сайт КПРФ.
А дело всё в том, что– в далёком 1992-м году КПСС на Конституционном суде хотели признать не только неконституционной, но и преступной организацией – такой же, как и НСДАП. У П.Г.Балаева это хорошо описано в его «Мифе о Большом терроре». Дело всё в том, что провести «суд над КПСС», дабы добиться исключения России из ООН как правопреемницы СССР или денонсирования договоров по итогам Второй Мировой войны – не удалось. Дело всё в том, что не удалось провести в жизнь дугинскую геополитику 90-х годов, чтобы Россия сама, добровольно отдала все «кемски волости» вместе с Калининградом и Курилами. Дело всё в том, что теперь во второй раз тащат из ильинского склепа «бесчеловечный коммунизм», который придумал то ли Ильин, то ли Геббельс – чтобы со второй попытки через «виновность» СССР во Второй Мировой войне добиться упущенного на Конституционном суде в 1992-м:
Кто не заметил — сведу вместе: Ю.Лисица пишет, что Ильин разоблачил «античеловеческую политику большевиков», а «Российская газета» утверждает, что «античеловеческую суть национал-фашизма». Что же именно разоблачил Ильин на самом деле – я попытаюсь разоблачить в последующих частях статьи.
Пока что же получается, что очень нужный в своё время Ельцину антикоммунизм уже сослужил однажды крайне дурную службу СССР, а теперь – антикоммунизм готовят сослужить аналогичную службу России. И пусть Мария Захарова не удивляется и не сетует, что
«Германия игнорирует ноту с требованием России признать геноцидом преступления нацистов, которые произошли на территории СССР в годы Великой Отечественной войны».
Германия не торопится вместе с Польшей, которой всё та же Германия отказала в признании геноцида. Куда им торопиться? Они ждут, пока российские СМИ вместе с Дугиным и Балаевым отмоют Ильина, пока российское образование вопреки студенческим протестам назовёт в его честь ВУЗ, пока этот ВУЗ чего-то там выработает в плане «исторической и обществоведческой повестки» – после чего вместе с Финляндией, Литвой, Латвией, Эстонией и многими другими странами (во главе с США, бережно сохранявшими нам Ильина) – признав Ивана Александровича великим философом, аналитиком и провидцем – предъявят России и Катынь, и нападение на мирную, трудолюбивую Германию, и подготовку Второй Мировой войны…
(продолжение следует)
Часть 5 - Жалкая, ничтожная, нисколько нефашистская личность
V. Засвастоненные ангелы
С друзьями, читающими Ильину в гестапо поступающие туда на него доносы – разобрались. Разобрались и с доверенными источниками Ильина, пребывающими в должностях заместителей Розенберга. Осталось разобраться – что же за чёрная кошка вдруг пробежала между «лепшими корешами» Ильиным и гестапо, а также – как Ильин, который в СССР по части конспирации был полным лохом – сумел обмануть тайную полицию нацистской Германии, сбежав от неё вместе с обожаемой жинкой. В общем, нужно прояснить – каким же образом, после прихода «к власти в Германии нацистов, после нескольких арестов гестапо Ильины в 1938 году сумели переехать в Швейцарию несмотря на запрет их выезда за границу». Со слов Ильина – арест был один-единственный, но это ладно. – «Преследуемым» «патриотом» Иваном Ссанычем также сообщены любопытные детали и про нацистский «запрет их выезда за границу», например – всё в том же письме Рахманинову, которое частично цитировалось ранее (Ильин, СС, т. 13 (доп. т. 1, 1999 г.), с. 361):
«В начале июля я ликвидировал квартиру в Берлине, сдал вещи и книги на склад, получил от германских властей Ruckreisesichtvermerk* до 1 декабря, швейцарскую въездную визу (без всяких затруднений) до 1 октября — и выехал благополучно».
* - отметка об обратной поездке – вид документа или штампа в паспорте, который разрешает повторный въезд в страну после выезда из неё. То есть – Ильин не только без каких-либо проблем выехал из Германии – Германия как бы была не против его возвращения к декабрю (ну, если в Швейцарии не заладится вдруг хвелософическое житьё). Всё это «преследование» Ильина очень схоже с рассказами неполживцев о горестном житье Пастернака в СССР, когда «преследуемый Пастернак жил на даче в Переделкино».
Но и это ещё не всё. В августе Ильин – как та «бабушка удава» из одного весьма философского советского мультика – ещё «не весь» приехал в Швейцарию. В августе борец с нацизмом брехал Рахманинову, чтобы тот, как человек пользующийся в Швейцарии определенным влиянием – помог получить там вид на жительство и так далее. А в октябре, когда всё устаканилось – Ильин уже вот о чём извещал Шмелёва – в письме, к которому нужно вернуться в третий раз (Ильин, СС, т. 16 (доп. т. 4, 2000 г.), с. 241-243, 245):
Это вкупе с тем, что нужно не забывать – при преследовании Ильина в СССР, после высылки будущего светила патриотической философии из страны, его «библиотека в Москве была конфискована». А нацистам, видимо, на ильинскую библиотеку было плевать жалко бензина (там же):
Вторым вмешавшимся в Швейцарии лицом из «целого ряда влиятельнейших лиц», скорее всего был некий
Выиграть в 1923 году дело по защите террористов, убивших советского дипломата, Т.Оберу весьма помогло юридически заверенное письмо Шмелёва, ярко и красочно брехавшее об убийстве большевиками в Крыму за два месяца (!) 120 тысяч (!!) человек. Но это мимоходом, а возвращаясь к сути – рядом с письмом к Рахманинову в «собрании сочинений» «мыслителя» приводится лебезливо-елейное поздравление с днём рождения этого самого Феди Обера, направленное Ванюшей Ильиным до 8 сентября 1938 года (Ильин, СС, т. 13 (доп. т. 1, 1999 г.), с. 359).
Углубляясь в суть «преследований Ильина» в Германии, удивляться не перестаёшь. Гестапо, которое с 1933 года жутко прессовало Ильина, лишая его заработков, арестовывало, допрашивало и беседовало, выдавая ему мешками тайны следствия и государственные секреты – к 1938-му оказалось полными лохами. Гестапо не только не организовало за ним слежку, но оказалось не способным узнать – ни о выданной Ильину Ruckreisesichtvermerk, с ожиданием его в Германию к декабрю, ни о том, что он обратно в страну не въезжал. Более того, гестапо терпеливо дожидалось – пока к Ильину в Швейцарию приедут все его вещи и библиотека – и только потом озаботилось борьбой с этим борцом против нацизма, а скорее всего – простой операцией прикрытия (Ильин, СС, т. 16 (доп. т. 4, 2000 г.), с. 241-243, 245):
В общем – Дуров не настолько эпично смог убежать от ФСБ России, как это удалось Ильину в отношении гестапо.
Резюмируя историю преследований Ильина в Германии, нельзя не прийти к выводу, косвенное подтверждение которого на швейцарщине было радостно опубликовано сразу после начала СВО – о том, что «любимый философ Путина подозревался швейцарскими властями в работе на Геббельса». Вот – даже учётную карточку швейцарской полиции на ИванСсаныча из архива вытащили:
Наверное, нужно бы усомниться в подлинности внезапно появившихся документов швейцарской полиции? Мы же знаем – только в российских архивах нет фальшивых документов! Наверное, нужно сообразить – в большой политике всё просто. – Вы нам «Северные потоки» разрешаете тащить – мы признаём виной СССР расстрел поляков в Катыни. Не даёте нам комсомольцев для крестного хода – мы Вам монашек в обкомовскую баню не отправим, заодно отберём обратно основанное на фальшивках «комиссии Яковлева» коленопреклонение на Катынском мемориале. Мы СВО начинаем – нам начинают шить фашизм «великого русского философа». Плевать – что «великим» даже мы сами никак не начнём его считать. Кстати, швейцарцы так и написали – не «великий», а «любимый» – философ Путина. Однако, и без этой учетной карточки Ильина – выводы из анализа ильинских «никому не отправлявшихся» «клятвенных заверений» вкупе с «клятвенными заверениями», рассылавшимися налево и направо – говорят о том, что … короче – вряд ли швейцарцы что-то сфальсифицировали. Просто читать нужно правильно – не фашист, а геббельсов литератор.
Переходя к завершению этой части, хотелось бы привести инструкцию Ильина Шмелёву – и всё из того же письма (Ильин, СС, т. 16 (доп. т. 4, 2000 г.), с. 241-243, 245):
После чего нужно напомнить читателю: поведанное Рахманинову о выезде из Германии писалось «строго доверительно», то есть — тоже относится к не очёркнутому синим карандашом, даже Шмелёву не сообщённому.
Итак, синим карандашом по секрету всему свету, в том числе – и нам при пособничестве Ю.Лисицы – требовалось сообщить нижеприведенное нежирным курсивом. Жирным курсивом в нижеприведенном выделено то, что как раз не было очерчено синим карандашом, то есть предназначалось только для шмелёвских глаз (Ильин, СС, т. 16 (доп. т. 4, 2000 г.), с. 241-243, 245):
«Гонение на меня в Германии началось еще в 1933 году за то, что я дерзал быть русским патриотом с собственным суждением. Вот список.
Апрель-Июль. Первые посещения моего жилища политической полицией. Попытки разоблачить меня как «Франкофила» или ж испльзовать меня против остальной эмиграции. Мой отказ.
Август. Обыск у меня. Арест (так и везли под стражей чеерз весь город на полицейской открытой колымаге). Запрещение «заниматься политической деятельностью под угрозой концлагеря»
Апрель. Предложение мне как профессору Русского Научного института заняться пропагандой антисемитизма во всем эмиграционном рассеянии. Мой категорический отказ.
Июнь. Мне отказано в праве на работу.
Июль. Я уволен в два счета из Русского Института.
1935-1937. я работаю в частном порядке с Евангелической Церковью.
Август. Вызов в политическую полицию, где за четыре года скопились доносы на меня из среды «русского национал-социалистического движения. Доносы эти были читаны моими друзьями. Были доносы в 22 пункта.
Октябрь. Два допроса в Гештапо.
Не служил ли я в Москве большевика? Ответ: нет.
Почему меня не расстреляли сразу, а выслали только через пять лет? Ответ: Бог не допустил.
Не масон ли я? Ответ: нет.
1938 Февраль. Вызов в Гештапо. Запрет всяких выступлений – по-русски, по-немецки. Прекращен мой открытый философский семинарий.
Никакие протесты не помогают.
Узнаю стороной о новом накоплении доносов.
Апрель. Приглашение к заместителю Розенберга. В беседе категорически заявляю, что Украйна не в мой власти, но что на оккупацию ее и отчленение никогда не соглашусь.
Май. Я готовлю мой окончательный отъезд из Германии.
Июнь. Я получаю в частном порядке три уведомления:
1) Поход на меня будет продолжаться.
2) Пропагандное министерство объявило меня «разоблачённым масоном», а мои публичные выступления недопустимыми:
за отсутствие в них антисемитизма;
за проводящуюся в них христианскую точку зрения.
3) Будет сделана попытка использовать мои силы в подготовке похода на Россию.
Июнь. Я беру визу на Карловацкий Собор и получаю ее с правом возврата в Германию.
Я передаю свою квартиру.
Вещи и книги на склад.
Один из друзей получает от меня генеральные полномочия на все мое имущество и на ведение моих дел.
1938 Начало июля – я покидаю Германию совсем. Уезжаю в Швейцарию.
На Карловацкий Собор я не поехал по болезни. Все эти гонения причинили мне многомесячную ежедневную мигрень (с конца мая до сегодняшнего дня). Состав Собора был такой, что если бы я на него поехал, то задохнулся бы от отвращения к мобилизованному там черносотенству, с привлечением целого ряда заведомых агентов Германии, руководивших травлею против меня.
В июле и в августе мне удалось вевезсти все мои чемоданы с рукописями.
1 августа я подла прошение о праве жительства в Швейцарии. Ответ официального еще нет, но решение будет положительное. Вмешался целый ряд влиятельнейших лиц, первый – Рахманинов. И это наладится.
17 сентября приехали все мои вещи: мебель, библиотека и прочее. И приняты беспошлинно.
Около 20 сентября – Гештапо накладывает арест на мою брошюру «Наступление на Восточную церковь». Она очень корректная. Всецело против большевиков. Это речь, которую я за эти годы произнес 25-30 раз на собраниях и съездах евангелических пасторов (от 20 – до 400 человек). Она была напечатана еще в декабре 1937 и продана в количестве 20.000 экз. Остальные 15.000 арестованы.
В начале октября узнаю, что Гештапо повсюду разыскивает мое германское пребывание и добивается моего адреса.
Вот, дорогой мой, картина…
Меня вынесло из Германии как на крыльях ангелов: нигде ни зацепки. Все спасено: до писем Врангеля, Шмелева, до записей и альбомов включительно.
Здесь я прожил уже – июль-сентябрь – и хватит прожить без заработка месяца четыре. Потом? За это время надо вылечиться, восстановить свою работоспособность и найти заработок. Возможно ли? – Невозможное от человек – возможно есть от Бога. Если начну погибать, то подниму вопль на всю эмиграцию. Вопль о помощи. И Вы узнаете, будьте уверены. Милый и дорогой! Спасибо!!
Почему в Германии вдруг конфисковали мою брошюру? Потому что там начинается «трехлетка противохристианства». План: через 3 года ни в одном храме не должно быть больше христианского богослужения. Какое же? Сами выдумают.
Да – это Вам не масонское «отделение церкви от государства». Это называется иначе. И в этом их существо. Антихристианский шовинизм, которому все дозволено».
Добавьте к не очерченному синим карандашом то, что не предполагалось нужным знать даже Шмелёву, но сообщённое в доверительном порядке Рахманинову – и о наличии у Ильина обратной въездной визы, и о заместителе Розенберга как о доверенном источнике Ивана Александровича. Подумайте над тем, что к человеку уровня заместителя Розенберга не вызывают, чтобы склонить к сотрудничеству, но вызывают – чтобы дать окончательные инструкции перед началом работы в качестве агента в другой стране. И да – дурень Ильин умудрился в своей «очень корректной, всецело против большевиков» «брошюре» о гонениях на Восточную церковь – упомянуть в негативном ключе и Ницше, за малым не записав Фридриха в большевики! Вот и повод для организации легенды прикрытия в виде изъятия части тиража «брошюры».
Разумеется, если бы не кое-какие последовавшие действия Ильина – было бы это всё приведённое выше – даже не покушением на убийство, а только покупкой крысиного яда или пистолета с целью убийства. Если бы Ильин не сделал впоследствии множество различных заявлений в духе Йозефа (даже после самоубийства рейхсминистра) – всё вышеприведенное было бы основанием только для подозрений в работе Ильина на ведомство Геббельса, что, как выяснилось – обоснованно предполагали и швейцарские власти. О действиях (писульках) Ильина – начиная со следующей части.
Поскольку пока что всё, уже в нескольких частях изложенное — в принципе совпадает с мнением Балаева об Ильине как о жалкой ничтожной личности – у наиболее нетерпеливого читателя может возникнуть вопрос: чем же был обусловлен «гон на Балаева» в первой части статьи? Поясню – Пётр Григорьевич, верно распознав масштаб личности Ильина – как бы не разобрался в её сути и том, что Иван Александрович вообще-то во всём виноват. Вот даже запоровший спецоперацию и избитый Паниковский – разобрался, да ещё и смелости набрался, чтобы хотя бы вполголоса заявить:
- Жалкая ничтожная личность! Это он во всём виноват!
И весь смысл в том, что Пётр Григорьевич-то, выходит – не разобрался – как это всё выглядит… А выглядит это, если вкратце – так:
Коммунистический идол – рухнул!!
Коммунистический идол – рухнул!!
Рухнул навсегда!
Для того, чтобы разговор о роли Ильина вёлся на одном языке – пока следующие части готовятся к публикации – я прошу читателя освежить в памяти книгу П.Г.Балаева «Миф о Большом терроре». Особенно – в той её части, где Пётр Григорьевич в хвост и в гриву костерит М.Тэтчер, А.А.Собчака и прочих, пытавшихся провести над КПСС некое подобие Нюрнбергского трибунала. То, что у них это не удалось – говорит лишь о том, что они были такими же жалкими и ничтожными личностями, как и Ильин – но именно Ильин настрогал для этого и многого другого «базу». Это Ильин писал, что не упокоится пока не рухнет коммунистический идол, это Ильин готовил эти бомбы из клеветы и лжи на большевиков и Советский Союз, это Ильин призывал всякого кто прочтёт его брехню и ахинею «свободно и безвозмездно переписывать ее для распространения (от руки или на машинке) или печатать ее (на ротаторе, в газете, в журнале или отдельной брошюрой), а также переводить ее на иностранные языки» (Ильин, СС, т. 7 (1998 г.), с. 323).
Да чёрт с ним, с самим Ильиным! Почему Петра Григорьевича, обычно тщательно прослеживающего пути появления в российском «научном обороте» тех или иных сведений с документами – ни разу не насторожил факт, что кому-то понадобилось с 1966 года хранить полтонны (37 коробок) ильинских завихрений в Мичиганском государственном университете (Ист-Лансинг, США)? Почему П.Г.Балаев, не согласившись с Мединским в оценке масштаба Ильина — не подумал заодно над тем, что кто-то всё же финансировал – и транспортировку из Европы в США, и хранение идеек сего «мыслителя», несмотря на мизерную значимость его личности?
И вот – начиная со следующей части как раз будут представлены некоторые, наиболее характерные эсторичесги-философические изыскания Ильина, в которых правды было ровно столько же, сколько у его шефа – Геббельса (но в деле оболгания СССР – ещё неизвестно кто у кого учился).
(продолжение следует)
Часть 3 - Жалкая, ничтожная, нисколько нефашистская личность
II. «Кто более матери-истории ценен?»
В прошлой части мы выяснили — Ильин обладал развитым инстинктом размножения, что привело его на следующий уровень развития — к инстинкту выделения из толпы любой ценой. Позже мы узнаем, как Иван Александрович якобы противился инстинкту расширения жизненного пространства, который ему пытались привить через заместителя Розенберга. Узнаем также, что это сопротивление не помешало ему переплюнуть Геббельса в очернении СССР. Короче говоря — интрига дефиниции «безобидные», выданной П.Г.Балаевым Ильину и Дугину — сохраняется.
Перед тем, как объективности ради предположить, что Ильина просто «оговаривали завистники» и предоставить слово самому Ивану Александровичу – приведу ещё парочку свидетельств, говорящих о том, что не только Солженицын с удовольствием стучал на антикоммунистов перед тем, как и самому перейти в антикоммунистический лагерь.
Из разысканной Ю.Лисицей справки на Ильина в гестаповской полиции:
«Согласно сообщению, полученному от Шабельского-Борка безупречным в личном плане господином Бидо, занимавшим пост секретаря в прежнем Русском институте в Берлине, где числился также и Ильин, Ильин в 1919 г. был членом «Союза спасения Родины» — организации Савинкова в Сов. России. Все члены этой организации были неожиданно арестованы и расстреляны — кроме Ильина!!» (Ильин, СС, т. 13 (доп. т. 1, 1999 г.), с. 461).
С кем обычно происходит подобное? Правильно – с тем, кто заложил сообщников. Но, разумеется, Ю.Лисица не мог не попытаться опровергнуть столь серьёзное обвинение против своего кумира. Сделал он это весьма специфически, в свойственной всем неполживцам манере. Комментарий собирателя «нашего всего»:
«Информатор дает неверные сведения. В 1919 г. действовала организация «Национальный центр». «Союз зашиты родины и свободы» был создан Савинковым Борисом Викторовичем в феврале — марте 1918 г. и активно действовал в 1918 г. в разных городах России. Ильин к этой организации никакого отношения не имел» (там же, с. 604).
Ну да – сведения чутка неверные – в части названий и сроков действия организации, в которой состоял Ильин. Однако, процесс над участниками савинковской организации имел место быть, освещался в прессе (Ю.Лисица и это приводит) и поскольку Ильин тот ещё конспиратор и заговорщик, то – как писал один из ходатаев за него Ленину (поверим представленному Ю.Лисицей документу):
«Положение Ильина отягчается тем, что другие подсудимые по тому делу успели скрыться, а ему предстоит теперь некоторым образом вкусить похмелье после чужого пира» (там же, с. 401).
Кроме того, Ю.Лисица приводит документы, свидетельствующие, что не смотря на все ходатайства – рекомендацией следователя для Ильина, получившего 8.000 рублей от главы заговорщической организации для финансирования других участников – было заключение в лагерь. Однако, в лагерь Ильин так и не попал.
То есть – были у гестаповцев все основания заявить Ильину:
Благодаря Ю.Лисице у нас информации несколько побольше, чем у подручных Мюллера — посему нам гораздо проще разобраться с тем, «стучал» Ильин в ГубЧеКа или нет – поскольку Юрий Трофимович приводит и другие свидетельства, по схожим делам – из которых вывод может быть только один. Ну, задачей Ю.Лисицы являлось рассказать, как «кровавые большевики» преследовали И.Ильина – поэтому всплывают попутные обстоятельства, прямо указывающие на дилемму – или Ильин был стукачом, или большевики были вовсе не кровавыми. Ю.Лисице можно предоставить выбор – «кто более матери-истории ценен» – «не-стукач Ильин» или «некровавые большевики». Однако, нам Юрий Трофимович своими бережно собранными свидетельствами выбора не оставляет:
«Леман был вызван в суд в качестве свидетеля по повестке за N° 13144 от 19 декабря 1918 г. Вот как описывает этот эпизод сам Леман: «... Незадолго до отъезда он [Ильин] был по какому-то поводу привлечен к суду. Я не помню этого повода, но помню, Ильин приезжал в качестве свидетеля, и мы втроем — он привез с собой одного приятеля — обдумывали план защиты. В назначенное время я прибыл в суд. Однако выступать мне не пришлось. После каких-то объяснений Ильина процесс был прекращен, и когда из комнаты свидетелей я вошел в зал заседаний, то видел, как Ильин протянул руку председателю суда, совсем молодому парню рабочего типа, и между ними произошло горячее «шекхендс» [пожатие рук]» (РГБ, ф. 218, к. 1272, ед. хр. 5, л. 25)» (там же, с. 595).
Разумеется – патриота и философа оболгали все – от современников до Ю.Лисицы, не сумевшего отфильтровать выдаваемую информацию. В качестве курьёза приведу ещё одну цитатку. Это из письма некоего фон Лампе некоему Врангелю. Врангель – фигура понятная, а фон Лампе лично мне стал известен не так давно. Фон Лампе – это председатель германского отдела РОВСа, обращавшийся в мае 1941 года к нацистскому военному командованию с раболепным письмишком – предоставив себя и весь эмигрантский сброд в распоряжение гитлеровцев на случай нападения на СССР. Нацисты отребьем побрезговали – и тогда в августе 1941-го фон Лампе издал приказ № 38 – приказывая «патриотам» любыми путями оказаться на службе нацистам. Так вот – несколько ранее, Врангель, прочитав письмо фон Лампе с прилагавшейся «запиской Ильина» пришёл в неуёмный восторг и писал Иванссанычу:
«Прочитал присланную мне через А.А.Лампе записку с большим интересом. Это глубокий и блестящий анализ современного положения. Большинство высказанных Вами мыслей я вполне разделяю. С особым интересом остановился на Ваших оценках отдельных деятелей, особенно советских. Я был бы вообще очень благодарен, если бы Вы со мной и впредь делились Вашим осведомлением и взглядами» (там же, с. 224). [ну, то есть – «Ваши особо грязные сплетни про СССР пролили бальзам на мои раны. Присылайте мне побольше таких слухов о скором падении большевизма»].
Теперь о курьёзности. Дело в том, что «записка Ильина» по мнению фон Лампе подтверждалась следующим образом (там же, с. 538):
Вместе с тем, когда «оттуда» «вырвался» ещё один с говорящей фамилией, правда – не полковник, а старший лейтенант и по совместительству стукач соЛЖЕницын – тогда «вопрос о настроениях в Советской России» и «оценки отдельных деятелей, особенно советских» – тоже оказались «совершенно тождественны» с ильинскими.
Однако – пора бы предоставить слово самому Ильину. Пусть он сам расскажет – как его, болезного, преследовали – и в Советской России, и нацистской Германии, да заодно пусть поанализирует и попророчествует, ведь:
- Ильин – фигура огромного масштаба с удивительным даром глубокого анализа и провидения
Слово самому Ивану Ссанычу будет предоставлено в последующих частях.
(продолжение следует)