Около года назад я принял решение писать шуточную повесть с помощью нейросети. Я сам художник, но иллюстрации так же делала нейросеть. Вашему вниманию предоставляется одиннадцатая часть из 14
Автобус объехал все места. Парк чудес Галилео под стеклянным колпаком, Часовню Параскевы Пятницы, какие-то заводские ангары. Наконец они въехали в неприметную улочку, где в доме, похожем на купеческий особняк, нашлось свободное место – прямо у стеклянной двери, ведущей в музей. Скульптура «Дядя Вася – пьяница» гласила надпись перед уродливо покосившимся медным големом и рядом стоящей часовой собакой. здесь маршрут обычно заканчивался. Лиза вылезла на свет и огляделась. Это было здание, в котором с незапамятных времен размещался сапожный магазин – со множеством манекенов в простых деревянных сапогах, которых в нем не продавалось. Офис фирмы находился внутри. Время начать корпоратив.
Автобус объехал все места. Парк чудес Галилео под стеклянным колпаком, Часовню Параскевы Пятницы, какие-то заводские ангары. Наконец они въехали в неприметную улочку, где в доме, похожем на купеческий особняк, нашлось свободное место – прямо у стеклянной двери, ведущей в музей. Скульптура «Дядя Вася – пьяница» гласила надпись перед уродливо покосившимся медным големом и рядом стоящей часовой собакой. здесь маршрут обычно заканчивался. Лиза вылезла на свет и огляделась. Это было здание, в котором с незапамятных времен размещался сапожный магазин – со множеством манекенов в простых деревянных сапогах, которых в нем не продавалось. Офис фирмы находился внутри. Время начать корпоратив.
Непонятно было только, когда именно он начнется. Первым делом надлежало переодеться. Впереди был сложный день, который в отдельных местах мог закончиться очень неприятно. Тогда главным лекарством для психики станет стаканчик водки или ящика пива. Или вермут. Вечер обещал быть напряженным. За окном мелькнул биг бен. естественно красноярский. Видимо, отпадала необходимость бронировать отдельный кабинет. Надо было идти на перекур. И на еще один – возле круглого циферблата. Где-то вдали скулила собака. может, и правда сука медиум. Пора было, видимо, перейти на режим pure mind. Например, выпить водки и закусить ее холодным салатом. (Если у нее такие же котлеты.) И забыть на час о том, что в окне чернота, а за дверью уныло завывает ветер.
Зяма расположился на втором этаже, где офисная техника была представлена зеленым стеклом нескольких мониторов и письменным столом из ДСП с компьютером и телефоном, сделанным из набора видеокассет. Рабочий стол, как все в этом офисе, был крашеной фанеркой. На столе стоял бронзовый календарик «Метрополя» – дредноут, салютующий противнику, – и стопка журналов «Игромания», отпечатанных на дорогой глянцевой бумаге. Всё это стоило баснословных денег, но Зяма знал, на что он их тратит – на новый спортивный костюм, купленный у зазнобы в соседнем железнодорожном. Комплект стоил, может быть, тысяч триста. С одеждой проблем не было. Правда, свободного времени у Зямы не оставалось совсем. Даже наоборот. Как только он подключался к мировой паутине, сразу же приходилось вставать с диванчика, потому что вокруг начинали ходить, звонко смеяться и громко разговаривать – как будто без этого могли обойтись. Через пять минут звонили в дверь. Принесли пиво. Лиза любила пиво. они начали пить. Макс, Звягин, Людвиг и Леша съели по куску пиццы и сразу заговорили о Камаро Хэтчбек. Леший сидел в углу и вяло перематывал одно и то же видео с экрана. Показывали рекламу крема для лица. На нем было вырезано еще несколько кусочков, и теперь в кадре была самка бабуина с ребенком на руках. Ее кожу покрывала сеть морщин, а голова была покрыта «шапкой» из коротких белых волос – видимо, она уже перенесла три десятка пластических операций, тщательно подобранных так, чтобы имитировать естественный цвет шерсти. Кроме того, на шее был шрам от аппендицита. Следующий кадр показывал маленький опрятный зеленый домик с солнечными батареями на крыше. Из домика вышла пожилая африканка, которая пела под акустическую гитару песню «Где же ты, где ты». Потом крупным планом показали коричневую гамбургерную еду – пару четвертушек гамбургера, положенных друг на друга. Потом надпись крупным черным шрифтом: «Hotel Six oh Nine Restaurant, USA».
дивёрсити, инклюзивити - ворчал леший а макс задвигал ему про грузовики
- Макс, пойми, - убеждал Леха, жуя, – это же почти как роман. Разве не роман? Страница за страницей. Ведь будет понятно, кто это написал. Кто та женщина, которой он пишет письма, когда они ездят по Африке?
- Понимаешь, леший, роман – жанр, который рассчитан на читателя. Читатель понимает, что это уже будет для него нетривиально, не то что он уже узнал о жизни автора или о том, чем он занимается. - макс поймал взгляд шефа и подмигнул. – Мне вот это странно, Леша. Как можно обсуждать роман человека, про которого ты ничего не знаешь? И как можно сказать что ты знаешь про него? Ты же ничего про этого человека не можешь сказать. Про эту женщину в зеленом платье.
Зяма расстроенно покачал головой. Леший окончательно стал походить на бультерьера, которого угостили асфальтом. ﻬ – А тебе, Зяма, нравится эта комната? – спросил он.
- всё медиуму обстановка - выплюнул Зява. - Да ничего, жить можно. Особенно здесь вон. Чего там на двери? Реклама пиццы? Да, вот на эту картинку не смотри. Она мне вот в эту дырку и упирается. Ты мне объясни лучше, ты когда-нибудь слышал про какого-то Озириса? Ну, из Библии. Тот, от кого пришли эти вороны.
- опять чушь порет- подумал леший.
Лиза убрала телефон в сумку и стала сосредоточенно писать СМС. С помощью небольшого фокуса можно было превращать обычный белый листок в экран со множеством незаметных для глаза подсказок и иконок. Когда она писала, текст появлялся на свет, и она на секунду замирала, слушая музыку. Леша глядел в окно. Под ним начиналась старая часть города, очень похожая на другие