Галатея в носках
"Не может быть! " - может.
Всё-таки жизнь - удивительная штука.
История реальна, имена изменены.
На свадьбе подружки Жени мы гуляли два дня: пьяно, сыто и весело. Жених был прекрасен как Ален Делон и удивительно скромен для своей невообразимо красивой наружности. Всем гостевым составом мы тайком рассматривали Вадима : небесно-васильковые глаза, неприлично для мужчины густые и длиннющие чёрные ресницы (черт возьми, зачем мужикам такое богатство?! Природа, ау!), волевой подбородок, греческий нос и абсолютно чистая бархатная кожа с намёком на смуглость. Контрольный выстрел- почти два метра роста и косая сажень в плечах. Не любили бы мы Женьку- передрались в куче за сей дивный экземпляр прямо на свадебном столе. Вадим был отчаянно хорош, да.
- Ну, какого ты себе красавца отхватила! - напали мы на Женьку. И каждая постаралась состроить как можно более несчастную и одинокую физиономию на случай обнаружения у Вадима столь же красивых холостых родственников.
- Девочки, ну что вы! Я полюбила Вадима за его простоту . Вадим из деревни, рос с бабушкой, ведёт хозяйство, очень рукастый парень. Познакомились по случаю покупки родителями дачи в его селе. Он чуткий, добрый и надёжный. Хозяйство какое держал, мама дорогая. Настоящий мужчина , девочки ! Еле уговорила в город переехать, не один десяток ночей на уговоры потратила, хах.
Вадим оказался успешен как в труде и общении с новоиспеченными родственниками, так и в учёбе : за пару лет он научился разбираться в хорошем алкоголе , парфюме, политике,искусстве, путешествиях, индексе Dow Jones, спорте, избавился от колоритного местного псковского говора.
Сел за руль комфортного автомобиля, любезно предоставленного молодой семье тестем, а также занял очень достойное рабочее место возле того же тестя. Кто подарил квартиру молодым, не скажу, догадайтесь сами.
На второй год семейной жизни у Вадима обнаружилась слабость к белым носкам. Исключительно в кипельно-белых носках он ходил и по дому и в гостях без тапок, надевал белые носки в резиновые сапоги, стоял смело без обуви на грязном полу примерочных.
Любви к данному белому предмету гардероба Женя не разделяла, но покорно мыла полы дважды в день и закупалась отбеливателями. Так у Вадима появилось прозвище "Носок" .
Что у Вадима есть любовница, Женя узнала на восьмом месяце беременности. У любовницы, впрочем, срок оказался таким же.
Носок был изгнан из дома , уволен, проклят и оплакан в суточный срок. А потом потянулись вязкие и липкие будни хмурой осени. Женя постоянно лежала на кажущейся теперь устрашающе-огромной кровати, рассматривая потолок сухими глазами :
- Я поплачу потом. Сейчас малышу вредно.
Женька словно Ленин возлежала в безмолвии на своей дурацкой кровати, а мы, как часовые, менялись возле неё , чтобы поддержать подругу молчанием.
Очень хотелось плакать навзрыд , листать книгу судеб и драть предательские страницы. Но нужно было молчать и ждать.
На выписке мы галдели, трясли надувными шарами, молили медперсонал пропустить рюмочку чаю и уйти с нами в закат к медведям и цыганам, желая всем поголовно здоровья и счастья. Свежеиспеченный дед старался пуще всех: накануне, расчувствовавшись и пообещав санитаркам устранить последствия, он сначала старательно вывел мелом огромную кривую надпись под окнами палаты Жени : "Спасибо за внука!", а потом пытался что-то спеть, но был остановлен охраной. Охранник любезно согласился ознакомиться с репертуаром счастливого деда в своей каморке под коньячок без вреда для общественного порядка .
В день выписки дед был бодр, свеж и, помнится мне, даже отсвечивал. И плакал от счастья и гордости. Плакал в меру и с душой.
Мы тоже плакали всей делегацией ,смеялись, расцеловывали Женю, робко заглядывали в голубой конвертик и усиленно молчали о папином греческом носике у крохи Игорюши.
Только Женька даже на радостях не плакала:
- Потом. Вдруг на молоке скажется?
Женька молчала с нами ещё два месяца, а потом взяла и пошла навестить Вадима. Без спичек и кислоты , но с огромным желанием крушить и реветь. Упрекать, стучать в стены своими худыми кулаками, стыдить, позорить и постараться избавиться от накопленной боли, приковывающей её к кровати, обрушив эту ненужную ей боль на предателя. На разрушителя её надежд и их мира с крохотным сынишкой , в котором она- Женька - предполагала увидеть себя, вяжущую носочки своим любимым мужчинам уютными вечерами, звонко смеющегося Игорюшу, держащего их с Вадимом за руки на прогулке, и самого Вадима- такого родного и такого нужного им, с сыном, человека.
А ещё Женьке очень хотелось посмотреть в глаза той бесстыжей твари, спящей с чужим мужем. Глаза обязательно будут наглыми и, скорее всего, очень красивыми.
Вот в эти глаза Женя и плюнет. Решено, возьмёт и плюнет. А ежели понадобится, то и вовсе выцарапает.
Куда именно идти скандалить, Женя узнала нечаянно у инициативных подъездных бабушек во время прогулки с ребёнком. Сердобольные бабули остановили Женю, напомнили, что Вадим - так-то мудак, в красках расписали маршрут следования до места гнездования любовничков и возможные варианты мести изменщику. Женька впала в ступор, рыдая в душе, даже хотела уйти, не расслышав номер дома, но почему-то не ушла.
И вот стоит она, Женя, перед нужным ей подъездом ветхой хрущевки, и нужно лишь подняться на пятый этаж, а там - хоть плюй, хоть ори..
На первом этаже Женька подумала, что с её нынешним везением, ну наверняка, дома никого не будет и она зря тратит время . На втором этаже пришла мысль, что было бы даже неплохо, если дома никого не будет. На третьем этаже Женя услышала отчаянный детский плач, доносящийся с пятого этажа .
Ей открыла дверь тощая и заплаканная девочка, чей облик никак не вязался в голове у Женьки с образом роковухи, сманившей мужа-агнца.
Пока Женя оторопело рассматривала шмыгающие носом сорок килограмм конкуренции , ребёнок продолжал истошно реветь в глубине квартиры.
- Здравствуйте, Евгения. Вадима здесь нет, он ушёл от нас две недели назад. И где он-я не знаю - прошелестела девочка и села на пол, заплакав.
Женьке резко перехотелось скандалить. Захотелось пройти в комнату и успокоить ребёнка этой непутевой мамаши. А потом уколоть фразой : "Любишь кататься - люби и саночки возить, сучка!" Да, надо будет обязательно вставить сучку. И при этом посмотреть так уничижающе, презрительно. Имеет право, в конце-то концов, как обманутая сторона.
Младенец был сухим. Веки набухли , на лбу проступила жилка, голос охрип. Однозначно, ребёнок хотел есть. Мальчик кричал от голода на пределе своих крошечных возможностей , а его странная безответственная мать лежала на полу прихожей и выла .
Как она открывала кухонные пустые шкафчики в поисках смеси и тщетно шарила в голом холодильнике, Женя вспоминала после с трудом .
Как обнаружила на кухонном столе листик со страшной недописанной фразой "Прошу в моей см.."- с ужасом.
Девочка на полу исступленно рыдала, рассказывая Женьке, словно близкой подруге, что ей некуда идти с этой съёмной квартиры, а идти нужно буквально через пару дней. Что молоко пропало, Вадим пропал, а денег, собственно, и не было. И что ей очень жаль. И стыдно. И поздно. Но она не знала. И просит прощения. И можно ударить, даже нужно. А мальчика зовут Павлик и пусть Женька это запомнит, на всякий случай.
Павлик оказался старше Игорюши всего на 9 дней.
Женька неслась домой стремительно - через 20 минут Игорюша затребует грудь. Бежать Жене было непросто : две здоровые сумки Оксаны оттягивали руки, сама запыхавшаяся Оксана бежала рядом, держа посапывающего сытого Павлика.
Женька бежала и думала, куда поставить ещё две кровати.
Через три года мы гуляли на свадьбе Оксаны, через четыре - у Жени. Муж Жени терпеть не может белые носки, считая, что жизнь нужно делать ярче, и обожает жену, сына и двух дочек.
Оксана - мама четверых мальчишек, её муж не теряет надежду на доченьку.