Глава вторая. Планета живых мертвецов. (Часть вторая.)

- Андрей, пшшш...пш, Андрей! - доносился из наушника Катин испуганный голос.

Я лежал на земле, отбив от удара себе все внутренности и постепенно приходил в себя. Я не знаю сколько времени провалялся без сознания.

Катя настойчиво не переставала кричать мое имя всё более пронзительней и громче.

В яме, в которую я упал, было темно. На мне лежали какие-то щепки и обломки гнилых досок. На стекле скафандра красовалась трещина, слегка присыпанная землёй.

Я попытался подняться, но резкая боль пронзила моё тело так, что я не смог даже вздохнуть как следует для рывка и попытка тут же сошла на нет.

- Да, Катя, да. Живой, живой, - так и не сумев подняться, не громко сквозь зубы прокряхтел я. Из груди вырвался раздирающий кашель

- Ты как там? Пшшш, ц.пшш.ел?

- Вроде да, но кажется не весь пшшшш.

Радиосигнал был очень слаб. Должно быть яма была настолько глубокой, что он сюда кое-как проникал.

Катя стояла, склонившись над ямой.

- Максим!!! Нам нужна помощь, Максим! - надрываясь кричала она, но слышал ее только я.

Прожекторы на моём шлеме разбились, или от удара отошли аккумуляторы, не знаю, но они не светились. Света от Катиных прожекторов я тоже не видел.

- Катя, пшшш. Меня ка пшш то надо отсюда вытаскивать. Пшшшш.

- Да конечно, - запыхавшись, ответила она.

Катя суетилась на поверхности и что-то пыталась сделать и как-то меня вытащить.

Я понимал, что ей не под силу меня поднять. Не потому, что не было надлежащего инструмента, а чисто физически. Девушка она была довольно хрупкой, а я достаточно громоздкий мужчина. Плюс вес скафандра.

- Тебе нужно вернуться на шаттл и привести сюда ребят. Пшшшш. Катя, слышишь!?

Кашель снова вырвался из груди.

Я снова попытался подняться, но не смог. Боль снова пронзила меня настолько сильно, что это оказалось нереально. Было такое чувство, что во мне были переломаны все кости.

- Катя!?

- Да Андрей, да, - так же запыхавшись, ответила она, - я слышу да.

- Не теряй времени, скоро будет темно. У тебя не получится, Кать. И к тому же я кажется сломал пару ребер. Тебе нужно идти.

В ответ была тишина.

- Да я поняла, - как-то обречённо, чуть позже, ответила Катя. Наверное, потому что у нее не получалось ничего сделать. Всё, что она пыталась сделать или соорудить из массивных веток было бессмысленной тратой времени и сил.

- Я дождусь. Иди.

Я понимал, что ей трудно будет найти дорогу к шаттлу, но другого выхода не было.

- Постоянно кричи ребят, слышишь? Они должны все-таки тебя услышать.

Катя молчала. В ее голове была паника. Как идти, куда? Ведь в этих дремучих джунглях совсем трудно ориентироваться. Тем более одной. Прожекторы на шлеме уже практически истратили свои ресурсы и готовы были вот-вот отключиться. И ещё эта непроглядная темнота дополняла весь ужас к происходящему.

- Катя, ты слышишь!? Пшшшш.

- Да, - сквозь слезы ответила она, - слышу. Мне надо идти, я понимаю.

- Ты справишься, - подбадривал ее я, - ребята наверняка уже нас ищут и идут в нашу сторону. Ты главное не отключай рацию и постоянно выходи на связь. А я дождусь вас...


Я лежал в абсолютной тишине. Рация лишь слегка ловила какие-то помехи. Извещатель на костюме вот уже пятый раз напоминал мне, что кислород подходит к концу. 

Я старался дышать как можно реже. Все попытки подняться я безвозвратно отмел во избежание частого учащения сердцебиения и тем самым экономил последние литры кислорода. Мне оставалось только ждать и надеяться, что у Кати все-таки получилось добраться до шаттла и она уже с ребятами идут ко мне.

Вдруг я услышал какой-то шорох. Где-то у своих ног ...


Шорох в ногах не прекращался ни на минуту.

- Кто здесь?! - еле приподняв голову, испугавшись, крикнул я.

Шебуршание тут же прекратилось. Я, каким-то седьмым чувством, ощущал на себе чей-то взгляд. По телу холодно пробежали мурашки. Неизвестное существо видимо тоже насторожилось.

Я, превзнемогая боль, попытался приподнять голову ещё сильнее и нащупать рукой не горевшие прожекторы, чтобы как-то их включить, но все попытки сходили на нет. 

Там явно кто-то был.

Я глубоко дышал и понимал, что стремительно трачу последние литры воздуха в баллонах, но страху не прикажешь.

- Пошел вон отсюда! - надеясь, что там какой-нибудь небольшой грызун наподобие мыши, крикнул я, - кыш!

В темноте у ног была тишина. Неведомый зверь старался больше не шевелится и не издавать никаких звуков. Я телом чувствовал, как он на меня смотрит.

- Так, всё, это просто паника. Там никого нет. Мне просто это кажется. Ты чего Андрюха с ума сходишь? Бздишь? - спрашивал я себя шёпотом, - брось давай. Сейчас придут ребята и вытащат тебя отсюда. Потерпи ещё чуток.

Шороха больше не было. Спустя немного времени, я решил, что зверёк, испугавшись меня, уполз обратно в свою нору, так же, как и я от страха переводя дух.

- Катя, пшшш, ребята! - но никто из наушника не откликался. Лишь помехи доносились из динамика.

- Давай Катюха, доберись до шаттла, ты сможешь, - сквозь зубы сказал я. Становилось холодно.

Прибор на скафандре издавал короткие звуки о нехватке кислорода.

- Мне нужно успокоиться, - расслабив мышцы, прошептал я и принялся ждать ребят. Пульс постепенно приходил в норму.


Катя пробиралась сквозь заросли густого леса. Преодолевая все препятствия, что он приготовил ей. Свет от прожекторов совсем был тусклым и практически ничего не освещал перед собой.

- Макс!!! Ребята!!! Отзовитесь! - кричала, запыхавшись она, но в ответ была тишина.

Девушка совсем выбилась из сил и еле держалась на ногах. Внутри была тревога и страх. Правильно ли я иду? В голове были мысли о том, что она заблудилась и уходит глубоко в чащу этой неизвестной планеты от шаттла.

Уже совсем скоро паника выйдет из-под контроля. Совсем скоро...


- Андрюха!!! Пшшш, Катя!!!! - Максим нервно давил на кнопку вызова, - черт, где же они?

Радар ничего не показывал, описывая раз за разом пустой круг. За бортом корабля было совсем темно и на небо высыпались миллиарды звёзд. Где-то под ними сейчас плутают Андрей с Катей.

Артем и Сергей стояли рядом и как капитан не находили себе места. Они не знали, что делать.

 - Макс, пусти нас, мы пойдем в их сторону, - предложил Сергей.

- Чтобы так же потеряться? Катя! - не отрываясь от микрофона, крикнул он.

- Я не думаю, что они далеко ушли. И к тому же кислород у них практически на исходе. Их уже нет два часа. Ну не можем же мы вот так сидеть и просто ждать? Нужно идти Макс.

Максим раз за разом давил на кнопку и звал в микрофон ребят и каждый раз динамик молчал в ответ. Время шло. За бортом ежеминутно становилось всё холоднее. Сумерки сгущались и наводили всё больше страху на экипаж.


- Давно он ждёт? - мужчина в черном костюме, широко шагая, шел по коридору. Стук от его каблуков эхом разносился по нему и затихал где-то в стенах.

Рядом, еле поспевая за ним, семенила небольшого роста девушка. В руках она держала папку с бумагами, прижимая ее к груди и спешно поправляла постоянно съезжавшие очки, поочередно меняя руки.

- Уже около часа, - запыхавшись ответила она.

- Он говорит, что ему нужен начальник космического управления и что у него есть для вас что-то важное.

Девушка как могла, старалась не отставать от мужчины, который был выше ее почти на голову.

Цокот ее тонких каблуков так же разносился по коридору и был заметнее учащен.

Позже узкий коридор вывел их в холл.

- Где он? - остановившись, спросил мужчина. Он осматривал зал, ища глазами человека, который требовал его присутствия.

Среди многочисленных сотрудников управления в углу на стуле, оперившись на трость, сидел дедушка.

- Вот, - девушка указала на него, - сидит справа от входа, - и снова поправила очки.

Мужчина взглянул на него.

- Дед? Что у деда может быть ко мне важное? Все его важности, по-моему, сейчас должны быть только в пенсионном, - усмехнулся он.

Дед сидел, опустив голову на руки, которые держали пошарпанную трость и смотрел в пол.

- Ладно, - позже сказал мужчина, - отведи его в переговорную, а я через пару минут подойду.

Девушка послушно кивнула рыжей головой и направилась к деду.


Над столом, не ярко, светила лампа дневного света и одна из них постоянно мерцала, жутко действуя на нервы. Слева от стола стоял пустой стул. Стены в помещении были пусты. Они были окрашены в бледно-синий цвет и местами краска на них уже облупилась.

Дед сидел за столом, положив руки на него, которые непроизвольно тряслись.

Напротив стоял мужчина, сложив руки на груди, он пристально смотрел на старика, пытаясь понять, что же его сюда могло привести.

- Ну что у вас ко мне? - позже командным тоном спросил он.

Дед поднял голову и посмотрел на высокого человека перед собой.

Его маленькие глаза бегали по глазницам в поиске нужных слов, а сухие потрескавшиеся губы то сжимались, то разжимались, пытаясь хоть что-нибудь сказать. Но голос предательски осел где-то внутри.

Девушка тоже находилась в комнате. Она тихо стояла около входа, прижимая к груди все ту же синюю папку.

- Понимаете у меня мало времени. Если у вас ничего ко мне нет, то всего доброго. Мне пора идти, - и мужчина махнул рукой в сторону старика.

Потом он уверенно направился в сторону девушки, та, опешив, отскочила с его пути влево, и его рука коснулась ручки дверей.

- Вы не знаете, что там произошло! - хриплый голос раздался за спиной мужчины, - чтобы туда лететь!

Мужчина обернулся.

Дед испуганно смотрел на него. Губы тряслись от внезапно прорвавшегося голоса. Глаза округлились. Старика, казалось, трясло ещё сильнее.

- О чем вы? - обернувшись, спросил его мужчина.

- Я говорю про ваш полет на планету Земля! - так же резко ответил дед. - Она очень опасна...

Он немного выдохнул воздух, который был набран в спешке чтобы заговорить.

- Ваши люди, там, обречены, - тихо продолжил он и опустил глаза вниз, - и мы тоже под угрозой, если они вернутся.

Старик потирал дряблые руки.

- Мы хотели победить смерть, - он продолжал говорить, опустив взгляд в пол. Его голос был спокоен и ровным.

- На протяжении десяти лет мы выводили особый вид бактерий, которые должны были предотвратить старение. Сотни опытов на мышах, тысячи расчетов...

Он поднял голову и теперь его взгляд был каким-то одержимым...

- Мы думали, что так будет лучше! Лучше для всех! Ведь это единственное, чего мы боимся. Боимся умереть! А получив этот «эликсир», мы бы перестали умирать!

Старика трясло. Его переполняло чувство возбуждения. Он говорил так, как будто был готов снова воплотить в жизнь этот неудавшийся эксперимент.

Но он тут же замолчал.

Заглушив в себе все эти порывы, старик вновь потупил взгляд в пол. Его глаза бегали в поисках какой-нибудь точки в полу, чтобы на одной из них зацепиться.

- Но мы ошиблись, - тихо продолжал он, - этот процесс вышел из-под контроля. Мы начали понимать это, но было уже поздно.

Мужчина неспешно вернулся к столу явно ошарашенный словами деда.

- О чем вы говорите, я не понимаю?

Старик снова устремил взгляд на мужчину. Теперь он был с каким-то сожалением.

- Я учёный... С планеты Земля.

Девушка чуть не выронила папку бумаг из рук.

- Мне 1300 лет. Освоение Марса началось с нас. Вы наши потомки. Я, и ещё несколько человек учёных, покинули планету Земля и начали осваиваться здесь. Нам пришлось возвести купол над нашими городами и установить генераторы создающие кислород..

Нам пришлось не легко пойти на это. Бросив своих родных, жен, детей...- на время он замолчал.

- Даже правительство не знало о том, что мы задумали. Мы понимали, что планета обречена.

Мы просто сбежали оттуда и зареклись больше никогда не возвращаться на ту планету. Там начался хаос. Мы должны были продолжать человечество! Это могли сделать только мы!

Дед смотрел в пол, в глазах появился страх.

- Люди начали звереть друг к другу. Перенаселение. Нехватка еды... Мы не знали, что делать и как вернуть всё назад.

Мужчина присел за стол. От этих слов он был весьма напуган.

- Люди перестали умирать, - спокойно ответил дед, - планета стала способствовать этому. Там теперь невозможно умереть. Это как ад, - взгляд деда был стеклянным, - и его создали мы. Смерти там больше нет, она словно забыла про свою работу...

Он взглянул вновь на мужчину.

- Там зомби, - с ужасом и с округлыми глазами прошептал дед, - и ваши люди обречены. Теперь им суждено остаться там, так как они уже стали частью этой планеты. Ее вирусом бессмертия. И не допустимо, чтобы они привезли это сюда, иначе нас ждёт та же участь.

Мужчина и дед смотрели друг на друга.

- Вам не стоило посылать их туда, как и нам тогда, тех людей.. Но мы думали, что все разрешилось и мы можем вернуться обратно.

- Как это вообще возможно? - мужчина был напуган, - зомби не бывает! Это всё фантастика, кино! - возмущался он, - вы не здоровы! Вы несёте какой-то бред! Кто вы вообще такой и зачем говорите мне всё это!? Света, прикажи вывести его отсюда! - мужчина нервничал. Он не хотел верить в сказанное этим стариком. Всё, что он сказал, казалось полнейшим бредом и походило на записки сумасшедшего.

- Где остальные ваши люди в таком случае!? Почему вы пришли один!?

В дверь постучали два раза и тут же в комнату ворвался человек в военной форме, чуть не сбив девушку с ног.

- У нас ЧП! – запыхавшись крикнул он.

Мужчина сглотнул ком в горле...


Длинный звуковой сигнал извещал об отсутствии кислорода в баллонах. Сглатывая последние капли воздуха, широко раскрывая рот, я бился в агонии. Вены на висках вот-вот норовили лопнуть от сильной пульсации нараставшего в них давления.

«Все это конец» - пронеслось уже в обезвоженном сознании. Ломка по всему телу и глубокие безнадёжные вздохи приближали меня к смерти. Легкие горели. Я слышал, как бурлила кровь у меня в ушах и биение сердца становилось все чаще, сильнее, громче и заглушало шипение рации в наушнике. Стекло на скафандре покрылось испариной углекислого газа.

Я засыпаю, глаза непроизвольно закрываются, и я ухожу в сон. В глубокий вечный сон. Помощь так и не пришла.

Стук.

 Ещё один. 

За ним еще. 

Сердце почти остановилось. Тело ещё билось, но теперь уже в редких конвульсиях.


Меня пробудил удар по голове. 

За ним последовал ещё один. 

Я уже практически в бесчувственном сознании кое-как приоткрыл глаза. 

Моя голова содрогалась от ударов по шлему.

Сквозь пелену тумана в глазах, я кого-то видел. Я не мог разобрать что это или кто.

Удары вновь и вновь сыпались тяжёлым предметом по скафандру.

- Ребята, это вы? - где-то в себе прокряхтел я.

По стеклу пошли трещины. Кто-то не переставал наносить удары раз за разом.

Ещё удар и осколки стекла посыпались на мое лицо, часть из которых залетели в широко раскрытый рот. 

Глубокий жаждущий вдох резко пронзил мои легкие и вместе с осколками раздирал мне горло. Они горели. Последовал выдох, потом снова вдох. 

Боль. Кровь. Слюни. 

Кашель беспощадно раздирал мне горло. Я с трудом открыл глаза и увидел перед собой нечто непонятное.

Мое лицо было в крови от осколков, которая заливала глаза и в придачу, ко всем остальным причинам, так же мешала мне видеть.

Непонятное существо держало над собой камень и готово было вновь нанести удар, но услышав, что я закряхтел от боли, выплевывая окровавленные осколки и постепенно начал приходить в себя, замерло в этом положении.

Я не понимал кто это, но это были не ребята.

Существо было огромное. Очень длинные и худые руки держали камень. Длинные тонкие пальцы сжимали его так крепко, что казалось раздавят его в пыль. Тело, вернее его скелет, был обтянут кожей так, что практически облегала кости. Существо напоминало человека, болеющего анорексией.

Огромная голова, большие красные глаза глубоко посаженые в глазницы и дышало существо как-то тяжело. Эта тварь походила на человека, потерпевшего аномальные изменения в организме.

Я понимал, что дышу без защитного стекла скафандра воздухом этой планеты. 

Он жег лёгкие и периодически кашель раздирал мне горло, но я дышал и это факт. Я даже не замечал боли в ребрах. Видимо шок и кислородное голодание заглушали ее.

Существо ничего не произносило. Теперь я отчётливо понимал, что это были не ребята.

Оно какое-то время не двигалось, а потом бросило камень рядом с моей головой и быстро исчезло где-то в темноте у моих ног, откуда недавно доносился шорох.

Я вновь остался один.

Я дышал воздухом этой планеты, невольно переваривая всю кашу у себя в голове. Что там в ногах в темноте я боялся посмотреть, да и не собирался. Плевать. Я просто лежал и понимал, что буквально пару минут назад был почти мертв и что кто-то или что-то из темноты спасло меня. Что-то живущее здесь.

В воздухе присутствовал какой-то особый привкус не схожий с марсианским. Но это не имело никакого значения, так как у меня нет возможности выбирать чем дышать. Дышу без скафандра, не сдох - уже отлично. А что там за примеси в этом воздухе абсолютно все равно.

Мое сознание постепенно прояснялось. По телу ощущался холод. Я уже начинал понимать где я лежу и как здесь оказался.

- Катя!? - вскрикнул я, с ужасом и тревогой вспомнив про нее. Я попытался тут же подняться, но резкая боль в теле снова прибила меня к земле.

- Ааааа, бл...ть! - закричал я.

Тело ужасно болело, горло раздирали осколки я не мог ничего сделать. Как жук, который упал на спину и сейчас брыкает лапками, пытаясь перевернуться.

- Может тогда уж и выбраться мне поможешь отсюда?! - в отчаянии крикнул я в сторону ног, куда убежало существо, - раз на то пошло.

Ответа не было, я и понимал, что не получу его. И был ли вообще здесь кто-то? Может быть в агонии я сам разбил стекло, а чудовище мне подсознательно привиделось. Скорее всего так оно и было. Я здесь один.

Отдышавшись и подождав, когда боль немного успокоиться я принялся размышлять, как отсюда выбраться. В кислороде я был не ограничен, но вот Катя меня сильно беспокоила и поэтому действовать нужно как можно быстрее.

Она же не знает про то, что здесь можно дышать.


- Может все-таки стоило дождаться утра? - Артём ежился в скафандре, - холодно зверски, да и темно как в заднице, ни хрена не видно.

Теперь ему казалось, что они всё-таки поспешили с решением отправиться на поиски.

Лучи от прожекторов слепо вгрызались в темноту. Небо над космонавтами было усеяно миллиардами звезд, среди которых одна являлась их планетой, но их яркость и ясность не помогали осветить местность вокруг.

- Нет, надо идти и найти их, - отрезал Сергей, - они слишком долго не выходят на связь, - и тут же повернулся к Артему, - к тому же кислород у них на исходе и утром уже будет поздно их искать, - решительно добавил он.

Впереди стеной стоял непролазный лес, где и затерялись Андрей с Катей

- Ребята, вы готовы? - раздался голос Максима из наушника.

- Да Макс, - ответил Сергей, - готовы.

- Постоянно поддерживаем связь. В момент, когда она начнет обрываться, возвращайтесь, - командирским голосом сказал Максим, - а то мне еще и вас не хватало потерять, - с горечью в голосе произнес он.

- Я думаю всё будет хорошо, найдём наших потеряшек целыми и не вредимыми, - ответил Сергей.

Ноги вязли в мхах. Острые лучи прожекторов как могли освещали непроходимый путь.

И вот через несколько мучительных минут перед ними восстала стена. Стена из густого лесного массива. 

Здесь уже начались первые радио прерывания.

- Жееесть, - задрав голову, протянул Артем, - из окошка они казались не такими высокими. 

Он смотрел на деревья снизу-вверх и удивлялся их величию. Свет от прожекторов не достигал и до половины роста деревьев.

- Аж голова закружилась.

- Связь прерывается, нам идти дальше, Макс!? - Сергей через шипение с трудом распознавал слова Максима.

- Да пшшш, ойдите ещё пшшш ока сов пшшш не будет плохо.

Вдалеке стоял шаттл. 

На радаре мигали две точки Сергея и Артема, и чем дальше они уходили в лес, тем точки становились всё бледнее.

Вокруг была жуткая темнота. Огромные листья мешали проходить дальше, в сердце этого лесного мира.

- Катя, пшшш, Андрюха, - Сергей в надежде вызывал ребят, но в ответ были лишь помехи.

- Макс, ты слышишь меня? - спросил он позже.

- Да, пшшш, но вы пре пшшш ваетесь. И на радаре поч пшшш пали.

Связь становилась всё хуже и хуже.

Лес никак не хотел пропускать радиоволны и раскрывать свои тайны чужакам…


Во мне все-таки не угасала надежда, что ребята уже идут на мои поиски во главе с Катей.

- Катя, слышишь меня? - я вставил наушник обратно в ухо, - Катя, отвечай! - но в ответ лишь шипение.

Я уже привык к привкусу воздуха. Остатки стекол я выплюнул и кровотечение постепенно успокаивалось. 

«Мне нужно как-то подняться. Лежать нельзя, там же Катя. Где-то».

Эти мысли мотивировали меня преодолеть боль и во чтобы то не стало действовать.

Сняв шлем, превзнемогая боль и переводя дух после каждого движения, я попытался зажечь прожектор. После некоторых манипуляций, один всё-таки зажегся, но горел весьма тускло.

- Ну хоть что-то, - выдохнул я.

- Катя, если ты меня слышишь, то сними шлем. Здесь можно дышать. Воздух не много не приятен, но дышать можно. Слышишь? - я надеялся, что она меня всё-таки слышит, но просто не может ответить, либо я ее просто не слышу.

Лучи от тусклого прожектора едва освещали яму. По бокам от меня стояли земляные стены и терялись далеко вверху. До туда тусклый луч света уже не достигал.

Я посветил в сторону ног. На мне лежали сгнившие палки и обломки досок. Свет от прожектора пожирала темнота и пугающая темнота в ногах так и оставалась темнотой.

Я попытался приподняться чтобы сесть, но жуткая боль в ребрах тут же снова напомнила о себе и заставила закричать.

- Ааааа, сука!! - но отступать было нельзя. Часто дыша, мне всё-таки удалось сесть. Руками я обхватил себя, сдавливая рёбра, чтобы хоть как-то унять боль.

Придя в норму через некоторое время, я надел шлем на голову.

- Угораздило же меня вляпаться, - обронил я в гневе на себя, - растяпа чертов!

Я посмотрел наверх, а оттуда на меня смотрела темнота.

- И как бл…ть мне отсюда выбраться!?

Мысли по ликвидации самого себя никак не созревали в голове. Перебирая гнилые, рассыпающиеся доски, которые не внушали доверия, я откидывал в сторону.

- Да уж, это труха мне точно не поможет.

Вдруг в ногах снова раздался шорох...

* продолжение следует.

Глава вторая. Часть первая: Эликсир жизни (доработанное произведение)

Моя иллюстрация для обложки романа "Мухи" Максима Кабира.

Daz3d, 3ds Max, Zbrush, Photoshop. Использовал несколько IMM-кистей из бесплатного сета Mega Monster Brush Pack от BadKing.

Мелкие клочья прошлогодней листвы катились по узкой асфальтированной дорожке, ведущей к стадиону. Их торопил ветер: быстрее, быстрее, а то растопчут. Но иногда они не успевали, и слышался тихий сухой хруст. Каблуки-шпильки женских туфель искусственной кожи почти бесшумно касались асфальта, а завитые высветленные волосы трепетали, когда ветер с опаской проскальзывал мимо.

Школьное здание отбрасывало на дорожку холодную тень.

Ветер был местный, с района. Он подул от гаражного комплекса, но ему уже хотелось поменять направление. Ему совсем не нравилось здесь, между школой и сквером, где во второй половине дня ученики оттягиваются пивасом и смолят настрелянные сигареты. Но это в обычные дни, не такие, как сегодняшний. Сейчас здесь была лишь эта женщина, недоуменно оглядывающаяся по сторонам. Она одиноко брела вслед за удирающей листвой, и, казалось, не совсем понимала, что это всё такое.

И, загляни кто в ее глаза - подумал бы о многом.

∗ ∗ ∗

Часы пробили шесть, и чуда, конечно же, не случилось.

Встреча состоялась в конце мая – через двадцать лет, день в день, ну или почти. Так же, как тогда, солнце клубком желтой шерсти ластилось к редким облакам, в распахнутые форточки веяло свежестью поздней весны, а из рекреации несло хлоркой и туалетами. И пятиэтажка напротив осталась прежней – подъезды настежь, заходи, располагайся. Но на этом сходства заканчивались. Потому что, конечно же, участники встречи изменились, и мало кто в лучшую сторону.

На несколько щемящих мгновений каждый вернулся ТУДА, но тут же упругое, не терпящее перемены мест слагаемых, время переписало уравнения как положено. Двадцать лет назад прозвенел последний звонок, и они смеющейся толпой вышли из актового зала, чтобы, транзитом через выпускные экзамены, начать взрослую жизнь у кого как получится.

Парты сдвинули торцами. Леся Зайцева и Неля Кербер разложили нарезку, расставили банки с корнишонами и оливками, Боря Коновал откупорил вино, а Вера Агапова каллиграфическим почерком написала на доске: «1981-1991. Добро пожаловать!». Полюбовалась, положила мелок и вытерла ладони о кепку Макса Царева, опрометчиво брошенную им на учительский стол. Царевич лениво ухмыльнулся.

Пластиковые стаканчики жалобно потрескивали в руках. Десятый «Б» собрался не в полном составе. Те самые, заядлые прогульщики отсутствовали на сей раз по уважительной причине, и за них выпили молча и не чокаясь. Взрослая жизнь кого-то уже отчислила по неуспеваемости, а кому-то пока выдала авансом: мешки под глазами, намеченные морщины и проседь в волосах. И никто ни в чем не преуспел; только Гарик Езарян, барыга и фарцовщик, пролез помощником к депутату госдумы, но он не явился, и за это выпили отдельно. Да еще Борька, он приехал за рулем престижной с виду иномарки. Рядом Царев припарковал синюю «пятеру», не бита - не крашена, три иконки на торпеде, все по уму. Другие добирались на метро и маршруткой, а Паштет Селеднёв работал в здешнем ДЭЗе, и прибыл пешком, вразвалку.

Педсостав представляла географичка Белкина - она приняла «бэшек» второкурсницей заочного отделения, да еще подтянулся трудовик Сейпотапыч, но он больше не преподаватель труда, а пьющий пенсионер. Сейчас он тоже набрался, уложившись в норматив - полчаса, и нет-нет вскрикивал с пьяным отчаянием: «Парни!... Девчата!... Ну, за вас, мои дорогие! Здоровья вам, удачи вам! Не прохлопайте годы лучшие!» Ему деликатно не возражали: хуле, всё давно прохлопано.

Кому и было, чем похвастаться, так это Борьке, но он не стремился доминировать над одноклассниками. Никто и не в курсе, что поляну он накрыл за свои деньги, только Неле Кербер географичка шепнула на ухо: какой же Боря молодец, всех угощает. Накануне ночью Неля много думала про Борьку. Она читала на женском форуме темы о том, как через годы подростковая симпатия пробивает яркой искрой, и тогда, тогда… Что – тогда? У Нели разнылась верхняя губа. Погода испортится. «Через годы», может быть, но не через два раза по десять лет.

Трепались на отвлеченные темы, стараясь не спросить и не сказать лишнего. Пашка Селеднёв, по кличке «Человек-жопа», выделялся мутным жирным пятном, успешно подменяя филонящего Езаряна. Два десятилетия беспощадно его отрихтовали, оставив для узнавания глаза: выпуклые, пустые и отсвечивающие внутренней тупизной. В девяностые его отец был советником мэра, и Паша обладал депутатской неприкосновенностью в миниатюре. Он доводил учителей до слёз, издевался над младшими школьниками и, закинув ногу на ногу, отчитывал директрису за недостаточное к нему, Паше, почтение. С назначением нового градоначальника Селеднёв-старший скукожился в рядового гражданина, а затем и вовсе скоропостижно врезал дуба. Паша, лишившись всех привилегий, опустился до «командира сантехников» в опольцевском ДЭЗе («менеджер старшего звена», с понтом сформулировал он). Помимо глаз, у Паши сохранилась имбецильская манера повторять за собеседником последнюю фразу. Он так задолбал всех самопиаром, что Царевич велел ему заткнуться, и Селеднёв, уставившись баран бараном, продублировал: «Заткнись, Паштет». Географичка Белкина поспешно вмешалась: ребятки, ребятки, чур не ссориться!

Неля Кербер ютилась на самом краю, и пофиг на предрассудки: замуж ей по-всякому не светит. Зато хоть локтем в ребра не отоварят, как Зайцеву, которая в туалете замывала брызнувший на юбку апельсиновый сок. Да и ей привычно на «камчатке», подальше от суеты. Паштет на географичку бычит (нашел себе жертву, герой), Дашка Пилатова с Юрцом Ивановым полусухое на брудершафт хлебают… Сейпотапыч косеет чем дальше тем хуже. Борька Коновал дает какое-то интервью, его так и обстреливают вопросами, а он всем отвечает и каждому успевает улыбнуться. О чем там речь – не поймешь, Неля начало пропустила. «Борьк, а исполни моё желание, а?» Боря кивал, что-то записывал в кожаный блокнот. «Сбытчик мечт», отпустил шутку Царев. Опа как. Попросить, что ли, пусть губа болеть перестанет? Ха-ха.

Кому бы вообразилось, что этот рохля, растяпа и троечник, регулярно огребавший от пацанов, через двадцать лет поведёт себя как душа компании! Неля перебирала в памяти эпизоды. Вот они с Коновалом – лохматым и в очках - пересиживают физру на скамейке для «справочников»… вот бредут домой за дневниками… вот томятся в очереди в поликлинике, провалявшись с гриппом по три недели…

Школьницей Неля была ни о чем, да и сейчас не красотка, но с возрастом набрала чисто женской привлекательности, а Борька аккуратно подстрижен и без очков. Интересно, контакты носит или лазер делал? Неля неосторожно закусила губу, изгоняя прочь дурацкие фантазии, и чуть не застонала вслух от боли. Ну, нравились они друг другу по-детски, ну перекинулись сегодня парой реплик – рояли не играет. Мужчин она тихо, но жестоко ненавидит – есть повод, хотя и жаль, что так. Но… кто она, а кто Борька? Живет на Новинском бульваре, в сталинке, и рулит не то ценными бумагами, не то еще чем покруче. А, точно – желания исполняет! «Борьк, а моё? А у меня…»

Около восьми нарисовалась Юлька Султанова, и шестерёнки вечера завертелись вразнобой. Вскинув над головой тонкие руки, Султанова исполнила на пороге короткий танец живота и воскликнула: «Привет всем, сегодня мы вместе!». Неля протерла глаза. Она надеялась, что этого не произойдет. Битых два часа надеялась. Она никогда не бывала в дурке и не состояла на учете в ПНД, но институтская подруга – профессиональный психиатр – предупреждала: симптомы, мать, налицо, глюканёт в самый неподходящий момент. Юльке ответил нестройный хор приветствий, аплодисменты и ехидное Дашкино замечание: «О, Султанова, как всегда – к третьему уроку!». В школе Юлька постоянно просыпала и опаздывала. Сначала потому, что отчим кирял и буянил, а Юльку выгонял на лестничную клетку, а после, став постарше, Султанова сама стала кирять и легко могла снять лифчик за бутылку пива.

Неля отодвинула стул и спряталась за спиной у Царевича.

- Ты че, Нельк? – полуобернувшись, спросил Макс. Как был флегматиком, так и остался. Разведенный, никому не нужный флегматик. - Нормально… - пробормотала Неля. – Просто мне эта звезда в глаза светит!

Макс хмыкнул и долил ей вина.

«Хрен там, нормально!». Пока толклись у входа, никто про Султанову не упоминал, и вот тогда еще всё было нормально.

«Ну и чего ты приперлась, сучка?»

Не одна Неля Кербер задавалась этим вопросом: вся женская половина «Б» класса взвилась на дыбы. В свой неполный сорокет Султанова смотрелась на двадцать пять – тридцать, не более. С ее-то повадками! Она ж и алкашка, и потаскуха, и далее по списку. «Девочки» истекшего срока годности стремительно теряли остатки тщательно отполированной к вечеру красоты. Юлька переключила внимание на себя, будто тумблеры перекинула. Боря Коновал улыбался и откровенно радовался, что его оставили в покое. Неля приглядывалась к Султановой и так и этак, но видела именно то, что видела: Юльку Султанову, задорную, молодую, энергичную и светящуюся счастьем. «Мальчишки» - огрузневшие, с обрюзгшими лицами – лапали Юльку взглядами, и она купалась в лучах обожания. Агапова – главная Юлькина соперница по части ****ства – вполголоса прикололась, что Султанова переспала с дьяволом за вечную молодость.

«Комплимент» от Верки Султанова хладнокровно пропустила мимо ушей, она всегда так поступала с ненужной ей информацией. Расцеловала географичку – Людмила Ивановна, как здорово, что вы опять с нами! – нежно обняла трудовика и чмокнула по очереди всех одноклассников. Селеднёв налил ей «штрафную». Юлька лихо проглотила «штраф», откинув со лба крупные светлые кудри. Тусклый невеселый вечер быстро превращался в разнузданную попойку, и те, для кого Султанова успела побыть первой и безответной любовью, пили больше других. В эти минуты они верили, что прошлое разрешит вернуться, если задурить мозги спиртным. Громче всех о своих правах на Юльку заявлял Селеднёв, оттеснивший конкурентов рыхлыми, но широкими плечами. Юлька о чем-то щебетала; птицы за окном – и те примолкли.

Лишь Боря Коновал созерцал вакханалию, так же отстраненно улыбаясь чуть кривой улыбкой. Он словно говорил: «Всё будет ровно и параллельно, ребята». Выложив на парту огромный айфон, Боря включил музыку, и ностальгический саундтрек усилил иллюзию возврата.

Постепенно страсти улеглись настолько, что «ребята» стали замечать окружающий мир. Не досчитались Дашки Пилатовой и Лёхи Шульцмана: Галка Павленко, стоявшая со стаканом у окна, оповестила всех, что Шульцман и Пилатова подались в соседний дом, в третий подъезд. О, это было памятное место! В третьем подъезде подростки сводили знакомство с бухлом и куревом, гоняли на кассетнике «Модерн Токинг» и предавались другим порокам, за которые Султанову даже выгнали из школы, но потом взяли обратно под личную ответственность классной руководительницы. Там же, в третьем подъезде Гарик Езарян пробовал себя в «активных продажах», сбагривая неискушенным сверстникам импортный ширпортреб с браком.

Юрец Иванов, чей брудершафт с Дашкой не получил дальнейшего развития, пил теперь с трудовиком Сейпотапычем «за старые добрые времена». Сейпотапыч был уже в дрова, и не столько пил, сколько проливал на пол. Географичка Белкина, номинально играя роль хозяйки, потчевала гостей нехитрой снедью. У нее были добрые, кроткие и грустные глаза. Она лучше других знала, что прошлое обратно не принимает.

Солнце закатывалось за пятиэтажку напротив. Скоро начнет темнеть.

∗ ∗ ∗

Неля задержалась до половины десятого. Ей хотелось быть уверенной, что на школьном дворе она не столкнется с Юлькой Султановой. Даже Селеднёв, век бы его не видеть, беспокоил ее меньше. Прежде у Султановой не водилось глупой привычки ошиваться поблизости от школы, но прежде – это прежде. Впрочем, оба слились задолго до того, как географичка с искренним сожалением объявила о завершении банкета. Мешаясь с запахами еды, плавал над партами запах дешевых, но очень чувственных Юлькиных духов, перебивающих даже хлорку. Единственный Юлькин талант – делать из себя конфетку при помощи дерьма. За душой ни копейки, работать не любила и не хотела, жила подачками от мужиков, свой гардероб и косметику обновляла на рынке. А всё равно мужики на нее облизывались…

Она прикрыла за собой дверь 27-го кабинета. Негромко пропела пружина замка… а, может, эта песня эхом донеслась из прошлого. ТОГДА, отхалтурив свою долю генеральной уборки, Неля в последний раз вышла из класса и услышала именно этот звук. На лестничном пролете она задержалась, и, взявшись за перила, осторожно наклонилась вперед, вглядываясь вниз, в полумглу. Ей почудился привкус крови во рту; она вновь стояла у раковины в женском туалете, и географичка Белкина помогала ей умываться, а по кафелю быстро-быстро стекали розовые струйки. Кровь капала с расквашенной губы, и десна тоже сильно кровила. Белкина утешала ее и спрашивала, не надо ли вызывать неотложку.

Белкина до сих пор не знает, и никто не знает, где и почему Неля упала, и от чего теперь ее мучают головные боли, и что ей снится по ночам. И только сама Неля могла бы рассказать, как надоело прикрашивать шрам на верхней губе помадой, и как часто у нее на помаду аллергия.

За обнесенной забором школьной территорией находилась автостоянка. Неля юркнула туда, отыскала Борькину машину. Ждала, репетируя про себя диалог. Борька что-то знает про сегодняшний вечер. Несильный ветер шуршал листьями деревьев над головой, мешая сосредоточиться.

Коновал вышел из школы минут через тридцать. На крыльце попрощался с Белкиной, пожал руку Сейпотапычу. Увидев Нелю, он прибавил шагу, улыбнулся.

- Ты меня ждешь? Помогал Белкиной убираться. Хорошая она, добрая тётка. Таким на роду написано жить в нищете. Я дал ей денег, сколько с собой было, но в ресторанах принимают карту. Окажешь честь?

Неля не нашлась, что ответить, и Борис истолковал паузу как полусогласие.

- Понравилась тебе наша встреча? - Похабень, - буркнула Неля.

Коновал приподнял бровь.

- Пожалуй, ты права. Нас нет больше – таких, какими мы друг друга помним. Сегодня каждый подвел какой-то личный итог и признал себя биологическим мусором.

Видя, что она не отвечает, он постарался раскрыть тему.

- Нам нет места там, в девяносто первом. А здесь, в настоящем… всё не такое. Мы в нем будто поддельные. Как лосины, которыми Езарян барыжил. - Ага. Султанова их купила за пятерку, а они после стирки полиняли и сели на два размера. - Про нас можно сказать то же самое. - Но не про тебя. Прости, что спрашиваю… чем ты занимался двадцать лет? - Да разным… - Борис пожал плечами. – Учился, работал по контракту в Штатах переводчиком. Потом наследство получил, ну и живу, честно сказать, в свое удовольствие. А ты? Замужем? Если это не очень секрет…

Неля пропустила каверзный вопросец мимо ушей. У нее своих вопросов хватало.

- А всё это бла-бла-бла про исполнение желаний? У тебя бизнес такой, что ли? Ой, извини. Я ведь женщина, мне можно побыть любопытной. Тем более, твоя одноклассница… - Это не то, что ты сказала, а… вроде хобби. Понимаешь… если желание не противоречит возможному в мире, оно сбывается. Я могу отчасти… хмм… способствовать этому. Конечно же, не любому желанию, а только самому заветному. - А в блокнотик ты записывал заветные желания ребят и девчат?

Неле срочно понадобилось чем-нибудь занять руки, она нащупала в сумочке пачку сигарет и вытянула одну. Борис поднес ей зажигалку.

- Нет, крестики-нолики рисовал для виду. По-настоящему они ничего не хотят. Представляешь? Ни-че-го! Настолько устали от жизни и от самих себя, что даже захотеть ничего не могут. Разве что быстрого секса. Как, допустим, Человек-жопа. Неделю назад я приехал сюда, побродить по местам детства, и наткнулся на него. Повидался с детством, блин! Ну, мы поговорили, и он загадал желание. У меня были причины ему не отказать.

Неля недоверчиво покосилась на Борьку сквозь струю дыма.

- Так вы с ним вдвоем придумали вечер встречи? – спросила она. - Боже, разумеется, нет! Селеднёв клинически не способен что-либо придумать. Слушай, а поедем, правда, где-нибудь посидим? - Подожди, я еще не всё спросила, - Неля помотала головой. – Давай про вечер. - Идея целиком и полностью моя, воплощение тоже. Ты верно подметила, что получилась фигня. Но я хотел кое в чем убедиться… Видишь ли, мой дар… он изначально проявлял себя в другой форме. Я не мог управлять событиями, но в какой-то мере мог их видеть. Например, я смотрел на наших девчонок и видел, какими они станут. Кстати, потому я не женился: я видел своих подружек в старости. - Вон чего… - протянула Неля. – То есть, в ресторан ты приглашаешь не меня, а древнюю бабульку… Послушай, а вот если желание не сбылось? Что это значит? - Значит, оно подцензурное. Запрещено.

Во двор словно вошло что-то зловещее, нездешнее и остановилось неподалеку от беседующих. Неля торопливо затянулась, отгоняя это чувство, но оно никуда не делось. Ветер наверху завозился сильнее и как-то беспокойнее.

- Когда-то Юлька Султанова заявила: даже если мы встретимся через двадцать лет, я буду супер, а вы будете барахлом. Сегодня так и вышло. Приходит такая в Дольче Габана а ля Китайская республика, духи контрафактные, тушь поддельная, а сама – королева королевой, хоть и дешевка. Признавайся: ты руку приложил?

Борис смущенно пожал плечами.

- Юлька шла по жизни с этим слоганом, и он, пожалуй, прокатит за очень заветное желание. Короче… в один прекрасный день я почувствовал, что МОГУ. И мне подумалось о Юльке. Я ведь тоже был в нее влюблен. Захотелось что-нибудь для нее сделать. Мне что-то мешало… что-то непонятное, но сложное, но я пересилил. В тот момент я казался себе всемогущим… - Да, ну а как ты всех отыскал? В смысле - всех наших... - Запросто, как и тебя. Фейсбук, вконтакт и так далее. Аккаунта нет только у Царева, но Агапова знала его городской телефон. - Угу. Султанова тоже не заводила аккаунтов. Кто ее пригласил?

Борис потер ладонью подбородок.

- Не скажу. Не в курсе. Точно не я, может, Белкина, или Царь... С кем-то же она поддерживала связь! - Поддерживала. Со мной. Редко и мало, но...

Оглянувшись по сторонам, Неля убедилась, что рядом никого нет, а если и есть, то невидимый, и поманила Бориса пальцем. Он сделал полшага вперед.

- Этот «прекрасный день», в который ты ее осчастливил… дату не припомнишь ли? - А зачем? - Очень важно. - Ну, припомню. Летом две тысячи второго, я месяц, как сделал ручкой своему американскому боссу. Почему ты спрашиваешь?

Неля отшвырнула окурок.

- А просто дело в том, что в две тысячи втором, в августе, Султанова умерла. В бильярдной с мужиками попила палёной водочки и загнулась. Это точный факт, потому что я помогала ее хоронить. Как по-твоему, не это ли тебе мешало? – Борис захлопал глазами. – Ну и в каком качестве она сегодня к нам присоединилась? Призраком, дублем, или как там это называется? В одном я уверена: у нее не было сестры-близнеца. Боря, ты можешь это как-нибудь объяснить?

…Вечер потёк быстрее, как при ускоренном воспроизведении.

- Призраки не пьют и не едят, а мы все видели, как она… - ответил Борис машинально, будто не дойдя еще до сути вопроса.

Он нахмурился.

Неля ждала.

Внезапно резким движением Борис выхватил из кармана брелок и снял машину с сигнализации. Фары дважды мигнули.

- Садись, - велел он и отрывисто проговорил, почти силком запихивая Нелю на переднее сидение: – Только не ври, что тебе хочется чесать до остановки по району. Юлька еще где-то здесь.

- Что? Что? Что это было? – переспрашивала Неля, пока Борис запускал двигатель, снимался с ручника и закладывал руль вправо, к выезду с парковки. Всё это он проделал за несколько секунд, будто специально тренировался. – Что ты про нее знаешь?

Борис вывернул на дорогу и утопил педаль газа. Машина понеслась, оставляя сзади школу и забытую на доске надпись мелом: «1981-1991. Добро пожаловать!». Завтра ее сотрут дежурные. За окнами клубилась сухая майская пыль и потревоженный колесами пух тополей.

- Ничего не знаю… - пробурчал Борис. – Я умею совсем невинные вещи, корректировать события… я просто исполнял ее желание! Ничего слишком волшебного: веры в себя, оптимизма, ну и да… не пропить красоту. И однажды вновь всех затмить, как она и мечтала. А, оказалось, выдернул ее из мертвых. И это, выходит, не запрещено. Я ощущал, как она сопротивляется, а она… Да и я ли это сотворил? Нель, а почему ты сразу ничего не сказала?! - А что я должна была сказать? – огрызнулась Неля. – Юлька мёртвая, держитесь от нее подальше? Или: ребят, за Юлькой косяк, она покойница! Заверещать? Ментам позвонить? - Ты не ошибаешься? - Нет, - отозвалась Неля. – То есть, я надеюсь, что сплю, но ошибок никаких. Там всё железно. Ее же не только я провожала, но и отчим, и соседи, и те мужики из бильярда… Вообще-то, я думала, что наконец-то рехнулась, и у меня видения. С того момента, как засекла ее - она за школу шмыгнула, втихаря. И потом кружила два часа. Словно стеснялась заходить… - Правильно, - изумленно кивнул Борис. Он нервно тёр то подбородок, то переносицу. – Она наверняка стеснялась. Она понимала, что ей там не место. Она носила дешевые шмотки, пользовалась контрафактными духами, и сама в итоге стала пиратской копией. И… она должна была проверяться… не выдает ли ее что-то внешне. Господи… не вылезет ли синюшное пятно из-под рукава.

Неля поперхнулась.

Машина вылетела на шоссе Петля, подрезав черный, пиратского вида джип-крузер. Тот яростно засигналил, и Борис вильнул в правый ряд, но тут же оторвался от «помехи». Крузак ушел в точку, успев выразить своё негодование вспышкой дальнего света.

- Черт, она могла вообще не помнить, что умерла! Она насколько-то была Юлькой, но не полностью… Но она понимала – что-то не так, пыталась разобраться. И, в конце концов, пошла туда, где были люди, которые ее знали. - Но как такое может быть?! - Понятия не имею. Это за пределами моих представлений. Говорю же – я не волшебник, и ни фига в этом не смыслю. У меня другой диапазон навыков. Я думаю, ее на несколько часов… отпустили.

Это прозвучало совсем дико.

- Но… ей ведь надо обратно, да? – взмолилась Неля. Теперь она поймала себя на мысли, что побоится войти в собственную квартиру. – Она ведь уже ушла, да? - Я видел, как она ушла, - устало подтвердил Борис. – Вместе с Селеднёвым. Ну, логично, че. У Паштета тоже было заветное желание. Он собирался ее трахнуть. - Че-е-е-его?!!! – взвизгнула Неля. - Именно что ты услышала и никак иначе. Селеднёв озвучил мне открытым текстом, он же всегда базарил только о себе. Тогда-то я и подумал о вечере встречи… Но я же ни сном ни духом, что Юлька… - Сейчас он с ней? – напряженно спросила Неля. - Его счастье, если нет. Если он передумал. У Султановой должен быть какой-то отличительный знак ее… хм… статуса. Иначе ее назад не пустят. - В смысле – знак?! - Вот такой, - указательный палец Бориса прорезал в воздухе несколько линий, и Неля, впервые целиком осознав весь нескончаемый ужас ситуации, сообразила – это секционные швы от вскрытия. – И вопрос лишь в том, как быстро Паштет это обнаружит.

∗ ∗ ∗

В ресторан они так и не попали. Неля уже и хотела согласиться, и убеждала себя так и по-другому… не смогла. Даже страх перед одинокой квартирой и ночными кошмарами не перевесил страха хотя бы ни к чему не обязывающих отношений с мужчиной. Он до нее дотронется, а она может закричать. Конечно, она не старая дева, но редкие перепихи почти не доставляли ей удовольствия, а потом она неделями маялась реактивной депрессией.

Всю последующую неделю Неля в панике шерстила новости по интернету, но ничего ОСОБЕННОГО там не упоминалось. По пути на работу она озиралась через плечо, не крадется ли за ней Султанова. Заодно она проверилась у психиатра и едва не разревелась от отчаяния, когда тот определенно заверил, что нервное расстройство у нее есть, но галлюцинациям она не подвержена.

Психиатр порекомендовал легкие успокоительные. Пустырник. «В баню пустырник», мрачно подумала она.

На восьмой день она получила в соцсети сообщение от Коновала.

«Как я сказал, так и было, - писал Борис. – На чердаке пятиэтажки нашли тело женщины, личность не установлена. Следак уверен, что труп уже побывал в морге. Кстати, опросили Шульцмана и Дашку, они там паслись час или полтора, но Селеднёва не видели, и женщину с ним – тоже. Этот отвратительный жлоб потащил Юльку именно на чердак, а не к себе домой, хотел сэкономить на кофе и коньяке. Ты же помнишь историю, как он повёз подругу на Черное море, а в гостинице вымогал у нее деньги за путевку? Здесь тот же вариант. Как ответственный сотрудник ДЭЗа, он имел доступ к ключам от технических помещений, и один из них захватил на вечеринку.

Сомневаюсь, что дело дошло до секса. Паштету надо было только стянуть с нее кофточку, а то и порвать – он же вечно строил из себя мачо. А дальше… не знаю, как, но он понял всё и сразу. И ломанулся с чердака, а там при выходе торчит из стены обрезок кабеля. Кабель пришелся ему в лицо. Не берусь оценивать, как ему это удалось, но Паштет собрал с пола ошметья левого глаза, вызвал лифт и доковылял до детской площадки. На его вой сбежалось полрайона.

Неля, мне вовсе не доставляет удовольствия излагать тебе подробности. Меня самого дважды вырвало, пока смотрел запись с мобильника: Паштет сидит на скамейке, в одной руке комкает свой глаз, а другой пытается застегнуть ширинку. Делаю это лишь потому, что теперь ты сможешь простить и жить дальше. Я ведь тогда видел, как Селеднёв приставал к тебе в раздевалке, зажал в угол, а ты вырывалась. И он столкнул тебя с лестницы. Я видел, но побоялся заступиться. Я понимал: папашка его отмажет; и ты это понимала. И ты никому не пожаловалась. Но все двадцать лет прожила с одним желанием: лишь бы он ответил за то, что поломал тебе судьбу.

Паштет преставился в больнице, и, стало быть, ответил. Я выполнил именно твоё желание, хотя Паштет не сомневался, что я ублажаю персонально его. Но, видимо, одно без другого невозможно. То же и с Юлькой: если одно, то и другое… но никогда меня про нее не спрашивай.

P.S. Может, всё-таки встретимся? Мы можем себе это позволить, мы ведь – живые.

P.P.S. Шрам тебя не портит».

Неля несколько часов придумывала ответ, выкурив полпачки ментоловых, которые после нового года безобразно подорожали. Вспомнила: «…в один прекрасный день я почувствовал, что МОГУ. И мне подумалось о Юльке». До какой же степени Борис остался одиноким по жизни, коль в прекрасный день и подумать не о ком было, кроме как о Султановой.

Потом она улеглась на диван, раскрыла ноут и набрала в окне диалога:

«А почему бы и нет?

P.S. Я не замужем».

Автор: Олег Новгородов

Из сети

Немного о фильме. Парень устраивается кладовщиком на склад медицинских продуктов. В подвале склада находятся бочки с живыми мертвецами . Утеряные военными бочки дают течь и заражают кладовщиков. У кладовщиков изчезает пульс, потом они начинают коченеть. Вроде одного из них сжигают в крематории, но начинается дождь. Сожженная радиация оседает на кладбище. После чего начинают оживать покойники.

Фильм 1985 года. Смотрела когда училась в школе, но навсегда в память врезался диалог кладовщиков.
" Ты когда нибудь задумывался откуда они берут скелеты, где на черепе все зубы на месте? Их присылают из Индии, ты видел взрослого человека со всеми зубами? "

Это сейчас их делают из пластика. А в далеком 1985 году их вынимали из трупов.

Начинало темнеть. Я всё это время вызывал ребят, но всё безрезультатно.
Лес поглотил их и мне оставалось это принять.
Связи с Марсом тоже не было. Я просто не знаю как сделать переключение на их волну.
Вся моя работа здесь заключается в колбочках и пробирках, а за всю эту космическую хрень отвечали ребята.
- Черт!
Я уже если честно не надеялся их увидеть. Я понимал, что с ними что-то случилось, но я продолжал ждать.
Возможно их встретит тот же мутант, который помог мне и так же поможет им выбраться из лап этой планеты.
Я в любом случае не смогу покинуть эту планету без них. Что куда жать и крутить, чтобы запустить эту хламину ума не приложу

Темнело довольно быстро. Солнце практически скрылось за макушками леса и почти сразу же на Землю опустились сумерки.
Я смотрел в иллюминатор, в надежде увидеть ребят, но с ужасом увидел другое.
Несколько красных огоньков смотрели на меня из леса и словно ждали сигнала.
Они ждали темноты.
Я понял кто это, и они пришли за мной.
Рядом загорелись ещё пару глаз и потом ещё.
- Да вы как на пир, - негромко сказал я.
Я понимал, что как только стемнеет эти твари тут же бросятся на корабль и медлить было нельзя.
Но что я могу сделать?
Я немедленно бросился в кабину и принялся искать какие-либо клавиши, которые могли бы запустить этот шатл.
Что-то наподобие "пуска", "запуск" или "на старт".
- Прием, Земля, это пульт управления, - вдруг к счастью для меня раздалось из динамика.
Рядом с ним находилась кнопка "связь"
- Да, да, - запыхавшись ответил я, - это Тринити-2, мне нужно срочно взлететь!
- Кто это? Кто говорит?
- Лаборант, Андрей Жигалов!
- Почему, где капитан?
- Мертвы. Все мертвы. Помогите мне запустить эту штуку!
- Как мертвы? Что случилось?
- Слушайте, я не могу сейчас всё рассказать. У меня просто нет времени. Обещаю, по прилету я обо всем расскажу. Просто помогите мне поднять в воздух этот корабль!
Я нервничал.
Эти вопросы, которые никак не помогали мне, только тянули время. Темнело довольно быстро и вот-вот мутанты бросятся в мою сторону.
В динамике настала тишина. Вопросов больше мне никто не задавал и советов, как поднять эту штуку в воздух, соответственно тоже.
Я попытался еще несколько раз связаться с Марсом, но их я больше так и не услышал.
Что же делать!?
Время беспощадно торопило, но у меня даже не было никаких соображений как запустить этот агрегат.

Глубоко дыша, человекообразные особи стояли на границе с лесом и жадно смотрели на шатл.
Им нетерпелось полакомиться его обитателями, так как они недавно вкусили свежее мясо друзей Андрея и им хотелось еще.
Их глаза горели и они ждали, когда же уже наконец солнце совсем скроется за горизонтом и они смогут выйти из леса на открытую местность, не обжигая себе тела.

Андрей метался по кабине. Сотни лампочек, рубильников и переключателей взрывали мозг.
На радаре началась не разбериха.
Несколько точек отчётливо горели зеленым, и тут же появлялись новые более бледные и их стремительно становилось больше.
- Так, надо что-то делать? - в панике произнес он.
Схватив какой-то журнал со стола, Андрей быстро перелистывал страницы, пытаясь найти хоть что-то, что ему поможет.
Мутанты уже были на готове и как только солнце скрылось, они тут же бросились в сторону корабля.
Датчики опасности залились тревожными сигналами.
Опасность настигала со всех сторон.
В считанные минуты они настигли корабль и всеми силами пытались разорвать его на части и попасть внутрь.
Мутантов было настолько много, что им удавалось раскачать огромную махину.
Страх Андрея не знал предела. Мутанты ломились в люки, били иллюминаторы.
И вот один из них уже оказался напротив Андрея.
Позади ещё двое вот-вот проникнут на борт.
Делать ничего не оставалось, как ввязаться с мутантами в неравный бой.
Схватив стул, Андрей с криком бросился на одного из них...
Мутант зарычал и тоже бросился на встречу.
Резкая боль пронзила руку Андрея и стул грохнулся на пол...

Тяжело дыша мужчина вскочил и сидел на кровати, переводя дух.
Рядом сопела жена.
Лоб мужчины был покрыт потом, а сердце бешено колотилось в груди.
В окно спальни светили уличные фонари и свет от ночного неба.
- Милый, что случилось? - спросонья спросила жена. Она проснулась от резкого скочка мужа.
- Кошмар приснился, - ответил он - пойду воды попью.
В голове всплывали картинки из сна. Какие-то из них вспоминались не отчётливо.
Он потирал правую руку, которую во сне ему повредил мутант.
Мужчина медленно поднялся с кровати и шоркая ногами направился на кухню.
На тумбочке рядом с кроватью лежало раскрытое удостоверение:
"Жигалов Андрей Дмитриевич.
Старший лаборант химического биоотделения".

https://pikabu.ru/story/smert_zabyila_pro_nas_2planeta_zhivy...

*Продолжение в следующей третьей части произведения
"СМЕРТЬ ЗАБЫЛА ПРО НАС 3".