Внимание ! Не пройдите мимо , ПРОЖИВАЮЩИЕ ПаНСИОНАТА ПРОСЯТ ПОМОЩИ ОТ ПОБОРОВ всех сочувствующих и кто может отреагировать и остановить беспредел директора дома интерната для престарелых и инвалидов в Грибановском районе, Воронежской области село Нижний Карачан .

В пансионате со всеми нарушениями с такими как при заключении договора директор не разъяснял что человек с ограниченными возможностями и дедушка или бабушка может по собственному желанию уменьшить оплату в стационаре исключая не нужные услуги , а так же директор умолчал в своих корыстных целях что ЕДВ проживающий может оставить себе на лекарства , директор нагло обманом подсовывала договора где была просьба каждого проживающего переводить 75% с ЕДВ в счёт оплаты пансионат ,( заметьте , по собственному желанию) что ухудшало положение проживающих ) , ЕДВ государства выделяет на лекарства, санаторий, бесплатный проезд , пансионат такие услуги не оказывает в полной мере , не выдает лекарств , но при этом деньги выделяемые на лекарство отнимают обманным путем , что является грубейшим нарушением и ухудшением проживания стариков и людей с ограниченными возможностями (инвалиды ) , к справке , в других странах говорят : люди с повышенной потребностью , многие услуги навязаны , а ведь у каждого есть право отказаться от не нужной услуги и денежку потратить на свои нужды , но это старикам и другим не кто не объяснял , а зачем , директору плевать если кому-то не хватает на лекарства , то не страшно , на его место ещё десять очереди ждут . Здесь люди переехавшие с других пансионатов в истерике кричат , что в том пансионате где они жили на руки они получали 7 тысяч а в Грибановском им отдают 3 тысячи , а кому и вовсе не отдают . Вот вчерашний случай , бабушки возмущаются : почему в этом месяце получили пенсию меньше чем в прошлом ??? Ответ директора достоин высшего каламбура и переплюнул фрагменты и сериала " деревня дураков " - почему меньше , да потому что этот месяц короче остальных . Здесь наверное надо правительство обязать пусть месяц продлят или жадность директора приостановить . Но на этом директор не остановилась , чувствуя что аппетит под разыгрался и безнаказанность лютует , стала подсовывать проживающим дополнительные соглашения , в которых проживающий просит по собственному желанию перечислять в счёт пансионат фиксированные суммы превышающие установленные государством 75% от установленной пенсии , особенно такие дополнительные соглашения отлично подписывают слепые люди , просто оригинальный отъем денежных средств у стариков . Здесь живут родители своих детей которые их сюда поместили , детям наверное нравится приезжая видеть своих родителей через решетку ворот , обычно родители боятся видеть детей своих через решетку , так вот для вас дети своих родителей скажу : когда вам к решетке ворот привозят или приводят вашего папу или маму , им строго на строго запрещено выносить сор из избы , не то немножко плохо будет , вы то уезжаете , а родители остаются .

Но все же единственное что скажу , обслуживающий персонал , это медсестра и младший медицинский персонал , этим людям низкий поклон , прекрасно ухаживают и создают уют , повара просто искусницы , из нечего что-то приготовить у них получается . Раньше фрукты каждый день давали и мы меньше платили, а сейчас с дополнительными соглашениями и повышенной оплатой скудный стол стал . Я вот оказался подписывать дополнительные соглашения и отдавать в оплату ЕДВ , так мне от директора иск на сорок три тысячи прилетел , указывается я должен , даже смешно , находясь на полном государственном обеспечении и я ещё должен пансионату , ну а что я могу отдать если мне больше не платят . Уважаемый пенсионный фонд , прибавьте мне пенсию , мне не хватает на оплату бюджетного учреждения за который плата осуществляется 75% от установленной пенсии , где мне больше взять чтобы удовлетворить потребности директора . Да директор наш бывшая директор пенсионного фонда , у нее походу профессиональное в крови . В пансионате брать плату со всех видов дохода не правомерно, это прописано , цитата из статьи :

Ежемесячная оплата социальных услуг, предоставляемых в стационарных условиях, производится в размере, не превышающем 50 процентов разницы между получаемой пенсией или среднедушевым доходом и прожиточным минимумом, установленным для соответствующего региона . 50 % , а не 75% со среднедушевого дохода , 75 % процентов берут с установленной пенсии , а у нас забирают все 95% . Прошу всех кто не равнодушен к данной тревожной ситуацией помогите исправить , всего лишь инициировать проверку финансово- хозяйственной деятельности интерната и перезаключить договора , как должно быть , учитывая нуждаемость отдельных услуг.
Помогите с адвокатом или есть юрист который не равнодушный к проблеме не нужных людей . Я сделал все что в моих силах , конечно после статьи начнутся презрение меня и полная дискриминация будут меня снова учить молчанию . Пансионат это мой дом и улучшать проживания в своем доме мне запрещать бесполезно ? Скорее всего меня очень сильно ограничат , но люди милые не дайте мне зря понести все тяготы за крик о помощи . Помните , старики как дети , наивны , ранимы , верят всем , а мошенникам это на руку , давайте не дадим в обиду стариков.

Сысоев Дмитрий Александрович, 1979 г.р., инвалид 1 группы

После перепрофилирования городской психушки в ковидный центр больных массово выписывали, освобождая обжитые палаты. Пациентов, не входивших в разряд выздоравливающих и оказавшихся без помощи родных, оформляли в психоневрологические интернаты. Троих счастливчиков по настоянию родственников, напуганных условиями ПНИ, правдами и неправдами, привезли пожить в усадьбу. Оформили им временное проживание с надеждой на скорое возвращение в стационар на долечивание. Никто тогда предположить не мог, что карантин затянется на долгий год.

Наши новые постояльцы оказались беспокойными требующими к себе особого внимания людьми. Петр Петрович плакал и жаловался, что его никто не любит. Никакие пилюльки, выданные психиатрами, его не успокаивали и даже напротив, делали нового жильца плаксивым и раздражительным. Старик садился на пол под окном за шторами и громко ревел, привлекая внимание персонала и соседа по комнате. Мокрое от слез лицо вытирал краем занавеси, тер уже и без того распухший томатный нос, сморкался, старательно сминал материю в комок, потом распрямляя снова находил место посуше и, снова заливал ее слезами пока чистая выглаженная штора не превращалась в мокрую замусоленную тряпку. Затем не вставая скользил на попе к следующей занавеси и все проделывал заново. Шторы пришлось в срочном порядке снять, а Петру Петровичу выдали ворох нарезанных из старой простыни платков. На целый день это его обескуражило и заняло делом. Старик не перестал реветь, но теперь он это делал беззвучно, почти театрально промакивал воспаленные глаза лоскутами, складывал их стопочкой, обрывал свисающие по краям нити и рассовывал по карманам. Потом, конечно, это ему наскучило и приходилось нянечкам искать новые и новые утешалки, выслушивать, жалеть, гладить по лысой голове и обнимать за плечи.

Самый спокойный из троицы новеньких, Василий Степанович, войдя в комнату, выделенную им для проживания потянул шумно носом, скривился и выдал: - «Трупаком смердит».

Развернулся и направился к выходу. Еле уговорили его остаться в комнате.

– Не могу я тут быть, – жалобно шептал он, отталкивая удерживающие его руки, – тут кто-то окочурился недавно, мне тут нельзя.

– Да у нас же богодельня, родимый, тут все рано или поздно умирают. – пыталась успокоить его сердобольная нянечка. – Иди, иди, не придумывай себе ничего, устраивайся и живи спокойно. Показали ему кровать, поставили на тумбочку кружку и разложили вещи.

– Вот- Петр Петрович ты его знаешь, сосед твой будет. Никого чужого, видишь, все живы.

Никто не придал значения словам Степаныча, ну мало ли что болтает сумасшедший мужик, привезенный из психушки.

Василий Степанович обиделся. Насупившись сел на кровать, замолчал и просидел так до самого вечера. Смотрел на плачущего Петра Петровича, кривился и не вставал с кровати.

Спустя три дня, Степаныч снова стал беспокойным. Он ходил по комнате, заламывал руки, время от времени кривился от боли, пронзающей его худое, высушенное больничной пищей тело. Выкрикивал ругательства и звал медсестру.

– Там, – показывал он в потолок, – кто-то умирает. Кирдык кому-то. – и уже шепотом, – смерть там, смерть. Больно мне, смерть там, отпустите меня, мне нельзя тут.

На глазах не старый мужчина превращался в сгорбившегося страшного деда с дергающимся глазом. Он метался по комнате не переставая ходить между кроватями. Напугал успокоившегося Петра Петровича. Уже засыпавший старик вскочил коленями на подушку, вцепился в спинку кровати и заревел с новой силой громко всхлипывая и подвывая. Жуткая картина. Психушка как есть.

Не специализированное у нас учреждение, нет в усадьбе круглосуточных штатных психиатров. Нет у нас возможности для скорой специфической помощи в таких случаях. Конечно дежурная медицинская сестра сделала обоим укольчики, постаралась уложить в постель, успокоить, не напугав остальных проживающих на этаже. Многие и так были недовольны, что им пришлось жить рядом с пациентами психушки, мало ли…

Ну, а утром на планерке сообщили, что во «Втором Милосердии» умерла старушка от пневмонии, ее комната находилась как раз над комнатой Степаныча. Совпадение? Ну, как-то не хочется верить в то, что человек может на столько чувствовать смерть. Тогда, действительно, нельзя ему жить среди престарелых людей, где смерть частая и естественная гостья. Такие приступы посещали Степаныча трижды, потом, приглашенный доктор сменил ему курс терапии и мужчина стал спокойнее. Все больше лежит, предсказаний больше не делает. После снятия карантина вернется в клинику. Там ему, на самом деле, станет лучше под присмотром врачей.

С Верой Николаевной особых хлопот не было. Тихая печальная некрасивая больная женщина. Широкое квадратное одутловатое от постоянного лежания лицо, полностью седые собранные в тонкий нечесаный хвост волосы и почти бесцветные линялые глаза, блестящие от подкативших слез. Совсем, что ей предлагали или говорили медсестры она соглашалась никому не перечила. «Что воля, что неволя» - все прекрасно. Главное, чтобы не оставляли в комнате одной.

Не могла Вера находиться в одиночестве. Вечные девять лет она провела в клинике. На вид казалась безвредной и слабой, а санитары, сопровождавшие ее в усадьбу, проговорились, будто она случайно убила ребенка.

Очень там интересная, загадочная история произошла. Об этом я потом напишу отдельный рассказ. Скудной информации, пока недостаточно, чтобы сложилась полная картина. Внешне Вера не похожа на сумасшедшую пока не начинает разговаривать сама с собой. Вот в такие минуты явно видно, что разговаривает она с кем-то невидимым, кается, просит прощения, плачет. Долго разговаривает, пока раскаяние не выливается в гнев, а слезы в ярость. Все заканчивается страшным приступом, уколами, капельницами…

В очередной раз рассказывая о наших постояльцах говорю, что мистики у нас в усадьбе нет. Случаются интересные необычные люди. Поживут немного, всколыхнут сонное царство старости и уходят навсегда. Оставляя за собой шлейф историй, пересудов и долгих споров.

Дорогие подписчики и читатели, спасибо вам огромное за терпение, поддержку, добрые слова, пожелания и веру в нас.

Нам тяжело, но мы боремся.

Еще неделю назад мы были уверены, что эпидемия в усадьбе сошла на нет. Переболевшие сотрудники вернулись к работе. Проживающих с диагнозом вирусная пневмония больше не было, а главное – наши старики перестали умирать. Ежедневные отчеты в министерство больше не походили на военную сводку. Мы почти победили. Уползающая «корона» за два месяца забрала 35 интереснейших людей, о жизни некоторых я вам рассказывала.

Из-за эпидемии новеньких не принимали, за исключением экстренных случаев, когда интернат оставался единственным спасением. Поэтому теперь усадьба почти на треть оказалась пустой. Небывалый случай. За всю историю такое случалось лишь однажды, в семидесятых. В 1974 году эпидемия пневмонии унесла 70 человек. Ровно столько же умерло в этом году. Наверное, тогда тоже заполняли ворох бумаг и применяли превентивные меры. До нас дошли только сухие цифры, рассказы двух старушек заставших те времена и потрескавшееся фото проживающих в медицинских масках.

Рассматривая фото и изучая старые документы мы и предположить не могли, что венценосная зараза вернется с триумфом уже так скоро. Женское отделение психоневрологического отделения полыхнуло за считанные часы. За один день 18 температуривших и страшных диагнозов. Снова нашу смену задерживают. Снова тесты, рапорты, красная зона и новые сводки.

Переболевшие все слабы. Ни кто не выходит на улицу, несмотря на почти весеннюю погоду. Все лежат. Даже не ссорится ни кто. Такое ощущение, что у стариков не осталось сил, желания и жизни. Притихшие, запуганные тени, ожидающие весны и хороших новостей.

Интересный момент: заболели и умерли почти все проживающие поступившие в течение полугода. Из «стареньких» ушли только тяжелобольные и старики, пережившие недавно стресс, связанный с родственниками. Удивительно, что проживающие старше 90 лет чувствуют себя прекрасно – бодры, веселы и здоровы. Похоже, что у стариков, долго живущих вместе, выработался коллективный иммунитет.

В целом все у нас пока или уже хорошо. Мы живы и мы боремся.

Жила-была бабушка. Конечно, бабушкой она была не всегда - у нее был сын, который женился, родил бабушке внуков и умер. Но сноха не бросила свекровь. Ездила из Челябинска в Магнитогорск, ухаживала за ней.

С бабушкой становилось все хуже. Извините за подробности - стены начала дерьмом мазать. Причем, учитывая, что бабушке уже было за 90 (снохе уже под 70), то бабушка еще нормально, долго держалась. Сноха предлагала перебраться свекрови в Челябинск, где поближе за ней ухаживать, но бабушка стояла на своем - здесь жила, здесь и помру.

Кто-то из добрых людей посоветовал снохе признать бабушку недееспособной, взять под опеку и перевезти в Челябинск.

Женщина только начала шевеления в этом направлении, как вдруг бабушка пропала. Вот уж не знаю, какими путями, но сноха прознала, что бабушку поместили в дом ветеранов, а пенсию, под 30 000 р., получают соседи по доверенности.

На этом странности не кончились. В дом ветеранов сноху не пускают. Утверждают, что бабушка сама приехала, сама подписала договор и видеть из родственников никого не хочет.

Женщина все же обратилась в суд, чтобы признать бабушку недееспособной, но и тут не все понятно. Судья уверяет сноху, что та не может подать в суд, ибо как родственником не является. Тем не менее дело рассматривает. Соседи утверждают, что бабушку поместили в дом ветеранов органы опеки, а органы опеки утверждают, что в дом ветеранов бабушку поместили соседи.

В ходе рассмотрения всплыла справка, что бабушка перед помещением в дом ветеранов была психически здорова.

Вся история началась еще в 2019 году, и если поначалу в дом ветеранов не пускали, якобы свекровь не хочет никого видеть, то в 2020 - уже по причине коронавирусных ограничений.

И вот на днях бабушка померла, что в возрасте 92 года не удивительно.

А я сижу и гадаю, что сейчас будет. У соседей интерес понятен - получали пенсию вместо бабушки. Что касается дома ветеранов... я не буду удивлен, если обнаружится, что бабушка составила завещание на квартиру на кого-то из подконтрольных дому ветеранов лиц.

И если завещание всплывет - то в халатность и разгильдяйство такого количества лиц мне не особо верится. А думать, что весь цимес в том, чтобы присвоить таким образом квартиру бабушки, не хочется по той причине, что количество и положение лиц в связке в этом случае меня шокирует.

Да, еще. Рассказал эту историю коллеге, без упоминания географии - он сразу безошибочно назвал и город, и район, где все происходит, добавив, что случай не единичный.