"Сказ о термостате"
Здравствуйте, достопочтенная публика! Сегодня хотела бы представить вам свой пересказ в стихах истории от @DoktorLobanov, а именно Байки армейского микробиолога. Как выносили термостат
Эти строки написала за несколько часов, опираясь на историю из сборника "Мысли из-под фуражки", получила личное одобрение автора (с которым повезло дружить в реальной жизни), попрошу слишком сильно не критиковать. Итак, поехали!
СКАЗ О ТЕРМОСТАТЕ
Микробиологии я начальник был
И в лаборатории с медсестрой служил.
В той лаборатории термостат стоял,
Под ногами путался, всячески мешал.
Микроорганизмы выращивать бы в нём,
Но увы! – шайтан-коробка с проржавелым дном.
И была подсобка, полная чудес,
Чего там только не было – да хоть бы и Рамзес!
И на полках тамошних банки с порошком,
Срок их канул в Лету, они как в горле ком.
И от верху донизу тысячи газет –
Костерок из них горел бы точно пару лет.
Я читал их на досуге, изучал историю
Про сержанта Иванова да с «горшочной» хворею.
***
Как-то раз солдатики, в ожиданьи маясь,
Забрались в подсобку, в «пшикалки» сражаясь.
Злой начмед увидел, выписал их прочь –
Списанная техника может всё ж помочь!
***
Ничего выбрасывать нам не позволяли,
Так там эти горы хлама пыль и собирали.
Я разгневан страшно был – «Тут должно быть чисто!
И прозрачно, и стерильно – рай идеалиста.»
Термостат угрюмо ржавчиною тряс –
«Пережил я Горбачёва и подавно вас!»
Досаждал начмеду я, клянча уголок,
Чтоб туда весь хлам с подсобки кто-то уволок.
Я настойчиво просил, проедая плешь,
И в начмедовском терпеньи всё ж пробил я брешь.
Он в ответку приказал холеру не растить –
С бутербродами в соседстве стал я её хранить.
Оставалась чепуха – расчищать завал,
И, сменив халат на форму, скарб я разбирал.
Наш начмед печальным взглядом пялился в окно,
Будь его да воля – проклял бы давно.
«Эпидемиолог я, не хухры-мухры,
И со мной не затевай опасной ты игры!»
Я гремел воинственно ящиками, банками,
Но очистил, наконец, уголок со склянками.
Подступиться думал было к термостату вновь,
Да ударила с натуги по мозгам мне кровь.
Я начальству позвонил – «Дайте тягачей!»
- «Обнаглел ты, Гушинец, я не дам врачей.»
В ординаторской орут - «Куда, б**, с козырей?!»
Да, действительно у них есть дела важней.
«Я один не справлюсь, медсестра тем болей.»
Наш майор скрипит зубами, снова недоволен.
Всё ж солдатов пятерик в помощь он отправил –
Со злосчастным термостатом бой начался. Без правил.
Разом мы взялись за ящик, да со всех боков;
Он, зараза, весил, как дюжина быков.
С матами и стонами тащим на руках –
Застревает хитрозадый этот шкаф в дверях!..
Выломал я створку, всех осыпав краской,
Вдруг он атакует, всем устроив встряску:
Падает на ногу одному с бойцов –
В хирургию первый пациент готов!
А второй страдалец да углом в живот –
В полуобмороке, бедный, но упрямо прёт.
Еле дотащили окаянный шкаф –
Он над нами нависал, словно батискаф.
***
Дело сделано и я, отпустив бойцов,
Руки потирал довольно, уходить готов,
Но не тут-то было – взгляд споткнулся о
Проржавелое годами термостата дно.
«Что за крышечка там снизу? Ну-ка, покручу.»
От увиденного после нервно хохочу –
Ржавая, вонючая схлынула вода,
Её доколе не спускал никто и никогда.
Меж двойными стенками подло затаилась,
И теперь в подвале море тухлое разлилось.
Вы, бойцы, простите – я и сам не знал,
И по невнимательности с вами пострадал.
Доктор Лобанов о паразитах на примере Resident Evil 4
Здравствуйте, уважаемые зрители, с вами сегодня доктор Лобанов. Я постараюсь вкратце и популярно рассказать, что такое паразиты и что такое паразитизм. С самого начала я хочу выразить благодарность своему консультанту Екатерине Бондарь, врачу-паразитологу Барановичского центра гигиены и эпидемиологии — это мой непосредственный консультант, напарник. Большинство историй, которые вы от меня читаете и слышите — это [создано] в “симбиозе” с ней.
Что такое паразит? Какие организмы могут быть паразитическими? Есть распространенное заблуждение о том, что паразит — это такой червяк десять-пятнадцать метров [длиной], это что-то такое страшное и жуткое. На самом деле это не так, паразитами могут быть организмы абсолютно любые: вирусы, бактерии, растения, насекомые. Паразиты встречаются на всех уровнях царств животного и растительного мира, во флоре и фауне.
Что такое вообще паразитизм? Паразитизм — это симбиоз в первую очередь. Мы со школьного курса привыкли, что симбиоз — это когда два организма вместе и им хорошо. На самом деле, когда два организма вместе и им хорошо — это мутуализм, а паразитизм — это тоже симбиоз. Это форма существования двух организмов, когда одному хорошо, а второму плохо. Есть несколько близких понятий, [относящихся] к паразитизму. Допустим, такое понятие как комменсализм, то есть “нахлебничество” — это когда одному организму всё равно, а второй за его счёт питается, живёт и не тревожит своего соседа. Есть ещё такое понятие как инквилинизм. Знаете сказку: была у зайца лубяная избушка, а у лисы ледяная? Лиса пришла, отжала избушку. Вот это инквилинизм — когда один организм пришёл, внедрился в жилище другого организма и живет там за его счёт, а второму плохо. Но мы сейчас будем говорить о паразитизме в чистом виде.
Есть много разных видов паразитизма, например, облигатный и факультативный паразитизм. Облигатный — это когда паразит без своего хозяина не может вообще, то есть, не существует — вирусы, допустим. Они существуют в организме человека, выходят в окружающую среду и погибают в течение пяти минут. А есть, когда паразит в одном хозяине побыл, поползал какое-то время, и абсолютно комфортно внедрился в другого. Это называется факультативный паразитизм. Бывают эндопаразиты (внутренние паразиты) и экзопаразиты. Например, комар — это экзопаразит. Он прилетел, попил крови, улетел. А аскарида человеческая — эндопаразит, существует внутри организма человека, то есть, она внутренняя. Бывают временные и постоянные — тот же комар временно прилетел, то есть он не постоянно живёт на коже. Естественно, та же аскарида постоянно живёт в организме человека. Есть такие два понятия как сверхпаразит и суперпаразит. Сверхпаразитизм — это когда паразит паразитирует на паразите, и тут бывает по пять уровней иногда. В основном, это в мире насекомых встречается. А суперпаразитизм, или мультипаразитизм — это когда в одном крупном организме существует несколько видов паразитов. Возьмём человека без определенного места жительства — на нём живут экзопаразиты (допустим, это вши), и внутри у него живут какие-нибудь аскариды. Вот у него два вида [паразитов] — это называется мультипаразитизмом.
Какой вред наносит паразит хозяину? Первое — это, естественно, механическое повреждение: закупорка кишечника аскаридой, повреждения стенки кишечника ленточным червём, раздражение химическими веществами кишечника острицей, например. Это механический, химический [вред]. И банально есть то, что они питаются нашей кровью и едят нашу пищу.
Ещё у паразитов есть такой интересный момент — они живут со сменой хозяев. Большинство из них живёт, конечно, с одним хозяином, но есть такое понятие, как смена хозяев, то есть, паразит меняет в процессе жизни хозяина. Как это произошло? Ну, эволюционно, наверное, так: был паразит, он жил в каком-нибудь пресноводном моллюске. Пресноводного моллюска съел, например, динозавр. Паразит вышел из моллюска, и такой: «О! Организм побольше, мне тут тоже хорошо — займу-ка я и эту нишу». И вот так получилось два хозяина: моллюск и, допустим, какая-то рептилия или млекопитающее.
Паразит — это организм, который живет в симбиозе с другим организмом и извлекает пользу из этого сожительства, в тоже время нанося вред своему хозяину. Вот такое можно дать определение паразитизму.
Как происходит заражение паразитами? Заражение паразитами происходит несколькими путями. Есть классический вариант: "паразит — болезнь немытых рук" — аскариды, энтеробиоз. То есть, яйца паразита попали на руки человека, или на фрукты, овощи. Человек не помыл и съел, яйца попали в организм — развилась взрослая особь. Второй тип можно подразделить на два больших: с сырым мясом и с сырой рыбой. Классический паразит трихинелла попадает к нам из непрожаренной свинины, то есть шашлык из свинины — это классический источник трихинеллёза. И дифиллоботриоз, описторхоз — это, наоборот, от сырой рыбы. То есть ты съел заражённое мясо, рыбу — оно в кишечнике развилось и заразило человека. Существуют более экзотические способы [заразиться], но они менее распространены, вплоть до того, что воздушно-пылевым путём какой-то [вид] передается — но этого очень мало. И инвазионные методы. Не только у нас, в Беларуси, в Средней полосе России есть такая гадость — называется дирофилярия. Что такое дирофилярия? Это паразит, который живет под кожей. Каким образом он передаётся? Передаётся через укус комара. Если у вас тёплый подвал, в нём есть кошки, есть какая-то капающая тёплая вода — там может развиться колония комаров и по вентиляции прилететь к вам, укусить. Погуглите, очень замечательная вещь, особенно когда в глаза попадает — очень интересный червяк. И есть агрессивные паразиты, но они характерны, слава богу, не для нас. Они характерны для Юго-Восточной Азии — когда крестьянин стоит по колено в воде на рисовом поле. Есть такие паразиты, которые находят в его коже слабые места и могут каким-то образом внедряться. Поэтому будете в Таиланде — не надо на рисовые поля заходить, ну его...
Могут ли паразиты подключаться к чужой центральной нервной системе? Как они это делают? Ну, вы знаете, точных сведений о том, может ли подключаться паразит к организму хозяина, каким-то образом на него влиять — нет. Никто такого вам не скажет. Я очень долго искал ответ этот вопрос, нашел только два классических случая. Первое: в Южной Америке, в южных регионах Северной Америки есть муравьи-древоточцы, и есть такой гриб, который заражает этого муравья, поражает его мозг и заставляет его каким-то образом себя вести — муравьи-зомби получаются такие. Муравей куда-то там лезет, вцепляется зубами в какой-то лист, погибает — и споры этого гриба вместе с трупом муравья разносятся по джунглям.
Но это только насекомые, человека это, естественно, не касается. У нас такого нет, и, я думаю, в ближайшее время не будет. У нас есть токсоплазма, есть такое понятие, — это заболевание токсоплазмоз. И там есть несколько последовательных хозяев, одним из которых является грызун (мышь, крыса). Второй хозяин — это кошка.
Ученые проводили исследование: у мыши, пораженной токсоплазмой, повышается уровень такого вещества как дофамин. Это такой “гормон счастья” гормоном эйфории можно [его] назвать. И поэтому этот грызун теряет свой страх перед кошкой, то есть вылезает из норы: «Где эта кошка, сейчас я ей усы повыдёргиваю!» Кошка видит ползущую на неё мышь (как в “Том и Джерри), офигевает немножко, съедает эту мышь и, естественно, заражается — становится следующим хозяином. Такое вот влияние на мозг. Если говорить о человеке, такого, конечно, не происходит, любви большой к кошкам у человека не бывает. Хотя всякое бывает. Если паразит внедряется в мозг, допустим, как эхинококкоз или та же токсоплазма, он вызывает воспаление мозговых оболочек, мозга. Естественно, поведение человека меняется. Но меняется оно не потому, что паразит так сказал, а потому что сами эти факторы воспаления делают человека злым, раздражительным, он быстро устает.
Есть ещё такой типичный пример: в мире насекомых есть такие осы, которые паразитируют на тараканах — но, опять же, это Южная Америка, Юго-Восточная Азия. Они впрыскивают свои яйца в этих тараканов, и те заставляют этого таракана идти в какое-то определенное место, воздействуя на них. Но, опять же, механизм этого воздействия не изучен, это всё из области инсектологии, то есть это всё про насекомых, это не про человека. И у нас эта оса не дорастёт до такого размера, чтобы управлять нами.
Я бы ещё хотел рассказать такой момент: меня часто спрашивают, какие самые древние паразиты, которые существуют у человека. В 1991 году, в Альпах, кажется, нашли мумию человека, назвали Эци — это человек периода халколита, ему пять тысяч лет, наверное, не помню точно. И вот в кишечнике этой мумии нашли следы власоглава — то есть уже первобытные люди сталкивались с таким паразитом как власоглав. Ну и есть такой момент, что в египетских мумиях находили остриц. Острицы и власоглав — это самые безобидные паразиты, которые просто живут в нас, раздражают кишечник и едят нашу еду. Особого вреда они не наносят, поэтому это наиболее приспособленные к нам паразиты, самые древние.
Какое влияние оказывает паразит на свойства и физические характеристики своего носителя, может ли он способствовать улучшению каких-то свойств? Паразит не может способствовать улучшению свойств своего хозяина, потому что он ему наносит вред, он делает хозяина более слабым. Дети, которые заражены аскаридозом, более худые и быстрее устают. То есть нет такого: паразит внедрился — суперменом стал, наоборот. Это всё потому, что паразит в первую очередь наносит химический вред — он питается пищей человека и ни в коем случае ничего позитивного не несёт человеку.
Существуют ли социальные паразиты, обладающие системой иерархии? Паразитов, обладающих системой иерархии, нет совсем. Почему? Потому что эволюционно так сложилось, что паразит — это просто огромная половая система, мозга у него нет. У него есть какой-то ганглий нервный один, который позволяет ориентироваться в пространстве: ни органов чувств, ни некоторых органов пищеварения нет, то есть, они впитывают всем телом — и всё. Паразит — это просто огромная половая система — ленточные черви за свою жизнь до одиннадцати миллиардов яиц могут продуцировать. Это просто фабрика по производству яиц, больше у нет смысла в жизни нет — поесть и размножиться, о какой иерархии может идти речь? Ну там не знаю, королева аскарид в кишечнике? Наверное, для фильма это интересно, но в жизни такого, к сожалению… Не к сожалению, а к счастью, не бывает.
Может ли такое быть в природе, что эндопаразит обзавелся органами световосприятия? Ну вот, как я уже сказал, а зачем? Паразит — это максимально упрощенный организм, ему не нужны светочувствительные, хеморецепторы, осязательные, эндопаразит живет в кишечнике или в мышцах своего хозяина. Он где-то проник, вцепился крючьями, присосками, поглощает питательные вещества и размножается — всё, больше у него никаких органов чувств нет. Даже мозг который был, редуцировался в нервный ганглий, и всё, больше ему ничего не надо.
Может ли в природе носитель паразита избавиться от своего захватчика, каким образом? Ну, наша система иммунитета, слава богу, не дремлет, и, наверное, 99,9% паразитов, которые проникают в наш организм, наша иммунная система каким-то образом выбрасывает, защищает лейкоцитами, другими химическими веществами и мы не заражаемся. Иначе мы бы постоянно ходили зараженными — такое огромное количество паразитов вокруг нас. Иммунная система, во-первых, защищает нас, во-вторых, даже если паразит развился — острицы, например — если постоянно не возобновлять, яйца под ногтями не есть, она постепенно сойдёт на нет. Более серьёзные паразиты, такие как аскариды, конечно, противостоят иммунитету, человек может быть длительно носителем этого паразита, и самостоятельно избавиться от него – это нонсенс. Медицинские случаи такие есть, но это скорее исключение. Вши, допустим, могут с человека сбежать, если он мыться стал чаще, можно говорить так.
Если носитель погибает, что происходит с паразитом? Помните, я в самом начале говорил, что есть факультативные и облигатные паразиты? Так вот, чаще всего тот паразит, который без хозяина существовать не может, чаще всего тоже погибает, а факультативный перебегает на другого хозяина. Черви в основной своей массе — все эти аскариды, острицы, власоглав — они, естественно, погибают вместе с хозяином. Они пытаются выползти, но куда им ползти — они наружу вылезли и погибли вместе с организмом-носителем, самостоятельно паразит жить не может.
Могут ли паразиты стать биологическим оружием? Нет, паразиты стать биологическим оружием не могут, потому что чересчур сложно. Я как военный эпидемиолог по своей основной специальности скажу, что развести бактерию гораздо проще. Бактерии, вирусы охватывают большее количество [людей]. Распылили над армией — воздушно-капельным путем заразились. Или в воду попало — холера, тиф какой-нибудь. Это гораздо проще всё. Если рассматривать бактерии с точки зрения паразита, то паразит-бактерия может стать биологическим оружием, а паразит-червь не может стать, потому что это долго, это мало — то есть вся армия не заразится ни в коем случае, заразится десяток человек из тысячи. И паразит не убивает свою жертву, вот важное отличие, потому что ему невыгодно, — он старается, чтобы хозяин как можно дольше прожил, чтобы больше продуцировать своих яиц и дольше питаться. Паразит не заинтересован в смерти хозяина, поэтому биологическим оружием не получится его сделать.
Могут ли паразиты приносить пользу на уровне вида? Да, есть такой паразит. Я, когда готовился к лекции, читал журнал “Химия и жизнь” за 2015-ый год, там была интересная статья. Ученый, кандидат биологических наук, по фамилии Резник, проводил такое интересное исследование (см. прим. ред. ниже по тексту). Он говорит, что вывел такую гигиеническую теорию — что современный человек защищен от бактерий, вирусов, и от паразитов в том числе, просто образом жизни. Вокруг химические вещества дезинфицирующие, человек живет в стерильных условиях — и человек стал болеть бронхиальной астмой, аллергией, именно потому, что иммунитету делать больше нечего, и это всё — проявление гипериммунитета. И были попытки лечить такие заболевания, как бронхиальная астма, паразитами, пытались внедрять людям этих паразитов. Эффект был, скажем так, улучшалось качество жизни. Или вот, например, я читал: человеку с язвенным колитом внедрили паразита, кишечник начал защищаться от этого паразита, и стенки кишечника начали сами себя восстанавливать. Язвенный колит — это поражение стенок кишечника. Ну, будем говорить, это такая “ошибка выжившего” — паразит на самом деле наносит гораздо больше урона организму. Он от одного вылечивает, но при этом он может нанести более значительный вред своей жизнедеятельностью, выделяя всякие химические вещества. Поэтому говорить о том, что паразит — это такое лекарство от бронхиальной астмы, нельзя. И вот в интернете часто встречается: «Вот наша капсула с паразитами для похудения». Ни в коем случае этого не делайте, потому что последствия могут быть... Лучше быть толстым и здоровым, чем худым и больным.
Павел говорит об этой публикации. Учёного зовут Наталья Львовна Резник, она не выводила гигиеническую теорию, а лишь рассказала о ней в своей статье. — прим. ред.
Ниже: Иллюстрация к статье Резник Н.Л.
Художник С. Дергачев
Пишите вопросы в комментариях, я думаю, что я смогу ответить вам каким-то образом. Спасибо за внимание, с вами был доктор Лобанов — читайте меня в интернете, смотрите ролики на YouTube.
Почти невыдуманная история
Лето Лешка не любил. Все пацаны и девчонки в классе не могли дождаться первых теплых деньков. И уже в конце апреля все разговоры были только о лете. Кто куда поедет, кто загорит до черноты, кто накупается до одурения в море, озере. И с каждым днем все дальше математика и русский язык, и всё ближе долгожданная свобода.
А Лешка мрачнел с каждой зачеркнутой на календаре цифрой. Потому что в первый же день летних каникул мать собирала огромную сумку, в которую заталкивала все его майки-носки, сажала в противный, душный автобус и долго везла в деревню к бабе Наде. По дороге Лешку обязательно тошнило, и пассажиры брезгливо морщились, отодвигаясь от него подальше. А мать подставляла целлофановый пакетик и тихо ругалась сквозь зубы. Ей тоже было противно и стыдно.
Автобус выбрасывал пассажиров на околице, возле бетонной будки остановки. От будки всегда неприятно пахло мочой, и рядом обязательно засыхали несколько коровьих лепёшек. В лепёшках деловито копошились огромные мухи с сине-зелёными блестящими спинами.
Баба Надя встречала их, сидя на скамейке, в глубине бетонной остановки. Влажно чмокала Лешку в щеку, тормошила его, громко хохотала, радуясь, какой он вырос большой. Лешка украдкой вытирал щеку, смотрел в пыль и заранее тосковал. Потом долго шли до бабынадиного дома. И мать покорно отдавала огромную сумку. И будто стесняясь, шла следом. И весь вечер сидела молча, по глоточку отпивая прозрачный невкусный чай.
А наутро уезжала, и на всё лето Лёшка оставался один.
Делать в деревне было совершенно нечего. С раннего утра баба Надя начинала хлопотать по хозяйству. Доила бодливую козу Машку, грохоча цепями, выводила её пастись, потом сыпала зерно хлопотливым курам. Готовила неизменную яичницу и будила Лешку. Лешка выбирался из-под одеяла, которое пахло сыростью и плесенью, ковырялся вилкой в яичнице, с отвращением вылавливал из молока белые машкины шерстинки.
- Ну чего ты не пьёшь? – удивлялась баба Надя. – В своём городе и не пивал такого молока! Прямо из-под козы.
А Лешка как раз городское молоко и любил. Стерильное, в красивых картонных пакетах или стеклянных бутылках с серебристыми крышечками. Оно не воняло козой, в нём не тонули мухи. И пенка у него не была такая густая.
Лешка с трудом проглатывал завтрак и бежал в туалет. Туалет - это отдельный ужас. Деревянная будка, стоящая у всех на виду. Занозистые стенки, гудение мух под полом, мохнатые тенета паутины. И запах… А идти туда ночью – это кошмар. Часто Лёшка просыпался посреди ночи по нужде и терпел до утра, мучаясь и боясь встать. А лет в семь не выдержал и намочил постель. Баба Надя тогда заохала и вывесила знамя его позора на верёвку посреди улицы.
После завтрака баба Надя с головой уходила в грядки огорода. А Лешка болтался из угла в угол, совершенно не зная, к чему приложить руки. Игрушек в доме бабы Нади не водилось. Из книг была только замшелая непонятная Библия, «Как закалялась сталь» Островского и подшивка «Сельских новостей». В телевизоре от перепадов напряжения сгорела какая-то лампа. Да и когда он работал, баба Надя особо не разрешала его смотреть.
- Нечего глаза портить! – строго говорила она. – Иди лучше на улице погуляй.
А что на улице делать? Деревенских мальчишек Лешка боялся. В первый же приезд он, наивный и выполняющий бабушкин приказ, пошел ним знакомиться. Его приняли настороженно, а всего через час крепко поколотили, чтобы не драл нос. Лешка с плачем прибежал домой, размазывая по лицу кровь и сопли. Бабушка же его почему-то совсем не пожалела. Умыла холодной водой и снова ушла в свой огород.
С тех пор каждая встреча с мальчишками была для Лешки мучением. Со двора он старался не выходить. А если бабушка посылала его за хлебом в сельпо, то он мчался пригибаясь и прячась в палисадниках. Но не раз случалось так, что его замечали, свистели вслед, кричали обидные слова. Даже матерные.
Так проходили день за днём, месяц за месяцем. В конце августа приезжала мать и забирала Лешку обратно в город. И он счастливо вздыхал до следующего мая.
И это лето не отличалось от прежних. Лёшка сидел во дворе бабынадиного дома, ковырялся в пыли и искал кривые ржавые гвозди, которых здесь всегда было много. Баба Надя покупала у деревенских алкашей всякие доски и обрезки, топила ими летнюю печку, на которой готовила вонючее варево для свиней. Печку чистила тут же, во дворе. Доски сгорали, оставляя в золе разнокалиберные гвозди.
Вчера Лешка налепил из глины человечков, высушил их на солнце и сегодня решил играть в «Остров Сокровищ». А для этого надо было выровнять гвозди молотком и сделать из нах частокол форта. Гвозди ровнялись плохо, Лёшка то и дело попадал себе молотком по пальцам. Один раз стукнул так сильно, что чуть не заплакал.
- Чего это ты тут делаешь? – что-то зашебаршило над головой Лёшки, и на забор забрался деревенский мальчишка с выгоревшими на солнце, почти белыми волосами.
- Играю, - мрачно буркнул Лёшка.
- А во что?
- В «Остров сокровищ».
- Здорово! А где сокровища?
Лёшка с тоской кивнул на осколок зеленого бутылочного стекла и комок фольги.
- Негусто, - заключил деревенский.
И вдруг перекинул ноги через забор и спрыгнул во двор.
- Ты чего это? – вскочил Лёшка. – Я сейчас бабу Надю позову.
- Зачем? – удивился мальчишка. – Я ведь к тебе спрыгнул, а не к ней.
- Если будешь дразниться – я ей пожалуюсь.
- Я не собирался дразниться, - расхохотался мальчишка. – А с чего ты решил?
- Другие дразнятся.
- Другие? Это какие же?
- Рыжий такой. И дружок его с большим носом.
- А-а, это Вовка Новиков. Ты его не слушай, он дурак. Меня Колей зовут, а тебя?
- Лёшка.
Коля крепко пожал протянутую руку.
- А пошли сегодня на озеро купаться. Я тебе такие места покажу – закачаешься.
И Лёшка перестал с тоской ждать лета. Поначалу Вовка Новиков со своим носатым приятелем ещё пытались дразнить «городского». Но Колька мигом наставил обоим синяков и больше Лёшку никто не трогал. Теперь целыми днями он пропадал то на озере, то в лесу. Загорел, научился хорошо плавать и кататься на велосипеде. А зимой, удивив мать, попросился к бабе Наде в деревню. А там – санки, коньки по мутному озерному льду, снежные крепости.
И уже потом, значительно позже, первые деревенские дискотеки. Первая затяжка горчащего «Беломорканала», первый глоток обжигающего самогона, первая девичья рука, опустившаяся на дрогнувшее Лёшкино плечо. И Коля всё время был рядом. Он верховодил в стайке мальчишек, водил подростков на дискотеку в соседнюю деревню.
А потом школа кончилась, и Лёшка поступил в медицинский, уехал в столицу. А Коля никуда не поступил и ушёл в армию на долгих два года.
Лёшку закружила столичная жизнь, учёба. Потом умерла баба Надя и мать продала её деревенский дом. Интернатура, распределение в одну из поликлиник, первые пациенты.
А потом Коля позвонил, неизвестно как отыскав его телефон. И снова «спрыгнул с забора».
Алексей спустился с подножки запыленного деревенского автобуса, отряхнул брюки и, прищурившись, осмотрелся. Бетонная остановка за эти годы ничуть не изменилась. Всё тот же серый скучный цвет, всё те же запахи и подсыхающие коровьи лепёшки. Даже сине-зелёные мухи, кажется, те же. Только баба Надя не спешит навстречу со своими влажными поцелуями. И мать теперь дома, на пенсии. А деревня осталась прежней. Кривая улочка, петляющая между одноэтажными домиками, сонные запыленные палисадники. И никого нет. Все взрослые в поле, дома только глубокие старики. А дети в лесу и на речке. Чего им в жаре и пыли сидеть. А может родителям помогают. Издалека слышен стрекот мощных комбайнов, ревет трактор, выбирающийся из глубокой колеи. Лениво побрехивает из-за забора обалдевший от жары цепной пёс. Да ещё оглушительно стрекочут кузнечики.
Алексей взвалил на плечо тяжёлую сумку и расстегнул ещё одну пуговицу на рубашке. Очень хотелось пить. После двух часов в душном нутре пригородного автобуса он мечтал только о том, что сейчас подойдет к ближайшему колодцу, опустит в грохочущую пустоту железное ведро на цепи и напьётся холодной, отдающей болотцем воды. А ещё мелькали в воображении образы бутылки с шипящей минералкой, бокала темного пива и почему-то реклама водки, искусно замаскированной под питьевую воду.
Блин, где Коля? Почему не встретил, договаривались же по телефону! Если не может выбраться с поля – зачем приглашал? Алексей бы понял, у них сейчас уборка, не до гостей.
Сзади с скрипом тормознул запыленный ГАЗ, дохнул в спину теплом двигателя и облаком пыли. Из кабины выскочил закопчённый небритый человек мокрой рубашке, на его смуглом, как у мексиканца лице, белели в улыбке зубы.
- Коля! – обрадовался Алексей.
- Здорово, друган! – Коля кинулся было обнимать товарища, но остановился в шаге. – Погоди, у меня руки по локоть в мазуте, да и сам не мылся уже черт знает сколько. Испачкаю всего.
- Да ладно…
- Ничего не ладно. Вечером поздоровкаемся. Вот тебе ключ. Дом хоть помнишь который?
- Обижаешь.
- Вот и хорошо. Часам к десяти управимся, тогда и поговорим. В холодильнике бери, что хочешь.
- Передавай привет Светке! – крикнул Алексей вслед громыхающему грузовику. Но его уже не слышали.
До десяти Алексей сидел в просторной Колиной хате, от скуки ловил мух и щёлкал пультом старенького телевизора. Телевизор упорно показывал не больше десятка каналов, по которым шла какая-то тягомотина. По радио, укрытом кружевной салфеточкой, две бабули голосили народные песни. За окном – раскаленный двор. Вот зачем, спрашивается, приехал?
Хлопнула дверь. Наконец-то Коля вернулся с работы – здоровенный, загорелый, пахнущий полем, пылью, солнцем.
- Ну, вроде управились на сегодня! Бригадир до утра отпустил. План опережаем с запасом. Добрый хлеб в этом году уродился, колос к колосу.
- А с утра?
- А с утра снова пойду.
- Так может я того, поеду? Некогда тебе сейчас.
- Да ты чего? Светка уже в магазин побежала. У неё со вчерашнего всё готово. Я же тебя не просто так позвал. Ты не выпендривайся, сиди. Я сейчас, только помоюсь.
Коля снова исчез. Из-за стены послышалось его фырканье и звон воды, падающей в ржавый умывальник. Загорланил испуганный шумом петух.
Зашла Света. Усталая, ноги подкашиваются. Опустилась на табуретку на кухне. Через силу стянула с головы платок. Рыжеватые волосы рассыпались по плечам. В них застряла пыль и колючие соломинки.
- Привет, - тихо сказал Алексей.
- Привет, - отозвалась Светка. – Ты не смотри, я сейчас пять минут посижу и буду в порядке.
- Ты как?
- Устала очень, - улыбнулась Света. – Мне теперь сложновато.
И она каким-то нежным, материнским жестом погладила себя по животу.
- Так ты..
- О чем шепчемся? – загрохотал Коля, вваливаясь на кухню. – А-а, уже рассказала? Ну я же сам хотел похвастаться! Мы тебя, Леха, за тем и позвали. На зиму ничего не планируй – в крестные пойдешь!
- А какой месяц?
- Какой у нас месяц? Да шут его знает! Нашей дохтурке на ФАПе восемьдесят второй год пошёл. Она сроки разучилась определять.
Коля обнял жену. На его руках и лице поблёскивали капли воды.
- Ты посиди. Я сам всё достану.
И метнулся к холодильнику.
Они посидели, вспоминая детство, знакомых. Алексей достал из сумки бутылку коньяка, презентованную пациентом, Коля вынул из морозилки запотевшую «Русскую». Алексей почувствовал, что веселеет. По телу расплылась приятная лёгкость. Вспомнил несколько смешных случаев, рассказал новый анекдот.
- А мы весной чернобыльцам дом доделали, - рассказывал Коля. – Не дом – хоромы! Теперь заживут, как люди. Намучились. Десять лет по чужим углам ютились.
Рассказывал и разливал по рюмкам прозрачную водку, с хрустом резал огурцы. И не верилось, что этот сильный, энергичный человек только что целый день провел за рулем раскаленного грузовика, а рано утром опять поедет в поле и будет работать без обеда и без отдыха.
- А ты чего забыл к нам дорогу? – обижался Коля. Как бабка твоя померли – так и не приезжаешь совсем. Замотался, небось, в своём городе?
- Замотался, - кивнул головой Алексей. – И дежурства ночные, и в поликлинике подрабатываю.
- А ты бы плюнул и к нам переехал. Михайловна помрёт скоро, место на ФАПе пустовать будет. Тебя знаешь как в деревне уважать будут? Ты же хирург!
Пели нестройным хором. Ближе к полуночи Света ушла спать, а Коля с Алексеем ещё долго шептались о своём, о вечном.
- Зимой жди в гости. У меня свинёнок подрастает. Заколю его под Рождество, гостинцев тебе привезём. Мясо хорошее, не то что ваши городские антибиотики. Всё на натуральных продуктах. А когда со своей хозяйкой познакомишь?
- Да я всё как-то…
- Правильно. Не торопись. Надо обстоятельно к делу подходить. Не всем же везёт, как нам со Светкой.
Под утро, опохмелившись рюмкой водки, Коля уехал в поле. На прощанье он заставил Алексея раз десять пообещать, что тот будет крёстным. Потом рывком обнял и угрохотал. Алексей поплёлся на остановку. Коньяк в сочетании с водкой дал жуткое похмелье. Рубашка была мятая и неприятно пахла. Впереди было два часа обратной дороги. А вечером – на дежурство.
Зима. За окном больницы воет настоящая пурга. Ветер носится по улицам и раскачивает дорожные знаки. В такую погоду, говорят, хороший хозяин собаку на улицу не выгонит.
Ночь. Ужасно хочется спать. Вот не его же сегодня дежурство. Должен приехать Коля с женой и новорожденным сыном. Он же заранее писал главврачу. Но, как назло, сменщик Иван Павлович вечером поскользнулся прямо на крыльце больницы и сломал ногу. Лежит сейчас в травматологии, на третьем этаже и храпит на всю палату. Везунчик.
Ночь. НОЧЬ. Ночью всегда страшнее. Ночью всегда привозят самых безнадёжных больных, самых избитых, изрезанных, поломанных. Ночью по улицам крадётся смерть и слабые падают под её ударами.
Резкий звонок телефона! Алексей испуганно вздрагивает. Что произошло?! Задремал! Ну и жуть приснилась. А телефон всё звонит.
- Да?
- Алексей Григорьевич, спуститесь скорее в приёмную. Тут с аварии привезли.
Это медсестра приёмного Аня. С аварии? Ну конечно, днем потеплело, а ночью началась эта вьюга и прихватила подтаявшие дороги. На трассе, наверное, настоящий каток. Алексей торопливо слетает по лестнице, на ходу застёгивая халат. У входа сталкивается с целой бригадой реаниматологов во главе с зав. отделением Геннадием Викторовичем. Тут же врачи «Скорой» в красных куртках.
- Из машины вырезать пришлось. Старый жигулёнок – от удара просто в хлам. Джип на встречку выкинуло, он и протаранил их. Женщина с ребёнком уже в морге, а мужик дышит ещё. Ребёнка жалко. Несколько месяцев пацану.
- А где авария была?
- Да на Богдановича, у 35-го дома. Говорят, они сюда ехали. К знакомому.
Тревожное предчувствие зашевелилось в душе Алексея. Оно жадным червячком вгрызлось в сердце и, чтобы прогнать его, хирург толкнул дверь и вошёл в приёмную.
На окровавленной каталке лежал Коля. Вокруг него суетилась бригада реаниматологов, но с первого взгляда Алексей определил, что суета их уже бесполезна. Смятая грудная клетка, торчащие обломки рёбер, розовые пузыри из проткнутых лёгких. Каждый вздох давался Коле с трудом, но он поймал взгляд друга и даже попытался протянуть к нему руку. Но тут реаниматологи забегали с удвоенной быстротой и глаза Коли потухли.
Алексей сжал зубы, потому что ему захотелось заорать от такой вопиющей несправедливости. Как же так? Как могло случится такое?! Ведь они ехали к нему в больницу! Ехали за ключами от квартиры. И не доехали всего какой-то километр! Если бы не сломанная нога сменщика, если бы не эта метель! И Алексей отвернулся, закрыв лицо руками. Как тогда, много лет назад, когда у него, молодого хирурга, впервые умер на столе человек.
Геннадий Викторович регистрировал время смерти. Санитарка аккуратно опустила на мёртвые глаза Коли белую простыню. На улице, в груде искорёженного железа валялась уже никому не нужная сумка, плотно набитая «гостинцами».
© Павел Гушинец (Доктор Лобанов)
Может оно само
Однажды осенью в нашу больницу приходит мужчина в грязной спецовке и нерешительно мнется у порога приемной.
- Ну чего вы стоите там, заходите, не стесняйтесь! – кричит ему медсестра.
- Да я это.. не местный, - опускает голову пациент. – Но мне надо.
- Заходи, коли надо, - подбадривает его дежурный хирург Валерий Павлович.
Посетитель подходит к врачу, оставляя на линолеуме грязные следы, и нерешительно протягивает руку, замотанную какой-то окровавленной тряпкой.
- Вот, я тут немного поранился.
Врач разматывает тряпку и видит солидный укус. Ладонь в двух местах насквозь.
- Однако. Ну что ж, бывает. Сейчас сделаем.
- Так я же не местный.
- Ну не оставлять же тебя помирать в коридоре. Да и потока пациентов пока нет. Рассказывай.
Оказалось посетитель – рабочий с ближайшей стройки. Приехал месяц назад на заработки из Молдавии. Живет недалеко от стройки, в вагончике вместе с такими же бедолагами из ближнего зарубежья. А недели две назад прибилась к стройке собачонка-дворняжка. Обычная псина, худая и облезлая. Рабочие собаку пожалели, стали подкармливать. Дворняжка быстро привыкла к людям, перестала шарахаться в сторону, встречала рабочих заливистым лаем. В общем, идиллия единения человека и природы.
- А несколько дней назад иду я мимо, - рассказывает рабочий. - Смотрю – Мотька наша ковыляет. Я наклонился, чтобы её по голове погладить. А она вдруг без всякого предупреждения меня зубами. Да так сильно. И убежала.
Хирург осматривает «нехорошие» раны, которые уже начали гноиться.
- Так чего же вы сразу не обращались?
- Так я не местный, говорю же вам, – плачущим голосом говорит рабочий. – У меня ни страховки нет, ни денег.
- Уже первую помощь мы бы вам оказали.
- Да я думал – может оно само пройдет, - вздыхает молдаванин. – А оно не проходит. Я вот уже и кирпич не могу в руку взять. Потому и пришел.
Пациента отвели в перевязочную, обработали раны, наложили повязку.
- Вот что, уважаемый, - говорит Валерий Павлович. – Вы эту собаку поймайте и доставьте вот по этому адресу в санстанцию.
- А зачем? – удивляется строитель.
- Резкая смена поведения, укус человека, который кормил, могут быть признаками бешенства. Поэтому приводите собаку в санстанцию на обследование.
- Так там, наверное, денег попросят, - мнется строитель.
- Ничего не попросят, - категорично говорит хирург. - Они там сами не заинтересованы, чтобы на их территории бешеная собака бегала.
- Да я и не знаю, куда она убежала, - мямлит молдаванин.
- Так, - хмурится врач. – Где ваша стройка?
- Да в двух шагах, через дорогу.
Врач поворачивается к санитарам, играющим в карты.
- Коллеги, возьмите у завхоза какой-нибудь мешок, верёвку и помогите товарищу поймать вероятный источник особо опасного заболевания. Вам всё равно больше делать нечего. Все плановые операции на сегодня закончены.
Мы с Виталиком нехотя поднимаемся. Тянуться неизвестно куда по грязи, на какую-то стройку, ловить какую-то собаку, потом тащить её в санстанцию нам откровенно влом. Но с начальством не поспоришь.
Молдаванин смотрит на нас с недоверием, глаза испуганные, того и гляди сбежит. Виталик аккуратно берет его под локоток. Он кроме нашей хирургии ещё и в психиатрии подрабатывает. Знает, как с людьми обращаться.
Тянемся на стройку. Завхоз СанСаныч выделяет для наших нужд какой-то пыльный дырявый мешок, ещё и ворчит, чтобы вернули потом.
Объект недалеко. Ныряем под шлагбаум, заляпанный целыми кусками засохшей глины, и шлепаем по жидкой грязи. Мимо с ревом, обдавая нас липкими ошметками, проносятся какие-то тяжелые грузовики, рычит экскаватор, сверху поблескивает электросварка. Жизнь кипит.
- Ну, дядя, где твоя Мотька? – спрашивает Виталик.
- Да вечно тут крутится. Сейчас найдем. Слушайте, ребята, а что с ней будет?
- Да ничего особенного, - равнодушно пожимает плечами Виталик. – Отрубят голову, мозг под микроскоп, а там какие-то тельца будут искать. Если найдут – будут тебе в живот уколы делать.
Рабочий внезапно останавливается, как вкопанный.
- Как это голову отрубят? Живой собаке?
- Зачем живой. Усыпят перед этим. Но вообще-то я не знаю, - говорит Виталик. – Я в этом деле мало разбираюсь.
- Но она же только раз меня куснула.
- Слушай, мужик, - злится Виталик. – Ты думаешь нам в удовольствие с тобой под дождем тягаться? Бешенство – смертельная болезнь. Если упустить – то хана тебе, сто процентов.
Молдаванин грустно опускает голову.
- Может оно как-нибудь само?
- Ничего не само! Ищи свою Каштанку!
Полчаса ползаем в опасной близости от башенного крана и экскаваторов. Наконец в каком-то углу на заботливо подстеленной картонке обнаруживается черная собака, которая смотрит на нас доверчиво и сопит, высунув наружу длиннющий язык.
- Она? – уточняет Виталик.
- Она, - кивает строитель. И вдруг лицо его озаряет неожиданная улыбка. – Слушайте, ребята, не надо её ловить.
- Почему это?
- Смотрите какое у неё пузо. Как я сразу не заметил. И соски сильно видны. Щенки у нашей Мотьки будут, вот она и рассердилась на меня, когда я гладить полез.
- Дядя, ты не сочиняй.
- Вот что, граждане медики. Собаку я вам не отдам. Какая она бешеная? Посмотрите – глаза блестят, сидит спокойно. Я там у себя, в Молдавии видел пару раз бешеных лис. Так они совсем не такие. Идите обратно в больницу, а доктору скажите, что не нашли, мол.
- Товарищ, ты в своём уме? Помрешь же.
- Не помру, - твёрдо заявляет рабочий. – Может оно как-нибудь само.
Вернулись мы в больницу и доложили Валерию Павловичу. Тот сначала слегка поругался, а потом позвонил в санстанцию. Через пару часов на стройку нагрянула комиссия санитарных врачей, а с ней собаколовы с мешками и верёвками. Но к тому времени Мотьки и след простыл. А рабочие смотрели на врачей с идиотски-честными лицами.
- Какая собака? Не было никакой собаки. А Михалыч на кабель напоролся.
Долго им рассказывали про смертельную опасность бешенства, про то, что собака может покусать не только Михалыча. Но рабочие только кивали и улыбались. Короче плюнули и ушли. Но Михалыча с собой забрали. Вкатали ему необходимое количество уколов, между прочим, абсолютно бесплатно, и отпустили.
А через несколько месяцев иду я на дежурство мимо забора стройки, а там у самого шлагбаума Мотька сидит. И в снегу возле неё копошатся три темных комочка. Рядом с ними Михалыч с какой-то миской. Улыбается, довольный, что-то собаке рассказывает. Увидел меня, узнал, руку пожал и широким жестом на собак показывает.
- Спасибо вам, что так обо мне беспокоились. И тебе спасибо и доктору передай, чтобы не обижался. Но не могу я вот так запросто живое существо, да ещё и с пузом в расход пустить. Сам понимаешь. А всё хорошо обернулось. Никакое оказалось не бешенство. Я же говорил – всё само собой образовалось.
- Повезло тебе, Михалыч. Мог и концы отдать.
- Ага, - ухмыляется строитель.
Попрощались, и пошел я дальше. А в больнице ещё пару месяцев поговорка ходила. Если встречался какой-нибудь тяжелый случай с криками, беготней и паникой, то Валерий Павлович пожимал плечами и флегматично говорил: «Может оно как-нибудь само».
© Павел Гушинец (Доктор Лобанов)