Школьное объявление в дневник.ру
"Старый школьный троль" Не смог удержаться....
"Старый школьный троль" Не смог удержаться....
Отхвачу минусов, но хочу озвучить свою точку зрения, с другой стороны баррикад. 21 век на дворе. Во всех школах введены электронные дневники. Это действительно удобная вещь, если она работает как и задумывалась. Всегда можно посмотреть расписание, дз, текущие оценки. Только вот лично у моего ребёнка (не говорю за всех), в прошлом учебном году, эл. дневник начал заполняться в конце ноября, и то не по всем предметам. Учителя оценки выставляли только к концу четверти. Соответственно толку от такого дневника - ноль. Сейчас 9 сентября. Вот так выглядит наш дневник.
Хорошо, было бы ещё терпимо, если бы учителя ставили оценки в бумажный дневник ручками. Но за прошлый год, в бумажном дневнике стояли 16 оценок от учителей. Я понимаю, загруженность и т.д. Но у меня на работе 10 лет назад из отчётности то же было всего 2 журнала в экселе. Сейчас же их 5 многостраничных, с макросами, ссылками и т.д Но куда деваться, это работа и это ОБЯЗАТЕЛЬНАЯ отчётность. Хорошая вроде концепция электронного дневника разбивается об его наполнение на местах. При желании забить оценки и дз на 6 классов займёт минут 10 максимум. Но это при желании и при навыках работы с компьютером.
P.S про навыки с компом. Вчера ходил получать товар в пункт выдачи Ozon. На выдаче женщина 60-65 лет в очках и вязанной шали (у нас холодно, а отопления нет еще). Так вот она за 20 секунд нашла мою посылку в компьютере в какой-то там своей программе и сказала, что остальные мои покупке на подходе, завтра можете прийти.
Урок в блокадном Ленинграде.
НАЧАЛО УЧЕБНОГО ГОДА
Ксения Ползикова-Рубец, учитель
20 октября. Сегодня меня вызвали в 239-ю школу. Завуч школы Антонина Васильевна сообщила, что начало занятий в ленинградских средних школах с 4 ноября.
- Мы не будем ждать этого срока, - говорит она. - Детей уже истомило ожидание. Я думаю, что мы в недельный срок приготовим школу к открытию. Вам придется взять уроки истории в пятых, шестых и восьмых классах. Кроме того, вы назначаетесь воспитателем в шестом классе.
Видя, что я собираюсь что-то сказать, она добавляет категорическим тоном:
- Вы, вероятно, будете говорить, что слишком много классов? Если бы я с вами вчера говорила, речь шла бы и о девятых и о десятых классах.
Мне не хочется уходить из госпиталя, и мне кажется, что работа в нем крепче связывает меня с фронтом, но я не решаюсь это сказать. Представляю себе, как Антонина Васильевна посмотрит на меня из-под своих больших роговых очков и скажет:
- Ведь вы учительница!
Она глубоко права, ей надо организовать занятия в обстановке города-фронта. Я понимаю, что должна вернуться в школу.
27 октября. Сегодня первый раз вела занятия в 239-й школе. Ее все называют "школа со львами". Здание школы - исторический памятник. Строил его архитектор Монферран.
В залах второго этажа много учащихся. Шумно и как-то празднично. Дети переведены из разных школ. Они отыскивают "своих" учителей и радостно их приветствуют.
Нам задают обычные вопросы:
- Вы у нас будете?
- Географию Александр Маркович будет преподавать?
- А воспитателем у нас кто?
- А немецкий язык учить будем?
- А правда, что нас будут кормить обедами и давать пятьдесят граммов хлеба в день? - спрашивает Аня, худенькая девочка с выпуклым лбом и карими глазами.
Мне очень трудно сказать: "Нет, неправда". Очевидно, ей уже знакомо чувство голода.
- Не знаю, - уклончиво говорю я.
- Об этом, наверно, в РОНО знают, - с надеждой говорит девочка. Для меня ясно, что под "этим" подразумевается обед и хлеб.
Я еще вчера очень волновалась, обдумывая свой доклад. Как жаль, что я не знаю, как учились и учились ли дети в Смоленске и Москве в 1812 году или в Севастополе в эпоху его героической обороны. Думаю, что не учились... Я обращаюсь ко всем собравшимся в большом зале:
- Товарищи, мы начинаем занятия в необыкновенной обстановке: страна наша ведет тяжелую, упорную войну с сильным врагом; город наш окружен со всех сторон огромным числом фашистских дивизий; он стал фронтом.
В такой обстановке не приходилось учиться ни одному поколению русских школьников. Пройдут года, вы станете взрослыми, у вас будут дети, внуки... Они вас непременно спросят: "Что вы делали в дни Великой Отечественной войны?" И вы с гордостью скажете: "Мы учились в Ленинграде".
София Меерсон
[Осень 1941] Мы с Риммой все время работали в школе: дежурили вместе с другими членами пожарного звена с касками на головах, или по заданию Райвоенкомата разносили повестки добровольцам. Мыли полы в школе на Очаковской улице: здесь будет военный госпиталь. На чердак школы таскали песок для тушения зажигалок, красили стропила противопожарной краской.
Работа нелегкая. Но мы трудимся изо всех сил. Знаем, что наша помощь нужна Ленинграду, Родине.
Стало труднее с выдачей продуктов. Мы стали заметно худеть.
Валентина Петерсон
3 ноября. Сегодня мы пошли учиться. Как я рада. Обещали кормить обедом и давать 50 гр. хлеба в день без карточек. Учителя все новые. По русскому языку, очевидно, хорошая, добрая. По алгебре строгая, но хорошо объясняет, по физике - то же самое, у нее какие-то странные губы, такие пухлые. А по истории - как кукла на ниточках, их дергают, и она дергается.
Я все перезабыла. Но надо взять себя в руки и "учиться, учиться и учиться", как сказал Ленин. [...]
Евгения Шаврова
3 ноября. На втором уроке произошло первое знакомство с алгеброй. Сначала мы решили несколько задач по арифметике. В задаче говорилось о килограммах печенья, конфет, варенья, другая задача, как всегда, о путешественниках, идущих навстречу друг другу (никак от них не отделаться!). На большой перемене нас повели вниз, в столовую, где дали без карточки суп с крупой и капустным темным листом; такой лист называют теперь "хряпой".
Некоторые мальчишки дергали нас за косы на уроке и дрались на переменах. В общем, этот первый долгожданный учебный день прошел почти как в мирное время. Как хорошо, что мы учимся!
Ксения Ползикова-Рубец, учитель
13 ноября. Норма выдачи хлеба снижена служащим до 150 граммов. Но и в этих условиях школы продолжают свои занятия.
К урокам готовлюсь по-новому. Бывало раньше вечера проводила за книгами, чтобы расцветить ярким, красочным материалом урок. Сейчас я себя "ограничиваю". Ничего лишнего. Скупой ясный рассказ. Детям трудно готовить уроки дома; значит, нужно помочь выучить их в классе. Не ведем никаких записей в тетрадях: это тяжело. Но рассказывать надо интересно. Ох, как это надо! У детей столько тяжелого на душе, столько тревог, что слушать тусклую речь они не будут. И показать им, как тебе трудно, тоже нельзя.
Елена Мухина, 17 лет
29 ноября. Первый урок был физика, опрос. В середине урока нам раздали по одной ромовой конфетке. Потом алгебра, история. На истории у нас был мед. осмотр, потом пришли и раздали нам всем по талончику на желе. Потом, за три минуты до конца урока, тревога. На этот раз в бомбоубежище просидели недолго. Отбой. Сразу же, раздевшись предварительно в классе, помчались в буфет за желе. В коридоре, что ведет в буфет, темно, свет опять погас, в буфете горит только одна керосиновая лампочка. Долго мы стояли в очереди, давно уже был звонок на урок, я думаю, почему же нас на урок не гонят, оказывается, 9 и 7 классы могут после желе сразу идти домой. [...]
Ксения Ползикова-Рубец, учитель
26 ноября. Сегодня я дежурила в школьной столовой. Все обедающие в верхнем платье. У многих детей портфели привязаны через плечо на веревке, чтобы руки не мерзли на улице.
Директор, в пальто и меховой шапке, сидит у стола, на котором стоит котел с супом. Он наблюдает за раздачей.
На моей обязанности - следить, чтобы учащиеся съедали суп в столовой, а не отливали его в баночки и кружки и не уносили домой. А многим очень хочется это сделать. Дома мать, отец, младшие дети не имеют тарелки супу.
- Позвольте отнести суп домой! - просит меня Надя. - Мне, правда, довольно одной тарелки, а дома у меня мама и сестренка.
- Нельзя, девочка, суп вам дают, чтобы поддержать силы и помочь вашему учению.
Глаза ее наполняются слезами, и она молча ест суп.
У меня нехорошо на душе. Имею ли я право так поступать? Я учительница, которая всегда стремилась воспитывать в детях заботу о близких... Но сейчас я должна помешать Наде унести суп домой. Иначе нельзя. Организм детей и молодежи слабее, чем взрослых.
Антонина Васильевна подходит к одному из учеников. Он держит стеклянную баночку под столом и украдкой отливает в нее суп.
- Этого делать нельзя, ты же знаешь, что это запрещено, - говорит она.
- Антонина Васильевна, позвольте, пожалуйста. Суп для Володи, у него ноги стали пухнуть, - говорит шепотом ученик.
- Ешь свой суп, - говорит Антонина Васильевна, - а баночку дай сюда. Володе я налью супу из котла.
Ученик сияет.
Не попросить ли мне для Нади третью тарелку? Нет, этого сделать я не имею права. Антонина Васильевна переступила железный закон столовой потому, что дело шло о помощи ученику.
Обедом заканчивается учебный день, и столовая быстро пустеет.
С болью в душе думаешь, что есть еще более голодные люди, а ты ешь студень из столярного клея и суп из ремней.
29 ноября. Разговоры о еде приносят вред, разжигая чувство голода, но прекратить их трудно.
- Ребята, - говорю я, - чтобы разговоров о еде больше не было! Предупреждаю: за каждый такой разговор буду брать штраф хлебными корочками.
Конечно, мне никто не поверил, но детям понравилось угрожать друг другу штрафом за разговор о пище.
- Смотри, уже двадцать пять граммов надо платить!
- Почему двадцать пять? Я только о сырковой массе говорила.
- А она у тебя с цукатами была? Определенно с цукатами, так придется платить двадцать пять граммов.
Большим счастьем было то, что многие из нас в те дни сохранили юмор: он помогал нам даже в очень тяжелые минуты.
Вы смотрели в глаза тех детей,
Знает кто о войне не из книжек:
Потерявших отцов, матерей,
С умным взглядом невзрослых детишек?..
Ленинградские дети
ПЕРВАЯ ЗИМА
Ксения Ползикова-Рубец, учитель
13 декабря. Слабеют наши мужчины и очень пожилые учительницы. Умерли Борис Александрович и Анастасия Ивановна. Мы утешаем себя, что они не жертвы блокады. Борис Александрович был в авиации и во время полетов "не соблюдал своего потолка". В результате сильно повысилось кровяное давление, и летчика прислали лечиться в Ленинград.
Анастасия Ивановна умерла от поноса - болезни, вызванной истощением; но мы хотим думать, что это результат тяжелой хирургической операции.
Александр Маркович так слаб, что сидя дремлет, но продолжает нести дежурства по школе.
Более сильные товарищи предлагают его заменить, но старик отказывается:
- Другим тоже тяжело!
Дети носят ему сосновые ветки и рекомендуют настаивать иглы на воде.
- Это витамины, они вас поддержат.
Учитель математики, Василий Васильевич, слег в постель. Ему, видимо, совсем плохо...
На сердце очень тяжело... Неужели это можно когда-нибудь забыть?
В школе стало тихо: дети не шумят, не бегают. Приходят и сразу идут в классы. Лица у них бледные, со страшными синими тенями под глазами. У некоторых глаза впали и носы заострились, - эти нас больше всего пугают. Мы узнали впервые страшные слова: "дистрофия" и "дистрофик". [...]
17 декабря. Память детей слабеет. Хорошая ученица во время рассказа об итальянском Возрождении вдруг запнулась, подняла на меня большие серые глаза и как-то скорбно сказала:
- Я помню биографию замечательного художника и ученого, но я забыла его имя. - А потом дрогнувшим голосом: - Я... я даю вам честное слово, что я урок учила.
Я говорю спокойно:
- Ты имеешь в виду Леонардо да Винчи, конечно. Садись. - И ставлю в журнал: "Отлично".
2 января 1942 года. Елка для младших классов, включая VI. Она внесла такую радость в жизнь школьников. Это постановление Ленсовета. Давно не видела ребят такими оживленными, глаза блестели.
Алексей Винокуров, учитель
17 февраля. [...] Подходя к школе, встретил Володю Реданского, он сообщил печальную новость о наших учениках - Андерсоне и Тимофееве, умерших от голода. В школе встретил только Михаила Андреевича - зав. хозяйством и инспектора РОНО Пятницкую. Они составляли акт о разграблении физического и методического кабинетов в 1-м и 4-м этажах нашей школы. Деньги мне получить не удалось. Завхоз посоветовал прийти за ними через недельку и в виде утешения сообщил, что не одни мы, преподаватели средних школ, не получаем зарплату в течение двух месяцев, в таком же положении находятся большинство служащих фабрик, заводов и учреждений. Пожелав всего лучшего завхозу и инспектору, тихо побрел домой. [...]
Ксения Ползикова-Рубец, учитель
15 января. Говорят, Наполеону, после взятия Шевардинского редута, сказали: "Русские в плен не сдаются". Мне кажется, что Ленинград говорит сейчас эти слова всему миру.
Враг бессилен одолеть наш город, так как он - часть нашей огромной, могучей страны.
Сегодня возобновились занятия в 7-10-х классах.
В школу пришло 79 человек. Явилось и 12 человек из 6-го класса.
- Ребята, зачем вы пришли? - спрашиваю я, как воспитательница класса. - Ведь занятия начнутся только для старших.
- А почему нам не заниматься? Смотрите, нас в классе больше, чем в девятом! Мы все, все хотим учиться! - решительно говорит Аня.
Мы сегодня вели занятия в трех наиболее светлых классных помещениях: в одном углу шел урок математики, в другом - литературы. Длительность урока - тридцать минут.
Обстановка более тяжелая, чем до каникул. Так холодно, что чернила в баночках промерзли до дна. Многие ученики принесли чернила из дому и, чтобы они не застыли, прячут бутылочки за пазуху.
Писать на доске мелом очень трудно: руки стынут даже в рукавицах и перчатках. Занятия провели по расписанию.
8 февраля. [...] Вчера, среди урока, входит ученица и, не спрашивая разрешения, садится. "В чем дело? Урок ведь начался в 11 часов". "Я стою за мясом, ну и пришла пока в класс".
Начинаются уроки в 11 часов, к 1-1.30 кончаются. Но некоторые ребята прекрасно учатся. Т.к. в классах народу мало, то спрашиваешь часто. У активного ядра даже мало отказов, и удивительно, как они ухитряются учить уроки.
Алексей Винокуров, учитель
20 апреля. Сегодня состоялось собрание преподавателей 8 школ Петроградского района. ГОРОНО приказал этим школам объединиться и начать занятия с 4 мая.
Учебный год предполагается закончить к 1 июля. В течение двух месяцев намечено повторить всё пройденное в прошлом году. Школа, по решению ГОРОНО, отныне будет в большей степени воспитательным, а не учебным заведением. Дети будут находиться в школе с 8.30 час. утра до 5 час. дня. Делается это в целях борьбы с безнадзорностью. При школе открывается столовая. Дети будут получать пищу три раза в день (завтрак, обед и ужин). Им увеличат хлебный паек с 300 до 400 г. в день. "Дай бог нашему теленку волка съесть".
Ксения Ползикова-Рубец
15 мая. 4 мая начались в школах занятия со вновь принятыми детьми.
Погода в этот день была ужасная: ветер и мокрый снег с дождем. В школе холодно, дует из всех щелей.
Мы отвыкли от такой массы ребят, а дети, не учившиеся зимой в школах, отвыкли от всякой дисциплины.
К счастью, в самый для нас трудный день - 4 мая - не было ни обстрелов, ни воздушных тревог.
Наши "зимняки" на высоте. Они чувствуют себя хозяевами школы и деятельно нам помогают, особенно во время тревог и обстрелов.
Вчера во время воздушной тревоги в вестибюле я заметила мальчика лет девяти.
- Мальчик, почему ты не в убежище? - спрашиваю я. - Твой класс, верно, давно там.
Мальчик отвечает, гордо подбоченясь:
- Ну, я не трус, чтоб прятаться в убежище.
- Так мы такого храбреца снесем, - заявил кто-то из наших мальчиков и, схватив его на руки, понес.
Дети оживают на наших глазах, шалят, звонко смеются.
В начале урока не успеешь открыть журнал, как слышишь:
- Какая сегодня лапша была замечательная!
- Смотрите, Володя за три дня порозовел!
Ленинград - город-фронт - благодаря заботам о нем Родины мог организовать такое питание школьников. Это замечательное дело привело к тому, что уже в мае среди школьников не было ни одного случая смерти.
Андрей Крюков, 13 лет
4 мая. Сегодня был в школе на завтраке (учиться пока не будем, так как школа занята военной частью). На завтрак дали порядочно пшенной каши с подсолнечным маслом и два стакана сладкого чая без хлеба, так как те, кто хлеб на 5-е взял, его сегодня не получают. Все карточки сдали в школу. В день нам должны давать 300 г. хлеба, 30 г. масла и 30 г. сахара, 50 г. мяса и 50 г. соевого молока, 20 г. пшеничной и 10 г. картофельной муки, 10 г. чая и 20 г. кофе на месяц, 15 г. в день сухих фруктов или сухоовощей. Сегодня в 14 час. 30 мин. пойду в школу на обед.
Евгения Шаврова, 14 лет
25 мая. В школе стал работать родительский комитет, туда вошла и моя мама. Родители дежурят в столовой, проверяют чистоту, домашние условия ребят. Недавно мы фотографировались на дворе с учителями. Я выгляжу все-таки хуже многих ребят. Наша школа, наверное, сейчас одна из лучших в районе. Часто приходят корреспонденты из газет. Директор Фаина Абрамовна и старшая пионервожатая Наталия Гавриловна Дементьева выступали по радио.
Ксения Ползикова-Рубец, учитель
10 июня. Сегодня директора и завучи вызваны на заседание в РОНО по вопросу эвакуации учителей.
Администрация школ должна убедить учителей уехать. Говорят, что в следующем учебном году во всем городе занятия будут проходить только в нескольких школах. А на "Большой земле" ленинградские преподаватели будут очень нужны.
В школе собираем педагогов, которым следует уезжать.
После слов Антонины Васильевны о необходимости эвакуации - гробовое молчание. Людям трудно уехать из Ленинграда, стать ему не нужными. Я понимаю, как это тяжело. [...]
Д. Лозовская, 15 лет
21 июня. Без одного дня годовщина войны. Сегодня мы занимались алгеброй четыре часа, но не знаю, к чему это приведет, боюсь, что провалю. [...]
26 июня. Испытаниям конец! По литературе у меня хорошо, по геометрии четверку получила. Я очень рада, потому что вчера, вместо того чтобы готовиться, я ходила с Асей гулять в сад. Между прочим, в сад Дворца пионеров ходят очень хорошие мальчики, Рома и Лева. Они были с Аськой в доме отдыха. Мне они оба очень нравятся. Вообще мальчики на все сто: культурные, вежливые, хорошо одеваются, не подкопаешься... На завтрак нам дали два кекса из сои с киселем, стакан сладкого кофе и 100 граммов хлеба. Было очень вкусно приготовлено. На обед гороховый суп, какая-то рыба с лапшой, на третье стопочка морса и 200 граммов хлеба. На ужин нам дали соевую запеканку с томатным соусом, стакан сладкого чая (на сахарине) и 100 граммов хлеба".
ВЫПУСКНОЙ
Ксения Ползикова-Рубец, учитель
27 июня. Опять выпуск и даже традиционный ужин, правда, мало похожий на банкет прошлого года.
Обычный узкий стол, за которым обедают дети, накрыт белой скатертью. Стоят двадцать шесть тарелок для выпускников и три для учителей. На каждой по биточку из шрота - выжимок сои. Рядом с биточком две соевые конфетки. В белые кружки налит чай. Антонине Васильевне стоило больших трудов добиться разрешения на этот ужин; ведь в нашем городе все продовольствие еще на строгом учете.
Девушки и юноши принарядились. Мы тоже вынули к этому дню платья, которые за всю зиму не было случая надеть. Настроение за нашим столом прекрасное.
Антонина Васильевна просит меня сказать юношам и девушкам прощальное слово.
Много думать тут не приходится, сама жизнь подсказывает нужные слова.
"Дорогие товарищи! Вы кончаете школу в городе-фронте. Мы, учителя, глубоко уважаем вас за ту моральную и физическую стойкость, которая дала вам возможность окончить школу в суровые дни Великой Отечественной войны.
Мы верим, что вы и в жизни будете стойкими людьми, и гордимся вами".
- А мы, - отвечает Люся, - благодарим Антонину Васильевну и всех учителей за то, что они дали нам возможность учиться в школе. Многих из нас они убедили ее кончать, когда в трудной обстановке зимой мы порой теряли мужество.
Судьба наших выпускников иная, чем в довоенные годы: все юноши в ближайшее время уедут на "Большую землю" и там поступят в армию. Девушки останутся в Ленинграде и поступят в медицинские вузы. Мы гордимся тем, что сумели выпустить в жизнь 26 юношей и девушек.
https://rg.ru/2019/01/27/rodna-dnevniki-blokadnogo-leningrad...Записки учителя. 1996-1999 гг.
ЧЕТВЁРТЫЙ КЛАСС
ДЕЛУ ВРЕМЯ, ПОТЕХЕ ЧАС
Математика. Бьюсь у доски с Аней. Несчастная, видимо, за лето забыла всё, кроме своего имени. Потерял минут 10. Либо разрыдаться, либо захохотать в истерике. Избрал последнее. Язвлю: дескать, замуж такую никто не возьмёт. Руслан прыснул и подавился смешком.
– Что, – говорю, – бедолага, тошнит? А ты с собой пакетик носи на всякий случай.
Чего я не ожидал, так это моментальной реакции Виталика:
– Только непрозрачный!
Класс рассмеялся.
– Молодец! А ты, Аня, садись пока.
НАТУРА
На русском языке разбираем новые слова. Читаю:
– “Навыпуск”. Как это слово понимаете?
Сидят, молчат. Я молча оглядываю класс в поисках подходящего демонстратора. Нашёл.
– Саша, встань.
Тот опешил, ибо в этот момент ничегошеньки не делал и был чист, аки агнец.
– Встань, встань, – повторяю.
На лице того отобразилась лихорадочная работа мысли: в чём он виноват?
– Встань! – шипит класс.
Поднялся. Я так спокойно:
– Вот у него рубаха не заправлена, то есть навыпуск. Понятно теперь?
– Понятно, – чей-то голос, – неряха.
– Не всегда, – возражаю. – Просто рубашка наружу. Садись, Саша.
Сел. На лице явно читается его невысокое мнение о моих умственных способностях.
ЛУЧШЕ КАШКИ НЕ ДОЛОЖЬ, А РАБОТОЙ НЕ ТРЕВОЖЬ
На уроке усёк, как Шура с одного ряда на другой Насте записку передала. “Забрать, не забрать?” – думаю. Тут Настя соседу Ромке записку показала. “Ага!”
– Раз Ромке можно, – говорю, – то и мне принеси.
Настя, вставая и без смущения:
– А там ничего особенного нету.
– Тем более.
Читаю: “Мы с Леркой вчера котят нашли”. Возвращаю, Саша с первой парты:
– А мне можно?
– А может, – говорю, – тебе ещё губы вареньем намазать, чтоб жизнь слаще была?
Виталик подкинул:
– Тогда уж лучше сгущёнкой!
– Сгущёнку отрабатывать надо, – рассуждаю. – Полы вон от чёрных полос отмывать. Кто желает?
Все сосредоточенно уткнулись в тетради.
ЯБЛОЧКО ОТ ЯБЛОНИ…
Заменял в первой смене физкультуру в первых классах. В другом классе брат Ромы – Эдик. При поворотах направо-налево путается страшно. Намучился я с ним, задал дома выучить. В этот же день на своих уроках не утерпел:
– РОМА! Левую руку вверх!
Секундное замешательство, затем так неуверенно правая до поло¬вины приподнялась и замерла.
– Ясно, – резюмирую. – Наследственность. Разберись!
Через неделю младший – не узнаешь. Потешился я, днём снова так умилительно:
– Рома, правую руку вверх!
Сразу поднял.
– Ага, занимались? Молодец.
СЛУЖИТЬ БЫ РАД…
Среди урока Руслан попросился выйти. Я разрешил. Он прошёл, треснулся коленкой о мой стол, ойкнул и похромал дальше, бросив мимоходом Витале конфету. Я углядел.
– Вот, – говорю, – до чего преданный человек! Чуть не убился, а друга подкормил! Эдак яблоко понесёт – вообще шишку набьёт. А как булочку – наверняка шлёпнется. Во герой! Как говорится, сам погибай, а товарища выручай. Он и сейчас, наверное, за чем-то для тебя побежал, а, Виталик?
Тот смеётся с классом.
– Сейчас, – продолжаю, – прибежит весь в бинтах, зато с добычей для друга!
Прибежавший Руслан долго недоумевал, почему все ощупывают его взглядами и интересуются здоровьем.
ПОДКОВЫРНУЛА
На математике смотрю: все пишут, а Настя руку в портфель – в рот, в портфель – в рот.
– Настя, – зову, – будь добра, принеси-ка мне.
Вынула пакетик воздушной кукурузы, положила на стол.
– Не возражаешь, если я тоже подкреплюсь?
– Не возражаю, – улыбается.
– Вот спасибо! А то, знаешь ли, кушать всем хочется. Учителя, знаешь, тоже люди… А к людям, как говорил один персонаж, “надо помягше”. Ты не против, если я всё съем?
– Ешьте.
– Вот добрый человек. Так уж и быть, оставлю.
Слово сдержал, оставил. И забыл уже, но она через день принесла целый пакет и отдала мне со словами: “Это вам!”.
ДУШЕВНО И НЕНАВЯЗЧИВО
Прозвенел звонок на урок. Жду, пока угомонятся. Андрей что-то мучительно пережёвывает.
– Ждём, – говорю, – пока Андрей дожуёт.
Тот задвигал челюстями быстрее. Настя:
– Ты не торопись, а то подавишься. Мы постоим.
ДВИГАТЕЛЬ ТОРГОВЛИ
На уроке вопль:
– Да убери ты их!!!
– Что случилось? – встреваю.
– Да она свои волосы раскидала, у меня вся рука в волосах! – шумит Дима.
– Аня, – поясняю, – ему почему-то не нравится. Ты их в следующий раз шампунем промой – может, ему душистые больше понравятся…
Димка:
– Ага, “Пантин прови”.
ПРАКТИК
На классном часе толковали о правилах дорожного движения. Назавтра нет Саши. Через день появляется.
– Где бегал? – интересуюсь.
– Под машину попал, – отвечает хмуро.
– Здорово! Говорили о дорожном движении – машина сбила! Рассказывал бы о пожарной безопасности – погорел бы! Объяснял о спасении на воде – в луже бы утонул! Так, что ли?
ПЯТЫЙ КЛАСС
Теперь у меня были три класса: свой, параллельный, плюс один седьмой.
СМЕЯЛСЯ ДОЛГО
Анжела сохранила моду писать полслова ручкой, полслова – карандашом. Никакой системы, как бог на душу положит. Я шутки ради однажды стёр на одной странице весь карандаш резинкой. Получилось нечто странное:
– …жную … ржи …ах …шками …ца … хой… али… …чек …нок …утан …ую… ки… …ались …хами …яек …ими…
Примерно так. Я долго рыдал от смеха над тетрадкой. После этого Анжела стала писать нормально.
КАЛАМБУРЧИК
По литературе проходили Гоголя “Вечера на хуторе близ Диканьки”. На перемене слышу голос: “Вечера на хуторе близ дикой Аньки!”
ЧЕГО НА СВЕТЕ НЕ БЫВАЕТ…
В параллельном пятом классе появился новенький. На перемене спросил его фамилию, из-за шума не расслышал.
– А зовут?
– Женя.
На другой день увидел, что он ещё не вписан в журнал.
– Женя, с тетрадкой сюда.
Глянул на обложку – не подписал, подлец. Даю листик.
– Напиши фамилию.
Вывел. Читаю: “Онегин”.
– Женя… ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН?!
ПУТЁВКА В ЖИЗНЬ
На перемене подошёл Рома.
– А книгу трудно писать?
Задумался. К чему клонит?
– Трудно. Пушкин “Евгения Онегина” 7 лет писал. Булгаков “Мастера и Маргариту” – больше 10 лет.
– Это она такая толстая? – поражается.
– Нет, надо же всё обдумать.
Вскоре до меня дошли слухи, что он про наш класс пишет.
– Господин сочинитель, – торможу как-то, – ну-ка поди сюда. Предъяви-ка повесть…
Принёс: тетрадка, полторы страницы исчёрканы. Среди фраз выловил такую: “Наш учитель по русскому языку и литературе очень строгий. И грустный в душе”. Я даже оторопел.
– С чего ты взял, что грустный?
– Ну, мне кажется, что где-то внутри…
Дальше шли пасквили на одноклассников. Я указал на излишки, подсказал:
– Обрисуй каждого поподробнее, с приключениями, шутками на уроках, играми на переменах. Это же интересно.
– А эту книгу потом куда? Печатать?
– Эк хватанул. Книгу – это слишком громко. А перво-наперво – мне. Я тебе подскажу. Только на уроках не пиши, а дома, с подробностями.
Вроде пишет…
ПРИШЁЛ, УВИДЕЛ…
Стою на перемене в коридоре, слышу – в классе возня. Дети высунулись:
– А там Касымов с Еновым дерутся!!!
Захожу в класс: Касымов красный, а Енова за партой нету.
– Где убиенный? – вопрошаю.
– Вон лежит!
Смотрю, раскинулся под шторкой и не реагирует на мир. Я без лишних разговоров набрал в рот воды и щедро вспрыснул отдыхающего. Тот вздрогнул, зашевелился, по-пластунски переполз на парту и умер вторично.
К концу урока немного оклемался.
“МЫ, НИКОЛАЙ ВТОРОЙ…”
Суббота, 22 февраля. Науськанные девчонки дарят мальчишкам подарки. Перепало и мне: книга, ручка, записная книжка, дезодорант и галстук. Освежился подаренным дезодорантом, рассматриваю галстук:
– Кто умеет завязывать?
Вызвался Лёшка. Возится, крутится, мне же реплики понравились:
– Сейчас задушит!
– Прямо как на “Поле чудес”!
Ничего у Алёшки не получилось, снял я галстук и обратно в упаковку закатал.
Холмсом был, Якубовичем стал. Доберёмся до Наполеона?
ПЛОДЫ АКСЕЛЕРАЦИИ
На русском языке пишем слова с мягким знаком и без него после “ч” (богач, стеречь, речь, туч и т.д.). Подходит Виталик, тычет в книгу. Смотрю: “би.”.
– Бич, – говорю.
Он хихикнул.
– Чего? – спрашиваю. – Слова такого не знаешь?
– Знаю – бомж!
Слышу, другие усмехаются.
– Не “бомж”, а “бич” – кнут, которым лошадей стегают.
– А-а! – ушёл.
Что интересно, в другом пятом классе такая же история вышла.
ШЕСТОЙ КЛАСС
ДОЛГОЖИТЕЛЬ
В моём классе новенькие. Заполняю журнал, подзываю Сергея.
– Год рождения?
Тот разволновался. Переспрашивает, как Промокашка из “Места встречи”:
– Чего?
– Год рождения какой?
– Тысяча… де… во… восемьдесят пя… пятый…
Кирилл с задней парты:
– Тысяча восемьдесят пятый? Ого! Мамонт!
О БРАТЬЯХ НАШИХ МЕНЬШИХ
Проходили по литературе “Кладовую солнца” Пришвина. Там у старика Антипыча была собака Травка. Дед тот помер, и на уроке в качестве вопроса прозвучало: “Почему у Травки умер дед?”. Когда через секунду продумали вопрос, долго насмехались над бедной собакой и спросившим.
СЕДЬМОЙ КЛАСС
ДОШЛО С ОПОЗДАНИЕМ
Захар балуется втихаря, периодически тянет руки на заднюю парту. Я наблюдал, наблюдал...
– Захар, – говорю, – ты в пинг-понг играть умеешь?
Насторожился – к чему клоню?
– Нет...
Молчу, надеюсь, что дошло. Через пару минут он опять полез.
– Захар! А знаешь, почему ты в пинг-понг играть не умеешь? Потому что у тебя руки криво растут: они у тебя назад смотрят.
Теперь проняло.
НАТРАВИЛ
Во время урока какие-то девки околачиваются возле двери, периодически заглядывая. Алиев с первой парты постоянно дёргается, шипит на них. Как только дверь открылась очередной раз, я громко:
– Алиев! Фас!!!
ЛОГИЧНО, КОНЕЧНО...
Русский язык. Толя, как всегда, развлекается. Влепил ему двойку в журнал. Он обиженно:
– А за поведение в журнал нельзя ставить!
– Хорошо, неси тетрадь.
Притащил, там – через пень-колоду: на строке по 2 ошибки. Исправил, пёстренько так стало.
– Видишь, – говорю, – двойка не за поведение, а за знания.
Толя, отходя:
– Я на вас в суд подам. Я уже совершеннолетний: паспорт имею и трусы ношу.
Оба-на! Немая сцена.
И ВСЕ ЗАСМЕЯЛИСЬ
К доске выходит Сергей, пишет строчку из упражнения криво – по диагонали вверх. Оля:
– Закусывать надо!
Игорь:
– А у него один глаз в клеточку, а другой – в линеечку!
Я смеялся громче всех.
ПОПЕРХНУЛСЯ
На первой парте сидит умник, играет на публику: кряхтит, перхает, кашляет. Я немного потерпел и потребовал дневник. Он, естественно, сразу в позу:
– А чё я сделал?!
Я с дневником неторопливо иду к столу. Тот аж подпрыгивает:
– Я поперхнулся!
Открываю дневник.
– Не имеете права! Я просто поперхнулся!
Вывожу двойку.
– За что?! Что я сделал?!
Я посмотрел и знал, что произойдёт после моего ответа:
– Поперхнулся.
Он замер, а класс грохнул в дружном гоготе. Эта фраза долго ещё потом была у них на устах: “Что я сделал? – Поперхнулся”.
И ВЕДЬ ПРАВА!
На уроке литературы задаю вопрос:
– Какая последняя книга, прочитанная вами, натолкнула вас на новые мысли, заставила по-другому взглянуть на мир?
После некоторого молчания Настя вполне серьёзно:
– Учебник “Новой истории”.
Я сначала даже опешил. Что же это за время, когда дети удивляются не событиям в художественной литературе, а “открытиям” из учебников?!
В 1999 году я уволился из школы. Не последнюю роль сыграли хамство и развязность "повзрослевших" учеников.
Учителем я проработал почти 10 лет. За это время накопилось много бумаг: поурочные планы, конспекты уроков, наглядный материал, карточки, шпаргалки… Но остались ещё и записи, которые я вёл буквально со студенческой скамьи. Записи шуток, приколов, приключений, которые происходили на уроках со мной и с детьми в разные годы. А что осталось у ребят?
И я решил поделиться “записками учителя”, в которых дети играли главную роль (1993-1996 гг.)
ВТОРОЙ КЛАСС
РАЗБЕРУТСЯ
Виталик и Рома играют в шашки. Через пару ходов – конфликт. Ромка:
– За фук!
Виталька протестует:
– А меня нельзя!
Ромка возмущён:
– Ты меня за фук, а мне нельзя?! Заяц!
Истерика:
– А он обзывается!!!
Я держу нейтралитет. Обида выплеснута, обидчик перепуган, за фук решено не брать, партия мирно доигрывается.
НАЧАЛЬНИК ВСЕГДА ПРАВ
На уроке дал задание и время – 6 минут. Тут же повторил ещё раз и оговорился: 5 минут. Рома моментально:
– А вы сказали шесть!
Поймал на слове. Я невозмутим:
– Одна уже прошла!
САМА ВЕЖЛИВОСТЬ
Саша на уроке шелестит фантиком. Ругаться неохота. Я так елейно:
– Сашенька, угости учителя конфеткой.
Нахмуренный, подходит, нехотя кидает на стол четыре ириски. Я ещё елейнее:
– Спасибо, хороший мой!
Наказать можно и ласково.
ДУША-ЧЕЛОВЕК
На уроке общественно-полезного труда отправил Руслана под окно собирать разбитые стёкла. Он возвращается минут через 10. Подхожу к окну: осколков стало разве что чуть-чуть меньше.
– Однако ты не перетрудился, – говорю.
– Я другим оставил, а то им нечего делать будет.
НАЧАЛО АЛЛЕГОРИИ?
Окончен последний урок. За окном дождь. Иду на выход по коридору с двумя девчушками. С другой стороны зонт, они его не видят. Сочувственно и по-матерински назидательно:
– Бедный, без плаща, без шапки…
Шагаю через порог и щёлкаю зонтом. Сзади восхищённый вопль:
– О!!! Как Шерлок Холмс!
ПРОСТ МАЛЫШ
Читаем сказку Пушкина “О царе Салтане”. После прочтения спрашиваю Сашу:
– Почему ткачиха с поварихой были недовольны и завидовали третьей сестре?
– Потому что он им…
– Кто “он”?
– Ну, царь дал им всю трудную работу, а ей полегче.
– А именно? – уточняю.
– Ну, только родить…
Девчонки прыснули – видать, догадываются, насколько это “легко”.
– Вообще-то, – говорю, – это не так уж и легко, а завидовали они потому, что младшая сестра стала царицей, а они всего лишь слугами.
Что-то дальше будет?
СОБАКА НА СЕНЕ
Дежурят первые парты. Из дежурных только один носится по классу.
– Саша! – зову.
Игра прервана. С досадой берёт тряпки, поворачивается:
– А чё сразу я?..
В дверях появляется голова другого дежурного. Сашка торжествующе:
– А ну-ка хватай тряпку! Чего такой радостный?!
ЭТИМОЛОГ-ЛЮБИТЕЛЬ
Пришёл на русский язык к коллеге Елене Владимировне. В середине урока пишут под диктовку на доске слова.
– Жёлто-красный, – диктует Елена Владимировна. – Почему в слове “жёлтый” написали “ё”?
Молчание.
– Потому что можно проверить – желчь.
Мальчишеский голос:
– А я знаю одно слово, где после “ж” пишется “о”.
Другой голос:
– Не одно!
Третий:
– Например, “Жора”!
Первый, помолчав:
– Ну, значит, два.
ПРИШЁЛ ПОРУЧИК – ВСЁ ОПОШЛИЛ
Читали С.Т. Аксакова, “Аленький цветочек”: “И жил я таковым страшилищем и пугалом ровно 30 лет, и залучил я в свой дворец заколдованный одиннадцать девиц красных, ты была двенадцатая”. Чтобы проверить исполнение домашнего задания, люблю предлагать другим ученикам задавать вопросы по содержанию. Вот Дима и спрашивает:
– Почему у чудища до Алёнушки было 11 женщин, а она двенадцатая?
Мысленно хохочу, вслух же поправляю:
– Не женщин, а девиц!
ВСТРЕЧАЮТ ПО ОДЁЖКЕ…
Перед уроком изобразительного искусства набегались, после звонка шумно отфыркиваются, с трудом приходят в себя. Оксана Николаевна:
– Долго я ещё вас ждать буду? Вы меня вообще видите или нет?!
Радостно:
– Да! На вас жёлтая кофточка и клетчатая юбка!..
ЛИХА БЕДА НАЧАЛО
По рассказу родительницы.
– Приходит Андрюшка домой, гляжу – а у него все руки исцарапаны! Что случилось, спрашиваю. Он гордо: “Это нас девчонки на терпение проверяли!”. Ладно, пока только так.
ЦАРЬ И БОГ?
Урок казахского языка. Сижу на последней парте, проверяю тетради. Учительница Рамзия Базаровна задаёт по-казахски вопрос:
– Сколько в классе учителей?
Руку поднимает Настя:
– Кластар быр мугалимнын. В классе один учитель.
Рамзия Базаровна, подразумевая и меня:
– Разве один?
Сияющая Настя поворачивается ко мне.
– Да!!!
Учительница с обидой:
– А я?..
ЧЬЯ БЫ КОРОВА МЫЧАЛА…
После уроков в классе задержались Настя, Лера и Саша. Сашку в дверях ждёт приятель Вовка из параллельного класса. Чего-то разговорились, Лера его задела, он и ляпнул:
– Швабра!
– Иди сюда, – позвал я.
– Зачем?
– Иди сюда!!
Подошёл.
– Возьми мел и напиши: “Я учу русский язык” (специально на три правила: “чу”, двойная согласная и словарное слово).
Написал: “Я учу руский язык”.
– А вот теперь, – говорю, – эта “швабра” покажет тебе, какой ты чурбан неотёсанный!
Лера – та давно со смеху помирает. Исправила, добавила вторую “с”.
– А ты – чурбан, – подлил масла в огонь Сашка.
Пристыженный Вовка удрал за дверь.
АЛЛЕГОРИСТ
Перед уроком изобразительного искусства отпросился уйти Алёшка. На уроке тема – доспехи богатырей. Выяснили, что знамениты трое: Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алёша Попович. Дети занялись работой, Оксана Николаевна – перекличкой:
– Женя.
– Здесь.
– Алёша.
Сашка философски:
– Алёша ушёл. На бой.
ОТ ДОБРА ДОБРА НЕ ИЩУТ
Дал открытый урок по чтению. По окончании завуч Наталья Сергеевна говорит:
– Я иногда не знаю, как оценивать ваши уроки: как учителя или как мужчины. Вы иногда такое выкидываете, что несовместимо с учителем, но простительно мужчине.
– Вы имеете в виду игру в карты с учениками? – интересуюсь вежливо.
– Не только, – улыбается.
Уточнять не стал.
ЕЩЁ НЕ ВЕЧЕР
Пока ученики были на музыке, я проверил тетради. На перемене Вадик, разглядывая двойку – с философским смирением:
– Ну что ж поделаешь? Такова жизнь.
ТРЕТИЙ КЛАСС
ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА
На уроке русского языка тема “Повествовательное, вопросительное и побудительное предложение”. Дал задание, сам сижу, кручу в пальцах электронную игрушку (отобрал у ученика): куча кнопочек и все с разным писком. Дети исподтишка наблюдают. Сашка:
– На красную нажмите.
Нажал. Она запищала, а я не преминул поумничать:
– Какое предложение по цели высказывания “нажмите”?
– Побудительное!
Мудрость – дочь опыта.
АЛЬТРУИСТ
Виталик крутится возле моего стола, щупает ручки.
– А вам синяя паста нужна?
– Нет, спасибо.
– Ой, а у вас красная совсем кончилась! Бедный, как же вы нам двоечки ставить будете?
НЕ ГОВОРИ “ГОП”…
На русском языке проходим имя существительное. Дал задание: написать 5 канцелярских предметов. Дима хвастливо:
– Спросите меня, я написал такие, которых ни у кого нет.
– Давай, – разрешаю.
– Чернила!
– У кого есть? – вопрошаю.
Виталя с готовностью протягивает тетрадь. Действительно, есть.
– Дальше.
– Паста!
– Кто? – допытываюсь.
Три-четыре руки. Сникший Дима:
– Перо.
Несколько рук, где-то насмешливые возгласы. Димка возмущённо, но с улыбкой:
– Караул! Ограбили!!!
СМЕЯТЬСЯ, ПРАВО, НЕ ГРЕШНО…
Тема урока – “Существительные одушевлённые и неодушевлённые”. Предлагаю написать 5 слов на вопрос “что?” и 5 – на вопрос “кто?”. Проверили.
– Теперь напишите по одному предложению с любым из этих слов.
Поднялся Андрей:
– “Летом у моей бабушки родился телёнок”.
И сначала даже не понял, почему все засмеялись.
ВСЕГДА ЛИ УСТАМИ МЛАДЕНЦА…
На русском языке диктую слова, дети должны написать в уменьшительной форме. “Дочь” – пишут “дочка”. “Ключ” – “ключик”, естественно. “Мышь” – “мышка”, само собой. “Стриж” – …
Андрей:
– Эге! Стрижка!
СВЯТАЯ ПРОСТОТА
Перед праздником 8 Марта беседуем о мамах. На русском языке задаю составить предложение. Виталя:
– Моя мама сегодня очень красивая.
– Только ли сегодня? – поправляю. – А вчера?
– А вчера она спала!
ПОВЕСЕЛИЛИСЬ
Апрель. В честь Праздника Смеха решил пошутить:
– Поздравляю всех с началом четвёртой четверти и в честь этого события делаю вам сюрприз. Кто хочет пятёрку за просто так – кладите дневники на стол.
Секунду смотрели, сомневались, а потом как кинулись! Двадцать пять дневников из двадцати семи! Рома:
– Я свой не дам – это нечестно.
Кирилл:
– Я тоже не дам, мы же эти пятёрки не заработали.
И вот рабочий день кончается. На последнем уроке невинно так интересуюсь:
– Первого апреля – какой праздник?
– Никому не верю!
– С чем вас и поздравляю, – и стал раздавать дневники.
Обалдели, кто-то попытался спасти положение:
– Сегодня же не первое, сегодня третье!
– Весь апрель – никому не верь! – отрубил кто-то.
Самые довольные, понятно, Рома и Кирилл:
– Я ж говорил, что не поставит!
Четвёртый, пятый класс - продолжение следует.
Когда учился в школе, то очень часто приносил домой двойки, а чтобы родня не ругалась, то вырывал страницы, из-за чего впоследствии приходилось переписывать расписание, да и толщина дневника уменьшалась. Прошло время, я поступил в колледж и только тогда допер, что нужно было просто завести два простых белых дневника для двоек и троек...
Но нынешнее поколение это уже не спасет.