Вот что сказал мне один монах, бывший в миру врачом-психиатром:
- Принимая больных, я всегда обращал внимание на их день рождения. За несколько лет практики провёл маленькое исследование. Что получилось? Очень многие умалишённые были зачаты Великим постом, представляете? Вот вам и связь между родителями и детьми, вот вам и ответственность одних перед другими.
Да, нам много говорят об ответственности. Да и сами мы своим детям не устаём повторять прописные истины: человек сам должен отвечать за свои поступки, человек должен думать не только о себе. Все эти истины одного, так сказать, земного уровня. Есть в них упругость теннисного мячика, так же, как мячик, они отскакивают от того, кому посылаются. Да и те, кто посылает, делают это порой без особых усилий, по привычке. Результат? Ты свою жизнь прожил, и я свою проживу, у тебя свой ум, у меня свой, ты за себя отвечай, а я как-нибудь за себя отвечу... Словоблудие льётся потоком, посрамляя всю несостоятельность земных истин. Потому, что само слово «истина» во множественном числе абсурдно. У меня своя истина, у тебя своя, у тебя свои законы, у меня свои, у меня свой Бог, у тебя свой. Узнаёте мудрствование знающих себе цену? Узнаёте мудрствование прячущихся от того, от чего не спрятаться вовек никому? Одна истина. Один Бог. Одни у Бога законы. «Посрамление» их не напоминает ли нам всем жалкую в своей многозначительности Моську, важно тявкающую на Слона?
Попрание непреложных законов земного бытия эхом прокатилось в день сегодняшний. Огромное число психических больных, ставших или уже родившихся идиотами, привычные случаи сожительства родителей с детьми, братьев с сестрами, гомосексуализм на уровне дебильной философии, половые извращения, изобретательные до ужаса, аборты, как семечки, самоубийства, ранняя импотенция, дома терпимости как апофеоз демократии, «престижность проституции», супружеская неверность как символ здоровой семьи. Надо ли продолжать? Не надо. Потому что это наш сегодняшний день. За что нам это? За то, что честно живём, горбатимся на производстве в будни, а в выходные на своих беспросветных шести сотках, за то, что, не жалея сил, лелеем своих детей, вкладываем в них, как в «надёжную недвижимость» свои средства, получая взамен жалкую девальвированную худосочную денежку? За что нам это, за что?..
Среди отличий верующего человека от неверующего есть и это. Верующий никогда не спросит: «За что?» Он знает за что. Знает и удивляется: как ещё при чёрном смраде покрывшего землю греха людского каждое утро встаёт на горизонте солнце? Он удивляется милости Божией и благодарит, и смиренно принимает посылаемые ему скорби. Слава Богу за всё... Слава Богу, что напоминает нам скорбями нашими о быстротечности земной жизни, зовёт одуматься, оглядеться - приготовиться. Ведь все мы вспоминаем Господа в скорбях. В радостях до Него разве? Но вот нависла над нашим безоблачным бытием чёрная туча: «Господи, отведи беду, Господи, помилуй!» А выпросив себе послабление, опять в упряжку и по кругу... Опять в грех, который копится, соединяется с грехом ближнего, соседа, иногороднего и разъедает земную плоть. Плоть гноится, смердит, источает зловоние, и в этой изуродованной нашим грехом атмосфере мы задыхаемся, болеем, страдаем и пропадаем в конце концов. Наступает предел.
Такой предел наступил несколько тысячелетий назад, когда Господь послал на землю Всемирный потоп во истребление рода человеческого. «Увидел Господь, что велико развращение человеков на земле...» Шанс одуматься, очиститься, прозреть Он дал спасшимся в Ноевом ковчеге. «Всякой твари по паре»
Жить бы да жить после этого, радоваться бытию земному, да разве без греха жизнь? И Хам, один из сыновей Ноя, осмеивает своего отца. Тоненькая ниточка Хамова греха кладёт основание пышного греховного узора грядущим поколениям. Чистоты не загаженного ещё грехом неба коснулся поднявшийся с земли смог. Дальше - больше. Вот опять - предел долготерпению Божиему. Два богатейших города Содом и Гоморра погрязли в грехе сладострастия. Помните, как умолял Авраам Господа помиловать эти города ради живущих в нём праведников? «Не истреблю и ради десяти», - сказал Господь. Но не нашлось и десяти праведников. Истребил Господь опасную заразу. Сейчас на месте этих городов Мёртвое море. В нём ничего живого нет. Ни рыб, ни водорослей, ни моллюска. В нём купаются забавы ради. Вода так солона, что держит на поверхности человека, он может, лёжа на спине, читать газету, загорать, дремать. Любопытно... Два года назад я была там. Ходила по берегу, но искупаться не решилась. Как-то боязно входить в воды, ставшие причиной Божиего гнева. Как говорится, от греха подальше...
Не идут уроки впрок. Не поймём никак, что не на гнев Божий роптать, а удивляться долготерпению Создателя надлежит нам, заблудшим. Сейчас все бросились венчаться. Мода не мода, а если и мода, пусть хотя бы так пока. Венчаются новобрачные, венчаются зрелые супруги, венчаются бабушки и дедушки в обрамлении внучат с букетами. Пожили невенчанными, теперь прозрели, лучше поздно, чем никогда.
Венчанные супруги - под Божиим заступлением. Под благословением Его, а значит, защитой. И когда у венчанных супругов рождается чадо, оно, чадо, благословлённое. Ещё и имени нет, а благословение прийти в эту жизнь есть. Его пригласили на этот пир, он на этом пире желанный.
Венчанные супруги знают: есть строгие дни воздержания от супружеской близости - Великий пост, кануны среды и пятницы, другие посты. Венчанные супруги знают: зачать ребёнка постом - значит сразу же возложить на него тяжкое бремя греха. Он потянет этот родительский грех по жизни, как бурлак по Волге, он впряжётся в него и в кровь иссадит о него свою неприкаянную душу.
Один мой давний знакомый потянулся было к вере, окрестился, стал читать труды святых отцов, ходить в храм, причащаться. А потом вдруг махнул рукой и вернулся на круги своя.
- Почему, Саша, почему?
- Знаешь, то нельзя, это нельзя. Ведь разве грех любить женщину, для чего-то её Господь создал. А тут даже лёгкий флирт - уже исповедуйся, кайся. Ну, скажи, какой тут грех, если я свою жену люблю, забочусь о ней, деньги приношу, помогаю. Но мы привыкли друг к Другу, нам хочется разнообразия. Я встречаюсь с другой женщиной, она одинокая, ей со мной хорошо. Я ей тоже полезен. Никому от наших встреч не плохо. Всем хорошо. Так в чём же каяться?
Говорю:
- Сходи к священнику, он растолкует.
Машет головой:
- Нет. Я знаю, он скажет - блуд, прелюбодеяние, грех, ответ держать...
Видно, вера в Бога не для каждого. Здоровым, сильным, жизнелюбивым она не подходит.
Часто бываю в Троице-Сергиевой Лавре. Знаю её насельников, монахов. Здоровые, сильные, жизнелюбивые, красивые, умные, образованные. Наверное, потому, что сильные, и смогли они уйти из мира, чтобы в молитвах своих плакать и печалиться о нас, немощных, как за соломинку хватающихся за возможность греха. Действительно, кому плохо, если женщина, истосковавшаяся по мужской ласке, встретится с мужчиной, притомившимся от однообразия супружеских юбилеев. Кому навредят они, отпраздновав тайно, без чужих глаз, свой маленький праздник?
«Блаженни чистые сердцем, яко ти Бога узрят», - читаем мы в заповедях Блаженства. Чистота сердца возможна только в соседстве с правдой. Там где правда, блуд не живёт. И наоборот, где есть блуд - нет правды. Это только нам кажется, что вокруг блудят все, а я нет, я просто встречаюсь с женщиной, с которой мне хорошо, и что к блуду это не имеет никакого отношения. Блуд многолик и изворотлив, а ещё очень горазд услужить: успокоить совесть, убаюкать. Грех, висящий над человеком не одно тысячелетие, поднаторел в аксакальских афоризмах типа «не ты первый, не ты последний», «жизнь коротка, лови её удовольствия», «будешь старым, будешь праведным». Нет, проблудив всю жизнь, к старости праведным не будешь. Будешь жалкий, будешь несчастный, будешь истрёпанный грехом и - некрасивый. Взгляните на лица седобородых старцев в монастыре. Они красивы, их глаза светятся любовью, и не скажет ничего, а согреет. А взгляните на промотавших жизнь стариков. Суетны, убоги, неврастеничны.
Седьмая заповедь «не прелюбы сотвори» - одна из самых трудновыполнимых. Говорят святые отцы, что каждый нарушал её в своей жизни. Если не буквально, то хотя бы в помыслах. Наверное, поэтому, проходя мытарства, душа наша после смерти чаще всего спотыкается именно на этой заповеди. Живуч грех прелюбодейства, если две великие катастрофы (Всемирный потоп, а также Содом и Гоморра) не истребили его из людских сердец. Ждём третью? Шагает по земле семимильными шагами СПИД. Не в наказание ли нам эта напасть за грех прелюбодейства? Больницы переполнены раковыми больными, среди которых женщины с раком матки, молочной железы. Не злое ли это эхо от «безобидных» пятиминутных абортов, коим несть числа в биографии почти каждой женщины? «Слушай земля: вот Я приведу на народ твой пагубу, плод помыслов их, ибо они слов Моих не слушали и закон Мой отвергли», - читаем у пророка Иеремии. Остановимся, прочитав. Плод помыслов их... Вот оно, зло, вернувшееся к нам бумерангом из беспечной молодости, из биографии родителей, из загульных, опаляющих всё живое далёких и недалёких дней.
Девочка-отличница мечтает стать проституткой. Может, она и не станет ею, а будет портнихой, буфетчицей, бухгалтером, машинисткой. Но помысел уже улетел в атмосферу и застрял там среди других подобных помыслов. Наша вина в её помысле. Мы привили ей интерес к распутству дешёвыми фильмами, «где это красиво», мы с четырёх лет обрядили её в безобразные лосины, мы подарили ей в двенадцать лет палитру косметики, мы сами купили и прикнопили в прихожей неприличный календарь...
Не кричи, мать, на свою дочь: «Потаскуха!» Не бей по щекам, подслушав телефонный разговор. Пойди в церковь и покайся перед Господом, что не смогла уберечь дочь от блуда, что подтолкнула к нему своей нерадивостью, слепотой, беспечностью. Блуд страшен тем, что очень соблазнителен. Мой знакомый Саша не в силах был отказаться от него, боясь однообразия постной жизни, от которой мухи дохнут. Но ведь строительство дома тоже занятие не из весёлых. Кирпич к кирпичу, кирпич к кирпичу, но зато как славно потом в тепле, чистоте, у камина... А барак дощатый или ещё того лучше, палатка на скорую руку - эка невидаль. Легко, играючи и - на гульбище, водить хороводы. А после-то хороводов опять в барак. А в нём сквозняки, пыль, тараканы.
Притчу одну вспомнила. Богатая барыня жила в своё удовольствие. Гуляла, шила наряды, блудила. А слуга, смиренный, то ковёр чистит, то обед готовит, то сидит в каморке, читает. Умирает барыня и видит богатый дом с широкой лестницей, верандой, сад великолепный вокруг.
- Это мне? - спрашивает барыня.
- Нет, - отвечают, - это слуге твоему, Антипе.
- Ну, если Антипе такой, то мне-то уж дворец больше этого!
А ей указали на дырявый шалаш в крапивных зарослях.
- Почему?! - захлебнулась от возмущения барыня. - Мне, барыне, шалаш, а Антипе, слуге моему, такие хоромы!
- Понимаете, - сказали барыне, - Антипа всю жизнь пересылал сюда много строительного материала. Вот и скопилось на хоромы. А вы... Сами видите.
От рождения до старости по кирпичику строим мы свои хоромы, в которых уготовано Господом жить в вечной жизни. Простая эта истина теряется в дебрях жизни, и, кажется, кому-то, не нам, отвечать за свои поступки, кому-то, не нам, предстоять на праведном суде. Но ведь и жители Содома и Гоморры думали, что кого-то, а не их, ждёт погибель от серного дождя. Но пришёл час... И наш придёт обязательно. Пока не пришёл он, но при дверях уже, ужаснёмся греховной своей жизни и побежим от неё, как убежал из Содома и Гоморры праведный Лот со своим семейством.
С покаянием нельзя опоздать, оно всегда вовремя, можно только опоздать с жизнью. И не знаем мы, есть ли у нас впереди 47 лет покаяния, как у Марии Египетской, погрязшей в блуде и однажды содрогнувшейся и ушедшей в пустыню. А может, у нас и месяца-то нет, может, и недели для нас много?
Ничего не знаем. Только одно. Надо каяться в нарушении седьмой заповеди Божией, как и в нарушении всех других, оставленных нам Господом в наше же спасение. И - не жалеть о грехе, как пожалела жена праведного Лота, обернувшаяся и посмотревшая с сожалением на горящий город. Мгновенно превратилась она в соляной столп. Идти, освободившись от греха. И - не оглядываться. Не оглядываться. Иначе - беда...
Из книги «Куда пропали снегири?» Наталья Сухинина