Антрацитовый демон
По телу снова пустили электромагнитную дугу. Я выгнулся в дикой, неестественной агонии, раззявив клыкастую пасть, исторгая из себя не менее неестественный электрический вопль. Почему именно я?
В бытности своей человеком, я уважал физиков и даже в определенном смысле увлекался ею одно время. Потом ее вытеснили более родные мне по духу химия и биология, но физику я не разлюбил, хоть понимать в большинстве случаев перестал абсолютно. Кажется, что это было давно, очень давно... По сути, это так - все было в совершенно другой жизни. Там я был... была человеком. Девушкой. А сейчас я - тварь, мутант, как они называют меня, хоть это и неверно. Я не мутант, я нечто вроде полудемона. Знаете, как я выгляжу? Что я спрашиваю, конечно, нет...
Тонкие бледные руки чернеют к кисти, пальцы превращены в антрацитовые когти - длинные, длиннее нормальных пальцев раза в полтора, которые, несмотря на кажущуюся монолитность, сгибаются в положенных суставах. Они очень острые, и они это знают, поэтому я распят на перекрещенных металлических балках. Столь же антрацитовая грива - сложно назвать это обычным человеческим словом "волосы" - прикрывает, пусть и не до конца мою полуморду-полулицо. Они застали меня в этом обличии и как-то зафиксировали - за что им отдельная порция ненависти. Лицо вытянуто, очернено к пасти до того же цвета, что и ладони, усеянная клыками пасть... И все равно остались какие-то в этом крохи человеческого - вижу себя в металлических стенах своей тюрьмы. Самое ненормальное во мне - глаза. Они выдают мою дикую зверино-бесовскую природу - обведенные черным, с длинными черными углами окраса от слезотока по носу, безумного лазурного цвета, светящегося из-под криво обкоцаной гривы, с вертикальным зрачком, сейчас приобретшим округлую форму из-за боли, пронзавшей все естесство дуга за дугой. Тело было обтянуто бледной, почти белой кожей. Ноги, как и руки, были деформированы чернотой к ступням, которые были уже ближе к зверям - с когтями и подушечками лапы, с шерстинками антрацитовой шерсти. Никаких гендерных признаков - разве они нужны полубесу? Тощее тело без ненужных деталей - только ребра торчат, да угольным хлыстообразный хвост с роскошной кистью на конце бьет из стороны в сторону.
Дуга иссякает. Я снова опадаю безвольным трупом - распятый грешник на кресте на одной из тысяч вершин новой Голгофы. Повожу трансформированным звериным ухом и улавливаю обрывки фраз: "...феноменальная живучесть...", "...неясное строение нервной системы...". Так вы меня, твари, угробить пытаетесь? Я жду очередную дугу, расслабив мышцы, готовый принять новые потоки боли...
Видимо, зря. По ушам громко металлически хлопает. В камеру входит какой-то человек в белом халате. Вижу только его ноги в ботинках и края халата. Не хочу ни поднимать голову, ни видеть, что со мной делают - прикрываю глаза. Под ребра что-то втыкается, но это - ничто, по сравнению с электричеством. Что, решили меня ядом травануть? Правильно, нужно использовать все, что можно...
Человек еще некоторое время смотрел на меня, а потом, видимо, решив по моему бессильному телу, что я уже ничего сделать не смогу, схватил меня за подбородок и приподнял, чтобы узреть мою морду. Это я терпеть не собираюсь.
Электричество не смогло испортить мне рефлексы. Резко дернув головой и распахнув при этом глаза, я резко кусаю его за жилистую руку. Пасть наполняется кровью... Почему я не помнил, что она такая вкусная? Он орет и замахивается, но встречает мою ощеренную морду. Правильно, дядечка, не стоит меня злить. Я еще на что-то да гожусь.
Бурча под нос ругательства, он уходит, оставляя меня наедине с возможным электричеством. Оно не заставило себя ждать. Снова ударила дуга, меня снова выгнуло на своем распятии. Но что-то было иначе... Теперь дуга не была болезненной. На этот раз она текла сквозь меня подобно потокам воды, проникала в каждую частицу естества и не калечила - наполняла.
Это длилось доли секунды, но этого хватило. Что-то сместилось. Пара мгновений - и до меня дошло.
Заморозка, с помощью которой они держали меня в этом виде, перестала действовать.
На морду сам по себе налез торжествующий оскал. Дуга ударила снова. Теперь меня даже не выгибало - я привыкал к этой странной безумной энергии все больше и больше. Через еще пару или тройку дуг я осознал еще одну неожиданную истину. Оскал стал не просто торжествующим - безумно-торжествующим. Если все это - из-за той инъекции, то вы страшно... очень страшно просчитались.
Больше дуги не били. Видимо, даже до них дошло, что это не помогает. За стенами моей гробницы слышалась сумятица и гомон... Неужели они думают, что открыли что-то новое? Что я теперь останусь и все так же буду лабораторной крысой? Не крысой даже... Лабораторным демоном? Нет уж. Подчинить демона науке удалось лишь Максвеллу.
А вам до него далеко.
Я выдохнул и, безумно изогнувшись, выпустил из своего существа первую поглощенную электромагнитную дугу. Резко вспыхнули и лопнули, осыпав меня осколками, лампы. Гомон за стенами превратился в настоящий гвалт с нотками паники. Используя замешательство, я быстро трансформировал свои конечности обратно в человеческие - только так можно было вытащить их из оков.
Дверь резко громыхнула и распахнулась, темноту разрезали лучи портативных прожекторов, вырывая мое снова полуизмененное тело из мрака. Теперь все было так, как нужно. За короткие мгновения я успел восстановить остатки своей одежды - ох уж эти человеческие привычки - вернуть ладони в когтеобразное состояние, а ноги вернуть в лапы. Лицом теперь мою морду не назвал бы даже полный абстракционист. Это была настоящая морда зверя. То, что надо, если хочешь напугать до кошмаров толпу людей. Особенно если такая морда выражает злое торжество. Особенно если ты - лабораторная крыса, неожиданно ставшая тигром.
Они оценили по достоинству. Замерли в проеме, слепя прожекторами. Я мило улыбнулся и пустил между ладонями разряд.
- Кто здесь умеет видеть в темноте? - мило промурчал я, оглядывая команду зачистки. И ответил сам себе, не дожидаясь ответа: - Только я.
Лазуристая дуга в моих руках, ласково оплетающая черные пальцы-когти, в тот же миг со скрежетом бросилась на них как верная хозяину гончая. Раздались вопли и прожекторы лопнули, красочно рассыпав вокруг себя искры.
Дальше я шел так же - сея вокруг своей тощей антрацитово-бледной фигуры разруху, страх и безумие. Первый этаж на своем пути пришлось зачищать полностью, буквально прокладывая себе дорогу по сотрудникам этого странного здания. Одного этажа потерь им хватило. Дальше я шел спокойно, все так же гордо неся свою зверино-оскаленную голову, поигрывая дугой временами. Свет мне был не нужен. Слишком уж долго я бредил побегом отсюда, присматривался к планам эвакуации на стенах, когда вели из клетки в клетку. Я мог дойти даже с закрытыми глазами.
И все же, это было слишком просто. Неужели они меня так легко отпустят? Не верил в подобный бред совершенно.
И правильно делал, что не верил. У самого выхода, уже в атриуме меня окружила целая оперативная группа – все-таки вызвали. Не думал все же, что я настолько их испугаю.
Хорошо сработали - успел услышать лишь звук затвора. Потом в глаза ударил яркий свет, и атриум озарился светом прожекторов. Монотонный мужской голос завел обычную в этих ситуациях речь: я окружен, мне лучше сдаться, меня будут содержать до суда, не причинят вреда... Я задрал голову и заорал во всю свою глотку:
- ВР-Р-Р-РАНЬЁ!
Мужчина подавился заготовленной речью. Мой вопль отражался от поверхностей, поражая эхо, будто тысячи меня стояли в зале и вторили мне. Тут ему что-то, видимо, сказали, и он снова заговорил, но теперь уже в его голосе не было той монотонной уверенности. Боги мои, я испугал человека из опергруппы по терроризму?
- Объект 117-FSN, у вас нет оружия. Мы превышаем вас числом. Сдайтесь.
Это было положительно смешно. Очень смешно, правда. Я спокойно прошел до самого центра атриума.
- Я уже почти свободен. Думаете, я сдамся? - насмешливо протянул я.
- У вас нет оружия, - угрюмо повторил голос.
Да что они прицепились к оружию? Тут у меня в голове что-то щелкнуло. Баа, да они считали мои удары дугами! Ровно пять, ровно столько, сколько они всадили в меня после инъекции.
Какие же все-таки люди идиоты.
- Так возьмите меня, - ласково прорычал я, распахивая лапы в пригласительном жесте. Почему-то никто не тронулся с места. Я задрал голову и дико засмеялся в приступе истерики. По окружению пошла волна перешептываний, и все сходились на одном - я спятил уже от того, что со мной творили и не тюрьма мне нужна, а психушка.
Все едино, люди. Вы отправите меня снова в мою металлическую гробницу.
Все едино, люди.
- Разойдитесь, и никто не пострадает, - рыкнул я, справившись со смехом. Они не поверили. И для убедительности я снова позвал своих верных гончих. Всеми фибрами своего существа я ощущал их ужас. Они думали, что я истощен, но ласково потрескивающая в руках гончая, преданно лижущая черные когти, сломала все их представления.
Как же мне надоели эти прожекторы!
Послушная электрическая дуга, повинуясь мысли, рванулась к тем, что впереди, и одним ударом мелькающего хвоста раздробила прожекторы на осколки. В тот же миг путь был свободен. Никто не захотел почувствовать их ярость на себе. Прогулочным шагом я вышел на улицу и дальше уже сдерживаться не мог - рванулся, прыгнул, в прыжке завершил трансформацию тела и уже черным зверем полетел по бетонной дороге прочь, прочь от этого места, от этих людей, от металлических гробов под землей.
Бетонный забор был увит колючей проволокой, но что она и напряжение на ней для меня настоящего? Напряжение мышц, краткий полет, удар шипов в лапы и ласковый поцелуй электричества, снова полет и пружинистый удар земли в лапы. В ста метрах начинался лес - еловый и темный, глушащий звуки. Я замер и прислушался - погони не было. Теперь меня никто не преследовал. Но все-таки стоило скрыться и не появляться пока что на людях. Узнать, что стало с другими, куда их могли упечь и, если все совсем плохо, как их освободить. Я чувствую все
В бытности своей человеком, я уважал физиков и даже в определенном смысле увлекался ею одно время. Потом ее вытеснили более родные мне по духу химия и биология, но физику я не разлюбил, хоть понимать в большинстве случаев перестал абсолютно. Кажется, что это было давно, очень давно... По сути, это так - все было в совершенно другой жизни. Там я был... была человеком. Девушкой. А сейчас я - тварь, мутант, как они называют меня, хоть это и неверно. Я не мутант, я нечто вроде полудемона. Знаете, как я выгляжу? Что я спрашиваю, конечно, нет...
Тонкие бледные руки чернеют к кисти, пальцы превращены в антрацитовые когти - длинные, длиннее нормальных пальцев раза в полтора, которые, несмотря на кажущуюся монолитность, сгибаются в положенных суставах. Они очень острые, и они это знают, поэтому я распят на перекрещенных металлических балках. Столь же антрацитовая грива - сложно назвать это обычным человеческим словом "волосы" - прикрывает, пусть и не до конца мою полуморду-полулицо. Они застали меня в этом обличии и как-то зафиксировали - за что им отдельная порция ненависти. Лицо вытянуто, очернено к пасти до того же цвета, что и ладони, усеянная клыками пасть... И все равно остались какие-то в этом крохи человеческого - вижу себя в металлических стенах своей тюрьмы. Самое ненормальное во мне - глаза. Они выдают мою дикую зверино-бесовскую природу - обведенные черным, с длинными черными углами окраса от слезотока по носу, безумного лазурного цвета, светящегося из-под криво обкоцаной гривы, с вертикальным зрачком, сейчас приобретшим округлую форму из-за боли, пронзавшей все естесство дуга за дугой. Тело было обтянуто бледной, почти белой кожей. Ноги, как и руки, были деформированы чернотой к ступням, которые были уже ближе к зверям - с когтями и подушечками лапы, с шерстинками антрацитовой шерсти. Никаких гендерных признаков - разве они нужны полубесу? Тощее тело без ненужных деталей - только ребра торчат, да угольным хлыстообразный хвост с роскошной кистью на конце бьет из стороны в сторону.
Дуга иссякает. Я снова опадаю безвольным трупом - распятый грешник на кресте на одной из тысяч вершин новой Голгофы. Повожу трансформированным звериным ухом и улавливаю обрывки фраз: "...феноменальная живучесть...", "...неясное строение нервной системы...". Так вы меня, твари, угробить пытаетесь? Я жду очередную дугу, расслабив мышцы, готовый принять новые потоки боли...
Видимо, зря. По ушам громко металлически хлопает. В камеру входит какой-то человек в белом халате. Вижу только его ноги в ботинках и края халата. Не хочу ни поднимать голову, ни видеть, что со мной делают - прикрываю глаза. Под ребра что-то втыкается, но это - ничто, по сравнению с электричеством. Что, решили меня ядом травануть? Правильно, нужно использовать все, что можно...
Человек еще некоторое время смотрел на меня, а потом, видимо, решив по моему бессильному телу, что я уже ничего сделать не смогу, схватил меня за подбородок и приподнял, чтобы узреть мою морду. Это я терпеть не собираюсь.
Электричество не смогло испортить мне рефлексы. Резко дернув головой и распахнув при этом глаза, я резко кусаю его за жилистую руку. Пасть наполняется кровью... Почему я не помнил, что она такая вкусная? Он орет и замахивается, но встречает мою ощеренную морду. Правильно, дядечка, не стоит меня злить. Я еще на что-то да гожусь.
Бурча под нос ругательства, он уходит, оставляя меня наедине с возможным электричеством. Оно не заставило себя ждать. Снова ударила дуга, меня снова выгнуло на своем распятии. Но что-то было иначе... Теперь дуга не была болезненной. На этот раз она текла сквозь меня подобно потокам воды, проникала в каждую частицу естества и не калечила - наполняла.
Это длилось доли секунды, но этого хватило. Что-то сместилось. Пара мгновений - и до меня дошло.
Заморозка, с помощью которой они держали меня в этом виде, перестала действовать.
На морду сам по себе налез торжествующий оскал. Дуга ударила снова. Теперь меня даже не выгибало - я привыкал к этой странной безумной энергии все больше и больше. Через еще пару или тройку дуг я осознал еще одну неожиданную истину. Оскал стал не просто торжествующим - безумно-торжествующим. Если все это - из-за той инъекции, то вы страшно... очень страшно просчитались.
Больше дуги не били. Видимо, даже до них дошло, что это не помогает. За стенами моей гробницы слышалась сумятица и гомон... Неужели они думают, что открыли что-то новое? Что я теперь останусь и все так же буду лабораторной крысой? Не крысой даже... Лабораторным демоном? Нет уж. Подчинить демона науке удалось лишь Максвеллу.
А вам до него далеко.
Я выдохнул и, безумно изогнувшись, выпустил из своего существа первую поглощенную электромагнитную дугу. Резко вспыхнули и лопнули, осыпав меня осколками, лампы. Гомон за стенами превратился в настоящий гвалт с нотками паники. Используя замешательство, я быстро трансформировал свои конечности обратно в человеческие - только так можно было вытащить их из оков.
Дверь резко громыхнула и распахнулась, темноту разрезали лучи портативных прожекторов, вырывая мое снова полуизмененное тело из мрака. Теперь все было так, как нужно. За короткие мгновения я успел восстановить остатки своей одежды - ох уж эти человеческие привычки - вернуть ладони в когтеобразное состояние, а ноги вернуть в лапы. Лицом теперь мою морду не назвал бы даже полный абстракционист. Это была настоящая морда зверя. То, что надо, если хочешь напугать до кошмаров толпу людей. Особенно если такая морда выражает злое торжество. Особенно если ты - лабораторная крыса, неожиданно ставшая тигром.
Они оценили по достоинству. Замерли в проеме, слепя прожекторами. Я мило улыбнулся и пустил между ладонями разряд.
- Кто здесь умеет видеть в темноте? - мило промурчал я, оглядывая команду зачистки. И ответил сам себе, не дожидаясь ответа: - Только я.
Лазуристая дуга в моих руках, ласково оплетающая черные пальцы-когти, в тот же миг со скрежетом бросилась на них как верная хозяину гончая. Раздались вопли и прожекторы лопнули, красочно рассыпав вокруг себя искры.
Дальше я шел так же - сея вокруг своей тощей антрацитово-бледной фигуры разруху, страх и безумие. Первый этаж на своем пути пришлось зачищать полностью, буквально прокладывая себе дорогу по сотрудникам этого странного здания. Одного этажа потерь им хватило. Дальше я шел спокойно, все так же гордо неся свою зверино-оскаленную голову, поигрывая дугой временами. Свет мне был не нужен. Слишком уж долго я бредил побегом отсюда, присматривался к планам эвакуации на стенах, когда вели из клетки в клетку. Я мог дойти даже с закрытыми глазами.
И все же, это было слишком просто. Неужели они меня так легко отпустят? Не верил в подобный бред совершенно.
И правильно делал, что не верил. У самого выхода, уже в атриуме меня окружила целая оперативная группа – все-таки вызвали. Не думал все же, что я настолько их испугаю.
Хорошо сработали - успел услышать лишь звук затвора. Потом в глаза ударил яркий свет, и атриум озарился светом прожекторов. Монотонный мужской голос завел обычную в этих ситуациях речь: я окружен, мне лучше сдаться, меня будут содержать до суда, не причинят вреда... Я задрал голову и заорал во всю свою глотку:
- ВР-Р-Р-РАНЬЁ!
Мужчина подавился заготовленной речью. Мой вопль отражался от поверхностей, поражая эхо, будто тысячи меня стояли в зале и вторили мне. Тут ему что-то, видимо, сказали, и он снова заговорил, но теперь уже в его голосе не было той монотонной уверенности. Боги мои, я испугал человека из опергруппы по терроризму?
- Объект 117-FSN, у вас нет оружия. Мы превышаем вас числом. Сдайтесь.
Это было положительно смешно. Очень смешно, правда. Я спокойно прошел до самого центра атриума.
- Я уже почти свободен. Думаете, я сдамся? - насмешливо протянул я.
- У вас нет оружия, - угрюмо повторил голос.
Да что они прицепились к оружию? Тут у меня в голове что-то щелкнуло. Баа, да они считали мои удары дугами! Ровно пять, ровно столько, сколько они всадили в меня после инъекции.
Какие же все-таки люди идиоты.
- Так возьмите меня, - ласково прорычал я, распахивая лапы в пригласительном жесте. Почему-то никто не тронулся с места. Я задрал голову и дико засмеялся в приступе истерики. По окружению пошла волна перешептываний, и все сходились на одном - я спятил уже от того, что со мной творили и не тюрьма мне нужна, а психушка.
Все едино, люди. Вы отправите меня снова в мою металлическую гробницу.
Все едино, люди.
- Разойдитесь, и никто не пострадает, - рыкнул я, справившись со смехом. Они не поверили. И для убедительности я снова позвал своих верных гончих. Всеми фибрами своего существа я ощущал их ужас. Они думали, что я истощен, но ласково потрескивающая в руках гончая, преданно лижущая черные когти, сломала все их представления.
Как же мне надоели эти прожекторы!
Послушная электрическая дуга, повинуясь мысли, рванулась к тем, что впереди, и одним ударом мелькающего хвоста раздробила прожекторы на осколки. В тот же миг путь был свободен. Никто не захотел почувствовать их ярость на себе. Прогулочным шагом я вышел на улицу и дальше уже сдерживаться не мог - рванулся, прыгнул, в прыжке завершил трансформацию тела и уже черным зверем полетел по бетонной дороге прочь, прочь от этого места, от этих людей, от металлических гробов под землей.
Бетонный забор был увит колючей проволокой, но что она и напряжение на ней для меня настоящего? Напряжение мышц, краткий полет, удар шипов в лапы и ласковый поцелуй электричества, снова полет и пружинистый удар земли в лапы. В ста метрах начинался лес - еловый и темный, глушащий звуки. Я замер и прислушался - погони не было. Теперь меня никто не преследовал. Но все-таки стоило скрыться и не появляться пока что на людях. Узнать, что стало с другими, куда их могли упечь и, если все совсем плохо, как их освободить. Я чувствую все