(Т.к. это перевод английского издания, в тексте английские меры длины и веса, мили и унции. Переведено гугл переводчиком с pdf-текста, минимум редакции.)
Следующие записи в дневнике Уильяма Хоффмана, немецкого солдата, погибшего под Сталинградом, показывают падение доверия немцев по мере развития битвы. Пока немецкая армия глубоко проникала в Россию, он верил, что победа не за горами, и мечтал вернуться домой с медалями. Затем ужасные бои в Сталинграде заставили его проклясть войну.
Сегодня, после того, как мы приняли ванну, командир роты сказал нам, что если наши будущие операции пройдут столь же успешно, то мы скоро дойдем до Волги, возьмем Сталинград, и тогда война неизбежно скоро закончится. Возможно, мы будем дома к Рождеству.
29 июля 1942 года. . . Командир роты говорит, что российские войска полностью разбиты и больше не могут держаться. Дойти до Волги и разграбить Сталинград нам не так уж и трудно. Фюрер знает, где находится слабое место русских. Победа не за горами. . . .
2 августа. .. . Какие огромные пространства занимают Советы, какие богатые поля будут здесь после окончания войны! Только давай покончим с этим быстро. Я верю, что фюрер доведет дело до успешного конца.
10 августа. .. . Нам зачитали приказы фюрера. Он ожидает от нас победы. Мы все убеждены, что нас не остановить.
12 августа. Продвигаемся к Сталинграду по железнодорожной линии. Вчера русские «катюши», а затем танки остановили наш полк. «Русские бросают последние силы», — объяснил мне капитан Вернер. Нам предстоит масштабная помощь, и русские будут побиты.
Сегодня утром выдающимся воинам были вручены награды. . . . Неужели я вернусь к Эльзе без украшения? Я считаю что за Сталинград фюрер наградит даже меня. . . .
23 августа – Прекрасные новости – севернее Сталинграда наши войска вышли к Волге и захватили часть города. У русских есть две альтернативы: либо бежать за Волгу, либо сдаться. Переводчик нашей роты допросил пленного российского офицера. Он был ранен, но утверждал, что русские будут сражаться за Сталинград до последнего раунда. На самом деле происходит что-то непонятное. На севере наши войска захватывают часть Сталинграда и выходят к Волге, но на юге обреченные дивизии продолжают упорно сопротивляться. Фанатизм. . . .
27 августа. Непрерывная канонада со всех сторон. Мы медленно продвигаемся. До Сталинграда осталось менее двадцати миль. Днем мы видим дым костров, ночью яркое сияние. Говорят, город горит; по приказу фюрера наши Люфт-ваффе [воздушные силы] подожгли его. Это то, что нужно русским, чтобы остановить их сопротивление по фронту в сторону Сталинграда. Мы шли всю ночь и к рассвету достигли станции Воропоново. Мы уже видим дымящийся город. Я счастлив думать, что конец войны приближается. Это то, что все говорят. Если бы только дни и ночи проходили быстрее. . .
3 сентября. Нашему полку приказано атаковать станцию Садовая — это недалеко от Сталинграда. Неужели русские думают удержаться в самом городе? Всю ночь нам не было покоя от русской артиллерии и авиации. Привозят много раненых. Боже, защити меня. . .
8 сентября. Два дня непрерывных боев. Русские защищаются с безумным упорством. Наш полк потерял много бойцов из-за «катюш», извергающих страшный огонь. Меня направили на работу в штаб батальона. Должно быть, материнские молитвы забрали меня из окопов роты...
Сентябрь II. Наш батальон ведет бои в пригороде Сталинграда. Мы уже видим Волгу; стрельба идет постоянно. Куда бы вы ни посмотрели, это огонь и пламя. . . . Русские пушки и пулеметы стреляют из горящего города. Фанатики. . .
13 сентября. Несчастливое число. Сегодня утром атаки «катюш» принесли роте большие потери: двадцать семь человек убитыми и пятьдесят ранеными. Русские дерутся отчаянно, как дикие звери, не сдаются, а подходят вплотную и бросают гранаты. Лейтенант Краус вчера погиб, а командира роты нет.
16 сентября. Наш батальон плюс танки атакует элеватор (зернохранилище), из которого валит дым — зерно в нем горит, русские, кажется, сами его подожгли. Варварство. Батальон тяжело страдает потери. В каждой роте осталось не более шестидесяти человек. Лифт занят не людьми, а чертями, которых не может уничтожить ни пламя, ни пули.
18 сентября. Внутри лифта идут бои. Русские внутри — смертники; Комбат говорит: «Комиссары приказали этим людям умереть в лифте».
Если все здания Сталинграда будут защищены так же, как он, то ни один из наших солдат не вернется в Германию. Сегодня я получил письмо от Эльзы. Она ждет меня дома, когда будет одержана победа.
20 сентября. Битва за лифт продолжается. Русские стреляют со всех сторон. Мы остаемся в нашем подвале; нельзя выходить на улицу. сержант-майор Нушкц был
убит сегодня, перебегая улицу. Бедняга, у него трое детей.
22 сентября. Сопротивление русских в элеваторе сломлено. Наши войска продвигаются к Волге. . . .
. . . Наши старые солдаты никогда раньше не сталкивались с такими ожесточенными боями.
26 сентября. Наш полк ведет постоянные тяжелые бои. После захвата лифта русские продолжали столь же упорно защищаться. Вы их совсем не видите, они засели в домах и подвалах и ведут огонь со всех сторон, в том числе и с нашего тыла, — варвары, они используют бандитские методы.
В захваченных два дня назад кварталах откуда-то появились российские солдаты, и бои разгорелись с новой силой. Наших людей гибнут не только на огневом рубеже, но и в тылу, в уже занятых нами зданиях.
Русские вообще перестали сдаваться. Если мы и берем пленных, то это потому, что они безнадежно ранены и не могут самостоятельно передвигаться. Сталинград – это ад. Тем, кто просто ранен, повезло; они, несомненно, будут дома и праздновать победу со своими семьями. . . .
28 сентября. Наш полк, да и вся дивизия сегодня празднуют победу. Вместе с нашими танкистами мы взяли южную часть города и вышли к Волге. Мы дорого заплатили за нашу победу. За три недели мы заняли около пяти с половиной квадратных миль. Командир поздравил нас с победой. . . .
3 октября. После ночного марша мы расположились в заросшем кустарником овраге. Мы, видимо, собираемся атаковать заводы, трубы которых хорошо видны. За ними Волга. Мы вошли в новую область. Была ночь, но мы видел много крестов с нашими касками сверху. Неужели мы потеряли так много людей? Будь проклят этот Сталинград!
4 октября — Наш полк атакует поселок Баррикады. Появилось много русских автоматчиков. Откуда они их везут?
5 октября. Наш батальон четыре раза шел в атаку и каждый раз останавливался. Российские снайперы поражают любого, кто по неосторожности покажется из-за укрытия.
10 октября. Русские настолько близко к нам, что наши самолеты не могут их бомбить. Мы готовимся к решающей атаке. Фюрер приказал как можно быстрее взять весь Сталинград.
14 октября. С утра было фантастика: наши самолеты и артиллерия часами били по русским позициям; все, что видно, стирается с лица земли. . . .
22 октября. Нашему полку не удалось прорваться на завод. Мы потеряли много людей; каждый раз, когда вы двигаетесь, вам приходится перепрыгивать через тела. Днем почти не дышишь: трупы некуда и некому вынести, поэтому они остаются там гнить. Кто бы мог подумать три месяца назад, что вместо радости победы нам придется терпеть такие жертвы и пытки, конца которым пока не видно? . . .
Солдаты называют Сталинград братской могилой Вермахта. В ротах осталось очень мало мужчин. Нам сказали, что нас скоро выведут, чтобы восстановить силы.
27 октября. Наши войска захватили весь завод «Баррикады», но прорваться к Волге мы не можем. Русские — не люди, а какие-то чугунные существа они никогда не устают и не боятся огня. Мы совершенно измотаны; наш полк теперь едва ли имеет численность роты. Русская артиллерия на другом берегу Волги не позволит вам поднять голову. . . .
28 октября. Каждый солдат видит себя смертником. Единственная надежда — быть раненым и отправленным обратно в тыл. . . .
3 ноября. За последние несколько дней наш батальон несколько раз пытался атаковать российские позиции. . . безрезультатно. На этом участке русские тоже не дадут вам поднять голову. Среди мужчин зафиксирован ряд случаев самонанесения ран и симуляции. Каждый день я пишу о них два-три отчета.
10 ноября. Сегодня письмо от Эльзы. Все ждут нас дома на Рождество. В Германии все считают, что мы уже держим Сталинград. Как они ошибаются. Если бы они только видели, что Сталинград сделал с нашей армией.
18 ноября. Наша вчерашняя атака танками успеха не имела. После нашей атаки поле было завалено трупами.
21 ноября. Русские перешли в наступление по всему фронту. Идут жестокие бои. Итак, вот она — Волга, победа и скоро дом к нашим семьям! Очевидно, в следующий раз мы увидим их в другом мире.
29 ноября. Мы окружены. Сегодня утром было объявлено, что фюрер сказал: «Армия может доверить мне сделать все необходимое для обеспечения снабжения и быстрого прорыва окружения».
3 декабря. Мы находимся на голодном пайке и ждем помощи, которую обещал фюрер.
Я отправляю письма домой, но ответа нет.
7 декабря. Пайки сокращены до такой степени, что солдаты ужасно страдают от голода; на пятерых мужчин выдают одну буханку черствого хлеба.
11 декабря. Три вопроса одолевают каждого солдата и офицера: когда же русские прекратят стрелять и дадут нам спать спокойно, хотя бы на одну ночь? Как и чем мы наполним наши пустые желудки, которые, кроме 313-7 унций хлеба, не получают вообще ничего? И когда Гитлер предпримет какие-нибудь решительные шаги для освобождения наших армий из окружения?
14 декабря. Всех мучает голод. Замороженный картофель – лучшая еда, но достать его из обледенелой земли под огнем русских пуль не так-то просто.
18 декабря. Офицеры сегодня приказали солдатам быть готовыми к действию. Генерал Манштейн приближается к Сталинграду с юга крупными силами. Эта новость вселила надежду в сердца солдат. Боже, пусть будет так!
21 декабря. Ждем заказ, но он почему-то долго не приходит. Может быть, это неправда о Манштейне? Это хуже любой пытки.
23 декабря. Заказов по-прежнему нет. В отношении Манштейна это был блеф. Или он потерпел поражение на подступах к Сталинграду?
25 декабря. Русское радио сообщило о разгроме Манштейна. Впереди нас ждет либо смерть, либо плен.
26 декабря. Лошади уже съедены. я бы съел кошку; говорят, мясо у него тоже вкусное. Солдаты похожи на трупы или сумасшедших, ищущих, что бы положить себе в рот. Они больше не укрываются от русских снарядов; у них нет сил идти, убегать и прятаться. Проклятие этой войне! . . .
P.S. Т.к. это перевод английского издания, в тексте английские меры длины и веса, мили и унции. Переведено гугл переводчиком с pdf-текста, минимум редакции.
