Попробуй ещё раз
Вот и вторая неделя прошла.
Оглядываясь вокруг, меня вновь встречает холодного цвета стены и ранее неизвестные мне лица людей.
- Неужели это снова со мной происходит? А говорили, что снаряд не падает дважды в одно и тоже место. Какое же все таки ужасное это чувство дежавю.
Это сложно, наблюдать как молодые лица с каждым днём обретают черты отчаяния и бесперспективности. Когда очередная сирена заполняет глаза людей страхом, заставляя ещё сильнее прижать к себе спящего ребенка.
Я помню это чувство. Оно настолько обескураживающее, что заставляет то искать наиболее безопасное место в помещении, то желание пойти почистить зубы. Первые залпы и приземления рядом с моим домом не вызывали у меня искреннего ужаса. Это было скорее от не осознания, что будь я в это время на улице, больше не пришлось бы с утра заправлять постель и впиваться взглядом в новостную ленту смартфона.
- Простите, у Вас нет случайно влажных салфеток? - спросила молодая девушка.
Подумать только, даже в это время она старалась выглядеть женственно и опрятно. Лишь благодаря пыльному помещению, можно было рассмотреть след от слезы на ее щеке, которую она попросту не успела вытереть и от усталости уснула.
- Возьми все, у меня есть ещё, - соврал я
Как странно и абсолютно понятно в такой ситуации выглядит благодарность. Она лишь взглянула на меня и уловил, как я моргнув обеими глазами, не произнеся ни слова ушла.
- Что делать, снова бежать? - в очередной раз подумал я про себя.
На протяжении нескольких дней я столько раз старался сдерживать истинный настрой, отвечая на вопросы людей «Ты ведь был в таком положении. Как надолго это все и сколько нам ещё здесь находится для собственной безопасности?» А я просто не могу, не могу глядя в Ваши глаза и глаза детей сказать, что это очень надолго. Что не просто так люди сметают с полок магазинов все что есть. Непросто так люди, оставляют свои дома и все не возможные к перевозке ценности.
Будучи в Донецке в первые дни обстрелов я помогал собираться одному знакомому шахтеру. Все знают, что эта профессия требует огромной выдержки и мужественности, но пожалуй мало кто видел, как накопленные ими чувства вырываются наружу. А я видел. Видел, как после слов его ребёнка “Папа, мы уже едем?” он молча провернув ключ в замке двери и еще несколько минут стоял к нам спиной. Всю свою жизнь он мечтал о том, что построит дом, будет собирать семью за столом в беседке, которую также построил своими руками. А теперь он просто стоял, не понимая «За что?»Спустя минуту его эмоции стало слышно. Захлопнув все двери авто и усевшись на заднее сидение, я взял за руку его сына и сказал, - Саша, дай папе две минуты, мы скоро поедем. А сам, отвернувшись в окно уже не смог сдержать слез.
- Пожалуй пора, - словно убеждая себя в уже давно принятом решении, я повторял эти слова про себя.
Снова это чувство, только на пороге уже съемной квартиры. Казалось, что меня вновь одолеет уже ставшее хроническим, чувство обсессивно-компульсивного расстройства. Но, нет. Уже не проверяю состояние кранов, не дёргаю ручку двери, убедившись в ее закрытости, а несусь вниз по лестничному пролёту, игнорируя удобства лифта. На парковке множество людей, никто не кричит друг на друга, все словно по ментальному приказу пакуют вещи и ровным строем движутся лишь в одном направлении, направлении указанном степенью безопасности, а не собственного желания. Первые люди в военной форме, первые бронемашины, вызывающие блеск в глазах детей и страх в глазах их матерей. Вновь пытаешься себя ущепнуть, в попытке проснутся немного раньше, дней на 10 назад, когда не хотелось идти на работу. Теперь я очень хочу. Хочу видеть в метро людей, беззаботно уткнувшихся в свои смартфоны, а не использующих метро в качестве укрытия. Хочу здороваться со всеми на работе, даже малоприятными до этого дня мне людьми. Но нет, я снова в пути и в поиске неизбежно удачливой размеренной жизни…