Уничтоженный иракский танк «Тип 69» во время битвы на 73 истинг
Несмотря на численное превосходство, иракские войска потерпели сокрушительное поражение от войск коалиции, а саму битву называют «последним великим танковым сражением XX века».
Несмотря на численное превосходство, иракские войска потерпели сокрушительное поражение от войск коалиции, а саму битву называют «последним великим танковым сражением XX века».
Вопрос: как победить профессиональных убийц, закованных в броню и сражающихся верхом на лошадях, если у вас в наличии лишь масса крестьян, ничего не смыслящих в военном ремесле? Простой ответ: раздать им копья и научить держать строй. Как это, например, сделал македонский царь Филипп II (отец Александра), которому удалось слепить из пастухов непобедимую фалангу. Или швейцарцы, тоже пастухи с древковым оружием, уничтожившие одну из сильнейших рыцарских армий - войско Карла Смелого, герцога Бургундии. И по тем же лекалам шотландцы организовали свое ополчение и выстроили антирыцарскую тактику, основу которой составляли шилтроны.
В средние века Шотландия интенсивно воевала с южным соседом, резонно желавшим подчинить британские острова своей воле. Соответственно, все военное развитие шотландцев в этот период было строго завязано на поиске эффективного оружия в борьбе с англичанами. Главную силу которых, как и полагается феодальной армии, формировали тяжеловооруженные всадники. Не углубляясь в термины и тонкости средневековых сословий, их можно назвать "рыцарями".
Тем временем уступавшие во всем: в богатстве, военном опыте, количестве людских ресурсов, - шотландцы имели в наличии лишь тягу к свободе и независимости. И как-то конкурировать с Англией по части тяжелой конницы для них не представлялось возможным. Поэтому, вступая в конце XIII столетия в войну против южного гегемона, пришлось к боевому настрою приобщить изобретательность.
Хотя в первом сражении войны за независимость (1296-1328) король Шотландии выставил именно рыцарей. Которые встретились с английскими визави при Данбаре в 1296. Надо сказать, обе стороны сражались храбро, доблестно. Но благородные шотландцы как-то быстро сообразили, что сопротивление бесполезно и лучше отправиться в сырые и мрачные "номера" темницы Тауэра. Там же отсиделся и их монарх (он вообще не вернулся в родные края). Таким образом предсказуемый итог боя показал несостоятельность феодального войска борцов за независимость.
И кто бы мог подумать, но обезглавливание (не буквальное) шотландской знати отчасти даже помогло горцам победить в следующем крупном сражении. В 1297 году талантливые командиры Эндрю Морей и Уильям Уоллес (этот всем знаком по фильму "Храброе сердце"), уступая численно и качественно, разбили врага на Стерлингском мосту. Они верно оценили свои возможности, удачно подобрали местность и мудро выждали момент, когда враг ошибется первым. При этом Морей и Уоллес в основном командовали пехотой, набранной из простого люда. И нет никаких сомнений, что без умелого руководства рыцари смели бы этот контингент, не сильно напрягаясь.
Похоже, опыт предыдущего сражения дал Уильяму Уоллесу (Эндрю Морей погиб после боя от ран) стимул для военных реформ. И в 1298 году при Фолкерке шотландские копейщики впервые построились в шилтрон - круговое статичное построение, напоминающее ощетинившегося ежа. Есть свидетельства, позволяющие полагать, что Уоллес даже разработал специальную систему командования для координации шилтронов.
При Фолкерке горцы снова были в меньшинстве (по некоторым данным их было чуть ли не вдвое меньше англичан). И Уоллес в очередной раз решил воспользоваться преимуществом местности. Его силы заняли позиции на поле, зажатом густым лесом с одной стороны и болотом - с противоположной. Пехоту он построил в четыре шилтрона по тысяче копейщиков в каждом. В интервалах между формациями встали лучники. Сам полководец с горсткой кавалерии стоял поодаль в ожидании маневров противника.
Английский король мудрить не стал: обойдя с двух сторон болото, его рыцари ударили во фланги противника. Однако попытки расстроить копейщиков силами кавалерии оказались тщетны. Хотя шотландских лучников между делом порубить удалось. Всадники, частично уже спешенные и осознавшие, что плотные ряды копий им не по зубам, откатились на исходные. И в бой вступили пешие отряды короля.
С полетом первой стрелы, выпущенной из длинного лука, стало понятно, что шотландцы обречены. Так как ответить было нечем. Их боевой дух быстро падал, а тут еще вражеские пехотинцы подходили для довершения разгрома. Поэтому шилтроны вскоре посыпались. И копейщики ретировались лесом, стоявшим позади.
Фолкерк, несмотря на поражение шотландцев (кстати, по потерям бой шел на равных), показал возможности пехоты в борьбе с рыцарями. В то же время обнажились слабые стороны тактики с применением новой формации. Но горцы не отчаялись. И следующая крупная встреча непримиримых врагов показала, что они прекрасно усвоили уроки 1298 года.
Война... Война никогда не меняется. Ради победы в войне человек использует все доступные средства и разрабатывает новые. Но об этом легко говорить сейчас, в XXI веке. У нас есть множество видов огнестрельного оружия, ракеты, бомбы, ядерное оружие и дроны. Но что если заглянуть в историю - задолго до появления всех этих изобретений?
Тогда в ход шли животные. Не то чтобы они не использовались и сейчас, но в античности это был хороший способ удивить, напугать и обратить в бегство солдат врага. Уж не будем про лошадей - тут и так всё понятно. Их использовать начали ещё в IV-V тысячелетиях до нашей эры, и спустя ещё тысячелетие их уже запрягали в колесницы и повозки. Постепенно колесницам пришла на смену кавалерия, которая прожила аж до XX века. Но сегодня я вам расскажу про кое-что более экзотичное.
Слоны
Примерно 6500 лет назад индийцы приручили слонов - но то было для сельского хозяйства. Когда слонов стали использовать в войне, неизвестно. Например, "Ригведа" (один из древнейших индийских текстов - составленным около 1500-1200 гг до н.э.) описывает слонов только как транспорт. В строках "Рамаяны" (IV в до н.э.) упоминаются боевые слоны. Значит, слонов стали призывать в армию в промежутке между созданием этих произведений.
Как бы то ни было, к III веку до н.э. в Индии существовали целые питомники, в которых выращивали и дрессировали животных. Слоны стали весомым аргументом в битвах не только в Индии, но по всему Ближнему Востоку и даже в Северной Африке. На поле боя слоны действовали как живые тараны: топтали пеших и пугали конных.
Персы в битве при Гавгамелах (331 г. до н.э.) выставили против армии Александра Македонского 15 слонов в самом центре своей армии. Александр победил, но был настолько поражён слонами, что сам заимел значительное их число в своей армии. Правда, не настолько значительное, как, например, индийская династия Нанда. Индийские правители могли выставить от 3 до 6 тысяч слонов, что в десятки раз превышало количество слоновьей армии любой другой страны. Видимо, поэтому Александр так и не завоевал Индию.
После смерти Александра диадохи (его преемники) продолжили массово использовать слонов - но практически всех животных привозили из той же Индии. Диадохи и привели слонов в Европу. Полиперхон, один из полководцев Александра, впервые использовал их при осаде Мегалополя. Получилось не очень: 60 слонов ему не помогли, и он проиграл битву.
На Средиземном море слонов использовали Карфаген и Египет, а также Нумидия и царство Куш – словом, вся Северная Африка. Слоны тут, правда, были другие – меньше размерами и более мирные.
Предположительно около 275 г. до н.э. где-то на территории Малой Азии произошла так называемая "слоновая победа" - битва между войском Селевкидов и вторгшимися галатами-кельтами. Здесь всего 16 боевых слонов сначала до смерти перепугали, а потом добили армию галатов - это притом, что Антиох, имея много меньше воинов, сначала подумывал провести переговоры о мире.
До того, как римляне просекли фишку и научились успешно противодействовать слонам, животные вполне могли тащить. В Первую Пуническую войну элефантерия помогла Карфагену выиграть, например, битву при Тунете (255 г. до н.э.), снеся ко всем чертям авангард римской пехоты.
А в битве при Гераклее (279 г. до н.э.) уже царь Пирр, сражаясь против Рима, благодаря слонам одержал победу. Но вы же знаете выражение "пиррова победа"? Вот это она и была (хотя само словосочетание появилось лишь пару лет спустя благодаря всё этому же Пирру). Он, конечно, выиграл бой, но его потери были слишком велики.
Среди изобретений, принадлежащих Пирру Эпирскому, можно считать превращение слонов в подвижные крепости. На спине слона, помимо погонщика, находилась небольшая башня, в которой размещалось до четырёх воинов, вооруженных луками, дротиками и сариссами.
Позднее, когда римляне научились эффективно противостоять слонам, животные не помогли даже Ганнибалу. Выставив при битве при Заме (202 г. до н.э.) 80 слонов, он единственный раз в жизни проиграл сражение.
Египту, к слову, слоны тоже не слишком помогли – в битве при Рафии (217 г. до н.э.) африканские слоны встретились с индийскими и, по свидетельствам Полибия, африканцы дали дёру при виде индийских собратьев.
Вообще-то слонов использовали и римляне, и даже с переменным успехом. Но вот после Пунических войн элефантерия не играла ключевой роли в битвах – разве что напугать кого. Со временем слонов и вовсе перестали призывать на воинскую службу, и они начали работать гладиаторами в Колизеях по всей Империи.
Боевые псы
Известно каждому образованному человеку, собаки - это самые верные друзья, которым можно доверить не только жизнь, но и смерть. Ведь такие качества собак как преданность, бесстрашие, чуткий слух и нюх, отлично пригодятся и на войне. Давным-давно человек одомашнил серого волка, смешал с тибетским догом и использовал полученный результат в своём самом любимом деле - убийство себе подобных.
Военных собак натаскивали со щенячьего возраста. Для этой цели использовали распространенные и поныне методы тренинга. Помощник воспитателя, одетый в специальную накидку из толстой шкуры, дразнил собаку, доводя её до бешенства. Когда воспитатель спускал собаку с поводка, она бросалась на "дразнилу" и впивалась в него зубами. В это время помощник старался подставить собаке потенциально уязвимые части тела, имея в виду воина в доспехах.
Людей, которые дразнили собак, часто меняли, чтобы воспитать в собаке злобу ко всем людям, а не к конкретному человеку. На следующем этапе подготовки собаку постепенно приучали её сражаться в обстановке, максимально приближенной к боевой. Собак приучали к толчкам, ударам, звону оружия и лошадям. Оторвать или поразить тяжелую, физически сильную, специально натасканную для убийства человека собаку было сложно.
Первые дошедшие до нас свидетельства использования собак в военных действиях относятся к Ниневии (Ассирия). Раскопки показали, что боевые псы участвовали во многих войнах в армии царя Ассирии Ашшурбанапала. В древней Персии Кир Великий использовал в своих походах собак. Персидский царь Камбис IІ использовал их в войне с Египтом. Спустя одно столетие, псы, в войсках Ксеркса, пошли воевать против Греции. В Греции боевые собаки стали, как и доспехи персидских всадников, боевым трофеем эллинов. Они не сразу осознали своего счастья и собаки оказались на греческих задворках - в Молоссии (нынче Иоаннина/Янина). Отсюда пошло начало породы молоссер.
Дальше дела пошли лучше. Спартанский царь Агесилай при осаде Мантинеи использовал для штурма проломов боевых собак. Царь Лидии Алиат употреблял собачьи когорты в своих экспедициях в Крыму против киммерийцев. Филипп Македонский, покоряя Арголиду, прибегал к помощи дрессированных собак для преследования горцев. Держал в своей армии специально обученных псов и его сын Александр.
Во время войн Рима с греческими государствами, боевые псы попали на Апеннинский полуостров. Впервые их, вместе со слонами, привез в свой поход на территорию Италии царь Эпира Пирр, где они принимали участие во всех битвах молосского царя: при Гераклее и при Аускуле. Затем боевых псов привез в Рим Луций Эмилий Павел для участия в триумфальном шествии по случаю победы, одержанной при Пидне над македонским царем Персеем. Боевые собаки, скованные цепями, прошли, вместе с царём по улицам Рима как военная добыча.
Рим, получив от Греции боевых собак, пользовался ими мало. Великолепно организованное римское войско не нуждалось в дополнительном оружии и собаки, на римской службе, использовались лишь в качестве сторожей. Варвары использовали собак намного активнее. Бойи, сеноны, лигуры и прочие кельты шли на битву вместе с собаками. Из защитного снаряжения псам полагался - в зависимости от возможностей собаковода - ошейник с медными или железными шипами.
1 из 3
Верблюды
Существовали и боевые верблюды. Первое время на них ездило по два человека – всадник и лучник. Конечно, как боевое животное верблюд хуже лошади. Верблюды медленнее и не могут долго быстро перемещаться. Их невозможно заставить идти на копья (как лошадей), в ближнем бою они бесполезны и даже просто дотянуться до противника, сидя на горбе верблюда - это та ещё задачка. Но в пустыне выбор доступных для верховой езды животных невелик и их всё-таки использовали.
Впервые верблюдов призвал в армию арабский правитель Гиндибу в 853 году до н.э. в битве при Каркаре. Позднее, при втором вторжении в Грецию, верблюдов включил в своё войско Ксеркс, и даже римляне использовали всадников-дромедариев для разведки и прикрытия караванов от пустынных набегателей.
Свою лепту вносили и голуби. Конечно, не как оружие, а как почтальоны. Ещё две тысячи лет назад римляне использовали почтовых голубей для связи. Есть свидетельства, что даже Гай Юлий Цезарь посылал, таким образом, сообщения своим легатам. Хотя, конечно, римляне не были ни первыми, ни последними в этом списке: голубей использовали греки, египтяне и персы.
И, пожалуй, последнее. В 525 году до н.э. войска империи Ахеменидов в сражении при Пелузии применили против Древнего Египта… кошек. Ну знаете, как египтяне относились к кошкам – священные животные и всё такое. Персы это знали и использовали кошек как психологическое оружие. Египтяне считали невозможным нанести какой-либо вред священным животным, и войско Ахеменидов пошло в атаку под прикрытием пушистых.
Всё это - только в античности. Позднее животные тоже использовались (вплоть до носорогов), но уже не в таких количествах, и им на смену пришла техника.
Католики и протестанты (гугеноты) ввязывались в бесчисленные сражения, в основном бездарные с точки зрения тактики. Коннетабль Франции Анн де Монморанси считался лучшим в стране воином, так как в пору Итальянских войн проявил себя, как отчаянный храбрец. В военном искусстве он не видел ничего сложного: достаточно было кричать «В атаку!» и пришпоривать коня. Он был ревностным католиком, и посему возглавлял католическую армию. Он был пылок, горяч и вздорен, как истинный француз, несмотря на свой довольно преклонный возраст – 69 лет.
Вождем протестантов был принц Людовик де Конде, единственный в стране полководец, равный по бездарности коннетаблю. Рядом с ним сражался адмирал де Колиньи (никогда не командовавший флотом), лидер гугенотской партии. Он намного превосходил Конде в боевом опыте, но был вынужден подчиняться принцу крови. Протестантская армия – 4000 всадников и 9000 пехотинцев – 19 декабря 1562 года, во главе с де Конде и адмиралом, шла к Дрё западнее Парижа.
Разумеется, никто не позаботился выслать вперед разведчиков. Принц Конде был выше этих мелочей, а младшие офицеры, не получив никаких распоряжений, особенно себя не утруждали.
Внезапно католическая армия перегородила дорогу протестантской. Как ни удивительно, Монморанси вспомнил о пользе разведки и заработал первое очко в тактической игре против принца. Он также поторопился занять хорошую позицию, защищенную с обоих флангов лесом.
Лучший французский полководец, герцог Гиз, отказался быть главнокомандующим королевской ( т.е. католической) армии, так как не хотел делить с Монморанси ответственность за поражение, неизбежное при таком руководстве. В результате вторым по званию в католической амии был маршал Сен-Андре, примерно так же альтернативно одаренный, как и Монморанси.
Колиньи высоко оценил оборонительную позицию неприятеля и посоветовал принцу не ввязываться в бой, обойти неприятеля и начать сражение при более благоприятных условиях как-нибудь на днях. Однако принц был уверен, что католики непременно пойдут в атаку.
Гугеноты выстроились в боевой порядок: Колиньи против Монморанси, Конде против Сен-Андре. Принц ждал атаки полдня, потом, устав, решил все-таки обойти противника и двинул свою армию на запад.
Монморанси, увидев, что неприятель подставляет ему фланг, тут же кинулся в атаку. Это было ужасное решение. Конница Колиньи смяла его кавалерию; сам Монморанси, скакавший в первых рядах, получил ранение, упал с лошади и был взят в плен. Державшийся позади Гиз вздохнул с облегчением, избавившись от неугомонного старца. У него появился шанс покомандовать армией.
Колиньи был близок к победе. Бежавшие с поля боя католики явились с вестями о поражении к королеве-матери. Екатерина Медичи сухо заметила: « Что ж, придется выучить молитвы по-французски» (католики читали молитвы на латыни).
Тем временем на другом фланге события развивались примерно так же. Поспешивший вперед Конде столкнулся не только с кавалерией Сен-Андре, но и с великолепными швейцарскими копейщиками. С упорством, достойным лучшего применения, и игнорируя других своих врагов, принц снова и снова бросал свою конницу против копейщиков, которые не уступали. Видя, что у гугенотов заминка, герцог Гиз посоветовал Сен-Андре начинать общую атаку. Это было единственное разумное решение за всю битву.
Отчаявшийся Конде с горсткой оставшихся всадников бросился на полк тяжелой кавалерии. Его сразу сбросили с коня и взяли в плен. Узнав о неприятностях принца, Колиньи собрал остатки своей кавалерии и помчался через поле спасать положение. Он опрокинул конницу Сен-Андре и взял в плен маршала. Но он не смог справиться с пехотой Гиза, и в целом сражение закончилось вничью.
Екатерина уговорила двух высокопоставленных пленников начать переговоры, и в марте 1563 года был подписан мир, давший им свободу.
Что происходит, если два худших полководца своей эпохи вступают в битву с друг другом? Они одновременно берут друг друга в плен.
Предыстория битвы.
Немного утомительной логистики, но это поможет вам лучше понимать состояние людей перед той дракой.
Первое что вам надо знать, если вы хотите понимать за войну. Воюют люди обычно совсем не за то, за что призывают воевать в наше время. Есть сильные мотиваторы, первый из них конечно патриотизм (в реалиях средневековья это если вас, и всех кто похож на вас, собираются уничтожить физически и культурно), но второе место, до сегодняшнего дня, прочно удерживает личная выгода.
Поэтому после того как Эдуард формально ввязался в войну против Франции, он просто её старательно грабил, пользуясь слабостью французского флота.
Удивительный факт – первые десять лет Столетней войны не было ни одного крупного сухопутного сражения. Мелкие стычки между передовыми отрядами можно было назвать разведкой боем, а долговременные осады городов больше изматывали и деморализовывали солдат.
В 1346 году Эдуард III начал готовиться к новой крупномасштабной компании во Франции. 24 июня отряд англичан высадился во Фландрии, для того чтобы отвлечь туда часть французских сил.
28 июня 1346 года английская эскадра в составе около 750 судов отплыла из Портсмута. На кораблях было около 10 тыс. человек, во основном английские лучники.
Местом высадки Эдуард III выбрал Нормандию и 12 июля 1346 г. английский флот встал на якорь у французского берега к югу от городка Сен-Ваас-ла-Уг.
Через пять дней, выгрузив весь провиант и лошадей, армия во главе с королём двинулась на восток, к Руану и придерживаясь берегов Сены выйти к Парижу. Двести самых крупных кораблей сопровождали армию вдоль берега.
Пока англичане медленно продвигались в глубь страны, грабя и сжигая на своем пути города и замки, французское правительство спешно стягивала свои войска в Нормандию.
Трудно сказать, что планировал Эдуард на самом деле, но все склоняются к тому, что он планировал дальний грабительский рейд.
Итак, англичане начали вторжение во Францию с севера. После чего, одновременно, активизировали военные действия на юга-западе. Это совершенно сбило с толку французского короля, который ни как не мог выбрать место сбора армии. Назначив местом сбора Руан, он 31 июля прибыл в город и на следующий день перешел Сену, готовясь к сражению с англичанами. Но через несколько дней французская армия вернулась в Руан и было принято решение защищать рубежи Сены.
Мост у Руана был сломан, а остальные четыре моста через Сену укреплены. Филипп VI стал концентрировать все силы на Сене, отзывая войска с севера и с юга.
Англичане не сумев захватить мосты двинулись дальше и 12 августа были уже в 30 км от Парижа. Не рискнув принять битву на южном берегу Сены, Филипп решил ждать англичан в Париже. Тем временем англичане навели переправу и стали переправлять свои войска на северный берег. Посланный атаковать переправу отряд ополченцев был уничтожен англичанами и на этом, план по защите Сены провалился.
Французский король направил Эдуарду III вызов на битву и 15 августа французские войска стали переводиться через Париж на юг и строиться для боя.
Ну вы же понимаете – рыцарство, благородство, дамы сердца.
Однако вместо того, чтобы двинуться к назначенному месту битвы, англичане 16 августа сломали за собой мост и двинулись на север. Как я понимаю, тяжело груженые барахлом. Филипп стремительно двинулся вслед за англичанами, делая по 40 км в сутки и рассчитывая настигнуть их, и соединится с другой французской армией стоящей на реке Сомме.
Когда 21 августа Эдуард III подошел к Сомме, она оказалась всюду непроходимой, все мосты были сломаны или сильно укреплены, все броды через реку были заняты французскими войсками.
Англичане все же попытались форсировать Сомму в брод, но понесли большие потери и были отброшены. 23 августа французская армия вышла из Амьена для решающей битвы, но Эдуард снова предпочел уклониться, двинувшись на запад к морю. Французы стали его преследовать и “зажали” армию в угол между морем и Сенной.
Однако в последний момент английская армия ускользнула из ловушки, перейдя реку в брод и отбросив не ожидающий атаки французский отряд.
За полтора часа вся английская армия с обозом перебралась через Сомму. Начавшийся затем прилив помешал основной французской армии, шедшей вслед за англичанами, пересечь Сомму тем же путем.
Если в двух словах – Эдуард оказался почти в ситуации Уильяма Уоллеса перед битвой при Фолкерке. Jн убегал от превосходящей его армии с многочисленной тяжелой конницей, таща с собой повозки с награбленным и возы со стрелами. Французы точно знали где он, и уверенно нагоняли.
Несмотря на все усилия, Эдуард III оказался вынужден принять бой.
Диспозиция сторон.
Вечером 25 августа англичане пройдя через лес Креси заняли удобную позицию на пологом холме близ римской дороги из Амьена в Кале и стали готовились к битве. Они заняли позицию на продолговатой высоте, которая имела пологий скат в сторону противника. Крутой обрыв и густой лес надежно обеспечивали их правый фланг. Для обхода левого фланга французской армии потребовалось бы осуществить утомительный фланговый марш.
26 августа англичане после утренней мессы не спеша построились и стали ждать французов.
Эдуард III занял наблюдательный пост на мельнице на вершине холма, рядом в круг были поставлены повозки с запасами стрел. Ниже по центру шел горный кряж с тремя террасами. Всем рыцарям Эдуард приказал спешится и вместе с копейщиками и занять оба фланга ниже по склону. Правым флангом командовал принц Уэльский (сынку, титул традиционно дается наследнику), а левым графы Арундел и Нортгемптон.
На флангах тяжелой пехоты выстроились в три клина отряды лучников, а в центре еще один отряд лучников соединил оба фланга. Сзади и ближе к центру стоял резерв под командованием Эдуарда. Тактика англичан изначально предусматривала глубокую оборону, ядром которой были лучники, а рыцари могли поддержать лучников в случае, если враги смогут добраться до них по склону горы.
Точная численность англичан не известна, по разным источникам она составляло от 8500 до 13000 человек. Кроме этого англичане имели в своем распоряжении несколько пушек, которые были больше экспериментальным оружием. Перед фронтом фланга принца Уэльского были вырыты волчьи ямы. Слева англичан защищал лес Водикур, а справа – лес Креси. Названия красивые, как из сказки.
В девять утра Эдуард объехал ряды своих войск, подбадривая воинов.
Интересно бы узнать, как именно. Понятно, что о свободе и равенстве королю орать как-то не к лицу. Скорее всего сулил повышение и годовые бонусы по окончанию проекта. После этого англичане позавтракали (хочется дописать «попили чай», но я сдержался), а затем легли на землю, чтобы быть более свежими к моменту битвы.
Армия Филиппа VI после рассвета выступила из Абвиля, намереваясь отрезать англичанам дорогу на север.
После полудня король получил первые сведения о расположении англичан и выдвинул к Креси разведку, которая составила подробную картину по противнику.
Когда передовые французские отряды были уже в пяти километрах от противника, король отдал приказ остановить войска и строить полевой лагерь. Передние ряды остановились, но задние не получив ясных указаний продолжили движение.
И вот тут то и начинается разница между армиями. Строго говоря у англичан не было особенных отличий в дисциплине, пожалуй у них было больше опыта в крупных компаниях, и оттого устоялись некоторые скорее традиции, чем полевой устав. Управлять толпой англичан было не в пример легче, чем толпой французов. Особенно если это дерзкие и четкие рыцари, которые так и норовят продемонстрировать свое родство, показать какой он вообще красавчик, и прочие красные мокасины. Короче двигались они очень бестолково, кто как хотел, по дороге устраивали разборки, и слушались только очень родовитых представителей знати. Да и то, пока те могли проконтролировать свои приказы. Когда же потребовалось совершить какой никакой маневр, а именно встать лагерем – французская армия провалилась в хтонический хаос.
Последние исследования оценивают численность французской армии при Креси в 20-25 тысяч, включая 12 тысяч тяжелой конницы. Совсем недавно называлось число в 6000 наемных генуэзских арбалетчиков — но сейчас уже 2 000 арбалетчиков, благодаря дотошным исследованиям одного печально известного Соколова. Думаю и конницу можно на три поделить, но пока доказательств нет. Конечно, вышеприведенные цифры относятся только к боевому составу армии.
Армия Филипа явно была посвежее, к тому же обладала высоким боевым духом. План Филипа был прост и потому красив:
Вынудить англичан покинуть удобное для обороны место, после чего либо рассеять её в преследовании, либо стоптать массой тяжелой кавалерии в поле.
Сегодня расскажу о битве при Креси. Как всегда, растекусь мыслью по клавиатуре, и мысью по древу, разжую вкусное, открою сокрытое и покажу не показанное, ну и, пожалуй, помогу вам сформировать мнение. Читайте с удовольствием будет интересно.
Знаменательно это сражение тем, что именно оно часто ставилось раньше как пример начала заката рыцарской конницы. Сейчас взгляды историков сильно изменились, благодаря многим интересным фактам вскрывшимся в последнее время благодаря многочисленным реконструкциям.
Стороны:
То, что известно о самой битве можно прочитать и на википедии, в пятистрочной выжимке, но вы тут не за этим. Поэтому давайте я все же немного расскажу чуть подробнее, с ретроспективой, с характерами и декорациями.
О действующих лицах.
Франция
С одной стороны, у нас армия Франции. Она почти эталон для армий средневековья, таких какими мы привыкли их видеть. Это рыцарские конные ополчения, контингенты ополчения городов и наемники. Скорее всего легкая конница с балкан – фуражиры и разведчики. Их не много. И много дорогущих наемных арбалетчиков из Италии. Формально всей пестрой кодлой руководит Филипп VI, на деле — сборище наиболее влиятельных (читай тех кто мог собрать больше воинов) магнатов. там вообще уже сложился круг людей, которые могли навязывать королю свои решения.
Но думать, что Филипп был этакой декорацией, будет не правильно. Это был сильный спортсмен (неоднократные достижения в художественной рубке и колке с коня на точность), ловкий интриган (пролез на трон приняв хитрый закон, и обойдя тем самым Эдуарда III, короля Англии), и бывалый полководец (разбил фламандское ополчение в битве при Касселе). Но ему приходилось всерьез считаться со своими вассалами. Собственно, тот же Эдуард III, формально был вассалом французского короля.
В бой они выходили одетыми примерно так:
Но в основном Филип известен благодаря своему шуту. Вот, пожалуй самое знаменитое из «деяний» короля:
Французский король Филипп VI собрал своих придворных и спросил, почему доходов от налогов поступает в казну все меньше и меньше. Придворные молчали. Тогда придворный шут взял кусочек льда, дал его одному из присутствующих и попросил пустить по кругу. Когда ледышка дошла до короля, в его руке почти ничего не осталось. Вот и вся причина! — заметил шут.
Вся армия выстроена вокруг рыцарских конных отрядов, которые являются основным видом оружие. Все остальные — второстепенны и подчинены.
Англия
С другой стороны, был Эдуард III, король Англии. И, положа руку на сердце, во врагах его иметь удовольствие из сомнительных. К тому времени когда короли встретились при Креси, Эдик пожил такую жизнь, что хватило бы на три сезона «Игры Престолов». Если пробежаться по верхам – унаследовал власть после свержения своего батяни. Батя — это тот который Эдуард II, и как многие помнят из фильма Мэла Гибсона, тот еще гомосексуалист.
Забавно, что маленький Эдик долго и умело прикидывался овцой — двуличный тип, на самом деле.
Он заставил отца отречься в его пользу, таким образом полностью узаконив себя. Восставшие бароны дали ему корону, рассчитывая на короля-вывеску, и первое время Эдик и правда прятался за юбкой мамы. После продолжительной подковерной возни, они постепенно удушили все конкурирующие силы на острове. А потом мамина корзиночка убрал сильные дома, которые его поддерживали, отстранил от власти мать и стал вполне себе грозным тираном.
Человек он был разносторонним, много думал, много делал. Создал армию, но об этом ниже, построил баронов, многих крупных феодалов сделал преданными сторонниками. Отпинал шотландцев, наказал ирландцев. Последнее впрочем так себе достижение, англичане их постоянно наказывали.
Так что, собственно он имел за спиной хороший тыл. И терки с Францией были этому дерзкому пацану даже кстати. Ну как кстати — да он к ним пять лет готовился.
Конфликт случился — если официально — на почве наследства. Мама Эдика приходилась сестрой предыдущему королю Франции, и когда король Франции умер, у него осталась беременная жена. На которой тут же женился уже знакомый вам Филлип VI. Жена почившего короля родила дочку, которая приходилась Эдику племянницей, и по идее наследовала трон. Но тут протаскивают «салический закон», которым запрещает наследование по женской линии. Вообще там сложнее чуток, салический закон провел Филипп №5, а не №6, а между ними был еще один король Карл №4, но от этого суть не меняется — обычные аристократические деликатные делишки.
Поэтому с одной стороны Эдик как старший в семье, должен был взять на себя заботу о племяшке и всячески помогать ей с Францией, но законы изменились. С другой стороны его племяшку вообще обидели, фактически лишив наследства, что тоже не могло не задеть сердце любящего дядюшки Эдика.
Или, как утверждают злые языки, он сам претендовал на трон Франции как прямой по матери внук Филиппа Красивого ( кстати, внешне был почти копией деда. но я в это не верю — он просто беспокоился о простых людях.
Отсюда и конфликт.
Ну и главное — Англия тогда был островок так себе. Откровенно на любителя. А у Английских королей было владение на континенте, Аквитания. Так вот эта Аквитания, иногда приносила английской короне доход в 8 раз больший чем вся остальная Англия. А во франции таких вкусных провинций было еще много. Что конечно крайне несправедливо.
Несмотря на то что в Англии сильно идеализируют Эдуарда III, (он, например, заставлял знать говорить на английском, хотя бы в суде и парламенте) я думаю что если бы он победил в той войне, Англия была бы придатком континентальной Франции, со смешным суржиком.
Сами феодалы с той и с другой стороны были похожи на своих королей. Обычно говорили на французском, часто были в родстве.
А вот пехотинцы резко отличались. Одни, которые за англичан, большей частью были валлийцы, и говорили на гэльском. А те которые французы — в большинстве наемники – итальянцы с арбалетами, и фламандцы.
Плюс, и с той, и с другой стороны — гарнизоны городов. Куда, в длительный поход, разумеется вытолкнули тех кого не жалко.
Вот такой пестрый сброд, сошелся у лесополосы во Франции, чтобы разрулить все по понятиям.
Как я говорил, к войне в Англии готовились. Очень по феодальному, конечно. В 1344 году к военной службе привлекли всех свободных граждан с доходом от 5 до 1 000 фунтов. 5-фунтовое поместье должно было выставить стрелка, 25-фунтовое – солдата.
Новые правила едва не вызвали бунт, от которого спасла лишь громкая победа при Креси.
Продолжение следует
Ауди версия бой БТЩ-408 "Якорь" с 25-30 самолётами Ю87, Ю88, Хе111 (можно сказать и повезло, но выучка и геройство очень высоки)
Сувенир со сбитого Хейнкеля. Из воспоминаний Николая Михайловича Дульнева ЧАСТЬ 4
«Чат на чат» — новое развлекательное шоу RUTUBE. В нем два известных гостя соревнуются, у кого смешнее друзья. Звезды создают групповые чаты с близкими людьми и в каждом раунде присылают им забавные челленджи и задания. Команда, которая окажется креативнее, побеждает.
Реклама ООО «РУФОРМ», ИНН: 7714886605
О захвате острова Крит немцами написано много. В принципе, каждый сведущий в истории Второй Мировой войны, знает о крупной операции немецких воздушно-десантных войск. Но была еще одна фаза, морская, где столкнулись британский флот, итальянский флот и Люфтваффе.
На самом деле, несмотря на весьма немаленькие потери, Критская операция — это то, чем британские моряки могли по праву гордиться. Именно в тех условиях флот стал последним бастионом обороны, более того, последней надеждой для сухопутных войск.
Итак, 1941 год, весна, остров Крит.
На острове примерно 30 000 британских солдат, эвакуированных из Греции. То есть, не в лучшем состоянии в плане боевого духа, без тяжелого вооружения, испытывающие проблемы с техникой и снаряжением.
Плюс географически Крит расположен очень близко к Греции, которая уже оккупирована Германией. «Штукам» лететь полчаса, не больше. Плюс не так далеко Италия со своим флотом и авиацией.
В общем, угроза для британского флота была вполне реальной и осязаемой. Особенно Люфтваффе, которое сосредоточило возле Крита армаду из 228 бомбардировщиков, 205 пикирующих бомбардировщиков Ju.87, 114 истребителей Ме.110 и 119 истребителей Bf.109. Плюс более 50 разведчиков разных типов.
Против всего этого у британцев было 6 (Шесть) истребителей «Харрикейн», 6 гидросамолетов на кораблях и 17 самолетов разных типов (откровенно устаревших) на самом Крите.
20 мая началось вторжение немцев на Крит. Для этого еще было привлечено более 500 транспортных Ju.52 и почти сотня десантных планеров. На остров в течении дня было высажено около трех тысяч парашютистов.
Морской десант не появился, хотя его ждали корабли британского флота. Ночью они занимали позиции севернее острова и патрулировали там, днем, опасаясь атак Люфтваффе, уходили на юг. Но если гора не идет к Магомету… В общем, немцы решили, что пора осложнить жизнь британским морякам. И начали одновременно с высадкой воздушного десанта отлавливать корабли и атаковать их.
Так в течении дня 20 мая бомбами был потоплен эсминец «Джуно», а 21 мая Ju.87 попали бомбой в крейсер «Аякс». Крейсер получил повреждения, но остался в строю.
На следующую ночь все повторилось. Британские корабли снова вышли на перехват морских десантов немцев. Британская разведка в Греции сообщала о том, что немцы грузятся на корабли и планируют выход в море.
Для перехвата конвоев были сформированы два отряда. Контр-адмирал Гленни вел крейсера «Дидо», «Орион» и «Аякс», плюс четыре эсминца. Контр-адмирал Кинг командовал отрядом из крейсеров «Наяда», «Перт», «Калькутта», «Карлисл» и трех эсминцев.
Контр-адмиралу Гленни посчастливилось первым найти противника. Всего в 18 милях от Крита его корабли наткнулись на конвой, состоявший из итальянского миноносца и 25 парусных греческих судов. Конвой вез почти 2 000 немецких солдат. Началось побоище, которое ожидаемо закончилось полным уничтожением конвоя. Британские корабли четыре часа вели огонь по судам конвоя. Израсходовав боекомплект, Гленни приказал отходить на юг, опасаясь того, что с рассветом появится немецкая авиация.
Соединение Кинга ночью противника не обнаружило. С рассветом, понимая всю опасность своего положения, Кинг все-таки приказал следовать курсов на северо-восток с целью обнаружения конвоев врага. И около 10 утра радары его кораблей засекли конвой из 35 парусных судов под охраной итальянского эсминца. Эскадра Кинга пошла на перехват.
Разгром конвоя был делом времени, но увы, появились немецкие самолеты. Безнаказанного побоища, как у Гленни, не получилось. Итальянский эсминец укрылся за дымовой завесой и просто сбежал восвояси, а парусники начали хаотично разбегаться.
Кинг оказался перед сложным выбором – гоняться за небольшими каиками в рамках большого квадрата, постоянно подвергаясь атакам с воздуха, либо разорвать контакт и отойти.
Выбор за британца сделали немцы. Сперва бомбу получил один из эсминцев, а потом под раздачу попал крейсер «Наяда». Кинг принял решение уйти южнее и встретиться с соединением Гленни и подошедшим отрядом контр-адмирала Роллингса (линкоры «Уорсайт» и «Вэлиэнт»). Встретившись, британские адмиралы решили снова выдвинуться на север в поисках десантных конвоев. Приказ никто не отменял.
Это была огромная ошибка. Обнаружив эскадру, парни из Люфтваффе сказали «Ого!» и подняли в воздух все, что было под рукой.
Учитывая, что корабли Кинга изрядно опустошили погреба зенитных снарядов к тому времени, толку от них почти не было. Остальным пришлось изворачиваться кто как может.
Эсминец «Грейхаунд». 13.51. Две бомбы с пикирующих бомбардировщиков просто разорвали его и корабль затонул. На спасение были отправлены два эсминца, «Кандагар» и «Кингстон», а также два крейсера, «Глочестер» и «Фиджи», на которых практически закончился боезапас к зенитным орудиям. Это была вторая глупость, сделать безоружные корабли стоящими мишенями.
Крейсер «Глочестер». 15.30. Семь бомб за 15 минут и крейсер, повалившись на борт, уходит на дно.
Линкор «Уорспайт». 16.13. Одна бомба в район второй трубы, броня выдержала.
Линкор «Вэлиэнт». 16.45. Две бомбы в кормовую часть, но линкор – штука крепкая.
Крейсер «Фиджи». 18.44. Сперва бомба пикировщика взрывается под днищем, «поднырнув» под корабль, затем еще три бомбы вызвали взрыв в котельном отделении. В 20.15 крейсер затонул.
Крейсер «Фиджи» под атакой бомбардировщиков.
Кинг приказал отходить. Боекомплект к зенитным орудиям был фактически израсходован, а исходя из хронометража, немцы собирались остановиться только совсем к ночи. Но под прикрытием темноты избитая британская эскадра ушла на юг.
Утром следующего дня Люфтваффе продолжили пополнять свой боевой счет, потопив эсминцы «Кашмир» и «Келли».
Эсминец «Кашмир» .
В итоге, за три дня налетов, немцы смогли добиться просто прекрасных результатов: 2 крейсера и 4 эсминца были потоплены, линкор, 2 крейсера и 4 эсминца получили повреждения разной степени тяжести.
Ситуация вокруг Крита продолжала быть весьма напряженной. Британское командование приняло решение об атаке аэродрома в Скарпанто, с которого в основном осуществляли свои вылеты немцы. Все, чем располагали британцы – это авиагруппа авианосца «Форминдебл». 36 самолетов.
Для охраны «Форминдебла» был сформирован отряд из неповрежденных немецкой авиацией кораблей. Линкоры «Куин Элизабет», «Бархэм» и 8 эсминцев.
Линкор «Куин Элизабет».
25 мая корабли подошли на заданную дистанцию и самолеты нанесли удар. В общем, налет можно было бы назвать успешным, но… Но немцы ответили быстро, и, самое главное, качественно. В «Форминдебл» попали 2 бомбы, которые причинили авианосцу весьма тяжелые повреждения. «Форминдебл» вышел из строя и пошел в ремонт, оставив британскую Средиземноморскую группировку кораблей без авиации.
А на Крите дела становились все хуже. Немецкие десантники захватили аэродром, выбить их оттуда сразу не получилось, и немецкое командование смогло организовать реальный воздушный мост из Греции на Крит. И к 26 мая британское командование приняло решение об эвакуации войск с острова.
Сделать это было очень непросто. Кораблей оставалось мало. Фактически, полностью боеспособными были 5 крейсеров и 4 эсминца. Остальным кораблям требовался ремонт продолжительностью от нескольких недель до нескольких месяцев.
Но требовалось вывезти с острова 22 тысячи солдат и офицеров. Или бросить их там, обрекая на капитуляцию.
О традициях Королевского флота можно говорить бесконечно, и некоторые из них во время той войны были буквально выброшены за борт, но… но в данной ситуации уже потрепанные немцами и двухмесячными боями корабли пошли к Криту. Выручать своих солдат.
Был установлен планом такой распорядок: корабли должны были прибывать на Крит к 23 часам, на выгрузку и погрузку отводилось 4 часа и ни минутой больше, дальше корабли должны были идти в Египет, в Александрию. И рассвет должен был встретить их уже за пределами зоны действия немецкой авиации.
В ночь на 29 мая на Крит прибыли первые 4 эсминца. Доставив боеприпасы и продовольствие тем, кто еще держал оборону, они забрали 700 человек и на заре двинулись в обратный путь. Однако, немецкие бомбардировщики догнали корабли и эсминцам пришлось отбиваться. Однако, немцы сплоховали и эсминцы вошли в гавань Александрии без потерь.
На следующую ночь из Александрии вышло соединение под командой контр-адмирала Роллингса. 3 крейсера и 6 эсминцев.
Перед экипажами стояла непростая задача: надо было обогнуть почти весь остров Крит и эвакуировать из района Ираклиона почти четыре тысячи солдат и офицеров, отрезанных от своих. И вывезти по-хорошему за один раз.
Корабли подошли к Криту рано, около 17 часов 30 мая. Люфтваффе, естественно, «поприветствовало» отряд кораблей. Крейсер «Аякс» и эсминец «Империал» получили повреждения от бомб, разорвавшихся рядом с бортами и крейсер был вынужден уйти на базу.
«Империал» продолжил путь. В 23.30 корабли вошли в гавань Ираклиона, в 3.20 эскадра вышла обратно. Буквально через полчаса на «Империале» намертво заклинило руль. Эсминец чудом не врезался в крейсер «Дидо» на циркуляции. Времени на ремонт не было, и адмирал Роллингс передал приказ на эсминец «Хотспур» снять людей и добить поврежденный «Империал».
В итоге корабли задержались почти на полтора часа и на момент рассвета соединение все еще было в районе Крита. Люфтваффе начало работу в 6 часов утра и налеты продолжались в течении 9 часов. Люфтваффе очень неплохо поработало.
6.25. Бомба попадает в эсминец «Хереуард». Корабль резко снизил ход и развернулся в сторону Крита, до которого было 5 миль. Однако до Крита эсминец не дошел, вечером итальянские корабли подняли из воды часть экипажа и бойцов. Корабль погиб.
6.45. Бомба попадает в эсминец «Декой». Из-за него пришлось снизить скорость отряда до 25 узлов.
7.08. Бомба повреждает машины «Ориона». Скорость отряда падает до 21 узла. Крейсер получает еще одну бомбу в район боевой рубки, погибает командир корабля Бэк, ранен командир отряда Роллингс.
8.15. Бомба уничтожает вторую башню главного калибра крейсера «Дидо».
9.00. Бомба уничтожает носовую башню главного калибра на крейсере «Орион».
10.45. Снова «Орион» попал под удар. Бомба пробила ходовой мостик и взорвалась в матросских кубриках, где находились эвакуируемые. Взрывом убило 260 человек и 280 были ранены. Из 1100 принятых на борт. То есть, каждый второй.
Дальше Люфтваффе несколько успокоились. До 15 часов были совершены еще несколько налетов, но результатов они не принесли. Около 20 часов вечера избитые корабли вошли в гавань Александрии.
Вечером 28 мая из Александрии в Сфакию вышел отряд контр-адмирала Кинга. В состав отряда входили крейсеры «Феб», «Перт», «Калькутта», «Ковентри», эсминцы «Джервис», «Янус», «Хэсти» и войсковой транспорт «Гленджил». И три эсминца охранения, которые не должны были участвовать в эвакуации, «Стюарт», «Ягуар» и «Дефендер».
Отряд вывез 6 тысяч бойцов практически без потерь. Единственный корабль, в который немцы смогли попасть бомбами, оказался крейсер «Перт». Но его дотащил до базы своими силами экипаж.
1 июня, действуя в составе отряда адмирала Кинга, не дойдя до Александрии каких-то 85 миль, погиб от немецких бомб крейсер «Калькутта».
В общем британскому флоту удалось вывезти в Египет 16 500 английских, австралийских и новозеландских солдат.
За их эвакуацию с Крита флот заплатил очень большую цену.
Были потоплены:
- крейсеры «Глочестер», «Фиджи», «Калькутта»;
- эсминцы «Джуно», «Грейхаунд», «Кашмир», «Келли», «Хереуард» и «Империал»;
- 10 транспортов и 10 вспомогательных судов.
Получили повреждения, на устранения которых потребовалось от одного до четырех месяцев:
- линкоры «Уорспайт»и «Бархэм»;
- авианосец «Формидебл»;
- крейсеры «Дидо», «Келвин» и «Нубиан».
Получили повреждения, на устранение которых потребовалось 4-6 недель:
- крейсеры «Перт», «Наяда», «Карлисл»;
- эсминцы «Нэпир», «Киплинг» и «Декой».
Потери экипажей составили больше 2 тысяч офицеров и матросов.
Потери сопоставимы с крупным эскадренным сражением. По итогам операции британский Средиземноморский флот на какое-то время потерял боеспособность. Цена спасения солдат.
Генерал Уэйвелл, командовавший войсками на Крите, отправил в адрес адмирала Каннингема радиограмму следующего содержания:
Я хочу выразить лично вам и всем, кто находится в вашем подчинении, глубочайшее восхищение и благодарность от лица всей армии на Ближнем Востоке за великолепную работу, проделанную Королевским флотом по вывозу войск с Крита. Мастерство и самоотверженность, с которыми осуществлялась труднейшая операция, никогда не будут забыты и сделают связь между двумя родами вооруженных сил еще более прочной. Примите также наши соболезнования по поводу понесенных вами потерь
Цена спасения флотом солдат и офицеров. Цена, оплаченная жизнями офицеров и матросов.
Сейчас можно спросить: да, британские моряки были молодцы. Но почему? Почему речь идет о них?
Буквально через год, в июле 1942 года, завершилась одна из позорных страниц в истории советского флота. Пал Севастополь. И 80 тысяч наших бойцов были брошены на Херсонесском полуострове. И попали в плен.
А если бы Гордей Иванович Левченко и Филипп Сергеевич Октябрьский в то время действовали хоть немного по образу и подобию Эндрю Каннингема?