Высоцкий в поезде
Граждане, не сочкуем, смотрим видос и отвечаем на вопрос)))))
✔А вы бы смогли прочитать стих в поезде ❓ ❗
В обратном порядке тоже можн
Граждане, не сочкуем, смотрим видос и отвечаем на вопрос)))))
✔А вы бы смогли прочитать стих в поезде ❓ ❗
В обратном порядке тоже можн
Владимир Высоцкий внёс огромный вклад в нашу культуру, нравится он кому-то или нет, - это так. Многие из современных поколений, порой и не знают, что спетая по телевидению/радио песня или прочитанный стих, принадлежит именно его авторству.
Приходилось наблюдать людей, которые считают, что та или иная песня написана Григорием Лепсом или Любэ...
Он много пел о жизни, не мало уделялось "Блатному" жанру, хотя он сам себя никогда к нему не относил, определяя себя исключительно как "Автора-исполнителя", много спел о войне, выходили целые пластинки на военную тематику, сам он это связывал с тем, что, - "Нет такой семьи в нашей стране, которой не коснулась война".
У него часто интересовались в письмах или при встрече, - "Где он мотал срок?", по его же признанию, данный вопрос был не очень приятен ему, хотя, - это лишь подчёркивало уровень его таланта.
А вот, вопрос, - "На каком фронте вы воевали?"; или - "Не тот ли вы Володя Высоцкий, с которым мы вместе воевали на том-то фронте?", - ему очень льстили. Об этом можно услышать на записях с его концертов, когда он между песнями разговаривает с людьми перебирая гитарные струны.
Настолько жизненными и "берущими за душу" оказывались многие из его военных песен.
Взять к примеру "Он не вернулся из боя", -
"Друг оставь покурить, а в ответ тишина, он вчера не вернулся из боя"
Какой фронтовик не испытывал подобного на войне? Когда сегодня товарищ рядом, а через миг его нет, но привычки связанные с его присутствием остаются ещё на долго?
Или очень пронзительная песня о "Погибшем лётчике", где очень хорошо подмечены послевоенные взгляды на выживщих на фронте солдат от сотен вдов:
...Но мне женщины молча намекали, встречая:
Если б ты там навеки остался, может, мой бы обратно пришел.
Для меня не загадка их печальный вопрос -
Мне ведь тоже не сладко, что у них не сбылось.
Мне ответ подвернулся: Извините, что цел!
Я случайно вернулся, вернулся, ну а ваш не успел.
Он кричал напоследок, в самолете сгорая:
- Ты живи, ты дотянешь! - доносилось сквозь гул.
Мы летали под богом, возле самого рая -
Он поднялся чуть выше и сел там, ну а я до земли дотянул...
Коротко, но описана целая жизнь...
Или песня о воздушном бое:
...Сегодня мой друг защищает мне спину,
А значит, и шансы равны.
Мне в хвост вышел "мессер", но вот задымил он,
Надсадно завыли винты.
Им даже не надо крестов на могилы,
Сойдут и на крыльях кресты!...
Много у Владимира Семёновича песен на военную тематику, в каждой из них есть особенные, берущие за душу строки, чего там говорить, если сами фронтовики отдавали им должное и принимали Высоцкого как того, кто сам воевал, иначе, как он мог писать такие стихи?
Современные "таланты", особенно реперы, больше внимания уделяют гундосинию про любовь и прочим "Глобальным проблемам" современности, мало уделяя внимания войне, - может, оно и к лучшему?
Как давно написано, но как актуально...
-------------------------------
Не покупают никакой еды -
Все экономят вынужденно деньги:
Холера косит стройные ряды,-
Но люди вновь смыкаются в шеренги.
Закрыт Кавказ, горит "Аэрофлот",
И в Астрахани лихо жгут арбузы,-
Но от станка рабочий не уйдет,
И крепнут как всегда здоровья узы.
Убытки терпит целая страна,
Но вера есть, все зиждется на вере,-
Объявлена народная война
Одной несчастной, бедненькой холере.
На трудовую вахту встал народ
В честь битвы с новоявленною порчей,-
Но пасаран, холера не пройдет,
Холере - нет, и все, и бал окончен!
Я погадал вчера на даму треф,
Назвав ее для юмора холерой,-
И понял я: холера - это блеф,
Она теперь мне кажется химерой.
Во мне теперь прибавилось ума,
Себя я ощущаю Гулливером,
И понял я: холера - не чума,-
У каждого всегда своя холера!
Уверен я: холере скоро тлеть.
А ну-ка - залп из тысячи орудий!
Вперед! Холерой могут заболеть
Холерики - несдержанные люди.
1970
Песня посвящена эпидемии, которая началась в середине июля 1970 года, когда в батумскую больницу с подозрением на кишечную палочку была доставлена группа студентов, приехавших в Грузию из Средней Азии. Через несколько дней к ним присоединилось еще 14 местных жителей. Анализы опровергли первоначальный диагноз и подтвердили самые худшие предположения медиков – это была холера. Ситуацию признали ЧП.
Как было принято в СССР в таких случаях, на место срочно вылетела делегация из Москвы во главе с академиком АМН СССР, главным государственным санитарным врачом СССР Петром Бургасовым – видным советским эпидемиологом, которого на Западе называли отцом бактериологического оружия.
Бургасов быстро взял управление в свои руки. Наладил обмен информацией. И вскоре пришли сигналы из Астрахани, затем Одессы и Керчи. Санитарные врачи пошли по домам, участковые выясняли “кто маялся животом”. И таким образом за первые несколько дней в Одессе и Астрахани были выявлены 800 заболевших.
В очаги заражения было направлено несколько миллионов противохолерных вакцин, организована раздача тетрациклина. Однако сразу остановить эпидемию не удалось, во второй половине августа случаи заражения холерой были зафиксированы в Черкасской и Херсонской областях УССР, Тирасполе, Саратове и Волгограде.
Бургасов вылетел в Москву и поставил перед советским руководством ультиматум: или мы объявляем карантин, или холера завтра будет в Москве. Свою позицию он обосновал очень убедительно: лето, сезон отпусков, эпидемия в курортных городах. Сотни тысяч отдыхающих развозят ее по всему СССР.
Его послушались, но частично: с 6 августа 1970 года в Одессе действовал мягкий режим карантина. Город не был закрыт, однако выехать разрешалось только после обсервации: людей размещали в санаториях на две недели и только после этого отпускали домой. Возникла неразбериха с билетами на поезда и самолеты. По Одессе ходили слух, что от холеры умерли сотни человек, но власти это скрывают.
Бургасов снова отправился в Москву и на этот раз добился жесткого карантина. С середины августа ни приехать, ни выехать из зараженных городов стало невозможно. По всему Союзу отзывали из отпусков врачей и медсестер, даже студентов и отправляли на подворные обходы.
Поезда и самолеты перестали ходить, движение по дорогам прекратилось. Там стояли посты ГАИ. Кораблям запрещалось заходить в холерные порты. Не вывозили даже урожай. То, что могли, хранили на месте, арбузы могли быть заражены, поэтому их сжигали. О чем и пел Высоцкий.
У отдыхающих, особенно “дикарей” заканчивались деньги на проживание. Они искали способы вырваться из зараженных районов. Привлеченное к ликвидации эпидемии КГБ узнало, что одесситы по сговору с местной милицией наладили нелегальный бизнес. За 25 рублей туристов вывозили на лодке за пределы карантинной зоны или выводили “козьими тропами”.
53-летний художник-плакатист, дважды лауреат Сталинской премии, автор плакатов «За Родину!», «Смерть фашистской гадине!» и др. Алексей Алексеевич Кокорекин в 1959 году поехал в Индию без прививки, хотя в документах на выезд соответствующая отметка все же стояла
Тогда в Одессу срочно перебросили более пяти тысяч солдат, девять катеров и пять вертолетов для патрулирования местности. Вокруг Керчи разместили 9,5 тысячи солдат и более 20 катеров и вертолетов. В Астрахани туристов не было, но и туда перебросили около трех тысяч солдат – смотреть, чтобы не вывезли “холерные” арбузы.
Панику среди отдыхающих погасили централизовано, постановлением Совмина от 23 августа 1970 года. Всем, кто застрял в карантинной зоне, оформили больничные листы, продлили отпуска или добавили время на проживание в пансионатах и санаториях. Для “дикарей” были выделены общежития, речные суда, а в Крыму даже круизные лайнеры. На улице никто не остался. Все имевшиеся билеты сдавали через кассы. Деньги возвращались.
Планомерная эвакуация гостей Керчи и Одессы началась только в сентябре, когда из города стали ежедневно выпускать до 1500 иногородних. Кроме того, приняли меры, чтобы больше эпидемий не повторилось. Совмин СССР принял постановление «О мерах и защите бассейнов Черного и Азовского морей», согласно которому были выделены огромные средства на строительство водоочистных сооружений на всем нашем побережье.
Всего во время эпидемии в серьезной форме заболели 927 человек. Умерли 35 из них. В Керчи было выявлено 158 случаев болезни, никто не умер. В Одессе госпитализировали в тяжелом состоянии 126 человек, из которых скончались 7.
Вспышка холеры 1970 года оказалась куда более серьезным испытанием, чем вспышка завозной оспы в Москве в 1959-1960 годах. Хотя именно эта история стала образцово-показательным примером блестяще ликвидированной в короткие сроки эпидемии.
Сыт я по горло, до подбородка.
От COIV-19 стал уставать.
Лечь бы на дно, как подводная лодка,
Чтоб не могли запеленговать.
Батько подал мне водку в стакане,
Батько сказал, что это пройдет.
Батько советовал трактор по пьяни -
Мол, трактор поможет, а водка спасет.
Не помогли ни трактор, ни водка.
С водки похмелье, что с трактора взять?
Лечь бы на дно, как подводная лодка,
Чтоб не могли запеленговать.
Сыт я по горло, сыт я по глотку.
Ох, надоело смотреть и читать!
Лечь бы на дно, как подводная лодка,
И позывных не передавать.
Стихи Евгений Зырянов
ВЫСОЦКИЙ НОВОМУ ПОКОЛЕНИЮ
Сегодня я решил уйти и не вернуться,
Пусть не дописанные песни остаются.
Быть может их услышат и допишут мои дети,
И может быть поймут слова мои,хотя бы треть их.
Я много написал и многое сказал уже,
Про горы,про друзей,про рай с любимой в шалаше,
Про дедов наших в блиндаже,
А ты за грош пиаришь своё тело в негляже.
Я голос рвал до хрипоты в дешовый микрофон,
И на гитаре без струны где по рублю меняют миллион,
Пытался в уши донести и разорвать шаблон,
Но про меня напишут снова грязный фейлетон.
Я не хотел ни славы ни салютов,
В пельменных пил,читал стихи дешёвым проституткам,
Не покупал дипломы в институтах,
И не стелил шелками под ноги ублюдкам.
Я гнал коней своих,вонзая в брюхо шпоры,
Я точно знал ,что выше гор есть только горы,
Я был поэтом, Гамлетом,Жегловым
Но у царя не бредил быть в фаворе.
Я понимаю жизнь идёт и поменялись взгляды,
Я лишь хотел сказать тебе ,что б не бежал за стадом,
И дёт охота на волков,стригут овец в ограде,
Ты как зеницу ока береги свою Марину Влади.
Сегодня я решил уйти,я так устал,
Я жизнь отдал тебе,я свою роль сыграл,
В моём посыле,кроется мораль,
БУДЬ ЧЕЛОВЕКОМ ДО КОНЦА
Я ТАК СКАЗАЛ!!!!
Сегодня Владимиру Высоцкому могло бы исполнится 82 года.
Иногда я задумываюсь как изменилась история России если бы его жизнь не оборвалась 40 лет назад. Мне кажется он один из тех немногих кто мог бы внести хоть немного адекватности в наше сумасшедшее время.
Ну и хотел поделится с вами 2 любимыми песнями, которые не очень известны (сужу по общению с другими людьми):
Переворот в мозгах из края в край,
В пространстве — масса трещин и смещений:
В Аду решили черти строить рай
Как общество грядущих поколений
Часов, минут, секунд - нули,-
Сердца с часами сверьте:
Объявлен праздник всей Земли -
День без единой смерти
Напишите какие у вас любимые песни Высоцкого или интересные факты из его жизни.
25 января 2020 года Владимир Семёнович Высоцкий отметил бы своё 82-летие.
ВЛАДИМИР ВЫСОЦКИЙ
Он сгорел на глазах у огромной страны,
Обливаясь балладами вместо бензина;
Как Сизиф, поднимал на хребты валуны,
Хотя ведал, затянет их снова трясина.
Осаждал он коней привередливых, но
Они знали, что бард – не любитель покоя,
И неслись по судьбе, у которой панно
Создавалось из нот, обрамлённых тоскою.
Ежедневно он рвал свою душу для нас,
Восставал против тех, кто не слышал народа,
Он горел и горел… и в итоге угас,
Не увидев, какой к нам явилась свобода.
Не об этом он пел, чтоб гнела нищета
Население в нём клокотавшей России,
Не тому посвящалась его хрипота,
Чтобы люди друг друга в пороках месили.
Всё не так,- восклицал он,- ребята, не так!-
И мечтал о высоком явлении Духа,
Но свалилась страна в непролазный овраг,
Где духовное больше не мило для слуха.
С ног на голову всё перевернуто здесь,
И постыдным деяниям служит мандорла…
Если б знал наш певец, что мы потчуем днесь,
Вряд ли стал бы тогда надрывать своё горло.
Он же к нам обращал огневые слова
Не сходить никогда с колеи богоданной,
Но для нас оказалась желанней халва,
Чем горение с ним на костре первозданном.
Он хотел постелить нам поля для любви
И укрыть нас пуховым небес одеялом,
Ведь в его беспокойной, горячей крови
Всё направлено было к святым идеалам.
Мы же видели все, как прогнившая власть
Обложила его роковыми флажками
И ввергала, глумясь, в запрещённую страсть,
Чтоб он гробил здоровье с чумными дружками.
Он стремился в Париж к ненаглядной своей,
Но стеснен был в деньгах и работал чрезмерно
На аорты разрыв; жёг его суховей
И студил аквилон – вместе неимоверно.
Лишь немногие знали, как адскую боль
Пересиливал он, все сценарии руша,
И доигрывал так свою каждую роль,
Словно Гамлет испытывал образ Хлопуши.
Не давали ему ни медалей, ни льгот,
И не брали в печать его звучные строки,
Но протестом ответил на это народ
И зачислил певца самовольно в пророки.
Он всю жизнь простоял у судьбы на краю –
И за эти при жизни мучения ада
Он, конечно, сейчас пребывает в раю,
Но мятежному сердцу это вряд ли награда.
Он и там продолжает из музыки слов
Извлекать только то, что пригодно для схватки,
Потому что не вправе Высоцкий-Жеглов
Допустить верховенства бесовских порядков.
И мы слышим его незабвенный надрыв,
Поднимающий нас из пучины болота,
Пробуждающий в спящих бойцовский порыв
И не ждущий в ответ: «Осторожней, Володя!».
Не любил он того, кто нутром гниловат,
Кто читал исподволь его личные письма;
Но любил он того, кто, ударив в набат,
Оставался под пытками бескомпромиссным.
Он без устали пел, своей правдой горя,
Утверждая, что нет у глагола окраин,
И метался душой в западне бытия…
Но, уйдя в мир иной, он и там неприкаян.
Бахтиёр Ирмухамедов