Великие аферисты
Дело Артура Рейса
Сын бухгалтера похоронной конторы унаследовал от отца качества, присущие этому специфическому сочетанию. От себя дополнив их способностью мыслить глобально — на государственном уровне. В результате — едва не похоронил экономику одной, отдельно взятой европейской страны. Последствия его деятельности историки называли впоследствии "аферой века".
Вечеря
Молодой португалец сидел скрестив ноги на гобеленовом диване и перебирал ворох несвежих газет — единственное средство скоротать время томительного ожидания. Сигара Continental внушительных размеров так плавно двигалась от тонких губ к бронзовой пепельнице, что походила на дирижабль.
Под готическим шрифтом логотипа The Telegraph не менее крупным кеглем заголовок извещал: "Инфляция в Португалии: эскудо похудел в 20 раз". Другие были не более оптимистичны: "Очередной правительственный кризис", "Португалия — судно получившее пробоину".
Последняя метафора господину, очевидно, понравилась, сеньор поправил впившееся в переносицу пенсне и попытался найти фамилию автора.
Убедившись в тщетности своих поисков, он обратился к газетам от 16 января 1920 года. Утренние сообщали, что пост премьера правительства Португалии занял Фердинанд Кошке. Вечерние — о его уходе в отставку...
Резкий гудок клаксона отвлек сеньора от чтения. Пенсне беспомощно повисло на золотой цепочке. Сквозь витраж посольского особняка португалец увидел свет фар и хищную морду подъехавшей Hispano-Suiza. Из нее вышли три джентльмена.
Сигара-дирижабль португальца потерпела крушение в пепельнице.
Один из прибывших господ, протягивая руку в сторону португальца, изрек: "Знакомьтесь, господа. Это наш коллега из Лиссабона — Артур Виргилио Рейс".
Артуру Рейсу предстояло познакомиться с будущими компаньонами.
Представивший его низкорослый господин с пышными усами оказался сорокатрехлетним Жозе Душ Сантуш Бандейрой. Основным его жизненным достоянием было то, что он являлся братом консула Португалии в Гааге. Послужной список Жозе Бандейры включал: ограбление со взломом, сокрытие краденого, торговлю спиртным и семь лет тюрьмы.
Однако щедрые комиссионные от международных сделок, полученные не без посредства брата, и кем-то пущенный слух о том, что Бандейра "имеет интересы в нефтяном бизнесе", создали имидж преуспевающего дельца. Собственно, он и был организатором встречи в консульском особняке.
Второй — атлетического сложения голландец по имени Карел Маранг ван Иссельвеере. Потомственный дворянин, Иссельвеере нажил состояние в нейтральных Нидерландах, поставляя продовольствие и сырье воюющей Германии.
— Адольф Густав Хеннис, — представился третий и одарил присутствующих ухмылкой сутенера.
Сын крестьянина учился некогда на сигарного мастера, но... занял крупную сумму денег и бросился в бега, позабыв прихватить при этом семью. Мотался по свету, торговал чем попало. Хеннис — его псевдоним. По швейцарскому паспорту.
— Пройдемте в зал, господа! — пригласил Бандейра, распахнув дверь с гербами.
За ними "великолепная четверка" и исчезла.
Когда через полтора часа те же двери открылись и выпустили сигарный смог, слышалось лишь: "весьма перспективно", "наши совместные действия в Анголе"...
Трансафриканский экспресс
Полупустой вагон первого класса уносил Рейса из Гааги в Лиссабон. Дома его ожидала жена, двенадцатикомнатная квартира, три слуги и личный шофер.
За окном менялись титры населенных пунктов. Рейс курил. Половина его багажа состояла из буковых коробок с сигарами. Проводя рукой по высокому лбу и заглаживая назад редкие волосы, Рейс размышлял, полезна ли ему прошедшая встреча. До этого он всегда действовал в одиночку.
В свое время он весьма выгодно женился, подделав диплом несуществующего политехникума при Оксфордском университете. Согласно диплому, Рейс — бакалавр практически всех известных миру наук.
В 1916 году он сделал стремительную карьеру в Анголе, подтвердив, как это ни странно, все, о чем напористо повествовал миру его диплом. Вернувшись в Европу, он принял титул "частный торговец" и уже располагал состоянием в 600 тысяч португальских эскудо.
Скупостью Артур не отличался. Шикарная жизнь и инфляция постепенно "съели" его капитал.
Поезд замедлил ход. Вагон болтало из стороны в сторону. "Этот участок полотна недурно было бы укрепить". С железными дорогами в его жизни было связана сделка, которой он особенно гордился.
Рейс узнал, что ангольская железнодорожная компания Ambaco получила от Португалии заем в 100 тысяч долларов. На морское путешествие из Старого Света в Новый уходило восемь дней.
Рейс открыл в Нью-Йоркском банке счет на некоторую сумму, которой, правда, едва хватало на скромный завтрак.
Пользуясь тем, что чек, выписанный в Португалии, придет на нью-йоркский счет пароходом только через восемь дней, он провернул нехитрую, но совершенно блистательную комбинацию.
Он выписал чек на 40 тысяч долларов (который и отправился морем в Штаты). Но перед отплытием парохода Рейс успел скупить, предъявив именно этот чек, контрольный пакет акций железнодорожной компании Ambaco.
Пароход покидает Португалию.
За это время Артур Рейс успел войти в совет директоров Ambaco на правах крупнейшего акционера и получить возможность распорядиться ее средствами.
Пароход все еще плывет.
Из 100 тысяч долларов, принадлежавших Ambaco, 35 тысяч Рейс переводит телеграфом на тот же самый нью-йоркский счет.
Пароход приплывает, а чек уже почти оплачен.
На недостающую мелочь в 5 тысяч долларов Рейс вообще не обратил никакого внимания, решив, очевидно, что банк может и подождать.
Таким образом, он приобрел контрольный пакет акций Ambaco на ее же собственные деньги.
Мысленно прокрутив в памяти всю комбинацию, Рейс самодовольно зевнул и отправился спать.
Ему снились пески нескончаемой африканской пустыни, по которой он шел, не оставляя следов. Как поезд по рельсам. В купе было душно.
Утром в Лиссабоне его встретил водитель на серебристо-сером американском Nash и два жандарма с наручниками.
Рейс-канцелярия
Тюрьма Порту не отличалась благодатным климатом. Особо неприятные ощущения доставляла ночная океанская сырость.
В то время пока суд рассматривал иск Нью-Йоркского банка на недостающие 5 тысяч долларов и претензии компании Ambaco, Артур Рейс штудировал литературу по банковской и финансовой системе Португалии, выискивая уязвимые места. Двухмесячные тюремные курсы оказались весьма полезны — в его голове созрел вполне эпохальный проект.
Друзья, уладившие все "досадные неразумения" с истцами, устроили в честь выхода слегка исхудавшего узника грандиозный банкет.
В полдень следующего дня виновник торжества, источая запах широко разрекламированной новинки — "мужского мыла", уже стоял перед дверью с медной табличкой: "Доктор Авелино де Фариа. Нотариус".
Он действовал бесхитростно и дерзко.
Утром Артур Рейс обзавелся официальными бланками. Бланки состояли из четырех листов.
Первые две страницы содержали текст вполне безобидного контракта с некоей государственной организацией.
Третья страница начинались со слов: "Совершено в двух экземплярах и подписано". Рейс поставил свою подпись так, чтобы осталось место и для других автографов.
Нотариус, спрятав в ящик бюро вздутый конверт, заверил бумаги.
"Контракт" предполагал международные сделки, поэтому дальнейший маршрут Рейса пролег через канцелярии и нотариусов британского, германского и французского посольств.
Липовый, но тем не менее заверенный контракт был готов.
После полуночи помощницами Рейса стали печатная машинка Imperial и лампа-одуванчик на чугунном стебле.
Рейс аккуратно отделил от договора первые две страницы.
Вместо них он прикрепил две новые.
"Артур Виргилио Альвес Рейс объявляется полномочным представителем международного консорциума финансистов, который готов предоставить Анголе кредит в 1 миллион фунтов стерлингов, оставляя за собой право пустить в обращение в этой португальской колонии эквивалентную сумму в эскудо".
Рейсу пришлось изрядно попотеть, чтобы облечь договор в рутинные тяжеловесные юридические формулы и отпечатать на двух языках — французском и португальском.
В следующую ночь на третьей странице документа возникли подписи управляющего Банка Португалии и его заместителя.
Их Рейс попросту срисовал с банкнот.
Подписи ангольских высокопоставленных лиц родились импровизированно — их все равно в Португалии не знал никто.
Наконец, первую страницу украсил штамп с гербом, который Рейс заказал когда-то для гимнастического союза.
Согласно документу, Артур Рейс практически получил государственные полномочия на эмиссию денег.
Оставалось лишь напечатать деньги.
Не упустил Рейс и всевозможные конспиративные нюансы.
— Сегодня я решил совершить конную прогулку, — изумил супругу заспанный Рейс.
Пристрастий к лошадям, впрочем, как и внимания к животному миру вообще, до этого за ним не замечали. Взбаламутив весь дом и вызвав шофера, он как на пожар понесся в предместье Лиссабона.
Мнимым ипподромом оказалась маленькая типография, где Рейс заказал гербовые конверты с вензелями: "Банк Португалии. Управляющий. Личная переписка".
Через два дня Рейса уже могли увидеть в поезде "Лиссабон — Гаага"...
Битва при Waterloo
Наступила пора вступать в игру компаньонам. В частности, верзиле-голландцу Карелу Марангу.
Отпечатать португальские деньги — эскудо — сначала задумали в Германии. Но слишком трудоемко и дорого было готовить для денег новые пластины. К тому же, стопроцентной идентичности с теми образцами, которые представил Маранг (купюры в 1000 и 500 эскудо), все равно достичь было бы невозможно.
Тогда у компаньонов возникла дерзкая идея: почему бы не обратиться к постоянному партнеру португальского банка? Ею была старинная английская фирма Waterloo & sons, долгие годы обслуживающая монетные дворы Европы.
Через двое суток швейцар в ливрее уже провожал Маранга по скрипучей лестнице в глубь желтого кирпичного четырехэтажного дома на Winchester-street в Лондоне — в святая святых — в кабинет президента Waterloo, сэра Вильямса.
Спустя пару минут Маранг уже живописал нищенское хозяйственное положение португальской провинции — Анголы. Затем углубился в суть дела: по просьбе португальского правительства создан финансовый синдикат, в который входит и он, Маранг.
Для эмиссии банкнот синдикат готов предоставить кредит в миллион фунтов. Банк Португалии согласен. Фирма должна отпечатать соответствующую сумму в португальских банкнотах и переправить их в Лиссабон. Оттуда они поступят в Анголу. Именно там деньги получат соответствующую допечатку "Ангола". Свой спич Маранг подтвердил "документально".
— Печатные пластины — собственность Банка Португалии и без официального заказа мы не отпечатаем ни одной купюры, — печально произнес президент Waterloo. (С заказами у фирмы было не густо).
— Разумеется, сэр, вы получите такой документ... однако следует учесть деликатность дела. В курсе лишь президент Банка Португалии и его заместитель... Нежелательна утечка информации. Мы опасаемся конкуренции... Мы с вами понимаем друг друга?
— Что ж, — повеселел Вильямс, — мы умеем отвечать доверием на доверие. Работа будет стоить 1500 фунтов.
Битву при Waterloo выиграла португальская сторона.
Выбор остановили на купюрах в 500 эскудо с изображением Васко да Гамы, имевших хождение с 1922 года.
10 февраля 1925 года Маранг получил в Лондоне первую партию в 20 тысяч банкнот на сумму в 10 миллионов эскудо.
Генеральная часть плана Рейса состояла в том, чтобы учредить собственный банк и осторожно скупать акции Банка Португалии. Получив соответствующий пакет акций, можно было бы занять место в его административном совете, и тогда... все кривотолки можно будет задушить в зародыше.
Дело в том, что на новых купюрах стояли серийные номера тех купюр, которые хождение уже имели. Рано или поздно это могло бы всплыть.
15 июня 1925 года был создан банк Angola u metropolias.
Гибель "Титаника"
В деловых кругах новый банк снискал репутацию спасителя отечества. Angola u metropolias предоставлял кредиты под низкие проценты, активно участвовал в различных предприятиях, фактически оживляя целые отрасли промышленности.
Артур Рейс купался в славе "капитана экономики". Вундеркинды португальских финансов Маранг и Хеннис — были лоцманами: овладевали искусством управления, анализировали, планировали, искали возможности нового размещения капиталов. Жозе Бандейра — рулевой — занимался скупкой акций Банка Португалии.
Сооруженный ими финансовый гигант по масштабам и элегантности дизайна был сравним с "Титаником". Судьба — увы — тоже.
Обороты увеличивались. Сейфы пустели.
Маранг нанес еще один визит в Лондон и заказал еще 380 тысяч банкнот.
Мысль, что в деле этом что-то не чисто, в голову президента Vaterloo не закрадывалась. Хотя, какое ему, собственно, было дело до политических и экономических проблем Португалии?
Станок заработал вновь.
Банкноты отправились на Пиренеи.
Их перевозка была оценена в 18 пенсов за чемодан. Маранг, сдавая в Ливерпуле багаж, лично сделал на нем пометку "малоценный груз".
Прибытие чемоданов ознаменовало годовщину с момента первого появления Маранга на Winchester-street в Лондоне.
Из 45 тысяч акций Банка Португалии Рейсу и его команде не хватало всего 16 тысяч...
Высокий тощий служащий банка Kampos a Sa уже неделю наблюдал за лысым ювелиром-евреем из соседней конторы. Тот пачками менял эскудо на фунты, франки, марки и лиры. И неизменно предлагал купюры по 500 эскудо.
Кассира отнюдь не переполняло служебное рвение, когда он докладывал об этом факте начальству.
Кассира, на всякий случай, арестовали в первую очередь.
Вторым был ювелир.
Проверка криминальной полицией его деятельности выявила связь с банком Angola u metropolias. Купюры с Васко да Гамой также подверглись аресту.
Правда следствие долго не могло сориентироваться, какие из купюр настоящие, а какие — нет.
Настоящими были все "пятисотки".
Только когда дотошный эксперт Kampos a Sa обнаружил четыре пары банкнот с одинаковыми номерами, Национальный Банк забил тревогу. У полиции возникла версия похищения печатных пластин. Она-то и привела сыщиков в Лондон.
Финалом в расследовании "аферы века" стал допрос президента Waterloo & sons сэра Вильямса.
Но только через четыре года после раскрытия аферы начались слушания по делу.
Это был уникальный во многих отношениях процесс. Не хватало статей уголовного кодекса, чтобы квалифицировать весь фейерверк совершенных преступлений. Суд заслушал 85 свидетелей, 8 судей и 15 адвокатов.
Рейс, Бандейра и Хеннис получили по 8 лет заключения в каторжной тюрьме и по 12 лет ссылки в колонии. Маранг отделался легким испугом — его выслали из страны.
Эпилог
Артур Рейс вышел из лиссабонской тюрьмы 7 мая 1945 года. Оставшуюся жизнь Рейс посвятил Богу, помогая своим братьям по вере в качестве проповедника-любителя. Умер 8 июля 1955 года от инфаркта, нищим.
Жозе Бандейра "по забывчивости" умолчал в суде о своих зарубежных счетах. После освобождения он приобрел увеселительное заведение, которое прогорело. Умер Бандейра 29 марта 1960 года в больнице для малоимущих.
Адольф Хеннис ушел из жизни в 1934, оставив немалое наследство двум дочерям.
Карел Маранг в 1928 году переехал с семьей в Париж, где приобрел фабричку по изготовлению электроламп. Со временем фабрика превратилась в солидный концерн, обеспечивший ему и трем его сыновьям безбедное существование. Умер Маранг в 1960 на семьдесят седьмом году жизни на вилле в Каннах
