Прекрасные люди и великолепные актёры на съёмках фильма «Они сражались за родину» (1975 год)
Фильм снят по опубликованной части одноимённого романа Михаила Шолохова. Весь роман, говорят, не видел никто. Причины называют разные...
В центре Бурков, Никулин, Шукшин...
Никулин, как всегда, байки травит....
Лапиков ближе всех к фотографу...
Государственный музейно-выставочный центр "РОСИЗО", Москва
Этот фильм - пример того, что искреннее и доброе кино никогда не устареет. Вроде бы скромная история о возвращении людей к мирной жизни, но очень добрая, глубокая и человечная.
Лента «Два Фёдора» знаменательно начинается со своеобразного пролога, который в какой-то мере соответствует хроникальному вступлению в иной хуциевской картине «Был месяц май». Грохот сражения слышится до тех пор, пока на экране идут титры. А следующий за ними первый кадр - паровоз с плакатом «Победа», мчащийся прямо на нас. Теперь, с расстояния прошедших десятилетий, эти специально снятые кадры с проносящимися поездами солдат-победителей и встречающими их людьми воспринимаются уже как документальные. Кажется, кроме Марлена Хуциева, только Михаил Калатозов в фильме «Летят журавли» решился воспроизвести на экране возвращение солдат победителей с самой ужасной войны.
В картине «Два Фёдора», как и в последующих прекрасных работах Марлена Хуциева - «Мне 20 лет» и «Июльский дождь», главный герой возникает среди других людей, вычленяется первоначально как эпизодический персонаж, затем выводится с общего на крупный план.
Проносятся эшелоны, сменяют одна другую песни, самые разные - русские, украинские, а мимо мелькают села, степи, мосты, реки...
Вся страна встречает этот поезд Победы, на котором возвращаются домой все солдаты: уцелевшие, выжившие, спасшие мир.
«Два Фёдора» - словно продолжение и развитие параллельно снятой «Судьбы человека» Сергея Бондарчука. Факты усыновления чужих детей были после войны отнюдь не единичными. Но бытовая история, казалось бы, не имеющая в себе никакого символического значения, Хуциевым расширена до обобщения. Непримечательный рассказ об обыкновенных людях становится почти документальным свидетельством о послевоенной жизни и одновременно метафорическим выражением её возвращения в нормальное русло.
Одна из французских послевоенных лент называлась «Возвращение к жизни». Это подразумевает не отход человека от событий истории и углубление в своё частное существование, но, напротив, установление более тесной связи с другими людьми, потому что только в таком случае возможно возрождение всей страны. Страдание сплачивает людей, поскольку связано с чувством сострадания. А со счастьем хочется остаться один на один.
Война делает из обычного человека героя, выявляя в нём неведомые силы и возможности.
Мир превращает героя опять в простого человека.
Те же, кто не смог по-настоящему в е р н у т ь с я к жизни, переживают острую драму. И это опасно для всех нас, граждане.
По конструкции картина «Два Фёдора» давно причислена к мелодраме с вроде бы традиционным треугольником: предпочтение одного приводит к ущемлению другого. X выбирает Y, а Z страдает из-за этого.
Но отличие заключается в том, что в фильме Хуциева слиты чувство и долг. Гражданственное является мерой для любовного (так будет позже и в «Мне 20 лет», и в «Июльском дожде»). Фёдор-большой, вернувшийся с фронта, встречает на железнодорожной станции мальчишку, Фёдора-малого, у которого война отняла родных, и он остался совсем один в покорёженном ею мире, стал беспризорным, то есть оказался без заботы и любви. Два Фёдора начинают жить вместе, одной семьей - но тут к Фёдору-большому приходит с в о ё счастье: любовь к девушке Наташе. А для Фёдора-малого - это как новая трагедия. Ему кажется, что усыновивший его фронтовик теперь заведёт себе другую семью, опять оставив мальчишку одиноким, безродным.
Дети войны, со сломанными судьбами и ожесточёнными душами, - поистине её самый горький итог. Детство, отнятое у них страданием и ненавистью, никогда уже не вернётся. Можно залечить раны, которые нанесены стране войной, заставить людей поверить в возможность нового счастья уже теперь, после войны, и сделать их жизнь прекрасной и светлой - но всё равно, как и скрытые свидетельства минувших битв, останутся обожжёнными и кровоточащими души этих детей. Они ведь и во время войны, несмотря ни на что, не оставались, так или иначе, без душевного участия со стороны взрослых. Но после войны особенно нуждались в любви и нежности. И то, что солдаты и просто люди, вынесшие на себе все тяготы и лишения, порой ожесточившиеся в долгом ожидании скорой победы, оказались способными на проявления добрых чувств даже к чужим детям, как нельзя лучше говорит об их человечности.
Озабоченность взрослых героев ленты «Два Фёдора» не только личным счастьем, но и счастьем беспризорных детей как раз и делает возможным для режиссёра выход к глобальным проблемам времени. Ведь судьба детей войны - это судьба страны. Их будущее - это будущее всего общества. Ради них одержана победа, завоёван мир. И не случайно, что картина называется «Два Фёдора». Фёдор-большой и Фёдор-малый - это два возраста, два времени, настоящее и будущее. Уже здесь Марлена Хуциева начинает волновать то, какими будут люди нового общества, каким станет оно само. Герои «Мне 20 лет» и «Июльского дождя», если разобраться, являются, по сути, ровесниками младшего Фёдора. Перед нами три поры в судьбе одного поколения: детство («Два Фёдора»), юность («Мне 20 лет») и период перед зрелостью («Июльский дождь»). А этот диалог...
- Я хотел бы тогда идти рядом.
- Не надо.
- А что надо?
- Жить.
- Да. А как? Как?
- Сколько тебе лет?
- 23.
- А мне 21, - ответил отец.
Сразу после войны эти дети не остались чужими. Так неожиданно связываются воедино прошлое, настоящее и будущее, давая чётко почувствовать, как движется История. Она только внешне представляется чем-то громадным, очень далёким от отдельного человека - но стоит приблизиться к ней, как становится ясно, что на самом-то деле Время складывается из действий и судеб обыкновенных людей, которые, может быть, и не думают о величии собственных ежедневных дел. Но от их жизни зависит жизнь страны. Это выходит на поверхность лишь в предельные моменты, когда решается судьба Истории: во время революций и войн, иных общественных катаклизмов. А существуют более длительные промежутки времени, когда конкретный человек может даже не подозревать, насколько тесно и многообразно он связан со Временем. Он просто живёт в настоящем - но из этого настоящего рождается будущее.
Однако в фильме «Два Фёдора» герои оказываются как бы между временами. Прошлое (то есть война) ещё окончательно не ушло, настоящее (то есть мир) пока в полной мере не наступило. И от всех людей без исключения зависит, чтобы прошлое окончательно уступило место настоящему. В ленте есть эпизод, когда в развалинах дома находят танк. Это является зримым воплощением того, что от войны не так уж легко избавиться. Она вновь и вновь напоминает о себе. Но, кроме того, прошлое остаётся внутри человека, заставляя его страдать. Об этом гораздо труднее забыть, чем, допустим, отказаться от каких-то поступков, к совершению которых принуждала война.
И даже можно поставить танк на постамент, превратить его в памятник, чтобы помнить о прошлом, надеясь, что оно больше не повторится в будущем.
Гораздо сложнее вернуться к Жизни, вместе построив Дом.
В 1961 году Юрий Никулин снялся в одной из лучших своих картин – фильме Льва Кулиджанова «Когда деревья были большими». Это была первая драматическая роль актера. Никулин сыграл Кузьму Кузьмича Иорданова, который, потеряв во время войны семью, совершенно опустился.
Самое удивительное, что, приглашая Никулина на эту роль, Кулиджанов не видел ни одного фильма с его участием. Актера режиссер знал по цирку, при этом в веселом клоуне он сумел обнаружить черты непутевого Иорданова. И в своем выборе Кулиджанов не ошибся.
Юрий Никулин вспоминал:
«Увидев режиссера Кулиджанова в первый раз, я подумал: «Вот так, наверное, должны выглядеть хорошие педагоги». Лев Александрович производил впечатление чижа спокойного, уравновешенного и собранного.
— Как вам роль? — спросил он сразу.
— Понравилась, но не знаю, смогу ли сыграть ее, — признался я чистосердечно.
— Умоляю вас, не играйте. Только не играйте! И вообще, не говорите слово «играть». Будьте сами собой. Считайте, что ваша фамилия не Никулин, а Иорданов. И живете вы в Москве, в старом доме. Вам пятьдесят лет… Вы побродите по улицам, зайдите в магазины, присмотритесь к людям, похожим на вашего героя. Они встречаются в Москве.
Этот совет я выполнил. Ходил около пивных, мебельных магазинов, смотрел, примеривался…»
Насколько удачно актер вошел в образ, можно судить по одной забавной истории. В самый первый съемочный день, когда снимался эпизод в мебельном магазине, Никулин приехал на съемочную площадку в гриме и костюме Иорданова и хотел было войти в магазин. Однако директор магазина внезапно загородил ему проход. Трехдневная щетина и мятый костюм Никулина произвели на него соответствующее впечатление.
«Куда вы, гражданин?» — грозно спросил директор. «Мне в магазин», — ответил Никулин. «Нечего вам там делать!» — еще более насупил брови директор. «Да я актер, в фильме снимаюсь». «Знаем мы таких артистов! С утра глаза зальют и ходят, «спектакли» разыгрывают! Идите прочь, пока я милицию не позвал!»
В этот момент к месту событий подошел сам Кулиджанов и заступился за актера. От слов режиссера у директора глаза округлились еще больше. А режиссер откровенно радовался: «Ну, если народ вас так воспринимает, значит, в образ вы вошли прекрасно».
«Тут вышел из ворот Изящный черт и обратился ко всем.
— Мужички, — сказал он, — есть халтура! Кто хочет заработать?
— Ну? А чего такое? — зашевелились монахи. — Чего надо-то?
— У вас там портреты висят… в несколько рядов…
— Иконы.
— А?
— Святые наши, какие портреты?
— Их надо переписать: они устарели.
Монахи опешили.
— И кого же заместо их писать? — тихо спросил самый старый монах.
— Нас.
Теперь уж все смолкли. И долго молчали.
— Гром небесный, — сказал старик монах. — Вот она, кара-то.
— Ну? — торопил Изящный черт. — Есть мастера? Заплатим прилично…
Все равно ведь без дела сидите.
— Бей их! — закричал вдруг один монах. И несколько человек вскочило… И кинулись на черта, ко тот быстро вбежал в ворота, за стражника.»
На этом снимке жительница деревни Мериново (ныне Садовая) Вологодской области Ефимия Быстрова. Это именно она «сыграла» роль старушки Куделихи, матери Егора Прокудина - главного героя кинокартины Василия Шукшина «Калина красная».
Слово "сыграла" не напрасно взято в кавычки. Дело в том, что Шукшин в этой роли хотел снимать Народную артистку СССР Веру Марецкую. Но перед началом съёмок она внезапно тяжело заболела. Оператор фильма Анатолий Заболоцкий услышал от жителей деревни, где проходили съёмки, что есть у них соседка с очень похожей судьбой, которую Шукшин написал в сценарии.
Когда Василий Макарович пообщался с Быстровой, понял: это подарок судьбы! Никакая народная артистка ТАК не сыграет! Решили снимать её «скрытой камерой», чтобы не смущать. Вся эта знаменитая сцена снята абсолютно документально. Ефимия Быстрова просто рассказывала актрисе Лидии Федосеевой-Шукшиной о своих сыновьях: что четырёх убило на войне, а пятый бесследно пропал, связавшись с плохой компанией, что она его вот уже 18 лет безуспешно разыскивает...
После съёмок Шукшин собственноручно починил её избу, запас дровами на зиму, продуктами, оставил некоторую сумму денег... Куделиха всем сердцем прикипела к Шукшину и рассказывала соседям, что Шукшин и есть тот самый её без вести пропавший сын. Она сама в это уверовала и повесила этот портрет Шукшина у себя в избе.
Этот снимок сделан в момент, когда ей сообщили о смерти Шукшина... Через год Ефимия Быстрова и сама умрет, замерзнув на печке... Позже, жители деревни на её могиле установят памятник с фотографией-кадром из фильма.
Вот такое вот «кино»...
© Антон Жуков
Модельеры раньше: У меня революционно новая идея! Это будет прорыв в мире моды!
