Atomic Heart в заброшенном бункере
В прошлых публикациях из серии "Atomic Heart | Байконур" был полноценный косплей в заброшенном ангаре космодрома Байконур, что стоит посреди бескрайней казахской степи.
Это видео снимали уже в Москве, в бомбоубежище одного известного советского завода, который сейчас заброшен. Чисто ради секси версии (за маленькие сиськи прошу простить!)
Как добраться до заброшенного Штаб-бункера 14-й Армии в Мурманске
Привет!
Добраться к данной достопримечательности не составит труда, особенно летом этого года. Вот только как вы зайдете на территорию, вас будут атаковать комары, которую и являются данными охранниками этого места.
*Пост посвящен про заброшенный в Арктике командный пункт 14-й армии с позывным "Весна", построенный во время Великой Отечественной Войны в недрах гранитной горы.
Маршрут самый простой, где нет никаких крутых подъёмов и иных препятствий. Можно добраться как пешком, на велосипеде или авто.
1.Выходите на остановке оз. Ледовое, прогуливаетесь по набережной озера, далее поворачиваете направо. Вдоль по дороге слева от вас будут находиться автосалоны и мастерские.
Пройдя два поворота вы окажитесь на единственной прямой.
По окончанию вас встретят вот такие жестяные ворота:
Обходите их справа, там есть тропа. Зайдя на территорию, идете дальше прямо мимо бетонных плит и прочего хлама. Выйдя на площадку сделанную для мотокросса, поворачиваете налево и идете к подножию скалы.
Что же, вы на месте! Доставайте фонари и вперед в бункер!
Будьте аккуратны, поскольку еще в Июне на полу есть лед и валяется всякий мусор под ногами.
В основу этого поста лежит логистика - как найти самый простой путь самому. Историю о бункере вы можете найти на других ресурсах и статьях о нем.
Что ж, удача сопутствуем смелым! Вперед на поиски новых интересных мест в Мурманской области!
Заброшенный Унифицированный командный пункт (Бункер)
В Калужской области находится интересный объект - Унифицированный командный пункт (УКП), спрятанный в лесополосе рядом с небольшой деревней.
К сожалению практически всё разграблено и распилено на метал, но пару бункеров и сам УКП еще остались
Что же такое УКП?
Унифицированный командный пункт (УКП) - конструктивно это металлический двенадцатиуровневый контейнер длиной 33 м, диаметром 3,3 м, и весом в 125 тонн, подвешенный с помощью системы амортизации в стандартной ракетной шахте. Конструкция шахты УКП выполнена аналогично ШПУ. Ее глубина 40м. Каждый уровень - это округлая комната, в которой находится аппаратура и оборудование, надежно выполняющие специализированные функции в любых условиях окружающей обстановки.
Кому интересно, заходите
ВКонтакте - https://vk.com/thewanderbrothers
Ютуб - https://youtube.com/@thewanderbrothers5225
У нас много интересных заброшек и просто путешествия по интересным местам
Точка 72 Конец и новое начало (часть 2)
Автор Волченко П.Н.
Ссылки на предыдущие части:
- Что?
- Пошли-пошли, Кость, только ничему не удивляйся, - он уже не смотрел на Костю, он уже шагал вперед, будто всю жизнь на этой секретке провел, едва ли ее не проектировал. Бухали его тяжелые сапоги по коридорам, распахивал двери, одну, даже не попытавшись толкнуть, саданул с ноги тяжело и увесисто, и она, дверь, высадив рассохшийся косяк запертым язычком замка, распахнулась. Всё было так, словно он знал всё наперед, хотя… почему «словно» - его эхо зацепило чуть больше, чуть больше он узнал и познал в том видении.
Они шли мимо каких-то огромных установок, больше всего похожих на трансформаторы, только обвешанные дополнительными шарами, обмотками, и, что самое удивительное, в этом царстве тьмы, эти установки чуть-чуть светились холодным синеватым светом. Призрачным, слабым, едва угадываемым, если посветить в их сторону фонарем, то и не видно будет. А так, оглянувшись – видно: светятся, и едва слышно – гудят.
- Сюда, - он остановился у последней двери, толстенной, железной, даже на вид бронированной.
- Что там?
- Полигон.
- Такой же?
- Нет. Этот весь армированный. Наученные уже были.
Костя потянул ручку, боясь, что дверь может быть заперта, или же просто – приржавела, сдвинь теперь такую многопудовую громадину, но нет. Дверь пошла плавно, беззвучно, без единого скрипа, легко. Отворилась и пред Костей предстал зал, огромный, высокий, будто наполненный синеватым фосфорицирующим туманом. Им было окутано всё кругом, он плавно, медленно, слоисто выплывал из громоздких саркофагов, стекал вниз, как туман в фильмах про ведьм, растекался.
Костя шагнул в зал, шагнул в этот плывущий туман, замер на входе. Фонарь в его руке моргнул, тихонько зашипел и погас. Тут даже горение похоже не дозволялось, не то что работа электрики, электроники.
Костя сделал еще шаг вперед, туман расползался от его движений, обтекал его. Оглянулся, Сергеич стоял всё там же, за дверью. Он курил, глубоко затягивался, задерживал вдох, и выдыхал уже почти прозрачный сизый дымок.
- Сергеич, - почему-то не громко, едва ли не шепотом, позвал он, - Ты чего там?
- Не хочу я, не хочу я, Костя, вот так вот, как скотина на убой.
- Ты вообще про что?
- Про это я, Кость, - и вдруг, внезапно, закричал так, что заметалось, загремело эхо под сводами этого огромного зала, - Про это вот всё! Про это!
Зло бросил окурок, вдавил его в пол, сплюнул смачно, и резко, порывисто вошел в зал. Вошел, и не остановился, пошел вперед, к саркофагам, по дороге хватанул плечом по замершему Косте, да так, что тот едва не повалился, прошел к центральному из саркофагов, встал над ним, смотря туда, внутрь. Дышал он тяжело, грудь его вздымалась и опадала, кулаки сжимались и разжимались, вздувались ноздри.
Костя поспешил за ним следом, чуть испуганно озираясь, и было от чего. Вокруг стала кишеть жизнь. Будто из нор, то ли из вентиляционных отверстий, то ли еще откуда-то, стали появляться мелкие твари. Странные, гротескные, разные. Какая напоминает лисицу, какая куницу, а всё больше таких, что на крыс похожи. Они словно зрители, выбегали, останавливались, замирали. Вставали на задние лапы, смотрели.
Костя встал рядом с Сергеичем, глянул в саркофаг и… там, в питательном растворе, лежал человек. Как живой, как спящий. Обычный, среднестатистический, чуть пожилой, голый, облепленный электродами, как там, в видении. Глянул в соседний саркофаг. Там старик. Тоже голый, обвисшая плоть, закрытые глаза, электроды, провода.
- И что это? Что дальше? – голос у Кости дрожал.
И тут случилось дальше!
Весь проект выложился у него перед глазами, расстелился пред его памятью от начала, от больших надежд и до самого конца, до последних его минут, и понесся дальше, сквозь время, вперед, набирая обороты, уже обгоняя дни сегодняшние, улетая в далекое-далекое, предполагаемое будущее.
Давно-давно, чуть не тысячу лет назад. Шаман, камлающий на взгорке в одиночестве, чувствующий, как место это волшебное вытягивает из него душу, и он выходит в след за ней, погружается в камень, в почву, и чувствует жизнь вокруг. И видит уже глазами птицы, и сам парит. И птица потом следует за ним его извечным спутником.
Уже много позже. Другой ведун, что принес кровавую жертву, и смог уйти в медведя, стать им навсегда. А человеком – нет, не перестал быть, и потому медведь этот всё больше на задних лапах, и всё больше похож на человека.
И дальше-дальше – через время, поколения. Слуги шаманов, волхвов, колдунов. Познание. И потом – проект. Все так же – через малое сначала. Попытаться управиться с управлением мелких тварей, грызунов, и распахивающееся нечто иное, новое, непостижимое. Эфир, астрал – называйте как угодно. Знания. Знания о прошлом, знания о будущем, ведовство грядущего. Но не неотвратимого. Разного. Оно может быть любым. Убей, спаси, уйди – всё может изменить грядущее, всё оставит след в завтрашнем дне.
Желание отдать, выложить центральному комитету компартии новое, непознанное, но… Видение: полыхающий ад, танки, вгрызающиеся в растрескавшуюся, обгоревшую землю траками. Зарево ядерных вспышек. Захват. Война. Неуемность… Надо остановиться. Нельзя отдавать знания – эти знания, нельзя отдавать никому! Никогда! Даже там, далеко в будущем!
И тогда, чтобы никому не была дана власть, злые электрические хлысты зарядов бьющие по людям на этой секретной точке, паника, огонь, бег, никого нельзя отпускать! Смерть… Они – те кто здесь в саркофагах, хранители. Потому что придут, пришли за их знаниями, и придут после. Нельзя… никому нельзя отдавать… Потом, к телам пришли они – мелкая живность. Они рвали тела, доставали из них всё то, что было нужно для физиологического раствора, для поддержания жизни в телах лежащих в них людей. Органы, глаза. Потом они с годами перестроили себя, доросли до того, чтобы органика была не родной – животных. Так и появились хранители в открытом мире. А точка эта секретная: произошло землетрясение, обрушение подъездных путей, осел целый склон, и всё – заблокировало вход. И забыли про них, был год больших перемен, 1953 – умер Сталин. Хватало того, что творилось в мире, а точку – списали, дело легло в архив, на потом, на далекое потом. И больше нет путей сюда, а там, где пробрались они… Тот путь, кому нельзя – не увидят, не заметят, блуждать будут и уйдут.
Костя пошатнулся, едва не упал. Отступил на пару шагов, помотал головой. Теперь он знал свою задачу, свою миссию. Он должен подняться, он должен выйти из глубин, он должен защитить их, хранителей этого места.
Глянул на Сергеича, тот уселся на пол, привалился спиной к стенке саркофага, снова закурил. Тут, внутри, где гасли карбидные фонари, его сигарета тлела нехотя, но всё-же, кое-как, протягивалась, чадила.
- Пошли?
- Нет, Кость… нет. Ты иди. А я нет. Мне нельзя, - он расстегивал ворот своей штормовки, застежки на рукавах, - я уже тут… я тут буду. Привет Фоме там передавай, - вздохнул, - да и вообще.
- Сергеич…
- У каждого свой путь, Кость. Я – смена… - вздохнул, сдергивал с себя уже штормовку, - Я тут теперь буду, там место одно есть свободное для меня, - живность подтягивалась ближе, и до Кости вдруг дошло, что они, мелюзга эта для того подбираются, чтобы когда Сергеич уляжется, прицепить к нему всё это, что кругом, чтобы облепить его так же электродами, как остальных, и то, что правда – останется тут Сергеич навсегда, - Ладно, ты не унывай. Свидимся еще.
Костя шел следом за шустрой мелюзгой. Его вели наружу не тем же ходом, а вверх, по самой базе. Подвели к широкому проему вентиляционной шахты, он ухнулся на четвереньки, пополз в след за бегущими перед ним голенастыми, длиннолапыми то ли ласками, то ли крысами. Оцинкованный, отржавелый короб шахты кончился, дальше труба, узкая, тоже ржавая, но там, впереди – виден свет дня. И он пополз, пополз вперед, обдирая локти, колени, плечи. Уже пахло свежестью, лесом, тайгой. И…
Он выполз, оказался снаружи, в высоких зарослях какого-то куста. Он дышал глубоко, никак не хватало у него сил просто перестать валяться и глубоко-глубоко вдыхать этот чистый, прекрасный, живой таежный дух.
Но надо, очень надо. Будущее, оказывается, очень зыбкое. И даже тогда, когда его знаешь наперед, оно может быть очень маловероятным, как сейчас. Он должен сделать так, чтобы никто не ушел, он должен… Только сможет ли? Он не убийца.
Перевернулся, на корточках, взобрался на вершину кряжа. Там, внизу, простирался вид на ту поляну, с которой они несколько часов назад сбежали в пещеры. На поляне уже была развернута бурная деятельность: один малый вертолет, и один большой, грузовой что-ли? Рядом, наверное из грузового, что-то наподобие передвижной лаборатории выкатили, только уж совсем футуристического вида она. Рядом с нею суетятся будто пузатые, люди в каких-то странных, защитных костюмах, бликует, холодно отблескивает материал их комбезов. Меж ними снуют военные, немного, но все же – это сила. А вон и спецы стоят. Те, двое, что загнали их с Сергеичем, в пещеру, что уложили таки Хозяина тайги. Интересно – жив ли он? Жив… Вон, подняли на носилках вчетвером, тащат тяжело, а он слабо отбрыкивается такими большими, такими страшными, но такими бессильными сейчас лапами.
Кусты, чуть в отдалении, зашуршали, затрещали тонкие веточки, Костя вздрогнул, обернулся. Рядом лежала винтовка в обвесе из мелкой поросли, обмотанная тряпьем цвета зелени, и рядом подсумок с уже снаряженными магазинами. В кустах уже никого не было, только хвост чей-то рыжеватый на прощание вильнул.
- Прям как в мультфильмах, - грустно усмехнулся Костя, взял винтовку, в которой признал СВ-8, приложил ее к плечу, улегся на нее щекой, приник глазом к прицелу. Вот они все, как на ладони. Только… не успеть. Не успеть. Да. Начать со спецов, дальше – военные, дальше…
- Да что же ты! – Костя отпрянул от прицела, упал на спину, уставился в небо, - Это же люди! Живые люди, а ты…
Закрыл глаза, и снова накатило: горящий термоядерный горизонт, спекающаяся в красноту пылания броня танка, остовы тел, война, где не будет победителей. И это пришло не как информация, не как просмотренная сцена фильма, а насыщенное болью, потерями, агонией еще живых, но умирающих людей. Он все это почувствовал. Почувствовал своей нервной системой, это он бился в агонии, это он умирал, это его города пылали, сносились ветром под ножкой циклопического ядерного гриба там, на горизонте, под сгорающими небесами.
- Надо, - снова приник к прицелу. Спецы.
Навелся. Спец сидел спокойно, курил, винтовка лежала у него на коленях. Вдох… Выдох… Вдох… Выдох…
Выстрел!
Спец сделал еще одну затяжку, прищурившись, глянул в небо, выдохнул облачко дыма. Палец Кости закаменел на спусковом крючке, из глаз текли слезы. Он не мог, он просто не мог вот так взять и убить человека. Нет… Не получалось. Он не послушный инструмент в их руках. Они, те – в саркофагах, просто привыкли к власти и не хотят ее отпускать, а ему – ему они могли показать какие угодно картинки, ведь так? Сейчас он просто поползет вниз, тихонько исчезнет, тихонько уйдет в тайгу, и никто его уже не найдет.
Все эти мысли пролетели у него в голове за секунды, и он уже собрался оторваться от прицела, когда на поляне началось действо. Стали появляться они – Эхо. Один за другим. Они явились из ничего, проявились мерцающими своими, будто электрическими, силуэтами, и пошли вперед. Тут же и ожил лес вокруг, затрещали ветви, и на поляну, громко дыша, играя мускулами на боках, вылетел лось, вскинул ближайшего бойца лопатистыми рогами, быстрыми, стремительными силуэтами промелькнули волки, меж кустов своей седой рыжиной промелькнула рысь, с небес спикировал сарыч.
Застрекотали очереди, а те, в спецкостюмах, засуетились, торопливо выволакивая из своей передвижной лаборатории какие-то установки. Выстрелили разряды из силуэтов по людям, но лишь пара бойцов завалилась, а тем, что были в комбезах – ничего.Разряды просто разбились об них, разлетелись синим маревом. Костя не отрывался от окуляра прицела, торопливо осматривал поле боя. Бойцы быстро сориентировались, прятались за научников в защитных костюмах, стрекотали быстрые выстрелы, живность валилась. Научники, под шумок, суетливо что-то монтировали, и в следующее мгновение – полыхнуло вспышкой от центра поляны.
Голова Кости взорвалась от крика. Он услышал, как воют, бьются в агонии те, кто там, внизу в саркофагах. Их ментальный крик, их боль, настоящая – ее не подделать, и отзвук их мыслей, который дал ясность, осознание ему – Косте. Они знали, что погибнут. Погибнут все… Это их последняя схватка, они знали, о его нерешительности, о том, что не сможет и это и было той самой точкой невозврата, неопределенностью будущего, где он либо уйдет, либо начнет бой. Но они погибнут в любом случае – это была их плата. Потому и Сергеич остался. Он останется один, но он будет хранить точку.
Костя выцелил установку. Нажал на курок – выстрел! Установка заискрила, сияние ее померкло, животные всё еще напирали, лес огласился медвежьим ревом, на поляну из леса валила целая толпа крупных кабанов, падали, но следующие перелетали, перепрыгивали через трупы поверженных, поднимали на клыки научников, сбивали, топтали. С треском вылетели из подлеска олени.
Костя перевел прицел на бойца с РПК, выстрел – завалился. Ствол в сторону, мимо меркнущего силуэта одного из саркофаговцев, тот уже испарялся, но еще жил, еще руководил наступлением животных, выцелил еще кого-то – выстрел!
Затренькали рикошеты рядом с ним по скале – быстро нашли! Костя перектился за разваленный валун, выглянул на мгновение, снова к прицелу – выстрел. Перекат – выстрел! Перебежка…
Он так не умел воевать. Он вообще не умел воевать, кое чему научился в армии – азам, кое что узнал от бывалых, что еще на чеченские катались – воевать не умел, но сейчас… Как будто ему дали эти знания. Как надо, как лучше. И он вовсю ими, знаниями, пользовался.
Скатиться ниже по холму, там в глубине кустов, меж ветвей – еще два выстрела! Обожгло плечо – задели! Пока не понятно. Сильно? Нет? Поменять точку, выцелить – вот он, спец! За вертолетом! Целит, сволочь, куда надо. На опережение! Выстрел! И выстрел от него в это же мгновение. Пуля высекла искру в сантиметре от головы Кости, а вот спец – завалился.
Дальше! Уже перебежкой, загромыхало что-то крупнокалиберное, ноги подкосились, упал, навелся – выстрелил. Перезарядил магазин, взвод – выстрел!
***
Темнело. Тяжело было быть в сознании. Глаза закрывались. Костя знал – нельзя. Нельзя отключаться. Надо держаться. Надо… Было тихо. Никого больше не было. Кого не успел добить он, дострелить, с теми закончили хозяева тайги. Ему должно было быть страшно, но ему было спокойно, легко, и даже, почему-то, не больно.
Затрещали рядом кусты, он хотел повернуть голову, но сил не было. Краем глаза увидел что-то огромное, здоровенное, а вот и он – Хозяин тайги, дух леса. Оклемался, бедолага. Он бережно поднял Костю с залитого его кровью валуна, и пошел в лес, в чащу. Еще несколько мгновений, и всё – бездвижие, тишина, покой.
***
«На месте высадки группы никого не был обнаружили. Оборудование по гашению мю-ноль поля так же не обнаружено. Все остальное в целостном состоянии. Во время операции связь с группой была потеряна, последний контакт был в 5:32, потом связь пропала. Местоположение базирования точки 72 «Идол» не установлено. Поиски в округе не дали результатов. Тел, крови, следов нападения, ведения боя – не обнаружено»
- И? – Селиверстов поднял докладную записку Нехорошкова, - Что вы мне этим хотите сказать? О чем говорит ваше заключение? Что я в этом, - потряс листами, - должен увидеть? А?!
- Павел Владимирович, но это все…
- Что это, я вас спрашиваю?! Вы мне заявляете, что люди просто пропали? Всё?! И что дальше? Действия? Что предпринимали? Мент этот… летеха, как его? Бабенко. С ним что?
- Пропал. Нет его.
- Егерь? С ним?
- Пропал.
- Всё? Концы в воду? Операция на смарку? Сворачиваемся? Действия! Действия! Семья, окружение, деревни эти. С собаками, цепью – всё вокруг!
- Было… Было сделано. Следов не найдено. Там, посмотрите, на втором листе расписаны предприня…
- Хватит! – заорал Павел Владимирович, тяжело ухнул ладонью по столу, - Хватит вешать мне лапшу на уши. Плохо искали! Плохо! Хоть землю рой мне, но…
- Не помешаю, - в кабинет без стука вошел молодой паренек в строгом костюме, простой офисный сотрудник по виду, правда чуть бледноватый, будто недавно тяжело переболел.
- Что? – Павел Владимирович повернулся к нему, а Нехорошков, оглянувшись на гостя, вдруг как-то побелел, примолк, - Вы кто? От кого?
- Я к вам, Павел Владимирович. От Сергеича. Но вы его лично не знаете.
- От кого?- он мотнул головой, и тут же заорал, - Да кто вы, в конце то концов, такой?!
Молодой человек, не обращая внимания на крик, уселся, достал пачку красного «Максима», закурил, спросил:
- Ничего если я закурю? Я Бабенко. Константин Бабенко. Лейтенант полиции. Был.
Павел Владимирович сел, недоверчиво уставился на гостя, глянул на Нехорошкова, спросил:
- Он?
- Он, - Нехорошков торопливо закивал.
- Ну так вот, Павел Владимирович. Людей ваших нет. Они, - помахал рукой в воздухе, - в астрале, растворились в мировом эфире. В дальнейшем, при повторных попытках вашего, хм, - усмехнулся, - весьма интересного отдела, результат будет тот же. Не по зубам оно вам… пока.
- И что? Вы думаете, что мы вас так спокойно сейчас отпустим, поверим вам? – наигранно улыбнулся Павел Владимирович, по хозяйски развалился в своем кресле, для пущего эффекта открыл шкатулку с сигарами, стал крутить одну из них в пальцах, - Всё будет так просто?
- Нет. Я знаю, что вы мне поверили. У них там… На точке, оно знаете – с будущим тоже связано. Я был нужен, чтобы передать информацию, вы эту информацию примете к сведению, будете продолжать попытки к исследованиям, но действий предпринимать не будете никаких. Еще на протяжении почти семидесяти лет. Потом будет предпринята еще одна попытка. Тоже, кстати, провальная. Но это уже не наше с вами дело. Нас к тому времени и в живых то не будет.
- Всё?
- Почти. Меня вы в покое не оставите. Об этом они, ну и я, тоже знаем. Поэтому… Я буду работать у вас.
- Так просто?
- Да. Сейчас у вас в разработке еще одна точка, и две аномалии. Если не ошибаюсь, точка на дальнем востоке, там с генетикой что-то, а аномалии – это смерть геологоразведочной группы, и, как это у вас называют «шахты мертвецов» - под Адлером пещеры. Точка – глухо, там нет информации. Просто землятресение, обрушение. Геологоразведка – потрясите местных, хорошо потрясите, банальный грабеж, убийство, антураж просто такой, после перевала Дятлова немного на этом все поехали. Мода, - улыбнулся, - Шахты мертвецов. Пока не знаю. Но рано это. Результатов не будет. Время потеряете, людей… возможно. Не стоит.
- Э-э-э… - протянул Павел Владимирович.
- Поэтому я сейчас буду вами направлен в архив, кстати, папочку можно с делом по «Точке 72 Идол» - я занесу, и там пороюсь, выберу направление. Хорошо? – он встал, взял папку со стола, вложил туда листочки докладной записки, что так и лежали на столе, направился к выходу, оглянулся у дверей, - Не провожайте. Я знаю дорогу.
Дверь закрылась, Нехорошков, глядя на Павла Владимировича, сглотнул. Павел Владимирович выдвинул ящик стола, достал оттуда коньяк, два низеньких стакана, налил, выпили. Протянул сигару Нехорошкову, тот взял, попытался раскурить.
- Не так… - отрезал кончик, раскурил сам, протянул подчиненному, - Не затягивайся только, - вздохнул, сказал, - Оформи его там. Ну там перевод, все дела. Чувствую – сработаемся.
***
Костя вошел в архив, под мышкой он нес папочку с делом по своей точке, положил папку на стол перед архивариусом, что преспокойно дремал, возложив седую голову на руки на столе. Рядом кружка с остывшим уже чаем.
Прошел мимо него и дальше, в глубины, в архивы. Высокие, метра в три стеллажи, убегали вдаль, тянулись и тянулись долго и длинно, и так же, проходя ряд, глянув по сторонам, виделось – как далеко они разбегались в стороны. Стадионы секретных дел, аномалий, утерянных точек, тайн. Большая страна, долгая история, бесконечность тайн. Он шагал вперед, ведя рукой по папкам, коробкам, ящикам, дыша пылью архивной, улыбаясь. Да, наверное он об этом и мечтал, когда шел учиться в школу полиции – расследовать такое, а не бытовуху. Да… наверное…
Продолжение поста «Заброшенный бункер "Скала": В 1940-х здесь был Главный Командный Пункт Тихоокеанского флота»
Ниша в стене кстати под керосиновую лампу.
На стене ещё читается старый лозунг "Снайпера-истребители - это Стахановцы фронта, учитесь у лучших!".
В этом помещении располагалась фильтро-вентиляционная установка, которую смонтировали при перепрофилировании форта в КП.
В помещение дизель-генераторной о когда-то стоявших здесь дизелях теперь напоминают лишь фундаменты с рамами от них.
Баки аварийного запаса топлива и подъём на 5 лестничных маршей вверх.
На самом верху располагается фурнель, ведущая на поверхность.
Все эти завалы на полу это асфальт.
Раньше своды подбрустверной галереи и других потерн неглубокого залегания были обшиты металлической противооткольной защитой, а между бетонным сводом и двутаврами находилась асфальтовая подушка, которая обрушилась на пол после распила черметчиками противооткола.
А так выглядит сохранившийся до наших дней противооткол.
Ещё одна гермодверь входа в КП, установленная в 1970-х гг. Она выходит в подбрустверную галерею форта.
Выходим в помещение кабельных вводов.
Здесь в полу есть люк в длинную наклонную потерну тыльного хода, которую в советское время приспособили под кабельный коллектор. Давайте спустимся туда.
Вниз под углом около 40 градусов уходит 700 метровая лестница, ведущая к тыльному выходу в распадке гораздо ниже по склону сопки.
Проходим забутованное ответвление ещё одного старого входа.
Которое также было приспособлено под кабельный ввод и засыпано.
Здесь кстати хорошо видно устройство противооткольной защиты и виден сам асфальт, но спустя метров 10 противооткол исчезает т.к. потерна уходит глубоко в скальную породу и была защищена толщей горной породы.
Примерно посередине 700 метровой подземной лестницы мы видим такой завал с ответвлением влево.
Здесь сохранился кусок двери с нарисованным якорем и датой 1976 г.
Это обрушенное помещение артезианской скважины и насосной станции подъёма воды, которое было оборудовано при одной из модернизаций, но горную породу здесь почему-то решили крепить деревом, а не бетоном и как итог всё обрушилось.
Пролезть внутрь помещения под завал нам всё же удалось и в его конце видна бетонная стена с парой маленьких комнаток.
Ниже посреди лестницы валялся старый ржавый насос, который пытались спустить по тыльнику мародёры.
Пройдя ещё вниз по лестнице снова встречаем ответвление влево. Это ещё один забутованный выход на склон сопки.
Заканчивается лестница бронедверью 1940-х гг. с выходом на улицу.
А на этом всё. Спасибо за просмотр и до новых встреч. источник
Заброшенный бункер "Скала": В 1940-х здесь был Главный Командный Пункт Тихоокеанского флота
Сегодня мы расскажем про бывший защищённый Береговой Флагманский Командный Пункт Главной Военно-Морской Базы Тихоокеанского флота с позывным "Скала", который с 1940 г. занимал часть самого большого и мощного пехотного форта №2.
Из этого КП осуществлялось общее командование подчинёнными береговыми командными пунктами частей флота, авиации и тыла. Так выглядят казематы казармы, через которую осуществлялся главный вход в КП, но наш интерес находится внутри горы под землёй.
В советское время к царским казематам были дополнительно пристроены различные здания.
О некоторых из которых теперь напоминают лишь следы профиля крыши на стенах.
А в пристройках расположены входы.
Входы защищали такие защитно-герметические двери, установленные во время модернизации 1960-х гг. на место старых царских бронедверей.
Проходим тамбуры входа.
И попадаем в казематы бывшей казармы.
С 1940 г. эту часть форта занимал Береговой Флагманский Командный Пункт Главной Военно-Морской Базы Тихоокеанского флота с позывным "Скала", а с переездом его к началу 1980-х гг. в новое более защищённое и по сей день действующее сооружение, эту часть объекта стал занимать Защищённый Командный Пункт тыла Тихоокеанского флота, который был заброшен только к концу 1990-х гг.
КП занимал не только два этажа казематированной казармы, но и блоки тоннельных казарм, пройденных в скальной породе.
Сами блоки бывших казарм были поделены перегородками на рабочие кабинеты и технические помещения.
В качестве дополнительной гидроизоляции свод и стены были обшиты шифером.
Самым главным помещением КП был этот планшетный зал, из которого Военным советом во главе с командующим ТОФ осуществлялось командование силами флота.
Старое фото конца 1990-х -начала 2000-х гг. за авторством Ю. Иванова, найденное у приморских коллег на сайте KFSS.
Так этот зал выглядел сразу после заброса.
На межэтажной лестнице на момент посещения ещё сохранилось дореволюционное ограждение.
Мы вам его уже показывали в статье о самом Форте №2.
Один из проходов ведёт в блок санузлов, защищённых бронедверью 1940-х гг, установленной во время перепрофилирования части форта в КП ГМВБ.
Здесь просто ряды кабинок с туалетами.
Если мы всё правильно поняли, казематированная казарма служила в качестве узла связи.
Т.к. в этих помещениях ещё встречались остатки оборудования связи.
Причём именно это помещение со стойкой было действующим вплоть до конца 2000-х гг, а внутри горело освещение и в одиночестве сидел дежурный связист.
Пройдёмся дальше по тоннелям.
Местами ещё встречались старые кровати.
Если вы профи в своем деле — покажите!
Такую задачу поставил Little.Bit пикабушникам. И на его призыв откликнулись PILOTMISHA, MorGott и Lei Radna. Поэтому теперь вы знаете, как сделать игру, скрафтить косплей, написать историю и посадить самолет. А если еще не знаете, то смотрите и учитесь.
Сюда никто не заходил с советского времени, открыли старое бомбоубежище
Приветствую вас друзья, давно не было у нас гнилых убежищ. Некоторые места приобретают особый шарм после покрытия легким слоем плесени. Вот и тут так же, первые следы разложения добавляют интересную фактуру. Да и само убежище мне показалось интересным.
Знакомство с этим убежищем произошло много лет назад. Для меня это другой город и приехав в гости я познакомился с местной легендой. Умирающий завод с одним убежищем на всех работников. По заверениям местных в нем должно было размещаться 5000 человек.
Шли годы, заводу на поверхности становилось все хуже, а убежище оставалось в своем законсервированном состоянии. И вот спустя долгое время у нас появилась возможность осмотреть это легендарное место. Давайте изучать.
Убежище коридорного типа, располагается под цехом и занимает всю под подвальную площадь. Это около 150м в длину, посередине есть гермошлюз разделяющий убежище на два равных. У каждой части есть своя вентиляционная, баки с водой, туалеты, и прочее. Но дизельная электростанция одна на два убежища.
Раз уже упомянул, давайте заглянем в дизельную. Это помещение отделено от основного двумя гермодверьми. Внутри установлен довольно типичный двигатель от мтз с интересным раздвоенными воздушными фильтрами. Еще не стандартной конструкцией можно отметить решетчатый воздухоприемник напротив радиатора. Предположительно такая конструкция работала для отвода потока теплого воздуха из помещения.
Продолжаем изучать помещения. Классических помещений для укрываемых тут нет, все комнаты заняты либо оперативными штабами, либо складами. Тут хранилось все имущество ГО используемо для учений и требующееся во время ЧС. Можно заметить попытки защитить все это добро от гниения.
Коридор кажется бесконечным, впереди множество дверей. Справа можете наблюдать схему, на которой собственно не много интересного, а нарисовать более толковую мне лень. Лучше отправимся в один из оперативных штабов.
Кабинет заставленный столами с табличками. В основном начальники различных служб и их заместители. На стенах плакаты с планами завода, схемы эвакуации региона, и прочая полезная информация. А в центре всего этого макет завода.
Дальше на очереди узел связи, кабинет состоящий из нескольких помещений. Пульт с несколькими телефонами обеспечивающий связь как с внешним миром, так и с внутренними отделами. Тут же висит схема убежища, со световой индикацией.
Кроме этого, в узел связи входит кабинет начальника, и комната с оборудованием. У начальника кроме стола и очередного сейфа ничего нет, а вот комната с оборудованием оказалась очень интересной.
Так же в убежище был свой медпункт, помещение военного расчета, баки с водой в двух разных отсеках. Из всего этого были сфотканы только баки, а остальные кабинеты оказались пустыми и не интересными.
Еще одно из технических помещений без которого не обходится ни одно убежище, вентиляционная. Тут она так же продублирована, для каждого отсека своя. Ничего особо выдающегося, несколько расширительных баков, улитки вентиляции, и по три столбика угольных фильтров.
А дальше мы переходим к самому большому помещению. Тут больше всего чествуется весь тлен и гниение убежища, и все это покрыто солидным слоем плесени. Зал совещаний с учебным классом.
Зал разделен на несколько частей, в одной среди заплесневелых плакатов расположился стол с очередным макетом. На плакатах была когда полезная информация, но количество спор теперь там превышает смысловую нагрузку.
Дальше находится целый учебный класс, с десятком парт и стульями убранными будто для уборки. Тут так же гнилые плакаты, а еще стенд с противогазами, фильтрами, и информаций о действиях при чс.
На этом все, убежище осмотрели, все основные места прошли, пора на выход. А для вас я еще приготовил видео экскурсию в советское прошлое.