БЕЗМОЛВНАЯ РЯБЬ. КНИГА 1. Пост 7
Предыдущие части
2081 - II
– Функция недоступна, обратитесь, пожалуйста, в сервисный центр, – приятным женским голосом сказал автопилот.
Чертыхнувшись, Кирк вышел из меню. Он не хотел рисковать, не будучи уверен, что в компьютере не останется следов вмешательства. Попробовав подступиться и так, и эдак, и не добившись результата, он решил положиться на обещания разработчиков, что изменения не затрагивают программный код, замедляя лишь скорость обработки сигнала.
При всем разнообразии пиратских девайсов, ему пришлось приложить немало усилий, чтобы найти именно то, что нужно. Правда, мимоходом, удалось приобрести несколько полезных вещей, которые снимали некоторые ограничения как то максимальная скорость или запрет проезда по дорогам определенного типа. Но использовать их придется, скорее всего, уже на другой машине. Барбара вряд ли согласится ездить на автомобиле после ремонта.
Кирк аккуратно снял заглушку, и увидел под ней разъем, в который с легким щелчком вставил прибор. Убедившись, что рассмотреть его удастся, лишь заглянув под панель приборов, он установил связь, и ввел координаты, на которых должна была сработать задержка.
Он хорошо знал это место. Четырехуровневая развязка как нельзя лучше подходила для его целей. Верхний ярус, казалось, нависал над городом, но был спроектирован настолько грамотно, что даже человек со своими замедленными реакциями, успел бы найти верное решение, чтобы предотвратить падение с высоты. Не говоря уже о компьютере.
Закончив, Кирк еще раз подумал, правильно ли он поступает. Все-таки, с ним будет Барб. Он завел двигатель, и провел диагностику. Все было в норме. Успокаивая себя, что прибор будет работать меньше секунды, он отправился спать. Не самый красивый способ избежать отчета перед акционерами, и, возможно, будь у него больше времени, он бы придумал что-то другое.
Но Кирк терпеть не мог ни мать жены, ни ее дни рождения. И так уж совпало, что завтра у нее юбилей. Это и положило конец сомнениям.
С утра Барбара была в непривычно хорошем настроении, и говорила не замолкая. Кирку стоило значительных усилий поддерживать разговор, пусть даже незначительными, но ожидаемыми репликами.
Он надеялся, что хотя бы в машине Барб отвлечется, и, как обычно, начнет поправлять то прическу, то макияж, поглядывая в зеркало. Но, видимо, этим утром она была согласна с его мнением, что выглядит идеально.
Она все говорила и говорила, а Кирк становился все напряженнее и напряженнее. Наверное, еще немного, и она заподозрила бы неладное, но, наконец-то, сработал прибор. Компьютер продолжал следить за дорогой, но, перехватив управление, пиратское устройство, раз за разом, в течении долгих трехсот миллисекунд, транслировало последнее изображение, а потом отключилось напоследок загрузив процессор автопилота почти на сто процентов.
Оценив резкое изменение дорожной обстановки, компьютер попытался принять решение, но ему не хватало свободных мощностей, и, почти мгновенно, перебрав весь список встроенных протоколов, он принял единственное верное решение.
– Внимание! Аварийный режим! – оповестили динамики, и почти одновременно выстрелили подушки безопасности.
Наиболее соответствующий ситуации протокол предполагал одновременную заботу о безопасности пассажиров и других участников дорожного движения.
Резкий маневр бросил автомобиль к ближайшему декоративному карману, с растущим в нем одиноким деревом, и капот разминулся со стволом буквально на какие-то пару дюймов.
Процессор снова был готов к работе, и, одновременно оценив повреждения, состояние автомобиля, и дорожную обстановку, компьютер вызвал медицинскую и техническую помощь.
Все заняло доли секунды, и только сейчас, когда, опасность была позади, Барбара закричала от испуга.
До прибытия экстренных служб Кирк успел не только извлечь прибор, но и поставить заглушку на место.
Первое о чем он попросил прибывших полицейских, было:
– Пожалуйста, не сообщайте репортерам.
Но именно на то, что они не выполнят его просьбу, Кирк и рассчитывал.
***
Еще до того, как Вармер произнес последнюю фразу, Давыдов уже знал о произошедшей аварии. Уже давно ни для кого не было секретом, что практически любое электронное устройство собирает информацию о своем владельце. Правда, люди предпочитали оставаться в неведении какую именно. Большинство считало, что это всего лишь анонимная статистика и поисковые запросы для более точного таргетирования рекламных предложений. Люди с сочувствием смотрели на тех, кто пытался доказать обратное. Денис не хотел ничего доказывать. Он просто пользовался любезно предоставленной информацией.
Просмотрев полученные данные, он тут же узнал адрес больницы, в которую направили пострадавших, и уже оттуда запросил информацию об их состоянии. Убедившись, что Кирку ничего не угрожает, он на несколько минут задумался. Несчастный случай или покушение? Автопилоты, конечно, тоже не на сто процентов надежны, и каждый год, по всему миру, случается две-три сотни аварий по их вине. Но обычно, ошибку вызывает стечение нескольких не совсем банальных факторов. Возможны ли такие совпадения днем, в мегаполисе, на компьютеризированной автотрассе? Возможны, но маловероятны. Денис вызвал Уильяма.
Генерал ответил почти сразу. На этот раз на нем был строгий серый костюм, что сидел как влитой. Всем видом Уильям демонстрировал решимость и принципиальность, но тренированным взглядом Давыдов определил, что этот спектакль предназначен не для него.
– Приветствую, коллега, – осторожно, сдерживая раздражение, начал русский. – Как я полагаю, вы также обескуражены недавним событием, произошедшим в зоне вашей ответственности?
Генерал коротко кивнул.
– Обескуражены. Точнее не скажешь, – подтвердил он. – Вашей службе об этом что-то известно?
Черт побери! Да он издевается! Денис закипел, но внешне это никак не проявилось.
– Если бы мы хотели решить данный вопрос в таком ключе, сейчас бы следовало ожидать безуспешных реанимационных мероприятий, – холодно ответил он.
Казалось, лицо Уильяма слегка смягчилось.
– Скажу честно: на данный момент, у меня нет правдоподобной версии. Максимум, через сорок минут буду на месте аварии. Как только появятся новые факты – сразу же поставлю тебя в известность.
Денис хотел бы своими глазами осмотреть место происшествия, но перелет из Грайфсвальда занял бы слишком много времени, которое было слишком дорого. Выступления «зеленых» против термоядерной электростанции не принесли желаемых результатов. Разумеется, никто всерьез не рассчитывал, что таким образом удастся сорвать ее запуск, но ожидаемый общественный резонанс, призванный на долгие годы потопить проект в бюрократической волоките, так и не наступил. Правительство Германии заняло на редкость принципиальную позицию, со свойственной им педантичностью, уже распределив дивиденды от распиаренного предстоящего запуска волны.
Нужно было срочно что-то предпринять, чтобы отсрочить запуск станции. Денис прекрасно понимал немцев, и, даже был с ними согласен: термоядерный синтез если и не будущее энергетики, то уж точно значимая веха в развитии. И он бы не имел ничего против, если бы не желание Вармера использовать ее в качестве батарейки для антенны.
Кому-то в голову пришла, действительно, гениальная мысль. Сама по себе строящаяся станция вызывала лишь осторожный интерес, и робкие попытки в очередной раз обвинить ученных в подготовке апокалипсиса. Руководство института плазмы прекрасно отдавало себе отчет, что в информационный век главное не то, что сделано, а как это подано. При обычных условиях, новость о запуске станции прокатилась бы по миру, заставив среднестатистического читателя уделить ей десять минут времени, а через неделю отошла бы на второй план, полностью выпав из сферы интересов широкой общественности. Если не удастся сразу приковать внимание к термоядерному синтезу, то пройдут долгие годы, прежде чем новый тип станций перестанет вызывать опасения, и люди увидят их преимущества.
Поэтому немцы всеми силами и поддерживали Ричарда Нома. Несмотря на то, что его турбины требовали больше усилий при монтаже и настройке, слово «гравитационные» в их названии должно было оправдать затраченные усилия. А когда речь зашла о волне, это был словно подарок. Количество энергии, необходимое для ее запуска, было столь значимо, что ставило весь проект под сомнение. И не только с финансовой точки зрения: изъять из сети такой объем означало бы оставить без электроэнергии несколько городов миллиоников. На этапе проектирования станции даже были внесены изменения, предусматривающие возможность накопления и последующей выдачи энергии в виде импульса. По большому счету, это не только ничего не стоило, но и снимало проблему утилизации энергии: перед включением в энергосеть грайфсвальдской электростанции предполагалось убедится в ее стабильности при работе без нагрузки.
До тех пор, пока волна оставалась лишь манком, позволяющим людям верить, что их поколение живет в исторический момент, и закрывать глаза на, скажем, некоторые не совсем демократические изменения, призванные их обезопасить в случае ответа, Россию и США вполне устраивало такое положение вещей. Но, слишком положившись на мнение аналитиков, вполне убедительно доказавших, что вероятность реализации проекта исчезающе мала из-за обилия технических и финансовых трудностей, спецслужбы обеих стран не уделяли должного внимания деятельности Кирка, и даже, более того, сами помогли разжечь ажиотаж.
Теперь Денису приходилось в срочном порядке искать возможности замедлить процесс, пока не найдется окончательное решение. А еще и эта авария.
Давыдов перебирал всевозможные варианты, пытаясь нащупать логику в событиях, и хватаясь за любую соломинку.
Первым делом он перебрал подозрительные события последнего времени связанные с центром Вармера и Кирком лично. Обновление страховки здоровья и жизни, протесты радикальных хоппи, повышение режима секретности испытательного полигона в Номе. Его обучали искать связи между, казалось бы, случайными событиями, но сейчас разведчик нутром чувствовал, что они не имеют отношения к делу. На всякий случай, он решил позвонить Барбаре, и уточнить кое-какие детали.
Денис заготовил подходящие случаю слова сочувствия, но женщина не дала ему и рта раскрыть.
– Подонок! – прошипела она, едва увидев лицо Давыдова. – Я знала, что ты меня не любишь, но не думала, что настолько! Чтоб ты сгорел в аду!
Барбара сбросила вызов, огорошив Дениса столь жесткой отповедью. Ему жаль было терять такую любовницу, но если он и допускал что аварию спланировала жена Кирка, то теперь был абсолютно уверен, что она ни при чем. При всех несомненных достоинствах Барбары, актерским талантом она не обладала.
По крайней мере, одним подозреваемым меньше.
Отложив в сторону другие дела, Денис размышлял об аварии, рассматривая факты под разными углами. Он не сбрасывал со счетов несчастный случай, но, все таки, считал его маловероятным. Если следовать классическому принципу «найди мотив и возможность, найдешь и убийцу», то список получался очень длинным. И возглавлял его сам Денис. Этот ублюдок достал его настолько, что лишь чувство долга удерживало разведчика от того, чтобы решить проблему одним махом. В отличии от руководства, считавшего что устранение Кирка возведет его в ранг святого мученика, и приведет лишь к увеличению количества сторонников, Денис был уверен, как раз, в обратном эффекте.
Он позволил себе отвлечься и немного помечтать, как заходит в палату, накрывает лицо Кирка подушкой...
Закончить ему помешал вызов Уильяма.
– Покушение, – без предисловий начал он. – Технари еще работают, но это был электромагнитный импульс, нарушивший работу процессора.
– ЭМИ? Вы там поблизости ядерных испытаний, случайно, не проводили?
– Шутник, – проворчал генерал. – Сейчас отрабатываем нескольких подозреваемых. Наиболее вероятным вариантом мне кажется жена. Спланировала, а потом вынуждена была сесть в машину, поэтому и не довела дело до конца.
– Барбару можешь исключить. Я уже проверил.
Генерал несколько секунд рассматривал Дениса, потом кивнул. Он знал, что для русского она больше чем агент влияния, но также был уверен, что тот никогда не поставит свои интересы выше интересов службы.
– Жаль. Это была самая многообещающая гипотеза. Когда я найду кто это сделал, лично оторву голову, за то, что не довел до конца, – голос Уильяма оставался абсолютно спокойным.
Денис слегка улыбнулся. Ему нравилось работать с этим американцем.
– Мне кажется, я знаю одного ученого, что испытывает неприязнь к нашему парню, и может собрать электромагнитную пушку.
– Ты имеешь ввиду, мистера Нома из Нома? – прищурился генерал.
– Из Лондона, – автоматически поправил Денис.
Поразмыслив несколько мгновений, генерал согласился:
– Есть в этом здравое зерно. Думаю, мы можем попросить наших британских друзей проверить эту версию.
– Только проследи, пожалуйста, чтобы они не привлекали к этому делу всю армию, – поморщился Денис, вспомнив любовь англичан к широкомасштабным действиям.
Генерал ухмыльнулся. Несмотря на то, что он считал британских коллег профессионалами высокого уровня, тем не менее, вполне понимал Давыдова. Четыре дня, по просьбе Лондона, используя личные связи, он вел переговоры в пакистанской деревушке об освобождении высокопоставленных военных, потерпевших авиакатастрофу, и почти достиг успеха. А когда у британцев не выдержали нервы, и они решили что секреты, которыми владеют пленные можно защитить другим способом, чудом вышел из-под минометного обстрела.
– Ты все еще злишься из-за того случая? – притворно удивился генерал. – Они же принесли извинения.
Денис промолчал. Уильям рассмеялся.
– Извини, видел бы ты свое лицо. Не волнуйся, я особенно подчеркну, что операцию нужно провести так, чтобы не возникло лишних вопросов.
– Было бы неплохо, – мрачно отозвался Давыдов. – Если его расстреляет артиллерия, это может навести на подозрения, что правительство недовольно проектом «Рябь».
– У вас все такие параноики, или ты один случайно затесался? – поинтересовался генерал.
– Это необходимое условие. Нормальные люди в офисе сидят, бумаги перекладывают.
– Ну, если это помогает подобрать таких агентов как ты, значит метод действенный. Не беспокойся, – повторил генерал. – Я позабочусь, чтобы они сработали тихо. Конец связи.
– Пока, – отозвался Денис.
Он переключил свое внимание на грайфсвальдскую электростанцию, на время предоставив разбираться с аварией Уильяму.
Погрузившись в изучение документов, Давыдов не сомневался, что напомнив генеральному подрядчику незначительный эпизод из его юности, сможет уговорить его разместить небольшой прибор в фундаменте.
***
– Ой, вы же тот самый Аш Вармер! Ученый, что придумал как найти инопланетян – восторженно прощебетала сестра в регистратуре.
Абигейл предупреждающе сжала руку мужа, но тому сейчас было не до споров о науке и популизме.
– Девушка, Кирк Вармер, где он?
– Ой, извините пожалуйста. Я понимаю вам сейчас не до этого. Он в палате интенсивной терапии. Я так рада встретиться с вами! Вы же просто настоящая легенда! Можно сфотографироваться с вами?
– Девушка, – едва сдерживаясь, сказал Аш. – Что с моим сыном?
– Все хорошо, он в интенсивной терапии, – повторила сестра. – Так можно сфотографироваться?
– Пойдем, – жена, предотвращая взрыв, потянула его в сторону лестницы. – Мне кажется, это где-то на втором этаже.
Поняв, что так действительно будет быстрее, Аш, тяжело ступая, направился за женой.
– Лучше бы делом занималась, – проворчал он.
– Неудивительно, что она обо всем забыла, увидев тебя. Я ее прекрасно понимаю, – улыбнулась Абигейл.
Аш в очередной раз поблагодарил судьбу, что поехал тогда на конференцию, чтобы услышать доклад Свенсона. Тема его разочаровала, но кто знает, как бы сложилась его судьба, не встреть он тогда Абигейл? Он только собрался ответить, как закашлялся, и остановился, содрогаясь всем телом. Жена ласково гладила его по плечу, пока приступ не прекратился.
– Лучше? – спросила она.
– Да. Идем, – кивнул Аш.
Поднявшись на этаж, он сразу же, выхватил взглядом санитара, и поинтересовался, как найти палату интенсивной терапии. Тот, для верности сопровождая излишне подробные объяснения жестами, указал направление, и несколько раз повторил, как не заблудится в переходах между зданиями. Поблагодарив, Аш с женой направились к сыну.
Кирк, просматривая новости, не сразу обратил внимание на родителей, и лишь когда мать позвала его, оторвался от экрана.
– Наши акции поднялись на восемь процентов, – сообщил он с радостной улыбкой.
Аш нахмурился, а Абигейл спросила:
– Как ты себя чувствуешь?
– Нормально, – отмахнулся Кирк. – Авария была несерьезная.
– Ровно такая, чтобы акции поднялись на восемь процентов? – приподняв бровь поинтересовался Аш.
Кирк бросил быстрый взгляд на отца, и снова почувствовал себя ребенком. Иногда, заигравшись, и учинив какую либо шкоду, он придумывал истории, в которых в причиненном ущербе был виноват кто-то другой. Мать почти всегда верила, но отец неизменно докапывался до правды. Вот и сейчас, он снова испытал те же неприятные чувства, что и в детстве.
– Тебе всегда не нравилось все, чем я занимался! Любой мой успех раздражает тебя!
– Успех? – удивился Аш. – Ты открыл новую планету? Или, может быть, изобрел какое-то лекарство? Так расскажи мне, и мы вместе порадуемся.
– Вот! – от избытка чувств Кирк вскочил с кровати. – Именно об этом я и говорю! Все, что не вписывается в твое понимание, ты считаешь недостойным! Только ты всегда прав!
– Прав я всегда потому, что прежде чем что-то сделать, предпочитаю хорошенько подумать, – холодно ответил Аш.
– Так почему же ты не придумал отправить волну? – ехидно поинтересовался Кирк. – Это же очевидное решение.
– Для кого очевидное? – поинтересовался отец.
Абигейл узнала этот тон. Обманчивая мягкость ее мужа часто вводила в заблуждение оппонентов, и, надеясь одержать быструю победу в споре, они бросались в атаку, не продумав как следует аргументы. Аш умело этим пользовался, точными вопросами помогая недальновидному противнику вырыть себе яму.
Она хотела отвлечь мужа, переключив его внимание на аварию, но после секундного колебания передумала. Кирк слишком увлекся своей идеей, и, кажется, всерьез стал верить, что трудится на благо всего человечества.
Небольшая взбучка от настоящего ученого пойдет ему только на пользу.
Кирк рассмеялся.
– Вот уж не думал, что великому Ашу Вармеру придется разъяснять такие банальные вещи! Хорошо, давай по порядку. Ты согласен, что контакт с внеземной цивилизацией будет величайшим событием за всю историю человечества? Ну, разве что, возможно, за исключением явления Христа. Да и то не факт.
– Да, – коротко ответил Аш.
В притворном изумлении Кирк всплеснул руками.
– Мама! – обратился он к Абигейл. – Запиши эти исторические слова! В кои-то веки великий и ужасный Аш Вармер согласился с сыном!
– Не паясничай, – одернул его отец. – Ты хотел мне объяснить очевидные вещи.
Кирк, в шутку, поклонился.
– Как скажете, папа. Даже если мне просто удастся доказать существование чужого разума, это существенно расширит наши представления о мире.
– Согласен, – кивнул Аш.
То, что его высказывания не встретили немедленной критики, несколько остудило пыл Кирка. Зная характер отца, он не сомневался, что тот по косточкам разберет каждое его слово, и усилием воли заставил себя собраться, быстро прокрутив в голове уже сказанное, и одновременно пытаясь предугадать, куда именно па нанесет первый удар. Заодно он успел отругать себя за то, что позволил эмоциям взять верх. Сделав несколько вдохов, он продолжил уже более серьезным тоном.
– Как ты говоришь – мы топчемся на месте. Мы – общество потребления, которому нет дела до звезд.
– Ты забываешь о хоппи, – возразила мать.
Кирк с досадой махнул рукой.
– Кучка идеалистов, которые только и могут сокрушаться о том, что мир не совершенен, но ничего не делают чтобы это исправить.
– Не совсем с тобой согласен, но продолжай, – задумчиво сказал Аш.
Кирк чувствовал, что чем больше он скажет, тем жестче будет ответ, но остановиться не мог.
– Мы не сможем самостоятельно справится со своими проблемами. У нас накопилось их слишком много.
Он сделал паузу, и отец попался на удочку.
– И ты хочешь, чтобы их решили инопланетяне?
Кирк мысленно улыбнулся. «Загони врага в ловушку». Оказывается, в эту игру можно играть вдвоем.
– Я верю, что в будущем, когда мы будем сотрудничать с другими расами, решения новых проблем будут менее болезненны. Но, – он поднял руку, останавливая отца собравшегося возразить, – сейчас важно не это. Как думаешь, что сделают люди, узнав, что мы не одни во Вселенной?
– Меня больше интересует, что думаешь ты, – хмыкнул Аш.
– Вся наша жизнь изменится, – Кирк снова распалялся, забыв, что планировал орудовать только логикой. – Сиюминутные потребности отойдут на второй план. Человечество станет задаваться вопросом: а что, если они лучше нас? Наш вид не может без конкуренции. А что, если мы будем конкурировать не друг с другом, а с другим видом? Пройдет еще сто, может быть, двести лет, прежде чем мы встретимся лицом к лицу. И человечество потратит это время с пользой, совершенствуя и науку, и самих себя, чтобы достойно встретить братьев по разуму!
Кирк осекся, понимая, что его занесло не туда. Отец это не та публика, которую можно раскачать эмоциями. Спокойным тоном, с паузами, словно читая лекцию нерадивым студентам, Аш стал приводить свои доводы.
– Мы с тобой говорили, что ответить может только цивилизация, стоящая на ступени развития не ниже, чем мы. А это, согласись, сильно сужает область поиска.
Кирк промолчал.
– К тому же, – продолжал Аш. – Вдруг, у них не будет желания или возможности ответить. Ты полагаешься на слишком много «если», а значит не контролируешь процесс.
– По крайней мере, я пытаюсь, – возразил Кирк. К этому времени, он полностью взял себя в руки. – Даже самое большое путешествие начинается с первого шага.
– Справедливый аргумент, – немного поразмыслив, согласился Аш. – Давай тогда поговорим о том, к чему следует готовиться человечеству.
– Об инопланетянах тебе уже неинтересно? – Кирк не упустил возможность уколоть отца.
– К ним мы еще вернемся, – спокойно возразил Аш. – Ты считаешь, что люди изменятся, и ты прав. Например, военные уже объявили о расторжении договора о космическом пространстве, принятом сразу после запуска первого спутника.
– Вообще-то, через десять лет, в 1967-м, – поправила Абигейл. – Я была на этой пресс-конференции в Пентагоне.
– Что-то я об этом не слышал, – сказал Кирк
– Неудивительно, –улыбнулась ему мама. – Кроме меня там было всего человек семь-восемь. Таблоидам неинтересны такие скучные темы.
– Ну и какое отношение это имеет к нам? – Кирк решил занять глухую оборону, пока не поймет куда клонит отец.
– Генерал, ну такой, с четырьмя звездами, сказал, – Абигейл приложила четыре пальца к плечу, и закатив глаза, продолжила более низким голосом, – «Мы, люди Земли, мирная нация, но это не значит, что мы не должны охранять свои границы на земле, в воде и в воздухе. Теперь, когда человечество шагнуло за пределы планеты, мы должны обратить свои взоры и в космос».
– Это был министр обороны, – улыбнулся Аш.
– Дорогой, – жена вернула ему очаровательную улыбку, – неужели ты думаешь, что я бы пошла на конференцию, не зная, кто именно будет выступать?
На Кирка накатила волна нежности к родителям. Как бы он хотел, чтобы и у них с Барб были бы такие же отношения. Он хотел было предложить отцу компромисс, признав, что и его точка зрения, с некоторыми оговорками, имеет право на существование, и предложить сходить вместе пообедать, как Аш нарушил идиллию.
– Если ты не понял, то он намекал на твою волну.
Вся симпатия мгновенно улетучилась. Всегда отцу нужно было все испортить.
– А землетрясение на Гавайях, случайно, не моих рук дело? – с горечью в голосе спросил он.
– Не ёрничай, – резко ответил отец. – Это лишь одна из бед, которые нас ждут из-за твоей волны.
– Ты говоришь так, словно я войну развязать собираюсь, а не эксперимент провести, – обиделся Кирк.
– Ты может и нет, а вот военные явно готовятся, – ответил Аш.
–Они всегда готовятся. На то они и военные. Если так рассуждать – вообще опасно что-либо делать, – парировал Кирк.
– Пойми, – Аш тяжело опустился в стоящее неподалеку инвалидное кресло. – Ты абсолютно не контролируешь ситуацию. Если кто-то и получает от этого выгоду, то явно не ты.
Вспомнив финансовый отчет за последнее полугодие, Кирк улыбнулся.
– Ты ошибаешься. Здесь выигрывают все. Все жители Земли.
– Твоя теория построена на множестве допущений, – покачал головой Аш. – Если они окажутся неверны, это, в первую очередь, ударит не по тебе, а по настоящим ученым. Своими действиями ты дискредитируешь саму идею научного подхода.
Кирк переваривал услышанное.
– Так вот в чем дело, – наконец, протянул он. – Все, что не одобрено тобой – пустая трата времени.
Аш задумался.
– Не совсем так, но, по сути, ты прав. Сколько средств уже выброшено на эту бессмысленную затею? А сколько теперь пойдет на космос, в ущерб финансированию фундаментальной науки?
Кирк почувствовал, что настал переломный момент. Он лихорадочно подбирал слова, понимая, что следующий аргумент, словно последняя соломинка, ломающая хребет верблюду, может навсегда изменить их отношения с отцом, поставив точку в споре. Скорее интуитивно, чем осознанно, Кирк решил, что доводы разума здесь не помогут.
– Я часто с тобой бывал не согласен, па, – медленно начал он, – но всегда уважал твое мнение. Мне казалось, что ты искренне веришь, искренне пытаешься переубедить меня.
Кирк замолчал, и покачал головой.
– А ты просто боишься, что новые идеи отвлекут внимание от твоей работы, – безжалостно закончил он.
Аш застыл. Кирк смотрел на него со скорбным видом, но в душе ликовал. Есть! Точно в яблочко! Отец не скоро оправится от такого удара!
Абигейл смотрела на сына со смешанным чувством, которое вряд ли смогла бы описать. Здесь была и боль, и отвращение, и жалость, которые пока не могли пробить стену ее любви к сыну, но колотили в нее с такой силой, что стена ходила ходуном.
Аш поднялся и молча вышел. Абигейл хотела что-то сказать, но услышав как закашлялся муж, поспешила к нему.
Кирк словно и не заметил, что остался один. Он никак не мог поверить, что в кои-то веки, одержал победу над отцом в споре.
***