24 июля 1956 года. Встреча боевых друзей, защитников Бресткой крепости. (ст. л-т Семененко, ст. л-т Зориков, майор Гаврилов)
"...Это случилось в июле 56-го в Москве.
Мы уже вспоминали ту первую, немногочисленную встречу героев Бреста: военное ведомство организовало в ЦДСА вечер, посвященный 15-летию обороны крепости. Утром гости вышли в палисадник возле гостиницы. Общались, кто-то смотрел газеты. Фотокор журнала «Советская женщина» Марк Ганкин работал с Раисой Абакумовой (военфельдшер 125го стрелкового полка, она спасала наших красноармейцев, до конца защищавших крепость. В форту под руководством Раисы Ивановны был организован небольшой госпиталь… ) — искал ракурс, чтоб снять портрет.
«Никто не заметил, когда около скамейки появился худощавый, лысоватый и рыжеволосый человек в простой полосатой рубахе, — напишет Сергей Смирнов. — Левый рукав был пуст почти до самого плеча. Он остановился у скамейки и молча, странным пристальным взглядом смотрел на Семененко и Гаврилова… Только чуть-чуть подёргивалась, как от нервного тика, его небритая щека. Как-то машинально Семененко поднял голову и поглядел на незнакомца. И вдруг не то крик, не то стон вырвался у него, и, стремглав вскочив со скамьи, он бросился к однорукому. А вслед за ним также вскрикнул и кинулся к нему Гаврилов. Обнявшись, прижавшись щекой к щеке, они плакали в голос, громко, не обращая внимания на прохожих…»
Все вокруг замерли. Ганкин был потрясен не меньше других, но профессиональный инстинкт оказался сильней. Пленочный аппарат не сравнить с нынешними, мгновение ловилось только первым щелчком: пока прокрутишь, ускользнет кадр. Но фотокор сработал с одного выстрела.
Снимок вобрал всю скорбь ушедшей войны. Фотограф не «Правды», «Известий» или «Огонька» — не хватавшего с неба звезд журнала для женщин запечатлел то, что мало кому удавалось.
Марку Яковлевичу Ганкину было 44 года, и обрушившейся славы хватило бы на всю оставшуюся жизнь. Снимок получил золотую медаль Международной фотовыставки в Берлине, его перепечатали журналы со всех континентов.
...
Но обратимся к снимку. Сколько было таких встреч, когда защитники крепости, вглядевшись, узнавали друг друга! Позже, когда съезжались в третий, пятый раз — уже другое, а здесь был первый!
Им многое пришлось пережить: на Родине побывавшие в плену считались людьми второго сорта, почти предателями. Они долго жили согнувшись, не физически — морально, их все время проверяли. Пропустили через фильтрационные лагеря — одних еще в Германии, других в Союзе. И сколько людей были оклеветаны теми, кто хотел себя поскорей показать! Опрашивали всех: что ты знаешь про такого, а что про такого? И достаточно было полпредложения, чтобы судьба человека ломалась — после немецких концлагерей его ждали лагеря советские.
Эти трое однополчане в буквальном смысле — из 44-го стрелкового полка. Майор Петр Гаврилов был командир полка, старший лейтенант Александр Семененко — помощник начальника штаба, старший лейтенант Николай Зориков — интендант. Война застала их в разных местах. Во время обороны стихийно складывались новые подразделения: где оказался, на том участке и вливался, там и были свои.
Зорикову оторвало руку у Северных ворот. В книге «Героическая оборона» нет его воспоминаний: среди выживших защитников крепости Николай Иванович умер одним из первых — от туберкулеза через пять лет после снимка. «Скромный был человек, никуда не вылезал, — делится Татьяна Ходцева. — Говорил, какие мои заслуги… А про него вспоминали: залит кровью, рука болтается на нитке, а он мечется, ищет машину, чтоб вывезти со склада продовольствие, фураж…».
Фамилия старшего лейтенанта Семененко значится в «Приказе № 1»: по рекомендации капитана Зубачева его назначили начальником штаба сводной группы. Но пробраться на восточный участок казарм старлей не смог и до самого конца находился в районе 333-го полка, командовал группой бойцов.
После войны Александр Иванович Семененко жил и работал в Николаеве. Умер за письменным столом, когда писал новогодние поздравления друзьям. Мемориальному комплексу пришла по почте такая открытка — через несколько дней после смерти отправителя.
У майора Гаврилова сложилось удачнее — в сравнении с тем, как могло быть. После освобождения из плена в мае 45-го и спецпроверки его восстановили в звании и назначили начальником лагеря японских военнопленных в Сибири.
В 1947 году при сокращении армии уволили на гражданку.
В 1957 году по ходатайству Сергея Смирнова Петр Гаврилов единственным из выживших участников обороны был представлен к званию Героя Советского Союза. Умер в январе 1979 года в Краснодаре, похоронен на Гарнизонном кладбище Бреста. ..."
