Перестараться куда как безопаснее, нежели недостараться: этот закон неписаный не только среди чиновников популярен весьма, но и всюду, где приходится самим решения принимать. За перегиб у нас журят с улыбкой, за недогиб — с отмашкой бьют.
Я не должен был появиться на свет. Я был приговорен, еще не начав жить, родными, близкими, знакомыми и всеми медицинскими светилами города Смоленска. Чахотка, сжигавшая маму, вступила в последнюю стадию, мамины дни были сочтены, и все тихо и твердо настаивали на немедленном прекращении беременности.
А меня так ждали! Войны вырывали мужчин из женских объятий, а в краткие мгновения, когда мужчины возвращались, ожесточение, опасности и стрельба за окном мешали любви и нежности: между мужчиной и женщиной лежал меч, как между Тристаном и Изольдой. Дети рождались неохотно, потому что мужчины не оставались до утра, и женщины робко плакали, провожая их в стылую темень. А смерть меняла одежды куда чаще, чем самая модная модница, прикидываясь сегодня тифом, завтра – случайной пулей, послезавтра – оспой или расстрелом по ошибке. И на все нужны были силы, и на все их хватало. На все – кроме детей. И я забрезжил как долгожданный рассвет после девятилетней ночи.
А маму сжигала чахотка.
И меня и маму спас один совет. Он был дан тихим голосом и больше походил на просьбу:
– Рожайте, Эля. Роды – великое чудо. Может быть, самое великое из всех чудес.
Через семь лет после этих негромких слов доктор Янсен погиб. Была глухая дождливая осень, серое небо прижалось к земле, и горизонт съежился до размеров переполненного людьми кладбища. Мы с мамой стояли на коленях в холодной грязи, и моя неверующая матушка, дочь принципиального атеиста и легкомысленной язычницы, жена красного командира и большевика, истово молилась, при каждом поклоне падая лбом в мокрую могилыгую землю. И вокруг, всюду, по всему кладбищу, стояли на коленях простоволосые женщины, дети и мужчины, молясь разным богам на разных языках. А у открытого гроба стоял инвалид – краснознаменец Родион Петров и размахивал единственной рукой с зажатой в кулаке кепкой.
– Вот, прощаемся. Прощаемся. Не будет у нас больше доктора Янсена, смоляне, земляки, родные вы мои. Может, ученей будут, может, умней, а только Янсена не будет. Не будет Янсена…
…О, как я жалею, что я – не живописец! Я бы непременно написал серое небо, и мокрое кладбище, и свежевырытую могилу, и калеку-краснознаменца. И – женщин: в черном, на коленях. Православных и католичек, иудеек и мусульманок, лютеранок и староверок, истово религиозных и неистово неверующих – всех, молящихся за упокой души и вечное блаженство не отмеченного ни званиями, ни степенями, ни наградами провинциального доктора Янсена…
Я уже смутно помню этого сутулого худощавого человека, всю жизнь представлявшегося мне стариком. Опираясь о большой зонт, он неутомимо от зари до зари шагал по обширнейшему участку. Это был район бедноты, сюда не ездили извозчики, да у доктора Янсена на них и денег-то не было. А были неутомимые ноги, великое терпение и долг. Неоплатный долг интеллигента перед своим народом. И доктор бродил по доброй четверти губернского города Смоленска без выходных и без праздников, потому что болезни тоже не знали ни праздников, ни выходных, а доктор Янсен сражался за людские жизни. Зимой и летом, в слякоть и вьюгу, днём и ночью.
Врачебный и человеческий авторитет доктора Янсена был выше, чем можно себе вообразить в наше время. Он обладал редчайшим даром жить не для себя, думать не о себе, заботиться не о себе, никогда никого не обманывать и всегда говорить правду, как бы горька она ни была. Такие люди перестают быть только специалистами: людская благодарная молва приписывает им мудрость, граничащую со святостью. И доктор Янсен не избежал этого. Человек, при жизни возведенный в ранг святого, уже не волен в своей смерти, если, конечно, этот ореол святости не создан искусственным освещением. Доктор Янсен был святым города Смоленска, а потому и обреченным на особую, мученическую смерть. Нет, не он искал героическую гибель, а героическая гибель искала его.
Доктор Янсен задохнулся в канализационном колодце, спасая детей.
В те времена центр города уже имел канализацию, которая постоянно рвалась, и тогда рылись глубокие колодцы. Над колодцами устанавливался ворот с бадьей, которой откачивали просочившиеся сточные воды. Процедура была длительной, рабочие в одну смену не управлялись, все замирало до утра, и тогда бадьей и воротом завладевали мы. Нет, не в одном катании — стремительном падении, стоя на бадье, и медленном подъеме из тьмы — таилась притягательная сила этого развлечения.
Провал в преисподнюю, где нельзя дышать, где воздух перенасыщен метаном, впрямую был связан с недавним прошлым наших отцов, с их риском, их разговорами, их воспоминаниями. Наши отцы прошли не только гражданскую, но и мировую, «германскую» войну, где применялись реальные отравляющие вещества.
И мы, сдерживая дыхание, с замирающим сердцем летели в смрадные дыры, как в газовую атаку.
Обычно на бадью становился один, а двое вертели ворот. Но однажды решили прокатиться вдвоем, и веревка оборвалась. Доктор Янсен появился, когда возле колодца метались двое пацанов. Отправив их за помощью, доктор тут же спустился в колодец, нашел уже потерявших сознание мальчишек, сумел вытащить одного и, не отдохнув, полез за вторым. Спустился, понял, что еще раз ему уже не подняться, привязал мальчика к обрывку веревки и потерял сознание. Мальчики пришли в себя быстро, но доктора Янсена спасти не удалось.
Так погиб последний святой города Смоленска, ценою своей жизни оплатив жизнь двух мальчиков, и меня потрясла не только его смерть, но и его похороны. Весь Смоленск от мала до велика хоронил своего Доктора.
- А дома у него – деревянный топчан и книги, – тихо сказала мама, когда мы вернулись с кладбища. – И больше ничего. Ничего!
В голосе ее звучало благоговение: она говорила о святом, а святость не знает бедности.
Борис Васильев, автобиография "Летят мои кони..."
Многих талантливых писателей тема Великой Отечественной войны волновала ещё не один десяток лет после окончания ужаса, который им довелось пережить. Одной из самых волнующих книг о войне является повесть Бориса Васильева «А зори здесь тихие», по которой был снят одноименный фильм. Картина потрясает до глубины души даже самого стойкого зрителя.
Великий кинодраматург Станислав Ростоцкий родился в 1922 году и о горестях войны знал не понаслышке. Участие в Великой Отечественной оставило навсегда отпечаток в его душе, что он и отразил в своей картине. Он сам прошел войну, и ему спасла жизнь женщина, медсестра, вытащив его, раненого, с поля боя. Она тащила раненого солдата несколько километров на себе. Отдавая дань уважения своей спасительнице, Ростоцкий снял картину о женщинах на войне.
Тема фильма: «Эх, бабы, бабы, несчастный вы народ! Мужикам война эта – как зайцу курево, а уж вам – то…». Идея фильма: « А про себя подумал: не это главное. А главное, что могла нарожать Соня детишек, а те бы – внуков и правнуков, а теперь не будет этой ниточки. Маленькой ниточки в бесконечной пряже человечества, перерезанной ножом». Ростоцкий был для актрис как старшина Васков для героинь фильма. Съёмки проходили в сложных климатических условиях и все тяготы они проходили вместе. Так, в сцене прохождения через болото вместе с девчонками каждое утро в жижу с присказкой «баба сеяла горох — ух!» шел режиссер, слегка поскрипывая протезом, оставшимся у него после ранения.
В киногруппе было много фронтовиков, поэтому перед утверждением актрис на роль был устроен кастинг с голосованием за каждую девушку. Пять девушек-зенитчиц, пошедшие за Васковым в лес, — это пять точных портретов эпохи.
Железная Рита Осянина (И. Шевчук), вдова молодого командира. Дерзкая красавица Женя Комелькова из «комсоставской» семьи(О. Остроумова). Молчаливая лесникова дочка Лиза Бричкина (Е. Драпеко). Тихая Соня Гурвич, отличница университета с томиком Блока в солдатском мешке(И. Долганова). Детдомовка Галя Четвертак (Е. Маркова).
На роль старшины Васкова режиссёр хотел пригласить известного исполнителя. Рассматривалась кандидатура Георгия Юматова. Потом появился молодой артист столичного Театра юного зрителя Андрей Мартынов. Его и утвердили на роль.
Вначале режиссер сомневался в выборе актера, но Мартынова тайным голосованием утвердила вся съемочная группа, в том числе осветители и работники сцены. Для съемок Мартынов даже отрастил усы. С режиссером они условились, что у Васкова в фильме будет своеобразный говорок — местный диалект, а поскольку Андрей родом из Иваново, ему было достаточно просто говорить на родном. Роль старшины Васкова в фильме «А зори здесь тихие…» стала для него звездным дебютом — 25-летний актер сыграл 40-летнего старшину удивительно естественно.
Андрей Мартынов открыл в своём старшине Васкове замечательную человеческую глубину. Когда старшина истошным криком: «Лягай!!!» обезоруживал немцев, в кинозалах вспыхивали аплодисменты.
Картину отправили на Венецианский фестиваль. Этот праздник кино запомнился на всю жизнь.
На предварительном просмотре для журналистов Ростоцкий пережил ужасные минуты. До этого был показан двухсерийный турецкий фильм, зрители уже осатанели, а тут им ещё показывают какой-то двухсерийный фильм про девочек в гимнастёрках. Хохотали всё время. Через двадцать минут, по признанию Ростоцкого, ему захотелось взять автомат Калашникова и всех перестрелять. Расстроенного режиссёра вывели из зала под руки.
На следующий день был просмотр в 11 часов вечера. «Зори…» длятся 3 часа 12 минут. «Я прекрасно понимал, что картина провалится: две с половиной тысячи людей, смокинговый фестиваль, картина идёт на русском языке с итальянскими субтитрами, перевода нет, — делился своими впечатлениями Станислав Ростоцкий. — Я шёл в своём смокинге, который второй раз в жизни надел, и меня держали под руки, потому что я просто падал. Я решил, что буду считать, сколько людей уйдёт с картины. Но как-то не уходили. А потом вдруг в одном месте раздались аплодисменты. Самые дорогие для меня. Потому что это были аплодисменты не мне, не актёрам, не сценарному мастерству… Вот этот враждебный зал в Италии, он вдруг стал сочувствовать девочке Жене Комельковой и её действию. Это было самое главное для меня».
Чтож, @FreeForAll, ты был прав, 2021-й год в свете сегодняшних реалий действительно оказался хорошим.
@AMFuK1989, ты в телевизоре.
Список самых пронзительных фильмов о Великой Отечественной войне у каждого, конечно, свой собственный. Но в подавляющем большинстве случаев там на верхних позициях рейтинга фигурирует картина Станислава Ростоцкого «А зори здесь тихие». Есть еще современный сериал под тем же названием и по тому же первоисточнику, но он производит менее сильное впечатление.
Фильм, как вы, конечно, знаете, поставлен по книге Бориса Васильева, писателя-фронтовика. Сюжет повести вкратце сводится к попытке отряда из пяти девушек-зенитчиц и старшины Васкова ликвидировать вражеский десант. Наших — шестеро, немцев — шестнадцать. Одна за другой девушки гибнут в неравной схватке.
Обидно, что иностранцам так мало известно о том, какой тяжелой и нечеловечески жестокой была война на территории Советского Союза. Каждому из союзников пришлось несладко, ничьих заслуг умалять нельзя. Но наши-то заслуги, наш героизм и наши жертвы именно умаляют!
Обидно, что «Дневник Анны Франк» известен всему миру, а дневник Тани Савичевой из блокадного Ленинграда и в России уже основательно подзабыт.
Конечно, такие книги, как «А зори здесь тихие», просто необходимо переиздавать, вкладываться в рекламную кампанию (а сейчас ни одна книга без этого обойтись не может) и продвигать на иностранных книжных рынках.
Пока же иностранным читателям шедевр Бориса Васильева лишь изредка попадается на глаза. Мы собрали здесь для примера несколько отзывов на эту замечательную повесть. Как обычно, источником нам послужил сайт Goodreads.com.
Akshay:
Это история о суровом старшине, возглавлявшем группу девушек-зенитчиц во время Великой Отечественной войны. Первоначальные холодные и формальные отношения вскоре перерастают во взаимное доверие и товарищество против непреодолимых препятствий в виде немецких десантников, пытающихся пересечь долину.
Рассказ поражает читателей красотой Советской России и чудовищностью мировой войны.
Одна из лучших книг, которые я когда-либо читал. Превосходная история мужества, самопожертвования и дружбы.
Badiaa:
Книга сочетает в себе все, что требуется от книги: хороший, не клишированный сюжет, блестящие персонажи и такой замечательный финал.
Zagros Rêbaz:
Я прочитал эту повесть в возрасте 16 лет. Мой отец переводил его на курдский, он попросил меня пересмотреть перевод, а затем поставил мое имя на титульном листе. Та уверенность в себе, которую он придал мне этим, теперь всегда со мной. Его перевод был очень хорошо принят читателями.
Эта книга — невероятно хорошо написанное произведение искусства. История Васкова, Риты, Жени, Лизы, Гали и Сони заставила меня влюбиться в русскую литературу, пригласила в мир, полный удивительных сюжетов.
Emerald73:
В этом коротком романе о Второй мировой войне есть все, что делает книгу незабываемой для читателей. Большие характеры и развитие отношений. Замечательные портреты молодых и неопытных женщин-бойцов, а также офицера Красной Армии. Психологический триллер о попытках понять и перехитрить врага, который не показывается открыто, но заметен время от времени сквозь кусты, а также по движениям ветвей деревьев и крикам птиц. И, конечно же, жизнерадостный героизм и патриотизм.
Tiina:
Для читателя 2020-х годов то, как здесь описываются женщины, очень старомодно. Писатель постоянно напоминает нам об их хихиканье и юбках, об их телах и о том, что они должны быть матерями прежде всего. Это раздражало, но я чувствовала, что Васильев действительно хочет, чтобы они нам понравились. Просто этот стиль повествования так устарел! Однако, если не считать всего этого, каждый персонаж симпатичен, и мне бы очень хотелось увидеть еще больше их предысторий.
Согласны ли вы с этими отзывами? И что сами думаете об этой книге? Пишите в комментариях!
Источник: Литинтерес
Помню, 12 лет назад был очень плодотворный год. Учился в автошколе, много тренировался, работал, пятый курс универа, сдавал курсачи. Много принес хорошего 2008-й. Этот год, несмотря на политический и экономический кризис в РБ и эпидемию ковида принес много приятностей: спокойные ночи без криков дочки(подросла), апгрейд компа, халтуры, новая работа, классные подарки.
Так вот, в 2009 году все пошло под откос: личная жизнь, уволили с работы, разборки и менты. Я держусь на стрёме: а вдруг цикличность сработает, постараюсь не накосячить.
