А мы смеялись над французами
Франция против Гитлера продержалась 43 дня (с 10 мая по 22 июня 1940 г.)
Франция против Гитлера продержалась 43 дня (с 10 мая по 22 июня 1940 г.)
Как и почему крупный промышленный город Мариуполь был взят силами всего одного разведывательного батальона Ваффен-СС; кто именно руководил взятием города, и что помнят очевидцы штурма и оккупации?
Об этом можно узнать из первой части моего видео (также в моём блоге доступна текстовая версия этого материала).
22-ого июня 1941-го года под рык бензиновых моторов пришла на наши земли Вторая Мировая Война, вот уже несколько лет терзавшая Европу. С этого момента и вплоть до второй половины 43-го года военное и тактическое преимущество Третьего Рейха было абсолютно неоспоримым на мировой арене. И лишь Сталинград зажёг во всём мире надежду...
Впрочем, речь сегодня пойдёт не о переломном моменте во Второй Мировой, а о нашем с вами Мариуполе: кем ,когда и как он был добавлен в список украинских городов под нацистской оккупацией, а также о том, как именно это произошло.
Итак, я бы хотел начать с того, что германские войска по сути пронеслись через всю Украину без каких-либо препятствий вообще. Впрочем, вам наверняка известно, что на тот момент и все страны, куда только вторгались войска Рейха, были захвачены и капитулировали так же ошеломительно быстро, как и наша с вами Украина.
Причина же этого в грамотном использовании Вермахтом и Ваффен-СС тактики Блицкрига, которая, к слову, уже была хорошо обкатана дорогами Европы. Суть Блицкрига как метода ведения войны заключается в том, чтобы максимально быстро продвинуться вглубь территории противника и успеть занять ключевые позиции ещё до того, как ваш враг займёт оборону да и вообще вникнет в суть сложившейся ситуации. Поэтому ключевыми фигурами Блицкрига являлись моторизованные и танковые войска, мировым родоначальником которых и стала поэтому нацистская Германия.
Так что к середине августа 41-го войска под командованием Эвальда фон Клейста успешно дошли аж до Днепра, где и прорвали оборону в районе Днепропетровска.
После этого бронетанковый кулак фон Клейста неожиданно повернул на север в сторону Киева. Там 1-ая Танковая Армия встретилась со 2-ой Танковой Армией, которой на тот момент командовал гениальный полководец Хайнц Гудериан. Таким образом фон Клейст и Гудериан совершили самое крупное окружение в мировой истории: в "киевский котёл" попало тогда целых 5 советских армий, общей численностью порядка 700 тысяч человек!
Так что, не забывайте напоминать об этом факте тем, кто публикует чушь, дескать, немецкие войска захватили всю Францию за 43 дня, а в Сталинграде они за это время лишь продвинулись с одной стороны улицы на другую. Это – манипуляция фактами, так как французская кампания проходила в начале 1940-го года, а Сталинградская битва была уже спустя 2,5 года: в конце 1942-го!
В сентябре 41-го, взяв в плен или попросту ликвидировав все советские войска в "киевском котле", верховное командование Рейха развернуло очередное наступление. Его целью было захватить промышленные регионы Юго-Восточной Украины, а потом прорваться через Ростов и Кубань на богатый нефтью Кавказ. И единственное, что на тот момент мешало этим планам – это оперативное объединение советских войск на юге Украины, известное как Южный Фронт.
В ходе начавшегося наступления, 1-ая Танковая Армия фон Клейста выдвинулась от Днепропетровска к Азовскому морю, заходя в тыл войскам Южного Фронта. В это же время от крымского перешейка через Мелитополь наступала навстречу фон Клейсту 11-ая армия под командованием самого выдающегося стратега XX-го века Эриха фон Манштейна. Соответственно, около сотни тысяч советских солдат были снова зажаты в тиски и попали в очередное окружение. А уже 5-го октября фон Клейст вошёл в Бердянск.
Там его войска соединились с 1-ой моторизованной бригадой Ваффен-СС "Лейбштандарт СС Адольф Гитлер", которая на тот момент входила в состав 11-ой армии фон Манштейна. Так как дальнейшему продвижению на Кавказ уже ничто не угрожало, командующий группой армий "Юг" Гердт фон Рундштедт решил задействовать элитное воинское подразделение Ваффен-СС в ходе наступления на Ростов.
После перегруппировки войск, бригада Ваффен-СС была включёна в состав 3-го моторизованного корпуса 1-ой Танковой Армии и должна была действовать на острие главного удара, продвигаясь вдоль азовского побережья через Мариуполь и Таганрог.
Авангардом "Лейбштандарта" был разведывательный батальон под командованием Курта Майера – командира, который отличался решительными действиями с широким использованием танков, за что и получил в рядах германской армии прозвище "Панцермайер" – "Броне-Майер" в переводе на русский.
Ну, а за день до того, как разведбат "Лейбштандарта" под командованием Майера выдвинулся из Бердянска на Ростов, в здание мариупольского горкома заглянул корреспондент советской газеты "Красная Звезда", хорошо владевший информацией о том, что сейчас происходило с Южным Фронтом. Царящая в горкоме спокойная и умиротворённая атмосфера его сильно удивила:
— Немцы могут взять Мариуполь со дня на день. Почему горком не готовится к эвакуации?
Однако, в нашем горкоме его засмеяли: дескать, пару дней назад от Верховного Командования были получены сведения, что город будут защищать 395-ая шахтёрская дивизия и полк морской пехоты. Так что заниматься эвакуацией городские власти собиралась только после того, как разгорятся бои за Мариуполь. Ну, а пока что на утро 8-го октября было назначено собрание хозяйственного актива...
Курт Майер, командир разведбата "Лейбштандарта":
— Наша 1-ая моторизованная бригада Ваффен-СС "Лейбштандарт СС Адольф Гитлер" с пяти утра продвигалась на восток от Бердянска, в любой момент ожидая внезапного огня противника. Однако, столкнулись мы с каким-либо сопротивлением только в 07:45 на подъездах к Мангушу.
Моя 1-ая рота 1-го разведывательного батальона атаковала встреченного противника в походном порядке, пока мы прорывались через весь посёлок. Вслед за нами безостановочно продвигался и весь остальной батальон, так же открывая огонь буквально на ходу.
Проскочив Мангуш, наши передовые подразделения обнаружили в паре километрах от него к востоку добротные полевые укрепления. Это было кольцо внешней обороны Мариуполя, которое могло бы обеспечить городу долгую и упорную оборону. Но из-за стремительного наступления наших войск все эти укрепления не были эффективно и полностью использованы русскими. Поняв это, мы решили использовать против них довольно необычную форму атаки, намереваясь занять оборонительную гряду под прикрытием огня своей артиллерии и тяжёлых пехотных орудий. Наша авангардная рота должна была обойти позиции противника с тыла и вступить в бой, чтобы следовавшие за ней части могли бесприпятственно наступать на вражеский укрепрайон с флангов при поддержке подоспевших штурмовых орудий.
Командиром одного из тех орудий был известный Михаэль Виттманн, впоследствии вошедший в пятёрку наиболее результативных танковых асов Второй Мировой Войны. На момент своего участия в штурме Мариуполя, Виттман служил на StuG III Ausf. A, входившем в дивизион штурмовых орудий "Лейбштандарта".
Курт Майер, командир разведбата "Лейбштандарта":
— Наши самоходки с рёвом понеслись вслед за передовым отрядом, на ходу укладывая свои снаряды прямо на вражеские позиции, прижимая тем самым оборонявшихся к земле и не давая им поднять даже голову. Буквально за считанные минуты оборонительные сооружения на гряде были захвачены, после чего наши оставшиеся части, шедшие позади всех, плотно обхватили гряду с обоих флангов.
Однако, русские довольно быстро оправились от такого неожиданного удара, и вскоре бой разгорелся с новой силой. Я заметил какого-то молодого и воодушевлённого комиссара, который личной храбростью снова и снова побуждал своё подразделение не прекращать сопротивление ни на миг.
Яков Захаров, комсорг 692-го дивизиона 395-ой стрелковой дивизии:
— В канаве залёг военный комиссар Захар Галета вместе с бойцами, вооружёнными гранатами. Отражая вражескую атаку, батарейцы бились до последнего, так что к исходу боя в живых остался один лишь комиссар.
Видя, что фашисты подошли вплотную и хотят взять его живым, Галета выдернул чеку и бросил гранату себе под ноги – так сражаются и умирают шахтёры!
Курт Майер, командир разведбата "Лейбштандарта":
— Никогда не забуду последнее впечатление, которое у меня и осталось об этом человеке – в тот момент он вытянулся во весь рост и метал в нас гранаты, последнюю из которых он вдруг бросил на землю прямо перед собой, после чего завалился поверх неё всем своим весом. Тут же прозвучал взрыв, его тело взмыло вверх и рассыпалось в воздухе на части – таков был конец русского фанатика.
А те же две артбатареи, которые только что нас обстреливали, теперь принадлежали нам, а более трёх сотен советских солдат, стоявших у своей, только что захваченной, оборонительной позиции, стали военнопленными "Лейбштандарта". Пленные русские в один голос утверждали, что им был отдан приказ отходить к Ростову. Что ж, отлично! Значит – вперёд! Нам нельзя было терять время – по советским войскам нужно было срочно нанести удар, пока они были на марше!
Не смотря на довольно большое количество советских войск, которые использовали Мариуполь в качестве моста на Ростов, наш город каким-то образом всё же сумел остаться беззащитным: стрелковую дивизию 9-ой армии Южного Фронта накануне перебросили под Мелитополь, а полк морской пехоты тупо опоздал на войну, не успев прибыть в Мариуполь вовремя.
В итоге, защитниками города оказались малочисленные пулемётные и зенитные расчёты да полторы сотни бойцов истребительного батальона!
Курт Майер, командир разведбата "Лейбштандарта":
— Около 09:30 я стоял на самой высокой точке справа от дороги, которая вела к Мариуполю, и смотрел на этот город в бинокль – он был всего в нескольких километрах от нас. На окраинах Мариуполя я увидел какие-то дорожные заграждения, а также прибывающие и убывающие советские бронемашины. С северо-востока в город маршем входила длинная колонна красноармейцев, растянувшаяся на несколько километров. Также я видел другую марширующую группу советских войск к западу – она двигалась из города по дороге на Бердянск. От неё отделилась артиллерия, которая стала занимать огневую позицию прямо напротив нас.
Я несколько минут сосредоточенно рассматривал колонны советских войск и никак не мог принять решение. Этот огромный город произвёл на меня неизгладимое впечатление своими гигантскими сталелитейными заводами, верфями и аэродромами. А ещё он беспрестанно поглощал русских солдат – тёмная, как туча, колонна красноармейцев вытянулась аж до самого горизонта. Мыслимо ли было сейчас вообще рассматривать возможность атаки такой махины силами менее, чем в тысячу солдат?
А в Мариуполе тем временем проходила эвакуация штаба 50-ой дальне-бомбардировочной авиационной дивизии 4-го авиакорпуса Дальнего Действия – кажется, высшее командование отлично знало о сложившейся обстановке.
Курт Майер, командир разведбата "Лейбштандарта":
— С аэродрома взлетел и понёсся на восток советский самолёт. Кажется, именно он и стал для нас прямым вызовом – рискнуть и атаковать, несмотря на все наши дурные предчувствия. Отправка самолётов говорила о том, что город оставляют. Да и мои солдаты уже заждались приказа снова преследовать противника. Интуиция и опыт, приобретённые в многочисленных боях по всей Европе, заставляли нас верить в успех. Часы показывали 09:45, когда я решился, и наши передовые подразделения пошли в долгожданную атаку.
В сам же Мариуполь "Лейбштандарт" заходил двумя подразделениями.
Первое подразделение было направлено подавить сопротивление на аэродроме и, впоследствии, вошло в город со стороны Новосёловки. Оно состояло из 2-ой мотоциклетно-стрелковой роты при поддержке пехотных орудий и зенитной батареи. Его авангардом был 3-ий взвод разведбата под командованием Зеппа Мааля.
Курт Майер, командир разведбата "Лейбштандарта":
— Первые вражеские снаряды разорвались в опасной близости от нашего авангарда, но шедшие за ним по пятам пехотные орудия и зенитная батарея тут же вступили в бой и начали в ответ обстреливать противника на аэродроме. По ходу наступления я заметил по обе стороны дороги полевые укрепления – они находились прямо на окраине Мариуполя. Рядом с ними зарывались в землю пулемётные очереди, а вражеские снаряды разрывались где-то уже далеко позади – наше наступление было не остановить!
Мои мотоциклисты мчались к городу с левой и правой стороны дороги. Увиденное мною в бинокль дорожное заграждение при ближайшем рассмотрении оказалось недостроенным, и оборонявшиеся там русские вскоре упали под огнём наших штурмовых орудий. Всего в паре сотен метров левее дороги поднимались в воздух вражеские самолёты, низко пролетая над плоскими крышами городских домов. Все они летели в восточном направлении, но нас почему-то ни один из них не атаковал! Может быть, им тогда не хватило времени загрузить боезапас? Я даже не знаю.
Второе подразделение, с которым и был Курт Майер, состояло из 1-ой мотоциклетно-стрелковой роты, усиленной двумя батареями артиллерийского полка. Его авангардом была, так называемая, группа "Вонторра" под командованием Гарри Вонторры.
Оказав поддержку подразделению Мааля, наступавшему на аэродром, Майер выдвинулся к Мариуполю вслед за Вонторрой.
Курт Майер, командир разведбата "Лейбштандарта":
— В отличии от других советских городов, на окраинах Мариуполя были многоэтажки: высокие стены угрожающе нависали над нами и, поскольку мы не видели ни единого дерева, резкая смена обстановки как-то нас угнетала и даже в какой-то степени подавляла. Авангард "Лейбштандарта" остановился после первых же крутых подъёмов и дальше стал продвигаться в пешем порядке.
Около десяти утра группа Вонторры первой из немецких войск вошла в город по бердянской трассе со стороны нынешней автостанции (АС-2) и площади Свободы.
Гарри Вонторра, командир передовой группы "Вонторра":
— На первом же перекрёстке мы спрыгиваем с мотоциклов и пытаемся узнать у местных прохожих, где мы находимся. И вдруг видим, как нам навстречу спокойненько едет грузовичок со штабным русским офицером. Мой первый стрелок его моментально остановил при помощи своего пулемёта, и советский офицер выпрыгнул из кабины, ошарашенно подняв вверх руки. Стрелок его тут же разоружил, а я забрал у офицера планшет, который потом стал моей рабочей сумкой.
Эту ситуацию, произошедшую в районе нынешнего Подземного перехода, успел заснять военный корреспондент Ваффен-СС Франц Рот. Как позже выяснилось, пленным офицером оказался капитан Сергей Юдахин – командир 692-го отдельного зенитного артиллерийского дивизиона 395-ой стрелковой дивизии.
На тот момент его подразделение дислоцировалось в районе посёлка Старый Крым и, по расчётам советского командования, должно было этим утром встретить наступающие немецкие войска. Однако "Лейбштандарт" прошёл южнее посёлка, а потому Юдахин, так и не дождавшись немцев, решил съездить в мариупольский штаб, дабы узнать, где сейчас враг и что, собственно, его подразделению делать дальше.
Яков Захаров, комсорг 692-го дивизиона 395-ой стрелковой дивизии:
— Командир дивизиона поехал в город и оказался между тремя фашистскими танками, занявшими перекрёсток. Узнав об этом, старший политрук Федоренко взял на себя командование, и мы сразу же снялись со своих позиций и стали отходить полями на восток, пока не остановились в 20-ти километрах от Мариуполя.
К полудню уже все силы бригады достигли западных окраин Мариуполя, и "Лейбштандарт" стал занимать город.
Курт Майер, командир разведбата "Лейбштандарта":
— Мой бронеавтомобиль выехал на круглую городскую площадь. В нашу сторону двигались трамваи, а вокруг оживлённо крутились грузовики, конные упряжки и целые сотни людей. Мой бронеавтомобиль чуть не уткнулся в пожарную машину, водитель которой остановился в замешательстве. Вторая бронемашина, шедшая следом за моей, неожиданно разверзнулась целым градом осколочных снарядов, и пожарный тягач, застывший передо мной, буквально разорвало пополам!
Следом застрочили пулемёты наших мотоциклистов, жутким эхом отдававшиеся где-то во дворах окружавших нас домов. Советские солдаты, объятые огнём, живыми факелами метались по площади – от взрыва бензобака пожарной машины загорелись сразу десятки людей. Вся эта охваченная паникой толпа бросилась в переулки, растаптывая по пути всё, что им попадалось под ноги.
Городской комитет ВКП(б), куда и хотел попасть Юдахин, располагался в угловом здании по адресу улица Куинджи, дом 48 – там, где сейчас пиццерия "Mamma Mia". Тут с самого утра шло собрание хозяйственного актива, который только сейчас приступил к вопросам планирования эвакуации городских предприятий.
Внезапно совещание прервал взрыв пожарной машины на повороте кольцевой дороги возле улицы Соборной. Сразу после этого в открытое окно первого этажа заглянула женщина в форме постовой службы милиции, крикнувшая участникам собрания, что в городе немцы. Присутствовавшие на заседании тотчас повскакивали со своих мест и бросились к окнам.
Выглянув на улицу, они увидели немецкие самоходки в сотне метрах от горкома, которые с перепугу были приняты сперва за танки. В помещениях горкома моментально вспыхнула паника и началась суматоха, которая резко усилилась, когда внутрь здания ворвались солдаты Ваффен-СС.
Почти сразу же был застрелен одетый в воинскую форму заведующий военным отделом горкома Давид Молонов. Следом за ним погибли секретарь Орджоникидзевского райкома Махортов и секретарь Портовского райкома Солодилов, которого немцы, по словам очевидцев, убили прямо в его рабочем кабинете. Военный комиссар Мариуполя Николай Голубенко чудом сумел выскочить на улицу, после чего побежал от Театральной площади в сторону нынешнего бульвара Шевченко, отстреливаясь на ходу из табельного пистолета. Немецкая пуля догнала его на пересечении улиц Куинджи и Николаевской.
Курт Майер, командир разведбата "Лейбштандарта":
— После небольшой передышки мы двинулись дальше и стали перекрывать улицы. Мы кричали и орали, а снаряды наших штурмовых орудий стали ложиться уже прямо на переполненные мостовые.
Колонны советских войск, вошедшие в город, были разбиты на части и полностью деморализованы. А мы же роем, как саранча, ринулись через переполненные улицы, стараясь найти дорогу на Ростов.
Нина Белоусова, жительница города и очевидица штурма Мариуполя:
— Немецкая танкетка из сквера обстреливала наш двор на проспекте Республики (сейчас – пр. Мира), дом 46, где находилась воинская часть. Спустя какое-то время мы выбрались на улицу, где нас ждало печальное зрелище: раненый пожилой солдат сидел в луже крови, а молодой лейтенант, раненный в живот, застрелился.
Курт Майер, командир разведбата "Лейбштандарта":
— Вся площадь была усеяна тогда дымящимися обломками: на ней остались только тяжело раненные или мёртвые солдаты, а основная же масса советских войск попросту растворилась в переулках и куда-то исчезла. Тут же в угловом здании мы устроили временный командный пункт, из которого можно было руководить дальнейшими боевыми действиями в городе.
Штаб бригады временно разместился в бывшем горкоме, а на противоположной стороне сквера, на крыше здания, в котором сейчас располагается супермаркет "Продуктелль", был установлен наблюдательный пункт, с которого отлично просматривались все окрестности.
После этого германские войска снова разделились на несколько групп. Часть штурмовых орудий при поддержке пехоты двинулись к морю, чтобы взять под контроль железнодорожный вокзал и морской порт, откуда в срочном порядке пыталось эвакуироваться на ледоколе "Соломбала" уцелевшее руководство города во главе с первым секретарём горкома Титовым.
На тот момент ледокол уже успела хорошенько потрепать немецкая артиллерия, занявшая позицию в том районе, где сейчас Греческая площадь, и огонь которой корректировался с того самого наблюдательного пункта на крыше дома 48 по проспекту Мира. Так что "штуги" (StuG III), прибывшие в порт, расправились с, пытавшимся отчалить в Таганрог, судном довольно быстро, и вскоре ледокол пошёл ко дну вместе со всеми, кого он тогда и успел взять на борт.
Другая же часть бронетехники и мотоциклистов двинулась по нынешней улице Куинджи в сторону моста через реку Кальчик. Их задачей было взять под контроль металлургические предприятия.
Согласно распоряжению советского правительства, при угрозе захвата Мариуполя местным властям было необходимо или организовать эвакуацию производственных мощностей заводов, или же попросту вывести на них из строя всё сталелитейное оборудование, дабы оно не досталось противнику. Именно для этих целей в Мариуполь и был своевременно направлен первый секретарь Сталинского обкома и член военного совета Южного Фронта Семён Задионченко.
Но организатор и руководитель из него вышел так себе: сначала он вовремя не заметил опасное приближение немецких войск, потом прозевал момент захвата города, и под конец, едва увидев немцев на улицах Мариуполя, тут же удрал из города, забыв даже отдать приказ вывести из строя печи на заводе "Азовсталь"!
А вот группа сталеваров завода имени Ильича успела не только вовремя "закозлить" свои домны и мартены, но ещё и обстрелять из пулемёта отряд немецких солдат у 1-ых проходных ворот на улице Левченко.
Анатолий Крылов, инженер оборонного отдела завода имени Ильича:
— Около 13:00 мы с работниками завода решили пойти пообедать. Подойдя к настежь раскрытой двери в столовую, мы неожиданно увидели у буфета солдат в зелёно-голубых кителях и брюках, стоящих спиной к нам. Мы сразу поняли – это были немцы! Стыдно признаться, но мы немедленно развернулись назад и рванули в цех. Немцы услышали наш топот, мигом выскочили из столовой и дали по нам несколько очередей из автоматов.
Вскоре нас всех выстроили в колонну и пригнали в специальное место для собраний на территории завода, где уже было несколько сотен, а может, и тысяч людей. На заводских проходных также дежурили немецкие солдаты. Продержав нас час или два и объявив через переводчика, что мы теперь должны строго соблюдать порядок, установленный немецким командованием, нас распустили по домам.
Курт Майер, командир разведбата "Лейбштандарта":
— В 13:10 мы уже были в Сартане. Когда я сообщил оттуда в штаб дивизии о взятии Мариуполя, то получил удивлённый ответ:
"Видимо, это ошибка? Вы имеете в виду Мангуш?"
Но ошибкой это не было – город был взят дерзким штурмом горстки немецких гренадёров, скорость которых возобладала над инертностью и нерешительностью оборонявшихся русских. И этот успех дня дался нам ценой жизни четырёх солдат и двух раненых командиров!
Вошедшая в Мариуполь следом за нами пехота сразу взяла на себя операцию по зачистке города и установке блокпостов за его пределами. А мы же тем временем поражались, осматривая доставшийся нам огромный завод "Азовсталь", оснащённый современными производственными мощностями, и попавший к нам в руки в целости и сохранности.
Исходя из записи в журнале боевых действий 1-ой Танковой Армии, Мариуполь со всеми его предприятиями и прилегающими территориями полностью перешёл под контроль немецких войск 8-го октября 1941-го года в 16:05.
Однако, большинство советских граждан узнали о потере Мариуполя лишь спустя неделю, когда "Красная Звезда" – официальная газета советских вооружённых сил – напечатала об этом событии заметку, отличившуюся крайне лживой подачей информации:
"Немцы вынуждены были сосредоточить здесь большие силы, состоящие из всех родов войск. Они несколько раз атаковали город, но безуспешно. Только после того, как фашисты подбросили сюда свежие войска, в том числе свыше сотни танков, обороняющие город части оставили его. Мариуполь достался немцам весьма дорого. В боях за город они потеряли несколько тысяч солдат и офицеров и много вооружения."
По воспоминаниям очевидцев, мариупольцы в первые же дни оккупации воспользовались неразберихой в городе, а потому бросились грабить магазины – особенно продуктовые. Не минула участь быть разграбленной и кондитерскую фабрику, на территории которой варварски опустошили несколько огромных резервуаров со сладкой патокой.
Лишь на второй день оккупации немецкие солдаты начали гонять мародёров, а военная комендатура, отобравшая у "Лейбштандарта" бывшее здание горкома, стала расклеивать на каждом углу объявления о немедленном расстреле всех нарушителей порядка в городе.
Тем временем, у новых властей Мариуполя полным ходом шла инвентаризация трофеев, брошенных и забытых советскими войсками, спешно отступавшими в направлении Ростова. В число наиболее ценных и крупных находок вошло огромное количество грузовиков разной степени исправности, два десятка истребителей, почти не требовавших ремонта, танк Т-34, который был полностью на ходу, а также 900 тысяч рублей из хранилища банка, которые горком так и не успел раздать эвакуированным жителям Мариуполя.
Всё это досталось немецкой армии только из-за того, что местные власти вовремя не озаботились проведением эвакуации города, а советское командование довольно халатно подошло к вопросу организации его обороны.
Так началась двухлетняя оккупация Мариуполя...
О том, когда и зачем к нам приезжал Адольф Гитлер, и что он делал в Мариуполе будет рассказано во второй части "МАРИУПОЛЬ-1941: Визит Фюрера"
Бобик сдох, да и пёс с ним.
Этот препарат сначала продавался исключительно в аптеках, но вскоре он стал чем-то обыденным среди граждан Германии. Первитин сыскал популярность у немцев. Первитин заменил им кофе по утрам, зарядку и даже еду. Первитин - это гидрохлорид метамфетамина.
Первитин, утверждали химики, не наркотик, а в первую очередь стимулятор. Он лишь повышал трудоспособность. Это были белые большие таблетки в вытянутой стеклянной баночке. В Германии первитин можно было найти в составе газировки, в составе шоколада.
В 1938 году кондитерские были полны конфет с метанфитомином, конфет Пралине, которые содержали в себе в 5 раз больше метамфетамина, чем в одной таблетке первитина. В этом же году стали проводиться расследования, врачи находили в первитине только толк и новые способы применения, но о побочных эффектах не было ни слова, как и о зависимости.
Особенно первитин нашел себе применение на войне. Он был в шоколаде "Panzershokolade", которого в каждом танке было предостаточно. Вообще, первитин был создан в первую очередь для танкистов. Перед нападением на Францию заказ на первитин привысил 30 миллионов таблеток в общем. По задумке движение танков не должно было останавливаться ни днём, ни ночью ( не учитывая заправку ). Танки при вторжении во Францию двигались не переставая. Когда танки останавливались на заправку, "заправляли" и танкистов: горячий кофе, "Panzershokolade" и таблетка Первитина; и солдат мог не спать три дня и чувствовать себя при этом хорошо. Первитин поспособствовал Блицкригу, суть которого заключалась в скорости и внезапности. Всего шесть бешеных недель, которые прошли, как пара часов и Европа была захвачена.
Эта удивительно быстрая победа подняла боевой дух солдат.
"Все в пыли, усталые, мы испытывали удивительное чувство, невероятный душевный подъем". Так писал в своем письме один солдат Вермахта.
Душевный подъем был и у верхушки третьего рейха. Целью их, при создании первитина, было создание универсального солдата, который может не спать днями напролет, ни есть и не чувствовать голода. Казалось, как будто они на шаг приблизились к этому.
Перед нападением на Советский Союз каждый род войск Вермахта получил 30 миллионов таблеток первитина.
Но неужели не было побочных эффектов? Они были, но выявить их сразу, ещё в 38 не получилось: они появлялись не сразу, лишь через длительное время после начала употребелния. Первитин уничтожал нервные клетки, у людей принимающих первитин появлялись проблемы с сердечно-сосудистой системой. Проявлялась зависимость: дозу приходилось увеличивать. Руководитель здравоохранения в феврале 1940 пишет письмо Гитлеру, в котором высказывает, что массовое употребление этого наркотика надо запретить, чего со временем добивается. Первитин в июне 1941 года попал под действие Опиумного закона и был приравнен к наркотикам, то есть запрещён и в гражданском сегменте первитин уже не встречался.
А что же по поводу армии? А армии попросту наплевать на опиумный закон и там первитин и шоколад с его добавлением были включены в обязательный рацион солдата.
Не удивительно, почему первые месяцы войны на восточном фронте были так успешны, немец шел только вперёд, давил только на газ под первитином. Но это длилось не долго. Чем дальше двигались немцы, тем сильнее холод, усталость и русский солдат мешали блицкригу. Первитин не помогал. Солдаты третьего рейха были измучены. Теперь первитин нужен был солдату не для наступления, а для того, чтобы просто держаться и не пасть духом.
У меня необычная ситуация. Название этой игры, а точнее мода на первый Блицкриг, я знаю, и у меня даже остался один из двух дисков (что не имеет значения ведь привод у меня давно полетел). Это Блицкриг:Тотальная война
Это одна из трёх моих первых игр. И я её так и не до прошёл, что время от времени терзает меня, ведь ответ вроде как передо мной, и вроде бы нет. Проблема в том, что я вообще нигде не нашёл сайта на котором можно скачать её. И, на самом деле, я начал сомневаться что вообще существует такой мод как Тотальная война.
Дело в том, что игра из моих воспоминаний очень похожа на мод GZM. И создатели этой пиратской версии просто могли взять какую-то версию этой модификации, и представить её как самостоятельную игру. Но я ничего не смог найти, и мало уже в чём уверен.
Про саму игру: фактически, это просто Блицкриг, с некоторыми новыми юнитами, и полностью новыми кампаниями для трёх сторон конфликта. Вроде запомнил первую миссию союзников - это была атака окопов немцев, у нас была колонна лёгкой техники и пехоты. Предположительно миссия была во время первой мировой войны, т.к. я запомнил, что у меня были танки FT-17. Ещё, почему то, запомнилась миссия где мы управляли американскими десантниками-амфибиями, захватывали аэродром и окапывались на нём для обороны.
Автор: Никита Шмик.
Про факт чудовищной катастрофы, постигшей Францию в мае-июне далёкого 1940-го, знают все. Однако, как правило, дело ограничивается несвежими мифами про линию Мажино. Которая оказалась бесполезна, потому что её просто обошли. И шутками про не знающих что такое танковые дивизии французов, которые в итоге сдались после первых немецких атак. О том, что же творилось на полях Франции в мае 1940-го, я вам и попытаюсь поведать.
Для начала, а зачем вообще была нужна линия Мажино? Может, мой ответ кого-то удивит, но, помимо очевидных прикрытия мобилизации и защиты территории, строилась она в первую очередь для того, чтобы немцы её точно не атаковали. Задумка французского командования была проста. Понимая, что они гарантированно умоются кровью при попытке её штурма, подлые капустники должны были выбрать единственный оставшийся путь через страны Бенилюкса.
После этого на территорию Бельгии и Голландии должны были войти почти все крупные французские подвижные соединения, на весну 1940-го это 3 танковые, 8 моторизованных (мотопехотных) и 3 лёгкие механизированные дивизии (слово «лёгкие» не должно вводить вас в заблуждение, они имели больше танков и мотопехоты, чем обычные танковые дивизии), за ними следовали лучшие пехотные части и английский экспедиционный корпус. Таким образом на северном участке по линии реки Диль (собственно, и давшей название этому плану) формировался прочный фронт, начиналась новая позиционная война, шансов в которой у Германии не было.
Манёвр «Диль» собственной персоной.
И, что характерно, немцы клюнули! Первые планы, представленные ОКХ, немногим отличались от плана Шлиффена и предполагали обычное наступление на широком фронте через Бенилюкс.
Но тут вмешался случай. 10 января 1940 года у бельгийского городка Мехелен разбился немецкий связной самолёт. Примчавшие на место падения пограничники обнаружили майора Рейнбергера, который отчаянно пытался сжечь какие-то бумаги. Выстрелами в воздух офицера заставили поднять руки, а немного обгоревшие документы забрали. В этот момент полыхнуло уже у фюрера, ведь в бельгийские руки попал оперативный план всего 2-го воздушного флота, который раскрывал общий замысел наступления. В общем, Гитлер, которому первоначальный замысел и так не нравился, быстро приказал всё переделать. В этот момент свои мысли высказал командующий 38-го армейского корпуса Эрих фон Манштейн. Он предложил ударом по Нидерландам и Бельгии вызвать реализацию манёвра Диль, а затем мощной группировкой подвижных соединений ударить южнее, через считающиеся малопригодными для наступления Арденны, форсировать реку Маас и дойти до Ла-Манша, отрезав тем самым французов и англичан. План был дико рискованный, но фюреру понравился. А раз уж он сказал: «Надо!», то Вермахт ответил: «Есть!».
План Манштейна.
Осуществить получивший в последствии красивое название «Удара серпом» план было поручено танковой группе Клейста, имевшей в своём составе 5 танковых и 3 мотопехотные дивизии, а также моторизованный полк "Великая Германия" (всего ок. 1200 танков). По две танковые дивизии получили корпуса Гота и Гёпнера, действовавшие в Бельгии. Наконец, 9-я танковая отправлялась покорять Голландию.
10 мая 1940 г. немцы прервали утомительные месяцы «Странной войны». Одновременно со всеми в Арденнские леса хлынула и группа Клейста. Уже 13 числа передовые части корпуса Гудериана вышел к укреплениям "продлённой" линии Мажино и реке Маас под Седаном. Внезапность, хорошо подготовленная, хоть и тогда ещё немногочисленная, пехота танковых дивизий и град авиабомб (в этот момент на поддержку Гудериана работали почти 1500 самолётов) позволила им быстро сломить сопротивление оборонявшихся здесь французских резервистов.
Штурцкампфлюгцойги несут смерть свыше на позиции французов под Седаном.
Уже к вечеру на западном берегу реки была взята высота 301, та самая с которой Мольтке-старший командовал в победоносном для прусских войск сражении при Седане. Утром следующего дня на плацдарм переправились первые танки, и Гудериан не был бы Гудерианом, если бы сразу не отправил их вперёд. Попытка контрудара по плацдарму спешно переброшенной под Седан группой Флавиньи закончилась, даже не начавшись. В считанных десятках километров до цели у французских танков закончилось горючее, а когда его подвезли, смысла в атаке уже не было.
На Арденнском перевале. Малое количество и низкая пропускная способность местных дорог привели к тому, что корпуса проходили через район подивизионно.
К 15 мая за Маас подтянулись корпуса Рейнгардта и Витерсхайма, лавина немецких подвижных соединений двинулась на запад. Вскоре, к ней присоединились также Гот и Гёпнер.
Спешно перебрасываемые к месту прорыва французские резервы отчаянно пытались контратаковать или хотя бы удержать позиции, и местами, за счёт наличия более мощной техники, они это делали весьма успешно, однако многочисленность группы Клейста позволяла ей игнорировать локальные неудачи и продолжать движение к главной цели. 21 мая танки Гудериана вышли к устью Соммы, замкнув кольцо за спинами 1,3 млн бельгийских, французских, английских и голландских солдат (это в два раза больше, чем якобы попало в Киевский котёл, который у нас считают крупнейшим окружением в истории войн). В этот же день союзники нанесли свой последний контрудар. Используя толстобронные «Матильды», англичанам удалось потеснить 7-ю танковую дивизию Роммеля под Аррасом, но огонь Ахт-Ахтов (88 мм зенитные пушки) остановил и их.
«Удар серпом», по чему именно, додумайте сами.
Успех был настолько невероятным, что от него, не побоюсь этого слова, ахуели даже на немецкой стороне. Стремительность, с которой продвигались вышедшие на оперативный простор дивизии, порождала мысли о том, что это какая-то ловушка и сейчас оторвавшихся от пехоты танкистов отрежут, даже в голове фюрера. Собственно, именно поэтому Рундштедт (командующий группой армий «А», которой подчинялась группа Клейста) достаточно легко сумел убедить его в необходимости остановить начавшие было движение вдоль побережья танковые дивизии. Разгром котла поручили пехоте и авиации, и пусть они упустили 338 тыс. человек, в немецкий плен попало ок. 1 млн (правда, большую часть из них составляли бельгийцы).
После этого разгром Франции становился делом времени. Армия Третьей Республики осталась почти без подвижных соединений, а фронт от Мааса до Ла-Манша прикрывали 3,5 дивизии.
5 июня новое наступление (Хотя, какое к чёрту наступление? Максимум, добивание.) началось. Успевший получить под командование группу имени себя «Ураганный Хайнц»
Кстати, вот он в своём бронетранспортере.
двинулся к швейцарской границе, отрезая войска на линии Мажино, которые и без того были заняты отражением ударов группы армий «C». На реке Эна повторился сценарий Седана: поддержанная огнём с земли и неба пехота форсировала преграду 9 июня, после этого на плацдарм переправились танки и, отразив на следующий день вялый французский контрудар, рванули дальше. Переброшенная в район прорыва группа Клейста двинулась прямо на юг.
14 июня три дивизии 6-й армии (да-да, той самой) вошли в никем не защищаемый Париж, 16 июня новое французское правительство Петена запросило перемирия. Через шесть дней в Компьенском в лесу, в том самом вагоне, в котором немцы, считай, капитулировали 22 года назад, оно было подписано. Первый тру блицкриг закончился.
Источник: https://vk.com/wall-162479647_139
Автор: Никита Шмик (@Romanos575).
Альбом автора: https://vk.com/album-162479647_257645598
А вот тут вы можете покормить Кота, за что мы будем вам благодарны)
Самое подходящее время суток чтобы найти желающих поиграть вместе в одну на данный момент несильно популярную стратегию,собственно играю я только в мод/дополнение блицкриг,есть стимовскач версия и пиратская(через впн соеденимся).
Великобритания и Франция объявили Германии войну 3 сентября 1939 года, однако восемь с лишним месяцев на Западном фронте ничего не происходило, боевые действия не велись. Этот восьмимесячный период получил название "странная война" (drôle de guerre), у немцев бытовало название Sitzkrieg — "сидячая война".
Но все странное не бывает вечным. Десятого мая 1940 года, 80 лет назад, странная война враз окончилась, сменившись войной чрезвычайно маневренной и быстрой. Вместо зицкриг — блицкриг.
Итоги блицкрига были поразительны. Страна, считавшаяся первой военной силой Европы, повторила прусскую катастрофу. "За всю его долгую победоносную карьеру никогда, ни до, ни после, с Наполеоном не случалось того, чего он достиг в эту осень 1806 года. В один месяц, если считать от дня начала войны (8 октября) до дня сдачи Магдебурга (8 ноября), он вконец разрушил одну из четырех существовавших тогда великих европейских держав, с которыми до тех пор должен был считаться. Его победа была на этот раз такой сокрушительной и полной, как еще никогда. Паническая растерянность прусского правительства и прусских генералов, полный отказ от сопротивления после первых же ударов — все это в таких размерах Наполеон наблюдал впервые. Мамелюки в Египте сопротивлялись, австрийцы сопротивлялись, итальянцы сопротивлялись, русские очень храбро сражались. А тут армия, хвалившаяся традициями Фридриха II, страна с наиболее исправной администрацией, население, по своей общей культурности не уступавшее тогда никому в Европе, вдруг превратились в инертную массу. Вся Европа была потрясена и напугана".
С заменой Наполеона на Гитлера и пруссаков на французов картина получилась один к одному. Париж сдался без боя 14 июня 1940 года, капитуляция была подписана 22 июня — в том же Компьенском лесу и в том же специально пригнанном из музея штабном вагоне, что и перемирие 11 ноября 1918 года. Но фактически судьба Франции была решена за неделю. Уже к 17 мая произошла полная деморализация армии. О беспорядочно отступавших войсках писал генерал Де Голль: "Механизированные отряды врага приказали бросить винтовки и двигаться на юг, чтобы не загромождать дороги. "У нас нет времени брать вас в плен!" — говорили им".
Правительство в Париже потеряло контроль над ситуацией. В довершение хаоса дороги Франции заполнили беженцы, даже не очень понимающие, куда и зачем они бегут. До четверти французов тогда оказались в пути — на автомобилях, на телегах и пешком. Информированности было ноль — ни газет, ни радио, и в толпах распространялись слухи о вездесущих — и всемогущих — немецких шпионах и диверсантах, переодевающихся и в женщин, и в кюре. При отсутствии уже всякой веры и в собственное правительство, и в английских союзников вспыхивали отчаянные слухи то об обращении Парижа к США с просьбой о немедленной помощи (последующая история Второго фронта показала, сколь эта помощь могла быть быстрой — притом что счет событий шел на часы), то о том, что СССР объявил войну Германии. Утопающие хватались и за соломинку — к тому же существовавшую лишь в их воображении.
Немцам оставалось только пожинать плоды французского хаоса — об организованном сопротивлении вторжению или даже об организованном отходе речи уже не было. Подтвердилась сентенция, произнесенная при Ватерлоо: "В наступлении француз страшнее льва, а в отступлении — хуже зайца".
Притом что объективное соотношение сил на момент начала блицкрига не предвещало такого погрома. Франция не была ни Бельгией, ни Голландией с их маленькими армиями. По числу штыков, количеству самолетов, танков и пушек силы были примерно равны. А на стороне обороняющегося всегда есть преимущество. Назвать вероломным нападение Германии тоже затруднительно — какое вероломство, если Германия и Франция уже восемь месяцев находились в состоянии войны?
Указываются разные причины катастрофы 1940 года. Франция сильно пренебрегала заветом "Учиться военному делу настоящим образом" — в отличие от Германии, чей генералитет усердно внедрял всякие военные новшества. Руководство страны было откровенно слабым и не допускало, что война может из странной перейти в настоящую, решающую судьбу нации. Сказался и надлом 1914-18 годов. Тогда Франция понесла огромные потери, и народ был не готов вновь жертвенно сражаться, как это делали их отцы.
Результат же был трагическим. Последующий коллаборационизм в глазах очень большого числа французов был оправдан тем соображением, что раз все пропало, то и следует опираться на лидеров Виши и на маршала Петена, которые хотя бы могут выторговать у немцев не очень тяжелые условия мира. Логика осени 1939 года "стоит ли умирать за Данциг?" преобразовалась в логику "стоит ли вообще сопротивляться?". Генерал де Голль, взывавший из Лондона: "Франция проиграла сражение, но не проиграла войну", был тогда вопиющим в пустыне.
Двадцать второго июня 1940 года была подписана компьенская капитуляция, а спустя ровно год — день в день — германские войска перешли советскую границу.
Можно много и часто обоснованно критиковать советское военное руководство. Но факт остается фактом. На западе германский блицкриг увенчался полным успехом. На востоке — не увенчался.
Источник : https://ria.ru/20200511/1571269356.html