МОСКВА. ОДНА
Вдохновленное Е. Бабушкиным
*Литературный дневник выпускника Казахстанского филиала МГУ, которому позволено было провести в столице России целый год.
Предисловие
Москва ничего мне не оставила: ни какого-нибудь волка, ни даже его тень (даже кое-что забрала). Там каждый сам по себе. Но я все же скучаю по этому городу. Понятия не имею — почему. Мы должны были быть там, и мы были.
1м. М Г У
Осень. Аллея. Подъем. Белки. Ломоносов. Шпили ГЗ. Аллея. ГУМ-1.
Зима. Переход. Красный. Красный. (Перебежать, как в Астане бывало, не получится). Зелёный. Остановка. Трамвай. Тройка. Остановка «Университет». Переход. Зима.
Весна. См. Осень (только зеленее).
Лето. не досталось
2м. Ф Д С
Нас поселили в общежитие.
Старая советская пятиэтажка с пожелтевшими от старости кирпичами, идеально подходящими под цвет усов дежурного коменданта. Его лысина, конечно, была более знаменательной, но «Усач» звучало лучше.
Как примерные домашние ребята, мы не пожалели денег на ремонт своих комнатушек. Два брата из братского Таджикистана сделали все, что у̶м̶е̶л̶и̶ могли. Но мы доделали — лучше.
Дороже всего обошёлся холодильник. Нам с этим не повезло, но это все быт.
Наша крепость в 18 квадратных метров служила нам теплом и уютом все девять месяцев.
ФДС — единственное спасибо за библиотеку.
3м. Д Р У З Ь Я
Ты никогда не узнаешь человека, пока не поживешь с ним.
Мы друг друга совсем не знали. Я не знала.
И если бы не наши чаепития (и -пития других напитков), я бы свихнулась.
Хочу написать про вас больше, но это позже.
4м. К И Т А Й Ц Ы
Я жарила морковь и лук для супа — обычная «зажарка». На кухне никого кроме меня не было, пока я не обернулась и на заметила сощуренную улыбку представительницы самой многочисленной группы (после тараканов) обитателей нашего общежития. Девочка-китаянка неловко спросила меня, что я готовлю. Ей понравился запах. Я бы удивилась этому вопросу, если б не видела, как на днях она варила дольки помидор и жарила приправу, запах которой чуть не послужил причиной моей смерти «вследствие» кашля и чиханий.
За все время мы так и не научились отличать китайскую радость от китайского гнева. Нам не удавалось даже осмыслить их речь, как действительно существующий язык. Мы их все же не беспокоили, особенно, когда они мыли голову в раковине.
Но был ещё Костя, точнее Tao. Благодаря ему у нас осталось приятное впечатление о наших китайских соседях и ещё молочный улун. Спасибо, Костя.
5м. К А З А Х И
Тоска и казахстанский шоколад.
Поддержка и конина.
6м. М Е Т Р О
Отдельный город, хранящий остатки эпох. Барельефы Ленина, медные статуи рабочим, бюст Маяковского и панно с эпизодами советской жизни — все остаётся незамеченным толпой, которая только однажды восхитилась каждым по разу и дальше приняла как должное. И стала спешить, толпиться, маленькими шажочками, утыкаясь в затылки незнакомцев, не замечая вокруг себя остального. Но Они-то за всеми наблюдают.
Навсегда запомню, как я впервые попала в «пробку» из людей. Я так отчетливо запомнила эту картину, напоминающую кадр из апокалипсического зомби-триллера: от лестницы до эскалатора не было ни единого просвета, вся площадка заполнена людьми, одни сменяются другими, одни уходят на конвейер вверх, другие спускаются будто по наитию вниз. Мне не приходит в голову ни одно сравнение, только хмурые безэмоциональные лица.
7м. Р А Й О Н Ы
Кварталы! Жилые...
Прекратите петь. Я тут про другое.
Заметила, что Москва состоит из отдельных миров: районов.
Мой любимый — тот, что на Баррикадной. Брусчатка, костёл, польское посольство, «Азбука вкуса», итальянский ресторан и скверы-скверы. Там прошло и мое первое московское свидание. Я помню гортензии.
Там же однажды меня спросили: «Как вы думаете, Бог это мужчина?» Я долго смеялась.
Наш район — Ломоносовская — тоже был неплох, но пустоват. Большие расстояния, подъемы и уток — не любила. Много деревьев и мак рядышком — вот, что меня радовало.
8м. Т Р Ц
Как ни странно, единственным, что меня радовало там, была учеба. На лекциях я чувствовала себя в безопасности. Это было моим спасением от мегаполиса, от беспричинно пугающих торговых центров. Для меня до сих пор остаётся загадкой, почему именно страх я испытывала, когда входила в Авиапарк, Охотный ряд, Европейский и даже в небольшой Капитолий. Раздражали все эти огромные здания с немеренным количеством светодиодов и людей. Много людей. В Москве люди везде. Надо было к этому привыкнуть. Все привыкли. Я — нет.
9м. Ц Ы Г А Н Е (GYPSY)
Молодость — наше оправдание посещения подобных мест. Славно, что жалеть абсолютно не о чем.
Я очень надолго запомню панораму: памятник Петру, на фоне проблески солнечного света, небольшая дымка, гаснущие огни города и рельефы домов, зданий.
И дальше — нас, замёрзших, ковыляющих до БК или Кофемании (когда как); и взгляды людей в метро.
И даже неважно, что молния модных штанов наскоро зашита, а на других модных штанах появилась потертость от падения. Главное, что внутренняя цыганка-дионисийка довольна, и не будет беспокоить целую неделю. Но это не точно.