Тем, кто ищет информацию о своих родственниках
Заметил, что в последнее время все больше людей на Пикабу стали проявлять интерес к своей семейной истории, поэтому решил поделиться, как мне показалось, полезным анонсом.
Сразу скажу, что мероприятие бесплатное и сам я к его организации никакого отношения не имею. Поэтому не сочтите за рекламу.
24 февраля состоится онлайн вебинар Екатерины Мишиной «Документы о политических репрессиях 1930-х: что они могут рассказать и как их найти».
Екатерина Мишина – историк, сотрудница проекта «Открытый список».
Где искать информацию о репрессированных родственниках?
Как правильно составлять архивные запросы?
Можно ли получить доступ к засекреченным материалам?
Как добиться реабилитации?
На все эти вопросы вам постараются дать ответ.
Получить больше информации и записаться можно здесь: https://perm-city-center.timepad.ru/event/1562053/
Магнитогорск воспоминания прошлого, Репрессии
Геннадий Васильев, историк – краевед, член Союза краеведов России.
По страницам Книг памяти жертв политических репрессий жителей
города Магнитогорска и прилегающих сельских районов.
ДЕЛО 37-ми.
Так можно назвать одно из многих групповых уголовных дел, которое было открыто производством в ноябре 1937 года. По данному делу проходило 37 жителей города Магнитогорска. В основной своей массе все они из числа раскулаченных и выселенных в наш город. Семьи выселены из Татарии, Ивановской и Владимирской областей и из четырех районов нашей области. Расследование групповых уголовных дел было престижным для сотрудников карательного органа: работы поменьше, повышение по службе, звездочки на погонах… Произведенным расследованием, ЯКОБЫ, установлено, что некто Солянка Иван Платонович, кулак – белогвардеец, был руководителем кулацкого восстания в 1921 году в селе Лебеки, что в Нагбинском районе Акмолинской области. В 1933 году был выселен в ссылку в город Магнитогорск. Проживая на спецпоселении в нашем городе, занялся созданием контрреволюционной повстанческой организации из наиболее враждебно настроенных к Советской власти кулаков – белогвардейцев, ставя задачу путем вооруженного восстания свержение Советской власти. Самому старшему из арестованных было 60 лет, самому младшему – 22 года.
33 из числа арестованных приговорены к 10 годам ИТЛ, четверо к ВМН. Следует отметить, что три политзека, отбыв назначенный срок наказания, в 1949, в 1951 и 1958 годах вновь были арестованы и приговорены к отбыванию наказания от 10 до 25 лет....
Продолжение https://vk.com/club_istoriy_magnitogorska?w=wall-148569890_2...
« За особые заслуги »
29 ноября 1936 года центральные советские газеты опубликовали небольшую информационную заметку: ЦИК Союза ССР постановил наградить «за особые заслуги в борьбе за упрочение социалистического строя» орденом Красной Звезды 18 сотрудников госбезопасности.
Рядовому обывателю ни одна из фамилий награжденных ничего не говорила, об их особых заслугах не сообщалось. А между тем награжденные были своего рода особой кастой советских чекистов- они были палачами, исполнителями смертных приговоров.
После 15 мая 2015 года все архивы органов госбезопасности на Украине оказались открыты и доступны всем желающим.
В государственном архиве Службы Безопасности Украины хранится личное дело № 814 сотрудника НКВД УССР Наума Цалевича Турбовского. В 1937–1938 годах Турбовский был основным исполнителем смертных приговоров в Днепропетровской области. Всего за этот период в области было расстреляно 13 573 человека.
Будущий комендант Днепропетровского управления НКВД Наум Турбовский родился в 1896 году в местечке Ходорков Сквирского уезда Киевской губернии. Больше половины жителей местечка составляли евреи. Образование — три класса еврейской школы. Работал в бакалейной лавке. С 1915 по 1917 год — служба в царской армии в 60-м Сибирском стрелковом полку. После революции — в Красной армии. Участвовал в боях против Петлюры, Деникина, Махно и Гетмана. Сотрудник ЧК с 1920 года.
В семье Турбовских было семь детей, судьба их сложилась по-разному. Братья Наума Мендель, Нахим и Моисей эмигрировали в США до революции, сестра Маня также эмигрировала в США в 1920 году. Брат Матвей погиб в бою 1918 году в партизанском отряде. Трагической оказалась судьба сестры Баси — в 1941 году она осталась в Киеве и была расстреляна вместе с другими евреями в Бабьем Яру.
К началу Большого террора Наум Турбовский подошел убежденным коммунистом, чекистом с огромным стажем практической работы, безотказным исполнителем. В 1936 году его назначают комендантом УНКВД Днепропетровской области, а год спустя — начальником тюрьмы УГБ Днепропетровска. Интересный факт: после откомандирования в Киев в 1938 году он даже проживал по адресу: улица Чекистов, д. 5.
Личное дело Турбовского содержит уникальную с исторической точки зрения запись.
В аттестационном листе о присвоении очередного звания указано количество расстрелянных им лично.
ИЗ личного дела Турбовского :
Свою работу знает хорошо. Умело организовал охрану и изоляцию заключенных внутренней тюрьмы УНКВД, доставку арестованных на допрос, что во многом способствовало успешности следствия. Товарищем Турбовским проведена большая работа по приведению в исполнение приговоров к высшей мере над врагами народа, участниками военно-фашистского заговора, шпионами и диверсантами.
Аттестационный лист Турбовского
Аттестационный лист с этой записью датирован 7 декабря 1937 года, а должность начальника тюрьмы и основного «исполнителя» Днепропетровска Турбовский занимал до 11 июля 1938 года.
Карьера Наума Турбовского сложилась удачно: его не затронули репрессии, он был награжден правительственными наградами, войну провел в тылу и в 1947 году вышел в отставку в звании подполковника госбезопасности. Имел жену, также сотрудницу МГБ, и двух дочерей. Дата смерти Турбовского неизвестна.
Как найти репрессированного родственника
Всегда хотелось проверить семейную легенду про прадеда, пропавшего в 30-е гг., и о котором не было конкретных сведений, бабушка совсем его не помнила, справки из архивов (советские) почти все содержат недостоверные сведения о времени, месте смерти. Повезло наткнуться на проект по оцифровке архивных сведений о репрессиях, вводится Ф.И.О. (как в ОБД Мемориал) и смотришь карточку заключённого. Моего прадеда подгрузили только 2 года назад, и я узнала место и дату смерти (в семье говорили, что он умер в лагере).
Узнать, где находится дело родственника можно в архиве УФСБ; дела сначала находились по месту исполнения приговора, затем в большинстве своём рассылались по месту ареста. Дед, как оказалось, для окончания следствия приехал в Ленинград, но с могилами здесь были проблемы до 37-го, привет передать ему некуда, но место последнего заключения обычно в карточке указано. Доступ к делам репрессированных свободный, документов о родстве предоставлять не нужно, но для изготовления копий уголовного дела придется собирать. Архивы ФСБ отвечают на запросы быстро и конкретно, мне сообщили, что дела в архиве по месту ареста. Договариваться о посещении тоже просто, письмо с предупреждением о визите (сотрудники ищут дела, рук не хватает, поэтому лучше дождаться ответа), приезжаешь в приемную, по телефону вызываешь архив, получаешь дела.
Сведения, не касающиеся родни, будут закрыты белыми листами, рядом сидит архивариус, помогает советами. Сразу скажу, что лучше приезжать знакомиться с делом лично, ни бумаги, ни времени на изготовление копий дел у ФСБ нет.Акт об исполнении приговора может находиться не в деле, а в архиве по месту расстрела, его придется запрашивать отдельно. Никаких доносов в делах не увидеть, всё закрыто во избежание разборок кланов. Зато личные карточки арестованных заполнялись подробно, фотографировать ничего нельзя, я переписывала в блокнот.Если вам хотелось узнать историю родственника, то куча сведений лежит невостребованная в архиве. Мне повезло вдвойне, первое, что увидела в деле, было фото отличного качества, написала отдельный запрос в архив и мне выслали его на электронную почту) Сотрудники архива готовы помочь, приободрить, поделиться сведениями и не похожи на госслужащих. Кстати, если есть сведения, что нужное дело находится в УФСБ по СПб и ЛО, могу помочь с ознакомлением.
Уничтожаются сведения о репрессированных в СССР...
В России на основании засекреченного межведомственного приказа 2014 года уничтожаются архивные учетные карточки со сведениями о репрессированных в СССР. Об этом директор Музея истории ГУЛАГа Роман Романов сообщил советнику президента РФ Михаилу Федотову, попросив его разобраться в ситуации. Уничтожение карточек означает полное удаление информации о нахождении осужденных в системе ГУЛАГа, говорится в письме. Как заявил “Ъ” господин Федотов, сохранение документов, относящихся к этому периоду истории, крайне важная задача.
Центр документации музея истории ГУЛАГа столкнулся с неожиданной информацией, игнорирование которой может, по мнению сотрудников центра, иметь катастрофические последствия для изучения истории лагерей и получения данных о жертвах репрессий. Так начинается обращение директора музея Романа Романова к советнику президента РФ, председателю Совета при президенте РФ по правам человека (СПЧ) Михаилу Федотову (есть в распоряжении “Ъ”). Господин Романов пояснил, что исследователи прошлого получили ответы из МВД, в которых говорилось об уничтожении архивных учетных карточек осужденных.
«В случае если заключенный умирал или погибал в лагере, его личное дело отправлялось на бессрочное хранение,— пояснил “Ъ” господин Романов.— А если человек освобождался, то его дело уничтожалось, но составлялась архивная карточка, где указывались ФИО, год и место рождения, передвижение заключенного между лагерями и лагерными пунктами, а также дата освобождения». О практике уничтожения карточек узнал один из партнеров музея, исследователь Сергей Прудовский. Этой весной он разыскивал информацию о репрессированном крестьянине Федоре Чазове, чей брат Григорий выжил после расстрела, смог дойти в 1938 году до председателя Всероссийского ЦИКа Михаила Калинина и опять был отправлен на расстрел. Федор Чазов был осужден на пять лет лагерей и выслан в Магаданскую область.
«Я запросил УМВД по Магаданской области. Они ответили, что личное дело заключенного было уничтожено еще в 1955 году согласно приказу тех лет. При этом выяснилось, что архивная учетная карточка тоже была уничтожена»,— рассказал “Ъ” господин Прудовский. На его вопрос, на каком основании это сделано, начальник информационного центра УМВД России по Магаданской области Михаил Серегин сообщил, что есть межведомственный приказ под грифом «для служебного пользования» от 12 февраля 2014 года «Об утверждении наставления по ведению и использованию централизованных оперативно-справочных, криминалистических и разыскных учетов, формируемых на базе органов внутренних дел РФ». Этот приказ подписан совместно МВД, Минюстом, МЧС, Минобороны, ФСБ, ФСКН, ФТС, ФСО, СВР, а также Генпрокуратурой и Государственной фельдъегерской службой. «Срок хранения карточек на осужденных — до достижения ими (осужденными) 80-летнего возраста,— говорится в ответе господина Серегина.— Срок хранения карточки на Чазова Федора истек в 1989 году, уничтожена карточка по акту от 11 сентября 2014 года».
UPD: Опровержение от РИА:
МОСКВА, 9 июн — РИА Новости. Замглавы МВД России Игорь Зубов заявил на заседании президентской межведомственной группы, что архивные учетные карточки граждан должны храниться вечно, а отсутствие карточек отдельных заключенных нужно рассматривать отдельно, сообщается на сайте Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека.
Исследователей не удивили сведения о ликвидации карточек репрессированных
Заседание было направлено на реализацию концепции государственной политики по увековечению памяти жертв политических репрессий и проходило в Йошкар-Оле. Член группы, исполнительный директор Международного историко-просветительского, благотворительного и правозащитного общества "Мемориал" Елена Жемкова подняла вопрос об якобы уничтоженных учетных карточках с данными о репрессированных в советские годы.
"Участвующий в заседании… статс-секретарь, заместитель министра внутренних дел России Игорь Зубов ответил, что карточки являются документом строгой отчетности и подлежат хранению вечно. Что касается отсутствия карточки того или одного конкретного заключенного, то этот вопрос следует рассматривать отдельно", — говорится в сообщении.
«А если Вы обо всем этом знаете, то Вас самого надо расстрелять!»
Любовь Рубцова родилась в семье большевиков, организовавших первый колхоз в деревне Дрокино — сейчас это пригород Красноярска. Родителей перевели в Канск. Весной 1938 года Любе 15 лет, она семиклассница, участвует в самодеятельности, пишет стихи. Однажды мать, убирая комнату, обнаруживает у дочери под матрасом пачку рукописных листовок контрреволюционного содержания. Мать заявляет на дочь в органы НКВД. По другой версии, коммунистка Дарья Дмитриевна Рубцова отнесла листовки в горком партии — «посоветоваться».
Мы все в одном доме
Рубцовы, дочь и мать
Дочь арестуют 7 апреля 1938 года. Инкриминируют попытку создания фашистской организации и составление программы для нее, клевету на вождей ВКП(б) и советское правительство. Освободят Любовь Григорьевну спустя 18 лет, 29 октября 1955 года. Она вернется в Канск и будет жить с мамой. Замуж не выйдет, детей не родит. Умрет в 1966-м — в 44 года, надорванная лагерями. Перед этим все-таки успеет переселиться в Красноярск. Точнее — на диванчик в книжном издательстве (остановиться было негде), выпустить в нем три скромных сборника стихов. В них — и про мать, и про Родину. «…всегда с тобою. / Мама да Родина… / Только в разлуке / мы узнаем, как теплы их руки» («Как небо»).
В последнее время отличные работы-изыскания о судьбе Рубцовой сделали школьники Григорий Панчук (Канский морской кадетский корпус, руководитель Н. Хорец, учитель русского языка и литературы), Анна Червякова (школа №88 Красноярска, руководитель Л. Линейцева, тоже словесник). Понятно, когда дети восстанавливают историю своего рода или пишут о великих земляках. Но чем история Рубцовой — великой она не стала, ее стихи забыты — сегодня так привлекает подростков? Объяснений у меня нет.
Разве что они чувствуют: эта история — про них. Про то, что мы так и живем, как Любовь Григорьевна с матерью. В одном доме.
Чувствуют это по всем тем нелепым или вполне драматичным конфликтам между ними, вдруг сегодня подавшимися в политику, и взрослыми. Часто — родными.
История Рубцовой не уникальная. Обычной ее, конечно, не назвать, но что нового о себе узнаем, когда погружаемся в подробности сегодняшних дел — Варвары Карауловой или Павла Гриба? В детали того, как самые близкие родственники скрывают имена павших солдат или вовсе отказываются от них — за выплаты или просто по окрику сверху?
Вот только не нужно широких проекций на родину-мать, на государство. Для него мы не родные, да и с кого там спросишь.
«…в целях установления в СССР фашизма»
Из письма краевого прокурора в крайком ВКП(б) от 14 июля 1938 года:
«[…] органами НКВД Канского района в апреле месяце 1938 г. в гор. Канске была вскрыта к.р. группа из числа учеников 7-го класса, в каковую входили следующие лица:
1. Рубцова Любовь Григорьевна 1922 года рождения,
2. Зинина Анна Александровна 1923 года рождения,
3. Уфаев Николай Владимирович 1924 года рождения.
[…] В марте месяце 1938 г. Рубцова и Зинина поставили перед собой задачу создать в гор. Канске среди учащейся молодежи фашистскую организацию, которая должна была вести борьбу с советским строем в целях его свержения и установления в СССР фашизма. […] Рубцова и Зинина приступили к изготовлению листовок резко выраженного к.р. содержания, которые намеревались расклеить по гор. Канску в ночь на первое мая 1938 г. При обыске у них изъято 20 шт. к.р. листовок и 180 шт. заготовленных бланков формата. Для изготовления и расклейки к.р. листовок Рубцова и Зинина завербовали ученика 6-го класса Уфаева Н.Н., сына служащего, который дал им согласие расклеить по гор. Канску в ночь под первое мае 1938 г. к.р. листовки. […] Их контрреволюционная деятельность была вскрыта по заявлению матери одной из обвиняемых, обнаружившей у дочери к.р. листовки.
Все обвиняемые в совершенном ими преступлении виновными себя признали. За что они и были преданы суду по ст. 58-10-11 УК. Обвинительное заключение утверждено прокуратурой края 10 июля с.г. и дело направлено для рассмотрения в спецколлегию Красноярского крайсуда».
Из воспоминаний Зининой явствует, что пионеры возмутились арестами школьных учителей — словесника Петра Кронина (он же вел литкружок, где занималась Рубцова) и географа Леонида Белоглазова. Листовки подписали так: «Комитет объединения сторонников Ленина» и намеревались расклеить их на зданиях НКВД и парторганов.
Зинину и Рубцову крайсуд приговорит к 7 и 10 годам лагерей соответственно и к 5 годам поражения в правах каждую; против Коли Уфаева дело спустя год прекратят из-за недостатка улик. Верховный суд РСФСР 20 августа 1939 года приговор оставит в силе, исключив дополнительную меру наказания — поражение в правах.
Один штрих: через три дня после вердикта по делу о создании среди учащейся молодежи фашистской организации Сталин предложит тост за здоровье Гитлера — в Кремле подпишут пакт Молотова-Риббентропа.
Дальше судьбы Рубцовой и Зининой разойдутся, но будут дублировать друг друга. Обе совершат побег. Рубцова — из Абанской колонии в сентябре 1939 года (ее поймают через два дня и добавят к сроку полтора года), Зинина — из колонии для несовершеннолетних попытается, ища справедливости, добраться до Москвы. Потом из пензенской тюрьмы все в тех же поисках она напишет письмо Сталину («А если Вы обо всем этом знаете, то Вас самого надо расстрелять!»), и вскоре ее переведут во внутреннюю тюрьму, а военный трибунал Приволжского военного округа 9 марта 1941 года приговорит к высшей мере. 12 апреля 1941 года объявят о замене расстрела десятью годами лагеря. Потом Карлаг, штрафной лагпункт на Балхаше…
«Отказать»
И Рубцова, и Зинина станут каменщиками, бригадирами. За тысячи верст друг от друга, но на смежных объектах. Рубцова — на аффинажном заводе НКВД в Красноярске, а Зинина — на джезказганских рудниках и фабриках.
Бригады Рубцовой и Зининой выбьются в передовые. Ноябрьским 1945 года приказом по аффинажному заводу НКВД предписано заключенным, систематически перевыполняющим производственные задания и хорошо ведущим себя в быту, — к 28-й годовщине Октября — «выдать продпосылки и обмундирование 1-го срока носки».
В 1948-м Рубцову переводят на лесоповал в Долгий Мост (Абанский район). Осенью 49-го срок истек, но Рубцову не выпускают, отправляют в ссылку в село Заимку Богучанского района. Известное дело: «Дали три, отсидел пять, выпустили досрочно».
У нее паровой ожог груди, туберкулез и порок сердца. Ей 27 лет, и она инвалид при смерти.
Мать, Дарья Дмитриевна, пишет весной 1950-го начальнику краевого Управления МГБ. Просит перевести дочь из районов Крайнего Севера под надзор семьи, подчеркивая, что она, ее мать, является членом ВКП(б) и «согласна взять ее под личную ответственность». Потом пишет заявление и Любовь: о 60-градусных морозах, о невозможности ей, больной, выполнять ту работу, которая тут есть, просит перевести южней. «[…] Близость к родной семье и благоприятные климатические и материальные условия помогут мне встать твердо на ноги и почувствовать себя нормальным полноценным человеком, могущим идти в ногу с родиной, и отдать все свои силы родине, которая мне протягивает руку».
На заявлениях матери и дочери — карандашом: «Отказать».
Заявление Л. Рубцовой на имя начальника МГБ Красноярского края с резолюцией «Отказать»
И все же потом ее переводят — южней Богучан, но северней родного Канска — в Абан, потом в Устьянск.
1 октября 1955 года президиум Верховного суда РСФСР приговор отменяет, Рубцову и Зинину реабилитируют:
«[…] Из материалов дела видно, что Рубцова, являясь ученицей 7-го класса средней школы, после того, как прочла ряд книг, например «Овод», «Идиот», «Братья Карамазовы», решила стать героиней и выделиться из общей массы людей. Полагая, что стать положительным героем ей не представится возможным, так как она дважды убегала из дому, Рубцова решила сделаться отрицательным «героем» […] Прочтя опубликованные в печати материалы судебного процесса над участниками правотроцкистского блока, написала вместе со своей подругой Зининой, находившейся под ее влиянием, ряд анонимных писем и антисоветские листовки […]. Не доказано, что Рубцова и Зинина руководствовались контрреволюционными побуждениями. Их действия явились результатом неправильного восприятия ими произведений художественной литературы и поверхностного осмысливания событий окружающей действительности».
Спустя месяц Любовь освобождают. Больше у них пересечений в судьбах с одноделкой Зининой не будет — та станет мамой четверых сыновей, членом горкома и депутатом горсовета (из воспоминаний Руфи Тамариной, опубликованных Сахаровским центром), а Рубцова останется одинокой, будет вышивать, чтобы помочь матери, и в 44 года умрет. Нет, все же напоследок они совпадут в том, что обе будут писать стихи. И обе будут рабкорами, сотрудничать с местными газетами.
Запах нынешнего дня
В июле 1938 года обвинительное заключение фашистской организации семиклассников утверждает прокурор края Эфраим Любошевский. Еще раз: арестованы девочки 14 и 15 лет. Крайсуд им впаяет 7 и 10 лет лагерей и по 5 лет поражения в правах. Притом что постановление от 7 апреля 1935 года вводило уголовную ответственность детей в возрасте с 12 до 16 лет за строго ограниченный перечень преступлений, не подлежащий расширению; политическая 58-я статья не могла к ним применяться; к их родителям — пожалуйста. Но и Верховный суд РСФСР приговор, слегка подкорректировав, оставит в силе.
Сохранилось письмо прокурора Любошевского: он сообщает о деле Рубцовой в крайком ВКП(б). И на нем — показательные пометки. Уже не понять, кто перед грифом «секретно» дописал карандашом «Сов.» — «Сов.секретно». То ли сам прокурор, то ли в крайкоме. Все же такая социалистическая законность не могла не смущать большевиков, они прятали ее, прятали себя, свою роль в этом механизме.
Самого Любошевского — совершенно по другому поводу — арестуют через пару месяцев, 11 сентября 1938 года. Вместе с ним еще десяток прокурорских и судей. Всем инкриминируют ту же 58-ю. Суд над прокурором пройдет почти одновременно с процессом над школьницами, и Любошевскому тоже выпишут 10 лет лагерей. Однако его через 2,5 года освободят и тогда же, в феврале 42-го, полностью ребилитируют, в 1950 году он благополучно возглавит краевую коллегию адвокатов.
Елена Пимоненко, старший помощник прокурора края, напишет в 2009 году в «Красноярском рабочем» о Любошевском и других прокурорских и судейских, взятых осенью 38-го: «В действительности вина их состояла в том, что они отказывались «фабриковать» уголовные дела и обвинять в совершении контрреволюционных преступлений невинных людей».
Эфраим Любошевский и Любовь Рубцова ныне соседствуют в списках жертв сталинских репрессий.
Мать Любы, коммунистка Дарья Дмитриевна Рубцова, директор Канской базы «Маслопром», проживет долгую полную жизнь. Умрет в 1980 году.
Прокуратура уже в наше время нашла возможность для реабилитации и Андрея Алексеева, служившего начальником Минусинского оперсектора НКВД. Под его непосредственным началом в Минусинске в 1937–38 годах расстреляно не менее 4500 человек (это данные разных исследователей). За последние 4 месяца 37-го и 38-й документально установлена казнь 3579 арестантов. Сам Алексеев, обращаясь к Ежову, сообщил, что 17 лет честно работал в органах ВЧК–ОГПУ–НКВД, и только за 1937 год лично арестовал 2300 троцкистов, причем более 1500 человек из них расстрелял.
Под руководством и при непосредственном участии Алексеева 5 августа 1938-го «за один присест» расстреляны 309 человек. Пишут, что Сардион Надарая ставил рекорд — полтысячи убитых за ночь, но подтверждений тому не найти; главный же палач Лубянки Василий Блохин распоряжался, чтобы его команде на расстрел доставляли не больше 250 человек за раз. Минусинцы, таким образом, вышли победителями в соцсоревновании, стахановское движение тогда гремело и развивалось во всех отраслях.
Да, мясника Алексеева (он добивал ломом, экономя патроны) немного погодя тоже взяли. 22 октября 1938 года Особое совещание уволило его и еще троих сотрудников — из той расстрельной команды — из органов «за дискредитацию звания сотрудников НКВД» и отправило в лагеря. Уже 9 января 1941 года постановлением того же Особого совещания при НКВД СССР Алексеева условно-досрочно освободили, а в августе 1943-го судимость сняли.
А в наше время — и реабилитировали. Почему нет, учитывая тональность и запах нынешнего дня?
Красноярский «Мемориал» все же не допустил, чтобы Алексеев появился в мартирологе, на страницах многотомных Книг памяти жертв политрепрессий.
А Любошевский — там.
Все дело, видимо, в нюансах. Это фигура более сложная, чем абсолютный злодей Алексеев. И Дарья Дмитриевна тоже, да, фигура непростая, драматическая.
Воспитание через расстрел
Там и тогда, где и когда Рубцова гробилась на лесоповале, в селе Долгий Мост Абанского района в 1945 году родился Анатолий Сафонов, будущий генерал-полковник, в 90-х первый замдиректора ФСБ, и.о. директора ФСБ, в начале нулевых замминистра иностранных дел, с 2004-го по 2011-й — спецпредставитель президента по вопросам международного сотрудничества в борьбе с терроризмом и транснациональной организованной преступностью, с 2012-го — вице-президент ЗАО «Русатом Оверсиз», «дочки» госкорпорации «Росатом».
На сломе СССР, в 1988–1992 годы, Сафонов возглавлял Красноярское управления КГБ. Не так давно, находясь на малой родине, почетный гражданин Красноярского края Сафонов вспомнит:
— В конце 80-х было принято решение срочно, за полтора года, реабилитировать тех, кто был осужден в эпоху Большого террора во внесудебном порядке — «двойками», «тройками», трибуналами. А в одном Красноярском крае таковых — несколько десятков тысяч. Громадные массивы пересматривались. Все подписывал сам, смотрел, читал: лично должен был просматривать начальник управления, потом подписывал прокурор.
Знаю, что эта женщина до сих пор жива, дети не знают, что это она написала. Дети пишут нам: скажите, кто сдал отца? Мать нас двоих воспитала, она святой человек для нас, скажите правду — потому что она плачет сегодня. Вот правда. Можно ли ее рассказать?
Вопрос задан. Нужно отвечать.
Насколько мифологична довлатовская байка про четыре миллиона доносов? Вот это уравнивание народа и власти, палачей с жертвами? (Рассказ Сафонова — ее парафраз.) Ясно — преувеличение. Но насколько? Никто не знает. Архивы, приоткрывшись в начале 90-х, захлопнулись.
Все серьезные историки говорят, что роль доносов в сталинском внутреннем терроре невероятно гиперболизирована в массовом сознании. И всеобщего доносительства не было, и НКВД в нем вовсе не нуждался. Другое дело, что сталинская пропаганда нуждалась в этом мифе, она спускала вниз ощущение круговой поруки, вязала им народ, заставляя членов семьи публично отказываться друг от друга и рукоплескать расстрелам.
Ничтожный покой палачей
Этот миф нужен и сегодняшней пропаганде — для того, чтобы не открывать архивы. Дескать, о вас заботимся, ваши личные тайны охраняем. Сказка о четырех миллионах доносов — это сказочный абсолют, из палаты мер и весов. Потому что правду по этому вопросу знать непозволительно. Этот миф будет лелеяться вечно, он неразоблачаем по определению — из-за своего содержания, которое недопустимо раскрывать. Он нужен власти затем, чтобы доказывать нам: мы и они — плоть от плоти.
Но ведь я вспоминаю эту историю — матери и дочери Рубцовых — именно потому, что она — трогает. И истории тех семей, что скрывают сегодня за выплаты имена павших солдат, — тоже вызывают отклик. Потому что в реальности мы — другие, не те, кем хочет нас видеть государство. Были бы теми, было бы все равно.
Не было никаких миллионов. И о тех, кто доносил, люди и сами догадывались — по большей части. Любовь Рубцова все знала о роли матери в своей судьбе.
Органы госбезопасности скрывают не фамилии доносчиков. Органы скрывают фамилии собственных сотрудников, уничтоживших тысячи безвинных. И, предавая забвению равно и святых, и подлецов, создают иллюзию единой России. «Там, где все одним миром травлены, да какой там мир — сплошь окраина, где густую грязь запасают впрок, набивают в рот».
И что, сгнить нам в этом болоте, в хмари, в нетях, где все перемешано, жернова с зерном, люди с людоедами, и никаких ориентиров, никакого консенсуса в отношении главных ценностей, никакого света?
Поэтому архивы захлопнулись, а на скамье подсудимых Юрий Дмитриев — он раскапывал расстрельные рвы и фамилии убийц.
«Пусть мы будем великодушны, мы не будем расстреливать их, мы не будем наливать их соленой водой, обсыпать клопами, взнуздывать в «ласточку», держать на бессонной выстойке по неделе, ни бить их сапогами, ни резиновыми дубинками, ни сжимать череп железным кольцом, ни втеснять их в камеру как багаж, чтоб лежали один на другом, — ничего из того, что делали они! Но перед страной нашей и перед нашими детьми мы обязаны всех разыскать». Помните Солженицына? О «поколениях слюнтяев»?
Почему мы оберегаем чей-то — наследников палачей — ничтожный покой, вырывая тем самым «всякие основы справедливости» из-под своих детей? Молчим о чудовищной травме, которая так и не отпускает страну? «Молодые усваивают, что подлость никогда на земле не наказуется, но всегда приносит благополучие. И неуютно же, и страшно будет в такой стране жить!»
Как закрывают наше прошлое
Архивы закрыты. После августа 91-го они приоткрылись, и мы до сих пор пережевываем то, на что тогда удалось взглянуть. Уже с середины 90-х захлопнулись вновь. 20 лет назад, в сентябре 1997-го, первый председатель красноярского «Мемориала» Владимир Сиротинин рассказывал мне:
— Сейчас, ссылаясь на закон об архивах, нам не дают изучать архивно-следственные дела. Могут выдать только самому репрессированному либо его родственникам. Или нужна доверенность от них. Проблема, например, сейчас с доступом в бывший партархив. Его директор считает, что любые упоминания о репрессиях относятся к фактам личной жизни, и такие документы не выдает. Здесь, принимая решения о рассекречивании фондов, вдруг выяснили, что для снятия грифа «секретно» материалы, открытые в 91-м, надо вновь засекретить. И засекретили. Да так и оставили. И для работы с ними теперь нужен допуск.
Закрывают и в Госархиве ранее открытые фонды, причем именно те, где может быть информация о репрессиях. Документация военного трибунала расквартированной в Красноярске 94-й дивизии попала в Госархив. В 91-м ее рассекретили. Сейчас снова закрыли. А это не архивно-следственные дела. Перестали давать и другие материалы, где что-то говорится о конкретных людях.
Есть архив в региональном управлении ФСБ. Вся их документация общего характера (приказы по НКВД, лимиты на расстрелы и т.п.) по закону рассекречена. Начал работать. Порядок такой: когда знакомишься с документами, напротив садится чекист и наблюдает за тобой. Вскоре мне заявили: у нас нет свободного сотрудника, что сидел бы с вами.
По закону каждый гражданин может беспрепятственно знакомиться с архивными материалами. Но в действительности первым делом у вас спросят письмо от организации. Форма такая: «прошу допустить»… Обязательно вас кто-то должен рекомендовать. Я прошу дать мне материалы, в ответ слышу: а зачем вам это надо? Архивы входили в подчинение НКВД, психология, видимо, сохранилась с тех времен: давать документов как можно меньше.
Вот если б я интересовался выполнением пятилетних планов! Директор партархива с удовольствием дает мне документы, если там речь о весеннем севе или заготовке кормов.
«Задача — не показывать фамилии энкавэдэшников»
Сиротинина уж нет. Спустя 20 лет те же вопросы задаю нынешнему председателю красноярского «Мемориала» Алексею Бабию:
— Если 75 лет не прошло, доступ закрывают, ссылаясь на закон о персональных данных. Но, скажем, с Большого террора минуло 80 лет! А на этот счет есть ведомственная инструкция, и ссылаются в этом случае на нее.
Родственникам сейчас дают знакомиться с делом, независимо от того, прошло ли 75 лет (но только в случае, если человек реабилитирован), делают копии некоторых страниц (самим снимать ничего не дают), и дают архивную справку. Не родственники могут знакомиться с делом, если прошло 75 лет, но копий им не дают никаких и не разрешают переснимать. В любом случае закрывают информацию о третьих лицах — работниках НКВД и других фигурантах дела.
Собственно, основная задача заключается именно в том, чтобы не показывать фамилии энкавэдэшников. В итоге зачастую из документов, где закрывают имена следователей и доносчиков, а заодно и фабулу, суть дела вообще понять невозможно.
— А почему у Дениса Карагодина получается? Понятно, что он расследовал дело прадеда. Но вот сейчас он выложил целиком копии архивно-следственного дела Николая Клюева с именами всех его убийц — сотрудников НКВД и прокуратуры.
— Как Карагодин умудряется делать свою работу, я не очень понимаю. По Клюеву, например, ему надо было отлеплять бумажки в архивно-следственном деле, которыми залеплены фамилии. Как ему это удалось, если сотрудник сидел напротив, не знаю. Но в разных архивах относятся по-разному. Вот мне только что жаловались на Хакасский республиканский архив — говорят, вообще отказались дела давать. А в Свердловском архиве, говорят, дело откопировали полностью.
Главная проблема в том, что переснимать нельзя. Ну вот Сергею Прудовскому сейчас надо протоколы «двойки» по «харбинцам» обрабатывать в Омском УФСБ. Там, если переписывать от руки, надо полгода жить. А переснять можно за пару недель.
— О просьбах удалить информацию о репрессированных родственниках с «мемориального» сайта: люди снова чего-то боятся или им стыдно за своих расстрелянных дедов и бабушек?
— Родственники отзывают те материалы, которые они же дали. Они имеют на это право, хотя ничего хорошего в этом нет. Или. Один родственник дал информацию, а другие родственники потребовали убрать. Аргументировали тем, что «бабуля была против» того, чтобы эта страница ее биографии где-то публиковалась.
Послесловие
Закрытие архивов не спасает страну и нацию. Наоборот — гробит их. Закрывая архивы, государство так и будет управлять нашим прошлым. Значит, и минировать наше будущее.
Что воспитанник кадетского корпуса Панчук и школьница Червякова вынесли из судьбы Рубцовой? Что та каялась за ошибки юности и прославляла в стихах дело Ленина? А ее мать, сдавшая дочку, гордилась своей верностью делу партии? (Она не соглашалась, судя по ее заявлениям-жалобам, лишь с одним — считала, что для перевоспитания дочери столь длительного заключения не требовалось.)
Архивы по закону должны быть общедоступны. Мы нуждаемся в точном документальном знании о себе. И только это может предотвращать конъюнктурное переписывание истории режимом и остерегать прокуроров-следователей-судей от обращения в палачей.
А дети должны знать, что все проступает сквозь муть времен, все лики и все рожи, вся грязь, вся кровь и все благородство. Что дела человеческие записаны навсегда и неистребимы.
Мифологизированные представления о репрессиях..часть 1
"Вся страна сидела?!" Политические репрессии в массовом сознании Часть I
Первые устойчивые, зачастую мифологизированные представления о причинах и ходе репрессий, были сформированы во время реабилитации 1958-60 гг,. «В первую очередь – это демонизация Сталина, второе – завышение количества репрессированных в десятки раз, третье – героизация репрессированных руководителей, представителей так называемой элиты старой гвардии большевиков, впоследствии воплотившееся в форму "невинно пострадавших". И четвертое – объяснение поражений 1941 г. именно последствиями политических репрессий».
«Третья и последняя волна реабилитации, которая в условиях 90-х превратилась в сплошную и проходила в условиях правового беспредела. Если кратко – то всех скопом».
Это вкратце. Подробнее:
– выдержки из доклада Александра Капустина, начальника Управления архивами Свердловской области:
***
«Я хотел бы, чтобы вы расценивали этот доклад как попытку поставить проблему, но не решить ее окончательно. Решать ее надо будет всем вместе в профессиональном сообществе. Каждый новый режим создает выгодную ему историю, зачастую мифологизированную. И в этой истории враг подл и коварен, а правящий лидер мудр и справедлив. Меняется реальность, меняется и миф, однако уже сформировавшаяся в общественном сознании картина влияет на общественное бытие, смещая акценты, затрудняя восприятие действительности, в конце концов, общество осознает необходимость беспристрастного взгляда на прошлое. Хладнокровного, а не политизированного его изучения.
Особенно это относится к событиям, коренным образом изменившим судьбу: к таким событиями относятся войны, революции, зарождение и гибель империй, иных государственных образований, одним из таких событий стали репрессии предвоенного периода, их кульминация – периоду 1937-1938 гг. посвящены тысячи книг и статей.
К сожалению, большинство из них страдает тенденциозностью, излишней эмоциональностью, политической заданностью и отсутствием анализа предпосылок, хода и последствий этих репрессий. И это понятно, дети и внуки выживших узников ГУЛАГа, расстрелянных и погибших, дети организаторов и участников репрессий, доносчиков, и тех, кто на митингах требовал расстрелять, как бешеных собак, не заинтересованы в объективном исследовании, раскрытии причин и деталей произошедших трагических событий. Первые воспринимают это как оскорбление своих чувств, памяти невинно пострадавших, вторые просто боятся и не хотят копаться в истории.
Само словосочетание "жертвы политических репрессий" сложилось к 1958 г., к началу масштабной реабилитации. Первая частичная реабилитация была проведена по предложению Берии в 1938-1940 гг. Была еще реабилитация 1940-1941 гг., когда в основном реабилитировали часть военных. Реабилитация 1958-60 гг. проходила в свете установок и оценок XX съезда КПСС и была выборочной: в первую очередь реабилитировалась партийная номенклатура, о рабочих и колхозниках тогда как-то забыли и речи о них не шло. И несмотря на то, что именно в 60-е гг. были подготовлены итоговые справки МВД СССР о количестве осужденных органами ВЧК, ОГПУ, НКВД за 1921-1953 гг., именно тогда и были сформированы первые устойчивые, зачастую мифологизированные представления о причинах и ходе репрессий.
В первую очередь – это демонизация Сталина, второе – завышение количества репрессированных в десятки раз, третье – героизация репрессированных руководителей, представителей так называемой элиты старой гвардии большевиков, впоследствии воплотившееся в форму "невинно пострадавших". И четвертое – объяснение поражений 1941 г. именно последствиями политических репрессий. Казалось, что за прошедшие после XX съезда 40 лет должны были разобраться, раскрыть подлинные причины, характер и последствия репрессий. И хотя было доказано, что большинство заявлений Хрущева в его докладе были лживыми, эти мифы продолжали повторять.
И более того, добавлять к ним новые небылицы. В 1988 г.началась третья и последняя волна реабилитации, которая в условиях 90-х превратилась в сплошную и проходила в условиях правового беспредела. Если кратко – то всех скопом. Я сам был членом комиссии по реабилитации. При этом в одну корзину слили и уголовную 58 статью, и административную – раскулачивание, репрессии. Добавили еще Гражданскую войну, потери от коллективизации и так далее. В книге "Сталинские репрессии" Дмитрий Лысков писал, что за 15 месяцев работы комиссия по реабилитации пересмотрела 1 млн 17 уголовных дел на 1 млн 586 тыс. 104 человека. Темы пересмотра дел поистине фантастические – по 67 тыс. в месяц. Масштабы реабилитации заставляют усомниться, проводилось ли вообще по этим делам судебное заседание? А если эти вопросы рассматривались списочно в административном порядке – о каком возрождении уважения к нормам закона может идти речь? Надо сказать, что прошедшая реабилитация, к сожалению, на 10-15 лет прекратила любые попытки серьезных исследований по проблеме репрессий.
А в массовом сознании прочно укоренились следующие штампы: причины репрессий – это борьба Сталина за власть, его маниакальный характер и подозрительность, жестокость. Массовый характер репрессий, если кратко: "полстраны сидело, полстраны ее охраняло". О невиновности всех репрессированных: "репрессии были незаконны", "в ходе репрессий была уничтожена большая и лучшая часть руководителей, военных и интеллигенции". И последнее: "репрессии ослабили страну и привели ее к поражению в 1941 г.".
В результате оказались крайне запутанными важнейшие вопросы: во-первых, кто, сколько и зачем был репрессирован? Ведь мы с вами знаем, что они происходили во время подъема экономики, в условиях мира, а не войны. Когда нарастает недовольство граждан режимом и строем – в условиях принятия конституции 1936 г. и при проведении первых в истории СССР всеобщих, равных, тайных и прямых выборов. При имеющихся гарантированных не только конституцией, но и развитием производства, гарантиях на труд, образование, медицину и социальную защиту – и все это бесплатно. Откуда взялось недовольство? Третье – почему Сталин, одержавший к 1936 г. победу над всеми своими политическими противниками, окруженный всеобщим обожанием, вдруг решил осуществить массовые репрессии, зачем ему это было нужно? Кто об этом задумывался? И четвертое – что потеряла и что получила страна к 1941 г.?
Таким образом, события 80-летней давности для многих людей продолжают оставаться загадкой, и мы до сих пор живем мифами и легендами, рожденными XX съездом КПСС. В последние годы – 10 лет – появилось значительное количество работ, созданных на добротной документальной основе: Юрий Жуков, Дмитрий Лысков, Леонид Наумов, Леонид Тумшес, Александр Попчинский, Юрий Емельянов, Александр Путятин и многие другие – представили убедительные свидетельства, которые опровергают расхожее представление по 1937 г. В их исследования содержатся сведения о событиях 30-х гг., основанные на многочисленных архивных данных, в то же время ряд историков, политиков и публицистов продолжают придерживаться точки зрения 60-70 гг.: Николай Тимашов, Наум Ясный, Анри Берксон, Стивен Уиткрофт, Рой Медведев, Ольга Шатуновская исчисляют число жертв семизначными цифрами. Рекорд поставил нобелевский лауреат Солженицын, определивший число жертв от 66 до 100 млн человек – это из "Статьи и речи", изданной в Париже в 1989 г.
О продолжающейся путанице в головах говорит ответ школьницы из Камышлова – я регулярно, почти каждый месяц встречаюсь со школьниками, и в Камышлове ко мне привели классы 10-11, профильные классы по истории. И когда речь зашла об этом, я спросил: "И сколько же у нас было репрессированных?". Девочка (11 класс!) мне заявляет – 300 млн человек! Милая девочка, при населении 240 млн, где еще 60 млн заняли? Соображать-то надо! Пора назвать реальную цифру, хотя она уже была названа, еще раз повторяю: в 60-е гг. готовили ее для Никиты Сергеевича Хрущева, но он о ней умолчал.
За 1931-1938 гг. было арестовано 4 млн 835 тыс. 937 человек. Из них осуждено 2 млн 944 тыс. 879 человек, то есть 1 млн с лишним были отпущены. К высшей мере из этого числа осужденных (из 2 млн 944 тыс. 879 человек) приговорено 745 тыс. 220 человек. Это включая пиковые годы – 1937-1938 гг. Если мы возьмем все данные до 1953 г., то мы получим осужденных 4 млн 60 тыс. 315 человек – из них к высшей мере приговорено 799 тыс. 455 человек. Да, действительно, 1937-1938 – страшные годы, потому что на аресты и расстрелы за два года пришлось больше, чем за все остальные с 1921 по 1953 гг., но, тем не менее, число расстрелянных – 19,6% от осужденных, а число осужденных вообще – 1,7% населения страны. И где массовые репрессии? И где "вся страна сидела"? Чуть больше 1,5%. Можно обвинить органы НКВД в чем угодно, в жестокости, но нельзя их обвинить в том, что не было скрупулезного подсчета в своей канцелярии. Там подсчитывалось все. Этим цифрам можно доверять.
Я хочу сказать, что это страшная цифра, но это не 100 млн и не 300 млн. В конце концов, надо знать свою историю такой, какая она есть. Таким образом, есть необходимость продолжения исследований, и в первую очередь необходимо внимательно изучить 20-30 гг., именно в эти годы складывались предпосылки и появлялись причины, приведшие страну к арестам 1936-1938 гг.
Еще раз внимательно, без политических пристрастий, симпатий и антипатий рассмотреть развитие экономики СССР в период НЭП, его достижения и негативные стороны. С одной стороны: увеличение объемов производства – к 1927 г. на 20% в сравнении с 1917 г. Это плюс. С другой – наличие различного рода социальных проблем и противоречий, ставящих под угрозу не только будущее НЭПа, но и само существование СССР. Именно в этом корень отмены НЭПа, а не в том, что "злому Сталину" вдруг все это дело надоело, и [власти СССР] решили дело прикрыть, как у нас в учебниках написано. Я по этим учебникам сам учился и прекрасно знаю, о чем говорю. Так, в 1926 г. товарного зерна (товарное зерно – это которое можно продавать, в том числе за рубеж, получая валюту) страна производила в два раза меньше, чем в 1913 г. Чем изволите кормить города и армию, господа хорошие? Нечем.
Произошли крупные изменения в социальном облике деревни, в результате которых увеличился процент крестьян, негативно относившихся к действующей власти. Следствием революции и Гражданской войны стала архаизация деревни, с резким падением производительности труда, возрождением сельской общины как органом крестьянского самоуправления, что существенно сокращало влияние официальных властей на крестьянство. В промышленности медленные темпы роста сопровождались растущей безработицей, которая уже исчислялась миллионами человек. Уже во второй половине 20-х гг. перед молодежью остро встала проблема их реальных перспектив, социального продвижения. Итог – социальная неудовлетворенность общества нарастала. Страна по-прежнему оставалась отсталой в большинстве отраслей народного хозяйства, общество всеобщего счастья, которое обещали большевики, приобретало очертания социума-уродца, где процветают спекулянты и продажные чиновники. Итог: появление красного бандитизма.
Школьники сейчас вообще не знают, что это такое. Да и взрослые многие не знают. Это когда люди, которые воевали в Гражданскую войну, которые делали революцию, которые победили, вдруг увидели, как развивается НЭПманская буржуазия. И у них возникало какое чувство? Ненависть. Они образовывались в коммунистические ячейки, которые просто творили самосуд. И сложно было им объяснить, что страна строит правовое государство, что приговорить человека к смерти может только одна инстанция – суд, а не вы, даже такие все из себя заслуженные. А это было, и одним из таких "заслуженных" был и наш с вами знаменитый писатель Аркадий Гайдар - именно он самолично расстрелял пять человек бандитов, хотя не имел на это права. Знаете, как с ним поступили? Приняли решение, что надо расстрелять. Суд приговорил: расстрелять условно. Человеку дали шанс исправиться. Он понял, но он был один из немногих, кто понял. А большая часть продолжала действовать по-старому, остановить их могло только одно средство. Пуля.
Все больше людей высказывалось, особенно рабочей молодежи, про большой скачок вперед. То есть абсолютное большинство партийцев, рабочей молодежи было готово к штурму новых крепостей и к возврату революционной романтики.
Состояние партии
А кто такие коммунисты 1930-х гг.? Партия не была однородной по своему составу, разница в уровне образования, культуры, жизненного опыта была иногда потрясающей. Большое значение имел партийный стаж, особенно с дореволюционных времен. При этом получилось так, что тот, кто имел этот дореволюционный стаж, несмотря на свои возможности, несмотря на свои способности, занял руководящие посты. На съездах партии 80-90% делегатов – это была как раз "старая гвардия", которая имела подпольный стаж.
Более 50% членов партии, как они писали в анкетах, имели низшее, домашнее или тюремное образование. Они были молоды, до 25 лет и вступила в партию большая часть из них тогда, когда никакой политической конкуренции и опасности не было. Это не та "старая гвардия", которая зная, что, будучи коммунистами, подвергает свою жизнь смертельному риску. Эти уже ничем не рисковали. Они быстро занимали руководящие посты, но к руководству заводами, фабриками, городами и районами не были готовы – ни по образовательному уровню, ни по характеру. А о серьезном знакомстве с основами марксизма, ленинизма говорить вообще не приходилось.
Артем Веселый в романе "Россия, кровью умытая" писал: "Все было просто: Красная Армия – защитница трудящихся, наши враги – кулаки, помещики, капиталисты. Беспощадно, долг, красное священное знамя, долой, да здравствует, у кого есть вопросы, товарищи?" Вот и вся идеология. Юношеский идеализм и порывистость, беспощадность к врагам, воспитанная в Гражданской войне, утопизм – вот характерные черты коммуниста 1930-х гг. Замечательные кадры для взятия любых крепостей и в том числе уничтожения любого врага. Что и было продемонстрировано в конце 1930-х гг.
Партийные дискуссии. Оппозиция
Изучение этого вопроса очень важно для понимания причин и хода репрессий. Наличие реальной оппозиции и борьба внутри партии – важнейшая причина и чисток партии, и последовавших за ними репрессий. Троцкий, Бухарин, Рыков, Зиновьев, Каменев, Томский, Раскольников, Радек, Антонов, Пятаков, Овсеенко, Раковский и другие составляли меньшинство в партии, но, тем не менее, являлись духовными отцами большей части оппозиционных течений. Именно обилие фракций, групп и мнений раскалывало партию, дезориентировало не только партийную массу, но и всю страну, потому что за этими дискуссиями наблюдали все. А если принять во внимание преследуемые ими цели и методы достижения, то, действительно, для развития страны они представляли реальную опасность.
Деградация правящей элиты
Она хорошо отражается в сводках ВЧК ОГПУ в перлюстрированных органами цензуры письмах граждан. Большинство из тех, кто пришел к власти в 1917 г., были убеждены в своем праве навечно оставаться во главе страны. Большая часть из них – так называемая "старая гвардия" – по выражению Маяковского, свили себе уютные гнездышки к тому времени, рассматривая районы и города, заводы и фабрики как свои вотчины. А господствующий в обществе 20-30-х гг. правовой нигилизм помогал раскрываться вседозволенности, хамству, взяточничеству, казнокрадству и другим не самым лучшим чертам человека. Зощенко, Маяковский, Ильф и Петров свои произведения писали с натуры, не из пальца, как Солженицын, высасывали факты, а из того, что они видели реально в жизни. И реально в жизни все это было. И в большом количестве.
Армия
Что представлял собой командный состав по опыту боевых действий? Вы увидите, что это была Гражданская война, и все. Больше негде было набраться опыта, а ситуация сильно изменилась даже к концу 20-х гг. А мы еще застряли там. По образованию – большая часть командиров имела начальное и среднее образование. Академическое образование имели единицы. По идеологии и политической ориентации – кто создатель Красной Армии тогда считался? Троцкий. Большая часть из них, извините, была назначена на свои должности и воспитывалась именно этим товарищем. Ему они и были преданы. Групповщина. Армия не была единой. Я имею в виду командный состав. Это были группы первоконников, это были группы чапаевцев, это были группы котовцев, командный состав был расколот. Тащили своих, и остро, и в резкой форме конкурировали с другими.
Мог такой состав выступить единым кулаком в начавшейся войне? Нет, не мог. По морально-бытовой устойчивости. То, что пьянство – бич армии, мы знаем. Но особенно это характерно проявилось именно в 20-е и в начале 30-х гг. Я не буду распространяться на эту тему, но это так. Кстати, значительное число командиров, уволенных из армии, которые потом вдруг объявили "политически репрессированными", было уволено за пьянство и разврат. Итог: боеготовность армии была низкой. И это надо признать.
Итоги учений 1935-1936 гг. показали фактическую неготовность армии к войне. А финляндский опыт 1939 г. это показал. Посмотрите акт приема наркомата обороны – от Ворошилова к Тимошенко, и вы увидите наглядно, насколько слаба была армия. За неудовлетворительную боеготовность армии ответственность несли не только Сталин, безусловно, и он, но в первую очередь маршалы, комдивы – как раз те, которые были арестованы, и сейчас мы их объявляем "невинно пострадавшими". Это факт».