Треккинг в Непале: пик Мера (Mera Peak)
Пик Мера - шеститысячник для чайников. Для восхождения не нужна специальная снаряга (только кошки и умение ходить в связке), не надо никуда карабкаться, просто иди себе и иди. Засада только в том, что его высота - 6470м, и это много.
Трек стартует из Луклы. Тот самый аэропорт на скале с крошечными-самолётиками-маршрутками.
Большинство туристов идут отсюда на трек к базовому лагерю Эвереста или куда-то в ту область. Трек на Мера ведёт в другую сторону и больше там ничего нет, поэтому народа очень мало. Это плюс, конечно. Можно идти по тропе, вокруг горы и больше никого.
Минус - сам по себе трек не так красив и обратный путь идёт по нему же.
Первый день пути довольно пологий, но потом ждёт выматывающий подъём на перевал. Вот он, в правой части гребня, насколько я помню.
Обратите внимание на табличку )
Перевал крутой. Посередине есть чайный домик, чтобы передохнуть, но всё равно кажется, что бобик вот-вот сдохнет. А потом ты достигаешь верха... и понимаешь, что это ещё не конец, а надо немного спуститься, пройти вдоль гребня и подняться снова. В сумме набор высоты 1400м.
Горы вокруг очень красивые. Мы были осенью - возможно, поэтому всё вокруг было такое охряно-багряное.
А потом долгий крутой спуск. И ты сначала так радостно скачешь вниз, а потом понимаешь, что на обратном пути всё это придётся подниматься. Ё... Ну и колени ближе к концу спуска деликатно говорят тебе: "Привет, не забыл про нас? И не забудешь!" ))
Внизу опять тепло, почти тропики. Деревья обросли мхом. Вот такая хрень на одном была, надеюсь, это действительно ТОЛЬКО мох.
Некоторое время дорога идёт вдоль реки, там бамбуковые заросли, рододендроны. Потом опять поднимается.
Из посёлка Тагнак делают радиальные выходы для акклиматизации к озеру Сабаи Тсо и на холмы рядом. Несложно и красиво.
Последний перед базовым лагерем лодж в Каре. От него тоже делают радиалки. Виды, конечно, замечательные. Вот здесь вид в сторону трека к Эвересту, где-то за этими горами он проходит. И вроде бы какая-то из них - Ама Даблам, но я так и не опознала, какая именно.
А вот здесь, кажется, как раз пик Мера виден. Тупой белый холмик посередине.
В Каре берут напрокат одежду и снаряжение - пуховки, ботинки, кошки, обвязки с верёками и т.д. Пунктов проката там много, так что найдётся всё. Цен не помню, но ботинки были самым дорогим.
Сразу после Каре начинается снег.
Здесь виден ещё один лагерь (не знаю, кто в нём ночует, Каре совсем близко) и дорога вверх по леднику. Перед ней надевают кошки - и погнали. Но это единственный такой подъём, совсем небольшой, дальше дорога пологая.
Базовый лагерь притаился за скалой. Там уже установлены палатки от лоджей или турфирм, т.е. насколько я поняла, в одиночку сюда не пройти, обязательно надо нанять местного гида именно для восхождения, и заодно организовываются палатки и еда. Может, и неправильно поняла. Базовый лагерь находится на высоте 5780м, мозг уже тормозит конкретно. Мы там засели играть в Уно, простая игра, но иногда требуется быстро реагировать - ппц, играли как ленивцы из "Зверополиса".
Кстати, палатка на первом фото - это туалет ) Там есть "скворечник" над обрывом, но в эту сторону тоже ходят, особенно в темноте.
Выход на восхождение традиционно ночью. Идут в связках. Это такое... всё время думаешь: блиин, нахрена я сюда попёрся?! - а повернуть нельзя, потому что тогда всем придётся возвращаться. И вот так 6 часов - топ-топ, топ-топ. Вроде бы не круто, но устаёшь с первых шагов, потому что это одно из последствий недостатка кислорода: мозг командует мышцам устать, чтобы хозяин перестал двигаться и расходовать кислород. Холодно, ветер. В итоге когда мы подошли к самой вершине в виде холмика с перилами метров на 50, меня накрыла горняшка, я сказала: "Да ну нахрен ваш пик!" и пошла обратно ))) Не жалею.
(Тут, правда, сыграло роль ещё то, что перед этим я для акклиматизации поднималась на Арарат, и там получилось так: вершина, все радуются, фоткаются, пьют коньяк, а я стою, вцепившись когтями в лёд, чтобы не сдуло, и думаю: "И вот ради этого я сюда пёрлась???" Так что вершина не казалась чем-то очень притягательным.)
Фоток возле вершины нет, потому что фотоаппарат я на восхождение не брала - тяжёлый, а снимать на телефон не додумалась. Говорю же, тупила по-страшному. Ну и ещё думала только о том, как бы не сблевать.
Но зато на спуске начинается самое лучшее во всём этом треке! По мере того, как спускаешься. из-за склона начинают вставать горные вершины массива Эвереста. Это что-то невероятное. Ты идёшь, а они поднимаются - сперва маленькие, а потом, больше, шире, и как будто окружают тебя.
Это - панорама. То есть на самом деле оно не плоская стена, а как будто выгнута по сторонам. Точки на снегу по центру - люди. Я видела много красивых мест, но такого огромного, прекрасного, величественного - нигде больше не было. Фото не передаёт.
Ну и на этом всё. Обратно дорога уже легче, даже на перевал поднимаешься не из последних сил, а просто идёшь и идёшь спокойно. Только на спуске с перевала колени опять напоминают о себе, и совсем не деликатно )) Несколько ночёвок, Лукла и домой.
Как раз тогда в Лукле уже несколько дней была плохая погода и переносили рейсы. А поскольку делать в Лукле нечего и даже гулять вокруг особо негде, толпы туристов сидят в кафешках, слоняются по улицам и всё время проверяют погоду. Мы улетели вовремя, повезло.
Технические подробности:
Трек занимает чуть меньше 3 недель. Лучше заложить пару запасных дней, потому что в Лукле можно застрять. По деньгам - не меньше 2000$.
Всё снаряжение, супер-тёплую куртку и альпботинки можно взять в прокате. Это лишние затраты, но если покупать только для этого трека, то точно дороже выйдет.
А вот что стоит купить, так это кислородные грелки. В штурмовом лагере кидала в ноги спальника "Аист", они даже на такой высоте работали. Там правда очень холодно.
Горняшка БУДЕТ. Меня она накрыла уже наверху, где-то на 6400м, но только благодаря тому, что за 3 месяца до восхождения я поднималась на 5130м, и акклиматизация ещё держалась. Вполне рабочий вариант, кстати, мне понравилось.
Причём под "накрыла" я имею в виду резкую тошноту (это мой вариант), а отёки на всё лицо появились ещё в штурмовом лагере. Ничего не делала, само прошло после спуска. Но диакарб стоит взять. И вообще лучше идти на Меру, уже зная, как организм реагирует на высоту. И гипоксен рулит.
Физическая подготовка нужна. Восхождение тяжёлое, в первую очередь именно из-за того, что уставшим себя чувствуешь сразу, как только начинаешь двигаться. Но в целом почти все доходят до вершины. Когда поднимается солнце, идти становится легче, можно отдохнуть.
После восхождения выдадут сертификат с фоткой. В моём фамилию написали неправильно и с маленькой буквы, ну это ничего, только колорита добавляет )) а заодно показывает, что на вершине никто не стоит и не смотрит, дошёл ты до самого верха или нет.
Как взойти на Айланд пик в Гималаях — туториал и описание маршрута
Поездка в Непал — это невероятное приключение, в сердце самых высоких гор на Земле и особого шарма восточной культуры. Ежегодно альпинисты со всего мира приезжают в Гималаи, чтобы ощутить масштабы белоснежных гигантов, а некоторые чтобы открыть для себя новые вершины. Айланд пик - возможно одна из самых популярных вершин в Гималаях. Многие начинают свое знакомство с высотным альпинизмом именно с нее. Однако при всем этом, в интернете крайне мало полезной информации об этой горе.
Вершина Айланд пик (Island peak), непальское название Имджа Це (Imja Tse), расположена на территории национального парка Сагарматха (Sagarmatha), который в свою очередь относится к горному региону Кхумбу (Khumbu). Айланд пик достигает высоты 6165м, что не очень много по гималайским меркам. Не смотря на относительно малую высоту, это довольно серьезная гора, которая требует альпинистского опыта и хорошей выносливости.
Экспедиция стартует в Катманду (Kathmandu) — в древнем городе, чья колоритная атмосфера столетиями очаровывала альпинистов, прибывших в Непал с разных уголков мира. Далее следует перелет на небольшом самолете в горную деревню Лукла (Lukla), откуда начинается пешая часть пути к вершине Айланд пика. В высокогорном регионе Кхумбу удастся увидеть самые захватывающие пейзажи Гималаев, побывать в очаровательных деревушках, посетить древние буддистские храмы и монастыри, и конечно же пообщаться с гостеприимными местными жителями — народностью Шерпов.
На пути к вершине восходителей ждут: снежно-ледовые склоны, преодоление глубоких трещин на леднике, подъем по закрепленным веревкам (перила), на подходе к леднику придется лезть по скалам, хотя они и не очень сложные.
На вершине чувствуется вся мощь Гималаев. Впечатляющие пики Нупцзе и Лхоцзе образуют полукруг на севере, невероятные виды открываются на Макалу на востоке, а Барунце и Ама-Даблам на юге дополняют панораму на все 360 градусов.
Осенью 2021 года мне посчастливилось подняться на Айланд пик. По итогам своей поездки в Гималаи я снял видео, в котором постарался собрать вместе наиболее важную информацию об Айланд пике. В нем я делюсь своим опытом восхождения на эту вершину, даю несколько рекомендации относительно акклиматизации, а также рассказываю, как проходят подобные экспедиции в Гималаях.
После своего восхождения я составил подробное описание маршрута, которое вы может скачать по ссылке.
https://www.dropbox.com/s/jg1a1qj5nf9j32f/Island_peak-Normal...
Первопроход по центру северной стены Дхаулагири.Авантюрная экспедиция 1993
Автор: Сергей Ефимов, Екатеринбург
Фото из архива: Сергея Ефимова и Сергея Богомолова
Дополнительные материалы: Анна Пиунова, Mountain.RU
От редакции: Ещё один достойный и несправедливо забытый маршрут, пройденный командой Ефимова, по центру северной стены Дхаулагири. Это был первый русский маршрут, номинированный на Piolet d’Or. В 1993 году в шорт-лист вошли десять номинантов, а ледоруб выдавали только один.
Выбор лауреата оставил много вопросов, Золотой Ледоруб получила молодёжная сборная команда Франции за серию первопроходов средней руки на Памиро-Алае.
Но само попадание в десятку наряду с такими признанными западными мэтрами как Марк Твайт, Кристоф Мулан, Алан Гарсон, Франсуа Марсини и Катрин Дестивель означало признание уровня, одобрение стиля, элитарность команды.
Вернувшись домой, Рик Аллен хоть и дивился русским обычаям восхождения, написал: «Цитируя Кромвеля «как есть, со всеми бородавками», Ефимов - самый выдающийся руководитель из всех, с которыми мне доводилось ездить в горы».
Наша «несколько авантюрная экспедиция», как охарактеризовал ее один из участников Алексей Лебедихин, собралась в городе Катманду, Непал. Действительно, экспедиция должна была выглядеть авантюрной, хотя я этого не чувствовал и в принципе не люблю авантюр, то есть мероприятий, рассчитанных на случайный успех без учета реальных сил и условий. Но, наверное, так это выглядело со стороны: половина участников впервые встретилась в Катманду.
Этой команде предстояло работать вместе на больших высотах, длительное время, в условиях кислородного голодания и зачастую в крайне тяжелых погодных условиях.
Цель – попытаться сделать восхождение на пик Дхаулагири, 8167м, – самого западного восьмитысячника в Непале, по центру северной стены. Маршрут, который даже не пытались пройти до этого.
Дхаулагири была последним восьмитысячником, который покорился человеку в 1960 году. Позднее на эту вершину было проложено около десятка маршрутов, но северная стена, ее центральная часть, оставалась не пройденной. Вот эта стена и была заявлена нами для прохождения в министерстве туризма Непала.
Сложность маршрута заключалась в том, что с высоты 7100 метров начинался четырехсотметровый скальный барьер, верхняя часть которого была прикрыта ледовой шапкой, нависающей над скальной стеной. Для этого маршрута от участников требовались и высокое техническое мастерство и высотная выносливость. Провешивание всего маршрута веревками, которые бы обеспечили в случае необходимости быстрый спуск, не представлялось реальным. Восхождение должно было быть спортивным, как в наших горах, без использования кислородной аппаратуры. Необходимо было продумать все возможные осложнения. Нужна была слаженная и команда, однако отсутствие необходимой суммы в долларах привело к тому, что выехали те, кто их имел или мог достать.
В составе экспедиции появились два грузинских альпиниста, которые уже имели опыт восхождения на высоты 8000 метров. Это были Гия Тортладзе и Мераб Немсицверидзе, а также Борис Седусов из Перми. Было известно, что Гия и Мераб – «неплохие ребята, но со своим мнением». «Тоже не плохо», — подумал я.
Директор ТОО «Альпинист» Борис Седусов имел не богатый опыт восхождений на семитысячники, но у него, как у истинного лидера, была разумная голова, большая целеустремленность и способность доверять и подчинятся тем, кого он считал более опытным. Такое мнение сложилось у меня после нескольких непродолжительных встреч с Борисом. Приятно, что оно не изменилось и после экспедиции.
В состав экспедиции входил еще английский альпинист Рик Аллен, имеющий опыт гималайских экспедиций, с которым мы ранее делали совместные восхождения на Тянь Шане, Памире. Он взял на себя большую часть расходов в валюте, поэтому экспедиция стала называться российско-британская.
Рик обладал сильной волей и даже какой-то настырностью в достижении поставленной цели, но вместе с тем был не амбициозен и полностью принимал наш стиль работы при совершении восхождений, что удивительно для англичанина. Его финансовая помощь позволила сохранить надежный основной состав сборной команды России, который мог бы осуществить первопрохождение по центру северной стены.
Это были мастера спорта международного класса из Екатеринбурга Валерий Першин и Алексей Лебедихин – неоднократные чемпионы СССР, как в техническом, так и в высотном классе.
Мастера спорта Иван Плотников из Барнаула и Сергей Богомолов из Саратова. Последние двое вместе с Першиным впервые «распечатали» восточный гребень восьмитысячника Чо Ойю в 1991 году. До этого пять экспедиций из разных стран безуспешно пытались достигнуть вершины этим путем.
У Богомолова в списке его восхождений был третий по высоте восьмитысячник Канченджанга и пик Победы зимой, а у Першина пик Коммунизма зимой, 7495м. Не много альпинистов в бывшем СССР могут похвастаться такими достижениями. Это говорит о том, что эти ребята могли выживать на очень больших высотах, при низких температурах и бешеных ветрах и обладать устойчивой психикой. Всё это было необходимо для штурма Норд Фейса – Северной стены.
С самого начала было ясно, что экспедиция не будет легкой. Появились проблемы. Неожиданный наплыв иностранных туристов оккупировал прямые рейсы Москва-Катманду еще почти за полгода до вылета. И нам, не имеющим нужных средств почти до самого вылета, пришлось лететь через Дели. По прибытию к Катманду, выяснилось, что ожидается всеобщая забастовка непальских водителей транспорта. Это означало задержку с выездом еще на три-четыре дня. Нас это не устраивало, поэтому, не дожидаясь оформления официальных документов, мы выехали из Катманду в Покхару. В тот же день, закупив недостающие продукты и керосин для кухонных примусов, ночью выехали в Баглунг, где заканчивалась дорога.
Уже рано утром наш караван вышел в путь по крутым тропам западного Непала, не очень популярного среди простых туристов из-за труднопроходимых дорог и отсутствия деревень, в которых можно было бы купить продукты, заказать обед и переночевать. Эта часть Непала не приспособлена для европейского туризма. Здесь не понимают английского языка, большинство местных жителей не разговаривают даже на непальском языке, используя при общении только местное наречие.
Уже на пятый день пути нас встретил снег. В это время года его там не должно было быть, но в этом году под Дхаулагири стояла суровая зима. На шестой день начавшаяся пурга окончательно сломила наших носильщиков, одетых в шорты и рваные рубахи. Бросив грузы и получив расчет, закутавшись во что попало, они убежали вниз. Хорошо, что в последний день перед выездом из Катманду мы купили несколько комплектов утепленных костюмов, носок, перчаток, кед. Благодаря этому мы сумели одеть 10 носильщиков, которые согласились и дальше таскать наши грузы. Мы отдали им на это время наши высотные палатки, коврики, а Рик даже отдал свой легкий спальный мешок.
Три дня продолжалась челночная работа по заброске грузов на ледник под северную стену. В переноску включились все участники экспедиции, наш доктор Сергей Бычковский и даже сирдар (начальник непальского персонала), в обязанности которого обычно входит руководство караваном и кухонной командой.
Кроме того министерство туризма Непала в каждую экспедицию прикомандировывает офицера связи. Официального представителя власти, который следит за выполнением всех предписанных правил при проведении экспедиции и помогает улаживать конфликты с местным населением, если таковые случаются.
Офицер связи по правилам обязан находиться в базовом лагере весь период работы экспедиции. На практике обычно этот представитель министерства Непала не доходит до базового лагеря, а остается ждать в ближайшем селении. Наш же дошел. Правда ему было очень плохо, он страдал от горной болезни и потом ушел вместе с носильщиками вниз. Так он и остался в моей памяти, сидящим на корточках, закутав голову шарфом, совершенно безучастный ко всему происходящему с тоской в глазах по теплу и комфорту.
В составе нашей боевой компании была еще одна женщина. Алисон – жена Рика. Она сопровождала его во всех экспедициях, стойко перенося холод, отсутствие уюта и одиночество, когда все уходили наверх.
«Что же ты делаешь в лагере, когда одна?» — Спросил я ее однажды. «Молюсь», — был ответ. Она объяснила, что дала слово Богу, когда выходила замуж за Рика, что будет всегда с мужем, будет ему помогать и делить с ним все трудности. Так она и делала.
Переноска грузов была даже полезна для нас. Организм привыкал к недостатку кислорода, втягивался в работу на высоте. Погода не хотела налаживаться и соответствовать нашим ожиданиям. Каждый день после полудня небо затягивалось тучами и начинался снегопад. Обнадеживало то, что весна должна была переломить ситуацию.
Известие о том, что в верховьях ущелья работает экспедиция, привело сюда двух местных «спиртоносов», по нашему - самогонщиков, которые надеялись сделать свой бизнес по продаже спиртового зелья нашим носильщикам. Помню, под Канченджангой в 1989 году «спиртоносы» вывели из строя на два дня всех наших портеров. Был запой. Я опасался здесь такого же. К счастью, мы уже работали в зоне снегов и лавин, так что добраться до нас было не просто. Все обошлось.
8 апреля при сильной метели, на высоте 4600 метров, были поставлены палатки базового лагеря. Лама, который освятил в Катманду буддийские молитвенные флаги, сказал, что их нужно будет развесить в базовом лагере перед восходом солнца 9 апреля. Многое могло помешать этому, но мы успели.
Из письма Валерия Першина:
Установка базового лагеря задержалась на три-четыре дня, по сравнению с намеченным, это бы всё ничего, но погоды пока нет.
Сейчас здесь очень похоже на Иныльчек в непогоду: ветер, снег идёт, правда, несильный, видимости нет. Кругом гигантские горы. Палатки на морене, где на снегу, где на камнях. Массив Дхаулагири очень большой и разветвлённый. Сама гора (в переводе с санскрита Белая гора) огромная, с довольно крутыми склонами со всех сторон, великолепная пирамида. Да ещё разветвлённые гребни с вершинами выше 7000 - всякие Дхаулагири I, II, III, IV, V и тд.
Ущелье, по которому мы движемся по леднику к базовому лагерю, узкое, кругом грандиозные стены с висячими голубыми ледниками. Вершины самой отсюда не видно.
9 апреля солнце осветило уже развешенные флаги, и дым из сложенного молитвенника поднимался к синему небу, которое с юга было закрыто громадой северной стены.
Пришла пора знакомиться с горой. Первое впечатление было не радостным. При обилии снега внизу, склоны вверху были совсем голыми. Километры чистого льда, уходящие вверх, отливали зеленью бутылочного стекла. Над ними черные скальные стены поднимались до самой ледовой шапки, угрожающе нависающей над стеной на высоте 7800м. На таком льду нам бы пришлось страховаться везде, часами передвигаясь на передних зубьях кошек, затрачивая много времени на прохождение.
На всех фотографиях, изученным мной, там должен был лежать снег. Кроме того на ледовом склоне очень сложно и опасно организовывать ночевки.
Путь просматривался пока только до 6000 метров. Першин на мой вопрос о возможном маршруте прохождения, бросил: «Я вообще не вижу никаких путей».
В высотном восхождении все просто. Если ты хочешь подняться на 8000 метров, тебе необходимо получить акклиматизацию, переночевать на высотах 7200-7400м. и спуститься на отдых вниз.
Ну а до этого переночевать на 6500м, а перед этим на 5500м.
Берем бумагу и строим график работы с учетом такой акклиматизации. Впрочем, он был построен еще дома, здесь мы его только подкорректировали.
На бумаге было все просто, но реально на этом нехоженом пути за каждым метром стояла неизвестность. Не знаю, как у других, а у меня голова постоянно была занята проработкой различных вариантов. Никто не мог сказать, насколько лавиноопасны склоны. Найдем ли места для установки палаток? Найдем ли вообще проход по стене? Насколько опасны ледовые башни, что нависли над стеной? Ведь если они рухнут, то «прометут» всю стену ледовым обвалом. Что до Бори Седусова, мне казалось, его эти мысли не беспокоили. Он спокойно играл в преферанс, полностью доверив себя более опытным восходителям. Гия и Мераб первые дни не выпускали бинокль из рук и постоянно спрашивали меня о маршруте, предлагали различные варианты.
Першину было не до того. Он занимался подготовкой снаряжения. Два других опытных «гималайца» Богомолов и Плотников тоже особо не выказывали беспокойство, решив для себя «выйдем наверх, там и посмотрим».
Мы не имели нанятых высотных носильщиков, которые могли бы нам помочь в переноске грузов наверх. Мы не хотели, да и не имели возможности затаскивать километры веревок, чтобы провесить весь путь наверх. Восхождение должно быть спортивным, как в наших горах, в альпийском стиле и без применения кислородных аппаратов.
Из письма Валерия Першина:
Утром 10 апреля выходим с одной ночёвкой. Путь идёт по несложному снежно-осыпному склону, потом переходит в довольно узкий гребень. Слева и справа ледники. Находим в двух местах верёвки японской экспедиции, на этом участке наши пути совпадают, а далее всё, расходятся. Дошли до высоты 5600м примерно, поставили две палатки. На следующее утро переносим палатки ещё выше в ледопад на высоту 5800м. Это будет наш первый лагерь. Спускаемся вниз.
После дня отдыха, а точнее хозяйственного дня (строим кухню из камней, благоустраиваем столовую, переставляем палатки), выходим для дальнейшего продвижения вверх и установки второго лагеря.
Впереди нужно найти проход в ледопаде на плато и выше найти удобное и безопасное место.
13 апреля утром выходим на три дня. Приходим в 15:00 в первый лагерь, и сразу же я и Ваня Плотников уходим искать и прокладывать путь среди сераков ледопада.
Ребята роют пещеру, готовят ужин. Преодолеваем довольно крутую стенку мимо большого серака, метров в 15, отделяющего нас от плато.
Ваня быстренько его проходит с помощью фифы и айсбайля.
Сверху не слышу радостных возгласов. Поднимаюсь наверх.
Передо мной во всём великолепии северная стена Дхаулагири. Впереди нетронутые снега высокогорного плато, почти ровного.
Только двигаться по нему мы не имеем возможности. Мы стоим как на вершине небоскрёба. С трёх сторон мы отрезаны глубоченными трещинами шириной от нескольких десятков метров.
Огорчённые, спускаемся со своего пьедестала к основанию барьера, предварительно, правда, просмотрев возможный путь обхода, который мы и осуществили на следующий день, пришлось обходить слева вдоль барьера всё плато.
Итак, у нас сейчас два лагеря на 5800 и на 6450м.
Сейчас выходим на третий выход.
Вчера нас стало на леднике больше, прибыла австрийская экспедиция, которая планирует восхождение по классическому пути.
Было намечено четыре акклиматизационных выхода перед штурмом с отдыхом в базовом лагере. И если в начале экспедиции казалось, что все можно сделать и побыстрее, то каждый новый выход убеждал меня, что план предельный и по времени, и по силам.
Я предложил в этой экспедиции не разделяться на группы, как было на Эвересте, Канченджанге и Чо Ойю, а работать единым коллективом. Как показал опыт, работа разными группами не создавала единства в экспедиции и порождала противостояние руководителей групп и самих групп. А это состояние потребляло дополнительную энергию. Любое мероприятие имеет ограниченный запас энергии, и лучше его не тратить на межличностные отношения.
При работе на стене все работали в одном ключе, а вот жизнь в двух наших палатках различалась и характером взаимоотношений и привычками в быту.
В нашей, например, всегда были излишки продуктов про запас, за это был ответственным Алексей Лебедихин, который немного все «прижимал». У соседей все лучшее съедалось сразу, чтобы меньше было тащить, да и аппетит мог пропасть с высотой. В нашей палатке каждый имел свои обязанности, пожалуй кроме Рика, которому нравилась роль VIP – персоны. Он удивлялся, что русские все время моют свою посуду и котелок. «На восхождении мы этого никогда не делаем, — пояснил он, — а воду, используемую для мытья, лучше выпить». Для Рика было удивительным, что по его мнению, мы пили мало воды на восхождении. В соседней палатке старшим был Валерий Першин, и он все делал сам: топил воду, варил пищу, контролировал снаряжение. Так получилось, что у него «клиентов» было больше.
Стена с каждым новым снегопадом становилась белее. Пришла весна. Снег таял внизу и выпадал вверху. Лед покрылся снегом, и уже приходилось при подъеме топтать следы, сменяя друг друга.
Мы стали оставлять флажки на случай непогоды и потери видимости. В первый же выход наверх на наших глазах рухнул громадный кусок ледовой шапки. Раздробленная ледовая лавина «промела» всю стену. Мы это наблюдали снизу. Этот гигантский ледовый блок на высоте 7700 метров, висящий над стеной, очень меня беспокоил. И вот он рухнул. Оставшаяся часть снежно –ледовой «шапки» выглядела монолитно.
Это был добрый знак. Как будто Гора дала добро на наше восхождение. Вообще за годы гималайских экспедиций я стал иначе относиться к этим горам. Снежные гиганты Гималаев стали казаться мне разумными, обладающими своим характером и своим отношением к тем, кто к ним пришел. Языком общения с ними являются ритуалы, проводимые шерпами через буддийские флаги и дым молитвенных костров.
Акклиматизационные выходы наверх проходили как всегда тяжело. Но именно тяжелая работа помогала быстрее акклиматизироваться. На четвертом выходе была достигнута высота 7300 метров.
Далее начиналась стена. Последние 300 метров перед лагерем потребовали очень сложного и рискованного лазания. Несмотря на небольшую крутизну 45-50 градусов, передвижение по заснеженным скальным плитам было неприятным и не надежным из-за черепичной структуры скал и отсутствия трещин для организации страховки. Переночевав, мы стали спускаться. Это заняло у нас шесть часов. Совершенно вымотанные спустились мы в базовый лагерь. Мераб, сидя у своей палатки и медленно стаскивая с ног двойные пластиковые ботинки, выдавил: - «Если ты скажешь, что нужен еще один акклиматизационный выход, я уйду вниз. Сил уже больше нет».
Я его понимал. Так было и со мной в каждой гималайской экспедиции и на Эвересте, и на Канченджанге, и на Чо Ойю. После такой тренировки можно выходить на вершину: организм акклиматизировался.
Четыре дня отдыха были заняты едой, сном и игрой в преферанс. Повар Вончук и Гелю крутились весь день на кухне, чтобы накормить ненасытных «мемберов» (участников экспедиции).
Пятого мая первыми из лагеря вышли Мераб и Гия, потом потянулись остальные. Ваня Плотников вышел, когда первые прошли уже половину контрфорса на пути к лагерю I.
После трехдневной штормовой непогоды гора казалась вычищенной и помытой. Глубокий снег, что мы топтали к третьему лагерю, был выдут. Обнажились скалы перед лагерем IV на высоте 7300м, выше чернела стена.
В тот лагерь на 7300 мы пришли на четвертый день. Путь был знаком, но от этого ничуть не стал легче. Период солнечной ясной погоды закончился. Ветер гнал вниз по склону снег, который засасывал наши палатки в крутой снежный склон.
Одна из лавин прошла через нашу палатку и заблокировала вход. Алексей Лебедихин был в то время снаружи. Он то и откопал нас, пока мы спинами изнутри палатки держали снежную массу, продавившую стенки и крышу платки.
Той ночью меня разбудил голос Рика. Он показывал на крышу, которая опасно просела под весом новой массы снега. Я потрогал потолок. Снег уже заледенел, значит, подумал я, проседать дальше не должен. «Спи. Палатка крепкая, выдержит», — сказал я ему.
Третья гималайская экспедиция убедила меня в том, что только наши палатки-ангары, изготовленные специально под эти условия, могут выдержать такие снега и ветра. На моих глазах под штурмовыми ветрами Гималаев разрывались красивые фирменные иностранные палатки. Это было неприятное зрелище. Но у нас настоящие испытания ветром, как оказалось, были еще впереди.
Утром в нашу палатку залез Мераб и сообщил, что у него появились боли в сердце, и он собирается спускаться вниз. Гия согласился его сопровождать. Я был благодарен ему за это. Хорошо, что он принял такое решение на этой высоте, откуда было еще возможно уйти вниз. Дальше начиналась работа на стене, и спуск становился непрост.
Две фигурки, продергивая веревку, медленно удалялись вниз. Мы еще медленнее начали подниматься наверх, по закрепленным веревкам, которые Иван Плотников и Сергей Богомолов повесили вчера. Дальше мы двигались, имея за плечами всё для обеспечения жизни: палатки, продукты, примуса, горючее, и все снаряжение.
Это была обычная стенная работа, правда на необычной высоте. Легкие, казалось, лопнут от интенсивного дыхания, хотя движения были как в замедленном кино. Казалось иногда, что сорокаметровая веревка не закончится никогда. А было их пройдено по стене четырнадцать.
10 мая был установлен последний перед штурмом, шестой лагерь, на высоте 7800 метров. Сергей Бычковский, врач экспедиции, передал по рации снизу, что видит нас совсем рядом с вершиной. Это «совсем рядом» заняло на следующий день еще четыре часа.
Из записок Рика Аллена:
Я ввязался в один конец верёвки, Ефимов в другой, но два наших товарища с интервалом в десять метров шли на схватывающих. На западе такая тактика практикуется при хождении на ледниках, но вряд ли эти двое смогли бы сыграть какую-то роль при срыве лидера.
Тем не менее, с разной степенью осторожности, эта техника может быть полезной при определённых обстоятельствах. Я решил следовать русским наработкам. Копирование неизвестной мне методы и плохие коммуникационные навыки иногда приводили меня к комбинации моих собственных и их плохих привычек, но большую часть всё шло, на удивление, нормально.
Поверхность снега была на редкость разной, паудер по колено внезапно сменялся твёрдой коркой и через несколько шагов дразнящим фирном. Я замедлил темп и привёл дыхание в подходящий ритм, который мог держать, зигзагами петляя по склону.
К полудню мы с Ефимовым поднялись до 7850м и немного посовещались, где ставить палатки. Я предложил установить их с подветренной стороны у скал справа, но Сергей считал, что из-за сильного ветра их там раздавит скопившимся сзади снегом, и предложил открытое место.
В руководстве экспедиции не было никакой неопределённости. Ефимов выслушивал советы и мнения, затем принимал собственное решение. Такая политика.
Его сила и технические навыки позволяли ему командовать с «передовой», и он был откровенен, критикуя тех, кто не выдерживал его высоких стандартов.
Вместе с тем, его достижения в высотных экспедициях не так впечатляющи, как могли бы быть, потому что часто он давал приоритет другим в штурмовых выходах на вершину.
Цитируя Кромвеля «как есть, со всеми бородавками», Ефимов - самый выдающийся руководитель из всех, с которыми мне доводилось ездить в горы.
Сергей Ефимов:
11 мая все семь человек стояли на вершине. Традиционные снимки с российским и непальским государственными флагами, потом с вымпелами фирм - спонсоров «Высо», «Корус», «Белая Башня», «Уралкомбанк», «Медицина 2000», «Промальп».
Сейчас 20 лет спустя, перечитывая эту статью, я с удовольствием отмечаю, что эти фирмы были мною перечислены. Память не может удержать все имена и даты, а ведь за этими названиями стояли конкретные люди, наши знакомые и друзья, которые жили своей жизнью в те сложные времена. Они были молоды, успешны, и как могли помогали осуществлению наших безумных планов. Это было время становления бизнеса, увлекательное, свободное и опасное, как и наши проекты.
А потом началась борьба за выживание. На восьмитысячниках много трагедий разыгрывалось на спуске.
Дайнюс Макаускас, литовец, мастер спорта по альпинизму исчез при спуске с Дхаулагири.
Христо Прданов, выдающийся болгарский альпинист, исчез при спуске с Эвереста.
Ханелопа Шмац из Швейцарии замерзла на склоне Эвереста после достижения вершины.
Профессиональный гид с Аляски Рай Дженей замерз при спуске с вершины Эвереста.
Японский альпинист Ясуа Като совершил зимнее соло восхождение на Эверест, передал об этом по рации, но вниз не спустился, пропал.
Наоми Уемура, совершив первое зимнее восхождение на Мак Кинли, на спуске исчез.
Владимир Балыбердин и Эдуард Мысловский совершили восхождение на вершину Эвереста, но спуститься самостоятельно уже не смогли. Михаил Туркевич и Сергей Бершов помогли им, поднялись к ним ночью, принесли кислород и горячий чай. Зачастую последние метры к вершине даются огромными усилиями, а потом оказывается, что эти силы были последними.
Первая пятерка возвратилась к палатке штурмового лагеря, когда ураган только начинался. Першин и Седусов добрались до них уже с трудом. Трясущиеся руки Бориса и пустые белые глаза говорили, что он находится на опасной для жизни грани. Ураган бушевал на высоте 7800 метров. Мне казалось, что палатку шторм может унести вместе с нами. Ветер вырывал куски фирнового снега из-под кромок палаток. Ночь прошла без сна. Рик пытался отыскать ледовую трещину, чтобы можно было там укрыться, когда ветер разорвет палатку. Трещин не было. Я успокаивал себя мыслью, что на Канченджанге такие же палатки выдержали ураган, и на Чо Ойю тоже, значит выдержат и здесь.
Выдержали. А потом начался спуск по стене. Четырнадцать дюльферов. Я спускался первым и организовывал станции, Валера двигался последним, продергивая веревки.
Мне очень помогло, что при подъеме по стене мы решили оставлять бамбуковые вешки на пунктах станций. Вешки крепили вертикально стене, чтобы сверху их было заметно. И при спуске это очень пригодилось. Спускаясь первым, я старался отыскать по ним путь спуска. Голова что-то совсем плохо соображала и мне приходилось напрягать мозги, чтобы правильно завязать узлы и организовать страховку. Веревки путались. Я с удивлением наблюдал это своё состояние апатии и полной тупости.
Спуск занял три дня. Когда мы спустились в базовый лагерь, 14 мая 1993 года, вызванные носильщики уже уходили из базового лагеря. Тут же все снаряжение перекочевало из наших рюкзаков в их баулы, и они ушли вниз. Мы остались на леднике одни.
Доктор занялся Борей. Пальцы на ногах у него были черными, передвигаться он мог с трудом. Утром мы двинулись догонять караван. До ближайшего населенного пункта было три дня хода, а потом еще три до дороги. На второй день правая нога у Бориса опухла. «Он не дойдет», — сделал заключение Бычковский. – «А антибиотиков хватит только на два дня».
Боря с доктором и с Валерой остались в ближайшей деревне. Гелю пытался раздобыть для них хоть что-то из продуктов. Жители деревни наскребли только несколько яиц, масло, лук и рис.
Выручил гонец из местных, сумел пройти трехдневный путь за один день и сообщить о случившимся в Катманду. Через два дня Боря Седусов был вывезен армейским спасательным вертолетом и доставлен в госпиталь. Ногу удалось спасти, но пальцы пришлось ампутировать. Это было сделано уже в Москве.
«Авантюрная экспедиция» распалась, сделав свое дело. Вряд ли этот состав соберется еще раз. Разные характеры, привычки и взгляды на жизнь, но каждый из них был необходим именно там, на северной стене Дхаулагири.
И каждый делал то, что от него требовалось.
Материал публикуется на Пикабу с разрешения автора и редакции сайта Mountain.RU
И вновь К-2 собирает свою кровавую жатву
2021 год только начался, а на знаменитом, втором по высоте после Эвереста восьмитысячнике К-2, уже происходят несчастные случаи и погибают великие.
Но, пока что, я начну с хороших новостей:
16 января в 17:00 по местному, пакистанскому времени 10 непальских альпинистов-шерп впервые в мире взошли на вершину восьмитысячника К2 (K2 / Chogori, 8611м).
Эта гора, до сих пор оставалась единственным восьмитысячником в мире, на который никто не восходил в зимний период.
Кроме того, Нирмал Пурджа (Nirmal Purja) провел еще и бескислородное восхождение, что бы обозначить непревзойденное мастерство и чистоту стиля.
Кроме команды Нирмала Пурджи, в этот период на К-2 принимали участие в экспедиции еще несколько команд:
Команда Seven Summit Treks, возглавляемая Чханг Дава Шерпа (Chhang Dawa Sherpa) с лидером команды Сержи Минготе (Sergi Mingote)
Команда Мингма Галйе Шерпа (Mingma Gyalje Sherpa) в составе: Мингма Галйе Шерпа (Mingma Gyalje Sherpa) - руководитель, Дава Тенцинг Шерпа (Dawa Tenzing Sherpa), Килу пемба Шерпа (Kilu Pemba Sherpa)
Пакистанско-Исландская команда под руководством Мухаммада Али "Садпара" (Muhammad Ali "Sadpara") : в составе Саджид Али (Sajid Ali, 20-летний сын Мухаммада Али) и Джон Снорри Сигурджонссон (John Snorri Sigurjónsson) из Исландии.
И вот тут начинаются плохие новости:
Пакистанско-Исландская команда пропала безвести на суровом зимнем восьмитысячнике К-2.
Прошло почти уже трое суток с тех пор, как пакистанские спасатели безуспешно ищут команду альпинистов на склоне, поднимая вертолет за вертолетом до критической высоты 7800 метров. Джон Снорри Сигурджонссон (John Snorri Sigurjónsson ), Хуан Пабло Мор Прейто (Juan Pablo Mohr Prieto), Мухаммад Али "Садпара" (Muhammad Ali "Sadpara"), последним, кто видел этих ребят перед их исчезновением, был сын Мухаммада Али "Садпара" Саджид Али. Он покинул команду из-за сломавшегося переключателя на кислородном баллоне, и видел их в последний раз в районе "бутылочного горлышка". Бутылочное горлышко" - самый сложный участок маршрута восхождения, это узкий и длинный кулуар с уклоном склона до 60 градусов прямо под гигантским висячим сераком на отметке 8200-8400 метров.
К сожалению такова последняя информация об этой группе на сегодня.
Я очень сильно продолжаю верить в чудо и очень хочу, что бы этих ребят спасли. По прошествии двух-трёх дней безрезультатных поисков, шансы найти людей, потерявшихся на высоте более 8000 метров живым - ничтожно малы, однако, поиски еще не прекратились. Я верю! Верю пристально!
Хочу показать эти фотографии из инстаграма Джона Снорри. Прекрасные фотографии такой красивой и сильной команды, из такой значимой и сложной экспедиции. Я хочу, что бы они и дальше продолжали радовать всех нас своими славными победами в мире альпинизма, и своими яркими кадрами на фоне ледников и заснеженных пиков гор. Прошу вас, вернитесь!
И это тоже еще не все. К моему огромному-преогромному сожалению.
При спуске с третьего высотного лагеря в базовый лагерь сорвался с маршрута и погиб знаменитый болгарский альпинист Атанас Скатов (Atanas Skatov). Трагедия произошла 5 февраля.
Главной целью Атанаса было стать первым в мире веганом, который прошел бы все 14 восьмитысячников планеты.
На сегодняшний день на счету болгарина было 10 высочайших вершин мира, причем на одну из них, Чо-Ойю - Скатов поднялся без использования кислородных баллонов. Он стал и первым веганом в мире, поднявшимся на Эверест (8848 м), причем сделал он это дважды: в 2014 году взошел с северной, тибетской стороны, в 2017 году с южной, непальской. И еще так много было побед в его биографии, и еще как много могло бы быть!
К-2 забрала его 5 февраля 2021 года.
Во время этой же экспедиции, чуть раньше Атанаса Скатова, 16 января 2021 года погиб Сержи Минготе, опытнейший испанский альпинист, лидер и член команды Seven Summit Treks.
При спуске с C1 в базовый лагерь он внезапно сорвался у передового базового лагеря. Судя по показаниям трекера Сержи пролетел около 700 метров...
У меня на сегодня все.
Видеоблог про восхождение на гору Лхоцзе (8516 метров)
Весной 2019-го года, я ездил в экспедицию в Непал, где предпринял попытку бескислородного восхождения на четвертую вершину мира — гору Лхоцзе (8516 метров). По сложившейся уже традиции, я ежедневно записывал видосики, в которых попытался передать атмосферу всего происходящего, показать быт, процесс акклиматизации и рассказать интересные факты из мира альпинизма.
И хоть вся эта экспедиция получилась для меня довольно неудачной из-за полученных обморожений рук, но… за время восхождения, я приобрел колоссальный опыт и познакомился с чудесными людьми с многими из которых до сих пор продолжаю общаюсь. А еще удалось снять интересное кино (по крайней мере, так говорит мамина подруга).
Немного про саму гору:
Гора Лхоцзе — это четвёртый по высоте восьмитысячник мира, который находится на границе Китая и Непала. Гора расположена тремя километрами южнее Эвереста, представляя с ним один массив. Находясь в тени своего величайшего компаньона, эта вершина не так популярна среди альпинистов.
Было даже время когда Лхоцзе считали боковым пиком Эвереста, потому что эти две горы связаны между собой седловиной. И чтоб вы лучше понимали как эти горы близки, скажу что стандартный маршрут восхождения на Эверест и на Лхоцзе совпадают вплоть до четвертого высотного лагеря (7850 метров). А от туда альпинисты уже расходятся своими дорогами… все кто на Эверест — идут налево, а кто на Лхоцзе направо.
Почему именно Лхоцзе?
Первая причина — мне хотелось попробовать сходить на “высокий” восьмитысячник.
Всего в мире существует 14 вершин высотой больше 8 тыс. метров (на самом деле таких вершин больше, но принято считать, что их 14) и среди этих вершин есть разделение на "высокие" и "низкие" восьмитысячник.
Высота “высоких” восьмитысячников колеблется в диапазоне от 8485 метров до 8848. Их пять штук. Остальные девять, высотой от 8027 до 8201 метров.
Вторая причина. Я подсознательно понимал, что у меня могут возникнуть сложности с поиском напарника. Значит надо выбирать гору, где нет коварных скрытых трещин и где безопасно ходить одному, без напарника в связке.
Кто-то со мной может не согласиться и сказать: - Зато на Лхоцзе есть грозный ледопад под названием Кхумбу, который постоянно находится в движении, где часто происходят ледовые обвалы и который необходимо проходить под нависающими над головой многотонными ледовыми глыбами. Да, это так. Но, давайте будем реалистами. Если на Кхумбу происходит ледовый обвал, то чаще всего никакой напарник уже не поможет.
Краткая хронология:
14 апреля — Я прибыл в базовый лагерь (5300 м.) который на ближайшие 35 дней должен был стать моим домом.
18 апреля — Делаю первый аклиматизационный выход в Лагерь 1 (6100 м.) Заношу часть грузов. Ночевка.
19 апреля — Переход из Лагерь 1 в Лагерь 2 (6400 м.) Переношу туда все грузы. Ночевка.
20 апреля — Спуск в базовый лагерь. Отдых.
На фото Базовый лагерь (5300 м.)
24 апреля — Чувствую себя хорошо и сразу иду из базового лагеря в Лагерь 2 (6400 м). Ночевка.
25 апреля — Переношу все грузы в Лагерь 3 (7100 м.). Ночевка.
26 апреля — Спуск в базовый лагерь. Отдых.
10 мая — После продолжительной непогоды, выхожу на гору чтоб завершить акклиматизацию и уже готовиться к выходу на вершину. Ночую в Лагере 2 (6400 м.)
11 мая — Ночую Лагере 3 (7100 м.)
12 мая — Затаскиваю себя и все свои шмотки в 4-й лагерь (7850 м.) Ночую.
На фото Лагерь 4 (7850 м.)
Из-за высоты и холода (пробился надувной каремат) спалось плохо. В два часа ночи начинаю спуск в сторону базового лагеря. Во время спуска на высоте 7600 метров, у меня довольно резко сел фонарик и я остался в темноте. Хотя до этого, во втором лагере его встроенный аккумулятор был полностью заряжен от Павербенка. Почему это произошло? Сложно сказать…
Некоторое время, я пытался его отогреть под пуховкой, но результата это не дало. Свет так и не появился. После чего, попробовал заменить аккумулятор на запасные батарейки. Сделать это в объёмных высотных варежках было невозможно. Пришлось их снять на полторы-две минуты, чтоб достать из внутреннего кармана батарейки и наощупь вставить их в фонарик. В результате свет у меня появился…. но, увы, того времени было достаточно чтоб получить обморожения
В тот же день, я спустился в базовый лагерь, чтоб как можно быстрее посетить местного врача. Тогда, я ещё был уверен что все обойдётся и после курса сосудорасширяющих препаратов и отдыха, пальцы отойдут и я смогу продолжить восхождение.
Но, увы... фаланги с каждым днем болели все сильнее, а их темнеющий цвет говорил о том, что если я и поднимусь на вершину, то цена этого восхождения может быть довольно высокой.
Из базового лагеря, меня забрал вертолёт и доставил в больницу города Катманду, где мне была оказана медицинская помощь в виде наматывания бинтов на руки и пачки антибиотиков, чтоб не началась гангрена. К сожалению, на родине горных обморожений, до сих пор не знают, что делать с этими обморожениями.
А дальше дорога домой и множество капельниц, две операции во время которых хирурги пытались сохранить каждый миллиметр моих пальцев, пересадки кожи и несколько месяцев восстановления.
В результате, мизинец на правой руке все таки стал короче на 5-6 миллиметров.
Если кому–то интересна эта тематика и хотите более подробно узнать как все происходит в больших горах, можете посмотреть видосики с этой экспедиции…
День 1-11...
День 12-16...
День 17-19…
День 20-45…
"Восхождение на 14 вершин выше 8000м за 7 месяцев" - путь к рекорду. Nirmal Purja Magar.
Nirmal Purja Magar - офицер британского спецназа в прошлом.
Наткнулся на красивые фото в инстаграме, решил накопать по ним что-то интересное и поделиться с вами.
24 мая 2019г бывший британский спецназовец Nirmal Purja Magar выкладывает в свой твиттер фото очереди к вершине Эвереста, чтобы собрать пожертвования на установление рекорда по восхождению на 14 высоких самых высоких гор, каждая из которых выше 8000м. Только одно восхождение на эверест может обойтись в 31000- 37000$ на одного человека.
Это фото становится популярным, вскоре его размещают на своих обложках журналы и газеты, интернет-издания со всего мира: Business Insider, The Sun, Daily Mirror, Daily Star, Metro, BBC World, Travel Weekly UK, CBS news, Sky News и другие.
Как я понял из инстаграма Нирмала и из интервью, он служил офицером в британском спецназе (UK Special Boat Service) среди Гуркхов, родился в Непале. Родился в очень бедной семье, отец часть жизни прослужил в Индии также среди Гуркхов, мать работала на ферме, в семье уже было трое детей, глава семейства ушёл в отставку с военной службы, чтобы следить за детьми, затем родился Нирмал и его младшая сестра, что сделало финансовое положение семьи ещё более тяжким. Но несмотря на все тяготы, родители смогли вырастить и отправить всех детей в школу.
Нирмал уволился с военной службы 20 марта 2019г, к этому времени он уже обладает 7 рекордами гиннеса по скоростным восхождениям, поднялся на 11 восьмитысячников (8000м) за 93 дня, поднялся на вершины Annapurna, Dhaulagiri, Kanchenjunga, Эверест, Lhotse и Makalu за 31 день. Несколько раз без использования кислородных баллонов спасал альпинистов, спуская их с высоты выше 8000м в лагерь, который находится ниже "зоны смерти".
В конце мая этого же года во время подъёма на Эверест погибло 11 альпинистов, далее скопирую статью Business Insider и разбавлю всё это фотографиями из инстаграма Нирмала.
Business Insider (США): что происходит с организмом в «зоне смерти» горы Эверест, где на прошлой неделе погибли 11 человек
02.06.2019
Эверест — самая высокая гора в мире. Его высота достигает 8848 метров над уровнем моря.
Альпинисты и ученые дали самой высокой части Эвереста, расположенной выше 8000 тысяч метров, особое название «зона смерти».
В «зоне смерти» кислорода настолько мало, что клетки тела начинают умирать. Рассудок альпинистов мутится, они страдают от высотной болезни, подвержены риску инфаркта и инсульта.
Недавно желающие добраться до вершины Эвереста выстроились в настолько длинную очередь, что некоторые умирали от истощения в ожидании, пока придет их черед покорять пик.
Человеческий организм не может функционировать как следует, находясь выше определенной отметки. Лучше всего мы чувствуем себя на уровне моря, где кислорода достаточно для работы мозга и легких.
Но альпинисты, которые хотят взойти на Эверест, вершину мира, вздымающуюся на высоте 8848 метров над уровнем моря, должны бросить вызов «зоне смерти», где кислорода так мало, что тело начинает умирать: минута за минутой, клетка за клеткой.
В этом сезоне народу на Эвересте было так много, что на прошлой неделе погибли как минимум 11 человек. В «зоне смерти» мозг и легкие альпинистов страдают от кислородного голодания, риск инфарктов и инсультов растет, а рассудок быстро начинает мутиться.
На вершине горы Эверест отмечается опасная нехватка кислорода. Один восходитель рассказал, что ощущения такие, будто «бежишь на беговой дорожке, дыша при этом через соломинку».
На уровне моря в воздухе примерно 21% кислорода. Но когда человек оказывается на высоте более 3,5 километров, где содержание кислорода на 40% ниже, организм начинает страдать от кислородного голодания.
Джереми Уиндзор (Jeremy Windsor), врач, в 2007 году взошедший на Эверест в составе экспедиции «Кодвелл икстрим Эверест» (Caudwell Xtreme Everest Expedition), рассказал Марку Хорреллу (Mark Horrell), который ведет блог об Эвересте, об анализах крови, взятых в «зоне смерти». Они показали, что альпинисты выживают на четверти кислорода по сравнению с количеством, которое организм получает на уровне моря.
«Это сопоставимо с показателями пациентов на грани смерти», — говорит Уиндзор.
По словам американского альпиниста и кинорежиссера Дэвида Бришерса (David Breashears), на высоте 8 километров над уровнем моря в воздухе так мало кислорода, что даже с баллонами дополнительного воздуха вам будет казаться, что вы «бежите на беговой дорожке, дыша через соломинку». Альпинистам приходится акклиматизироваться и привыкать к дефициту кислорода, но при этом повышается риск инфарктов и инсультов.
За несколько недель организм начинает вырабатывать больше гемоглобина (белка в красных кровяных тельцах, который помогает разносить кислород по организму), чтобы компенсировать изменения, вызванные пребыванием на большой высоте.
Но когда в крови становится слишком много гемоглобина, она густеет, и сердцу трудно разгонять ее по телу. Вот из-за этого и может случиться инсульт, а в легких скапливается жидкость.
Быстрая проверка с помощью стетоскопа выявляет в легких щелкающий звук: это признак наличия жидкости. Такое состояние называют высотным отеком легких. Среди его симптомов — быстрая утомляемость, ощущение удушья по ночам, слабость и постоянный кашель, при котором выделяется белая водянистая или пенистая жидкость. Иногда кашель настолько сильный, что в ребрах появляются трещины. Альпинисты с высотным отеком легких страдают одышкой, даже когда отдыхают.
В «зоне смерти» мозг также может начать отекать, что приводит к тошноте и развитию высотного психоза.
Один из главных факторов риска на высоте 8 000 метров — гипоксия, при которой внутренним органам, например, мозгу, не хватает кислорода. Вот почему акклиматизироваться к пребыванию на высотах «зоны смерти» невозможно, рассказал эксперт по большим высотам и врач Питер Хаккет (Peter Hackett) «Пи-би-эс» (PBS).
Когда мозг не получает достаточно кислорода, он может начать разбухать, что приводит к высотному отеку головного мозга — аналогу высотного отека легких. Из-за отека мозга начинается тошнота, рвота, становится трудно логически мыслить и принимать решения.
Страдающие от кислородного голодания мозга альпинисты иногда забывают, где находятся, и у них начинается бред, который некоторые эксперты считают формой психоза. Сознание мутится, и, как известно, люди начинают делать странные вещи, например, срывать с себя одежду или разговаривать с воображаемыми друзьями.
Среди других потенциальных опасностей — потеря аппетита, снежная слепота, рвота
Помутнение рассудка и одышка — не единственные опасности, о которых стоит помнить альпинистам. «Человеческий организм начинает работать хуже, — добавляет Хаккетт. — Появляются проблемы со сном. Мышечная масса уменьшается. Вес падает».
Тошнота и рвота, вызванные высотными отеками легких и мозга, приводят к потере аппетита. Сверкание бесконечного льда и снега может вызывать снежную слепоту — временную потерю зрения. Кроме того, в глазах могут полопаться сосуды.
Эти проблемы со здоровьем на большой высоте косвенно могут стать причиной травм и гибели альпинистов. Из-за физической слабости и потери зрения можно упасть. Рассудок, затуманенный недостатком кислорода или сильной усталостью, мешает принимать правильные решения, а это значит, что можно забыть пристегнуться к страховочному тросу, сбиться с маршрута или не суметь должным образом подготовить оборудование, от которого зависит жизнь, например, баллоны с кислородом.
Восходители выживают в «зоне смерти», пытаясь покорить вершину за один день, но сейчас приходится ждать часами, что может закончиться смертью
Все говорят, что восхождение в «зоне смерти» — это настоящий ад на земле, выражаясь словами Дэвида Картера (David Carter), покорителя Эвереста, в 1998 году входившего в состав экспедиции «НОВА». С ним тоже поговорила «Пи-би-эс».
Как правило, альпинисты, стремящиеся к вершине, изо всех сил стараются взойти на нее и снова спуститься на более безопасные высоты в течение одного дня, проводя в «зоне смерти» как можно меньше времени. Но этот бешеный рывок к финишу происходит после многих недель восхождения. И это один из тяжелейших отрезков пути.
Шерпа Лхакпа (Lhakpa), которая девять раз побывала на вершине Эвереста (больше, чем любая другая женщина на Земле), ранее рассказывала «Бизнес инсайдер», что день, когда группа пытается взойти на вершину, — это, безусловно, самая трудная часть маршрута.
Чтобы восхождение увенчалось успехом, все должно идти по плану. Около десяти часов вечера альпинисты покидают свое убежище в четвертом лагере на высоте 7920 метров — как раз перед началом «зоны смерти». Первую часть пути они проделывают в темноте — лишь при свете звезд и налобных фонариков.
Через семь часов альпинисты, как правило, достигают вершины. После короткого отдыха, когда все ликуют и делают фотографии, люди поворачивают обратно, стараясь закончить 12-часовой путь назад, в безопасность, до наступления ночи (в идеале).
Но недавно экспедиционные компании рассказали, что на вершину претендуют столько альпинистов, пытающихся достичь цели в короткий период хорошей погоды, что люди вынуждены часами ждать в «зоне смерти», когда освободится путь. Некоторые падают от истощения и умирают.
«Катманду пост» (The Kathmandu Post) сообщила, что 22 мая, когда на вершину одновременно устремились 250 альпинистов, многим пришлось ждать своей очереди, чтобы подняться и спуститься обратно. Эти дополнительные незапланированные часы, проведенные в «зоне смерти», убили 11 человек.
Сейчас установить рекорд Нирмалу помогает его брат и команда соотечественников, состоящая из Шерпов, Военная Полиция Непала, спонсоры и люди со всего мира, которые понемногу перечисляют ему деньги.
Искать спонсоров и собирать деньги с помощью краудфандинга бывший британский спецназовец начал ещё в 2017г, как только поднялся на 5 горных вершин за 5 дней.
Для сбора денег Нирмал создал проект Project Possible. Чтобы начать и успешно реализовать свой план ему требовалось 500 000$, он просил помощи у правительств Непала и Великобритании, но не получил никакого ответа, "словно им было всё равно" (цитата из его слов).
Нирмал поделился своей идеей в социальных сетях, многие посчитали его план нереальным, многие предложили совершить все восхождения без кислорода. В своём интервью он говорил, что на 100% был готов попробовать совершить восхождение на Эверест, а возможно и на другие вершины без баллонов с кислородом, он тренировался и готовил организм к этому, будучи уже достаточно выносливым, однако несколько спасательных операций с его участием заставили его передумать. Кроме того, его напарник шерп советовал брать баллоны с кислородом, если не для себя, то для любого другого, кто встретится на пути, чтобы спасти жизнь.
24 апреля 2019г. опытный 49- летний малазийский альпинист Wui Kin Chin, который поднялся на вершину Западного Непала в составе группы из 32 человек, пропал на обратном пути, к тому времени команда Нирмала спустилась в Лагерь №4, не дожидаясь спасательных служб, они отправились вверх, чтобы найти и спасти пропавшего, ранее в этот день они уже потратили 18 часов на восхождение к той точке, где находился Wui Kin Chin, подъём вверх от Лагеря №4 потребовал 4 часа, они готовы были выложиться на все 100, чтобы успешно спустить его вниз, но на обратном пути альпинист не выжил.
16 мая спускаясь уже с другой вершины Kanchenjunga (третья по высоте вершина в мире, находится в Восточном Непале) Нирмал и его напарник встретили индийского альпиниста Biplav Baidya, который поднялся на высоту 8586м, получил сильное обморожение и временно потерял зрение из-за снежной слепоты, передали ему свой запасной кислород и помогли спуститься вниз, там же по дорогие встретили ещё одного индийца - Karar, который не дошёл до вершины из-за высотной болезни и гипотермии, остановился на высоте 8400м. Оба индийца поднимались без кислорода в команде из 5 человек. Нирмал отдал второму индийцу собственный баллон с кислородом и предложил помощь. Оба индийца умерли не дойдя пары сотен метров вниз до Лагеря №4 на высоте 8000м. В тот же день где-то на этой высоте пропал альпинист из Чили.
Источник
Ещё раньше в 2016г Нирмал совершал одиночное восхождение на Эверест и встретил женщину, которая отстала от своей команды, которая двигалась быстрее. Т.к. спецназовцы своих не бросают, Нирмал приложил все свои силы, чтобы спустить женщину с высоты 8450м на высоту 7950м (ниже "смертельной зоны"). С его слов, эта "спасательная операция" была самой тяжёлой вещью в его жизни, даже во время установления своего мирового рекорда "5 вершин за 5 дней", он не чувствовал такой усталости. С тех пор он и решил всегда носить с собой кислородные баллоны.
Видеоблог про восхождение на гору Айленд Пик (6189 метров)
Я уже публиковал здесь свои видосы, которые снимал во время восхождения на Гашербрум II (8035 м.)… И вот, я пришел к вам с новыми историями про горы. Правда, в этот раз рассказ не про восхождение на вершины высотой 8К, а про трекинговый пик в районе Эвереста — Айленд Пик (6189 метров).
Что стоит понимать под «трекинговый пик»? Это умеренно–сложные и доступные горы, на которые можно взойти обладая базовым альпинистским опытом. С точки зрения техники/высоты — это сложнее чем Монблан, Эльбрус, Казбек... но проще чем южная стена К2 😉
Если вы уже увлекаетесь горами и хотите продолжать развиваться как альпинист, то Айленд может стать увлекательным местом для получения нового опыта. Здесь вы сможете ощутить воздействие новых высот на свой организм, побродить по леднику с шаткими лестницами, прожумарить метров 150–200 по перилам и прогуляться по снежному гребню ведущему к вершине... и самое главное прикоснуться к Гималаям, чтоб навсегда влюбится в эти горы.
Серия 1 (День 1–3)
Серия 2 (День 4–5)
Серия 3 (День 6–12)
С радостью поделюсь всей информацией и отвечу на вопросы.
Всем мир!