Вечер на Иртыше
Хммм...)
Шлем
Продавала когда-то страна Россия стране Бразилии вертолеты.
Еще до покупки, пока контракты не были подписаны, бразильцы приехали в Россию, внимательно посмотрели на вертолеты, поползали по ним, немного полетали. Сказали что-то там про “муйто бон”. Согласились их покупать.
Но, естественно, нарезали они множество условий, на которых готовы были покупать. Что-то наша сторона замылила, на что-то согласилась. Что-то подвисло на неопределенный срок. Завод вертолеты уже вовсю делал, а где-то в высоких кабинетах всё согласовывали формулировки и цены. Как-то порешали почти всё. Оставалась мелочь — шлемофоны.
Бразильцы согласились покупать вертолеты как есть, но одно из их условий было — российские шлемофоны их категорически не устраивали. Они хотели американские. У нас в “штатной комплектации” были ЗШ, родные и надежные, как гвоздь двести пятидесятый. Но бразильцы в своей авиации привыкли к американским.
Ладно, хрен с вами, будет вам “мэйд ин ЮэСЭй”. Только есть нюанс — покупка рискует затянуться на очень и очень долго. У Америки России покупать что-то, что имеет хоть отдаленное отношение к армии (пусть это и всего лишь шлем) — это история на долгие годы. Или план на вечность вперед — учитывая все пиндосские тараканы по этому поводу.
Поэтому бразильцам выкатили предложение: Россия поставляет им вертолеты со штатными ЗШ, Бразилия сама покупает у Америки шлемы, а гарантийная бригада уже на месте им эти шлемофоны поменяет. Бразильцы с таким предложением согласились.
Перегнали первую партию вертолетов в Бразилию. Собрали, проверили, облетали, сдали. Американских шлемов еще не было — у Бразилии хоть отношения с США получше будут, чем у России, но миллион американских юристов не могут не влезть в каждый контракт. А то еще будет казаться, что большая часть этих юристов не слишком и нужна. А если еще некоторую часть этих юристов закопать гуртом где-нибудь в прериях Канзаса, то промышленность только мощный импульс к развитию получит. Так что покупка шлемов затягивалась. А бразильцы тем временем летали с русскими ЗШ.
Прошло несколько месяцев со дня приемки первой партии. В Бразилию прислали вторую партию вертолетов из России — 3 новых борта.
Немного про сдачу инозаказчику вертолетов. По миру вертушки везут в недрах “Руслана”. В слегка подразобранном виде. С вертолетами летят сборщики и летный экипаж. На месте, в стране инозаказчика еще к работе подключается отечественная гарантийная бригада.
Вертушки собирают в кучу. Проверяют, что всё нормально. Облетывают русским экипажем. И когда убеждаются, что всё всему соответствуют, то зовут на приёмку местное ответственное за это дело лицо.
Вертолеты принимает не войсковая часть, не авиабаза. Условный Серёжа из русской бригады не может эти вертолеты передать условному сержанту Гомезу. Приезжает специально обученный человек из бразильского ГенШтаба и проводит приемку. А с русской стороны приезжает не менее специально обученный человек — в данном случае из РосОборонЭкспорта, который привозит все соответствующие документы. И вот когда встречаются эти два специально обученных человека, то ими и подписывается акт приема-передачи военной техники. При условии, что бразильского человека в вертолетах всё устраивает.
А сама приемка идёт так — сначала проверяют всё, что можно, на земле, а затем полёты. На сдаче пилотирует русский летчик. Плюс еще бортинженер из русских. А на место оператора вооружения сажают генштабовского аборигена.
Проводят несколько полетов. Проверяют, что борт в принципе может летать. Проверяют все функции всех систем вертолета. (Кроме применения — это оставлено на потом, до специального полигона.) Периодически пилот передаёт управление бортом оператору. Ну, и так далее.
Сдача второй партии началась через жопу. За это отдельное спасибо русским начальникам. Тем, что обитали в России и носа в Бразилию не казали. Потому что эти упыри прислали партию в Бразилию ближе к декабрю месяцу. Напоминаю, Бразилия — это католическая страна. Ну, в смысле, там у них тысяча разных сект, а чисто католиков среди них не слишком большой процент составляет, но Рождество они во всех своих сектах празднуют в декабре. И Рождество — это для бразильцев святое. С двадцать-какого-то числа они уходят на каникулы и празднуют. И только после Нового года (который празднуется уже по остаточному принципу) бразильцы возвращаются к работе.
Ну, то есть где-то в середине декабря местным военным становится глубоко пофиг на эти вертолеты, на эту приемку, на этих русских и на все эти контракты. А в неблагодарные уши бригады в это же время щедро льются истерики с другой стороны океана — от отечественных начальников. Потому что сдать партию вертолетов надо обязательно в этом году. Потому что, если этап контракта не будет закрыт этим годом, то у уважаемых людей накроются тазами щедрые новогодние премии.
Кстати, да — бригаде в другой стране премии не положены. Там все работают за суточные и за щедрое начальственное “какие вы там молодцы”. Это если повезет. Обычно начальники в сторону бригады говорят совсем другие тезисы.
Короче, в том декабре бригада пахала, как рабы на строительстве пирамиды Хеопса. Почти круглосуточно и на износ. А начальству всё одно казалось, что “и гранитных каменюк за сегодня маловато притащили, и вот тот известняк не шибко ровно положили на верхнем ярусе”.
Уложились. Сделали. Родили много замысловатых проклятий в сторону начальников, но сделали. Собрали. Проверили. Облетали. Вызвали приемщика.
Приехал этот дядька из Рио. Постучал пальцем по календарю. Мол, времени у него впритык. И что задерживаться здесь он не будет. У него там в Рио Иисус скоро родится и он будет при этом присутствовать, независимо от того, что тут будет происходить с вертолетами.
В общем, времени в обрез. Строго под расчет на все виды приемки. И на все полёты строго по одной попытке. И принимается партия только целиком — если хоть с одним бортом что-то будет не так, то приемщик разворачивается и уезжает домой. А приемка переносится на следующий год. Неохота было уважаемым людям сидеть на праздники в дремучей провинции, в которой базировались вертолеты.
Русская бригада пожала плечами. Мы в своей технике уверены. А если будет какой форс-мажор в процессе — что же поделать, на всё воля того, кто собрался у местных рождаться на днях. К тому же зарплата бригады от этой приемки никак не зависела — так что плакать от того, что всё сорвется, никто не будет.
И тут судьба подкинула свой очередной подарок. США поставили Бразилии эти чертовы шлемы. Вот именно в этот момент. И приемщик немедля выкатил тезис о том, что принимать он будет партию только с этими шлемами, а не с русскими ЗШ. Твою бразильскую мать, подумала бригада.
Но делать нечего — надо переделывать. Как обычно — в ночь перед полётами. Покурили схему, прикинули, что и как. Шлемофон ведь что такое? Шапка с гарнитурой. С примерно одинаковыми сигналами что в русских шлемофонах, что в американских.
Отпаяли на вертолетах наши разъемы, запаяли вместо них американские из КМЧ. Подключили этот импорт. Не работает. Поколдовали, поматерились, нарисовали под вертолетами по пентаграмме. Вроде заработало. Но с оговорками.
С наземной станцией связь есть. С внутренней связью сложнее. Пилот и бортач нормально друг друга слышат. Оператор тоже всех слышит. А оператора слышит бортач, но не слышит пилот. И так на всех новых бортах. (А до доработки старых вертолетов в тот момент руки вообще не дошли.)
Попробовали поменять шлемы меж собой. Попробовали отключать бортача. Попробовали… Да там много чего попробовали. Ничего не получилось. Осциллограф упрямо показывал, что сигналы на всех шлемных разъемах одинаковые, а от оператора звук упорно не идёт. Какая-то особенность американской продукции, какая-то мелочь и пустяк, о котором русская бригада не знала. Или, возможно, злонамеренная закладка, призванная послужить поводом для вызова специалиста от американского производителя, который за чемодан денег легко всё поправит и сопряжет американскую каску и русский блок связи.
Методом проб и ошибок было выяснено, что пилот оператора слышит, но звук настолько тихий, что его практически и нет. Был бы день-другой в запасе, то что-нибудь придумали бы с этим. Но ночь уже кончалась, и до полета оставалось совсем немного времени.
На базу приехал русский экипаж. Бригадир объяснил им идею. Его послали лесом. Летуны — сложный контингент. Голубая кровь, ребристая кость, повышенная говнистость и так далее. Пришлось потратить какое-то время на убеждение. Время, которого и так уже ни хрена не было.
Убедили, сходили на борт, отработали методику. Стали ждать приемщика.
Дождались его, начали сдавать. Предполетная, полёт, разбор, повторить. И всё идёт нормально.
Фокус был в том, что пилот на протяжении всех полётов на всех бортах крутил регулятор громкости внутренней связи. Он у него на пульте под рукой — общий для всего экипажа. При нормальной работе регулятор находится где-то в среднем положении. Пока в полете говорил пилот, то регулятор находился в этом положении. Затем он его выкручивал до упора на максимум — чтобы хоть что-то слышать от оператора.
Бортачу были даны указания говорить только тогда, когда к нему обратятся — и с небольшой задержкой, чтобы пилот успел вернуть громкость в номинал. Это чтобы импортно говорящий оператор не оглох, если к нему кто-нибудь обратится при максимальной громкости. А бортач при максимальной громкости слегка стягивал с ушей шлемофон — чтобы самому не оглохнуть.
И вот в таком режиме выполнили все полёты на всех бортах. Русский экипаж ни разу не сбился при исполнении этого радио-онанизма во время полётов. Приемщик так и не заподозрил никакого подвоха. Ближе к завершению полётов приехал дядька с РосОборона. В последний, дедлайновский день бумаги были подписаны. Вертолеты официально стали собственностью бразильских ВВС. Все всем ударили по рукам и разбежались праздновать.
Во время приемки бригада еще пыталась выкроить время и наладить работу этих шлемофонов. Но не судьба — там такой экшн творился (шлем не был единственной проблемой на вертолетах), что не до того было. А ближе к концу приемки и вовсе на это рукой махнули — последние полёты выполнить и всё это перестанет быть проблемами бригады. Как минимум, на остаток этого года.
Пролетели праздники. 3 января бригада выползла на работу. С новыми вертолетами уже вовсю возились местные военные. Еще через несколько дней бригаде выкатили замечание, что на всех бортах творится какая-то ерунда со связью — пилот не слышит оператора.
Не может быть, искренне удивилась бригада. Во время приемки же всё работало! Ну, мы посмотрим, что там не так. Даже для вида что-то посмотрели. Но недолго — потому что в России еще вовсю шли каникулы и работать вот вообще никак не хотелось. Да и за подставу с заменой шлемов в последний момент, бригада еще не сказала “спасибо” бразильцам.
Так что бригада развела руками перед бразильцами и сказала, что это не мы. В смысле, не вертолеты. Можем осциллографом показать уровни всех сигналов и вы, граждане бразильцы, убедитесь, что у нас всё соответствует заявленным характеристикам. Так что это косяк американского шлема и вы, многоуважаемая эксплуатация, сами с американцами разбирайтесь. Что там у них в шлеме не работает и почему — нам сие неведомо.
Бразильцы понимали, что в этой ситуации их налюбили, но предъявить было нечего. Стали они слать запросы производителю шлемов. Что-то там решали меж собой. Решение проблемы затягивалось. Они временно вернулись к ЗШ.
Затем какое-то решение нашлось. Все эти шлемы как-то наладили. На всех вертолетах перешли на американские шлемофоны. И вот то ли обида на русских за эти шлемы у бразильцев сильная была, то ли производитель шлема “попросил”, но способ решения проблемы со звуком от оператора русской бригаде так и не рассказали.
Сборник историй о буднях авиаремонтника в Латинской Америке живет на AuthorToday по этому адресу.
Субботнее авиашоу
Нахожусь в Польше. По польски ещё не говорю, но понимаю.
Поехал на этих выходных на авиашоу. Подходит поляк и по польски рассказывает, что русские уже не то, что на границе с Польшей, а уже на её территории.
На что, я ему отвечаю. - Да, мы уже здесь. Не ожидал он такого ответа).
Кадр с мероприятия.
Техническое задание
Рабочее утро. Одна рука держит кружку с кофе. Другая рука лениво тыкается в кнопки на осциллографе. Пытаюсь вспомнить - чего и кому я этим утром по работе должен.
Шевеление в комнате. Начальство. Меня ищет. А вот это уже плохо. Нагрузить работой или отшатать - к себе вызывают. Если целенаправленно ищут - это или нагрузить чем-то особо неприятным. Или отшатать по-взрослому. Ради чего-то хорошего - никогда не ищут, к сожалению. Ну, я готов вникать.
Командировка. Срочно. Сегодня. На вертолетный завод на Юго-Западе страны. За полторы тысячи километров от дома. Подробности мутные - вертолетчики договаривались через директора. Он им пообещал, что всё будет по красоте. И это “по красоте” будет твоими силами и бегом. Сам прикидывай, что везти и как ехать. Тебя там уже ждут и вот телефон тамошнего контакта.
Собираю мысли в кучу. Выключаю осциллограф - сегодня он мне уже не понадобится. Вызваниваю юго-западный контакт.
История такая. Новый вертолет. По которому вовсю идет приемка. Собственно, уже полёты идут с военными. И на этом борту аборигены очень неприятно заломали одну мою железяку. Но ВП они об этом не сказали - сам по себе дефект не страшен, но из-за каких-то терок с военными конкретно сейчас заводских за этот дефект могут дрюкнуть по самое ура.
Поэтому сегодня днем борт летает - на нем проверяют другие системы. Вечером все уходят по домам. В 9 вечера борт закатывают в цех. В 7 утра его должны выкатить на поле. Эта ночь - моё время. За которое я должен всё поломанное восстановить. Потому что завтра мою часть системы будут смотреть военпреды.
Проговариваем нюансы. Чтобы встречали, с машиной. Чтобы пропуск организовали. Прикидываю перечень барахла, что придется везти с собой. Заказываю авиабилет - в 22 с копейками прилетает на Юга. Короче, оформляюсь. Рейс вечером - времени вагон.
Пара часов спустя. Звонок. Незнакомый номер. Да?
Знакомый голос. Неприятные ассоциации. Еще один дядька с вертолетного завода. Хуже того - один из тамошних начальников. Нет, не так - начальничков. Не более.
Есть у них там на Югах мерзкая традиция. Своячничество, кумовство. У многих “высоких чинов” на заводе обязательно пасётся пяток-десяток родственников и еще примерно столько же “лепших корешей”. Редко когда кто-то из этой братии представляет собой что-то путное, но это неизбежное зло.
Обычно, при увольнении “высокого чина” и вся эта шушера из его свиты пинком под зад вылетает с завода вслед за ним. К сожалению, у звонящего мне баклана, “человек в верхах” пока еще держится за своё место
— Да, К., я вас внимательно…
На меня вываливается куча бесполезной информации. О том, как они мне там навстречу идут. Его послушать, так местные с поломкой и рядом не стояли, а сейчас мне чуть ли не услугу оказывают, занимаясь организацией встречи и работы. Обычные понты персонажей из тех краев. Даже скучно. Если бы у К. были мозги, то он бы понял, что моё зевание в трубку эквивалентно фразе “да пошел ты...”. Но мозгов у него нет.
В конце он выдает речь про то, что без ТЗ - Технического Задания на работу - он меня к борту не подпустит.
Вот ты умный человек вообще? Я лечу, чтобы сделать нелегальный ремонт, под покровом ночи. Какое, ять, ТЗ?
Надо. Иначе никак. И вообще.
Иду к начальству. Жалуюсь. Думаем. Договоренности за директором. Либо выходить на него, кидаться упреками на высшем уровне. Либо…
Либо сесть и написать какое-нибудь коротенькое безобидное ТЗ. Чтобы оно формально было. Если вдруг и правда оно там кому-нибудь понадобится. Ну, пишите, разве же я против. Вот где-то тут понимаю, что я не угадал и это ТЗ предлагается написать мне. А-а-атлично.
Ладно, у меня еще есть время и я достаточно зол, чтобы написать какую-нибудь дрянь.
Сажусь за комп. Начинаю творить. От обычных банальностей про “совершая движение отверткой против часовой стрелки” и до “в соответствии с подпунктом 3 пункта 2 раздела 1 данного ТЗ”. Типовая инструкция по поиску и устранению, в которой с каждым новым пунктом увеличивается количество ссылок на предыдущие пункты.
Логику повествования я потерял где-то в конце первой страницы этого ТЗ. Это не помешало мне написать еще пару страниц. Где-то в самом конце текст превратился в месиво из “п.5.1.2.б, по методике п.3.4.11, применимо к п.4.1.2, далее…”.
Оглядываю взглядом своё творение. Кровь из глаз. Отлично, я так хотел.
Иду к начальнику. Он начинает вгрызаться в текст. Заканчивает вгрызаться - где-то в середине второй страницы.
— Что. Это. За...
Я его прерываю.
— Они хотели ТЗ. Они его получат.
— А если вздумают читать?
— Если кто дочитает до конца, не сломается и всё поймет - это по-любому рептилоид. И с ним не общаться надо, а сжигать за погостом.
Начальник подписывает.
Иду к начальнику ЭРО. Объясняю ситуацию. Он смеется. Пытается читать. У него начинает идти кровь из носа. Несколько капель попадают на страницы ТЗ. Не, не из-за текста - давление, пожилой человек и всё такое. Подписывает. Велит ждать и сам идёт к главному конструктору. Возвращается. Говорит, что конструктор назвал это самым ничтожным ТЗ из всех, что он видел. Но тоже подписал.
Еду домой. Собираюсь. В путь. Пулково. Самолет. Чужой знакомый город.
Действительно ждет машина. Везут на завод. Провозят без оформления. Как-то было надо мне, так мне тут с пропуском пару дней мозг любили. А когда надо им, то всё решаемо. На машине подъезжаем к цеху. Разгружаюсь.
Здороваюсь с местными. Определяемся с порядком работ. Можно приступать. Кстати…
— А где этот чертов К.? У меня для него есть отличное ТЗ!
— Дома К. Спит. А что за ТЗ?
Объясняю. Местные ржут. А что ты его сразу подальше не послал? Ну, дык, начальник же великий. Как же можно. Посмеялись еще немного, начали работать.
В 3 ночи всё готово. Всё заработало. Всё проверили. Всем спать. В гостиницу ехать уже поздновато. Так что заваливаюсь на лежаке в одной из комнат в цеху.
Утром - подъем. Душ (в цеху есть). Завтрак (всё с собой - я запасливый и продуманный). А вот теперь где мне найти К.?
Он находится в соседнем цеху. Здравствуйте. А вот и я. А вот ТЗ. А вот уже всё сделано. А вот давайте теперь акт писать о выполненных работах.
— Какой акт?
— Как это “какой акт”? О выполненных работах. Согласно техзаданию. Вы же этого вчера хотели?
Пациент начинает нервничать.
— Какой акт? Никакого акта! Тихий ремонт! Без бумаг!
— ТЗ было. ТЗ выполнено. Об этом надо написать соответствующие бумаги. Согласно ТЗ. Подписать у начальства. И у военной приемки подписать.
К. вчитывается в заляпанные кровью бумажки и пытается меня убедить, что ни с какими бумагами ни к каким начальникам идти не надо. Я, включив тупого, стою на грамотном оформлении работ и написании бумаг. Согласно ТЗ. Затем ухожу как бы “писать акт”.
Курю на улице. Звонит начальство из дома. Да?
— Ты что там устроил? Нам сюда заводское руководство звонит, вещает страшные вещи. Что ты хочешь тайные работы вломить военпредам.
— Да ничего я не хочу. Это я так, припоминаю этим дебилам вчерашнее, жутко необходимое ТЗ. Пусть чуть понервничают.
— Оно тебе надо?
— Я мелочный и мстительный. А юго-западным будет полезно научиться прогнозировать последствия своих сиюминутных понтов. В будущем при общении с ними пригодится. Я еще полчасика позабавляюсь с актом, потом “сжалюсь” и поеду в гостинку отсыпаться.
— Удачи. Не переусердствуй там. Чтобы сюда больше не звонили.
Иду к К. Еще чуть треплю ему нервы. Отваливаю с территории завода. Гостиница. Сон. Вечером отзваниваюсь на завод - там всё в ёлочку и я там вообще больше никому не нужен. Еду к друзьям, алкогольно провожу время. И на следующий день улетаю домой.
Уже потом понимаю, что это ТЗ я умудрился где-то на заводе забыть. Жаль. Текст в компьютере был, но без пятен крови и подписей начальников это всё уже не то. А отличный ведь был образчик максимально тупого подхода к максимально тупым требованиям.
Сборник историй о буднях авиаремонтника живет на AuthorToday по этому адресу.
На просторах Зоны Отчуждения
Автор: Pastushenko V.Y.